Последний тоннель

Глава 16 Золотой поезд

Выйдя со служебной платформы в центральный зал станции, Веник спросил:

— Куда теперь?

Бородач молча указал на правый тоннель:

— На «Каширскую» — это туда.

Все в месте они спустились с платформы на рельсы и двинулись по тоннелю. Веник с Серафимом шли по одну, а Дубровский по другую сторону тоннеля.

— Послушайте, парни, — сразу сказал им новый знакомый. — Вы на меня не коситесь зря, я подлянок вам делать не буду. И лучше бы нам сразу доверять друг другу.

— Дело в том, — отвечал Серафим, — что мы никому не доверяем. По крайней мере, вот так сразу.

Венику пришла в голову рисковая, но интересная мысль.

— Послушайте, — сказал он новому знакомому. — А как вы отнесетесь к тому, если узнаете, что я не из Института, а «отсюда»?

— Да никак, — отвечал бородач. — Мне это все равно. Но только интересно, откуда ты тогда про Институт услышал?

Парень вкратце рассказал о своей жизни.

— Ну что я скажу? — сказал Дубровский, когда он закончил. — Многие пытались выбраться из Метро. Почти всех убивали, но кто-то выбрался отсюда в Большой Мир. А ты вот вернулся, чтобы дать местным жителям шанс спастись.

— А как вы относитесь к тому, что весь Альянс спасется?

Бородач невесело усмехнулся.

— Выбраться на поверхность, это еще не спастись. Им там придется бороться за свою жизнь и за свою свободу. Так что это только первый шаг. Мне же до этого, если честно, уже нет никакого дела. Да и вообще у меня в жизни одно дело осталось — разобраться с моими «друзьями».

— А что они тебе сделали? — поинтересовался Серафим.

— Я бы не хотел об этом. Скажу просто — личные счеты.

— Послушайте, — спросил бородача Веник. — Можно вам вопрос задать?

— Спрашивай, что угодно, но только не про мою жизнь.

— Хорошо, — кивнул парень. — Вот скажите мне, правда, что Диаметр работал под контролем Института?

— Конечно. И даже не под контролем, а Институт напрямую управлял им. Да и не только им, а вообще почти всеми станциями в Метро.

— А зачем Диаметр, такой большой, был им нужен?

— Ну, во-первых, эксперимент там проходил социальный, а во-вторых, он был основой, стержнем, этого подземного мира. На нем все держалось.

Веник решился и задал вопрос, который сильно интересовал его:

— А Альянс? Их тоже Институт контролировал?

Дубровский снова усмехнулся.

— С Альянсом история интереснее. Создан он, конечно же Институтом. Я хорошо с его историей знаком. Его образовала группа людей во главе с неким Платоном. Все они были сотрудниками Института. Однако тут другая задумка. Создавать еще одну структуру, типа Диаметра, им было не интересно. И они сделали так — сперва создали Альянс, а потом передали власть в нем людям, не связанными с Институтом напрямую.

— И зачем это нужно?

— Так интереснее. Посмотреть, в какую сторону они начнут развиваться. Конечно же, там были люди Института. Надо ведь их снабжать едой, горючим, оружием и прочим. Однако на самом верху, в их Совете, собраны люди, которые об Институте, возможно, даже не и догадываются.

Сказанное удивило, но вместе с тем и успокоило Веника.

— А как же этот Платон? — спросил он. — Я слышал, что его убили в тоннелях.

Он рассказал про раскоп, про странные звуки и странных людей на «Перово».

— Платон, наверняка, жив. По крайней мере, никто его в том «раскопе» не убивал. Нужно же его было как-то убрать из Альянса, расчистив путь новым людям в руководство. А что касается звуков, то тут все просто. Надо было удержать Альянс от изучения тоннелей в ту сторону. Не знаю, почему их просто не взорвали. Наверное, резон какой-то был. Вот их и удерживали всякими звуками непонятными, а агенты Института распространяли среди жителей разные легенды.

— Я сам все эти звуки слышал и «чертовые шаги» тоже, — Веник рассказал о своих ощущениях на «Шоссе».

— Музыка, которая раздается в голове, это дешевый трюк, — говорил Дубровский. — Нужен всего лишь специальный прибор, который их создает. Я не силен в этих терминах, но в этом нет никакой мистики. Что же касается «чертовых шагов», то не знаю. Тоже что-то подобное. А люди в противогазах… Возможно где-то там какая-то гадость на поверхности разлита рядом. В тоннелях безопасно, а наверху без защиты не обойтись. Ничего сверхъестественного.

— А как вы думаете, сейчас эти люди там?

— Вряд ли. Все службы должны были эвакуироваться. Только они также могут при уходе взорвать тоннели, хотя и могут ограничиться взрывом ходов наверх. Да и если честно, учитывая, что решение о закрытии принято так быстро, там и того может быть не сделано…

Разговаривая таким образом, они добрались до станции «Варшавской». Темной станции с двумя рядами колонн.

Преодолев ее в тишине, они двинулись дальше.

— Слушайте, — опять начал спрашивать Веник. — А вот мой Тамбур и Люкс этот. Как вы думаете, они тоже зависят от Института?

— Вполне возможно. Может и не от Института, но без помощи извне они столько лет не продержались бы. Все эти бункеры, да еще для стольких людей, не рассчитаны, чтобы в них жили годами.

— Ясно, — пробормотал Веник.

Между тем Серафим поинтересовался «друзьями» Дубровского.

— Тут все просто и сложно одновременно, — отвечал тот. — Есть одна компания мудаков. Типичные «офисные хомяки» из Института. Но дело в том, что отец одного из них работал в этих краях при старой жизни и когда начался коллапс, он каким-то образом, со своими дружками, собрал в тайное место много золота.

— И где они его взяли? — удивился Веник.

— Да много где. Тут ведь в городе банки были, магазины ювелирные. Я не знаю как, но они очень много разных ценностей собрали. Тогда их проблематично было вывезти, а вот теперь, когда все ликвидируется, они решили, что время пришло. Вот эти чудики и собираются его вывезти. Насколько я знаю, этот «Золотой поезд» пойдет именно через «Каширскую» в сторону нужной вам «Красногвардейской».

— А вы-то как об этом узнали? — спросил бывший ангел.

Бородач хмыкнул.

— Ребята — не профессионалы. Можно сказать — лохи. Я случайно прочитал письмо одного из них, потом легко узнал пароль к его компьютеру и получил доступ к почте и другим делам. Вот так и наблюдал за ними. У меня это было чем-то вроде хобби. Признаюсь, я даже радовался за них. Но потом… Потом они слишком далеко зашли…

Дубровский замолчал, словно вспомнил что-то плохое. Парни не стали ни о чем спрашивать и дальше они шли молча. Через некоторое время в конце тоннеля показался бледный круг. Станция. Не сговариваясь, путники остановились.

— Теперь так, — говорил Дубровский глядя в сторону станции. — Я пойду вперед, гляну. Как бы мои «друзья» там каких штучек в тоннеле не поставили.

Он двинулся дальше по тоннелю. Некоторое время они видели его силуэт. Дубровский рывками передвигался по тоннелю, осторожно застывая через каждые несколько шагов. Вот он постоял немного возле выхода из тоннеля, а затем забрался на платформу станции.

— Что думаешь? — тихо спросил товарища Веник.

— Пока не знаю, — также тихо ответил тот. — Признаюсь, мне он нравится. Но странно как-то все это. Он крутой мужик и непонятно, с какого перепугу он решил тут голову сложить. Ну, это, ладно. Ты скажи, Серега, тебе точно так в Альянс надо?

Веник удивленно посмотрел в темноте на товарища:

— Ты к чему это спрашиваешь? — насторожился парень.

— Да я к тому, что если там и правда золото? Что, если его взять и сделать ноги на поверхность. Я слышал, там золото ценится.

— Не-не, — сразу вырвалось у Веника. — Я уже это проходил, там, на поверхности. Деньги это не главное. Вдвоем мы там не уцелеем. Да там не то, что вдвоем, а вдесятером хрен выживешь. Нет, я только в Альянс и тебе тоже советую. Зачем дурака валять?

— Ладно, — согласился товарищ. — В Альянс, так в Альянс.

Вдали темная тень скользнула с перрона на рельсы и двинулась к ним.

Серафим сперва вскинул ствол автомата, а затем опустил его.

К ним приблизился Дубровский и присел рядом.

— Вот какая диспозиция, парни. Эта станция пустая. Как я и думал, все ублюдки на другой, по соседству. Но есть и плохие новости. Там, на входе, труп. На лестнице, еще один.

— Ну и? — спросил Серафим.

— Дело в том, что я узнал одного из жмуров. Это мудак из кампании моих «друзей». Он из охраны Института. Работал простым вахтером. Я же говорю, они лохи и кого попало на это дело брали.

— Ну и что? — не понял Серафим.

— Да то, что они не стали бы стрелять своих. По крайней мере здесь. В этом я уверен! Поэтому, господа, есть у меня подозрение, что здесь что-то не то происходит. Я уже говорил, что мои ребята лохи и возможно, что кто-то еще кроме меня узнал про их дела. Но странность в том, что лучше всего перехватить этот груз на поверхности, когда они будут перекладывать его на лодки. Зачем кому-то понадобилось этот «Золотой поезд» здесь захватывать, непонятно.

— Ну, допустим, — сказал Веник. — Что это меняет?

— Меняет то, что я рассчитывал, что придется лезть на лохов, а тут может оказаться кое-кто посерьезнее. И вообще, очень странно все это. Я и ожидал, что на них нападут, но никак не в Метро. С точки зрения любого профессионала, нападать на них в тоннелях — глупость несусветная! Странно все это очень!

— Послушайте, — сказал Веник. — А не может так быть, что и тут Диаметр? Ну, дружки тех типов, с «Каховской».

Дубровский пожал плечами:

— Маловероятно, — проговорил он, — но если и так, то я не удивлюсь.

— Вот что, — сказал Серафим. — На соседней станции вы были?

— Нет.

— Так надо глянуть, а потом решить.

— Хорошо. Идем.

Все вместе они двинулись дальше. Когда они уже достигли платформы станции, Веник увидел лежащее на рельсах тело. Серафим направил на труп луч фонаря, осветив молодого еще парня с длинными волосами. Он лежал лицом в тоннель, в нелепой позе, раскинув руки и ноги, словно хотел убежать со станции в тоннель, но пули его догнали.

Веник отвел взгляд и посмотрел на станцию. «Каширская» оказалась обычной станцией с двумя рядами прямоугольных колонн. На некоторых из них еще остались панели из серого камня. Стена за рельсами оказалась выложенной белой кафельной плиткой, большая часть которой давно уже осыпалась.

Все вместе они вылезли на перрон и осторожно выглянули из-за колонн в центральный зал. Веник увидел в центре зала лестницу, шириной почти на весь зал, которая поднималась наверх, под потолок зала, а затем поворачивала влево, и над противоположной платформой входила на другую станцию.

Там же, над путями светило несколько ярких ламп на треногах. Веник заметил, что от них, в сторону другой станции тянулись тонкие провода.

— Вот что, ребята, — тихо сказал Дубровский. — Я вообще-то вас не держу. Вот эта, вторая линяя, ведет на нужную вам «Красногвардейскую». Если хотите, можете идти.

— Это которая? — удивился Веник.

— Вот эта, — показал бородач на другую платформу. — Вам как раз вон туда, он показал на вход в противоположный тоннель, который уходил в ту сторону, откуда они только что вышли.

— Вы серьезно? — не понял парень. — Как это так может быть?

— Да очень просто. Это такая станция. Здесь рядом два зала и в каждом обе платформы ведут на разные линии. Линяя, которая здесь, она ведет на вашу «Красногвардейскую». А если пойти по ней вон туда, то теоретически вы можете оказаться на «Павелецкой».

Он указал в другой конец зала.

От этих рассуждений у Веника голова пошла кругом. Но тут же он вспомнил «Китай-город». Там тоже шли правильно на «Таганскую», а оказались черте где.

— Так что, идете? — бородач вопросительно смотрел на них.

Серафим посмотрел на него странным взглядом и сказал:

— Уйти мы всегда успеем. Но мне и правда охота глянуть, что там и можно ли кого расспросить — что там дальше на линии. Только давай так, вы побудете здесь, а я метнусь на ту станцию и гляну, что там и как.

— Я бы предпочел сам это сделать, — мягко заметил Дубровский. — И вот почему…

Они начали спорить и быстро договорились, что взглянут туда по очереди, но первым через переход сходит Дубровский.

Подобравшись поближе к лестнице, они остановились метрах в десяти от нее.

— А где тут твой знакомый? — спросил Серафим.

— Он на лестнице, с той стороны, — отвечал бородач. — Я пойду, а вы тут будьте.

Бывший ангел кивнул и Дубровский направился к лестнице, а затем, мягкими шагами, перешагивая через несколько ступенек двинулся наверх.

— Я тоже пойду, — шепнул Венику Серафим. — Гляну, что там за жмур такой.

Он уже отвернулся и, держась рядом с колоннами сделал два шага в сторону лестницы, как тут же скользнул в сторону, присев за ближайшую колонну.

Веник сперва ничего не понял, но тут заметил, как Дубровский, уже почти достигнув вершины лестницы остановился и обернулся к ним, делая руками странные знаки. Затем бородач быстро и совершенно бесшумно сбежал вниз по лестнице. Он еще не достиг ее конца, как Веник услышал голоса.

«Это из перехода», — понял парень и сам скользнул за ближайшую колонну и осторожно, еле высовываясь, выглянул.

Он увидел, что Дубровский, уже держа в поднятой руке пистолет, стоит укрываясь за одной из колонн противоположного ряда, прямо возле подножия лестницы.

На мостике над путями показались четверо. Двое безоружных плелись перед двумя мужиками, один из которых держал в руках автомат, а другой пистолет.

Звуки, которые они слышали, оказались стенаниями одного из безоружных.

— Парни, — навзрыд плакал молодой еще мужик. — Парни… Ну не надо… Ну, пожалуйста!.. Ну, я заплачу вам…

Не обращая на вопли внимания, мужик с калашом, миновав мостик и спустившись на несколько ступенек, подвел их к лестнице, спускающейся на другую сторону зала, поднял автомат и выстрелил соседу плачущего в грудь. Послышался звук падения тела на ступеньки.

Стрелявший посмотрел на мужика с пистолетом. Тот поднял руку, прицелился.

— Подождите! — взмолился пленник. — Подождите! Дайте мне минуту!

В этот момент грохнул выстрел. Мужик с пистолетом картинно согнулся и рухнул, чуть не задев рыдающего пленника.

Веник тут же понял, что стрелял Дубровский, высунувшийся из-за своей колонны.

Второй тип с автоматом резко ушел в сторону. Дубровский еще раз выстрелил, но пуля только задела куртку противника, который присел на корточки и вскинул автомат.

Рядом грохнула короткая очередь, выпущенная бывшим ангелом. Автоматчик наверху дернулся и завалился на бок.

Веник заметил, что из-за колонны вылетел Серафим с автоматом и припустил к лестнице. Дубровский же уже взбегал наверх. Еще не зная зачем, Веник кинулся вслед за ними. Все вместе они поднялись на площадку, где сходились две лестницы из этого зала. Левее, Веник увидел мостик, ведущий на другую станцию. Чтобы на него подняться, нужно было преодолеть всего пять ступенек.

Плачущий, все еще всхлипывая, стоял на месте, потрясенно глядя на поверженных врагов, когда к нему подбежал Дубровский. Веник рассмотрел спасенного пленника. Обычный мужичок средних лет с обрюзгжим лицом и плешью.

— Тихо! — велел ему бородач, глядя в коридор.

— Клим! Ты??? — вылупился на него плешивый.

Он вдруг повалился на колени и стал хватать бородача за ноги:

— Помоги, Клим, помоги! Я все для тебя сделаю…

Дубровский присел рядом, схватил мужика за грудки и приставил пистолет к его горлу:

— Ты жить хочешь? — зашипел он.

Тот энергично закивал.

— Тогда заткнись и быстро говори: что там у вас было? И покороче!

Тот, кивая забормотал:

— У нас тут дело было. Мы ведь тут…

— Да знаю я! Говори, сколько вас на станции было?

— Нас четверо! Я, Гарик и парни. Они напали… Парней убили…

Он всхлипнул.

— Кто напал?

— Да я не знаю! Мы же все просчитали! Видимо, кто-то сдал нас!

— Сколько их? — зашипел ему в лицо Дубровский.

— Немного. Человек семь!

— Кто такие?

— Да я не знаю же! Главный у них какой-то Николаев! Они его называют — товарищ Николаев! Знаешь, Клим, я думаю они с Диаметра!

— Сдурел, что ли?

— В том-то и дело, — убежденно забормотал плешивый. — Там у него один подручный — крутой мужик. Он, точно с поверхности! А остальные вроде местные! И посмотри! — он стал тыкать пальцем в лежащих мужиков.

Веник посмотрел, куда тот указывает, и заметил, что у обоих убитых, на рукавах курток, повыше локтя темная полоса, которая бывает, если на этом месте долго носить повязку.

— Видишь? — шептал плешивый. — Как будто повязки у них, как на Диаметре! Да и я же сказал, называет они его «товарищ Николаев». Все один к одному!

— Ясно! — кивнул Дубровский, не отрывая взгляда от хода. — А где ваши остальные?

— Дык на поезде же! Они едут сюда и ничего не знают! А тут видишь что? Тут засада! А их предупредить надо!

— Когда они прибудут?

Плешивый посмотрел на запястье, но там виднелся только красный след от часов.

— Забрали гады, — ругнулся он. — Но я тебе говорю, Клим, они уже вот-вот должны прибыть. Надо спешить!

— Я понял, — кивнул Дубровский. — Быстро, идем!

Он потащил плешивого вниз по лестнице на другую сторону станции, где уже валялось два трупа.

— Вот что, Олег, — говорил бородач. — Что там на станции. Опиши ее?

— Да там все… Такая же она, как и эта. И везде ящики, — взволнованно заговорил тот. — Они там спрячутся! Они уже и свет выключили, оставили только на платформе. А надо как-то дать нашим сигнал!

— А где там офис у вас?

— Он в той стороне, — плешивый замахал в сторону, откуда пришел Веник с товарищами. — В той стороне! Там у них Гарик сейчас! Надо его вытаскивать…

— Олег! Что там? — Дубровский показал ему куда-то в конец зала.

Плешивый быстро оглянулся, а бородач схватился двумя руками за его шею. Мужичок вздрогнул, закатил глаза и без чувств свалился на лестницу.

— Свяжем ему, на всякий случай, руки, — распорядился Дубровский, глядя на Веника. — И кляп в рот тоже. А я сейчас…

Он резко, рванулся наверх и, пригнувшись, устремился в переход на другую станцию.

Веник и Серафим связали руки бесчувственного плешивого проволокой захваченной с «Каховской».

«Интересно, — думал Веник, — неужто этот странный бородач уже тогда предполагал, что здесь кого-то придется вязать?»

Скоро Дубровский вернулся.

— Там точно такая же станция, — доложил он. — Мостик проходит над линией, по которой пойдет поезд. Он появится оттуда, — он показал в правую сторону.

— Слева, — он махнул в другую сторону, — возле платформыдрезина. Рядом они светильники поставили. Остальной зал не освещается и там полно ящиков — целый лабиринт!

Парни, не перебивая, внимательно слушали.

— План такой, — говорил бородач и посмотрел на Серафима. — Мы с тобой сейчас проберемся в зал и спрячемся между ящиками. Сергей же, отвлечет их. В это время мы им в спину ударим. Вот такой план.

Бывший ангел отрицательно покачал головой:

— Ты же сам слышал, что сейчас поезд приходит и прямиком в засаду. Я думаю, лучше напасть когда они разберутся с теми, кто на поезде будет.

Дубровский кивнул:

— Это было бы идеально. Но у нас уже два трупа, — он кивнул на трупы диаметровцев. — Я уверен, через пару минут там их хватятся и придут сюда! Конечно, хорошо бы поезда дождаться, но времени нет. У нас с тобой только пара минут осталась, чтобы им в тыл зайти!

— Хорошо, — кивнул Серафим.

— В общем, слушай, Сергей, — начал инструктаж Дубровский. — Мы сейчас в зал проберемся. Твое дело — привлечь к себе внимание! Их скоро хватятся и пойдут сюда, искать. Присядь тут, у входа, и обязательно свали того, кто пойдет первым. Потом выгляни на ту платформу и дай пару очередей. Тебе не обязательно попасть в них! Понимаешь? Главное, чтобы они поняли, откуда стреляют. Ну и тебе, конечно, чтобы пулю не поймать! Потом беги сюда и тут позицию займи. Как только они тобой займутся, мы в дело и вступим. Но главное, тебе больше шума сделать и пулю не поймать. Понял?

Веник кивнул. Полученных инструкций оказалось более чем достаточно.

Все они устремились наверх по лестнице. Переход на соседнюю станцию был широким и даже не похож на переход — просто квадратная площадка длиной с десяток метров. Половина площадки на этой, а другая — уже на другой станции, над путями и платформой. Стена между станциями шириной от силы метр. Быстро подойдя к стене, товарищи выглянули из-за левого угла на другую станцию. Веник, у которого уже дрожали руки, с облегчением увидел, что на другой станции, наверху над лестницей, не светят лампы.

Парень увидел еще одну станцию, которая оказалась близнецом предыдущей, только колонны были облицованы темным камнем. Он различил, что погруженный в темноту центральный зал заставлен деревянными ящиками разных размеров. Свет исходил откуда-то с левой части станции.

— Я иду первым, — тихо сказал Дубровский Серафиму. — Как дам знак, давай за мной.

Бывший ангел тихо выдохнул:

— Давай.

Пригнувшись, бородач перебежал мостик. Он остановился и вытянулся, спрятавшись за колонной наверху лестницы, чтобы его не было видно с освещенной стороны станции. Осторожно посмотрев вниз, он обернулся и подал знак Серафиму.

Тот, также пригнувшись, миновал вторую половину площадки, и замер на секунду рядом с Дубровским. Затем он рванулся вперед, оказался на площадке, откуда на станцию спускались обе лестницы. Пригнувшись, он пролез между периллами, выходящими на противоположную платформу, и без шума скрылся там.

Несколько секунд спустя, его примеру последовал и Дубровский.

Станция по-прежнему стояла в тишине. Похоже, что в зале никто ничего не заметил, подумал Веник.

Снова задрожали руки. Парень, присев на четвереньки, осторожно выглянул, глядя что творится в левой части станции. Перед взглядом парня предстала узкая платформа, освещаемая несколькими лампами на треногах. Почти в конце перрона, на рельсах стояла дрезина с низкой посадкой. Неподалеку, возле одной из колонн виднелся застывший человек с автоматом, висящим у него на шее. Человек стоял, прижавшись спиной к колонне и словно спал.

Веник быстро вернулся назад на нижнюю площадку, удобно устроился там на ступеньках и немного перевел дух. Пока все спокойно. Оставалось только ждать, пока хватятся этих болванов.

— Кузов! — раздался громкий крик. — Ты где???

— Они жмуров повели, — лениво откликнулся кто-то. — Наверх.

— Какого они там копаются? — негромко ругнулся кто-то, и послышались шаги бегущего.

Без сомнения, кто-то бежал к переходу. Шаги слышались уже на лестнице.

Веник удобнее взял в руки автомат и прицелился, готовясь к появлению человека со стороны нижней площадки на другой станции.

Срезать его, думал он. Потом, возможно, подбежать к стене и постараться задеть того, который дремет у колонн возле дрезины. Потом еще пару очередей. А как начнут шмалять в ответ, отступлю! — решительно думал он, готовый уже через пару секунд открыть огонь.

Тут же кто-то громко неразборчиво закричал. Несколько голосов подхватили крик. Веник подумал, что это Серафим с Дубровским вступили в игру, но тут же он разобрал отдельные крики: «Едут-едут!»

Все голоса перекрыл зычный командирский голос:

— Всем внимание! Поезд на подходе! По местам! Быстро!

Снова загомонили голоса. Веник различил крики:

— Кто наверху?

— Кузов и Сева.

— А ты куда?

— По местам!

Из-за колонны никто не появлялся и Веник понял, что бежавший наверх, повернул назад и занял свое место. Голоса внизу вдруг затихли.

Вдалеке послышался голос:

— Тут стой! Делай, как сказали!

Веник мог поклясться, что голос ему знаком, но кто это, ответа не было. Мысли бегали, словно бешеные тараканы.

Станция тем временем погрузилась в тишину. Веник рискнул. Он подбежал к межстанционной стене и осторожно выглянул.

На освещенной узкой платформе топталась низкая человеческая фигурка.

Веник сделал несколько шагов назад и присел на корточки.

Прошла минута. Затем еще одна. Несмотря на тишину на станции, парень начал нервничать.

«Да где этот долбанный поезд?» — подумал он и тут же услышал гул двигателя.

Гул стал громче и раскатился под сводами станции. Веник почти физически ощутил, что поезд въехал на станцию из тоннеля в правой ее части, приблизился, проехал под мостиком, выбросив в воздух клубы дыма. Сразу почувствовался запах выхлопных газов. Заскрипели тормозные колодки.

Даже не выглядывая, Веник понял, что тот подъехал к освещенной части платформы и остановился рядом с дрезиной.

Послышались голоса.

— Эге-гей! Гарик!!! — весело крикнул кто-то.

Двигатель поезда замолк.

— Ты чего тут один торчишь, как не родной? — весело выкрикнул чей-то голос. — Где парни?

— Парни там, празднуют уже, — откликнулся безжизненный голос.

— Как??? Они что, пьют что ли???

— Немного. Только шампанское!

— Да вы одурели что ли! А ну идем! Я им мозги вправлю!

На платформе послышался топот.

Веник уже решился выглянуть и посмотреть, что там происходит, как вдруг на станции загрохотали выстрелы. Парень замер на месте. Через несколько секунд вдруг все стихло.

«Неужели они их, того… Перебили?» — подумал он.

Осторожно выглянув, Веник увидел, что возле платформы стоит состав, «Золотой поезд», состоящий из странного мотовоза с высоким моторным отделением и два грузовых вагона с высокими, почти в человеческий рост, бортами.

На платформе валялись тела, над которыми торчала все та же одинокая и дрожащая фигурка.

Из проходов между ящиков рядом показались люди. Один из них сильно выделялся. Рослый, лысый мужик в камуфляжных брюках и короткой майке с мощнейшими бицепсами на руках. Он подошел к дрожащему человечку и спросил:

— Все тут?

Дрожащий тип истерично выкрикнул:

— Все! Все тут!

Один из людей, вышедший из ящиков, подошел к одному из лежащих и выстрелил тому в голову.

— Ладно! — сказал здоровяк в майке. — Топай!

Дрожащий человечек двинулся по платформе ко входу в тоннель и в это время лысый быстро вскинул руку с пистолетом и выстрелил ему в затылок. Не дожидаясь, пока жертва упадет, здоровяк обернулся и подошел к своим людям. Они начали тихо переговариваться.

Веник смотрел на них и вдруг очнулся. Только сейчас он вспомнил, что Дубровский не оставил ему инструкций для подобной ситуации.

«Что же делать? — тупо подумал парень и тут же сам себе ответил. — Действовать по плану! Ведь там, за ящиками товарищи и надо как-то отвлечь врагов на себя!»

На платформе толпились пятеро мужиков. Здоровяк, что-то тихо говорил им. Один из них вдруг сделал шаг к поезду, подпрыгнул и повис на высоком бортике одного из вагонов, намереваясь занести ногу внутрь.

Ни о чем не думая, Веник прицелился и потянул спусковой крючок. Автомат дернулся в руках. Под сводами станции разнесся грохот выстрелов. Пытавшегося залезть в вагон мужика словно ветром смело. Несколько человек на платформе тоже упали. Веник выпустил еще пару коротких очередей и отпрянул назад, на другую станцию.

Тут же ему показалось, что сделано очень мало.

«Надо бы еще подкинуть им», — решил он и осторожно выглянул из-за угла.

На станции захлопали выстрелы. Пули выбивали осколки от стены. Почти рядом с лицом страшно просвистела скрикошетившая пуля.

«Ну его на фиг», — решил парень, отпрянув и со всех ног бросившись назад по мостику. Преодолев ступеньки и оказавшись на площадке между двумя лестницами на другой станции, он залег прямо на ступеньки, приготовившись стрелять, если в проходе кто покажется.

Тут же, из-за колонны в другом конце перехода показалась голова.

Веник послал туда короткую очередь.

— Они там! — заорал дурной голос.

— Сколько их там? — откликнулся другой голос.

— Не знаю!!!

Из-за колонны показалось дуло автомата и раздалась очередь. Веник пригнулся. Пули прошли высоко, вонзившись в стену-балку напротив прохода.

Также, не высовываясь, Веник выстрелил в ответ.

«Вряд ли они на мостики сунутся, — думал он, дрожа от страха. — Пускай теперь Серафим с Дубровским работают!»

Между тем, в проходе никто не стрелял. С другой станции донесся крик. Кто-то кого-то окликал.

Веник высунулся и снова послал на другую станцию короткую очередь.

Без ответа. На другом конце перехода по-прежнему молчали.

Прошла минута. Веник почувствовал небольшое беспокойство. В голову полезли нехорошие мысли.

Что если Серафима и Дубровского уже грохнули, подумал он. Нет! Не может такого быть!

— Серега! — донеслось до него.

Парень вздрогнул и чуть не выстрелил.

— А??? — крикнул он.

— Все в порядке, не стреляй! — кричал Серафим.

На том конце прохода, над лестницами появился бывший ангел.

— Все путем! — крикнул он и помахал рукой. — Выходи!

Веник, облегченно вздохнув, поднялся с пола и побежал к нему.

— Все пучком! — радостно говорил Серафим, шутливо ударяя товарища кулаком в плечо. — Мы всех положили!

— А Дубровский?

— В порядке. Он там одного живым взял!

Парни двинулись по лестнице на станцию. На ступеньках, лицом вниз, хватаясь пальцами за ступеньки, лежали два мертвеца. Серафим сразу же повернул на платформу к стоящему поезду. На освещенной платформе, в нелепых позах, раскинув руки, валялись тела убитых.

— Как ты их, — ухмыльнулся Серафим. — Просто идеально!

— Это я что ли их всех? — немного удивился Веник.

— Ну, почти. Главное, вот этого, ты завалил, — товарищ ногой ткнул лысого мускулистого мужика в черной майке. — Я думал, что с ним придется повозиться, но ты его прямо в кочан сделал.

— Ладно, идем, — Серафим двинулся дальше.

Стараясь не смотреть на изуродованную пулями голову мускулистого и не наступить на других мертвецов и их оружие, лежащее на платформе, Веник пошел вслед за товарищем.

Попутно он немного удивился мотовозу, который приехал на эту станцию. Таких он еще не видел. Почти такая же, как и у других мотовозов кабина, но только моторное отделение перед ней узкое, но по высоте равное кабине. Все это выкрашено в оранжевую краску.

Достигнув конца станции, парни вступили в темный коридор, в другом конце которого виднелось ярко освещенный прямоугольник распахнутой двери в комнату.

Оттуда, навстречу им, шагнул Дубровский.

— Молодец, Сергей! — похвалил он парня. — Все как надо сделал! Да и мы постарались!

Он обменялся с Серафимом многозначительным взглядом.

— Мы одного живым взяли, потом его допросим, — сказал бородач. — Побудь пока с ним, Сергей.

Все вместе они вошли в комнату с несколькими столами и стульями вдоль стен. На одном стуле со спинкой сидел связанный по рукам и ногам человек.

Веник пригляделся и вдруг узнал его.

— Максим Павлович! — не удержался и вскрикнул он.

— Что, знаешь его? — почему-то тревожно посмотрел на парня Дубровский.

— Ну, еще бы, — ухмыльнувшись, проговорил Веник. — Вы даже не представляете, какая это скотина!

Сидящий на стуле старик только досадливо сплюнул на пол кровавой слюной. Веник заметил, что губы у того разбиты и весь подбородок в крови.

— Вот что, Сергей! — сказал Дубровский. — Мы метнемся на ту станцию, а ты тут побудь. Только не развязывай его!

Веник возмущенно хмыкнул.

— Что же я, идиот совсем?

Он присел на один из стульев возле стены. Товарищи же покинули комнату.

— Ну, здравствуй, здравствуй, Вениамин — проговорил старик. — Или, может лучше, Сергей?

— Лучше, Вениамин, — просто ответил парень, еще даже не зная как реагировать на то, что старый враг теперь у него в руках.

Максим Павлович некоторое время разглядывал парня, а потом снова поморщился, словно от боли, и сказал:

— Да, Вениамин, обыграл ты меня. Вчистую!

— Вы про что это? — немного удивился парень.

— Про тебя, про меня, — старик опустил лицо, глядя в пол. — Я ведь тогда тебя за лоха принял. Поверил тебе! Поверил, что тебя тогда ко мне в камеру случайно подсадили. Потом поверил, что ты также, случайно, попал в руки моих ребят. Потом все также, случайно, сбежал. Эх, дурак я! Не понял, что все время под колпаком был. И вот результат…

Он снова с интересом взглянул на Веника.

— Сейчас-то можешь сказать, откуда ты? Из Внутренней Службы Безопасности? Или еще откуда?

Веник хмыкнул.

— Вы слишком много мудрите Максим Павлович! Я как раз отсюда. Да-да, пусть не из Метро, но и не из Института и даже не из Филиала.

Парень в нескольких словах рассказал свою историю, про Тамбур, и про то, как попал в Метро.

— А про эти дела, про Институт, откуда знаешь?

— Слышал.

Уверенный, что старику, сидящему перед ним, недолго осталось жить, он коротко рассказал про путь назад в Метро.

— А эти кто? — старик мрачно кивнул на дверь в коридор, куда ушли Серафим с Дубровским.

Веник и про них рассказал.

— Да уж, — пробормотал Максим Павлович. — Тогда это я сам, дурак старый, виноват. Перемудрил…

— Кстати, — спросил Веник. — А, что вы тогда делали на поверхности, когда в плен попали?

Старик поморщился. Немного помолчав, он ответил:

— Я тогда узнал, что Метро будут закрывать. Вот и решил соскочить, дабы меня тут, вместе с остальными не похоронили. Но, уже выходя «за периметр», узнал разные новости и про это золото тоже… Много чего узнал я Вениамин, и тогда вот замысел у меня интересный созрел. И решил я вернуться, но глупо на тех бандюков налетел. Правда, мне удалось им лапши на уши навешать, и ты там оказался, как подарок, и вот через тебя я в Метро и проскочил. Но не ожидал, что мы снова с тобой встретимся…

Старик задумался.

В комнате повисла тишина. Веник не любил подобное молчание и поэтому сказал:

— Вы, Максим Павлович, сами виноваты. Если бы вы меня тогда, на Диаметре, спасли от суда, то сейчас бы я костьми лег, но вас в живых оставил. А теперь вот…

— И что теперь? — иронично поинтересовался старик.

— А теперь будет, как мои товарищи решат.

— Товарищи… — проговорил Максим Павлович и усмехнулся, снова сплюнув на пол кровавым сгустком.

— Эх, Вениамин, — посмотрел он на парня. — Ты все тот же. Ни на грамм не изменился! Все тот же балбес. Товарищи! — снова передразнил он парня. — Ты хоть бы мозги на миг включил! Какие они тебе товарищи???

— Получше, чем вы.

— Очень сомневаюсь! Оглянуться не успеешь, как перережут тебе глотку.

Веник ухмыльнулся, не желая отвечать.

— Ты смейся, смейся… Ты хоть представляешь что здесь, в этом поезде? Про деньги ты слышал?

— Слышал на поверхности. Евро, амеро, фунты какие-то там…

— Какие-то там! — передразнил его старик и тут же сменил тон на вежливый. — Послушай, Вениамин. Я не буду тебе кучу денег сулить, а другое предложу. Ты ведь видишь, какое дерьмо вокруг. Всю жизнь ты в нем барахтаешься и, скорее всего, в нем же и помрешь. А надо тебе это? Что ты скажешь, что если я предложу тебе другую жизнь! Такую, о которой ты не мечтал и про которую даже понятия не имеешь. Тебе больше не придется ни о чем беспокоиться. У тебя будет все — еда, оружие, женщины! Твои приказы будут исполняться, а когда…

— Хватит, — не выдержал Веник. — Вы, Максим Павлович, и правда меня за лоха держите. А мне это, знаете ли, не очень приятно…

Старик уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как в коридоре послышался шум шагов. В комнату протиснулся Серафим, тащивший за руки плешивого мужика, знакомого Дубровского.

Веник отложил автомат и стал помогать товарищу. Вдвоем они усадили его на стул в другом конце комнаты, и также как старика, прикрутили к спинке стула, связав ему руки-ноги и заткнув кляпом рот. Мужик уже очнулся и таращился на них безумными глазами.

Закончив работу Серафим устало опустился на один из стульев возле стены.

— Ну, а это, что за гусь? — поинтересовался он у Веника, кивнув на старика.

— Послушай, парень, — обратился к бывшему ангелу Максим Павлович. — Я вижу, у тебя мозгов побольше, чем у твоего дружка, поэтому…

Веник оглянуться не успел, как Серафим легко поднялся со стула, в несколько шагов приблизился к старику и приставил к его горлу лезвие ножа.

— Мне показалось, или ты и правда, чего-то там про моего друга вякнул?

— Я все понял, — быстро поговорил тот, высоко задирая подбородок, в который упиралось острие ножа Серафима.

— Прости меня, пожалуйста! — обратился он к Венику.

— Вот так-то, — наставительно сказал бывший ангел, возвращаясь на место. — Тут тебе не Диаметр, так что следи за базаром!

— Я понял, — кивнул старик. — Я просто хочу поговорить с тобой.

— От чего же не поговорить с добрым человеком? — благодушно удивился Серафим с таким видом, словно несколько секунд назад он не тыкал ножом в горло собеседнику.

— Скажи мне, парень, откуда ты?

— Я, как говорят у вас, отсюда.

— С какой станции? Не с «Динамо» случаем?

— Допустим, — немого удивился Серафим, глядя на старика заинтересованным взглядом. — А с чего ты это взял?

— Если ты местный, то больше тебе неоткуда взяться. Я слышал про ваш отряд.

— Что именно?

— То, что собрали у вас отряд подобных отморозков… я хотел сказать, бойцов, для решения разных дел. Потом передумали и решили вас убрать. Как видно не всех… убрали.

Серафим ухмыльнулся.

— Не всех, далеко не всех.

— Я так и понял, — снова сплюнул на пол старик. — Хотя, в Институт доложили, что все прошло успешно. И вот…

— Послушай! — не обращая на старика внимания, обратился к товарищу Веник, только сейчас вспомнивший рассказ Дубровского о станции «Динамо». — Это у вас там у всех на виду девку насиловали?

Серафим без всякого смущения кивнул.

— Было дело. Но это еще до меня, — Венику показалось, что в голосе у того проскользнуло сожаление. — Это сперва там как бы обычная станция была. А потом ее в «базу» превратили. Нас там так гоняли, что не до баб было.

— В смысле — гоняли? — не понял парень.

— В смысле — тренировали. Учили стрелять, ножи метать и прочие штучки-дрючки. Потом решили все это дело прекратить, а нас в расход. Только у нас на будущее свои планы оказались.

— Так эти, «ангелы», они все оттуда были? — понял Веник.

Товарищ кивнул.

— Не все, но многие именно с «Динамо». У Апостола тогда уже была своя банда. Но все организовано было на любительском уровне. А когда мы к ним влились, дело веселее пошло, пока… Пока тебя не встретили.

Он вдруг беззлобно засмеялся, протянул руку и потряс Веника за плечо. Тот даже и не знал, как реагировать на это откровение.

— Послушай, — подал голос старик. — Послушай, что я скажу! Ты знаешь, что такое деньги?

— Слышал, конечно, — откликнулся Серафим.

— А что ты скажешь, если я вас двоих вытащу из этого дерьма, дам денег и золота, сколько унесете, и отпущу на все четыре стороны?

Бывший ангел усмехнулся.

— Да мне как-то до сих пор и без денег было хорошо.

— Слушай! — быстро начал говорить старик. — Вот этот тип, с бородой который. Что вы о нем знаете? Ничего! А я таких повидал! Наемник он бывший. Таких держали в Институте, они там штаны протирали за старые заслуги. На них крови столько, что…

— Ну и у нас ручки тоже не чистые, — заметил Серафим, с интересом глядя на старика.

— Я к тому вас подвожу, — продолжал тот. — Что вам дальше быть со мною выгоднее, чем с ним.

— Не факт! Признаюсь, у меня он сперва доверия не вызвал, но теперь я его видел в деле. Работу он знает. Так что, я думаю, как раз все наоборот. Лучше нам с ним, чем с тобой. Тем более, вот Сереге вы не нравитесь. Так ведь, Серега?

Веник ухмыльнулся и согласно кивнул.

— А ты знаешь, что он не Серега, а Вениамин? — внимательно наблюдая за реакцией Серафима, спросил старик.

— Знаю, — спокойно откликнулся тот.

Он полез рукой за пазуху и достал оттуда окровавленный листок с портретами Веника и его товарищей, забранный у бандитов на «Павелецкой». Листок он продемонстрировал пленнику.

— Вот, — ухмыльнулся бывший ангел, пряча бумажку за пазухой. — Буду стариком, как вы, буду детям и внукам рассказывать, с кем я тут по тоннелям хаживал.

— Это, если доживешь, — заметил Максим Павлович.

— Верно, — с серьезным лицом кивнул Серафим. — Если доживу.

— А если я тебе дам гарантию, что ты отсюда выйдешь и доживешь до старости, ни в чем не нуждаясь?

— Да чего мы говорим? — махнул рукой бывший ангел. — Вот Серега, пусть он все и решит. Что скажешь?

Серафим повернулся к товарищу. Веник пожал плечами.

— Вообще-то хорошо бы вас шлепнуть, Максим Павлович. Но мне интересно, что Дубровский про вас скажет.

— Звали? — послышался голос, и бородач беззвучно шагнул в комнату.

Веник подумал, что тот, возможно, уже какое-то время стоял в коридоре, слушая их беседу.

Бородач решительно взял в руки один из стульев и поставил его неподалеку от старика, но так, чтобы сидеть вполоборота и к парням.

— На чем вы тут остановились? — поинтересовался он.

— На том, что я парням долю хорошую даю, а они ее брать не хотят, — сварливо проговорил старик. — Ты что на это скажешь?

— И какая же доля?

— А какая хочешь. К этому еще даю слово, что помогу тебе выбраться отсюда и остаться целым.

— Ну… — разочарованно протянул Дубровский. — С парнями, допустим, я бы на вашем месте тоже попытался… Но со мной… Не кажется ли вам, что предлагать чужие деньги — это слишком пошло и мелко?

Старик вдруг выпрямился на своем стуле.

— Послушай! — сказал он. — Я ведь вижу, что ты не простой человек. Ты откуда?

— Оттуда. Из Института. Не видно, что ли? Да и вы ведь оттуда?

— Да, — кивнул старик с серьезным видом. — Мы с тобой работали на одних хозяев, которые нас всех и кинули, оставив с голой задницей. Не так что ли?

— Допустим.

— Послушай меня, парень, — говорил он Дубровскому. — Я буду честен, открою карты. Тут, в вагонах, золото. Это многие миллионы! Мне оно нужно, но нужно не просто так, а для дела! Ты ведь видишь, что творится в мире? Читаешь газеты, Интернет, смотришь телевизор, так? Эти уроды завели всю планету в задницу! Жрали-пили, а отвечать будут простые люди!

— Под «простыми людьми» вы и себя имеете в виду? — с невинным видом поинтересовался Дубровский.

— В том числе! — опять серьезно кивнул старик. — Как бы там ни было, уже очень скоро, возможно не пройдет и полугода, как весь так называемый цивилизованный мир охватит хаос! Нам тут, — он кивнул на потолок. — Тоже достанется здорово. И тогда деньги станут простой бумагой, а золото — простой железкой, как рельсы в тоннелях!

— И тогда зачем вам это? — вздохнул Дубровский.

— Да я же сказал, парень! Для дела! У меня наверху целая команда! Как только золото будет у меня, я займусь настоящим делом! Я понимаю, золото тебе не нужно, а как насчет власти?

— Мало вам было власти на Диаметре? — не выдержал Веник.

Старик повернулся к нему.

— Да, на Диаметре у меня была власть. Меня боялись, мне завидовали. Но это все иллюзия. Я всегда помнил, что надо мной Институт, который контролирует все! А теперь, — Максим Павлович повернулся к бородачу. — Теперь, когда Института уже нет, можно начать свою игру! У меня уже есть надежные люди, и вы тоже пригодитесь! Это золото пока что имеет цену. На него можно купить все что угодно! Но это сейчас. А через полгода уже начнется хаос. В цене будет оружие и еда! С оружием все ясно, а что до еды, то уже сейчас за сущие копейки можно скупить в округе кучу ферм и плантаций. Многие из них продаются вместе с рабами! Кроме этого можно купить еще оружия, машин, вертолетов, привлечь нужных бойцов и специалистов… Вложив все это золото в дело, мы организуем мощную и устойчивую организацию, которая возьмет под контроль всю округу на сотни километров вокруг! Когда начнется хаос, мы не пострадаем, а наоборот — станем только сильнее! Намного сильнее! Через пару лет мы станем настоящим государством!!!

— Ну, допустим, — со скучающим видом перебил его Дубровский. — Интересно вы рассказали, только я никак не возьму в толк, что вам помешает пустить нам пули в затылок, когда мы окажемся на поверхности, среди ваших людей?

— Да я же говорю! — воскликнул старик. — В мире, который наступает, деньги не главное! Главное — сила! Сильные и опытные люди! Я же вижу, что ты профессионал. Да и парни тоже, не простые. Вы много пользы принесете моей организации. Зачем мне вами разбрасываться?

— Логично, — пробормотал бородач. — Раз у нас такой разговор пошел, может, ответите мне на пару вопросов?

— Я готов!

— Мне интересно, почему вы именно здесь решили их перехватить? Не проще ли было дождаться, когда золото вынесут на поверхность?

Старик хмыкнул, сплюнул на пол и немного задумался.

— Парни — лохи, — кивнул он на связанного плешивого. — Мои друзья узнали об их планах, ты вот узнал, а значит, еще кто-то мог узнать. Так ведь?

Дубровский кивнул.

— Ну, вот и ответ. На выходе из тоннелей их, наверняка, уже ждут. Поэтому, зачем рисковать зря? К тому же, в этой части города для меня чужая территория. У меня все схвачено на севере!

— И какой план был?

— Почему был? Он остается! Смотри, сейчас переводим поезд на другую линию, и едем к «Каховской». Там придется время потратить и вручную перенести груз на «Севастопольскую». У меня там в тоннеле мотовоз и несколько верных парней, которые ждут сигнала! К тому же людишек, которые «отсюда», там полно. Их заставим работать.

— А дальше?

— А дальше просто! Конечно, путь не прямой, и без меня вам его не пройти, но уже часа через три мы запросто можем оказаться на «Комсомольской». У меня расставлены люди по всей линии, так что задержки не будет!

Веник тут же вспомнил разговоры о литере на «Лубянке». Значит, подумал он, это все Максима Павловича дела.

Однако, вслух парень ничего не сказал, а старик продолжал:

— На «Комсомольской» мои люди. Выберемся на поверхность через «Черкизово». Из тамошнего депо весь Диаметр снабжался и там у меня все под контролем. Там и пересядем в грузовики. Возле них мне пришлось оставить самых верных людей, чтобы наверняка все прошло. А тут я сюрпризов совсем не ожидал! Да и кому бы в голову пришло отбивать золото здесь?

— Так что, — он посмотрел на Дубровского, — я еще раз повторю. О безопасности не волнуйся. Мне нужны опытные люди. Парни тоже пригодятся! Смысл мне вас убивать, когда приходит время, когда опытные бойцы будут стоить сколько же, сколько весь этот поезд!

— Что скажешь? — старик внимательно вгляделся в бородача.

Тот тяжело вздохнул и потянулся. Веник заметил, как Серафим напрягся. Однако, Дубровский сказал:

— Предложение интересное, но я вынужден отклонить его. Мой ответ — нет!

— Но почему??? — воскликнул старик.

— Потому что ты подлец!

— Но почему подлец? Я же дал тебе полный расклад!

Бородач повернулся к Венику.

— Ты ведь знаком с ним. Вот и реши, что с ним делать.

— Знаете, — сказал парень. — Он и в самом деле подлец! Я бы убил его, но сейчас я вот что подумал. Мы ведь в Альянс идем. Там уже, наверное, выходят на поверхность люди. И те, наверху, ну кто их принимает, они ведь тоже Институт изучали, да только без толку! Вот я и предлагаю: надо взять его с собой, на поверхность! Отдадим его тем людям, Полковнику. Пусть они с ним поговорят. Пусть расскажет, что знает.

— Трудновато его будет вести, — заметил Серафим. — Но можно.

— Э, нет! — вдруг засмеялся Максим Павлович. — Признаюсь, Вениамин, ты меня удивил. Не ожидал я, что такая мысль твоих куриных мозгах появится. Умно! Но только я в эти игры играть не буду.

— Почему же? — нарочито грустно поинтересовался Дубровский.

— Не буду и все! Как там говорят? Финита ля комедия!

Старик энергично задвигал ртом, словно у него челюсти судорогой свело. Голова его задрожала. Он посмотрел на парней изменившимся взглядом.

— Назад! — крикнул Дубровский, резко подпрыгнув со стула и пятясь назад. Парни тоже вскочили с мест и отодвинулись.

Максим Павлович наблюдал за ними с искаженным лицом, а потом прохрипел:

— Будьте вы прокляты!

Голова его обмякла, тело не удержалось и повалилось на пол вместе со стулом.

— Чего это? — пробормотал Веник, тут же учуяв странный острый запах, напомнивший ему пытки Стоматолога в «Люксе».

— Яд в зубе, — спокойно пояснил Дубровский. — Современная штучка. Раньше использовали цианистый калий, а теперь вот это. При попадании на слизистую и кожу — почти мгновенная и гарантированная смерть. Только он перед концом еще мог успеть в нас плюнуть, а это уже было бы не очень весело.

Веника передернуло.

«Что за паскуда был этот Максим Павлович?» — только и подумал он.

Дубровский тем временем вытащил пистолет и выстрелил несколько раз старику в голову.

— На всякий случай, — пояснил он. — Не люблю неприятных сюрпризов, вроде незапланированного воскрешения.

Он посмотрел на плешивого, который по-прежнему сидел на своем стуле, глядя на все это безумными глазами.

— Что же, — проговорил Дубровский. — С вашим другом пообщались, было интересно, а теперь поговорим с моим.

Подойдя к пленнику, он вытащил кляп из его рта.

Тот быстро, скороговоркой, забормотал:

— Клим! Да ты чего? Это же я! Клим! Я тебе никогда… Ты же знаешь! Бери все! Берите, все вместе, берите! Оставьте мне десять процентов, а остальное себе берите! Ты же меня знаешь!

— Тихо, — Дубровский сделал успокаивающий жест и присел на стуле напротив пленника, повернувшись так, чтобы видеть и парней.

— Мне надо поговорить с тобой, — начал он.

— Я понимаю, — быстро закивал плешивый. — Все понимаю! Дай мне только десять процентов, а все остальное…

— Тихо! Ответь сперва на пару вопросов.

Плешивый замолчал, с готовностью глядя на бородача.

— Что тут было?

— Да я не знаю! Мы тут сидели! Нас мало было. Поезд ждали. Я пошел в туалет, ну на станцию и тут меня вырубили. Как очнулся, тут этот, — он кивнул на мертвого старика. — Он спросил немного, да и сам он все знал. Ну и в расход меня. На ту станцию велел вывести. А дальше вы сами знаете.

— А на линии как, спокойно?

— Все тихо! Там же пустые станции. Только на «Красногвардейской» сидят парни из старой охраны. Они не надежные, но тоже в деле. С ними проблем не будет.

— Сколько их?

— Да десяток.

— Что за люди?

— Да из местного отдела. Лохи.

— А почему ты уверен, что проблем с ними не будет?

Плешивый самодовольно усмехнулся.

— Мы все просчитали! Заплатили им, выпивки подкинули и главное, договорились, что они три поезда пропустят. Понимаешь? Мы проедем, а они будут еще два поезда ждать. Может последний и грабанут! Как мы их? Те, что у реки, на причале, мы их также надули. Сказали, что три партии груза будет! Так что все в ажуре!

Пленник снова самодовольно усмехнулся. Дубровский же лишь поморщился.

— А как там с переходом на другую линию?

— Какую еще линию?

— Ну, на станцию «Зябликово»?

— Понятия не имею. Тебе-то это зачем?

Дубровский немного помолчал.

— Ладно, — сказал он. — Я ведь пришел сюда не за золотом.

— А зачем? — недоверчиво вылупился на него пленник.

— Поговорить вот с тобой и остальными. Узнать, как такие офисные крысы как вы, вдруг в убийц превратились.

— Да какие мы убийцы? — сильно удивился плешивый. — Кого мы убили-то?

— Ирину Котову, например, — посмотрел на него Дубровский.

Пленник несколько секунд удивленно смотрел на бородача, а потом сказал:

— Да тебе какое дело? Была баба, вроде бы что-то узнала про это дело. Вот мы и решили — не рисковать… Тебе-то какое дело до нее?

— Выходит было до нее дело, — Дубровский поднял голову и посмотрел на плешивого. Пленник встретился с ним взглядами и что-то во взгляде бородача ему не понравилось.

— Да ты что, Клим! — выкрикнул он с побледневшим лицом. — Ты что, с ней?..

— Да, — кивнул тот. — С ней. Был.

— Подожди-подожди, — забормотал плешивый. — Ну откуда же мы знали, что это твоя баба? Неужели ты думаешь, что мы стали бы…

— Постой! — вдруг воскликнул он, словно нашел какую-то спасительную зацепку. — Но ведь она же сама!!!

Дубровский усмехнулся.

— Ты серьезно думаешь, что я поверю, что она за месяц до нашей свадьбы стала бы взламывать замок на двери, выбираться на крышу и прыгать вниз?

— Но ведь… Подожди, Клим! Ну, допустим! Чего мне тебе врать? Это не я, а парни решение приняли. Я потом только узнал! Да и зачем она тебе сдалась? Тут, в поезде, золота столько, что тебе на десять жизней хватит, да еще останется! Ты себе таких баб еще кучу найдешь!

— Если бы, я так думал, то не пришел бы! — вздохнул бородач. — Жаль! Очень жаль, Олег, что ты таким говном оказался. Я думал, ты лучше.

— Подожди, подожди… — забормотал тот.

Раздался выстрел. Дубровский выстрелил сидя, держа пистолет возле бедра. Пуля попала плешивому прямо в сердце. Он качнулся назад и вместе со стулом повалился на пол.

— И что теперь? — послышался голос Серафима.

— Да ничего, — откликнулся бородач, убирая пистолет. — Про «Красногвардейскую» вы сами слышали, что там. Если решились, то идите. Вот тут поезд с золотом. Можете брать, сколько унесете.

— А вы не с нами? — с надеждой спросил Веник.

Бородач отрицательно покачал головой.

— Зря, — сказал парень. — И куда вы?

— Хороший вопрос, — невесело усмехнулся Дубровский. — Я, признаться, и не ожидал, что и золото удастся отбить и стольких сволочей наказать. Однако, не хотелось бы мне, чтобы из-за него люди продолжали гибнуть, поэтому есть кое-какие идейки, как с ним поступить.

Все вместе они покинули служебные помещения и оказались на платформе рядом с поездом.

— Вообще, — заметил Веник. — Это золото могло бы помочь на поверхности. Я так понимаю, те люди, которые Альянс к себе принимают, у них идея, почти как у Максима Павловича. Они тоже могли бы полезных вещей на него обменять. Еду, например… Но, думаю, переправить его туда почти невозможно.

Дубровский задумчиво кивнул головой, словно соглашаясь. Серафим же молчал.

— Если не хотите ничего брать, можете ехать, — бородач показал вниз, на рельсы, где стояла дрезина на низкой платформе. Большую ее часть представляла пустая площадка без перил. А в левой части находились четыре кресла спинками друг к другу и пульт перед ними.

— Тут все просто, — Дубровский спрыгнул вниз и показал, как она управляется. — Вот, если этот рычаг сюда — это вперед. А вот сюда — назад. Вот это тормоз, а вот эта штука ее заводит.

Он плавно потянул за рычажок и дрезина со странным тихим шумом сдвинулась с места.

— Странно! — не удержался от возгласа Вениик. — Какая она тихая!

— Она на электричестве. Такими в служебных тоннелях пользуются.

— Ясно.

— Ну что, — бородач снова легко вскарабкался на платформу. — Если у вас все, то прощаемся.

— Пока, — кивнул ему Серафим, шагнул вниз, на дрезину и присел там, чтобы видеть перрон.

Дубровский пожал руку Венику.

— Странный ты парень, — усмехнулся он, глядя Венику в глаза. — Но я желаю тебе удачи.

— Спасибо, — кивнул тот и слез на дрезину. — И до свидания!

Серафим потянул за рычажок. Веник увидел, что платформа начала двигаться мимо и присел на сиденье, рядом с Серафимом.

Дрезина быстро достигла входа в тоннель. Веник видел, как Дубровский на платформе поднял руку в прощальном жесте. Они въехали в тоннель и скоро светлое пятно станции осталось позади. Рядом, справа, промелькнуло темное ответвление тоннеля, который, видимо, вел на «Каховскую».

— Ух, — шумно вздохнул Серафим. — Крутой он мужик, этот твой Дубровский. Я до самого последнего думал, что он подлянку какую выкинет, но обошлось. Ты тоже молодцом держался. Неужто не боялся его?

— Конечно, он странный, — сказал Веник. — Но всех бояться и не доверять, тоже нельзя. Если ото всех подлянку ждать, то запросто свихнуться можно.

Бывший ангел усмехнулся, он посмотрел на Веника, словно что-то хотел сказать, но ничего говорить не стал, а только дружески потрепал по плечу.