Последний реанорец. Том XII – Часть I

Глава 10 Судная ночь и кровавый рассвет…

— Хотя чего это мы? Не по-дворянски как-то выходит… — опомнился вдруг я, криво усмехаясь, а затем неторопливо подхватив стул у стены, подсел к круглому столу, наряду с этим запрокидывая ногу на ногу и тщательно разглядывая растерянных глав. — Ведь всё это забавно. Это очень забавно. Поэтому вы продолжайте-продолжайте, господа, мне интересно знать, чего еще вы хотите сделать с моим родом и каким именно образом вы хотите его разорвать на части. Кому достанутся мои жены, а? Тебе, Васильчиков? Или же тебе, Неклюдов? — спросил безэмоционально я, глядя на омрачившихся упомянутых. — Поделили уже?

Вот только ответом мне была гнетущая тишина, а старичье так и продолжало сверлить меня беспомощными взглядами.

— А тебе значит, Травин, отойдет Лиза, для будущего шантажа моего рода, а тебе, папаша, Анжелика? Решил провернуть старый фокус для своего никчемного сынка? — не унимался я, продолжая всё сильнее распалять собственную ярость.

Лишь при упоминании своего отпрыска Осокин скривился и невольно напрягся, но так и не проронил ни слова.

— Молчите, значит… — тихо рассмеялся я с нотками нарастающей агрессии и подступающего безумия. — Если будете также молчать, то я убью всех. Одного за другим. Как вшивых собак! Даю три секунды на ответы. Но и вы, кучка старых шакалов, можете попытаться меня убить. Вы же могущественные главы боярских родов. Попробуйте! Вдруг вам повезет.

И угроза подействовала. Не знаю, что их задело больше. Страх, который повис в помещении или же то, что их покоробили мои слова. Однако все восемь человек стали мрачнее тучи, а потом разом переглянулись между собой. Но уже в следующий миг на ноги стал подниматься Аксаков, пронзая меня презрительным взглядом.

— Ты кем себя возомнил, ничтожный выродок? Считаешь, я тебя боюсь? — прошипел резко он, начиная стремительно наращивать силу и вместе с ним это начали делать и другие. — Мне всё равно, где ты был всё это время. И мне начхать какой силой ты обладаешь сейчас. Мы боярские князья! Даже император не может убить нас без веской причины! И уж не грязному щенку судить нас! Поэтому только пробуй нас хоть чуть тронуть!

— Браво. Храбро, но глупо… — прошептал одними губами я, тихо ему аплодируя и медленно поднимаясь на ноги, отчего напряженная атмосфера скакнула к своему пределу. — Вижу, что суицидальная решительность в крови у всего вашего рода. Неужели ты не в курсе, что с мертвеца и взять нечего? А я сейчас как раз мертвец. Тебя я не знаю, да и смысла сейчас нет знать, но похоже ты дальний родственник Аксакова по мужской линии. Видимо, я добил не всю шваль из вашей шайки, — от произнесенных слов все главы родов вновь нахмурились. — Правда, что ты, что прошлый Аксаков, как погляжу, вы оба любите сыпать пустыми угрозами. Тогда он пришел ко мне домой. Как вор. А знаешь как он сдох на самом деле и где сейчас его тело?..

— Т-ты… Я знал, что это был ты и твой род! — заорал раненым зверем он, не дав мне закончить. — ЭТО ТВОИХ РУК ДЕ…

Ритмугасания…

Вот только договорить и он не успел тоже, потому как его крики тотчас преобразились в сдавленные хрипы, и я неторопливо приподнял его корчащееся тело над землей, начиная также неторопливо сдавливать ему горло.

Ничтожная доля мгновения. Именно столько понадобилось времени на весь процесс.

— Шею! — глядя в глаза задыхающейся крысе, прошептал одними губами я, но прямо сейчас мой голос походил на шелест. А от увиденного толпа стариков не в силах была даже пошевелиться. — Я свернул ему шею своими собственными руками, а потом сжег его тело дотла. Он превратился в пыль для моего сада. То же самое будет и с тобой, — заключил я, а после посмотрел на толпу глав. — Так будет со всеми… Со всеми вами. Ведь вы даже не люди в моих глазах, а копошащиеся в дерьме черви.

Огненные потоки Реанора… Эфир Пламени… Испепеление…

Хруст шейных позвонков князя Аксакова показался оглушающим в гробовой тишине небольшого зала. Обмяк тот в мгновение ока, однако на деревянный пол тайной комнаты вместо трупа осел лишь прах от полностью испепеленного тела.

В нос моментально ударил смрад горелой плоти, вот только после увиденного у глав родов в прямом смысле ушла земля из-под ног и те, оторвав перепуганные глаза от пепла, все как один стремительно осели обратно на свои места.

— Пламя… — прошептал неверяще Осокин, поднимая на меня затравленный взгляд. — Откуда… откуда оно… у тебя? Ты маг молнии! КАК⁈ — заорал с ненавистью он, а на его теле начала формироваться свирепая алая стихия. — КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ⁈ ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СДОХ⁈ ОТКУДА У ТЕБЯ ЭТА СИЛА⁈ ПОЧЕМУ ТЫ ВЕЧНО…

Тёмные потоки Реанора… Эфир первозданной тьмы… Путы мрака…

Все вопли Осокина моментально прекратились, превратившись в сдавленное пыхтение, потому как за толику секунды его в самой грубой манере спеленали лоскуты сгустившейся тьмы с головы до ног.

— Захлопни свою пасть, папаша, и до тебя дойдет очередь, — шепнул я, глядя ему в глаза, а после посмотрел на оставшихся побледневших глав родов, ведь их сила после показательной демонстрации утекала куда-то прочь. — Это я сейчас должен орать.

— Тьма… это же тьма… Молния, огонь и… тьма… — выпалил перепугано Дивеев, гулко сглатывая и поднимая на меня свой наполненный ужасом взор. — Князь… князь Лазарев… — трусливо зашептал старик с мольбой в голосе. — Давайте всё же не будем опускаться до низменного убийства. Я… я готов признать свою вину… готов… Готов извиниться… Только… только не убивайте… Я даже готов выплатить контрибуцию…

— Я… я тоже, — следом отозвался Хилков, утвердительно качая головой, а увесистые щеки старикана походили на трясущийся холодец.

— Как и я! — поторопился тотчас Дашков, переглядываясь с остальными.

— Признать вину? Извиниться? Контрибуция? — приподнял я брови, скривившись в брезгливой гримасе, а затем неспешно зашагал по кругу в их сторону. — Вы считаете, что мне нужно это? Ваши пустые извинения? Ваши деньги? Вы действительно считаете, что это поможет? Считаете, что это уймет… мою ярость? ВЫ СУМАСШЕДШИЕ⁈ ДА МНЕ НАСРАТЬ НА ВСЁ ЭТО!!! НАСРАТЬ С БАШЕН МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ!!! — рявкнул я, а каждое моё слово походило на удар молотка по крышке гроба. — Вы пытались разорвать мой род! Вы напали и истязали моих жен! ВЫ ЧУТЬ НЕ УБИЛИ МОЕГО СЫНА И УГРОЖАЛИ МОИМ ДЕТЯМ! Нет, такого богатства, которое способно оплатить такое! НЕТ! Уже этого достаточно для двух-трёх… сотен смертей! — прошипел я, однако уже в следующий миг шаг мой замедлился, а сам я прикрыл веки, в попытках успокоиться. — Знали бы вы, шелудивые шакалы, в каком я сейчас бешенстве. Моё состояние и мою злобу не передать словами. ОНА СЖИГАЕТ МЕНЯ ИЗНУТРИ! ВЫ ПОНИМАЕТЕ ЭТО⁈ Я… ХОЧУ УБИТЬ И ИСТРЕБИТЬ ВАС ВСЕХ!!! УНИЧТОЖИТЬ ВАС И ВАШИ ВШИВИЕ РОДА!!! ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ НЕ МОЖЕТЕ, КАК ЭТО ЛЕГКО СДЕЛАТЬ!!! Но… но нет… с вашими родами я поступлю иначе… — вдруг прошептал я с тяжелой одышкой, разлепляя веки и резко оборачиваясь к Хилкову, Дашкову и Дивееву. — Тем не менее, вы… Ваша троица заслуживает награды. Вы хотели неистово получить знания и умения моих воителей. Так ВОЗЬМИТЕ и ОЩУТИТЕ силу моего корпуса на своей шкуре! — выплюнул с сочащейся ненавистью я.

В последний момент трио стариков попыталось атаковать меня сплоченной командой, догадавшись о моих истинных намерениях, но вся их смертоносная атака захлебнулась еще в зародыше. Те успели только наполовину привстать из своих кресел. И это было их единственное достижение.

Эфир молнии и ветра… Грозовая гильотина дома Ар-Ир… Тотальное искоренение…

Молния за долю вдоха объяла и осветила тёмно-багровым сиянием полностью всё помещение, а её яростный треск слился воедино с неистовыми криками трёх князей. Нечленораздельные вопли походили на рёв раненых тварей Катаклизма, которые секунду спустя преобразился в душераздирающий визг. Подыхали эти крысы долго, очень долго.

Концентрация тёмно-алой стихии оказалась запредельной. У нормальных людей от палёного смрада плоти вперемешку с кровью тотчас возникли бы рвотные позывы, но за их смертью я наблюдал с широко раскрытыми глазами и равнодушием.

Обугливающаяся плоть, треск сгорающих костей и зловоние человеческого нутра. Крики их прекратились секунд через тридцать, превратившись в едва уловимые стоны, а еще с десяток мгновений спустя за столом находились лишь дымящиеся и смердящие облезлые скелеты. Все трое так и застыли в положении сидя, лишь их обуглившиеся черепа были повёрнуты в разные стороны, а рты раскрыты в немом крике.

Три мертвеца и четверо живых за круглым столом.

Небрежно опрокинув мумию Дивеева на пол, я вновь присел за стол к перепуганным от жуткой картины князьям.

— Значит ты, Неклюдов, захотел богатств моего рода? — поинтересовался я, дрожащими от ярости пальцами касаясь собственного лба. — А ты, Травин, возжелал отобрать мою дочь Лизу?

— Ваше… Ваше преблагородие… — зашептал панически Неклюдов, быстро сползая со своего кресла и становясь передо мной на колени. — Бес… бес попутал… Если бы… если бы я знал, что всё это время вы были живы, то я бы ни в жизнь… Позвольте… позвольте я прямо сейчас пойду к императору?..

— Хватит, Гриша. Лучше оглянись по сторонам, — прошептал смертельно бледный Травин, отводя взор от обугленных трупов и переводя его на меня, а затем на подкашивающихся ногах начал медленно подниматься. — Вспомни, чем прославился этот безумный выродок. Он нас не пощадит. Могу лишь сказать, что я не жалею о своих поступках. Всё было на благо моего рода. Здесь каждый старался добиться своей цели… Ты сам во всём виноват, Кровавый Лаза…

— Сплошной трёп и оправдания, — выдохнул опустошенно я, прикрывая веки. — Устал я от этого…

Вихревая гильотина…

Тихий свистящий звук техники заглушил все слова Травина и прервался тот в самом конце своей речи. В следующий миг тело его покачнулось и начало заваливаться навзничь, однако еще в падении голова его откатилась прочь, а обезглавленный труп превратился в кровавые ошмётки, которые разлетелись во все стороны и забрызгав своими остатками всю округу, несмотря на все щиты, воздвигнутые убитым.

— Нет… Нет!.. НЕТ!!! — завопил перепугано Неклюдов, вскакивая на ноги, и со стремительной скоростью рванул в сторону выхода. — Я ТАК НЕ ПОГИ…

Сноп игл кровавой молнии Реанора…

Туша убегающего князя, невольно застопорилась от нескольких смертельных ранений и под натиском техники её отшвырнуло в противоположную стену, прямиком через стол.

Вначале одна игла, после вторая… затем пятая… десятая… двадцатая. За пяток мгновений тело превратилось в кровавое решето, что было пришпилено во множестве мест. Голова Неклюдова некоторое время всё еще удерживала некое равновесие, в глазах у того читалось неверие вкупе с ужасом, а затем дёрнувшись последний раз, тот так и повис на стихийных иглах, пока кровь обильными струями стекала по стенке вниз, создавая очередную пугающую картину.

Шестеро князей отправились на тот свет и осталось лишь двое.

— Не знаю из какой дыры ты выполз и где набрался такой храбрости, но твой поганый сын, как и ты сам вместе с Осокиным и Травиным совершили самый страшный грех, — продолжил шептать я, глядя в глаза бледному Васильчикову, губы которого то и дело подрагивали после каждого моего слова, а затем я перевел взор на своего папашу и указал кивком головы на кровавые ошмётки. — Вы вздумали наложить руки на самое ценное. Мне плевать на власть и влияние. Мне плевать на богатство. Мне даже плевать на мою жизнь. Для меня главное, чтобы они были живы и находились безопасности. Но вы вздумали прикоснуться к моим девочкам и детям своими грязными конечностями. К самому драгоценному. Страшнее преступление и не придумать. Знайте одно, — еще тише стал шептать я, подобно змею, поднимаясь на ноги и приближаясь к Васильчикову. — После того, как вы сдохнете, я не только прикончу всю ту шваль, что помогала разрушить вам мою семью, я превращу в ад, а затем обращу в пыль ваши рода. Я поступлю с ними так, как вы хотели поступить с моим родом.

— Князь… князь Лазарев… — вдруг зашептал Васильчиков, гулко сглатывая и судя по его глазам, тот отбросил какие-либо силы для борьбы. — Я каюсь… я виноват… но род… Нет…

Ритм угасания…

Вот только закончить свою речь он не успел, потому как в следующую секунду моя рука коснулась макушки его головы и хватило одного мысленного посыла, чтобы призвать громовое копьё, которое образовалось прямо в теле у жертвы. Тот даже не успел вскрикнуть и лишь тихо простонал, а затем мгновенно оказался пришпилен к потолку тайной комнаты, создавая своим трупом очередную ужасающую картину. Кровь князя быстро скапливалась на древке стихийного орудия, часть её шипела, пенилась и закипала, вторая же половина медленно стекала вниз прямиком на совещательный стол.

— Что касательно тебя, папаша, — отозвался тихо я, глядя в глаза Осокину, который всё еще находился под действием пут. — Я тебя уже предупреждал, чтобы ты ко мне не совался. Я даже спустил на тормоза все твои тёмные делишки и наказал лишь твою сучью жену. Но ты не принял во внимание моих доводов, не принял во внимание моей доброты. Поэтому в том, что случится дальше теперь вини самого себя.

Напоследок тот успел смерить меня ненавистным и холодным взглядом, между делом что-то попытавшись сказать, но все его слова превратились в сдавленное пыхтение, а затем я как ни в чем не бывало попросту прошел мимо него, неторопливо направляясь в сторону выхода.

Воздушные потоки Реанора… Эфир ветра… Дыхание духа шторма…

Буйный шквалистый ветер начал со стремительной скоростью смыкаться на подёргивающейся и беснующейся туше князя.

— Прощай, Осокин, — бросил я ему, не оборачиваясь и касаясь пальцами дверной ручки. — Собаке собачья смерть.

Слух лишь успел уловить очередное сдавление пыхтение, которое моментально преобразилось в сдавленные крики. А затем в мерзкие чавкающие рассекающие звуки, но мне уже не нужно было оборачиваться назад, чтобы лицезреть ужасающую и тошнотворную картину казни, потому как с пяток секунд спустя всё прекратилось, ведь от бывшего главы рода Осокиных теперь не останется даже тела. Лишь куски раздробленной плоти и крови.

— Надеюсь, в следующей жизни вы будете умнее… ‒ шепнул я одними губами на реанорском, подбирая с пола записывающий артефакт и прикрывая за собой двери. — Аре кате ла тийз нор ам эс фэр…

Руслана и Герман уже взялись за поставленный перед ними фронт работ, а к моему уходу вся усадьба уже завершила торжественные празднества и полностью затихла, забывшись целебным сном. За пределами же резиденции Дивеевых я был уже минут десять спустя и остановившись в каком-то неизвестном месте первого кольца я не нашел ничего умнее, как попросту присесть на обочине дороги и опершись спиной на фонарный столб, прикрыл глаза и полностью развеял все барьеры.

Мерзко. До чего же мерзко и паскудно на душе. Кто бы знал, насколько невыносимо и противно.

— Девочки, в каком месте я хороший? — прошептал я вслух. — Ведь даже избавившись от этой падали мне не стало легче. Впервые в жизни мне не стало легче. Впервые в жизни я чувствую себя так, словно окунулся в помои с головой.

— Вы наш добродетель, — тихо прошептала Ниа, успокаивающе поглаживая мня по голове, а секунду спустя к ней присоединилась Ифа с Яни. — Вы не можете быть злым. Для нас вы всегда будете хорошим. Вы спасли нас. Вы помогли нам. Вы защищаете и оберегаете свою семью и других разумных. Но самое важное вы не гордитесь тем, что совершили. Вы неистово желали им смерти, но и в то же время грустите из-за того, что совершили. Для кого-то вы и являетесь злом, но без вас всё стало бы только хуже. Не каждый разумный сумеет взять ответственность за истребление другого зла и по итогу нести своё бремя до самого конца. В этом весь вы. Поверьте нам. Вы делали так всю свою жизнь. Мы это чувствуем лучше других.

— Добродетельное зло, получается — тихо рассмеялся я себе под нос с истеричными нотками в тоне, придя к неутешительному выводу. — Что за абсурд?

— Всё относительно, — с широкой улыбкой отозвался Яни. — Но для нас вы добрый и навсегда останетесь хорошим.

— Но сейчас… — вдруг раздался тоненький голос Ифы. — Сейчас нам кажется, что вам пора отправляться домой. Боюсь, вас уже заждались.

— Да. Вы правы. Теперь уже можно. Я задержался. Пора домой, — согласился с ними я, медленно поднимаясь на ноги. — Домой. Но для начала на всякий случай хочу увидеть еще раз детей. Я ведь обещал им…

На окраинах города Царицына.

Два часа спустя…

Город уже практически попадал в поле моего зрения, в душе всё также продолжала тлеть искра тревоги и беспокойства. Тревоги и беспокойства от того, как меня примут мои родные дети и девчата. Однако я давил эти эмоции до последнего, ведь в душе теплилась надежда на нечто хорошее.

Кто бы знал, заслужил ли я хоть каплю из этой эфемерной надежды за две жизни.

Да и совсем скоро, а точнее к самому утру начнется лавина шума по поводу убийства сразу восьми боярских князей. Ох, Бездна…

Вот только именно в такие решающие моменты судьба вносит свою лепту в нить существования любого разумного существа. Сегодня же, этим существом вновь оказался я.

Вдалеке только-только начали виднеться ночные огни Царицына, как в тот же миг я ощутил некую вибрацию. От невольного осознания пришлось резко остановиться, рука рефлекторно коснулась смартфона, однако это был не он и лишь секунду погодя до меня дошло, что это оказался медальон оставленный картаром, о котором я напрочь позабыл.

А стоило влить в артефакт немного своего эфира, как из него тотчас полился поток брани мироходца:

— Захар! Вот же проклятие! Захар! Какого хрена так быстро? Мать моя Алина Федоровна!!! Захар! ЗАХАР!!! Да ответь ты уже!

— Что стряслось? Слушаю тебя… — отозвался я, чувствуя неладное.

— НАКОНЕЦ-ТО!!! — вдруг облегченно выкрикнул Паллад. — Ты где таскаешься? Ааааа! Неважно!!! Будь ты в столице, сам бы всё увидел! Как можно быстрее возвращайся в Москву!

— Что случилось? — выпалил яростно я, понимая, что картар не будет поднимать шум понапрасну, да и судя по доносящимся звукам, складывалось впечатление, что тот сейчас стоит посреди катастрофы. — ГОВОРИ!

— ВРАТА ИНФЕРНО!!! — выдохнул свирепо мироходец. — Врата Инферно открылись не только в Петербурге, но и в Москве! Только что! — продолжил надрывно Драгун. — Причем врата в Москве уже активированные. Из них валит передовой легион демонов. Обычное проверочное мясо, но дело уже худо. Живо возвращайся назад. Как хранитель иного мироздания я не могу вмешиваться в подобное или же как-то их остановить. Меня тотчас выпнет прочь в Астрал. Ты единственный, кто сможет справиться, если сюда пожалует Архидемон.

— Стой! Легионы демонов? Архидемон? — нахмурился резко я. — Это же получается…

— Да! Интеграция! — выдохнул обреченно картар. — Земля вступила в фазу интеграции с другими мирами…

— Буду совсем скоро! — рявкнул раздраженно я, прерывая связь. — Не дай пострадать моей семье!

Дрянь! Дрянь! ДРЯНЬ!!! ПОЧЕМУ СЕЙЧАС⁈ Впрочем плевать! Не позволю!

Воздушные потоки Реанора… Эфир ветра… Призыв элементаля ветра…

Тёмные потоки Реанора… Эфир первозданной тьмы… Призыв элементаля тьмы…

Прямо из пространства начали формироваться две двухметровые гуманоидные фигуры светло синего и иссиня-черного цвета с тёмно-фиолетовыми прожилками, что несли в себе частицу своей первородной силы. А затем прокусив собственную руку, я моментально окропил призванных существ выступившей кровью, которые тотчас склонились передо мной на колени.

— Вы знаете, что делать… — громко провозгласил я. — Защищать и оберегать!

Дуэт существ разом кивнул и начал исчезать прямо на глазах, используя для этого свою собственную стихию и направляя в сторону города.

Напоследок растерянный взгляд вновь устремился в сторону царицынских огней, но затем пересилив себя, я обернулся в сторону Москву.

— Подождите еще немного…

Непрерывный ритм угасания… Предельный сдвиг…

Второе кольцо. Москва.

Несколько минут спустя…

Тотальная разруха, огонь, крики и вопли умирающих жителей столицы, а посреди всего этого колоссальных размеров древние врата, что возвышались над всем образовавшимся хаосом. Сотни различных кровожадных существ, которые мало чем походили на порождения Катаклизма рвали людей и воителей на куски.

Земля дрожала, будто во время землетрясения и с каждым толчком приближающейся катастрофы лавина пламени разносилась по округе создавая очередную волну разрушения и смертей.

Третий тайный отдел был первым, кто вступил в битву против появившегося из ниоткуда бедствия. И пока цепные псы принимали на себя мощь неизвестных чудовищ, имперские войска уже пытались полностью оцепить зону вторжения и зону поля битвы, не давая бедствию разрастись до грандиозных масштабов.

Среди третьего тайного отдела можно было разглядеть сразу с десяток капитанов, которые и командовали обороной, но во главе всех находился уже окровавленный и израненный князь Решетников в окружении двух штабс-капитанов. Однако, как бы быстро не прибывала помощь и как бы быстро не возводились защитные барьеры, волна монстров так и не иссякала.

Более трёх сотен жандармов оказались в окружении чудовищ, но именно этим поступком им удалось вывести из зоны поражения часть выжившего населения. Одна из лавин тварей была уничтожена несколько мгновений назад, но в тот же момент из врат пожаловала следующая. Гораздо больше предыдущей. И до столкновения оставались жалкие крупицы в виде нескольких секунд.

— СТОЯТЬ НА СМЕРТЬ!!! — закричал из последних сил Решетников, обводя взором шеренгу оставшихся в живых жандармов и отказавшись от поддержки Кочкина с Федотовым, с неимоверной долей усилия тотчас выпрямился во весь рост. — МЫ ЦЕПНЫЕ ПСЫ! НАША ЗАДАЧА ОБЕРЕГАТЬ ИМПЕРИЮ ОТ СКВЕРНЫ! НЕОБХОДИМО ПРОДЕРЖАТЬСЯ ДО СУЖЕНИЯ КОЛЬЦА ИМПЕРСКИХ ВОЙСК! ЧТО ВЫ МНЕ НА ЭТО СКАЖЕТЕ⁈

— НИ ШАГУ НАЗАД!!! — единым фронтом прогремел третий тайный отдел. — ЗА ИМПЕРИЮ!!!

В небе уже разносились звуки подступающей авиации и воя сирен, а за спиной гремели магические взрывы от приближающихся имперских войск, которые вступили в схватку с чудовищами, что пытались ударить в спину жандармам.

Впервые в жизни Решетников видел столь много кровожадных тварей. Складывалось впечатление, что прямо сейчас кто-то переместил второе кольцо столицы в эпицентр какой-нибудь стигмы перед волной. Но нет. Это были далеко не порождения Катаклизма.

Вся лавина образовавшихся образин неслась во весь опор прямо на них, угрожая смести останки третьего тайного отдела. Мчащиеся навстречу людям чудовища были уже настолько близко, что можно собственными глазами рассмотреть скалящиеся и ужасающие пасти, но вдруг слух новоявленного князя услышал стрекочущий звук. Архимагу чудилось, что он уже слышал нечто подобное. И когда до столкновения оставалось не более сотни метров, как вдруг перед ним, словно из воздуха сформировался одинокий силуэт, который с ног до головы был покрыт силой алой молнии.

В одно из мгновений капитан готов был покляться, что прибывший быстро к нему повернулся и сказал самые несуразные слова, которые возможно представить:

— Не лезь, Решетников, — пробормотал спокойно тот. — Лучше уводи людей. Я сам здесь разберусь…

А в следующий миг всё пространство рядом с ними оказалось заблокировано непроходимой защитной стеной из чистой молнии. Еще же секунду спустя до ушей шокированных жандармов донеслись визги сотен умирающих чудовищ. Те гибли повсеместно от вездесущий молнии. И единственное, что можно было рассмотреть — это тёмно-багровые вспышки громового копья, что порхало в левой руке у воителя и рассекающий хлесткий звук необычайно длинного молниеносного кнута, который за один взмах уничтожил прибывших тварей.

— Сергей Петрович… — вдруг раздался тихий и обескураживающий голос Федотова, который был не в силах поверить в увиденное. — Это же…

— Да. Сам не верю… — кивнул со скрытым ошеломлением капитан третьего тайного отдела. — Это покойный князь Лазарев.

А следом за этими словами, подобное шокирующее явление пронеслось бушующим всплеском по всем рядам жандармов и по отрядам имперских войск, что секунд десять назад слились воедино с шеренгой цепных псов, и которые в этот самый миг с удивлением наблюдали за безумствующей молнией, что бесновалась, как на земле, истребляя сотни чудовищ, так и в небе, уничтожая летающих тварей уже там.

— Его преблагородие жив…

— Князь Лазарев жив…

— Советник его величества…

— Это же Кровавый Лазарь…

— Палач Империи…

— Красный Демон…

А в это самое время, на границе уходящей ночи и начале будущего дня, под рёв умирающих демонов и под звуки рокочущей молнии, пробуждался тот самый кровавый рассвет, что ознаменовал становление интеграции миров…