Последний настоящий дракон

— Моя леди уже выполнила свою роль, — Боб опустил ладонь на пернатую спину голубки. — Она помогла мне пережить тебя. Теперь вуаль моей смерти пропала, и я могу использовать ум, чтобы найти выход из этого. Обман не нужен.

— Это звучит опасно близко к отчаянию, — прорычал Черный Размах. — Надежды хватит другим, Брогомир, но мы, пророки, всегда принимаем реальность. Если ты позволяешь тому, что ты хочешь, ослеплять тебя, ты будешь не готов к концу так же, как они.

Боб стиснул зубы.

— Может, я и звучу оптимистично, но другой вариант — готовиться к поражению, а я не люблю проигрывать. Ты научил меня, что даже верный конец не решен, пока он не произошел, и если кто из пророков может найти выход из этого, то это я. Все же… — он ухмыльнулся, — я победил тебя.

Черный Размах не стал отвечать. Он стоял и крутил между длинными пальцами Космолябию Марси, а драконы сверху начали превращать щупальца Левиафана в пепел.

* * *

Небо было хаосом.

Хоть магия уже позволяла двигаться, она все еще липла к Джулиусу, как клей. Лететь сквозь нее было как пытаться плыть в патоке, ему приходилось бороться изо всех сил, чтобы оставаться в воздухе. Даже после того, как он приспособился, было трудно не упасть, когда драконы крупнее проносились мимо него, порой они были намного больше.

Насколько он видел, многие драконы были моложе сотни. Это означало, что многие из них были не больше Грегори, но некоторые были огромными. Дочери Трех Сестер наполняли небо, как буря, превращая руины города в снежное чудо, пока били по черным щупальцам Левиафана своим ледяным огнем. Конрад доминировал, ведя атаку Хартстрайкеров, его огромный размер мог сравниться только с Бетездой, которая кричала приказы своим драконам в безопасности из центра стаи. Но, хоть драконы были огромными, они не могли сравниться с монстром, с которым бились.

Когда Джулиус посмотрел на него впервые, черное тело Левиафана заполняло небо. Теперь Безымянный Конец был небом. Даже на высоте Джулиус не видел его конца. Даже лучика солнца не проходило мимо него, и город был темнее ночи в его тени. Если бы не огонь всех драконов, Джулиус ничего не видел бы. Он не знал, как пилоты справятся, но военные летали ночью все время, так что у них должен быть способ. Он надеялся, что их система позволит им избежать драконов, потому что, судя по тому, как его почти задевали, врезаться друг в друга во тьме было опаснее, чем Левиафан.

— Джулиус!

Голос генерала Джексон был взрывом в его ухе. Ее лицо появилось через миг в дополненной реальности, парило в небе слева от него, но она не смотрела на него. Она смотрела на экран за собой, который Джулиус видел, потому что она наложила его на свою дополненную реальность.

— Спутники работают, — сказала она. — Мы не видим сквозь Левиафана, но, судя по тепловой карте, Верхнего озера и Онтарио уже сухие. Я попрошу проверить самолеты, но лучше скажи драконам сосредоточиться на защите озер Мичиган, Эри и Гурон, чтобы мы не тратили время, защищая уже потерянную территорию.

— Понял, — Джулиус оглядел драконов, которые уже рассредоточились над СЗД с поразительным словом. — Я распространю весть.

— Принято, — Эмили отключилась.

Джулиус глубоко вдохнул. Технически, уменьшение территории для защиты было плюсом, ведь площадь была большой, но было неприятно слышать, что они уже потеряли два из пяти Великих Озер. То, что он видел на расстоянии от озера Эри, тоже не радовало. Когда он попытался крикнуть другим передать информацию, он понял, что его никто не слышал.

Как дно клана и сторонник не вмешательства в проблемы, Джулиус мало времени проводил в облике дракона, и он почти не был в бою. Его драка с Грегори была близка к этому, так что он не понимал, как быстро голос — даже ревущий голос дракона — пропадал вдали. За две минуты, пока он поднимался и слушал генерала, драконы разлетелись еще на пару квадратных миль, слишком далеко для его голоса. Он отчаянно пытался придумать, как передать слово, когда смеющийся голос появился в его огне.

Похоже, тебе нужно божественное вмешательство.

Джулиус чуть не зарыдал от облегчения, когда его старшая сестра появилась перед ним, ее огромное тело дракона вспыхнуло ярким оранжево-красным огнем, который горел, даже когда ее красные перья проявились.

— Прости, что опоздала, — Амелия раскрыла крылья, чтобы лететь рядом с ним. — Были дела на другой стороне. Что тут?

— Левиафан уже съел два озера, — тут же ответил Джулиус. — Нужно сосредоточиться на защите Мичигана, Эри и Гурона, но я не могу…

— Ни слова больше, — его сестра выдохнула огонь, прочистив горло. Она без предупреждения взревела, сотрясая воздух и наполняя его магию своим голосом:

Слушайте, черви! — заорала она. — Из-за нашего позднего начала мы лишились двух озер. Онтарио и Верхнее — еда Левиафана, так что нужно защищать другие озера. Я не буду расставлять вас по местам, потому что столько времени у нас нет, но если вы состязаетесь с другими драконами за мишени, передвиньтесь куда-то еще. А если вам тяжело управлять площадью, зовите меня, и я кого-то к вам направлю. Люди пришлют нам поддержку через…

Она взглянула на Джулиуса.

— Как долго до самолетов? — спросила она нормальным голосом.

Он вызывал карты, которыми с ними делилась через дополненную реальность генерал.

— Две минуты.

Две минуты, — повторила Амелия, слова ударяли молотом по его огню. — Помните, самолеты — друзья, не еда. Если кто-то из вас будет идиотом, я потушу ваш огонь на месте и пошлю вам идиотскую смерть. И игнорируйте главное тело Левиафана. Наша цель — щупальца. Как уже показал мой брат Джастин, — она указала на огонь Джастина вдали, и Джулиус вдруг увидел своего брата, бьющего по черным отросткам залпами зеленого огня, — они горят хорошо, но не тратьте время, превращая все в пепел. Нам нужно помешать Левиафану выпить еще больше воды, так что не пускайте щупальца к земле, и все будет хорошо.

Ее голос утих в огне Джулиуса, оставив Амелию, ухмыляющуюся ему из-за пелены дыма.

— Это прошло хорошо, — бодро сказала она. — Ты на связи с Фениксом, да? — Джулиус кивнул, и Амелия потерла когти. — Отлично. Ты будешь меня направлять. Ты будешь передавать мне данные с земли, а я буду разносить их отрядам в перерывах между работой огненного божества смерти.

— Звучит неплохо, — Джулиус нервно смотрел на дюжину щупалец неподалёку. — Нам нужна вся огненная мощь.

— Огненная мощь — мое второе имя, — сказала Амелия, слова вылетали завитками дыма, огонь лизал ее клыки. — Тебе лучше быть позади меня.

Джулиус тут же юркнул за огромную сестру, и волна огня вырвалась из ее рта. Огонь был таким ярким, что Джулиус ничего не видел. Когда он снова смог, все щупальца вокруг них были пеплом, и Амелия была довольна собой.

— Неплохо, — она посмотрела на великана над ними. — Может, и на крупном сработает?

— Ты только что сказала не трогать основное тело Левиафана, — напомнил ей Джулиус. — И разве ты не говорила, что его не одолеть?

— Обычно — да, — сказала Амелия. — Но я показала, что я теперь божество. Боги не следуют обычным правилам.

— Как и он, — возразил Джулиус. — Помнишь, что сказал Ворон? Левиафан прикрывает свою природу магией Алгонквин от измерения. Под ней он все еще Безымянный Конец. Если ты пройдешь внутрь, он сможет поглотить твою магию.

Его сестра фыркнула.

— Кто говорил о пути внутрь? Я попытаюсь прожечь дыру в его животе. Думаю, так щупальца будут появляться медленнее, — она усмехнулась. — Не узнаешь, не попробовав.

Мысль о приближении к Левиафану еще сильнее вызвала мурашки у Джулиуса. Даже тут он ощущал, каким чужеродным был монстр. И голодным. Но, когда он повернулся, чтобы сказать сестре, что он не считал это хорошей идеей, Амелия ударила крыльями, отталкивая его.

Ветер, исходящий от ее пылающих перьев, был жарким, как печь, и сильным, как ураган, и становился сильнее с каждым хлопком. Она стала больше. Джулиус не знал, скрывала ли она свой размер все время, или она просто могла быть любого размера, но огненное тело Амелии теперь было вдвое больше Джастина, ее огненные крылья раскрылись и озарили весь СЗД. Одним взмахом она поднялась на сто футов, ее огненное тело оказалось под Левиафаном, она открыла рот, чтобы обрушить залп самого яркого огня из всех, что видел Джулиус.

Он едва успел отвернуться. Даже закрыв глаза, он ослеп от залпа, озарившего темный город. Огонь Амелии был таким сильным, что его жар заставил его перья закрутиться, было сложно дышать даже в сотне футов. Он не видел, что это делало с Левиафаном, но такое количество огня не могло не оставить след. Как только он начал надеяться, свет погас, и его сестра пропала, ее огненный облик пропал во тьме, а десятки щупалец устремились в воздух, где она была.

— Амелия! — закричал Джулиус, безумно уклоняясь, щупальце пролетело мимо него. — Амелия!

Не драматизируй, — упрекнул голос в его огне. Его сестра появилась рядом с ним через пару мгновений, хоть была куда меньше. Ее перья еще не закончили проявляться, когда прилетела Свена.

— Что это было? — белая драконша тяжело дышала, понизила ледяным дыханием температуру на несколько градусов. — И сработало ли это?

— Проверка прочности Левиафана, — ответила Амелия, дыша тревожно быстро. — И — нет, — она взглянула на черный панцирь Левиафана, который, несмотря на ее поразительное проявление огневой мощи, был таким же блестящим и прочным, как раньше.

— Не понимаю, — сказала Свена, сдвигая малыша, забравшегося высоко на ее шею. — Я ощутила тот залп внутри. Ты ударила его общей силой огня драконов. Ничто не должно было устоять перед этим.

— Вряд ли он устоял, — сказала Амелия. — Я увидела, что моя атака немного навредила, а потом он попытался меня пронзить. Но я навредила не так сильно, как надеялась, и, боюсь, отчасти это моя вина.

— Откуда ты это поняла? — спросил Джулиус.

— Будучи созданными из разумной магии, духи обычно не переживают из-за физического оружия, — объяснила его сестра. — Например, ты не смог ранить Алгонквин мечом. Как бы сильно ты ни бил, твой клинок просто проходил сквозь нее, пока она смеялась. Драконы не имели проблем с этой защитой, потому что мы — тоже магия. Мы боремся огнем с огнем, так сказать, но наш огонь из другого измерения. Потому духи всегда видели нас как огромную угрозу, хоть нас относительно мало. У нас есть оружие, которое они не могут легко отразить: наш огонь. К сожалению, когда я стала Духом Драконов и привязала наш огонь к магии этого измерения, я… сломала это.

— Что? — завизжала Свена. — Я заметила, что щупальца сгорали дольше, чем должны, но я думала, что это было влияние Безымянного Конца. Я не думала, что ты сломала наше фундаментальное преимущество!

— Не намеренно! — закричала Амелия. — И если бы это не привязало нас к магии, мы бы не бились вообще!

— Возможно, — рявкнула Свена, указала длинными когтями на драконов, сжигающих все вокруг себя. — Посмотри, как медленно они действуют! Мы все умрем тут, потому что ты нейтрализовала наш огонь!

Джулиус не думал, что нападение шло медленно. Может, так было по меркам Свены, но щупальца все еще превращались в пепел на идеальной скорости.

— Не важно, — сказал он, вклиниваясь меж двух драконш, которые опасно дымились. — Мы не планировали атаковать Левиафана прямо, и мы все еще можем сжигать важные части.

Он указал за вспышки света над городом, где Конрад сжигал скопления щупалец Левиафана.

— Наша работа — задержать его, пока Марси его не изгонит, и наш огонь годится для этого, — он повернулся к Свене. — Мы все еще справляемся, так что вернись к своим сестрам и помоги защитить озеро Эри, — в его голосе была мольба. — Прошу, оставь детей в безопасном месте. Я знаю, что брать малышей в бой — древняя традиция драконов, но это жутко смотреть.

— Жутко для слабого дракона, как ты, наверное, — фыркнула Свена. — Но мои дети сильны. Когда мы выживем, они будут ценить это воспоминание. И их негде оставит. Земля так же опасна, так что они будут со мной.

Джулиус не был в этом уверен. Теперь, когда начались атаки, Левиафан посылал вниз больше щупалец, но не все они теперь тянулись к воде. Несколько нацелились на драконов, включая то, что летело в спину Свены. Он не успел ее предупредить, залп огня испепелил атаку с неба, и Иен спикировал к ним.

Он пах как Иен. Джулиус еще не видел брата драконом, а он был странно темным, с красно-коричневыми перьями, как у ястреба. Но не было другого Хартстрайкера с такими карими глазами, и если это не было намеком, гневный и властный взгляд, брошенный на Свену, прогнал все сомнения.

Свена пару мгновений выглядела так потрясённо, как себя чувствовал Джулиус. А потом она прищурилась.

— Не помню, чтобы я просила тебя о помощи, — холодно сказала она.

— Тебе она не нужна была, — согласился холодно Иен. — Но им нужна, — он кивнул на малышей на спине Свены, глядящих на него большими синими глазами. — Ты можешь легко пережить прямой удар. Они — нет. Учитывая количество щупалец в небе, думаю, лучше разделить их между нами. Так, если один из нас падет, не все наши дети будут потеряны.

— Как практично, — сказала Свена.

— Все наши отношения были практичными, — напомнил ей Иен. — Потому я ценил тебя. Я думал, мы понимали друг друга. Ты изменилась.

— Я не менялась! — прорычала она. — Твоя семья лишила меня соперницы и предала меня! Я имела право злиться!

— Но не без меня, — Иен приблизился. — Я бы бился с ними с тобой, Свена, и я не боюсь твоего гнева. Это часть того, что привлекло меня к тебе в первую очередь. Ты должна была знать это и держать меня близко. Но ты закрылась от меня. Ты сделала выбор, но не имеешь права скрывать моих детей от меня.

Свена была разозлена этим, и Амелия закатила глаза.

— Вы можете оставить ссору на время, когда мир не будет на грани конца? — рявкнула она, глядя хмуро на Свену. — Просто возьми его с собой и разбирайтесь на поле боя. Плевать, что вы делаете, пока вы двигаетесь, потому что, пока вы ссоритесь, ваш клан ослабевает.

Белые драконы вдали выглядели немного измученно, и Свена вздохнула.

— Иен, — сухо сказала она. — Твоя сестра-идиотка права. Я признаю, что поспешила в своих решениях, но…

— Поспешила? — прорычал Иен. — Ты вспылила из-за своих выводов, порвала наши соглашения, украла моих детей и закрылась от меня во время магического апокалипсиса, когда я прилетел к тебе в Сибирь, чтобы поговорить! — он скрестил лапы перед собой. — Я заслуживаю извинение, но, раз я восхищаюсь тобой отчасти из-за того, что ты никогда не извиняешься, я приму полное восстановление как твоего супруга и долг жизни.

Амелия рассмеялась, когда глаза Свены расширились.

— Вот тебе, снежный шар!

— Молчи, огненная курица, — рявкнула Свена, но она нервничала, глядя на Иена. А потом она кивнула, и оковы магии долга жизни обрушились на них, как ледяные зубы.

Иен вдохнул, когда холод ударил по нему, и его лицо озарила победная улыбка.

— Вот, — он потянулся к малышам, те счастливо прыгнули к нему, их носики дрожали, они нюхали его перья. — Это было не так трудно, да?

— Это было круто! — рассмеялась Амелия, улыбаясь Свене, которая была готова выпустить огонь ей в лицо. — Свена дала долг жизни своему любовнику! Миру точно конец.

Джулиус тоже так думал, но не из-за Свены и Иена. Пока они говорили, он следил за боем — глазами и с помощью экрана радара от самолетов, который ему передавался. Судя по всему, их часть сражения шла неплохо. Джастин развлекался, сбивая бесконечные мишени, Конрад был центром силы, и Золотой Император закрывал собой озеро Мичиган, вел своих драконов в идеальной гармонии, будто они все заранее репетировали.

Но, хоть Золотая Империя была лучшей, они не были одни. Все драконы бились вместе, а не между собой. Даже Грегори бился. Драконы без клана были чуть поодаль, но Джулиус видел огонь Грегори, мог его узнать, и тот огонь бил так же сильно, как другие. Насколько он видел, все играли свою роль, включая самолёты, которые прибыли над озером Эри. Люди только вступили в бой, но они уже стреляли по щупальцам почти так же быстро, как драконы, и, что важнее, не задевали драконов. Это потрясало, такого проявления единства он еще не видел, и он никогда о таком не слышал.

И это не работало.

Как бы быстро они ни сжигали их, щупальца Левиафана всегда возвращались быстрее. На месте одного уничтоженного возникали два, стремились к лужам воды, как камикадзе. Они сбивали одно у земли, но другое долетало и всасывало галлоны воды, прежде чем их силы могли его уничтожить. Джулиус знал, что их старания замедляли Левиафана, по сравнению с тем, как когда он пил без помех, но он не мог отогнать жуткое ощущение, что они не сильно мешали, и что прогресс давался большой ценой.

И он видел с Амелией и Свеной, что щупальца стремились уже не только к воде. Некоторые активно атаковали драконов, сбивая их каждый раз, когда появлялся шанс. Пока что все, кого ударили, взлетали, но их крылья двигались медленнее, бой не был равным. Он знал, что будет тяжело, но, пока он смотрел на бой, Джулиус все больше переживал, что они уже проиграли.

«Прошу, — думал он, глядя на западный край города, где ощущал запах Марси. — Прошу, Марси, поспеши».

Он все еще молил, когда огромное склизкое щупальце ударило по нему сзади, и он закружился в воздухе.

Глава 11

Море Магии было хуже, чем Марси помнила.

Оно все еще было черным, тошнотворным, и все было в хаосе, но не только. Хоть человеческие глаза не могли все увидеть, Марси ощущала вес силы, давящий на них, словно они были на дне океана. Было еще страшнее теперь, чем когда она была мертва, потому что ее душа была тверже в этот раз, но безопасная зона ее духа была намного меньше из-за давления снаружи почти прижималась к ее коже.

— Что теперь? — сказал Призрак, его жуткое лицо нервно хмурилось, пока он смотрел на кружащуюся магию над ними.

— Ищем духов, — сказала Марси.

— Это не будет тяжело. Они всюду. Но другое дело — заставить их послушать, — он нахмурился сильнее. — Я еще не видел их такими заведенными, а я был тут, когда началось безумие, когда мы поняли, что Мерлины отсекали магию.

— Боюсь, будет сложнее, — сказала Марси. — Ты слышал Мирона. Чтобы это сработало, нам нужны все духи, и быстро. Значит, мы не можем ходить к каждому. Нам нужно поговорить со всеми, и желательно одновременно.

— Это невозможно, — тут же сказал Призрак. — Никто не может говорить со всеми духами сразу.

— Послушай меня, — она улыбнулась ему. — Я думала о том, как ты меня привел сюда. Одно из основных правил духов — то, что их строго определяют их владения. Внутри своей сферы ты — божество.

— Ясное дело, — сказал Пустой Ветер. — Иначе я не смог бы привести тебя сюда. Но я не вижу, как Забытые Мертвые помогут нам в этой ситуации.

— Ты не видел и то, как они провели бы меня сюда, — напомнила ему Марси. — Но мы справились. Я уверена, что мы справимся и тут, — она махнула на бушующую тьму. — Сюда уходят наши духи, когда мы умираем. Для людей Море Магии — загробная жизнь, а ты — дух смерти, так что это твои владения.

Призрак заерзал.

— Думаю, ты перегибаешь.

— Конечно, — сказала Марси. — Но это делают люди. Мы думаем вне рамок, перегибаем, и это срабатывает. Ты — дух людей, концепт. В отличие от озера, твои границы определены не четкими линями, и идеями людей. Так что твои владения можно растянуть, — она усмехнулась ему. — Ты звал себя уже много раз лицом смерти, и я знаю, что это место — смерть, потому что сюда я попала, умерев. Если все это правда, то у тебя должны быть тут особые силы, каких нет у других Смертных Духов. Может, даже сила, чтобы твой голос было слышно другим духам. Ты же можешь говорить со всеми мертвыми в твоем ветру, да?

— Могу, — осторожно сказал Призрак. — Но только говорить. Я не могу их заставить.

— Ничего, — сказала Марси. — Мне нужен разговор. Мы не будем никого заставлять, нам нужно их внимание, чтобы описать ситуацию и, если повезет, убедить их действовать в их интересах. Просто попробуй. Если не сработает, мы только потратим время, крича в пустоту.

Ее дух все еще не был убежден, но верил в нее куда сильнее в эти дни, потому что Призрак постарался. Он опустил ее перед Вратами Мерлина в пузыре магии, чтобы ее не снесло, а потом взлетел над ней, становился все больше, пока тьма его тела не слилась с другой тьмой. Когда она смогла видеть только два его сияющих глаза во тьме, Марси ощутила, как что-то сдвинулось.

Это не должно было стать причиной для обсуждения. Все в этом месте постоянно двигалось, и двигалось вместе. Медленно, словно вода, которую толкал ветер, кружащийся хаос стал течь в одну сторону. Море не стало спокойнее, но жестокость стала единой, тошнотворные колыхания текли вместе, как листья, которые сдувал ледяной ветер, который Марси ощущала внутри.

Это заняло много времени. Ветер поднялся быстро, но море было огромным. Каждый раз, когда Марси думала, что они добрались до конца, магия Призрака удваивалась, и ветер усиливался, проникал во все трещины и изгибы дна бурлящего моря. Когда его магия растянулась дальше, чем Марси думала о Море Магии, Пустой Ветер заговорил:

Я — Призрак, — сказал он, слова выли во тьме тысячей голосов. — Пустой Ветер, дух Забытых Мертвых, привязанный Смертный Дух первого Нового Мерлина, Марси Новалли. Алгонквин предала нас, и Безымянный Конец прибыл поглотить все, что существует. Если хотите остаться вечными, прибудьте к Вратам Мерлина и услышьте наш план. Если вам плевать, оставайтесь там, и вы узнаете, как умирают бессмертные.

Его голос был громом в конце. Он сотряс магию, все море дрожало. Закончив, Призрак сжался, покинул хаос и рухнул рядом с Марси кучей.

— Как это было? — слабо спросил он.

— Фантастично, — сказала она. — С правильным балансом угрозы и обещания.

— Духам нужны угрозы, — сказал он, вставая на ноги. — Просто спрятаться, когда можешь все пережить. Если хочешь, чтобы они действовали, нужно сказать, что на кону. Я надеюсь, что это сработало.

— Скоро узнаем, — сказала Марси, посмотрела на тьму, которая уже стала наполняться. Было сложно разглядеть детали в чернилах бурлящей нефильтрованной магии, но вокруг них было то, чего не было раньше. Большие существа смотрели на нее из теней. Она пыталась отклонить голову и разглядеть их, когда что-то заговорило:

— Кто ты?

Холод пробежал по ее спине. Голос звучал как нож размером с круизный лайнер, скребущий по горе. Если бы не Призрак за ней, Марси убежала бы. Но он был за ней, его холодный утешающий вес напомнил ей, что она была не одна, и это дало ей смелости шагнуть вперед.

— Меня зовут Марси Новалли, — сказала она, говоря громко и четко, насколько могла. — Я связана с Пустым Ветром. Я — Мастер Сердца Мира, первый Мерлин с возвращения магии, и я пришла просить вас о помощи.

Она коснулась земли у своих ног. Из-за кружащейся тьмы она была черной, как все тут, но она знала по тому, что видела в Сердце Мира, что гладкая твердая поверхность под ее ногами не была камнем или сгущенной магией, как и чем-то естественным для этого мира. Это была часть Безымянного Конца, один из его корней, и это было всюду.

— Уверена, вы уже знаете, что это, — она царапнула ногтями по твердой черной субстанции. — Левиафан Алгонквин — Безымянный Конец, пожиратель миров. Он ест ее, пока я говорю, и когда он закончит, он зацепится за наше измерение так, что пустит корни и съест всех нас. Он уже глубоко впился. Если мы не хотим умереть, нам нужно работать вместе, чтобы выгнать его, пока он не положил всему конец.

Марси считала аргумент заманчивым, но силы над ней не были впечатлены.

— Зачем нам биться за тебя? — спросил рычащий голос. Будто солнце вышло из-за тучи, появился волк. Не обычный, а монстр размером с автобус, длинный хвост метался в гневе. — Зачем нам биться? — спросил Волк, жёлтые глаза посмотрели на крупных духов над ним. — Они вернулись, наш мир уже обречен. Смертные боги больше, чем они были раньше. Они захватят всех нас! — он оскалил кровавые зубы. — Зачем мне биться за будущее, где я буду растоптан?

— Ты смеешь винить нас! — закричал скрежещущий голос, и магия над ними дернулась, появился ужасно худой мужчина, покрытый с головы до пят длинным красным саваном. Нет, поняла Марси, не тканью. Это была кровь. С мужчины стекала кровь, и он направил красную ладонь на Волка. — Это твоя вина! — завопил он. — Мы едва проснулись, как ты попытался порвать нас на куски! Я даже еще не знаю свое имя, а ты впился зубами в мое горло! Почему мы должны быть поглощены из-за того, что твоя Алгонквин не смогла совладать со своим страхом? Мы — духи, как ты!

— Вы — монстры! — взревел Волк. — Страх, импульс, паника — худшие грехи людей во плоти! Все проблемы этого мира из-за вас. Если бы вы могли управлять собой, Алгонквин не обратилась бы к Левиафану!

— Ты напал на нас! — закричал хриплый голос, новая фигура появилась рядом с кровавым мужчиной. Сгорбленная старушка в звериных шкурах с ведерком крапивы в голых руках. — Мы только проснулись, — прорычала женщина, ударила крапивой по носу волка, и он вскрикнул. — Ты неправильный!

— Левиафан неправильный! — закричала Марси, вклиниваясь между ними. — Я знаю, что вы пережили многое, но кто виноват будет не важно, когда мы все умрём. И не ошибитесь, мы все умрем, если не будем действовать быстро, — она хмуро посмотрела на огромного волка. — Ты — дух волков, да? Что будет с волками, если Левиафан победит? Потому что, скажу по секрету, будет хуже, чем они могут сделать.

Она указала на мужчину и старушку, но волк-великан только фыркнул.

— Ты ничего не знаешь, человек. Твой вид уже почти истребил мой. С чего мне терпеть твоих духов?

— Я не прошу их терпеть, — сказала Марси. — Я прошу помочь вам не умереть. Мы не пытаемся тут решить тысячелетние конфликты. У вас есть миллион причин злиться друг на друга, но если гнев помешает вам сейчас, вы не сможете ничего исправить, потому что мы все умрем. Если хотите глупо умереть, идите. Но если хотите выслушать мой план, как все спасти, перестаньте кричать друг на друга хоть пять минут и послушайте.

Не так говорили с богами, и взгляд Волка показал, что он это знал. Но, хоть он звучал грозно, дух не ушел, и Марси решила, что можно продолжить.

— Я бы не пришла сюда, если бы у меня не было плана, — она указала за плечо на колонну Сердца Мира. — Мы не хотели выпускать магию разом, но теперь она активна и работает нам на пользу. Левиафан — Безымянный Конец, падальщик, который ест умирающие измерения. Но наше измерение здоровое, так что его не должно тут быть. Он смог остаться только из-за того, что ему позволила Алгонквин, а теперь он впивается глубже, используя ее магию. Но то, что заставило его план работать, поможет нам его одолеть. Напомнив себя магией. Как дух, он перенял и вашу уязвимость, особенно изгнание.

— Что такое изгнание? — спросил мужчина в крови.

— Несведущий, — Волк оскалился, и все Смертные Духи стали злиться.

— Мы проснулись пару часов назад! — закричала старушка.

— Я ничего не помню! — закричал другой, большая тень, с которой капало то, что она не могла определить. — Даже мое имя пропало!

— Мы потеряны, — стонал третий дух, который был так далеко в вихре пустоты, что Марси даже не видела его силуэт. — У нас нет ни якорей, ни помощи.

— Мы поможем, — пообещала Марси, надеясь, что улыбка ее могла убедить. — Я знаю, все безумно, но это начало золотой эпохи. Сейчас людей куда больше, чем было раньше, включая миллионы магов. Мерлинов всем хватит!

— Вы не будете одни, — добавил Призрак, опустив ладони на ее плечи. — Я тоже был один, когда проснулся, но Марси нашла меня. Она успокоила мой гнев и помогла мне найти цель. Теперь мы вместе служим Забытым Мертвым, и я доволен. И вы можете быть. Мы — духи людей, а люди не созданы быть одинокими. Мы родились во тьме, но не обязаны там оставаться. Мерлины помогут нам.

— Мерлины предали нас!

Крик ударил по тьме, словно разбивал лед, и Марси застыла. Она знала этот голос. Она не могла его забыть. Высокий дух, появившийся из тьмы рядом с волком, был тем же синекожим викингом с бородой из водорослей, которого она увидела, когда с ее головы сорвали черный мешок в допросной давным-давно. У него в руке уже не было оружия, но пронзительные глаза и оскал, полный ненависти, принадлежали Ванну Егерю, духу Гейрангер-фьорда, Смерти Драконов.

— Тебя обманули, кот, — сказал Ванн Егерь, скалясь Призраку. — Мерлины запечатали магию, чтобы уничтожить твой вид. Она пользуется твоим неведением сейчас, потому что ее «план» даже не сработает. Она говорит об изгнании, словно это конец, но она и ее питомцы-драконы сделали со мной так же, а я тут, — он ударил кулаком по огромной груди. — Меня изгнала ее рука за попытку убить одного из драконов-нарушителей, но она просто вернула меня в мой сосуд. Я был слишком слаб, чтобы сразу подняться, но когда магия обрушилась, я тут же наполнился. Так будет и с Левиафаном, — он оскалил черные зубы. — Она думает, что может всех нас обмануть!

— Я не пытаюсь никого обмануть! — закричала Марси, прошла к нему, гнев подавил ее страх. — Я не говорила, что изгнание было постоянным. Я сказала, что это решение проблемы Левиафана, потому что он притворяется духом, ему нет тут места. Ты мог вернуться на фьорд. Он — нет. На дне Моря Магии нет дыры в форме Левиафана. Если я изгоню его, вся магия, которую он украл, вернется к Алгонквин. Она снова поднимется. А он — нет. Без магии Алгонквин ему не выйдет спрятаться, и наше измерение выбросит его, как должно было сделать изначально.

— Удобная техничность, — прорычал Волк. — Но с чего нам доверять тебе? — он кивнул с уважением Ванну Егерю. — Лорд Гейрангер-фьорда говорит правду. Вы, Мерлины, начали этот кошмар, когда украли нашу магию. Вы отправили нас спать, чтобы оставить наш мир себе. Теперь ты говоришь о единстве, потому что тебе нужна наша помощь. Почему мы должны тебе верить?

Потому что она была права. Они умрут, если не поверят. Марси хотела закричать в глупую морду Волка, но, хоть ее срыв был бы оправдан, такой гнев привел их к бардаку. Чтобы это сработало, Марси нужно было заставить их послушать, а крики с этим не помогут. Она пыталась понять, как выбраться из этого, когда сверху пролетел черный силуэт.

— Ты можешь ей верить, потому что так она стала Мерлином, — Ворон опустился на плечо Марси.

Волк фыркнул.

— Почему я не удивлен, что ты на ее стороне, пожиратель падали?

— Потому что я всегда на верной стороне истории, вонючий, — рявкнул Ворон, хмуро посмотрел глазами-бусинками на остальных духов, прячущихся в тени Волка. — Я был там, когда этот человек стал новым Мерлином, и я могу сказать, что она сделала это, борясь за нас. Сэр Мирон Роллинс, с которым вы все знакомы, хотел все снова запечатать. Марси его остановила. Если бы не она, мы снова уснули бы, а Левиафан съел бы наш мир.

— И мы должны тебе просто поверить? — прорычал Ванн Егерь. — Поверить обманщику?

— Да, — Ворон встряхнул перьями. — В отличие от вас, я не паниковал, не отдал всю власть Алгонквин. Я сохранил свою магию, думал о себе, так что обращал на это внимание с тех пор, как это началось. Я видела Левиафана своими глазами на этой стороне и другой, и если вы думаете, что от этого мира что-то останется после него, вы все идиоты.

Волк нахмурился.

— Алгонквин сказала…

— Алгонквин продала нас! — завопил Ворон. — Она молила ради вашей магии. Вы знали, как низко она пала. Теперь она дала своей глупой ненависти к Смертным Духам сделать то, что ничто во вселенной не может. Она дает Концу убить ее, и из-за нее погибнем все мы, если ничего не сделаем.

— А этот Мерлин знает, как это остановить? — спросил красный мужчина.

— Думаю, да, — Ворон повернул голову к Смертному Духу. — Ты ужасно рационален для того, кто покрыт кровью. Какой ты дух?

— Не знаю, — признался мужчина, глядя на свои ладони в крови. — Я не знаю, как попал сюда, или почему я в крови. Я даже не знаю, моя это кровь или чья-то еще. Я просто… — он утих, его руки задрожали, а потом он закрыл ими лицо. — Помогите мне.

Ужасная печаль в его голосе подавила скрежет ножа. Сердце Марси разбивалось.

— Мы поможем, — пообещала она. — Как только этот кризис будет разрешен, я начну собирать и обучать Мерлинов. Один из них будет твоим. Вся их работа будет для помощи тебе. Мы справимся вместе, все мы.

Она повернулась к собравшимся духам.

— Мои предки совершили большую ошибку. Мы боялись, от страха забрали не свое. Мы украли магию и заперли ее, потому что знали, что могли жить без нее, а вы — нет. Это было неправильно, и от лица всех Мерлинов — прошлых, будущих и настоящих — я прошу прощения.

Ее слова встретило молчание. Не злая тишина или игнорирование, а потрясённая. Пока она тянулась, Марси вдруг поняла, что ни один человек еще не извинялся за засуху. Ни перед, ни во время, ни после. Но, хоть она была уверена, что одного извинения не хватит, молчание было пока лучшей реакцией, потому Марси продолжила:

— Мне жаль, — она опустила голову. — Я бы отдала вам те годы, если бы могла, но я могу лишь обещать, что я сделаю выводы из ошибок предков. Они позволили страху толкнуть их к поразительно глупому поступку, который навредил всем. Теперь Алгонквин делает так же, но еще масштабнее. Она позволила ненависти к Смертным Духам убедить ее покончить со всем, включая нас, — она посмотрела на Волка. — Я знаю, что у тебя есть причины злиться. Духи земли и зверей и смертные духи не ладили долгое время. Невозможно решить что-то такое большое разговором или за одну жизнь, но если драконы и люди могут работать вместе ради этого, то и мы можем. Я не прошу перемирия или прощения. Мы можем поработать над этим позже. Я прошу сейчас помочь мне, чтобы у нас было это «позже», потому что у мира может не быть даже шести часов без вашей помощи.

Марси затаила дыхание, закончив. Это был ее лучший шанс. Если извинение и угроза общего истребления не заставит их передумать, ничто не поможет. Даже Ворон нервничал, прыгая с лапы на лапу на ее плече, пока они ждали.

— Я помогу, — сказал мужчина в крови, нарушая тишину. — Я должен выжить, ил я не узнаю, почему я такой.

— Я тоже помогу, — сказала женщина с крапивой. — Я не знаю, что делаю, но я помогу, если смогу, Мерлин Марси.

Смертные Духи начали кивать. Некоторые сильно, другие неловко, словно еще не знали, на что соглашались. Но, хоть многие Смертные Духи еще не прибыли, никто не ушел, что ее уже радовало.

Другие были менее оптимистичны. Теперь ее глаза привыкли к темноте, и Марси увидела, что толпа духов земли и зверей была куда меньше. Они были огромными, по сравнению с ней, но рядом с тенями Смертных Духов они казались крохотными. Маленькими и напуганными, их темные силуэты жались вокруг Волка и Ванна Егеря, которые были единственными из них, кто прошел вперед. Но, хоть шепот их группы был гневным, только Алгонквин была готова умереть, ненавидя Смертных Духов, потому что через пару минут Волк шагнул вперед.

— Что нужно ото всех нас?

Марси с трудом подавила желание обмякнуть от облегчения.

— Ваша магия.

Это не казалось возможным, но Волк выглядел еще менее радостным.

— Сколько?

Марси не могла сказать это красиво, так что просто выпалила:

— Вся.

Едва она сказала это, каждый дух возмутился.

— Вся наша магия? — закричал кровавый мужчина. — Но мы только ее вернули!

— Мы не отдадим всю нашу магию смертной! — заорал в то же время Ванн Егерь. — Какие есть гарантии, что ты не заберешь ее, начав новую засуху?

— Перестань, — рявкнула Марси, хмуро глядя на него. — Ты из всех духов должен знать, как мне нравится быть магом. Думаешь, я это отдам? Брошу Призрака? — она фыркнула. — Ни за что. Но мне нужна вся ваша магия. Мы говорим об изгнании чего-то большого, как Алгонквин. Это сила размером с мир, значит, вашего размера.

— Но как ты ее используешь? — спросил кровавый мужчина. — Куда мы уйдем?

— Достаточно большой круг только в Сердце Мира, — виновато сказала Марси. — Я знаю, вы только выбрались оттуда, но, клянусь, это будет ненадолго. Как только я соберу вашу магию, я проведу изгнание и взорву Левиафана, рассеяв силу Алгонквин. Раз вы все — бессмертные духи, вы просто вернетесь в свои сосуды и подниметесь снова, когда все успокоится, но Безымянный Конец останется сухим. Тогда наше измерение вытолкнет его в пустоту между мирами, и мы будем свободны.

Духи снова бормотали, обсуждали это. Марси нетерпеливо ждала, а шепот все звучал. А потом, словно ему надоело ждать так же, как ей, Ванн Егерь всплеснул руками прошел к Марси.

— Никто еще не побеждал, оттягивая неизбежное, — сказал он, слова трещали, как лед, он протянул огромную руку. — Когда это закончится, ты снова будешь моим врагом, любительница драконов, но сейчас… — он умолк, глядя на колонну Врат Мерлина со смесью ненависти и смирения. — Покажи, куда прыгать.

— Сюда, — Марси повернулась, чтобы он не увидел ее торжествующую улыбку. — Только дайте сначала проверить, подготовил ли Мирон площадку.

* * *

Мирон не подготовил площадку. Марси не знала, как долго она говорила с духами — время в Море Магии ощущалось странно, и у нее не было часов в ее душе — но казалось, что круг уже должен быть починен. Когда она вернулась к Сердцу Мира, Мирон и СЗД были все еще по локти в приготовлениях. Мокрые кусочки листьев и камней с заклинаниями валялись всюду, и вершина горы выглядела как двор после бури. Когда Марси подвинула ветку, чтобы где-нибудь встать, Мирон накричал на нее, подошёл и вернул ветку на место.

— Прошу, скажи, что ты почти закончил, — простонала Марси, втискивая ноги в единственный кусочек места на вершине горы. — Я выпросила помощь у всех духов мира, но это не поможет, если им некуда идти.

— Прости, что задерживаю, — прорычал Мирон. — Но я стараюсь совершить невозможное, и это трудно без твоих попыток растоптать мои матрицы.

— Он в плохом настроении, — сообщила ей СЗД. — Его первая попытка не сработала.

— Если хочешь быть полезной, помоги удержать все на месте, — Мирон указал на пересекающийся лабиринт мокрых листьев, который он выложил поверх сломанной печати.

Марси прошла на носочках по хаосу и опустила ладонь там, где он указал.

— Сколько еще…

— Когда получится, тогда будет закончено, — рявкнул он, добавляя слой веток. — Я использую существующее заклинание горы, чтобы сохранить время, но собирать материалы долго, ведь все под водой. Широ помогал, но ему пришлось уйти разбираться с ситуацией внизу.

Марси нахмурилась.

— Что происходит внизу?

— Щупальца Левиафана стали проникать в основание колонны, — сказала СЗД, вручая Мирону охапку веток.

— Шутишь? — безумно завопила Марси. — Это место построено как комната сбора магии! Если его скользкие щупальца в Сердце Мира, он сможет выкачать всю силу нашего измерения, как через трубочку!

— Почему, по-твоему, я работаю так быстро? — едко сказал Мирон, подвигая на место последнюю ветку. — Вот, готово. Теперь нужно… — он опустил ладони на слой листьев веток, закрыл глаза, зеленый свет начал подниматься от лабиринта кусочков заклинания. Все загорелось, и Марси ощутила, как магия проникала в каждую часть утонувшей горы, но пока камень не начал двигаться, она не поняла, что делал Мирон.

— Твою… — она отпрянула, глаза расширились, а листья и прутья стали выжигать собой печать, формируя заплату на трещине, расколовшей каменный круг. — Ты переупорядочил гору?!

Когда они только прибыли, Марси больше всего потрясло в Сердце Мира, что все — камни, деревья, листья, трава — было создано из заклинаний. Все место было огромным кругом, самым большим заклинанием в истории, и Мирон сделал его больше. Он не просто взял заклинание снизу и применил иначе. Он вплел свою магию лабиринта в работу древних Мерлинов, добавляя новое заклинание не поверх, а в законченную матрицу уже работающего круга. Это было тяжело сделать с обычными заклинаниями, но Мирон сделал это с самым сложным магическим артефактом в истории. Еще больше впечатляло то, что он сделал это за часы, а не за годы, но поражало то, что это работало.

Трещина в каменной печати, которая когда-то удерживала всю магию мира, соединялась на глазах Марси, лабиринт листьев и веток таял на камне заклинания, словно они всегда были его частью. Когда зеленый свет угас, каменный круг в центре горы снова был целым. Не идеальным, заплату было видно, но печать держалась. Марси постучала по ней и потрясённо посмотрела на Мирона.

— Это впечатляет.

— Я в курсе, — Мирон отряхнул руки с нахальной улыбкой. — Я — величайший маг в мире.

В другое время Марси закатила бы глаза. Но в этот раз Мирон заслужил шанс похвастаться, и она захлопала.

— Браво.

— Спасибо, — он огляделся. — Так где духи, которыми ты хвалилась?

Теперь была очередь Марси хвалиться. Она прошла к линии в камне, которая служила временно Вратами Мерлина, раз официальный вход был под водой, сжала магию, закрывающую барьер. Заклинание легко поддалось, ведь она теперь официально была Мерлином, так что она сдвинула яркий воздух, как занавес, и стало видно то, что ждало в хаосе снаружи.

Ворон влетел первым, за ним вошел Ванн Егерь. Мужчина в крови прибыл третьим, его налитые кровью глаза расширились, он удивленно оглядел остров.

— Это все твое? — шепнул он Марси.

— Наш, — тепло ответила она и повернулась к Мирону. — Ты не забыл создать в печати вход?

— Конечно, — Мирон толкнул большой каменный круг. — Запрыгивай.

Рот Марси раскрылся. Когда она пришла сюда впервые, она думала, что каменный круг в центре горы выглядел как крышка на колодце. Теперь она увидела, что была права. Огромная печать, которая всегда ощущалась плотной, как сама гора, когда Марси ее касалась, легко сдвинулась, когда Мирон ее толкнул, словно на рейках, и стало видно шахту, которая вела в камень вниз.

— Это был колодец, — выдохнула она.

— Скорее точка доступа, — сказал Мирон. — В колодец воду не помещают. Но это самый простой путь в комнату хранения Сердца Мира. Как говорят в твоей стране, — он указал на глубокую темную дыру, — Джеронимо.

— Коренные американцы так не говорят, — заявил Ворон, прыгнув на край ямы. — Там глубоко, да?

— Там была вся магия в мире однажды, — напомнила ему Марси. — Но, обещаю, в этот раз так будет ненадолго, — она повернулась к двери, где ждали другие духи. — Мы даже не вернем печать. Мне просто нужна ваша магия на несколько минут, а потом вы вернетесь в свои сосуды.

Темные силуэты нервно переминались, но Ванн Егерь прошел вперед.

— Хватит медлить, — прорычал он, отталкивая Ворона в сторону. — Я не боюсь, — он хмуро посмотрел на Марси свысока. — Я — бессмертный охотник, и я вернусь, чтобы охотиться на тебя и твоего дракона в этой жизни или следующей. Но пока что я сделаю то, что нужно сделать.

Он перешагнул край и растаял в воде, рухнув во тьму.

Марси затаила дыхание, ждала плеска на дне, но ничего не услышала. Дух просто пропал, был съеден горой внизу.

— Это было неприятно, — сказал Ворон, взлетев, чтобы другие духи его видели. — Ладно, вы видели, куда ушел Гейрангер-фьорд, так что прыгаем следом! Мир сам себя не спасет.

— Кто ты, чтобы приказывать, птица-вор? — прорычал Волк, проходя в дверь. — Если ты так уверен, иди туда сам.

— Я собирался, — Ворон встряхнул перьями, опустился на край ямы. Он повернулся к дыре, замер и посмотрел на Марси. — Мы все рассчитываем на тебя, — прошептал он. — Не подведи нас, Мерлин.

Марси открыла рот, чтобы поклясться, но Ворон уже пропал. Хлопнув крыльями, он исчез во тьме.

После этого слов не было. Духи один за другим проходили во Врата Мерлина, их огромные облики уменьшались до размера людей, чтобы они прошли в дверь и спрыгнули в колодец. Кровавый мужчина прошел за Вороном, потом Волк, потом старуха, а потом дерево, которое Марси не узнала, а потом нечто, похожее на угря с лицом человека.

Они все шли и шли тихим парадом воображаемых монстров. Некоторых — в основном, животных — было легко узнать, но многих Марси не смогла бы назвать, если бы попыталась. Весть разнеслась, пока она ждала Мирона, потому что духов снаружи ждало больше, чем она видела, пока уговаривала их. Сотни, тысячи, может, миллионы духов проходили в дверь, которую она держала открытой. Каждый раз, когда Марси думала, что это все, появлялось больше, и они прыгали один за другим в круг, которым была гора Мерлинов, а бушующее море снаружи начало отступать.

Это произошло постепенно, и Марси не заметила изменений сначала, но после часа наблюдений, как дух за духом пропадают в дыре, она подняла взгляд и поняла, что их крохотный остров был уже не маленьким, да и не островом, а снова горой. Внизу вернулись утесы, стало видно верхушки зеленых деревьев под бушующей водой. Понемногу море опустилось, покинуло зеленую гору Мерлинов, пока Марси не увидела белый двор, куда они вошли впервые, а потом и Врата Мерлина.

Но там это не прекратилось. Духи вливались в Сердце Мира, и Море Магии опускалось все ниже. Когда ее ладони начали гореть от того, как долго она держала дверь открытой, вода была ниже, чем Марси когда-либо ее видела, кривые корни Левиафана торчал, как черные черви, из морского дня от горизонта до горизонта. Она пыталась осознать, сколько Безымянного Конца было внизу, когда Широ поднялся по теперь сухой лестнице, выглядя так, словно проиграл самую главную борьбу в жизни.

Марси отдала дверь Призраку и побежала к нему. Шикигами рухнул, когда она дошла до него, упал на камень, как груда мокрой ткани.

— Ты в порядке? — закричала она, переворачивая его на спину.

— Нет, — выдавил он, сжимая ее ладони. — Я не пустил его в Сердце Мира, но… — он посмотрел в ее глаза своими темными глазами. — Он больше всего, что я представлял, Мерлин. Больше всех нас. То, что мы видим тут, что он сделал, лишь кусочек. Он расколет это измерение и поглотит нас целиком. Мы не можем его остановить.

— Не говори так, — гневно сказала Марси. — Мы еще можем победить.

— Ничто не может победить, — Широ покачал головой. — Эта колонна тянется до дна Моря Магии, ее основание связано со стеной нашего измерения. Когда я спустился, чтобы проверить, что он не нашел, я заметил, что ждало снаружи, — он задрожал. — Я видел его, Мерлин. Видел, что не должен был видеть. И теперь… — он умолк, дрожа, его ладони отчаянно сжали ее руки. — Никто не может это одолеть. Он — конец всего.

Марси выругалась и оглянулась на ряд духов, которые заканчивались. Ниже нее гора в форме колонны стояла, высокая и сухая, как столб во время отлива, заклинание натянулось, как барабан, пыталось удержать всех духов, набившихся в Сердце Мира. На морском дне снаружи осталось несколько луж — духи, которые боялись или были слишком упрямы, чтобы идти — но, какими бы ни были намерения, магия мира была тут. Духи ответили на ее зов, и Марси пришлось поверить, что этого хватало.

— Я не сомневаюсь в том, что ты видела, — сказала она, повернувшись к стражу. — Но ты говорил, что все было невозможно, с нашей встречи, но мы тут. Я зашла так далеко не для того, чтобы провалиться теперь. Мы это одолеем, Широ. Мы изгоним Левиафана, вернем наше измерение, и никто — ни Алгонквин, ни Черный Размах, ни даже сам Конец — не остановит нас.

— Надеюсь, ты права, — тихо сказал Широ. — Я знаю, что ты не права, но надеюсь.

Марси сжала его плечо, поднялась на ноги, повернулась к Мирону, стоящему между Пустым Ветром и СЗД, единственным оставшимся духам.

— Итак, — маг посмотрел на дыру, наполненную магией до краев. — Что теперь?

— О чем ты? — гневно спросила Марси. — Мы ударим молотом по Левиафану.

— Таким был план, — нервно сказал Мирон. — Но теперь, когда мы получили всю магию, кто-то должен провести изгнание, и я не знаю, как это произойдет, чтобы кто-то из нас не сгорел до углей. Мы получили самый сложный круг заклинания в истории, но даже лучшему заклинанию нужен маг, и никто еще не справлялся с магией такого масштаба.

Марси уставила на него.

— Нельзя было сказать об этом раньше?

— Я думал об этом, — сказал Мирон. — Но, если честно, я не думал, что мы зайдем так далеко. А если бы мы зашли, я решил, что мы справимся, ведь применить изгнание проще всего в этом плане. Теперь я вижу, сколько тут магии… — он умолк, пожав плечами. — Я не знаю, как мы это сделаем.

— Не верю, — застонала Марси, села на землю со стуком. — Мы построили достаточно большой молот, чтобы прогнать Безымянный Конец, но не можем его поднять.

— Вы не можете, — сказала СЗД. — Но мы можем.

Марси моргнула.

— Еще раз?

Город сверкнула улыбкой.

— Я — город магов, помнишь? Моя система Небесных путей была продумана как воронка сбора магии для Алгонквин. Я могу немного знать о крупных заклинаниях, и, как по мне, у нас проблема с пропускной способностью. Сила там, но ее удержание даже на секунду для проведения изгнания убьет вас. А если не нужно держать все сразу? А если кто-то еще сможет нести ее за вас? Так вам нужно только направить магию в нужную сторону.

— Это невозможно, — сказал Мирон. — Только люди могут двигать магию. Заклинания помогают сосредоточиться и организовать, но, как ни крути, кто-то должен применить заклинание. Потому у нас нет машин, применяющих заклинания. Без людей магия не работает.

— Да, — сказала Марси, поднимаясь. — Но она говорит об удержании магии, а не применении. Применение — это толчок магии в мишень, и для этого не нужно быть способным удерживать все. Нужно быть связанным, а нет ничего связанного крепче, чем Мерлин и его дух.

СЗД счастливо кивала, и Марси повернулась к Призраку, который был так же взволнован, как и она.

— Ты сможешь это сделать?

— Не знаю, пока не попробую, — сказал он. — Я бы сказал, что шансов мало, но ты расширила рамки возможного, когда показала, что все Море Магии — мир мертвых. Шансы есть, — он кивнул. — Думаю, я смогу.

— Лучше, чем смогла бы я, — буркнула СЗД. — Я — только город. Он — целый концепт смертности, — она пнула зачарованный камешек на земле. — Тупая Алгонквин сделала самого маленького духа. Я — город магов! Это должно быть нашим шансом!

— Я рад позволить Новалли блеснуть, — сказал Мирон. — Но наблюдение было хорошим, — он улыбнулся своему духу. — Может, мы все-таки неплохо сочетаемся.

Город фыркнула.

— Иначе я тебя не приняла бы. Но если Пустой Ветер будет играть конденсатора, моя работа тут завершена, — она протянула руку к Мирону. Он пожал ее ладонь, тепло улыбнулся своему духу, и она повернулась и пошла к колодцу.

— Погоди, — сказала Марси, когда СЗД приблизилась к краю. — Что ты делаешь?

— Свою роль, — сказала дух. — Мы с Мироном уже говорили об этом, и мы оба согласились. Я — СЗД, и эта штука надо мной. Без моего города я — ничто, так что, как и все, я надеюсь на тебя, — она взглянула на Широ, который наблюдал за ними с шоком на лице. — Он говорит, что это невозможно, но маги постоянно творят невозможное. Я должна знать. Мой город полон магов, — она усмехнулась, сдвинула капюшон, чтобы посмотреть на Марси яркими оранжевыми глазами. — Пора подтвердить твою репутацию, Марси Новалли. Спаси нас всех, рискнув еще раз.

Она прошла в колодец, закончив, ее тело растаяло в яркой воде, отражающей неон, которая текла по диким частям Подземелья. Мгновение ее магия красиво мерцала. А потом, как и все, она пропала, была втянута в Сердце Мира, и заклинание застонало.

Марси смотрела до конца с комом в горле.

— Уверен в этом, Мирон?

— Выбора не было, — тихо сказал он. — Если ты преуспеешь, она вернется. Если нет, мы все будем мертвы, так что я не пожалею о своём решении, — его лицо стало робким. — Но позволь попросить об услуге, Новалли. Прошу, не ошибись. Я только стал Мерлином, и я хотел бы провести тут время, не паникуя, пытаясь спасти мир, если можно.

— Я постараюсь, — пообещала Марси, протягивая руку к Призраку. — Готов?

Холодный ветер был ее ответом. Как только она коснулась духа, его тело растаяло, его магия легла на нее, как доспехи.

Готов, — шепнул он.

Марси кивнула и склонилась, прижала ладонь к заклинанию, которое чудом восстановил Мирон. Магии внутри было так много, что она почти прыгнула в ее руку. Марси подавила ее, закрыла глаза, убедилась, что знала, что делала.

Много не требовалось. Изгнание молота было просто броском магии в духа изо всех сил. Для этого технически даже не требовалось заклинание, но Марси нарисовала его по памяти, используя камень, который Мирон поднял, чтобы нацарапать уравнение заклинания для самого твердого плотного молота, какой только могла представить, на пластике своего браслета. Когда Марси убедилась, что все части были правильными, она опустила руку, опираясь на ветер Призрака, и погрузила ладонь в сгущенную силу мира.

Глава 12

Бой с Левиафаном бушевал больше часа, а ощущался как сто часов.

Небо было в огне. Куда Джулиус ни смотрел, драконы, самолёты и вертолеты били по черным щупальцам, падающим с неба, как ленты. Самолетов было больше, чем драконов. Они прибывали потоком с тех пор, как уровень магии позволил им лететь. Не все были военными. Генерал Джексон и Дэвид подняли все, что могло летать, в радиусе трехсот миль. То, что не могло стрелять, служило для наведения атаки, помогая Джулиусу направлять других в места, где щупальца прорывались.

— Юг реки! Канадский берег озера Эри! — закричал голос в ухе Джулиуса. — Тут никого, и эта штука пьет озеро, как насос!

— Принял, — Джулиус посмотрел на Амелию. — Нам нужен кто-то на северном берегу Эри у реки.

— Работаю над этим, — прорычала его сестра, парила на огненных крыльях, щупальца проходили сквозь нее. Она уже даже не сжигала их. Она была слишком занята, направляя драконов в опасной игре, используя свою способность становиться чистым огнем, чтобы ее не сбивали щупальца, постоянно проходящие сквозь воздух.

Джулиус так не мог. Он все еще был из плоти и крови, так что почти все время уклонялся, сбивал, что мог, огнем, безумно пытаясь уследить за всем, что происходило, и где нужна помощь.

Помощь нужна была везде. Когда они начали это, он думал, что Левиафан не мог быть всюду сразу. После часа боя Джулиус решил, что не было предела щупалец, которые монстр мог создавать. Они наполняли небо, заставляя драконов разлетаться, черные отростки обрушивались в озера, чтобы втянуть оставшуюся воду. Самолеты и вертолеты не были такими ловкими, им везло меньше. Они падали, пылая, когда щупальца ударяли, пилоты кричали в ушах Джулиуса, а потом связь с ними пропадала.

Это было бы ужасно, если бы у него было время обдумать это, но время было только на бой. Они уже не пытались остановить каждое щупальце. Теперь они пытались замедлить Левиафана, чтобы дать Марси время закончить. Он надеялся, что они справятся.

— Джулиус.

Он отвел взгляд от радара, лицо генерала Джексон появилось слева от него, выглядело тревожнее, чем раньше.

— Мы теряем слишком многих, — сказала она. — Мы не можем так продолжать, так что я убираю два отряда от озера Мичиган и прикажу бомбить тело Левиафана. Ты и Ходящая по измерениям нужны, чтобы прикрыть брешь.

— Я не знаю, есть ли кто-то еще, — Джулиус отлетел в сторону, уклоняясь от куска щупальца в огне, отрубленного Джастином. — Зачем тратить время на бомбы? Амелия уже ударила по монстру огнем дракона, какого хватило бы на военный корабль, и это ничего не сделало.

— Знаю, — рявкнула генерал. — Но мы не можем поспевать за щупальцами, а у меня кончаются самолёты. Если мы не начнем вредить в ответ, этот бой кончится за десять минут.

Джулиус сглотнул. Он знал, что ситуация была плохой, но не понимал, насколько.

— Я найду, кем закрыть брешь, — пообещал он. — Удачи.

Но генерал уже отключилась. Через пару мгновений Джулиус увидел самолеты на радаре, отделившиеся от группы над озером Мичиган и летящие к Левиафану.

— Дураки, — фыркнула Амелия, когда он сказал ей. — Если я не смогла его сжечь, металл и взрывчатка не помогут.

— Я сказал ей это, — ответил Джулиус. — Но, хоть я согласен, что это не сработает, генерал права. Каждое сожженное щупальце возвращается, но, пока Левиафану плевать, мы страдаем, — он взглянул на Джастина, все еще озаряющего небо зеленым огнем, хотя с его перьев капала кровь. — Мы не можем так продолжать. Если мы хотим выжить до того, как ударит Марси, нам нужно найти способ вредить ему в ответ.

— Если есть предложения, я слушаю, — сказала Амелия, огонь мерцал на ее голове, пока она смотрела на летящие самолеты. — Вот так.

Едва она сказала это, и началась бомбардировка. Джулиус едва успел закрыть уши, и белый свет заполнил небо, зачарованные самолеты ударили по панцирю Левиафана. Волна силы ударила по нему через секунду, толкнула его по воздуху. Он взмахнул крыльями и остановился до того, как врезался в обломки здания, схватился за руины когтями и смотрел, едва дыша, на то, был ли эффект от атаки.

Дым рассеялся, его сердце сжалось. Было сложно видеть в темноте, но бомбы были не эффективнее огня Амелии. Левиафан внизу все еще был стеной, черной, гладкой и непробиваемой.

Впервые с момента, как он взлетел, Джулиус стал терять надежду. Они не могли ему навредить. Они сожгли тысячи щупалец, но это ничего не изменило. Озера почти пропали. Люди умерли. Несколько драконов были сбиты, но их станет больше, ведь многие отряды ООН были разрушены или вынуждены отступить. Не важно, как они сражались, они проигрывали, и он ничего не мог с этим поделать. Если Марси не появится вскоре, они умрут тут. Он умрет и даже не сможет извиниться перед ней за поражение. Он даже не сможет попроща…

— Джулиус!

Крик раздался в наушнике, но это не была генерал Джексон. Это был Боб, и он был на взводе. Джулиус не знал, от радости или страха.

— Вернись к Амелии, — сказал пророк, перекрикивая вопли генерала Джексон, требующей отдать ее прибор, на фоне. — Скажи ей убрать всех с неба.

— Почему? — Джулиус опустился на землю как можно скорее. — Что случится?

Лицо старшего брата возникло в дополненной реальности, Джулиус увидел его улыбку.

— Похоже, твой человек пробилась.

Он успел сказать только это, и Эмили Джексон отобрала наушники из его рук, но Джулиус уже не смотрел на дополненную реальность. Он летел изо всех сил к Амелии, чей огонь вдруг стал тусклее.

— Куда ты делся? — она тяжело дышала, схватилась за него, ее тело мерцало. — Мне нужна твоя помощь. Что-то происходит с магией. Я не могу…

— Все будет хорошо, — безумно сказал Джулиус. — Марси сделала это! Боб сообщил, что она в пути. Тебе нужно сказать всем покинуть небо.

В его ухе уже звучали голоса, Эмили приказывала людям опускаться, но Амелия качала головой.

— Это я и пытаюсь сказать. Вряд ли я смогу всем сказать. Магия вдруг стала падать, как камень. Это ощущается как засуха, но куда хуже, ведь в этот раз я лишаюсь сил!

Это было правдой. Ее пылающее тело таяло на его глазах. Когда она закончила говорить, она была не больше него, и ее глаза были напуганными.

— Помоги мне, Джулиус!

— Я с тобой, — он выпустил огонек. — Можешь укрыться в моем огне. Я дам тебе то, что тебе нужно, но скажи другим опускаться. Только ты можешь говорить со всеми драконами, и я не думаю, что Боб предупредил бы меня, если не будет плохо.

Амелия кивнула и пропала, ее оранжевый огонь погас и появился в огне Джулиуса, он охнул от новой силы, попавшей в то, что делало его драконом.

Прости, — прошептала Амелия в его голове. — Тебе лучше приземлиться, будет больно.

Джулиус кивнул, спикировал к открытой дороге, но он едва пролетел десять футов, волна слабости сбила его с неба. Атаки или раны не было. Все мышцы в его теле просто перестали слушаться, он обмяк, как лента, рухнул с воздуха. Он пытался перевернуться, чтобы упасть на лапы, когда крик сотряс небо над ним.

— Джулиус!

Рев был таким громким, что его уши пульсировали. Огромные острые когти впились в его спину, Джастин поймал его в небе.

— Ай, — застонал Джулиус.

— Лучше, чем удариться об землю, — прорычал Джастин, измененный Клык Хартстрайкера на его челюсти подчеркивал каждое слово зеленым огнем. — Что с тобой? Я не видел, как по тебе ударили.

Джулиус не мог быстро объяснить, что случилось с Амелией, потому что сам не все понимал. К счастью, вопросы Джастина не нуждались в ответе, ведь он не ждал, опустил Джулиуса на землю и снова взлетел.

— Стой! — закричал ему вслед Джулиус. — Джастин, вернись! Нам нужно оставаться на земле!

— Но мы не закончили! — заорал Джастин, сжигая еще щупальце в небе. Он повернул голу и хмуро посмотрел на младшего брата. — Просто оставайся там. Я сейчас…

ВНИЗ!

Джастин дернулся от удара приказа, его тело содрогнулось, как от удара током. Джулиус не был лучше. Он уже был на земле, так что опасности упасть не было, но боль все еще была мучительной, Амелия схватила его огонь и скручивала, внедряя туда свою волю.

Все на землю ЖИВО, — взревела она, голос дрожал от усилий и быстро оборвался. Ее присутствие пропало из огня Джулиуса в то же время, он охнул от облегчения, неестественная слабость пропала, оставив обычную боль. Он все еще пытался дышать сквозь нее, когда голосок заговорил рядом с ним:

— Фух, — сказал он. — Прости за это. Драконы в пылу боя обычно не слушают, так что пришлось ударить сильно, чтобы пробиться.

Джулиус растерянно моргнул. Голос звучал как Амелия, но был таким тихим, что он едва слышал. Он не видел ее, когда открыл глаза, а потом что-то ткнуло его в лапу, и Джулиус опустил взгляд, увидел дракончика из огня, стоящего на земле рядом с ним.

— Привет, — сказала кроха. — Спасибо за силы.

Он удивленно посмотрел на маленькое создание.

— Амелия?

Дракон был не больше котенка, но раздраженная гримаса точно принадлежала его сестре.

— Что происходит? — осведомился Джастин, опускаясь рядом с ними. Он заметил дракончика. — Что за… это Ходящая по измерениям?

— Рассмеешься — умрёшь, — прорычала Амелия, убийственно глядя на рыцаря, а потом она поднялась по лапе Джулиуса и заняла место между его крылом и шеей. — Я не хотела быть в такой форме, но выбора не было. Что-то серьезное творится в Море Магии. Не знаю, что там делает Марси, но это что-то крупное, — она сжалась в перьях Джулиуса. — Лучше пригнитесь.

Джулиус сглотнул. После ее слов он заметил, что мир ощущался немного… пустым. Он был занят до этого и не заметил, но теперь ощутил отсутствие магии, как сухость в воздухе. Если бы город не был так пропитан магией минуты назад, Джулиус не смог бы удержать облик дракона. Он уже ощущал неприятную тяжесть, как рыба вне воды, и не он один. Джастин задыхался, его зеленые глаза были напряженными, он сорвал со рта клетку своего измененного Клыка Хартстрайкера.

— Что… происходит?

Словно в ответ поднялся холодный ветер, но не зимний. Это был холод могилы, и он поднимался из земли, проникал сквозь нее, словно дул из мира ниже. В другой ситуации это было бы жутко, но в этот раз сухой воздух с запахом смерти вызвал у Джулиуса широкую улыбку.

— Это Марси, — он пригнулся, как и предложила Амелия. Он опустил задыхающегося брата, ветер усилился, наполняя воздух холодным гневом забытых мертвых.

* * *

Марси не знала, что была такой пустой, чтобы ее могло так заполнить.

Она сдерживала больше магии, чем когда-либо в жизни. Держать все это было как пытаться нести океан в чашке, но, благодаря Призраку, это работало. Все, что она не могла удержать, забрал Пустой Ветер, магия лилась в бездну его сосуда, который теперь парил под ними.

Марси замерла, растерянно моргая, но это не изменило того, что она видела. Моргнув, она оказалась на горе в Сердце Мира. Моргнув еще раз, она парила в зияющей пустоте владений Пустого Ветра, туда он забрал ее, когда поглотил в бою с Мироном и СЗД у Ворот Мерлина.

— Что происходит?

Ты сливаешься со мной, — ответил ее дух, голос был громким, как ее, в их голове. — Магия размывает границы, и ты видишь как я.

— Это ты видишь? — в ужасе сказала Марси. Моргнув, она каждый раз видела что-то иное: тьму, гору, свое тело без сознания в СЗД, их разбитый дом далеко внизу. Сотни картинок мелькали, как слайды в быстрой перемотке. Но, хоть от хаоса Марси тошнило сильнее, чем от Моря Магии, холодная часть ее разума была успокоена этой мешаниной, это даже вдохновляло. Это путало, пока Марси не поняла, что это не было частью ее разума. Это был Призрак. Ее дух был в ее мыслях, как еще никогда не был. Она ощущала и себя в нем, неслась во тьме, пока лилась магия.

— Ого, — прошептала она, сжимая пальцы, которые были не ее, а его. Темные уверенные пальцы солдата. — И это делает магия?

Магия сдавливает нас вместе, да, — сказал он. — Но мы справляемся, — она ощутила его улыбку на ее лице. — Наша связь сильна.

— Мы крутые, — согласилась Марси, искала в путанице картинок, пока не смогла посмотреть на СЗД сверху. — Вот.

Они двигались вместе, скользнули сквозь барьер, который уже не был барьером. Магии сосредоточилось так много, что стена между реальностью и Морем Магии таяла, как воск, легко пропала с дороги, и Марси вышла из Сердца Мира в холодный воздух над Левиафаном.

— Ого, — Марси оглянулась на дыру в мире, которую они растопили. — Так было, когда СЗД тянула магию через Мирона. Мы слили миры.

— И не только, — ответил Призрак, поворачивая их ветра — они теперь были ветром, ледяным, как могила, ветром, который закрыл солнце и наполнил воздух воспоминаниями — к Безымянному Концу внизу. — Магия мира, всех духов и тех, кто полагается на них, жизнь этого измерения была объединена в одну огромную силу. Все еще не взорвалось, потому что Сердце Мира удерживает это. Мы теперь соединены с этой мощью, но если ты хочешь опустить ее на него, — он кивнул на тьму Левиафана, — нужно схватить массу и взмахнуть ею.

Этой части она боялась. Она уже не могла отступить, и Марси потерла воспоминанием о ладонях, потянулась через их соединенную магию к хрупкой тени своей души, которая еще была в Сердце Мира. Используя двойное зрение, она следила за Левиафаном, при этом сосредоточилась на заклинании, открыла дамбу, чтобы сгущенная магия из круга Мирона переходила в изгнание, нацарапанное на ее браслете.

Хоть она слилась с Призраком, сила чуть не порвала ее. Как только она толкнула силу в заклинание, вся та магия — океан в чашке — стала живым гудящим существом, жаждущим свободы. Управление ею было как пытаться удержать дракона волосами, но каждый раз, когда Марси начинала соскальзывать, Призрак ловил ее, его ветер поднимал их обоих. Тут было больше, чем мог удержать дух, даже божество, но Призрак и Марси вместе были сильнее, чем сумма их частей. Они как-то удержали это вместе, Призрак сдерживал края, а Марси направляла магию через свое заклинание, складывая и связывая, сдавливая силу, как она делала с огнем Амелии, когда Свена толкала его в ее горло. Это все продолжалось, все духи, прыгнувшие в колодец Мирона, были сжаты в шар в ладони Марси.

И это было красиво.

Время было коротким, но Марси невольно замерла и глядела. Смертные глаза еще не видели всю магию мира в одном месте. Море Магии обычно было темным, и она ожидала, что заклинание будет выглядеть как черная дыра, но это было не так. Оно выглядело как звезда. Сияющая сфера всех красок светилась так ярко, что был больно смотреть. И сфера была тяжелой, плотной, давила даже на их ветер. Если она будет удерживать заклинание еще немного дольше, вес придавит их к спине Левиафана, но Марси не нужно было его держать. Благодаря Пустому Ветру, они были уже на месте, что означало, что ей нужно было только отпустить. Торжественно улыбаясь, Марси разжала ладони и бросила магию, отпустила заклинание с одним простым словом:

Рассейся.

Изгнание ощущалось как звезда, набирающая скорость с каждым дюймом, пока она не закричала в воздухе. Когда заклинание ударило Левиафана, весь мир затих, затаил дыхание, собранная магия взорвалась ослепительной вспышкой, разрывая все.

Включая их.

Взорвавшаяся магия врезалась в них стеной. Марси летела как часть Пустого Ветра, а через миг была рассеяна над регионом Великих Озер. На жуткий миг показалось, что это был конец, но потом, как всегда, Пустой Ветер поймал ее, втянул их магию в тихую безопасность черно-белого царства.

Марси очнулась, охнув. Она все еще была душой без тела, но она уже не была в Сердце Мира. Они вернулись в подвал в доме с котами на краю города, стояли над ее бессознательным телом, которое согревали бродячие коты, урча. Неб снаружи было белым за разбитыми окнами. Марси не видела больше отсюда, но, даже не дожидаясь указаний Призрака, она прыгнула в свое тело.

Было больнее, чем она ожидала. Марси не умирала в этот раз и думала, что просто вернется, как всегда делал Мирон. Но даже когда ты делал это без смерти, путешествие в загробную жизнь на Пустом Ветре все же оставило последствия, потому что она очнулась с ужасной тяжестью в конечностях, как когда Ворон вернул ее в первый раз. Ей не пришлось рыть пальцами выход из могилы, и коты согревали ее, но было все еще жутко. Она резко вдохнула, когда Призрак закричал в ее голове:

Марси!

Его восхищенный голос был удивительно тихим. Тише, чем за недели. Марси подняла взгляд и поняла, почему. Пустой Ветер снова был котом, его пушистое белое тело было меньше, просвечивало сильнее, чем было с тех пор, как она случайно чуть не погасила его, забрав его из его владений. Он выглядел тускло, но сияющие глаза Призрака были большими и восторженными, он прыгнул ей на грудь.

Посмотри!

Марси заставила себя встать. Ее тело при этом ясно дало понять, что двигаться было плохой идеей, но после того, что они пережили, она была этому раду. Было больно, ее подташнивало, но она шагала, шатаясь, к сорванной двери подвала. Она вышла на траву снаружи.

На свет солнца.

Она прикрыла глаза рукой. Зимнее солнце было за дымом, но после Моря Магии и тьмы тени Левиафана свет ощущался как прожектор, потому что солнце было там. Небо над их головами было пустым. Они это сделали.

— Сработало, — сказала Марси, улыбаясь, быстро моргая от света. — Сработало!

Левиафан пропал. На его месте туман воды падал, как дождь, но других его следов не было. Его там не было. Изгнан, как она и обещала.

— Мы это сделали! — закричала она, сжав Призрака так резко, что он вскрикнул. — Мы изгнали Безымянный Конец! Мы спасли мир! Ты знаешь, как мы прославимся, когда это…

Она утихла, что-то сжалось в ее животе. Теперь она выгнала всю магию в мир, и они с Призраком уже не были слитыми со всем, но нужно быть глухой, тупой и слепой, чтобы пропустить то, что произошло в ее душе.

— Призрак…

И я это ощутил, — шепнул он, запрыгнув на ее плечо и озираясь. — Но я не знаю, что…

Его прервал шум тысяч галлонов воды, вдруг вернувшихся в воздух. Дождь лился вокруг них из изгнанного Левиафана, но теперь он двигался наоборот. Вода даже покинула ее одежду, влага вылетела из ткани, покрытой шестью котов, словно кто-то ее высасывал. За пару секунд магия, рассеянная изгнанием, собралась, и мутный свет солнца пропал, а Левиафан вернулся.

— Нет, — глаза Марси расширились. — Нет!

Это не могло происходить. Они победили. Левиафан ушел. Как он возвращался? Как такое было возможно?

Он вернул облик, — тихо сказал Призрак. — Изгнание действует временно.

— Не настолько временно! — завопила Марси. — И где он вернул облик? У него нет сосуда! Нет дома! Как он собрался так, чтобы…

— Марси!

Крик донесся издалека, она подняла взгляд и увидела маленький синий силуэт, несущейся к ней над городом. Через пару секунд Джулиус тяжело дышал рядом с ними, его пернатое лицо было мрачным под короной Клыка.

— Ты в порядке?

— Нет! — гневно сказала Марси, указала на снова черное небо. — Это должно было сработать! Почему это не сработало?

— Я надеялся, что ты мне скажешь, — Джулиус опустил крылья, чтобы она могла забраться на его спину. — Запрыгивай. Другие ждут у дома.

Марси не хотела возвращаться к другим. Она хотела вернуться в Сердце Мира и понять, как все пошло не так. Она не могла ошибиться в изгнании. Это было заклинание из одной линии, и оно сработало. Но она не знала, как вернуться, и было ли это возможно теперь. Марси теперь замерла и ощущала, как устала. Призрак тоже устал, его усталость была весом на ее разуме. Его просвечивающее тело угасало, оставляя ее духа маленьким холодным комком в ее руках, пока она взбиралась на спину Джулиуса.

— Это же случилось с Амелией, — сказал он, когда она осторожно опустила кота на свои колени. — Перед ударом изгнания она стала почти ничем.

— Я использовала всю магию, — мрачно сказала Марси. — Я сделала шар из всего моря и взорвала его, но это не сработало, — она сжала кулаки. — Это должно было сработать!

— И сработало, — Джулиус взлетел. — Я видел, как он рассеялся, как ты и сказала. А потом он стал целым.

Она обмякла со стоном, и он повернул треугольную голову, чтобы улыбнуться ей.

— Все хорошо. Ты старалась. Никто на тебя не злится.

— Я злюсь, — тело Марси дрожало. — Нас перебили! Наш туз просто взорвался перед моим лицом. В прямом смысле. Что нам теперь делать?

Молчание Джулиуса было ответом, он нес их над разрушенным городом к их дому.

* * *

— Я же говорил, — сказал Черный Размах.

— Не надо, — буркнул Боб, расхаживая в яме, которую он вытоптал перед обломками дома Джулиуса.

— Ты знал, что это будет, как и я, — продолжил конструкт. — Ты знал, что план юной Мерлин провалится, но поддержал…

— Скорее всего, провалится, — сказал Боб. — Вероятность была, но не уверенность. Еще был шанс.

— Маленький, — сказал Чёрный Размах. — Не стоило рисковать ради него нашими жизнями.

— Я не вижу, чтобы ты что-то делал! — рявкнул Боб, спугнув голубку со своего плеча. — Я хотя бы пытаюсь нас спасти. Где твои великие планы?

— Уже созданы, — старший пророк поднял мерцающую Космолябию.

Боб отвернулся с отвращением.

— Побег — не план. Это еще одна форма поражения.

— Еще один способ выжить, — сказал Черный Размах, опуская руку со вздохом. — Прости, Брогомир. Я знаю, как сильно ты хочешь счастливый конец. Потому я решил пощадить тебя. Мы всегда хотели одного будущего, но, в отличие от тебя, я не даю эмоциям ослепить меня. Я должен смотреть только на то, что будет, и, хоть многое изменилось, единственный важный фактор будущего остался, — он посмотрел на Безымянный Конец, который восстановился в небе. — Мы всегда были обречены. С момента, как Алгонквин впустила это, измерение было потеряно. Ты должен был видеть это ясно, как я могу теперь, ведь прошел свою смерть. Почему ты не можешь это принять?

— Потому что я не принимаю слепо поражение! — закричал Брогомир, повернулся к нему снова. — Будущее не решено, пока оно не стало прошлым. Ты меня этому научил! Я веками злил всех, кого любил, пытаясь вытащить свою жизнь из твоей пасти, не для того, чтобы теперь проиграть!

Черный Размах прищурился.

— Сказал как горделивый идиот. Ты лучше этого, Брогомир. Ты прекрасно знаешь, что ты не можешь злоупотреблять будущим. Это делало тебя гениальным пророком. В отличие от Эстеллы, ты понимал, что драконья бравада ничего не значит для холодной логики возможностей. Это не изменилось от того, что ты избежал смерти.

— Знаю, — сказал Боб, проведя пальцами по волосам. — Я знаю, знаю, знаю. Просто…

Он хотел, чтобы все было иначе. Он думал, что, когда минует смерть, заметит выход, потому что так делал. Он всегда находил выход. Теперь широкие и сплетающиеся ручьи возможностей высыхали на его глазах. С каждой секундой поток будущего сужался сильнее, оставляя все меньше троп, и они не вели ни к чему хорошему.

— Должен быть выход, — прорычал он, расхаживая. — Должен.

Черный Размах отвернулся, вздохнув.

— Я не буду частью этого плохого самообмана. Надежды без основания для слепых. Мы, кто видим, должны поступать честно с тем, что перед нами, иначе зачем видеть? — он махнул за плечо. — Когда ты будешь готов снова быть пророком, отыщи меня. Я буду ждать там, где я всегда в конце.

Боб не хотел думать о концах, но, куда бы он ни смотрел, он видел только конец. Тысячи дорог вели к одному смертельному завершению. Но, хоть неизбежное смотрело ему в лицо, Боб продолжал искать, безумно рылся в оставшихся возможных будущих, надеясь, что там был шанс, который их всех сохранит живыми. Когда Джулиус опустился перед ним, он нашел выход. Последний шанс, такой красивый, что он мог заплакать.

Это большой риск, — предупредила его Конец. — Тебе в последнее время не везло с этим.

— Да, — он погладил ее голову. — Но ты промазываешь стопроцентно, если не стреляешь, и, как напомнил мне Черный Размах, нам нечего терять.

Безымянный Конец прильнула к его ладони.

Готов к обмену? Риск будет оправдан, если я гарантирую победу.

Боб задумался на миг, посмотрел на выбранное будущее как можно дальше, а потом покачал головой.

— Еще нет. Джулиус еще меня не подводил, и если все развернется так, как я думаю, ты мне понадобишься перед концом.

Я буду там, — пообещала она. — Я же Конец.

— Да, — он поцеловал ее в шею, повернулся к младшему брату, который опустил своего человека рядом с очнувшимся сэром Мироном Роллинсом.

Глава 13

Едва Джулиус опустился, Марси отыскала Мирона.

Она тут же его заметила, он сел там, где СЗД оставила его тело, утащив его на другую сторону. Духа города не было видно. Еще знак, что все пошло не так.

— Мирон! — закричала она, чуть не рухнула с Джулиуса, спеша к другому Мерлину. — Что случилось? Как Левиафан так быстро восстановился?

Старший маг схватился за голову, ладони дрожали так, что его серебряные кольца с лабиринтом звенели, как колокольчики.

— Это были корни. Широ, Ворон и я думали, что они были там, чтобы Левиафан смог пить других духов, как только он закончит с Алгонквин, но… — он судорожно вдохнул. — Мы ошиблись. Сильно ошиблись. Щупальца в Море Магии были не для того, чтобы он мог его поглотить. Он держался, делал себе фундамент. Когда молот разорвал его, он впился и соединил себя.

— Это невозможно, — сказала Марси. — Он взорвался на моих глазах паром.

— А я видел это, — рявкнул Мирон и, наконец, посмотрел на нее. — Он был готов, Марси, и почему нет? Алгонквин — дух, который управлял самой большой в мире корпорацией магических товаров шестьдесят лет. У нее личная армия магов. Конечно, она знает, как работает изгнание! И если она знала, он знал. Он все время был рядом с ней, — он посмотрел вяло на свои ладони. — Мы должны были знать.

— Что это изменило бы? — гневно сказала Марси. — Даже если бы мы подозревали, что он был готов к изгнанию, другого варианта сломать его магию не было. Это был реальный шанс одолеть его. Нам нужно было это сделать. Никто не мог предсказать, что он выживет. Мы ударили его всей магией. Больше некуда!

Марси поняла, что означали слова, когда произнесла их. Они попробовали лучший удар и проиграли. Не промазали, не провалились на пути, чтобы снова был шанс попробовать. Нет. Они ударили врага в лоб всем, что у них было, и этого не хватило.

— Мы проиграли, — тихо сказала она.

— Еще нет, — сказал Джулиус. — Мы что-нибудь придумаем.

— Не в этот раз, — Марси покачала головой. — Это конец, Джулиус. Все это нам уже не по силам, нашей попытки не хватило. Даже если бы я придумала что-то еще, магии на это не хватит. Призрак теперь кот, Мирон разбит, я устала, и я даже не вижу Амелию…

— Я тут, — сказал голосок, и Марси опустила взгляд, увидела дракона размером с кота, созданного из огня, появившегося рядом с лапой Джулиуса. — Как в старые времена, да? — сказала кроха с фальшивой бодростью. — Я пыталась набрать в Море Магии хоть немного силы, чтобы вернуть себе старый поразительный облик, но тот взрыв все испортил. Там хаос. Даже Ворон еще не прибыл, а он обычно первый восстанавливается.

— А драконы? — спросил Джулиус. — Где они?

Амелия беспомощно пожала плечами.

— Не знаю. Как я и сказала, магия рассеяна, включая мою. Я все еще чувствую их огни, так что они живы, но не могу разобраться дальше, — она посмотрела на дыру в потолке. — Думаю, им сейчас не лучше, чем нам.

Там было тихо. Кроме Левиафана, в небе больше ничего не было. Ни драконов, ни самолетов, ни вертолетов. Контратака прекратилась, и черный монстр парил без помех.

— Они, наверное, укрылись, — Джулиус нарушил мрачное молчание. — Не могу их винить. Я сказал всем с самого начала, что мы держались только до изгнания.

— Которое не сработало, — плечи Марси опустились под давлением их ситуации. — Я подвела вас.

— Нет, — сказал Джулиус. — Ты все сделала правильно. Это просто не сработало.

— Но я говорила, что сработает, — она опустила взгляд, все стало размытым перед глазами. — Я обещала, что, если вы отвлечете Левиафана, я обо всем позабочусь. Вы сыграли свою роль, а я… — она вытерла слезы с лица. — Меня не хватило. Я — Марлин. У меня было все, вся магия мира, но я не справилась. Даже если бы у меня был план Б, у нас не осталось ресурсов и времени. Озера уже почти сухие, — она обмякла, прижалась влажным лицом к синим перьям груди Джулиуса. — Прости. Я потратила все наше время.

— Ты ничего не потратила, — он склонился и потерся мягким носом об ее щеку. — Ты старалась, как и все мы, но это еще не конец. Мы еще живы, и я нас такими сохраню.

Марси посмотрела на него.

— Как?

Она не хотела звучать так недоверчиво. К счастью, Джулиус не обиделся.

— У меня есть план Б, — сказал он. — Это был мой план А, пока все не отказались от него, но я не вижу причины не попробовать сейчас. Нам уже нечего терять.

Это было так, но…

— О каком плане ты говоришь?

Он улыбнулся ей, зеленые глаза были теплыми.

— О разговоре с Алгонквин.

Марси глядела на него десять секунд, а потом не выдержала.

— Скажи, что ты шутишь.

— С чего мне шутить? — Джулиус искренне растерялся. — Алгонквин всегда была сердцем проблемы. Логично, что она — ключ к выходу из этого.

— Н-но ты не серьезно, — пролепетала Марси. — Я знаю, что ты уговаривал многих на безумное, Джулиус, но Алгонквин не слушала своих товарищей-духов, и она ненавидит драконов. Ты мог бы принести ей лучшую сделку в мире, но она не станет слушать.

Он пожал плечами.

— Я не знаю, если не попробую.

— Она убьет тебя, — рявкнула Марси.

— Может, — сказал Джулиус. — Но если я останусь тут, я тоже умру, — он впился когтями в землю. — Нам нужно что-то делать, Марси.

— Да, что, что сработает! — закричала она. — Не что-то безумное!

— Я не считаю это безумным, — сказал он. — Алгонквин — не владыка зла. Она — просто дух, который обижен и расстроен, из-за чего творит глупости. Если так на это посмотреть, она не сильно отличается от Призрака, и ты уговорила его.

— Это было другим.

— Не было, — твердо сказал он. — Мы всегда относились к Алгонквин как к нашему врагу, потому что она так относилась к нам, но мы — не корень ее проблемы. То, что убедило ее сдаться Левиафану, было достаточно плохим, что она решила бросить свою рыбу и бессмертную жизнь. Это не гнев. Это отчаяние, а отчаявшиеся хотят, чтобы им помогли. Если мы сможем понять, как это сделать, дать ей выход из угла без использования Левиафана, она примет это. Но мы не узнаем, если не поговорим с ней. Может, она послушает, может, убьет всех нас. Но если нам все равно конец, можно хотя бы попробовать, — он склонился, прижался пернатым лбом к ее лбу. — Мы еще не проиграли. Я доверился тебе. Доверься мне.

Марси вздохнула. Она все еще считала это безумием, но не могла сказать «нет», когда он так просил.

— Ладно, — буркнула она. — Я с тобой. Как нам это сделать?

— Не знаю, — бодро сказал Джулиус. — Но я уверен, что первый шаг — добраться до Алгонквин.

— Точно, — сказала Марси. — Добраться до духа, который внутри монстра, которого мы даже не можем ранить, и чья магия поглотит нас, если мы как-то попадём внутрь.

— Может, не немедленно, — Амелия постучала коготками задумчиво по подбородку. — Я не видела, как Безымянный Конец ест измерение. Может, на это нужно время?

— Отлично, нас будут медленно переваривать, — Марси хмуро посмотрела на Левиафана. — Я даже не пойму, как он нас съест. У него только панцирь и глаза. Ни рта, ни ушей, никаких отверстий. Разве что попасть в его щупальце с водой.

— Как насчет портала внутрь? — Джулиус взглянул на Амелию. — Твоя магия низко, но Свена может помочь. Она сможет нас провести внутрь?

Амелия обдумала это и покачала головой.

— Нет. Не поймите превратно. Принцесса Снежинка — лучший эксперт по телепортам. Она может провести вас всюду в физическом мире, если знает, куда идет, но та штука на девяносто девять и девять процентов магия. Метафизически говоря, телепорт в эту штуку — как телепорт в чужую душу, а нет никакой силы в мире — ни драконов, ни кого-то еще — которая так может.

Группа притихла. Марси искала решение, которое не приводило к тупику, когда услышала хруст шагов на гравии. Она подумала о Мироне, потому что шаги были слишком легкими для металлического тела Эмили, но это казался не Мирон и не Эмили, даже не человек.

Это был Боб.

— Прошу, скажи, что ты идешь, потому что нашел гениальный выход из этого бардака, — сказала Амелия, подлетев к брату.

— Пока нет, — Боб вытянул руку, чтобы дракончик могла сесть туда. — Но я нашел решение непробиваемости Левиафана. Хотя начала нужно поговорить с генералом Джексон.

— Почему? — спросила Амелия.

— Потому что она вот-вот разрешит ядерный удар.

Глаза Джулиуса расширились, и он побежал по пещере быстрее, чем Марси ожидала, чтобы добраться до генерала, сгорбившейся над самодельным столом.

— Прочь! — прорычала Эмили Джексон, отталкивая Джулиуса. Временное тело, которое собрал Ворон, не могло сравниться с ее старым телом, потому что она не смогла его сдвинуть. — Я должна это сделать!

Джулиус схватил ее наушники и сломал когтями. Он сломал и свои наушники, стряхнув их из-за Клыка и раздавив на пластиковые кусочки.

— С ума сошел? — закричала генерал. — Это конец, Хартстрайкер! Мы пытались, но не справились. Теперь нам нужно использовать то, что осталось, чтобы взорвать эту штуку в небе!

— Нет! — заорал Джулиус. — Если использовать те снаряды, все в Северной Америке умрет!

— Лучше, чем потерять целый мир! — темные глаза Эмили были дикими. — Мне тоже это не нравится, но у нас осталось только это оружие. У нас нет выбора!

— Неверно, — сказал Боб, сев на корточки рядом с ней. — Я — местный эксперт по возможностям, и я вижу, что у тебя еще двадцать вариантов. Что важнее, это не сработает. Левиафан — магия, не плоть. Его щупальца были уязвимы для физической атаки, потому что ему их не жаль, но ядерные боеголовки не заденут его тело, как и другие атаки. Я уже видел, как закончится то будущее. Если разрешишь запуск, убьешь всех нас.

Марси не знала, верила ли Эмили, что пророки видели будущее, но она явно верила Бобу сейчас, потому что обмякла в хватке Джулиуса.

— Ладно, предсказатель, — с горечью сказала она, расслабляясь на земле. — Если ты так много видишь, что ты предлагаешь?

— Что и всегда, — Боб опустил ладонь на голову Джулиуса. — Послушать моего брата, — он взглянул на дракона меньше. — Ты хочешь поговорить с Алгонквин, да?

Джулиус быстро закивал.

— Мы еще не знаем, как к ней пройти, — сказал он. — Она внутри Левиафана, и ничто не может пробить его панцирь. Даже Амелия не смогла его обжечь.

— Эй, немного получилось! — возмутилась Амелия, поднялась по руке Боба на его плечо с другой стороны от его голубки. — Я могла бы его обжечь сильнее, если бы у меня был мой старый огонь, но теперь наша магия связана с Морем Магии, и мы тонем вместе со всеми.

— Почему? — Марси стало любопытно. — Я использовала магию Джулиуса все время в своих заклинаниях. Она хорошо работала. Почему не сработает теперь?

— Потому что мы не применяем заклинания, — объяснила Амелия. — Люди не переборчивы, так что ты не заметила, но огонь дракона сильно отличается от других типов магии в этом измерении. Мы из другой системы! Наша магия была чужой, потому мы не смогли подстроиться под новый дом. Я исправила это, став духом, но, чтобы вклинить нашу магию в правила этого мира, пришлось превратить огонь в воду. Это круто для нас в будущем, учитывая, что мы будем существовать в Море Магии, но сложно прожечь дыру в Левиафане, когда поменял огнемет на пожарный шланг, понимаешь?

Марси не совсем поняла, но Боб качал головой.

— Не спеши оплакивать нашу судьбу, — сказал он. — Ты изменила нашу натуру, но как минимум один дракон не связан с твоим огнем.

Амелия моргнула.

— Как такое возможно? Я — Дух Драконов. Если это дракон, это мое.

— Не этот, — Боб улыбнулся шире. — У него лазейка, потому что, несмотря на облик, он не дракон.

Он указал на Черного Размаха, стоящего одного перед туннелем, ведущим на спиральную дорогу, его высокое тело было озарено, наверное, последним работающим фонарем в СЗД. Джулиус охнул.

— Конечно! — завопил дракон. — Черный Размах — конструкт, магическая машина! Он был построен, а не рожден, значит, он не под твоим контролем!

— Уверены? — Амелия нахмурилась. — Мои владения широкие.

— Уверен, — Боб посмотрел на сестру. — Думаешь, я устраивал бы мелодраму с Джулиусом раньше, если бы ты могла просто потянуть за нить, чтобы Черный Размах не убил меня?

— Логично, — голос Амелии стал взволнованным, она слетела с плеча Боба и устремилась к Черному Размаху. — Идемте к нашему супероружию!

— Вряд ли он нам поможет, если так его звать, — Джулиус поспешил за ней.

Марси следовала за ним, оглянулась с подозрением на Боба, который смотрел на события, как режиссер.

— Уверен в этом? — прошептала она, ловя Джулиуса за рукав.

— Нет, но это лучший план, — сказал он и посмотрел на нее. — Что такое?

Марси хмуро посмотрела на пророка.

— Мне не нравится, как это удобно. Обычно Боб намекает мягче, но тут он будто дал нам задание поговорить с Черным Размахом, — она покачала головой. — Мне это не нравится. Пахнет как уловка.

— Конечно, это уловка, — Джулиус рассмеялся. — Он — пророк. Уловки — его воздух.

— Это не делает их хорошими, — рявкнула Марси. — У Боба не лучший список достижений. Он уже показал, что не против убить нас обоих, если так все будет двигаться дальше. Откуда нам знать, что в этот раз иначе?

— Мы не знаем, — сказал Джулиус. — Но… — он утих, остановился, чтобы повернуться к ней. — Боб сделал много того, что мне не нравилось, но он сделал и то, что я не хочу менять. Он использовал нас и ранил, да, но из-за него мы прошли так далеко.

— Но то, что мы пробовали, не сработало! — закричала она. — Лучший мой план рухнул. Почему он нас не предупредил?

— Наверное, потому что был шанс, что это сработает, — сказал Джулиус. — И предупреждение сделало бы то будущее менее вероятным.

— Почему ты его защищаешь? — осведомилась Марси. — Он только использовал нас! Все хорошее из его затей было побочным эффектом, а не главной целью. Его прошлым «решением» для Левиафана было продать наши будущие, чтобы оставить одно, не спросив нас, хотим ли мы этого. Ты ненавидел это, как мы, так почему теперь слепо доверяешь ему?

— Это не слепое доверие, а единственная веревка, когда тонешь, — твердо сказал Джулиус. — Ты права. Боб ужасно обошелся с нами, но все не так просто, как «больше никогда не доверять». Он делал плохое, но я убежден, что причины были хорошими. Это не оправдывает то, что он сделал с тобой, мной, Челси или всеми, но это не делает его и злодеем. Он просто дракон, который принимал тяжелые решения, и хоть я не согласен с его решениями, он всегда пытался нас спасти.

— Спасти себя, — буркнула она. — Не забывай, почему он начал все это. Он признал тебе в лицо, что он выбрал тебя, чтобы его не убил Черный Размах.

— Он нашел путь спасти нас от Левиафана, — напомнил ей Джулиус. — Может, не такой, какой мы хотели, но он мог использовать Последнее Будущее, чтобы спасти себя от Черного Размаха, а он этого не сделал. Он использовал единственный удар, чтобы всех спасти, полагался на уловки, чтобы спасти свое будущее. Если бы он не справился, и Черный Размах убил бы его, мы были бы в безопасности в будущем, которое он купил бы, умирая. Мы все еще были бы в безопасности, — он кивнул поверх ее головы на голубку на плече Боба. — Его спасение все еще тут. И всегда было. Мы сказали «нет», и Боб это уважает. Он дал нам попробовать создать свою судьбу, зная, что результаты не гарантированы.

— Если Боб так нас уважает, почему он легко может рисковать нашими жизнями? — рявкнула Марси. — Он дал мне умереть.

— Я ненавижу то, как он это сделал, — сказал Джулиус. — Но я думаю, что он не допустил бы такого, если бы не был уверен, что ты вернешься, — он мягко улыбнулся. — Вряд ли Боб любит убивать.

— Как ты это понял?

— Я не видел, чтобы он это делал, — сказал Джулиус. — Уверен, многие его уловки были бы проще, если бы удалось убрать некоторые фигуры, но он так не делал. Он даже пытался спасти Эстеллу, а она была готова уничтожить весь свой клан, чтобы одолеть его. Это должно что-то означать.

— Думаю, ты слишком хороший, — буркнул Марси. — Боб даже не извинился за то, как он обошелся с тобой, но ты уже будто все простил.

— Может, слишком хороший, — Джулиус улыбнулся шире. — Но это ощущается для меня правильно. Инстинкт меня еще не подводил. Я хочу придерживаться его до конца.

Марси была уверена, что это был конец, но не было смысла спорить. Было проще убить Левиафана ложкой, чем заставить Джулиуса перестать быть добрым. Даже сейчас, когда его желание простить и забыть могло их убить, она могла лишь любить его за это.

— Хорошо, — она сжала его синие перья. — Мы доверимся пророку-манипулятору, но я буду с тобой до конца. Как только я замечу ловушку, мы отступим.

Марси знала, что не было смысла это говорить. Нельзя было отступить от конца света. Но где другой дракон, включая Амелию, насмехался бы над ней за провал логики, Джулиус склонился и ткнулся носом в ее нос.

— Я бы иначе и не принял.

* * *

— Наконец-то, — сказала Амелия, когда Джулиус и Марси подошли. — Чего вы так долго? — она прищурилась, глядя пылающими глазами на Черного Размаха. — Он не дал мне посмотреть на его огонь.

— Придется тебе привыкнуть к разочарованию, — горько сказал Черный Размах. — В отличие от других драконов, я тебе не подчиняюсь, Ходящая по измерениям.

— Видишь? — закричала она, повернувшись к младшему брату. — Вразумишь его?

— Почему бы тебе не подождать с Бобом? — предложил Джулиус.

Амелия фыркнула.

— Зачем мне это делать?

Потому что убедить Черного Размаха помочь им, а не убежать в другое измерение, как он планировал, будет сложно без нетерпеливой сестры, подкалывающей их обоих.

— Потому что я хочу обсудить с ним личное, — сказал Джулиус.

Амелия выдохнула дым.

— Ладно, — она взлетела на плечо Марси. — Разве я могу вмешиваться в методы Джулиуса, Дракона-шептуна? Идем, Марси, оставим его с его работой.

Марси серьезно хотела быть с ним, потому что она стиснула зубы. Она не успела сказать Амелии уйти одной, Джулиус с мольбой посмотрел на нее. Амелия не уйдет, если подумает, что они строят планы без нее. Он не знал, как объяснить это Марси без слов, так что смотрел на нее, пока она не отпустила его перья. Она уходила спиной вперед, чтобы видеть его, пока сопровождала Амелию к Бобу.

Когда они уже не могли слышать, Джулиус повернулся к Черному Размаху, разглядывающему его.

— Это было ловко, — сказал конструкт, глядя ему в глаза, на что ему хватало роста. Черный Размах в облике человека был достаточно крупным, чтобы ему не нужно было отклонять голову, чтобы смотреть в глаза Джулиусу-дракону. Джулиус, улыбаясь, отчаянно надеялся, что это был знак, что он мог убедить конструкта работать с ним. — Итак, — сказал Дракон, Видящий Вечность, вытащил из длинного рукава золотую сферу Космолябии. — Готов идти?

— Нет, — сказал Джулиус. — Но это ты точно знал.

— Да, — ответил конструкт. — Но я напомнил, что есть другой выход из этого, так что я даю тебе шанс передумать.

Это была скользкая работа пророка, но Джулиус меньшего не ожидал от Конструкта Будущего.

— Мне нужна твоя помощь. Я хочу поговорить с Алгонквин, попытаться переубедить ее, но она заперлась глубоко в Левиафане, и только твой огонь может проложить к ней путь. Тебе не нужно идти внутрь с нами. Нам просто нужна брешь. Прошу.

Черный Размах нахмурился.

— Точно не примешь мое предложение?

— Уверен, — сказал Джулиус. — Ты можешь это сделать?

Старший пророк посмотрел на черного Левиафана.

— Высока вероятность, что я смогу прожечь дыру в панцире Безымянного Конца, но успех всего после этого не ясен.

— Мне хватит и шанса, — радостно сказал Джулиус. — Мне просто нужно, чтобы ты впустил нас. Дальше мы справимся. Боб не посылал бы меня к тебе, если бы не считал, что у нас есть шанс.

— Тут ты ошибаешься, — сказал Черный Размах, голос стал странно горьким. — Брогомир — один из величайших пророков, кого я знал, но это отличается от его планов на тебя ранее. То были продуманные манипуляции мастера-пророка, работа его жизни. А это отчаянный дракон хватается за соломинки.

— Но шанс есть, — сказал Джулиус. — Это не невозможно.

— Не невозможно не равно возможно, — напомнил ему конструкт. — Шансы есть почти для всего, но только небольшая часть из них становится фактом. Настоящий пророк знает, как убрать риск, а не рисковать, и, как правильный пророк, я не могу поддерживать самообман твоего брата. Шанс, что ты успешно убедишь Алгонквин изгнать Левиафана, так мал, что я его едва вижу. Даже если она еще в состоянии прогнать Безымянный Конец, Хозяйка Озер ненавидела наш вид с нашего появления в этом измерении. Она звала Ванна Егеря, Смерть Драконов, и убила Трех Сестер. Пока она чистила СЗД, она убила больше драконов, чем любое создание в нашей истории. Как бы ты ни старался, какие бы аргументы ни приводил, она вряд ли станет слушать, а ты умрешь.

Он говорил так, словно это уже было прошлым, но Джулиус знал лучше.

— Это ты видишь? — осведомился он, впиваясь когтями в землю. — Когда смотришь в будущее, ты видишь, как Алгонквин убивает меня?

— Нет, но это техническая проблема. Пророки могут видеть будущее только тех, кто с ними связан, а Алгонквин не из наших. Наша неспособность предвидеть ее решения — то, как этот бардак начался. Если бы я знал, что она приведет Безымянный Конец к нашему порогу, я бы уничтожил ее сам до засухи. Но я не знал, потому что не вижу ее. Ты из моих, конечно, но когда ты входишь в то существо, твое будущее сложно отследить. Даже я не могу легко вглядеться в Безымянный Конец.

— Если ты не видишь ее и не видишь меня, откуда ты знаешь, что она меня убьет? — спросил Джулиус.

— Потому что иначе не может быть, — рявкнул Черный Размах. — Будущее не четкое, но кое-что — константы, и ненависть Алгонквин среди них. Она не послушала тебя на Земле Восстановления, почему выслушает теперь?

— Потому что все изменилось, — сказал Джулиус. — Тогда у нее была сила. Теперь у нее этого нет, потому что она сдалась Левиафану. Я хочу помочь ей вернуться, и куда проще выслушать того, кто говорит то, что хочется слышать.

— Это. Не. Сработает, — прорычал пророк. — Как Брогомир, ты позволяешь желаниям ослепить тебя, не увидеть, что это конец. Безымянный Конец победил. Это измерение обречено. Единственный шанс на выживание для нас — если вы примете мое предложение и убежите в новый мир до того, как этот будет поглощен, — он склонился ближе, понизил голос до шепота. — Ты отказался до этого, потому что сказал, что я оставлял многих позади, но из-за ваших стараний почти все драконы в мире сейчас в СЗД. Если согласишься убежать со мной сейчас, будет шанс, что мы соберем всех и уведем через портал до того, как рухнет барьер измерения. Ты мог бы так их спасти, и риск не нужен был бы.

— Но не Амелию, — сказал Джулиус. — Духи привязаны к этому измерению, значит, и Марси не сможет пойти. Она ни за что не бросит Призрака.

— Будут жертвы, — признал Черный Размах. — Но для общего блага.

— Где благо, если единственный выход из этого — бросить друзей и семью? — недовольно сказал Джулиус. — Я их не оставлю.

— Так ты рискнешь всеми? — сказал пророк. — Рискнешь братьями и сестрами, всем своим видом, чтобы спасти самого наглого мага-дракона в мире и человека?

— Я никем не рискую, — рявкнул Джулиус. — Я не дам тебе жертвовать ими ради легкого выхода. Я все еще верю, что мы можем это сделать. Это у тебя сомнения, — он склонил голову. — Почему ты делаешь это моим решением? Космолябия уже у тебя. Ты можешь открыть портал и убежать, когда захочешь, со мной или без меня.

К его удивлению, Черный Размах опустил взгляд.

— Я не без изъяна, — тихо признал конструкт. — Меня построили, чтобы защищать будущее нашего вида. Идеальный пророк, не испорченный обычными драконьими аппетитами к завоеванию. Но направление будущего не делается холодно. Направление нашего вида к лучшему месту требует доли оптимизма, и это делает меня уязвимым к надежде, как любого дракона. Надежда на будущее — причина, по которой я попался на план Брогомира, и потому я все еще тут. Курс с наибольшим шансом успеха — это открыть портал, как только стало ясно, что план твоего Мерлина не сработал, но я не смог себя заставить сделать это, потому что знал, что если я убегу, дракон, которого я хотел взять больше всего, не будет со мной.

Кожа Джулиуса вспыхнула под перьями.

— Ты же не про меня?

— А про кого еще? — спросил Черный Размах, его древние глаза умоляли, когда он поднял взгляд. — Ты — возможность, которую я ждал десять тысяч лет, Джулиус Хартстрайкер. Потому Брогомир тебя выбрал. Он знал, что я не могу убить только тебя, потому что тогда я убью свою надежду. Я уверен, что ты можешь привести нас к лучшему будущему. Ни один дракон еще не заставлял все кланы работать вместе, но ты сделал это за час. Какие чудеса ты можешь творить, если у тебя будет время?

— Но это был не я! — сказал Джулиус. — Амелия привела их угрозами!

— Но почему Амелия звала их? — спросил Черный Размах. — И почему Свена помогла ей? Почему Золотой Император поклялся поддержать Хартстрайкеров, его заклятых врагов последние шесть веков? Почему Дочери Трех Сестер, клан, который ненавидел твой клан больше всех, прилетел на помощь? Не из-за угроз. Из-за тебя. Ты создал связи, как когда забрал свой клан из ядовитых когтей Бетезды и сделал его лучше.

Улыбка озарила лицо конструкта.

— Знаешь, как долго я ждал дракона, как ты? Сколько раз я пытался создать ситуации, которые Боб создал, просто поместив тебя в них? Я все свое существование пытался неудачно заставить драконов вести себя так, как они делают при тебе, потому я не могу уйти без тебя. Брогомир хорошо тебя помещал, но ты всегда выбирал лучший путь, и я рискнул бы почти всем, чтобы ты продолжал.

Джулиус был готов провалиться под землю, когда пророк закончил. Его еще никогда столько не хвалили, и это ощущалось неправильно, словно что-то ужасное случилось бы, если бы Черный Размах продолжил говорить. Хотя все ужасное уже произошло, потому Джулиус и смог подавить смущение и посмотреть снова в глаза Черного Размаха.

— Если хочешь так рискнуть ради меня, то помоги мне, — его голос дрожал. — Драконы могут жить в любом мире, но тут нам лучше. Ты звал ее наглой, но Амелия стала Духом Драконов по той же причине, по которой ты хочешь меня спасти. Она тоже пытается создать лучшее будущее. Ходящая по измерениям пожертвовала своей способностью ходить в другие измерения, чтобы создать нам дом тут. Мы уже убежали из одного измерения. Нужно постараться тут. Мы можем спасти этот мир, я знаю. Но только с твоей помощью.

Черный Размах отвел взгляд и глубоко вдохнул.

— Ты просишь больше, чем знаешь, — прошептал он. — Я считаю, что твой план почти точно обречен на провал, но, если честно, я уже не уверен, что переживаю. Мне надоело смотреть, как мои подопечные глупо повторяют одни и те же ошибки. Если бы долг, вложенный в меня твоими предками, не толкал меня спасти их любой ценой, я сразу помог бы тебе. Я бы предпочел, чтобы драконы умерли тут, благородно защищая свой дом, чем убежали в другое измерение, где они еще десять тысяч лет бессмысленно убивали бы друг друга. Но я сдерживался не только из-за долга. Есть еще это.

Он прижал ладонь к груди над местом, где горел огонь дракона, когда они были в облике людей.

— Мой огонь все еще можешь обжигать Левиафана, потому что он никогда не был моим. Я — конструкт. Магическое творение, не живое существо, так что я не могу создавать свой огонь. Я выживаю на магии, которую твои предки вдохнули в меня перед тем, как открыли портал в этот мир. Этот объединенный огонь позволял мне существовать вечно. Но, если я потрачу его для создания прохода в Левиафана, магия, которую я сожгу, будет потеряна навеки, и оставшегося может не хватить, чтобы я функционировал.

Джулиус отпрянул на шаг.

— То есть, ты умрешь?

— Зависит от того, сколько использовать, — Черный Размах пожал плечами. — Если я использую все, то да, я пропаду. Но даже если я потрачу долю, оставшегося не хватит, чтобы я продолжал свои обязанности стража будущего, и, хоть я хочу тебе помочь, я не могу принести такую жертву. Я могу изгибать правила, если нужно ради общего блага, как я сделал с тобой и Брогомиром, но я не могу бросить свой долг полностью. Каждый пророк в какой-то момент пытается продать будущее. Если я не смогу их остановить, не важно, спасем ли мы мир сегодня, ведь рано или поздно наши пророки добьют его.

— Ты этого не знаешь, — сказал Джулиус. — Мы всегда можем уничтожить себя, но это цена выбора. Мы должны выбирать правильно. Я понимаю, почему мои предки создали тебя. Они хотел, чтобы кто-то не позволил нам повторить их ошибки. Но, отдав наше будущее в твои руки, они забрал ответственность за это у нас, и это плохо. Чтобы драконы повзрослели, как вид, нельзя принимать решения за нас. Наше будущее должно быть нашей проблемой, и мы должны его защищать, а не ты.

Черный Размах уставился на него в ужасе.

— Ты хочешь, чтобы я бросил вас, — сказал он. — Бросил цель, для которой был создан!

— Я хочу, чтобы ты поверил, что мы о себе позаботимся, — сказал Джулиус. — Ты много хорошего сказал обо мне, но, если честно, я просто убедил драконов, что они могли сделать то, что уже хотели. Я не заставлял Цилиня выбирать счастье с Челси вместо страданий в его империи вечность. Он уже отчаянно хотел сделать это. Я только убедил его рискнуть. Все, чего ты хотел от драконов, уже есть в нас. Наша культура говорит нам властвовать и быть жестокими, а не наша природа. В мире много хороших драконов. Я тот, кто смог показать свои краски и выжить.

— Из-за Брогомира, — сказал Черный Размах. — Если драконы так хороши, как ты говоришь, почему потребовался величайший пророк, который веками обеспечивал твое выживание?

— Потому что нам приходится бороться с нашими стереотипами, — яростно сказал Джулиус. — С уязвимыми драконами, как ты всегда нас зовёшь! Если хочешь, чтобы драконы стали лучше, начни с этого. Настоящая проблема не то, что пророки продают будущее, а то, что они чувствуют, что это — единственный выход. Они лучше столкнутся с тобой, их смертью, чем будут идти на компромисс, работать вместе ил делать то, что нам с рождения называли слабым и глупым. Эту ошибку нельзя повторять! Не ее, — он указал на голубку Боба. — Амелия тоже это знала, потому привязала себя к этому измерению. Она пыталась купить нам шанс жить долго, миновать стадию мании величия. Такой прогресс ты должен спасать, не меня. Я — один дракон, но это измерение и то, чего мы уже достигли, объединившись, пытаясь спасти его, лучшее, что могло случиться, чтобы изменить культуру драконов. Наше лучшее будущее уже тут! Мне просто нужно, чтобы ты помог мне убедиться, что это не закончится раньше, чем может начаться.

Черный Размах вздохнул.

— И ты имеешь в виду, что я должен выжечь дыру в Левиафане для тебя?

— Только если ты сможешь сделать это, не умирая, — быстро сказал Джулиус. — Я верю во все, что сказал, но это догадки. То, что я готов рискнуть своей жизнью, не значит, что я хочу сжечь всех ради последнего шанса. Что бы ни случилось, наш вид все еще был сегодня вместе. Это большой шаг в верном направлении, который можно перенести в любой мир. Не дай тому, что мы начали сегодня, умереть, и я думаю, что у тебя будет лучшее будущее, как бы это ни закончилось. Так что, если ты поможешь мне, я буду это ценить, но если это будет стоить тебе многого, эвакуируй как можно больше драконов. Я найду другой способ войти.

Когда он закончил, Черный Размах выглядел почти яростно. Не этого хотел Джулиус. Он пытался звучать логично, но, когда он открыл рот, чтобы извиниться, если сказал что-то не так, конструкт засмеялся.

— Если бы я не знал лучше, решил бы, что Брогомир дал тебе текст, — сказал Черный Размах, качая головой. — Ты — дракон другого цвета, Джулиус Хартстрайкер. Для меня будет честью озарить тебе путь в Левиафана.

— Серьезно? — поразился Джулиус. — Ты уверен, что это тебя не убьет?

— Даже не знаю, — спокойно сказал Черный Размах, посмотрев на Левиафана. — Нужно много огня, чтобы прожечь панцирь, который враг построил из магии Алгонквин, еще больше — чтобы не дать Безымянному Концу поглотить тебя сразу же внутри. Я не знаю, хватит ли моего, но я знаю, что только я могу. Со смертью Трех Сестер не осталось достаточно старых драконов, чтобы создать огонь, который мог бы бросить вызов такой силе. Но я — Дракон, Видящий Вечность, один из двух величайших созданий нашего старого мира! Внутри меня горит огонь всех древних лидеров кланов, включая твоего деда, Кетцалькоатля. Он был самым мудрым из вех драконов, и ты очень его напоминаешь. Я верю, что он гордился бы, узнав, что его огонь поможет тебе сейчас.

— Но…

— Решение принято, — сказал конструкт. — И у нас осталось мало времени. Отойди. Я сделаю проход.

Слова едва вылетели из его рта, и Черный Размах стал меняться, его тело человека растаяло, как когда он угрожал Бобу. Но в этот раз изменилась не только рука, из теней появился целый дракон. Больше всех, кого видел Джулиус.