Последний поход Мессии

Глава 13

В Генуе, как ни хотелось поскорее отправиться в Мюнхен, пришлось задержаться еще на неделю. Ведь отряды из других мест в город таки прибыли. Их следовало осмотреть, отсеяв больных, разместить на кораблях. Большая часть собранного в Мюнхене золингеновского металла удачно была отправлена сюда несколькими обозами заранее, до неожиданного появления в городе этого треклятого каббалиста, так что около пяти тонн высококачественного железа дожидалось нас на генуэзских складах. Его тоже следовало погрузить, вместе с другими товарами. Ну и, конечно, два заказанных корабля ждали испытаний и новые экипажи.

Даже странно, что получилось уложиться всего в одну неделю. Но ровно через семь дней я, стоя на генуэзской пристани, провожал взглядом девять подгоняемых утренним бризом бочкообразных кораблей, уходивших в море. Решение не задерживать здесь флотилию до завершения мюнхенского «дела», далось нелегко. Однако штурманский расчет, выполненный Анной, показал, что задержка, не менее чем в полтора месяца, требующаяся для возвращения с обозом (и это в лучшем случае), может стать критичной. Есть шанс не уложиться в летнюю навигацию и не достигнуть намеченной цели. Придется где-то зимовать и терять год. Это меня не устраивало. Поэтому, все же, рискнул отправить корабли дальше. Руководителем экспедиции назначил Давида. Он справится, несмотря на молодость, авторитет среди наших людей сумел заработать железный. Его заместителями будут Цадок и Анна. Да, ее я тоже отправил, хоть это и стоило ночи бурного выяснения отношений. Однако, в конце концов, удалось убедить девушку, что без ее навыков штурмана экспедиция обязательно застрянет по дороге. Хорошо, что капитан Джакомо, знающий местные воды как свои пять пальцев, не слышал этого утверждения!

Итак, за месяц эскадре предстояло не спеша обогнуть Апеннинский полуостров, останавливаясь в намеченных заранее пунктах, избежать, по возможности, встречи с курсирующими по Адриатике венецианскими галерами и прибыть в венгерский порт Сплит на далматинском побережье. Куда, надеюсь, примерно к тому же времени явимся и мы, вместе с вызволенным из мюнхенского плена обозом. Встреч с венецианским флотом я опасался не просто так. Воодушевленные последними политическими достижениями своего многомудрого дожа, венецианцы совсем оборзели, сочтя восточное средиземноморье своми внутренними водами. А уж Адриатику – тем более! И группа из девяти кораблей могла вызвать серьезное подозрение. Так что риск имелся немалый. Тем более что, судя по информации, содержавшейся в письмах главы нашего венецианского знакомца, трактирщика Авшалома Бен Ицхака, позапрошлогодняя история с захватом нанятого в городе судна и гибелью его капитана, как я и опасался, выплыла наружу. Вернулись несколько членов экипажа «Грешницы», отпущенные нами позапрошлой осенью в Генуе и рассказали о незавидной судьбе капитана Марко и его суденышка. И теперь меня в Венеции числят преступником и разыскивают. То, что покойник сам подставил нас под удар пиратов, никого, конечно, не колышет. Зато его многочисленных, как оказалось, родственников очень волнует «восстановление справедливости». Вот для ее торжества дож и издал указ о моей поимке. Так что лучше нам с официальными венецианскими лицами не пересекаться. Флотилии, конечно, есть чем ответить вражеским галерам, но лучше не доводить… Особенно, в мое отсутствие. Шабтаю, резервному пилоту планера, приказал использовать сверхсекретное оружие только в самом крайнем случае. Хорошо хоть, после Гибралтарской «битвы» успел провести с ним несколько учебных вылетов, включая и тренировку бомбометания.

Проводив корабли, мы тут же покинули Геную. Отряд, оставленный мной для выполнения «спецоперации» по исправлению ситуации в Мюнхене, был невелик, но силен. В него входили оба моих воеводы – Олег и Моше, причем последний, приходясь Цадоку сыном, имел дополнительный вес в решении проблем родного города. Олег взял всех семерых своих дружинников, а Моше – десяток лучших бойцов. В итоге нас было ровно двадцать. И втрое больше отборных лошадей, обошедшихся в немалую копеечку. Две верховых и одна грузовая на каждого, тащившая дополнительное оружие: дробовики, гранаты, ракеты и просто взрывчатку. Черт его знает, как оно там в Мюнхене и после него обернется! Много подготовленных бойцов снять с кораблей я не мог, поэтому не экономил на взятом оружии.

Скакали с утра до вечера, меняя лошадей. Но если на равнине средняя скорость была вполне приемлемой, то на горных альпийских дорогах все равно приходилось двигаться шагом. Задержка меня сильно злила – хотелось как можно скорее разобраться с внезапно возникшим препятствием, однако ничего не поделаешь… В результате в Мюнхен мы въехали на взмыленных лошадях лишь на четырнадцатый день утомительного путешествия.

В город попали без проблем, уплатив налог на верховых, и профилактически добавив «сверху» дежурному офицеру городской стражи, дабы у того даже и мысли не возникло проверить содержимое вьючных мешков. Звон серебра действительно направил думы ответственного за городские врата в другом направлении, и пока он напряженно размышлял на тему, потратить ли неожиданный прибыток на подарок жене или же банально пропить его вечером в трактире, мы уже углубились в хитросплетение узких кривых улочек.

Еврейский квартал издалека выглядел точно так же, как и более года назад, когда мы видели его в последний раз. Но ворота оказались плотно закрыты, а охраняли их незнакомые бородатые мужики, вооруженные копьями и топорами. Просьбу открыть те проигнорировали:

– Мы вас не знаем! – буркнул самый старший после приветствия, подозрительно оглядывая нас через приоткрытую «форточку» на калитке.

– Я Моше, сын почтенного Цадока, да продлит Господь его дни! – заявил мой спутник, переглянувшись со мной. – Я здесь живу!

– Та-ак… – протянул чужак, с загоревшимся интересом в глазах. – А с тобой кто?

– Мои люди! – не стал пока уточнять Моше и сам перешел в наступление: – А ты вот кто такой? Что-то я тебя не припомню!

– Я из Регенсбурга. Если хотите въехать внутрь – сначала сдайте оружие!

– Чего это вдруг?

– Так распорядился ребе Иегуда!

– Знать я не знаю никакого ребе Иегуду! – умело симулировал удивление и ярость Моше. – Это мой дом, а ну давай, открывай ворота!

– Не хочешь – как хочешь. Стой тогда там! – равнодушно промолвил охранник и захлопнул «форточку».

Мы переглянулись. Можно, конечно, и взорвать ворота, но устраивать мощный бабах посреди города… Потом будет такое! Да и не хочется начинать сразу с насилия. Может быть, все же, удастся обойтись одними угрозами? Однако для начала надо попасть внутрь – угрозы сквозь толстые доски ворот воспринимаются не очень-то убедительно.

– Мы согласны! – получив мое подтверждение, крикнул в сторону запертых створок Моше.

«Форточка» опять приоткрылась:

– Мечи, топоры, рогатины и арбалеты сложить перед воротами и отойти. Ножи можно оставить при себе!

Мы выполнили приказ. Хрен с ним, с холодняком! У нас и кроме него найдется, чем озадачить этих козлов! Видеть нового оружия им точно еще не довелось – в Мюнхене, после нашего отъезда, не осталось ни единого дробовика или ракеты, а несколько десятков гранат хранились в тайнике у кузнеца Давида. Вряд ли он стал бы демонстрировать их нежданным «гостям» из Регенсбурга. Только бы вьюки не отобрали!

– Спешиться и заходить по одному! – донеслось следующее распоряжение.

Одна из створок приоткрылась. Ровно настолько, чтобы протиснулся человек, ведущий на поводу лошадь. А за воротами обнаружились не менее двух десятков стражей, с короткими копьями в руках, угрожающе направленными в сторону входа, и разнокалиберными топорами за поясами. Одеты они были кто как, защитного снаряжения также не наблюдалось. Ополчение, короче, сразу видно. В Регенсбурге немаленькая община, вот и прислали, на нашу голову!

Первым пошел Моше. Если попытаются отобрать вьюки, придется стрелять! Олег, вон, многозначительно взглянув на меня, уже как бы невзначай запустил одну руку в развязанную горловину мешка, вцепившись в предусмотрительно заряженную картечницу. А другой приготовился добыть огонь из зажигалки. Я же, отойдя с линии огня, положил ладонь на рукоятку пневматического револьвера. Надеюсь, обойдется! Моше протиснулся в полуоткрытую створку, завел, по очереди, всех трех своих лошадей.

– В мешках что? – раздался ожидаемый вопрос.

– Припасы, бронзовая посуда и масляные лампы из Бремена. Неплохо поторговали, с божьей помощью! – спокойно, демонстрируя отличное самообладание, ответил сын Цадока.

– Развяжи!

Бородатый сунул голову в раскрытый мешок, пошерудил там и…

– Следующий! – буркнул страж, не обнаружив среди вещей колющих и режущих предметов. Облегченно выдохнув, я взялся за поводок и направился ко входу.

Возле дома Цадока нас уже ждали, видно, бородатый успел послать предупреждение. Моше на шею радостно бросилась жена, которую тот не видел более года. Остальные наши бойцы специально были отобраны из других общин, так что более никто никому на шею не вешался. Зато нас подозрительно осматривал пожилой грузный мужик в богатых одеждах, поверх которых покоилась роскошная седая бородища до пупа. Его почтительно окружали человек тридцать, причем, что характерно, все мужского пола и с нехитрым, но оружием в руках. И ни один из них мне знаком не был. А те, кто были, почему-то держались подальше, а то и вообще наблюдали прибытие гостей из окон. Кажется, я догадываюсь, кто этот дедок внушающего вида!

– Это ты Иегуда из Регенсбурга? – подошел я поближе.

– А ты – Ариэль Самозванец? – немедленно сообразил тот. Спутники «мудреца» при его словах сразу же подобрались и посуровели.

– Да, я Ариэль! – обращать внимание на обидное прозвище я не стал. И скрывать свое имя тоже. Надо сразу расставить все точки над «i»! – По какому праву ты задержал моих людей?

– Чтобы спасти их от большой ошибки! Ты смущаешь их разговорами о возвращении в Землю Обетованную! Только Господь вернет нас из рассеяния! – повысил голос разоблачитель, постепенно переходя на крик. – Ты – демон, посланный из нижнего мира, чтобы отвратить людей от Господа! Уходи обратно!

Ну ясно, этот деятель намеренно сразу переводит дело в истерику, чтобы не дать слушателям шанса взвесить все обстоятельства спокойно. Вон они уже ножами и топорами стали помахивать! Известный прием. Хотя, кажется, дядя и сам верит каждому своему слову. И как с ним бороться? Может, рассказать правду, как Маймониду и другим. Возможно, найдется место для взаимопонимания?

– Послушай, Иегуда! Я действительно из другого мира, давай я расскажу тебе о нем…

– Замолчи, демон! Нельзя говорить о «нижнем» мире! Замолчи или я прикажу тебя убить! – брызгая слюной, завопил старик, прерывая меня.

Так, кажется он не оставляет мне никакого выхода! Я скользнул взглядом по сторонам. Олег и его дружинники приготовились открыть огонь из спрятанных пока в мешках картечниц, благо Иегуда и его люди подошли со стороны ворот, считая, видимо, что загоняют нашу якобы безоружную группу в тупиковый угол между оградами домов. Рядом с ними никого не было, так что как раз очень удобный момент для атаки. Моше, прекрасно понимая, что именно сейчас произойдет, увел своих близких подальше. А Олег уже недоумевающе глядит на меня, не понимая, почему тяну с приказом.

Но как же так! Ведь это, можно сказать, свои! У многих из мюнхенской общины есть близкие родственники в Регенсбурге. Что скажут люди? Не хватает нам внешних врагов, надо еще устраивать кровавые распри между собой? Я с ненавистью посмотрел на старика. Вот козел упертый! А если еще вспомнить, что именно он один из зачинателей мистического учения, через сотни лет давшего буйную поросль в темных улочках восточноевропейских гетто и покончившего с рационалистическими ростками в иудаизме, то рука сама тянется к оружию. Но как же не хочется стать первым, пролившим кровь в междоусобице! Нечего себя обманывать, этот Иегуда не один так считает. За ним стоит немалая группа единомышленников, и его смерть проблемы не решит. Наоборот, окружит его ореолом «святого», и его последователи будут нам мстить, когда только смогут. Лучше все же обойтись без крайностей!

– Иегуда! – сделал я еще одну попытку. – Подумай о людях! Я не хочу причинять вам вред…

– Если ты немедленно не уйдешь, демон, мы вас всех убьем! Б-г на нашей стороне! – старик сделал знак своим людям и те стали потихоньку приближаться. Но не очень уверенно, видимо, действительно верили, что я демон. Сдерживаемая ранее злость вдруг ударила мне в голову. Ну, раз так, получите! Поднял было руку, чтобы дать отмашку Олегу, но в последний момент остановился. Нужно попробовать минимизировать жертвы. Вот, рядом с Иегудой стоят три-четыре человека, наверное, близкие ученики. Их надо устранить, тогда, может быть, остальные прекратят сопротивление… И я не должен отдавать это дело в чужие руки! Повернувшись, в два быстрых шага подскочил к Олегу:

– Не стрелять! Дай сюда! – зло прошептал я, вырывая из его рук картечницу.

Развернулся к ненавистному старику и, поджигая запал, пошел вперед. В последний момент взглянул ему в глаза. Судя по отразившемуся в них ужасу, Иегуда успел понять, что сейчас произойдет что-то непоправимое. Громко бабахнул выстрел. За то мгновение, пока меня не заволокло дымом, успел увидеть, как синхронно завалились назад старик и два из его спутников.

Осознавшие весь кошмар произошедшего регенсбуржцы отреагировали совсем не так, как я надеялся. Взвыв от злости, они бросились на меня.

– Стойте! Мы не будем вас убивать! – воззвал было я, но тщетно.

Ретироваться уже не получалось. Удар топора отбил разряженным дробовиком, но другой бородач в тот же момент пырнул меня ножом. Не знаю как, но в последнюю перед ударом долю секунды успел подставить руку, и лезвие вонзилось мне в предплечье. Больно, блин! Сбитый с ног ударом, я упал и увидел, как отведенный было в сторону топор первого противника вновь взвился над моей головой. И тут же его обладатель с удивлением воззрился на торчащий из собственной груди кинжал, уронил топор и упал следом. А меня подхватили сильные руки Олега и потащили прочь.

Раздался нестройный залп картечниц, за которым последовали громкие стоны и всхлипы. Я так этого не хотел! Пока бойцы делали свое дело, мне оставалось лишь чуть слышно бормотать: черт, черт…