Последний Шаман [СИ]

Глава 8 «Порохом пахнущая»

Вороны ржали.

Гнусно, безалаберно и безжалостно ржали.

Катались по земле, закидывали головы и клекотали так громко, будто друг друга пересмеять пытались. Чёрный аж под крыльцо закатился и там найдя ведро погнутое каркал в неё вдвое громче, чем обычно.

— И что вы ржёте то, валенки⁈ Чем плоха моя идея? — уязвлёно вопросил этих пернатых мудрецов, но те лишь заново прыснули.

— Ке-кхе-хе! «В Столицу письмо напишет!» — смеялся Чёрный.

— Кха-кха-ка! «Самому Президенту письмо напишет!» - ухахатывался Белый.

— Кер-ке-кер-вер! «Здравствуйте пожалуйста, выйдете из жалости!»

— Вер-ке-кер-кер! «Письмецо подзаберите, не побейте, помогите!»

Слушать скабрезные частушки в свой адрес было выше моих сил и потому взяв веник, начал этих перьевых балбесов гонять. В итоге ещё лучше подмёл двор им же на потеху. И тот и другой просто проходил сквозь веник, становясь нематериальными.

— Да ну вас в баню! — кинул инструмент подметальный и рукояткой попал аккурат в оконце на двери туалета уличного. Не то, чтобы туда прям целился, но вороны восхищенно воскликнули «Оооо, Ловкость качает» и дальше продолжили потешаться. — Ууу, пернатые! Обсмеять горазды, а сами попробуйте что-то путное предложить. А я посмеюсь над вами.

Отсмеявшись наконец и хлебнув воды из лейки, они мне и предложили единственно верное, по их мнению, разумное и адекватное предложение.

— Кур-вур. Вэрр! «Выход тут один. Бороться!» — по боевому поднял в небо клюв Белый.

— Вэрр-Эреер! «Бороться и победить!» — столь же гордо вознёс клюв Чёрный.

— Легко вам говорить, — не согласился я с ними, чувствуя нарастающую на сердце тревогу. — Вас то и тронуть нельзя, вмиг исчезнете. А мне что прикажете делать, если тот огненный явится?

— Ке-ке-рер, врер «Не явится, богатый слишком» - заявил Чёрный.

— Ка-ряр. Керке. Верке. «Тебе страшно. Подыши. Подумай» — посоветовал Белый и я лишь в бороду окладистую хмыкнул.

Вот же птицы-тупицы!

Легки на подъём и также легко к жизни относятся.

Но коли к себе приглядеться, то как-то уж рьяно меня по старым дрожжам развезло. Впечатлился сущей той и дегдраднул видать до привычки злой и беспомощной.

Дабы уверенность к себе вернуть, пошёл к сараю и сызнова дедовскую наковаленку поднять попробовал.

Поднялась она так же легко, как и вчера. Даже подкинул её чуть вверх, ловя над головой, уводя за спину и по широкой дуге обратно её на пенёк плюхая. Пыль трухлявая поднялась, что аж отплёвываться пришлось. Пенёк давно под замену был, но зато припомнил он мне кое-что. В детстве далёком батька мой с него тоже наковальню снимал и прям сверху как раз гирьки свои и ронял в упражнениях ежеутренних.

И пойдя на поиски, нашёл я их там же, где и оставили, в самом дальнем углу сарая. Вот их то на белый свет я и вытянул, одну на двадцать четыре килограмма, другую на тридцать два. И ох и завертелись они в моих руках, ох и залетали словно пёрышки.

Думать, значит предложил товарищ Белый?

Ну если так подумать, то против такой силы домик мне не отстоять. Разумно было бы согласиться на новое предложение, но как только касался этой мысли, так тошно становилось, что проще на месте помереть. После такого решения я жить не смогу и от стыда сгорю раньше чем от того их родственничка.

Как пить дать, он пирокинетик, если новомодными словечками из реклам пользоваться. Постоянно их по планшету то тут — то там подпихивали — «Откройте в себе скрытый потенциал. Обретите невероятные способности с нашими новейшими средствами от компании МЭД-Глосс. Теперь возможности человека раскрыты полностью…»

— Тьфу, чтоб им! — как вспомнил, так и сплюнул. Вот жеж слова на половину лживые, а впихивают честной правдой. — А ну ка… Хиэээть!

От вспышки злости подкинул гирьку так высоко, что с трудом подхватить сумел.

Но злость это хорошо. Злость лучше страха. А лучше злости только продолжать думать.

Пока вращал, подкидывал и перекидывал снаряд, два ворона на уголок сарая сели и не мешали, шепчась о чём-то своём. Всплывающие символы на фоне голубого неба были практически неразличимы, но в целом-то особого смысла подслушивать пернатых у меня теперь и не оставалось. Друг от друга нам не отвертеться. И что надо, скажут, а что не надо, сам у них спрошу и выпытаю.

Бороться, значит?

Как именно бороться и с кем конкретно, вопрос конечно же второй. Зубами намертво в свой кусок вцепиться и бока по дружески намять, это у меня в жизни бывало, хоть и редко. Зачастую терпел конечно же, если силы не в мою сторону складывались, но чтобы прям в открытую, кулак на кулак, такого никогда. Даже тот же Грей по юности себя бойцом показал получше моего.

От чувства стыда гирька снова вверх взмыла на добрых два роста человеческих и на излёте я её за рукоятку подхватил и ловким поворотом снова вверх закинул. И ещё раз. И ещё. Потому что после воспоминании о своей юности вспышкой в голове прозвучали слова отца, который тогда только-только вернулся из психоблницы.

Злые слова. Страшные слова.

«Мир ад…Меняйся или сдохнешь».

Будучи подростком я сильно испугался, сразу к мамке побежал, расплакавшись. И после этого отец никогда такого не говорил и сознание детское всё больное и пугающее сгладило, а после и вовсе позабыло.

Вот только не теперь… отец был прав… Меняйся или сдохнешь.

— НнннннХА! — на месте раскрутившись что есть мочи, я гирьку отпустил и полетела она родненькая далеко далече, прямо за забор, в чисто поле, где с хрустом проломила старый сгнивший бак, в который я и метил. На сердце сразу полегчало и захотел взять снаряд побольше, как вдруг оказалось, что им то я и начал тренировку и в полёт его отправил. — Вот жеж ср*нь.

Пришлось идти и доставать двухпудовую гирю из покорёженного и сгнившего металла. По возвращению водой обдался и себя яблочком наливным с ветки наградил. Вкус оказался неземной и видно, что распределённая энергия от принесённой в жертву яблоньки пошла плодам на пользу.

— Кер-рер? Кер-вер? «Ну что? Подумал, полегчало?» - подскочил ко мне Белый, всем своим видом выклянчивая кусочек.— - Кар-рур. Кур-кур-веар-рер «Очки опыта получены. Советую ознакомиться с физическими характеристиками»

— Ну давай, показывай. — кинул ему отломанную яблочную мякотку и дождался появление таблицы.

В этот раз вороны всего за парочку секунд справились. Того и гляди, научатся вскоре и вовсе без галдежа являть её.

Статус физических характеристик: Неофит+ Физическое тело: 75 ур. (Дисбаланс) (+3) Сила — 28 (+1) Выносливость — 30 Ловкость — 11 (+1) Скорость — 10 (+1) Способности: Метание 2ур

К чести иль к радости, но очки действительно добавились, пусть и немного. Всё таки тренировка пошла на пользу и даже уровень метания вырос до второго уровня. Видимо, чтобы его прокачать, необходимо было попасть более-менее габаритным предметом по цели. И из двух способов это узнать — либо у воронов спросить, либо путём эмпирическим — я выбрал второе.

А вот выносливость так на своих позициях осталась и это вполне логично. Не так уж я устал, пока гирьку вращал и одной тренировки для её прокачки оказалось мало.

Закинув гирю под навес, вернулся к воронам и крепко поразмыслил. По сути, если вновь нагрянут эти добры молодцы во главе с Михаэлем, то раскидать их особого труда не составит. Сущей изгоню, бока им намну, гирьку на ногу кину, а от тазеров тот же Чёрный защитить сможет. Главное, чтобы задницу себе не спалил при таких перформансах и жить будет можно.

Но если их побольше будет или что похуже случится, тогда всем имеющимся не отмахаюсь. Нужно больше опыта и знаний. И в принципе, их есть где добыть.

— Эй, Белый. Ты там говорил, что поход в жизни прошедшие чаще, чем в три дня, возможен. Верно я понимаю?

— Крен-ер-ке-ве-вер «Частая регрессия строго не рекомендуется» — черканул он по земле лапкой в категоричном жесте.

— Но возможна же ведь? — продолжил я настаивать, вспомнив дверь, испещрённую ожогами и выстрелами. За ней по любому должен скрываться опыт, который сможет мне помочь в масштабной борьбе с мажорами. К тому же, кто знает, какие тайны за ней могут находиться и к чему они могут меня привести. Ведь как-никак, но тот Сергей Кравец жил в эпоху расцвета ультра технологий и более подробные знания о них будут не лишними. Потому я продолжил уламывать Белого. — Ну мне хотя бы немножко взглянуть. Вот те зуб, там дверца есть перспективная.

Мои уговоры всё же привели к тому, что вороны отошли в сторонку и какое-то время тихонько переговаривались. В итоге к некому соглашению они всё же пришли.

— Квоаарр-коорк «Можно сделать срез воспоминаний» — сказал Белый нехотя и Чёрный разжевал мне его недовольство.

— Квар-кеке-веррвк «Посмотреть отрезок. Это сложнее, дольше, но безопаснее» — и метко ткнув клювом в белый бок коллеги чёрный ворон хихикнул. — Кхе-кек «Лентяю просто лень идти»

— КА-РААР! «Я НЕ ЛЕНТЯЙ!» — задетый за живое Белый захлопал крыльями в попытке Чёрного задеть. — Ка-ва-варр! «Я за последовательный и полноценный подход!»

— Кхер! «Идеалист!»

— Киар! «Разгильдяй!»

— Так, валенки! А ну хорош драться! — вклинился между ними, беря каждого под мышку. — Мне такая возможность и нужна и подходит, так что делаем так. Мы забаррикадируемся, а ты Чёрный, лети до их слободки и стой на шухере. Коли по наши души зашевелятся, тикай сразу к нам и предупреждай. Уже по месту порешаем. А ты, Беляшь, меня поведёшь и нечего обиженку строить. В делах серьёзных приходится идти на риски.

— Киаар-рар! «Истинну глаголишь!» — поддержал меня Чёрный, а Белый только глухо каркнул.

— Кеер «Дилетанты»

На баррикады времени ушло не много. Засов покрепче затворил и шкафы к окнам переставил. Когда облавы по посёлку были, родня таким же способ скрывалась, да только в тот раз не особо помогло. Но всё равно на сердце поспокойнее стало, так что пусть.

Перед походом в транс мне белый ворон лечь порекомендовал и, на груди моей усевшись, принялся размеренно вещать.

Спокойно и напевно курлыкая и каркая он плел слова, которые я читал… и читал… и читал… и веки мои постепенно смыкались.

«Почувствуй положение своего тела. Почувствуй пространство, которое тебя окружает Звуки вокруг только помогают нашему процессу Почувствуй одежду на своём теле Где-то она прилегает плотнее, где-то свободнее Почувствуй своё дыхание На вдохе воздух прохладнее. На выдохе теплее. С каждым вдохом ты погружаешься глубже вовнутрь себя В пустоту… Пустота слева. И пустота справа. Пустота спереди. И пустота сзади. Пустота сверху. И пустота снизу. Пустота вне тебя. И пустота внутри тебя. Ты и есть Пустота.»

И очутившись в этой пустоте, я открыл глаза.

Пространство надо мной и вокруг, как и в первый поход, оставалось всё таким же бесконечно чёрным. И стоило посмотреть за спину, как меня встретила та же череда дверей. На этот раз к ним я подходил с вороном на плече, который на контрасте с местом выглядел особенно белым, даже немного сияющим.

Указав крылом на самую первую дверь, он спросил.

— Ты говорил про эту?

— Да, я имел в виду именно… — и тут я осёкся, уставившись на своего помощника. — Ты не каркаешь⁈

— В пространстве мыслей можно сразу обмениваться мыслями, — смиренным был его ответ.— - Так что же, эту выбираешь?

— Эту. — кивнул ему и уж хотел за рукоятку взяться, как он меня остановил.

— Не так. Ладонь на дату положи и выбери, какой отрезок жизни хочешь посмотреть. Для безопасности рассудка доступен срез в пять лет.

— Угум. — ответил ворону, а сам задумался конкретно.

Всего пять лет было чертовски мало. Какой срез жизни нужно было выбрать, чтоб опыта на максимум набраться, я не знал и начал рассуждать. Период детства сразу можно отмести, там вряд ли сыщется подходящее. Конец жизни манил интересом, ведь смерть под пятьдесят и внешний вид двери со следами от засохшей крови указывали на то, что не от старости он умер, а боролся. Может даже воевал.

— И поторопись. На срез воспоминаний потратим времени в два раза больше. — вмешался в мысли ворон.

Доверившись чутью, я всё же выбрал серединку, от двадцати пяти, до тридцати, чтоб прям наверняка расцвет всей жизни зацепить. Закрыл глаза, сосредоточился и дверь будто сама со скрежетом приотворилась.

А за ней…

Мощнейший взрыв меня почти-что оглушил!

Но даже сквозь него громоподобный рёв крепко сложенного мужчины донёсся до моих ушей.

— В день рождения моего сына?!!! Ах вы убл*дки!! — и без шуток, этот здоровенный мужик просто взял поперёк широкий обеденный стол и метнул его через богато обставленное помещение в запрыгнувших через взорванную брешь людей. Затянутые в чёрные костюмы и плотные маски, каждый из них был укутан какой-то едва различимой дымкой и только через пару секунд я осознал, что это были их сущности. Просто Сергей Кравец видел их куда более скудным взором, чем я. — Толя! Серёгу прикрой!!!

И вот тут я опешил так опешил. Сперва подумал, что мне почудилось, но сходство имени и внешности были невероятно сильными. В подбежавшем ко мне молодом парнишке, я узнал черты не абы кого, а того самого Анатолия, который ко мне буквально вчера являлся.

Вот ведь треклятая судьба-судьбинушка и все её ответвления. Если это и правда он, то офигею я знатно, так что стал более пристально за Анатолием следить, насколько в принципе позволяла память пожившего Сергея.

Прикрывшись зеленоватым мерцающим щитом, молодой Толя поднял меня с колен и оттащил за угол.

— Серёга, ты как, цел? — спросил он обеспокоенно и я сплюнул кровью.

— Целее некуда. Тазер дай. — процедил сквозь зубы, и получив желаемое, вышел из укрытия и начал разряжать батарею в непрошеных гостей.

При этом, стоило звону из ушей уйти и сознанию проясниться, как передо мной воздух загустел и вражеские сгустки плазмы просто увязали, либо уходили вскользь и в стороны. Мои же выстрелы неизменно находили брешь в энергетической броне противника, сокращая их число. Подоспевшая охрана отца вмешался в бой и вскоре нападавших зажали в угол.

Последнего из них отец собственноручно заграбастал, наплевав на выстрелы, которые вблизи всё же проникали сквозь такую же, как и у меня, защиту оставляя на одежде прожжённые следы. Сломав мужику запястья, отец содрал с него маску, явив лицо заросшее и не молодое и принялся допрашивать.

— Кто вас нанял⁈ Говори, пад*а, а то в мясорубку пущу! Ну же! — он тряс его как грушу, но боевик молчал и лишь кривился от смачных оплеух. — Молчишь? В подвал его! Анкелло, Микки, приберитесь тут. Арик! Арик, ё*-твою мать, а ну сюда! Какого хрена наш кордон прорвали⁈

Перезаряжая свой тазер, я не мешал отцу в разборках и мотал на ус, ведь нападение это обещало быть не последним. Руку протянув, я получил от Анатолия графин с водой и приложился к нему, наслаждаясь этой маленькой победой. Гости вокруг ползали, кричали, плакали, прилетевшие медицинские дроны уже оказывали первую помощь, но сам я оставался спокойным.

Такова уж жизнь семей, участвующих в территориальных разборках.

— Мой сын! Где мой сын⁈ Сергей, иди сюда! — рявкнул отец и я подошёл, сразу очутившись в его медвежьих объятиях. — Вот, вот мой мальчик! Будущий наследник великой семьи Кравец! И никакая Столичная мерзость, никакие Хелловичи, Заярцевы и бл*дские Грековы его одолеть не посмеют! Скольких ты завалил? Пятерых⁈ Все слышали⁈ А ну ка поднять бокалы! Поднять я сказал!

И гости не смели ослушаться. Поднимали и пили, даже будучи раненными и забрызганными чужой и собственной кровью. Кого-то даже увозили на грави-носилках, а тех, кому помочь уже не представлялось возможным, закрывали скатертями. И посреди всего этого хаоса рядом с отцом я стоял гордо…

Тот я стоял гордо….

Пребывать в этом воспоминании оказалось морально не просто. И всё же сердечным умом я понимал — право на защиту самого себя и того, что тебе дорого есть у всех и каждого. И если ты этим не пользуешься, то вина с незавидной и тяжкой долей лежит исключительно на тебе.

Отец Сергея боролся за свою жизнь.

Сергей Кравец боролся за свою жизнь.

Они знали, на что идут и что защищают и просмотренные пять лет мне это отлично показали. Их давили со всех сторон, диверсиями, влиянием, деньгами. Подкупали доверенных людей и всячески пытались изжить со света. Причём не прислугу, не работников и даже не примкнувших к семье мелких кланов, а целенаправленно сам род Кравец.

При этом причина оставалась не ясна и на все вопросы сына отец отвечал лаконичным — Скоро. Всему своё время. — и Сергей уходил ни с чем. И только постоянно находящийся за спиной Анатолий всячески поддерживал и успокаивал. И с каждым разом он мне всё больше напоминал того, с кем я уже пересекался.

А уж когда ребята уходили от погони и Толя мастерски укладывал машину в виражи, сомнения мои окончательно отпали.

Намерением остановив просмотр, я спросил у ворона, чьи когти ощущались на плече.

— Послушай, как так может быть? Ведь это шанс один на миллион. Неужто в прошлой жизни я был знаком с тем же Анатолием, которого встретил и в этой?

— Всё может быть. Нити судеб переплетены. Кармические законы соединяют через столетия людей, чьи конфликты не разрешились. — был мне ответ.

— Хочешь сказать, что это правда он и мне не показалось? — спросил всё ещё недоверчиво.

— Физиогномические характеристики совпадают на девяносто девять и четыре десятых процента. - с нотками занудства прозвучали в голове слова ворона.

Иными словами — Конечно да, что тут думать то.

Задержка явно не приходилась Белому по вкусу и я продолжил быструю прокрутку и впитывание жизни Сергея Кравец. Вот только досмотреть ни мне ни ворону не дали. Когда от выданного в пятилетнем срезе остался где-то год, картинка вздрогнула, а висок пронзила боль.

— Яаучь! Белый, это что, ты⁈ — вместо ответа вновь укол, а голос ворона был сух и лаконичен.

— Это Чёрный будит. Нам пора. — и взмах крыла перед глазами вернул меня в реальность.

Не пришлось ни в пустоте лететь ни об поверхность чёрную в лепёшку расшибаться. Эх если б сразу так, то порадовался бы я знатно, но уж таков удел людей не мудрых, коим я и был.

Продрав глаза, увидел, что на дворе темным-темно, а Чёрный ворон, кашляя и тяжело дыша, с трудом являл слова.

— Кххкрх «Беда…» — сказал он хрипло.

И дабы время не терять, я Белого с груди убрал, взял Чёрного под крылья и посадил себе на голову, как делали с утра. Ведь становилось очевидно, что в этот раз действительно беда и не до шуток.

— Давай, валежничек, показывай — и он мне показал