Пособие для злодейки по эксплуатации главного героя

Глава 6. Кризис перепроизводства хэппи-эндов и плачущий меч

Прошло две недели с тех пор, как Лилиан Рейнфорд, сжимая в руке счёт за курс саморазвития, скрылась в неизвестном направлении. В агентстве царил невиданный расцвет. Мы уже не просто решали личные проблемы знати — мы консультировали королевских чиновников по вопросам эффективного управления, создали службу трудоустройства для демобилизованных солдат и запустили первую в истории страховую компанию от магических рисков. Герхард, наш начальник безопасности, плакал от счастья, обнаружив в контракте с казначейством семь лазеек, которые с гордостью залатал.

Но чем успешнее становился бизнес, тем сильнее трещала по швам реальность. Сначала это были мелкие неудобства.

Как-то утром я вышла в сад — а розы пели арии из опер. Неплохо, в общем-то, но в три часа ночи — менее приятно. Лютвиг, впрочем, был в восторге и пытался записать текст, утверждая, что это «новое слово в поэзии».

Потом из королевских конюшен пропали все единороги. Обнаружили их через день в таверне «Весёлый тролль», где они с упоением играли в кости с гномами и надирались элем. Один, с растрёпанной гривой и сдвинутой набекрень короной, пытался объяснить мне, что «предназначение — это социальный конструкт, а вот азартные игры — вечны».

Но сегодняшнее утро побило все рекорды. Я сидела в кабинете, составляя квартальный отчёт, как вдруг дверь распахнулась и на пороге возник Каэлан. Вид у него был такой, будто он увидел призрака собственного прадеда, танцующего канкан. В руках он сжимал свой знаменитый меч, клинок которого был… покрыт рыжими пятнами ржавчины.

— Леди Элиана, — его голос дребезжал от неподдельного ужаса. — Вы должны это видеть.

Он протянул мне меч. Я осторожно прикоснулась к клинку. Он был шершавым и тусклым.

— Что случилось? Он не в порядке?

— Он плакал! — выпалил Каэлан, и его лицо исказилось от стыда. — Сегодня утром! Я достал его из ножен, а по лезвию катятся слезы! Ржавые! Он… он сказал, что чувствует себя ненужным!

Я отдернула руку, словно обожглась.

— Погодите. Он… заговорил?

— Нет! — Каэлан провёл рукой по лицу. — Не словами! Но я… я понял! Он тоскует по битвам, по звону стали! А что он имеет теперь? Контракты! Отчёты! Он заржавел от бездействия!

В этот момент в кабинет, не стучась, ворвался перепуганный садовник.

— Ваша светлость! Беда! На огороде морковь выстроилась в каре и требует повышения зарплаты и отпуска! А свекла… о боги… свекла объявила голодовку в знак протеста против несправедливого распределения солнечного света!

Я закрыла глаза. Кризис перепроизводства хэппи-эндов достиг точки кипения. Я так усердно латала дыры в сюжете, что мир, лишённый традиционных драм, начал сходить с ума. Ему не хватало хаоса.

— Успокойтесь, — сказала я, больше себе, чем им. — Это системный сбой. Лютвиг!

Мой копирайтер появился в дверях с сияющими глазами.

— Ваша светлость, вы представляете! На улице идёт дождь из конфетти! Потому что некому наслать бурю! Это же поэтично!

— Соберите совет директоров. Срочно. И принесите самый крепкий кофе. Кажется, нам предстоит трудный разговор.

Через полчаса моя команда — бывшие злодеи, а ныне уважаемые специалисты — сидели за столом переговоров. Мадам Ингрид нервно теребила свой шефской колпак, Герхард бормотал о «несанкционированном митинге овощей», а барон Отто, сияя, сообщил, что леди Гризельда согласилась пойти с ним на пикник.

— Коллеги, — начала я, когда Лютвиг разлил по чашкам дымящийся напиток.

— Мы достигли невиданных успехов. Но, кажется, перестарались. Наш бизнес основан на устранении конфликтов. Но мир, судя по всему, не может существовать без них. Он начинает компенсировать их отсутствие… вот этим. — Я указала на окно, за которым кружились разноцветные клочки бумаги.

— Но ведь это прекрасно! — воскликнул Лютвиг. — Никто не гибнет, никто не страдает!

— Мой меч страдает! — мрачно буркнул Каэлан.

— А мои бывшие коллеги впали в депрессию, — вздохнула мадам Ингрид. — Гильдия убийц собирается перепрофилироваться в службу доставки пиццы. Это удар по профессиональной гордости.

Внезапно дверь с тихим щелчком открылась сама собой. В проёме стоял невысокий, ничем не примечательный человек в сером плаще и с кожаным портфелем. Его лицо было настолько обыденным, что взгляд соскальзывал с него сразу.

— Прошу прощения за вторжение, — произнёс он тихим, ровным голосом. — Я — Сценарист.

Все замерли. Даже конфетти за окном словно застыло в воздухе.

— Я наблюдаю за отклонениями от предписанного нарратива, — продолжил он. Его глаза, серые и пустые, скользнули по каждому из нас. — Уровень несанкционированной «Свободы воли» достиг критических 25 %. Конфликтность вселенной упала ниже допустимого минимума. Это ведёт к энтропии и коллапсу смыслов.

Он остановился напротив меня.

— Элиана фон Шварц, ранее известная как Алиса Сергеевна. Вы — источник системной аномалии.

Каэлан медленно встал, его рука легла на эфес меча, но он лишь грустно вздохнул, ощущая ржавчину под пальцами.

— Ваша деятельность привела к деградации ключевых архетипов, — голос Сценариста был похож на скрежет шестерёнок. — Герой без врага. Меч без битвы. Любовь без препятствий. Это невыносимо для структуры реальности.

‍

— Я её улучшаю! — выпалила я, вставая. — Смотрите! Люди счастливы! Нет войн, нет бессмысленных смертей!

— Счастье — не является первостепенной целью повествования, — отрезал Сценарист. — Цель — конфликт, развитие, катарсис. Ваш «бизнес» выхолащивает суть.

Он открыл портфель и извлёк толстую папку со знакомыми символами моего интерфейса.

— У вас есть сорок восемь часов, чтобы вернуть всё как было. Восстановить сюжетные линии. Вернуть злодеев к их предназначению. Возродить вражду. Вернуть лорда-командора к преследованию леди Лилиан и… вас.

Он посмотрел прямо на меня.

— В противном случае я инициирую полную перезагрузку системы. Текущая реальность будет стёрта. Все персонажи, включая вас, будут аннулированы.

В кабинете повисла гробовая тишина. Было слышно, как за окном поёт розовый куст.

— Вы не можете этого сделать! — первым нашёл дар речи Лютвиг. — Это бесчеловечно!

— Я не человек, — напомнил Сценарист. — Я — функция. Сорок восемь часов. Решайте.

Он развернулся и вышел. Его серая фигура растворилась в дверном проёме.

Первым заговорил Каэлан. Он смотрел на свой ржавый меч.

— Перезагрузка… — произнёс он тихо. — Это значит, всего этого не было? Лефорт снова в долгах? Барон Отто снова будет травить моего коня? А вы… — он поднял на меня взгляд, и в его глазах был страх потери. — Вы снова станете той, кем были?

— Я предпочту смерть, — честно сказала я. — Но, кажется, он предлагает небытие. Стирание.

— Что будем делать, ваша светлость? — спросил Герхард. — Я не хочу снова быть предателем! У меня теперь медицинская страховка!

— А я не хочу снова травить людей! — добавила мадам Ингрид. — Я только нашла идеальный баланс корицы и мускатного ореха!

Я обвела взглядом их испуганные лица. Мою команду. Мой новый, странный и прекрасный мир.

— Мы не будем ничего возвращать, — заявила я твёрдо. — Мы пойдём вперёд.

— Но как? — спросил Лютвиг. — Он же всё уничтожит!

— Он — функция, — сказала я. — У него есть правила. Алгоритм. Он не может просто стереть всё, пока не истекут сорок восемь часов. Значит, нам нужно сделать только одну вещь.

Все смотрели на меня, затаив дыхание.

— Что? — спросил Каэлан. — Мы должны доказать ему, что наш мир — не ошибка. Что он лучше и стабильнее его старого сценария. Мы должны… сделать его нашим партнёром.

В воздухе передо мной замигал интерфейс:

[ВНИМАНИЕ! Обнаружена угроза системной целостности.]

[До перезагрузки: 47:59.]

[Свобода воли: 25 %. Критический порог: 30 %.]

[Новый квест: «Переговоры с Богом».]

[Награда: существование.]

[Штраф за невыполнение: небытие.]

Я посмотрела на своих сотрудников. На Каэлана, который всё ещё сжимал свой несчастный меч.

— Ну что, команда? — сказала я, пытаясь вложить в голос уверенность. — Готовы к самому важному питчу в жизни? Нам нужно продать идею счастливого мира существу, которое считает, что смысл бытия — в страдании.

— Какое у нас преимущество? — хором спросили все.

— Мы — профессионалы. И мы знаем, что любая функция любит чёткие бизнес-планы. Господин Лютвиг, готовьте презентацию. Мадам Ингрид, нам понадобится кофе. Герхард, обеспечьте режим чрезвычайной ситуации. А вы, лорд-командор…

Я повернулась к Каэлану.

— Вы готовы сразиться не мечом, а цифрами и доводами?

Он медленно убрал меч в ножны. В его глазах читалась знакомая решимость, но на этот раз — защитить нечто новое. Хрупкое. И своё.

— Кажется, у меня нет выбора, — сказал он. — Но если я буду сражаться, то только за то, во что верю. А я… — он запнулся, — …начинаю верить в этот ваш безумный мир.

Это была маленькая победа. Но в преддверии конца света и маленькие победы пахнут надеждой. И крепким кофе.