Последний бой Каина

Глава шестая

Есть старая вальхалльская поговорка, которую мне впервые довелось услышать во время моей службы с Двенадцатым полевым артиллерийским полком[23] и которая весьма справедливо доносит идею, что «Все всегда может стать еще хуже».

Действительно, временами меня посещает такое чувство, будто вся моя карьера была не более чем вещественным доказательством этой поговорки, хотя она ни разу не оказывалась настолько верной, как сейчас. Прошла почти неделя после нашего тайного военного совета, и, хотя никто из нас не был столь опрометчив, чтобы обсуждать те же вопросы во время наших случайных встреч на территории Схолы, было ясно, что все причастные к этой тайне становились все более и более настороженными, как, впрочем, и я сам. Слухи продолжали просачиваться и кружить вокруг, население становилось все более нервным, а мы ничего не могли поделать, кроме как постараться подготовить находящуюся на нашем попечении горстку зеленых юнцов к готовому разразиться шторму.

Это может показаться странным, я полагаю, учитывая мою анекдотически раздутую репутацию. Конечно же, я мог запросто строевым шагом пройти во дворец губернатора и потребовать аудиенции, либо обрушиться на высшее командование СПО подобно гневу Императора и заставить этих имбецилов воспринимать положение намного серьезнее, но осторожность не позволила мне сделать ни того, ни другого. Если за беспорядками действительно стоял тайный заговор приспешников Хаоса, окопавшихся среди правящей олигархии, то в высшей степени неразумно было бы дать им знать о моих подозрениях. В лучшем случае они постарались бы вставить палки в колеса всех наших полезных начинаний, противопоставив свое влияние нашему, а в худшем — могли перейти к куда более прямолинейным действиям. А я был уже сыт по горло количеством покушений на свою жизнь и не испытывал ни малейшего желания отражать новые.

— О, сестра, — произнес Роркинс, галантно склоняя голову при виде Юлианны, идущей к нам в сопровождении Браскера, произносящего в своем обычном педантичном тоне нудную тираду, начатую еще за дверями комнаты отдыха для преподавателей. Тирада касалась прискорбного падения нравов среди послушников третьего курса. — Мы все хотели бы знать, присоединитесь ли вы к игре сегодня вечером?

— Отчего бы нет? — сестра перехватила поудобнее стопку инфопланшетов, которую несла под мышкой, и села за стол, в то время как Браскер остался стоять рядом, переминаясь с ноги на ногу подобно сервитору, озадаченному двумя противоречащими друг другу приказами. Спустя минуту он вежливо склонил голову, приветствуя нас и переходя обратно к совершенно нехарактерному для него молчанию. — Снова в ваших апартаментах?

— Я полагаю, что на этот раз моя очередь, — ответил я. Мы принимали всю компанию по очереди, а едва ли не сверхъестественный талант Юргена добывать все необходимое был гарантом того, что все будут хорошо накормлены.

— Звучит неплохо, — согласилась Юлианна. — Я бы вызвалась и сама быть хозяйкой, но вы знаете, бывают языки совершенно без костей. — Она ухмыльнулась Браскеру, который, впрочем, не сообразил, что камешек был в его огород. — В то же время?

— Если вам это подходит, — отозвался я. Обменявшись еще несколькими ничего не значащими фразами, Юлианна встала и вышла. Браскер последовал за ней, таким образом снова предоставив мне и Роркинсу наслаждаться поздним утренним рекафом. Мы еще некоторое время поболтали, довольно рассеянно, поскольку мысли наши кружили вокруг гораздо более важных вопросов, а затем небольшое, но характерное замешательство у двери дало мне знать о том, что Юрген пренебрег общим правилом, открывающим доступ в эти комнаты лишь преподавателям и строго ограниченному кругу обслуживающего персонала.

— Все в порядке, — успокоил я пожирателей чужого времени, что шумели и жестикулировали за спиной моего помощника. — Это со мной.

Впрочем, мог бы и не уточнять. Моего помощника было сложно не узнать, тем более что он паразитировал на Схоле все то время, что и я сам. Никому не удавалось игнорировать присутствие Юргена, даже с открытыми настежь окнами.

Мой помощник с кислым выражением лица протянул мне инфопланшет.

— Сообщение для вас, сэр. Помечено как личное. — Он обвел взглядом комнату, и в этом взгляде ясно читалось, что любой, кто встанет между ним и его долгом, заслуживает судьбы орка. — И срочное.

— Ясно. Благодарю вас, — приняв у него инфопланшет, я ознакомился с содержанием. Через минуту я поднял взгляд, встретился глазами с Роркинсом и едва заметно кивнул: — Полагаю, мы теперь сможем устранить часть того досадного затруднения, которое вы упомянули после недавней нашей партии в таро.

Это был максимум того, что я мог сказать, будучи окруженным навостренными ушами. Роркинс был достаточно сообразителен, чтобы понять это, и просто кивнул в ответ.

— Рад слышать, — отозвался он. — Не слишком дурные вести, я надеюсь.

— Далеко от этого, — ответствовал я, ощущая смутное шевеление оптимизма. — Это приглашение на ужин.

Учитывая все обстоятельства, я понимал, что обладаю достаточным авторитетом, дабы убедить Визитера выделить мне «Аквилу» и пилота. К моему приятному удивлению, пилотом оказался Спри, который немедленно подтвердил положительное впечатление, которое произвел на меня во время нашего визита на горнодобывающую базу: он сразу же занялся предполетным осмотром челнока, оставив меня и командора разговаривать на посадочном поле без риска быть услышанными.

— Он хороший парень, — подтвердил Визитер. — Лучший пилот во всей моей своре. И что еще более важно, он достаточно умен для того, чтобы держать рот на замке, если ему указать на такую необходимость.

Это свойство могло оказаться необходимым. Видите ли, я не был совершенно честен со своими соратниками по тайным планам, дав им знать лишь о том, что приглашен на ужин со знакомым капером. Эта новость все равно облетела всю Схолу, не пропустив ни одного закоулка, во многом благодаря Браскеру, который постарался оказаться достаточно близко, дабы подслушать мой изначальный диалог с Роркинсом. Но только Юрген, Визитер и теперь Спри знали о том, что я встречаюсь с капером на борту его собственного корабля.

Чего не знал никто, кроме Юргена, так это того факта, что Орелиус был не просто торговцем — он был одним из агентов Эмберли, собирающим для нее информацию с половины этого сегментума. Если кто-то в этом секторе и знает по-настоящему, что же происходит, определенно это должен быть он. Конечно, его прибытие вряд стало простым совпадением, хотя выслеживание еретиков было не совсем в специализации Эмберли, но я был уверен в том, что у нее имеются связи в Ордо Еретикус, которым она могла бы скинуть мои проблемы, узнав о них.[24]

Закончив предполетную подготовку, Спри мягко поднял нас в небо, забираясь на орбиту с такой легкостью, что даже Юрген не пожаловался бы, если бы я взял его с собой. Должен признать, что приятное предвкушение овладело мной при виде знакомых золотых шпилей могучего капера по имени «Ненавидящий корысть». Эмберли, я это знал, вряд ли находилась на борту, она обычно предпочитала собственную яхту, «Экстернус Экстерминатус», на которой порхала по всей Галактике, но даже слабая надежда встретить ее вызвала весьма приятные переживания, захватившие меня настолько, что я почти забыл о прочих своих заботах. Деловой настрой вернулся ко мне лишь тогда, когда «Аквила» миновала створки ангара — широко распахнутые толстенные пласты меди, украшенные филигранным золотым тиснением, — и Спри включил маневровые двигатели, посадив челнок так нежно, будто он был несомой ветром пушинкой одуванчика. «Аквила» замерла аккурат в центре круга, обозначенного десятком или около того палубных люминаторов.

— Мой драгоценный Каин. Какое счастье вновь встретить вас! — приветствовал меня Орелиус, когда я ступил на посадочный пандус, и я отметил, что трупный цвет его лица и орлиный нос были столь же впечатляющи, как и в первый раз, когда мы с ним встретились, однако теперь волосы капера были тронуты сединой (как, впрочем, и мои), а помимо этого новшества он обзавелся внушающим почтение шрамом через правую щеку. Вкус в одежде не изменился — Орелиус был облачен в кроваво-красные чулки под ярко-желтым кителем, поверх которого была небрежно наброшена плетеная из золотых нитей пелерина.

— Орелиус. Взаимно, — ответил я, стараясь не показать разочарования очевидным отсутствием Эмберли.

Если не считать этого, я был совершенно искренен в своем комплименте, потому как находил общество капера неизменно приятным, а его гостеприимство — щедрым. Прошло уже значительное время с тех пор, как мы последний раз видели друг друга, поэтому, вышагивая бок о бок по громыхающей палубе, мы с удовольствием принялись болтать о наших приключениях. Однако мы оба были достаточно осторожны в том, чтобы не брякнуть лишнего до того момента, как окажемся в уединении капитанской каюты.

Когда мы проходили мимо тяжелых грузовых челноков, возвышающихся над «Аквилой», я вежливо-вопросительно приподнял бровь. Все эти машины несли вооружение и имели на своих корпусах следы недавней битвы.

— Кто-то попросил вернуть деньги? — спросил я.

— Не в этот раз, — отозвался Орелиус, и, что бы он ни собирался добавить к этому, слова потонули в топоте сапог по листам палубы, когда личная охрана торговца выбежала сопровождать нас. Мне не раз доводилось побывать в бою рядом с этими бойцами, и я знал, что не стоит обращать внимание на кричащие цвета их формы и уж тем более — недооценивать их. По большей части это были ветераны Имперской Гвардии, и многие обладали специальными навыками и умениями, весьма эффективными и смертоносными. Я кивнул при виде пары знакомых лиц, и, хотя они были слишком хорошо вышколены, чтобы показать это, они, несомненно, оценили мою обходительность. Как я не уставал твердить тем щенкам, которых пытался обтесать для комиссарской работы, солдатам лучше быть уверенными, что вы видите в них людей, а не пушечное мясо. Поверьте мне, когда вокруг начинают плясать лазерные всполохи, такая уверенность дает вашей заднице шанс уцелеть.

Мы вышли из ангара в устланный ковром коридор, где группки людей торопились по каким-то загадочным делам, которыми, казалось, постоянно был занят экипаж корабля, и где вдоль занавешенных гобеленами стен стояли мраморные бюсты на постаментах высотой мне по грудь. Лица этих изваяний были мне совершенно не знакомы.

— С вами нет вашего подчиненного, — заметил Орелиус.

— Не в этот раз, — отозвался я. — В данных обстоятельствах было правильнее оставить его на месте.

Поскольку ситуация на Перлии оставалась все такой же шаткой, я желал, чтобы Юрген стал моими ушами и оповестил меня, если что-то начнет затеваться. Роркинс и остальные, конечно, были неплохими союзниками, но я не мог заставить себя доверять ни одному из них так, как я доверял Юргену, или полагаться на то, что они, в случае чего, прикроют мою спину. За почти целый век совместных солдатских похождений доверие между мною и Юргеном стало совершенно уникальным. Кроме того, я знал, что Орелиус время от времени использует санкционированных псайкеров, и, случись один такой вблизи Юргена, секрет моего помощника быстро перестал бы быть таковым.

— Пожалуй, это и к лучшему, — согласился Орелиус, отступая в сторону и жестом приглашая меня в свои личные апартаменты. Они были богато обставлены и украшены, именно так, как я и запомнил из предыдущих посещений: карминно-красные гардины с вышитым фамильным гербом в значительной мере закрывали металлические переборки — позолоченные и отполированные так, что поверхность стен светилась собственным богатым светом, оставляя ощущение, что комната залита жидким медом. Говоря начистоту, я всегда находил подобную нарочитую роскошь вульгарной и был доволен, когда торговец прошел без задержки через приемные комнаты, тоже, видимо, предпочитая более уютные недра прячущегося за ними кабинета. Там он любил расслабиться, когда не требовалось производить впечатление на какого-нибудь аристократа с задворок Галактики. — Возможно, вы захотите немного позднее переговорить с навигатором.

В этом я, надо сказать, сомневался, потому что мне еще не приходилось встречать ни одного представителя Навис Нобилите, не испытывая при этом с трудом подавляемого желания пристрелить его при первом же взгляде. Я знаю, что их нельзя назвать злом, и Империум вряд ли смог бы функционировать без них, но любой, кто чувствовал себя в варпе как дома, был слишком близок к Извечному Врагу, чтобы мне это нравилось. Однако же я не стал заострять внимание на этом вопросе и просто кивнул Орелиусу. Внутренние покои торговца были на удивление уютными, с деревянными панелями на стенах и темно-синим ковром, почти такого же цвета, как океаны Перлии. Последние можно было видеть, кинув взгляд через широкий обзорный иллюминатор в дальнем конце кабинета. Без этого несколько головокружительного напоминания не трудно было бы вообще позабыть о том, что мы находимся на борту звездного корабля.

— До вас уже доходили слухи, как я понимаю? — спросил я хозяина, когда мы уселись и он принялся снимать крышки с целой батареи пышущих жаром блюд, загромоздивших стол. То, что он сам прислуживал нам за ужином, просто кричало о том, насколько секретным являлся предстоящий разговор: даже самые доверенные его слуги были выставлены за дверь на время нашей беседы.

— Которые из? — Орелиус отрезал себе пирога, в то время как я налил себе добрый бокал вина, избранного сопровождать нашу трапезу. Напиток оказался настолько превосходным, насколько следовало ожидать.

— Вся планета только об этом и гудит, — поведал я ему. — Черный крестовый поход. Абсурдное преувеличение, конечно, но местные власти просто просиживают задницы вместо того, чтобы выступить с опровержением, и от этого все становится только хуже. Если кто-нибудь что-нибудь не предпримет в самое ближайшее время, гражданские волнения дойдут до того, что губернатору придется призывать флот, дабы восстановить порядок.

— Флот сектора связан по рукам и ногам, — ответствовал Орелиус, и совершенно меня не удивил. — Основное наступление тиранидов отчего-то свернуло в сторону контролируемого орками пространства,[25] но хватит и осколков роя, чтобы большая часть нашей военной мощи была задействована в боях все ближайшее время. — Орелиус пожал плечами, принимая от меня бокал, который я наполнил, пока хозяин стола говорил. — Но в данный момент, кажется, они являются последней из наших бед.

— Так, значит, слухи правдивы, — произнес я, скорее заявляя, чем задавая вопрос, и Орелиус кивнул.

— Боюсь, что так, — произнес он несколько невнятно, поскольку успел набить рот пирогом. — Легионы предателей перешли в массированную атаку несколько месяцев назад, пытаясь прорваться через Кадианские Врата. И некоторым это удается, так что сегментуму Обскурус не позавидуешь.

— Но это же за полгалактики от нас, — сказал я, налегая на мясное ассорти, разложенное передо мной, хотя аппетит мой несколько поубавился. — Не могу понять, как это касается нас.

В действительности я вполне это осознавал, потому как это была именно та тема, которую мы обсуждали с Роркинсом и остальными, но я все еще отчаянно надеялся, что Орелиус заверит меня в том, что ситуация находится под контролем.

— Если не считать того, что у нас отберут и те силы, что остались, дабы перебросить на тот фронт… И оставят перед тиранидами без штанов, — добавил я.

— Боевые действия в данное время ограничиваются сегментумом Обскурус, — подтвердил Орелиус, легко отмахнувшись от четверти Галактики, словно это малозначительная аграрная провинция. — Но рейдерские флоты противника наглеют. Некоторые были замечены далеко за линией фронта.

Он выдержал паузу, прихватывая пирожное и ожидая, когда я сделаю очевидный вывод.

— Разведка на нашем направлении, — сказал я, осознавая, к чему он клонит.

Орелиус кивнул.

— Сюда направляется целый флот, небольшой, но движется он со всей поспешностью, какую только позволяет варп. И в настоящий момент это достаточно большая скорость. Как сообщает наш навигатор, из Ока исходят течения более сильные, чем мы когда-либо отмечали.

— Даже с учетом этого, — произнес я, ощущая знакомый холодок дурного предчувствия, — между нами и этим флотом должно быть достаточное число привлекательных для них мишеней.

— На это можно было бы надеяться, — согласился Орелиус. — Но они, похоже, не особенно задерживаются по дороге.

Он прикоснулся к крупному изумруду на толстом браслете, и внезапно с гудением ожил замаскированный гололит, демонстрируя мерцающую карту Галактики в пустом пространстве над столом. Затем на карте появилась линия, исходящая из Ока Ужаса, определенно нацеленная в направлении нашей системы. Орелиус повел рукой сквозь проекцию, отмечая несколько звездных систем, близких к красному прочерку. — Они прошли мимо этих систем, несмотря на то, что те были словно рыбы в бочке, совершенно беззащитные, максимум — со слабенькими силами планетарной обороны.

— Это не похоже на тех рейдеров Хаоса, каких мне приходилось видеть, — сказал я. В обычном случае слабозащищенные цели с их точки зрения были предпочтительнее. Такими уж трусливыми подлецами они являлись. Я указал на пару значков, свидетельствующих о боевых столкновениях на пути врага. — Они вступали в бой здесь и вот здесь.

— Так оно и было, — озабоченно покивал Орелиус. — Вступили в бой и победили. Чего не должно было произойти. — Он увеличил изображение и вывел на него данные о боях за эти системы. Цифры оказались такими, что мне было сложно в них поверить. — Они были в меньшинстве и обладали меньшей огневой мощью в каждом из этих случаев. На Мадасе они даже столкнулись с целым монастырем Адепта Сороритас, который, тем не менее, пал в течение единственного часа.

— Это невозможно, — заявил я. Император знает, я не питал никаких иллюзий и теплых чувств в отношении этих распевающих псалмы гарпий, но я видел, как они держат строй против любого, сколь угодно превосходящего противника. — Они бы сражались до последней.

— Насколько нам известно, они сражались, да. — Орелиус был мрачен. — На стороне врага.

Затем, похоже, осознав, насколько абсурдно звучит данное обвинение, он добавил с извиняющимися нотками в голосе:

— Насколько мы могли определить, по крайней мере. От одного из отрядов СПО, который сдался позже остальных, нам поступили разрозненные донесения о том, что Сестры Битвы вступили с ними в бой.

— Дезориентация и пропаганда, — решительно заявил я.

Орелиус медленно кивнул.

— Я надеюсь, что вы правы, — произнес он, хотя уверенности в его тоне не было. — В любом случае система Мадасы теперь находится под контролем неприятеля и оказывает сопротивление любым попыткам Астартес вернуть ее.

Орелиус вернул гололит к изначальному изображению и продолжил красную линию до ее точки назначения. Как и следовало ожидать, линия пролегла точнехонько через систему Перлии, прежде чем ее траектория затерялась где-то в пустом пространстве, проеденном в сердце Империума флотами тиранидов.

— Возможно, им что-то потребовалось от нидов, — предположил я, но прозвучало это не убедительно даже для меня самого.

— Может оказаться и так, — произнес Орелиус, решив подарить мне капельку надежды прежде, чем добавить: — Но я в этом сомневаюсь.

— Я тоже. В любом случае становится понятным, за чем они так спешат.

Я был уверен в том, что, будучи агентом Ордо Ксенос, Орелиус был хорошо осведомлен о секретном исследовательском центре Инквизиции, расположенном в Долине Демонов, где-то под завитками облаков, которые тянулись над восточным континентом Перлии, медленно поворачивающейся в панорамном иллюминаторе.

— Тенесвет, — подтвердил Орелиус. — Инквизитор Вейл придерживается того мнения, что Абаддон, или, что более вероятно, один из его клевретов, желающих выслужиться, каким-то образом узнал о существовании этого артефакта. Если это так, то вопросом первостепеннейшей важности становится изъятие его с Перлии до прибытия врага.

Округлая формулировка. Последний раз проклятую штуковину я видел более чем шестьдесят пять лет назад, но память о ней все еще была способна вызвать дрожь в моем позвоночнике.

— Полагаю, именно поэтому вы здесь, — произнес я.

— Именно. — Орелиус кивнул. — Мы все еще не знаем, откуда он и на что способен, но мы знаем из исследований Киллиана, что тенесвет превращает латентных псайкеров в активных. И очень сильных.

— Это я вряд ли смогу забыть, — сказал я, стараясь не ежиться от этого воспоминания. Инквизитор-радикал намеревался использовать эту штуковину для массового производства псайкеров, надеясь побить силы Хаоса в их собственной игре. Ага, сжечь дом, дабы избавиться от клопов. К счастью, Киллиан довольно быстро (и неприятно) отправился в варп, позволив нам с Эмберли заполучить загадочную штуковину и хорошенько припрятать — от моих подошв сотня километров вниз и немного левее. Случись силам Хаоса завладеть тенесветом, не извольте сомневаться: они последуют плану не к ночи будь помянутого Киллиана, продолжив с того же места, и мы окажемся по уши в псайкерах. Этого просто нельзя допустить.

— Я так понимаю, что проклятая штуковина уже заперта в самом надежном из ваших трюмов? — спросил я, но Орелиус покачал головой.

— Хотел бы я, чтобы так оно было. Но есть одна проблема.

— Всегда есть одна проблема, — отозвался я, стараясь скрыть горечь. Машинально зажевав какой-то деликатес, я не ощутил никакого удовольствия от процесса. Словно это была плитка из солдатского пайка. — Какого рода на этот раз?

— Магосы, руководящие исследовательским центром, за прошедшие десятилетия сумели откопать еще несколько артефактов, — мрачно поведал мне Орелиус. — На данный момент их основная рабочая гипотеза: тенесвет является частью сложного механизма, который они уже несколько лет пытаются восстановить. То есть теперь его разборка станет оскорблением Омниссии или чем-то вроде. Я пытался донести до них простую истину, что придет Абаддон и просто отберет у них эту штуковину, как конфетку у ребенка, и станет совсем нехорошо, но вы же знаете, что такое техножрецы. Мне потребуется немало времени, чтобы убедить их запаковать артефакты и убраться отсюда поскорее и подальше.

Я снова кивнул и пригубил вина, позволяя его аромату несколько приглушить тревожные колокола, что били в моем сознании. Я и сам мог предугадать подобное затруднение; исследовательская станция в Долине Демонов была совместным проектом Ордо Ксенос и Адептус Механикус, и, насколько я мог судить со слов Эмберли, это партнерство было весьма напряженным. Техножрецы, возившиеся с тенесветом восемьдесят лет назад, предложили Киллиану подорваться на фраге, едва он попытался слегка придавить их авторитетом. И это несмотря на его статус в Инквизиции.[26] Возможно, Механикус сожалели впоследствии об этом решении, поскольку Киллиан, как выяснилось, не любил отказов и потому вернулся с небольшой армией. Прихватил проклятую штуковину, а взамен оставил лишь обугленные трупы.

— И вам не удалось добиться никаких уступок? — спросил я.

— Не совсем, — сказал Орелиус. — Я хотя бы сумел убедить их предоставить мне копии всех результатов исследований. Но они нам вряд ли пригодятся, если Абаддон заполучит само устройство.

— Полагаю, что так, — покачал я головой. — И это напоминает мне вот о чем. — Я вытащил из кармана инфопланшет и выложил его на стол. — Здесь разведданные, которые мне удалось собрать с тех пор, когда я в последний раз виделся с Эмберли.

— Я лично передам их ей, — пообещал Орелиус, несколько обескураженный тем, как легко я называю инквизитора Вейл просто по имени. Для него, как, впрочем, и для большинства ее сотрудников, не являлись секретом наши с ней отличные от сугубо профессиональных отношения, но по какой-то причине ни один из них не любил напоминаний об этом.

— Благодарю вас, — произнес я, решив не упоминать о беспокойстве по поводу шахты на астероиде. Я не стал включать это происшествие в отчет, полагая, что Эмберли отринет мои домыслы как параноидальные, каковыми они объективно и являлись. Некроны, насколько можно доверять моему опыту, совершенно не склонны скрытничать, и если бы они действительно заинтересовались Перлией, мы бы об этом уже узнали. Мне, впрочем, все равно потребовалось некоторое усилие, чтобы вернуть свои мысли к основной теме разговора: — Как вы полагаете, сколько времени уйдет на то, чтобы убедить техножрецов?

— Надеюсь, не слишком много, — отозвался Орелиус, безрадостно улыбаясь. Мне даже на мгновение не пришло в голову предположение, что он не сможет добиться своего; каперы были очень хорошо вооружены для всякого рода переговоров. Во всех смыслах. Никто из нас не был настолько нетактичен, чтобы высказать вслух ту очевидную мысль, что если переговоры затянутся, Орелиусу хватит огневой мощи, чтобы повторить решение Киллиана. Тенесвет однозначно будет доставлен в безопасное место, хотя это вряд ли заставит Механикус благосклонно смотреть в нашу сторону впоследствии. — Полагаю, они станут лучше различать голос разума, когда враг подберется достаточно близко.

— Есть предположения о том, насколько далек этот момент? — когда я произносил эти слова, внутренности у меня в животе скручивались в тугой узелок.

Орелиус пожал плечами.

— Я полагаю, около недели для основного флота. — Он достал из кармана своего кителя инфопланшет и положил рядом с моим. — Здесь содержатся самые свежие данные о числе и силе врага, которые мы можем предоставить вам, но я должен предупредить: и они во многом основаны на домыслах.

— Лучше, чем ничего, — сурово отозвался я, засовывая планшет в карман шинели.

Покажу его Роркинсу и остальным; если повезет, мы, возможно, успеем разработать такие варианты стратегии, с которыми сможем обратиться к командованию СПО. Сохранялась вероятность, что командование силами планетарной обороны тоже подпорчено врагом, но в любом случае эти войска — единственное, что отделяет Перлию от тотального уничтожения. И чем скорее данная информация окажется в руках командующих офицеров, тем больше шансов спасти планету.

И пока Орелиус не выцарапал тенесвет, сохраняется соблазнительная возможность придумать в ближайшие несколько дней благообразный повод улететь отсюда вместе с ним. Насколько мне известно, Юрген был единственным человеком, способным прикасаться к этой штуковине без изощренных мер предосторожности, и наш предыдущий опыт обращения с этим артефактом должен был доказать каперу нашу полезность.

— Надеюсь, это вам поможет, — Орелиус мог бы сказать и более, но, прежде чем нам представилась такая возможность, картинка гололита мигнула и сменилась. Красный росчерк через всю Галактику, похожий на кровавый порез от вражеского когтя, исчез, сменившись панорамой системы Перлии. Я нашел те значки, которые обозначали наше присутствие на орбите, и с неприятным ощущением где-то внизу живота, похожим на то, которое возникает при падении, отметил целую россыпь точек, означающих контакт с противником.

— Прошу простить меня за то, что прерываю ваш ужин, мой лорд, — раздался голос капитана судна, исходящий из какого-то искусно замаскированного вокс-передатчика, — но варп-порталы открываются по всей системе. Враг, кажется, явится быстрее, чем мы надеялись.

Отчет Каина о том, что происходило далее, недостаточно полон, что объяснимо. В связи с этим мне показалось необходимым привести еще один отрывок из менее эмоционального и более авторитетного источника.

Айжепи Клотир. «В самой черной ночи: профессиональная оценка Войн Тысячелетия», 127.М42.

Первое вторжение флота еретиков встретило гораздо более жесткое сопротивление, чем они могли ожидать. Торговое судно «Ненавидящий корысть» подошло к Перлии незадолго до их прибытия и находилось на стационарной орбите над Хейвендауном как раз в тот момент, когда разведывательный флот врага вышел из варпа. Как противник отреагировал на неприятный сюрприз, мы можем только догадываться, поскольку корабли каперов построены с расчетом на путешествие как в границах Империума, так и вне неустанной защиты Императора, и способны внушить трепет любому противнику.

Нет сомнений в том, что хаоситы изначально предполагали, что горстки их судов будет достаточно для того, чтобы смести с небес корабли планетарной обороны, и если бы это было все, что стояло между ними и беззащитным миром внизу, то, возможно, атака проклятых увенчалась бы успехом. Но «Ненавидящий корысть» был испечен из крутого теста — он уничтожил или вывел из строя почти все суда наступающего флота, прежде чем из-за повреждений был вынужден отступить. Если верить живучей местной легенде, сам Кайафас Каин находился на борту этого корабля во время битвы. Но мы можем отвергнуть эту вероятность, поскольку в тот же самый момент он, по подтвержденным свидетельствам, принимал участие в наземных боях, когда хаоситы из числа выживших в орбитальном сражении десантировались на поверхность Перлии и встретились с мобилизованными против них силами защитников.