Последний тоннель

Глава 2 Срыв покровов

Дом, куда привел их Заяц, находился почти на краю единственной улицы этого хутора, которая заросла пышным кустарником и старыми деревьями. Одноэтажный дом под железной, ржавой крышей выглядел жалко, но в окнах виднелись стекла. Входная дверь на покосившемся крыльце тоже оказалась на месте. Со стороны улицы, небольшое пространство до домика огорожено низким штакетником с почти развалившейся калиткой.

— Дед! — громко крикнул Заяц, входя внутрь дома. — Ты где?

— Чего случилось? — послышался голос, в котором Веник легко узнал голос Деда.

— Смотри, кого я привел!

В сени из комнаты шагнул старик. Одет был он в брюки защитного цвета и майку с горизонтальными бело-синими полосками.

— Господи помилуй! — воскликнул он. — Веня! Ну, блин! — он кинулся к парню, протягивая руки и тут же отшатнулся, увидев идущего за ним мастерового. — Фил!!! Так и ты тут! Мы-то думали, тебя на запчасти разобрали, а ты… О! И ты здесь! — ухмыльнулся он, увидев Шурупа. — У нас тут теперь полный набор получается!

— А ты кто будешь? — спросил он, пожимая руку Ваську.

— Да это тоже… Свой, — пояснил Веник. — Я у него в плену был, а потом нас обоих в одну тюрьму поместили, и расстрелять хотели.

— Кто хотел-то?

— Да вот, они, — Веник, ухмыльнувшись, кивнул на Шурупа.

Старик расхохотался.

— Ну, как я вижу, у вас там веселуха сплошная. Идемте на кухню.

Все вместе они проследовали в комнатку, которая служила кухней и выходила окном на улицу. Стол посредине, несколько тумбочек у окна. Облезлый шкаф со старой посудой на полках и печка в углу. Заяц принес несколько табуреток и все разместились вокруг стола.

— Вы, наверное, жрать хотите? — спросил Дед.

— Не откажемся, — кивнул Фил. — Где тут у вас попить можно?

— Да что там попить, обедать сейчас будем. Кстати, — Дед посмотрел на парней. — Вас там на довольствие поставили?

— Понятия не имеем, — ответил мастеровой, взяв в руки граненый стакан с полки и наливая в него воду из стеклянного графина стоящего на столе.

— Вот они там чудаки, — протянул старик. — Они толковые ребята, но без Полковника, их главного, резко тупеют. Валентин! — он посмотрел на Зайца. — Сделай доброе дело, метнись в комендатуру, узнай про их довольствие. Должны ведь были сразу жратву выдать. Давай, одна нога здесь, другая там!

Заяц, не пререкаясь, кивнул и покинул комнату.

— Он что, теперь с вами? — поинтересовался Фил.

— С нами, филин, с нами! — откликнулся дед. — Хороший он парень. Это раньше он с толку был сбит, а теперь… Да и кто раньше не чудил, особенно там…

Старик вдруг грязно выругался и Веник понял, что тот умеет в виду Метро.

— Давайте парни, рассказывайте! — сказал Дед, с интересом глядя на товарищей. — Что там у вас было, и с самого начала!

Фил и Веник коротко рассказали свои истории и про путь, проделанный по Последнему тоннелю. Старик, слушая их то болезненно морщился, то смеялся, хлопая ладонью по колену.

Когда Веник заканчивал свое повествование, появился Заяц, держащий в руках небольшую картонную коробку.

— А вот и жратва! — хлопнул в ладоши старик.

— Что там? — поинтересовался Фил.

— Консервы и еще по мелочи. На пару дней вам выдали, — пояснил Дед. — У них тут так заведено.

Он достал из коробки странную жестяную баночку овальной формы.

— Видали? — показал он им ее. — Видел ты такое? — обратился он к Шурупу.

— Конечно, — усмехнулся тот, — это у вас в Тамбуре, консервы невидаль. А в Альянсе, да и в остальном Метро — консервы везде жрут.

— Ну, ясно, — пробормотал старик. — Все один к одному…

— Ты о чем это? — поинтересовался мастеровой.

— Да так… Сейчас узнаешь.

Заяц захлопотал возле небольшой стальной печки рядом. Он разжег огонь и вскипятил воду, бросая в кастрюлю какую-то крупу странного вытянутого вида. Как он объяснил, эта штука называлась вермишелью. Дед лично разложил ее по тарелкам и показал, как открываются консервы.

Пробуя эту, новую для себя еду, Веник с удовлетворением отметил, что со съестным здесь не так уж и плохо. Про человечину тут видимо и речи нет, думал он.

— Кстати, а откуда эти консервы? — поинтересовался мастеровой, разглядывая жестяную крышку, надписи на которой были сделаны неизвестными буквами.

— Издалека, Фил, издалека, — отвечал с набитым ртом старик. — Из дальних стран. После узнаете, откуда.

После еды все они снова уселись вокруг стола.

— Ладно, — махнул рукой старик. — Пришла пора о серьезных вещах поговорить. Признаюсь, когда я их услышал, думал, у меня голова лопнет, но вам, я думаю, сразу лучше узнать, что тут и как.

— Начну с простых истин. С нашего с вами Метро. Там, да и у нас в Тамбуре, многие считали, что давным-давно на этот город упала большая бомба. Потом тут, наверху, все выжгло пламенем, а те, кто успел, спустились вниз, под землю, в Метро. Так ведь? Ну и вот. На самом же деле, все по другому, но и в самом деле было нечто подобное. Но бомба сюда не падала! Если бы она упала, то тут на месте города одна большая воронка получилась бы, а тоннелей и вовсе не осталось, не говоря уж о станциях. Поэтому тут другое случилось. Большая бомба летела на город, но взорвалась она на подлете, там, с другой, западной стороны. Однако и городу досталось, весь он выгорел!

Веник вспомнил, что такую же историю он слышал от приснопамятного Максима Павловича в плену у банды Васька. Непонятно только было, зачем Дед все это сейчас рассказывает? Какое нам дело до Метро, раз мы оттуда выбрались и больше туда уже не вернемся? — недоумевал парень.

— Теперь возьмем само Метро, — продолжал старик. — Это нам кажется, что там все просто устроено — мол, бетонные дырки в земле проделали и жили в них в свое удовольствие! Но на самом деле — это все, тоннели и станции — часть одного сложнейшего механизма!

— Ну, естественно, — не выдержал Фил. — Там помимо тоннелей куча механизмов.

— Вот! — посмотрел на него Дед. — К этому я и подвожу вас. Для того, чтобы всего это работало — нужно электричество! Оно в Метро есть, но откуда? Это ведь не родник, чтобы бить из-под земли. Кстати, о родниках. Везде под землей текут настоящие подземные реки. И если бы люди бросили заниматься Метро, как им занимались в старые времена, то все эти тоннели и станции за пару дней затопило бы!

— Так они и занимаются, — подал голос Веник. — Вон, на «Спортивной» люди чего-то там роют, какие-то ходы, воду откачивают.

— Я тебе не про то! — досадливо махнул рукой Дед. — Я про то, что нужны специалисты и нужны специальные устройства, которые должны работать, откачивать воду. Кроме этого, еще куча вещей нужна. Но самое главное — нужно электричество! И много электричества! И как вы сами уже поняли, все это в Метро есть!

— Чего-то я не понимаю, — сказал Фил. — Ты к чему клонишь-то?

— Вот! — поднял палец старик. — Теперь мы подошли к самому главному! Правда в том, что все то Метро, что мы видели — это самая настоящая бутафория! Все обстоит совсем не так, как кажется. Это мы, дураки, видели, что на станциях жизнь бурлит, все копаются, что-то делают, а значит, так и надо. Дескать, с самого момента Катастрофы они там копаются в тоннелях, как жуки в навозе, а жизнь тем временем, идет своим чередом. Так ведь?

— Я все-таки не пойму, к чему ты подводишь? — сердито спросил Фил.

— Да к тому, что если бы все было так, как кажется, то все эти тоннели и станции залило бы водой через пару-тройку дней после тот самой Катастрофы!

— Ну и? Что ты хочешь этим сказать-то? — не выдержал и спросил Веник.

— А к тому, ребятушки, что все это один большой обман! Когда случилась Катастрофа, уже через пару дней, а может и сразу же, появились люди наверху, которые не позволили всему этому случиться. Эти люди продолжали обеспечивать подачу электричества, подачу воздуха, занимались насосами и прочей байдой, чтобы в Метро худо-бедно можно было жить.

— Этакие добрые ангелы? — недоверчиво усмехнулся Фил.

— Типа того, да только не очень добрые. Подохнуть они всем там не дали, но и спасать никого оттуда не стали, а заперли народ там, дабы они не разбежались. И все эти десятилетия они наблюдали за людьми в Метро, словно за ручными крысами в клетке. Ясно вам?

— Ну, допустим, — пробормотал Веник. — Допустим, все именно так и обстоит. Но нам-то что? Как нас это касается?

— А напрямую Веня, напрямую касается! Начнем с того, все это, — старик махнул рукой на окно, за которым виднелись чахлый кусты. — Все это огорожено колючей проволокой и называется запретной зоной. Все местные так это место и зовут — Зона. И таких компаний, как наши благодетели, благодаря которым мы вот только что поели, здесь целая куча. Я не знаю, чем наши занимаются, но не удивлюсь, если они там тоже подкармливают какую-нибудь станцию, а то и несколько.

— Ну, допустим, подкармливают, — снова сказал Веник. — Нам-то от этого какой вред?

— Да вреда нет, только, как я уже сказал, люди тут разные бывают. Все здесь, кто в этом деле замешан — они все временные. Их так и называют — гастролеры! Многие тут и в Метро просто деньги зарабатывает.

— Чего? — не понял Веник.

— Деньги. Это такая штука, вроде диаметровских жетонов на еду. Ты их не знаешь, а я их очень хорошо помню. Уже тогда, до катастрофы многие за них были готовы мать родную продать. Да-да, за бумажки, на которые можно купить разные вещи. Еду, оружие и прочие радости. Так вот. Кто-то тут ради этих бумажек работает, а кто-то наоборот. Платит деньги, чтобы сюда попасть.

— Зачем это?

— А затем, чтобы развлечься. Допустим, хочется кому-то крови. Он платит, приезжает сюда и давай чудить. Хочешь — убивай, а хочешь — на куски режь. Или без убийства развлекаются. Просто приключения ищут. Вот я и хотел бы теперь поговорить с нашими новыми друзьями. Особенности с тобой.

Старик посмотрел на альянсовца.

— Скажи мне, дорогой Шуруп, кто ты? Такой же бедолага, как мы, или же гастролер, искатель приключений?

Все в комнате посмотрели на альянсовца. Тот, в свою очередь, удивленно оглядывал их.

— Да вы чего, — пробормотал он. — Думаете, что я не тот, за кого себя выдаю?

Старик молчал, глядя на парня.

— Подождите, — сказал тот. — Ну, вы сами подумайте… Я же рассказывал вам про Альянс. Да, я из особого бункера, который к Метро отношения почти и не имеет, но чтобы вот так вот… Да вы и сами подумайте, логически подумайте, стал бы я лезть в этот «Последний тоннель», если бы знал, как тут, на поверхности дело обстоит?

— Ну… — протянул Дед.

— Да и вообще. Вы ведь видели наших. Вон Илона хотя бы. Веня, вспомни, ты ведь ее впервые на Диаметре увидел. Если бы она была с поверхности, на кой черт она стала бы искать тоннель, который выводит из Метро?

— Логично, — тихо сказал Фил. — Но сколько ты эту Илону знаешь?

— Да с детства знаю! И остальных тоже. Да и Совет наш. Вы же видели их. Они разве похожи на наблюдателей, которые могут в любой момент куда-то там уехать? Они в самом деле ведь нервы себе рвут, чтобы жизнь там лучше сделать!

— Допустим, Шуруп, допустим, — сказал старик. — А про остальное что скажешь? Оружие, топливо, еда. Откуда это у вас? У вас там на «Ильича», вроде заводик какой-то топливный. Что про него можешь рассказать?

— Послушайте… — начал Шуруп и замолчал.

— Вообще, — сказал он после некоторого молчания. — Все, что вы тут рассказали, мне это и в голову не приходило. Я и не задумывался как-то. Ну, а в целом. Тут и правда есть кое-что странное. Например, едой у нас всего несколько человек занимаются. Про топливо и биогор тоже самое. Я как-то пытался узнать, что откуда берется, но Док мне сказал, что я в группе риска. Бываю на других станциях и, если меня кто схватит, то смогут выпытать, что не следует чужим знать. Поэтому я и сам не сильно интересовался подобными делами.

— Ну, это ладно, — вдруг примирительным тоном проговорил старик. — Тогда скажи мне, Шуруп. Что ты теперь собираешься делать?

— Как что? Это же очевидно — назад возвращаться! В Альянс.

Фил хмыкнул:

— И каким образом?

— Пока не знаю. Ясно, что через этот тоннель назад уже я не попаду. Но, если все так, как вы тут говорите, то значит, есть пути! А назад мне край как надо.

— Зачем это? — удивился Веник.

— Как зачем? Ведь наши на этот тоннель так надеются! А в него нельзя! Массу народу таким путем не эвакуировать. Значит, надо или другие пути искать или же думать, как этот тоннель до дела доводить. К тому же, очень мне охота с Доком побеседовать. Задать ему кое-какие вопросы, про то, что на самом деле в Метро происходит. Я, признаюсь, не верю в то, что кто-то там верховодит всем. Не похоже, чтобы кто-то сразу всем Метро управлял. Но с другой стороны — действительно, есть станции, где ничего нет. На поверхность они не выходят, но у них всего в достатке и еда, и оружие и горючее. А откуда? Так что я даже не знаю, чему верить. С одной стороны, все рассказанное вами похоже на бред. Но с другой, это все, многое, творящееся в Метро, объясняет. Но опять же, взять Диаметр. Трудно поверить, что кто-то сверху управляет такой махиной. Тут с ума сойдешь, если задумаешься! Но в любом случае — мне надо назад, в Альянс!

Он замолчал, склонив голову и обхватив ее руками.

— Что ж, — потер руки старик и, нарочито ласково улыбаясь, обратил свой взгляд на Васька.

— Давай-ка ты теперь, родимый, поведай нам, что ты есть такое и что тут, по-твоему, происходит?

Васек, поняв, что пришла его очередь отвечать, завертел головой и забормотал:

— Да я что? Я ничего! Я же говорил, я в Монино родился. Это тут не очень далеко. Меня там все знают. У нас там что? Да ничего! Никто особо не трогает — что вырастим, то и едим. И куда податься? Да никуда! Есть правда на юге, в Воронежском крае, плантации, но там все в руках иностранцев. Они всех местных за скотов держат. Да и вон, тот же, Рука. Он ведь как? Из моей деревни тоже. Устроился он тогда в хорошее место, это километров триста отсюда на запад. Там он руку и потерял. Производственная травма! И у него все бумажки были подписаны, что ему должны были заплатить. Однако ни фига ему не выгорело. Плюнули в рожу и не заплатили. Он говорил, что какие-то адвокаты к чему-то там придрались и…

— Вот он вернулся и озлобился. Ведь какой у нас тут выбор — или на этих гадов работать, на четвереньках ползать, или спиваться, или в петлю или в бандиты. Вот он и пошел. А потом и я за ним. Ну, к нему то есть.

— Так чем вы занимались-то? — прямо спросил Фил.

— Да много чем. Я ведь кто там был? Никто. Спрашивать у нас не принято. Так, куда-то ходили, сопровождали людей разных. Иногда грузы доставляли и охраняли. Тут, вон дед верно все сказал. Это Зона. Чтобы в ней работать — надо связи иметь. Этим всем серьезные люди занимаются. Про Метро мы, конечно же, слышали, а что там делается — понятия не имели. Рука — он только расти начинал. У нас все деньги на стволы уходили. В рост деньги он пускал, но на деле, если по правде сказать, то мы мелкими сошками были.

— А меня-то вы в плен в Метро ведь взяли, — заметил ему Веник.

— Это да. Тогда мы близко к городу выдвинулись. Там этого старика и подловили. Он сам на нас налетел. Мы его из резинового ружья вырубили.

— Кстати! — перебил рассказчика Веник и посмотрел на Шурупа. — Этот старик, тот самый Максим Павлович. Ты ведь помнишь его? Он под дурачка косил, а на деле оказался одной из шишек Диаметра. Хотя мне не понятно, как он тут, на поверхности, один оказался?

Шуруп молчал и Васек продолжил:

— Взяли мы при нем вещей много разных. Я не видел, но говорили, что такие странные там технические штучки. Старик этот в отрицаловку пошел. Плел, что просто погулять вышел, Москву посмотреть, а все это нашел случайно. Но любому дураку ясно, просто так он через периметр не прошел бы. Я кучу серьезных парней знаю, которые пулю в лоб получили, когда пытались в город пробраться, а тут этот хрыч…

— Да хрен с ним, — перебил его Фил. — Говори про ваши дела.

— Ну и вот мы… Нашли мы там подвал. Оборудовали базу. Наши главные спорили, что со стариком делать. Он молчал, но ясно было, что непростой он тип и можно его как-то обменять или еще как деньги с него получить. Вот. А Рука тогда уже про метро задумывался почему-то. И вот один из наших, Леха, он любил в разведчика играть. Он и нашел вход в метро. Ну, на станцию, что там рядом. Тоннели там простые — знай себе иди. Вот и решил Рука дойти до «кольца». А что это за кольцо, я тогда понятия не имел. Вот и пошли. А на той станции…

— На «Перово», — подсказал Веник.

— Ну да, где обмен потом был, вот там мы тебя, Веня, и еще того дедка-алкоголика вырубили резиновыми пулями. Подхватили вас и назад рванули. Рука решил допросить вас и выяснить, что там за дела в тоннелях творятся. Потом мы, правда, слышали выстрелы позади, но думали, это ваши там злость срывают. Не обратили внимания. Не знали, что там еще одна компания ошивалась.

— Вот, а далее, на обмене, эти вторые и навалились. Да еще эти звуки долбаные. Многие наши обделались, да я и сам побежал не в ту сторону. Потом в тоннеле в себя пришел. Возвращаться назад страшно. Пошел вперед и сдался…

— Ну, а дальше вы знаете, — неожиданно быстро закончил он своей рассказ.

В кухне повисло молчание.

— Слушай, — повернулся к нему Шуруп. — А ты можешь снова туда путь найти? Ну, на ту станцию, где вы в тоннели залезли?

— Зачем это?

— Сможешь меня туда провести?

Васёк снисходительно усмехнулся и посмотрел на собеседника, как на глупого ребенка.

— Ну, я же объяснил тебе расклад. Зона это. Запретная! Все это колючей проволокой в несколько рядов обнесено! Охраняется военными!

— Но вы же проникали туда!

— Ну, с нами-то особое дело. Чтобы периметр пройти, надо на лапу воякам дать. И не абы кому, а знать надо. Там не у всякого еще возьмут. Потом все участки там, внутри, все поделены. Тот участок Татарин контролирует. Он серьезный авторитет. Рука ему, конечно же, отстегивал за проход. Так что, если хочешь туда добраться, то денег много готовь. Да и быть кем-то надо. У нас бригада вон какая была. Отчасти поэтому и проблем не было, хотя, я уже говорил вам, Рука по сравнению с другими, мелкой сошкой был. Ты, конечно, можешь определенным людям денег занести, так они тебя к тоннелям на руках пронесут. Но если ты один будешь, то, скорее всего, деньги заберут, а тебя где-нибудь на окраине прикопают.

Альянсовец тяжело вздохнул.

— Хорошо. Ну, а хотя бы нарисовать план пути сможешь?

— Да говорю же тебе! Бесполезно это! У тебя ведь ничего нет. Ни опыта, ни оружия, ни денег! Кучу народу только так на периметре стреляют. Хотя, казалось бы, всего два ряда проволоки, да расстояния такие, что везде часовых не поставишь. А знаешь, сколько там парней полегло? Есть, конечно, и те, кто прорываются. Одиночки и кучки чудаков. Их «партизанами» называют. Так если они прорвутся, это еще хуже. Если там их ловят, то это конец. Или убьют, или, в лучшем случае, в рабство возьмут, будешь на них до смерти спину гнуть. Ну и еще что похуже могут придумать. Там ребятишки такие — мастера на выдумки. Им только бы посмеяться, видя, как ты загибаешься. К тому же можно на охотников нарваться!

— Это еще кто? — удивился Веник.

— Есть такие уроды, который платят деньги, и с винтовками по городу бродят или сидят в засаде на высоких этажах, — пояснил Васек. — Я раньше не понимал, на кого они там охотятся, и только сейчас до меня дошло, что это народ из Метро вашего часто на поверхность лезет. Вот их-то они и щелкают там.

— Вот видишь, — наставительно сказал Шурупу старик. — Тут не простое дело. Сиди пока и не рыпайся.

Альянсовец криво усмехнулся.

— Пока мы тут с вами штаны просиживаем, там люди в войне гибнут. Из «Альянса» народ разбегается. Диаметр напирает, а мы тут сидим — не рыпаемся.

Старик вздохнул, но ничего не ответил.

В это время хлопнула входная дверь в избе и в комнату, шумно топая, вошел толстяк.

— Хех, — улыбаясь сказал он. — Насилу вырвался. А вы тут без меня!

Он уселся на лавку, усадил Фила и Веника по сторонам от себя и обнял их руками за шеи.

— Эх, парни! Признаюсь, я без вас скучал и уж не надеялся увидеть. И по тебе тоже скучал, хоть ты и ворчун, — сказал он мастеровому.

— Это я-то ворчун? — искренне удивился тот. — Кто бы говорил.

Толстяк только засмеялся.

Венику и Филу снова пришлось коротко рассказать Бороде свои приключения. За рассказами быстро прошло время. За окном все темнело, словно кто-то постоянно убавлял яркость лампы, светившей с неба. Скоро на улице сгустились сумерки.

Старик зажег «керосиновую» лампу.

— Ладно, парни, — подвел он итог их первого дня на поверхности. — Мы встретились и теперь вместе. Это уже немало! Давайте-ка пока спать.

Венику постелили грубый матрас на металлической кровати в одной из комнат дома. Парень разделся и лег, укрывшись грубым покрывалом. Усталость, накопленная за день, да еще эти многомудрые разговоры дали о себе знать. Он заснул, едва только коснулся головой тонкой подушки.