Последняя Стража

Глава 5 Испытание

Отец ни словом, ни делом не выказал какого-либо недовольства по поводу гостей, но Оливер чувствовал напряжение в его взгляде и не мог понять причины. Разве каждый день появляется возможность принимать в своем доме Последних Стражей?

— Благодарю за ваше гостеприимство, мастер, — сказал Кроуфорд и протянул руку.

— Можно просто Финн, — ответил отец, обмениваясь со Стражем крепким рукопожатием.

— Спасибо вам, мастер Финн. Люди редко когда приглашают нас под свою крышу.

— Боятся, что мы увидим их маленькие секретики, — прошипел Страж по имени Сивард и подмигнул Оливеру.

— У нас нет никаких секретов, — заявил Оливер, пересилив себя и взглянув прямо в глаза Стражу с черным платком на лице. — Нам нечего бояться.

— Секреты есть у всех, юноша, — улыбнулся Кроуфорд и дружелюбно похлопал Оливера по плечу.

От его хлопков поднялось небольшое серое облачко, и только тут Оливер заметил, что их с Абби одежда вся грязная и покрыта пылью с чердака старосты.

— И всем есть чего бояться, — добавил Сивард. — То, что ты не знаешь секретов своего старика, лишь означает, что он умеет их прятать.

Лицо отца осталось абсолютно спокойным, и он жестом пригласил Стражей пройти внутрь дома. Гости, оставив оружие у входа, проследовали за ним и вошли в главную комнату, осматриваясь по сторонам, словно там было на что посмотреть. Взгляд Кроуфорда, однако, зацепился за круглый металлический щит, висящий на стене. Большой и невероятно тяжелый, весь покрытый вмятинами и царапинами, он висел на стене, сколько Оливер себя помнил.

— Хороший щит, — сказал в итоге Кроуфорд, проводя пальцами по неровной поверхности. — Сколько?

— Не продается, — ответил отец.

— Вопрос был не о цене.

Отец тяжело вздохнул перед ответом:

— Четырнадцать, прежде чем я перестал считать.

Оливер недоуменно покосился на отца, но тот не стал давать никаких объяснений, и оставалось только гадать, что значит эта цифра. Кроуфорд же понимающе кивнул и отошел к столу.

— Я уже видел такие щиты, очень давно, — сказал Сивард. — Обычно их носили отборные ублюдки, что ходили под знаменем человека, называвшего себя Королем.

Отец молча пожал плечами, но Стража Сиварда, по всей видимости, такой ответ не удовлетворил:

— И укаждого ублюдка, что носил такой щит, был еще и меч. Славный клинок, острый, из скирийской стали. Меч я запомнил особенно хорошо.

— Меч тоже был. Но я перековал его на гвозди.

— Скирийскую сталь? — подал голос третий Страж, Гарет. — На гвозди?

— Как по мне, так гвоздь в стене лучше, чем меч на ней, — ответил отец. — Я их использовал при строительстве новой комнаты, получилось добротно. Кстати о комнате: Абби, достань из сундука одеяла для наших гостей, мы постелем им в большой комнате.

Абби не ответила даже кивком, но встала и пошла куда велено. Молчание, установившееся в комнате, казалось, можно было пощупать.

— Не часто встретишь свободную комнату в деревенском доме, — сказал в итоге Страж Гарет. — В моей семье мне было сложно даже минуту побыть одному.

Отец вздохнул и медленно захромал в сторону кладовой.

— Я строил ее пару лет назад, когда жена носила под сердцем третьего. Совсем недолго, живот еще даже не начал толком округляться. Она говорила, что я слишком спешу с постройкой, но я не мог удержаться.

— Однако детей вокруг всего двое, — прошипел из-под своего платка Страж Сивард.

— Горцы, — ответил отец коротко, не оборачиваясь. — Я был с детьми в городе, а когда вернулся, то возвращаться было уже некуда. На следующий день я продолжил делать пристройку, надо было чем-то занять руки.

Никто ничего не ответил. Оливер ненавидел такие взрослые разговоры, когда у каждого слова как будто вырастали ноги и те начинали бродить туда-сюда, меняя свои смыслы точно одежду, запутывая его. Он словно глухой следил за разговором отца и Одноглазого, не имея ни малейшего представления, о чем они говорят.

Отец тем временем дошел до кладовой и вытащил оттуда бутылку медовухи и несколько жестяных кружек.

— Может быть, добрые Стражи желают выпить? На сон грядущий?

Стражи выразили согласие, и отец поставил на стол четыре кружки, наполнив каждую до середины. Все четверо взрослых сели за стол, но пить никто не стал.

— На какой войне ты повредил свою ногу, мастер Финн? — поинтересовался Кроуфорд, когда отец присоединился к ним за столом. — Судя по всему, ранение было не из приятных.

— Я видел пару сражений, это правда, ходил вместе с братом под знаменем Безземельного Короля, — отец прервался на мгновение и бросил быстрый взгляд на Оливера, — но лишь в качестве кузнеца. Ногу я повредил уже здесь, года четыре тому назад, когда случайно уронил наковальню. Благо местная ведьма смогла меня подлатать и вышло не так уж плохо, только при каждом шаге кажется, что в ногу гвоздей насыпали.

— Четыре года назад? — задумчиво повторил Кроуфорд. — Помнится мне, тогда была шумная война между вашим наместником и лордом-протектором.

— У вас хорошая память, мастер Кроуфорд.

— Ту войну сложно забыть. Я слышал, наместник забирал в армию едва ли не каждого, кто был старше двенадцати, делая исключения лишь для стариков и калек.

— Да, стариков и калек наместник благоразумно оставил в покое. Славный был человек.

Оливер почувствовал жгучее чувство стыда и опустил взгляд. Четыре года назад в деревне почти не осталось мужчин, только старики, дети и его отец. Многие мужчины потом вернулись с трофеями и рассказами о славных битвах, а все, что мог рассказать его отец — как гвозди да подковы ковать.

— Человек с таким щитом на стене определенно мог бы сослужить добрую службу наместнику в его войске.

— Может быть. Но пути Создателя неисповедимы.

— Год от года я убеждаюсь в том, как много истины в этих словах. Все же наковальня не такая уж незаметная штука и падает не часто, особенно у опытного кузнеца.

Страж Гарет поднес свою кружку к губам, пока Страж Сивард движениями пальцев крутил свою по столу. Кружки отца и Одноглазого оставались нетронутыми.

— А что касается тебя, молодой человек? — Кроуфорд повернулся к Оливеру и мягко улыбнулся ему. — Судя по твоему виду, ты не чураешься доброй драки, и служба в имперском легионе может прийтись тебе по нраву. Или собираешься продолжить славное дело отца и работать с металлом?

Оливер заставил себя посмотреть прямо в лицо Одноглазому и глубоко вздохнул, как будто собираясь нырнуть в глубокую реку. Пути и замыслы Создателя воистину неисповедимы, и возможно все, что произошло в этот день, было неспроста. Оливеру казалось, что он видит, как тысячи нитей «если бы» и «может быть» сплетаются воедино, давая ему редкий шанс.

— Я хочу стать Последним Стражем, — выпалил он и вскочил со стула: тот с громким стуком упал позади Оливера.

Улыбка Кроуфорда растаяла, а его лицо будто сковало льдом. Голос Стража тоже стал совсем не дружелюбным, таким голосом он еще совсем недавно разговаривал с отступником:

— Вот значит как. Последняя Стража.

— Хочешь быть таким же красавчиком, как дядя Сивард? — с шипением спросил другой Страж, приподнимая свой черный платок.

Оливер не удержался и посмотрел. Нижнюю часть лица Сиварда будто частично стерли: обрывки губ и кожи не могли спрятать осколки оставшихся зубов, и на первый взгляд казалось, что Страж широко улыбается.

— Вот из-за этого меня и прозвали Счастливый.

Увидев, как мокрый язык Сиварда скользит по остаткам человеческого рта, Оливер с трудом удержал в себе еду.

— Такого будущего ты для себя хочешь? — спросил Кроуфорд тоном как будто бы безразличным, поднимаясь со своего места и возвышаясь над Оливером, словно грозовая туча. Вслед за ним поднялись и другие Стражи, лишь отец продолжал сидеть и смотреть на Оливера прямым, жестким взглядом. — Хочешь отдать все и не получить ничего взамен?

— Да, — Оливер посмотрел в лицо Кроуфорда, прямо в жуткую пустую глазницу.

— Ты сможешь убить человека? — спросил Страж Гарет и его голос был тихим, словно ветер, прошелестевший упавшей листвой.

— Я готов к испытанию, любому, какое потребуется.

— Нет никакого испытания, есть только лишь старый Страж у ворот. Но, может быть, нам нужно хотя бы одно, — Одноглазый взмахом руки указал на выход из дома, где Стражи оставили свое оружие. — Гарет, принеси мне мой арбалет.

Отец вздрогнул, его кулаки обрушились на стол, и тот жалобно затрещал.

— Довольно! — сказал он и поднялся.

Сивард змеей проскользнул ему за спину, выхватил неизвестно где прятавшийся до этого нож и приставил к горлу отца.

— Если ты хоть немного дернешься, — рука Сиварда как будто не двинулась, но на коже под лезвием ножа появилась красная полоска, и несколько капель крови побежали вниз, — то тогда немного дернусь я. Понятно?

— Мастер Кроуфорд, — Страж Гарет нерешительно поднялся, — может быть…

— Арбалет, Гарет!

Оливеру казалось, что его сердце ударило лишь раз, а молодой Страж уже вернулся с арбалетом в руках, довольно простым на вид, без каких-либо украшений, и к тому же довольно потрепанным.

— Держи, — Кроуфорд отдал его Оливеру.

Оружие было рассчитано на взрослого воина, а вовсе не на двенадцатилетнего парня, так что ему пришлось приложить все силы просто для того, чтобы не выронить его.

— Эту руку сюда, этой придержи здесь, смотреть вот сюда. Старайся, чтобы получилась прямая линия между этими тремя точками и плавно нажимай на спуск. И не дрожи. Хотя с такого расстояния не промахнешься.

— Не промахнусь во что?

— Иди сюда, девочка! — крикнул Кроуфорд, и Оливер ощутил, как внутри него все холодеет. — Нет смысла прятаться, вижу край твоих юбок за дверью. Давай же, не заставляй меня идти за тобой.

Она вышла. Спина неестественно прямая, шаги маленькие, в больших, широко распахнутых глазах стоят слезы, руки сложены вместе, а пальцы нервно переплетаются друг с другом.

— Абби! — крикнул отец. Красная полоса на его шее стала шире, и кровь потекла немного сильнее, но в остальном ничего не изменилось.

— Тихо-тихо, — прошипел Сивард, легонько похлопал отца по щеке и зажал ему рот ладонью. — Ты же вроде умный мужик, вот и делай умную вещь — стой спокойно.

Кроуфорд взял ее под руку, подвел поближе к Оливеру, поставив не дальше чем в пяти шагах от него. Не промахнешься.

— Стой здесь, — сказал он Абби, и слезы беззвучно покатились по ее красным щекам. — Страж Оливер, я дарую тебе право быть проводником воли божьей. Убей инженера.

Происходящее было настолько странным, настолько неожиданным, что Оливер не мог поверить в то, что он участник этих событий. Стоял столбом, сжимая в руках арбалет, и не имел сил выбросить его прочь или нажать на спусковой крючок. Обе эти возможности казались равно немыслимыми, нереальными, и все, что Оливер смог сделать, это лишь тихонько проблеять:

— Это должно быть какая-то ошибка.

— Мастер Кроуфорд, я думаю, что…

— Молчать! Думаешь, мы приехали в вашу глушь ради одного отступника? Мы — Последняя Стража, те, кто убивает монстров и инженеров. И она — одна из них. Выродок.

Оливер посмотрел на Абби. Маленькая, дрожащая девочка, его сестра.

— Этого не может быть. Должно быть, какая-то ошибка.

— Последняя Стража не допускает ошибок.

Мысли смешались в голове Оливера. Мелькнула надежда, что все это просто испытание, проверка его силы духа и не более того, вот только тяжесть арбалета в руках была вполне настоящей, как и острота арбалетного болта.

— Подумай сам. Признаки магии незаметны, но очевидны, если присмотреться. Готов поспорить, она всегда знает, где тебя найти.

«— Ты чего тут делаешь? — раздался позади него шепот, громкий, как колокольный звон. Абби каким-то образом нашла его».

— Честь и мораль ничего не значит для них.

«— Наябедничаю, — легко согласилась Абби».

— Они знают и видят вещи, которые не могут знать или видеть.

«— Как ты меня заметила? У тебя глаза на затылке, что ли?»

— И они все испытывают страх перед Стражей. Хотя каждому известно, что праведным нет причин нас бояться.

«— Ну, ты чего ревешь-то? Он же отступником был, понимаешь? Предал нас всех за золото инженеров».

Абби стояла молча, лишь тихонько плакала и смотрела на него. Не пыталась оправдываться.

— Оли… — сказала она.

Оливер нажал пуск плавно, как ему говорили.

Щелчок.

Болт вылетел в сторону Абби, но не долетел до нее, а упал прямо возле ее ног.

Несколько тяжелых мгновений была тишина. Абби перестала плакать, зачарованно смотрела на арбалетный болт возле нее, и Оливер слышал ее дерганое дыхание. А потом она упала на колени, дрожа всем телом будто от холода, и зарыдала почти беззвучно, хватая ртом воздух, словно задыхаясь.

Отец резко схватил руку Сиварда, держащую нож, вывернул и, ударив Стража локтем по лицу, бросился к дочери. Боли в ноге он словно не чувствовал, двигался быстро, но никто и не пытался его остановить. Схватив Абби, отец унес ее в малую комнату, ни разу даже мельком не взглянув на сына.

Кроуфорд забрал у Оливера арбалет.

— В твоей сестре нет магии, — сказал он.

— Но вы же сказали… Она делала все, что вы говорили.

— Она просто твоя младшая сестра. Это не делает ее виновной в чем-либо.

Оливер почувствовал, как кружится голова и слабеют ноги. Он посмотрел на арбалет Стража, хотел спросить, но не мог подобрать слова.

— Повредил спусковой механизм во время боя в прошлом городе. Не было времени и нужды починить.

Чувствуя, как где-то внутри зияет бесконечная пустота, Оливер пошел в малую комнату. Дверь была открыта. Отец стоял на коленях перед Абби, спиной к двери, и держал ее в своих объятиях, пока она, вцепившись в его могучую спину, громко рыдала, уткнувшись в широкое плечо.

— Абби, я… я не хотел, — сказал Оливер, но сестра не слышала его. — Прости меня.

— Уходи, — сказал отец.

— Но я…

Отец повернулся, и впервые Оливер увидел его злость.

— Пошел прочь!

Ошарашенный, Оливер сделал шаг назад, вышел из комнаты и закрыл дверь.

— Я не виноват, — прошептал он.— Я не хотел.

— Не обманывай себя, приятель, — проходящий мимо Сивард похлопал Оливера по плечу. — Мы те, кто мы есть.

Следом за Сивардом в их комнату прошел Страж Гарет, а за ними хромал Одноглазый. Оливер поднял голову.

— Это было испытание. Вы сказали, что это — испытание. Я прошел его?

Кроуфорд потер морщинистый лоб перед ответом.

— Я не знаю, парень. Я правда не знаю.

Потом он ушел и закрыл за собой дверь, а Оливер вернулся в главную комнату, без сил привалился к стене и медленно опустился на пол. Он слышал, как Абби кричала и плакала, не могла успокоиться, и он хотел встать и помочь ей, но не знал как. Позже все стихло.

В темноте остались только Оливер и тишина.