Последний

Глава 11

На общем завтраке все вели себя как ни в чем не бывало. Даже Каролин мило мне улыбалась, развлекая беседой. Я же, в свою очередь, старательно обходил больную тему.

После завтрака Виктория не позволила удалиться, подхватила под руку и провела все в ту же лиловую гостиную, где нас уже ждали. Марош последовал за нами.

— Здравствуй, вампир, — широко улыбнулся, желтея зубами, печально знакомый гоблин. Его было почти не видно из глубокого кресла. Если бы не цвет кожи, а также спокойный голос, наверняка остался бы незамеченным.

— Здравствуй, Сухотор? — ухмыльнулся, остановившись у входа. На всякий случай, больно уж неприятными были вспыхнувшие воспоминания.

Высшие, словно не заметив моей заминки, прошли мимо и опустились в кресла.

— Вижу, тебя мучают воспоминания? — словно прочитав мысли, участливо проговорил гоблин, ехидно ухмыляясь — могу посоветовать хороший травяной сбор, успокаивает нервы.

Покосившись на отстраненно разглядывающих рисунок стен вампиров, все же взял себя в руки и прошел к креслу. Сел все равно с некоторым напряжением, будто боялся, что Сухотор опять провернут фокус с неизвестным порошком.

— Нет уж, хватит с меня твоих сборов, гоблин, — отказался с нарастающим недовольством.

Шутник, черт побери!

— Извини Найт, это не его работа, — прошептала Виктория, боясь взглянуть мне в лицо. — Это разработка госпожи. Мы должны были показать людям, что сможем бороться с любой проблемой. Очень больно было? — все же подняла она полные печали глаза на меня.

— Я привык к боли, — ответил, но, вспомнив, что пришлось пережить, не сдержался, — к своей боли, но человек очень хотел знать, что это было.

— Извини, — сдавленно прошептала Виктория, глядя на меня круглыми глазами и прижав руку к губам. Марош тихо выругался.

Искренняя жалость и раскаяние вампиров сыграли плохую шутку, возраждая пережитые эмоции. Медленно выдохнул, возвращая самообладание.

— И все же, что это было и зачем оно понадобилось вашей госпоже, — недоуменно спросил, переводя болезненную тему.

— Ягоды волчьей погибели. Госпожа вываривала их, а потом забыла, и отвар высох. Когда одна наша сотворенная попыталась отмыть посуду, очень сильно пострадала, я запомнила, — пожав плечом, коротко пояснила Виктория.

Брови удивленно поползли вверх. Волчья погибель не зря так называлась. Растение ядовито для всех известных мне существ, кроме, пожалуй, гусеницы серого мотылька, способной сожрать практически все. Зачем кому-то могло прийти в голову варить эти ягоды ума не приложу.

— Зачем? — не придя к однозначному выводу, спросил тех, кто мог дать хоть часть ответа, но вампиры дружно пожали плечами.

— Может, вернемся к делу? — напомнил о себе гоблин.

— Да, Сухотор, извини. Ты не мог бы оглядеть ошейник, — Виктория указала рукой на проблему и уже мне прояснила, — как я говорила, Сухотор, лучший шаман своего народа и может очень многое, в том числе открывать закрытое.

Встрепенувшись, с надеждой уставился на коротышку. Тот, словно и правда умел читать мысли, хмыкнул и, встав, подобрался поближе, согнувшись к самому ошейнику.

Если гоблин сумеет его открыть…

Одернув себя, запретил даже думать о таком исходе. Слишком болезненным будет разочарование, если не получится. Чтобы не мешать коротышке, заговорил с вампирами, стараясь не обращать внимания на сопение возле уха.

— Виктория, расскажи о своей госпоже, пожалуйста.

— Да нечего рассказывать, — поморщилась вампирша, но продолжила, — госпожа очень строгая была. Верила в свою исключительность. Мы, высшие, были для нее не более чем слугами, а сотворенных она вообще не переносила и когда… когда улетела, уничтожила их всех. Последнее время госпожа загорелась идеей восстановления перворожденных и улетела искать выживших, — женщина запнулась, зажмурилась, стиснув зубы.

То, что говорила Виктория, было безумием. Птенцы, они как семья. Они ближе, чем семья, ведь ты чувствуешь каждого из них, все их мысли, эмоции. Уничтожить сотворенных — это как убить собственных детей. Восстановление перворожденных — это интересная идея, но уничтожать семью ради такого!

— Извините Виктория, Марош, я не знал, что у вас все так… плохо, — подбирать слова получалось не слишком хорошо. Что чувствуют высшие, я знал не понаслышке.

— Ничего, мы смирились, еще тогда. Младшие, они скоро свыкнутся с этой мыслью.

Отвечал Марош, так как Виктория все еще пыталась взять себя в руки. Тяжело, когда тот, кому ты веришь безоговорочно, тот, кого считаешь, чуть ли не божеством так с тобой поступает.

— Ну что ж, давайте я вам подкину горечи, — буркнул гоблин, отвернувшись и возвращаясь к креслу. Многочисленные украшения тихо стучали, словно это сам гоблин недовольно ворчал себе под нос. — Открыть его с ходу я не могу. И что-то подсказывает, не смогу вообще, но постараюсь. Попытаюсь сделать необходимый артефакт, но мне нужно время.

Я медленно выдохнул, откинув голову на спинку. Ошейник словно потяжелел и клонил к земле.

Жаль, но я ведь на это и не рассчитывал, правда?

Но от уговоров легче не стало.

— И что мне делать это время? — спросил сразу всех, с тоской глядя в белый потолок.

— Отдыхай, набирайся сил, — пожал плечами Марош. Во взгляде вампира не было расстройства, похоже, он изначально не верил в благополучный исход. Причем, не верил намного сильнее, чем я.

— Угу, — буркнул, выпрямляясь. Пережить неудачу оказалось гораздо сложнее, чем можно было представить. Поднялся и вышел из зала под удивленными взглядами высших.

Отдыхать и набираться сил, отличное времяпровождение. Точнее, бесполезная его трата. Неужели до них не дошло, то, о чем я рассказал? Почему вместо обсуждений и тренировок мне предлагают отдыхать, черт побери.

Ближайшие три дня меня нагло игнорировали. Высшие, вежливо улыбаясь, вели беседы ни о чем. Оборотни серыми тенями следовали по пятам, скрываясь за деревьями и не реагируя на призывы. Сотворенные старательно боялись и стеснялись, пытаясь как можно реже попадаться на глаза. Их оказалось десять, четыре женщины, остальные мужчины. Толком познакомиться смог только с тремя Адель и Нади, те, что помогали при омовении, и Порту, совсем молодой парень с лукавыми глазами, русыми волосами и россыпью веснушек. Порту оказался самым смелым, и первым заговорил со мной. Уяснив же, что я вполне дружелюбен, позволил себе расспросить о моем гнезде и порядках в нем. С мальчишкой поговорил с удовольствием. По какой-то причине, когда рассказывал ему о погибших, становилось легче. Будто груз с моих плеч взял на себя этот любопытный птенец. Жаль, что он сотворенный, я дал бы ему больше.

На четвертый день, встав и уяснив, что из гнезда все вновь пропали и оставили злобного чужака на произвол судьбы, отправился шпионить. Чтобы никто не смог помешать, полетел, с нарастающим самодовольством наблюдая, как засуетились тени. На этот раз я знал, что искать и, отлетая от гнезда по расходящейся спирали, обнаружил несколько наблюдательных позиций и лагерь для беженцев стоящий под самыми густыми кронами. Последней находкой стал полигон для тренировок. До моего появления там сражались несколько пар иных, еще десяток избивал чучела. Стоило зависнуть над расчищенной поляной, все дружно остановились, задрав вверх головы и приставив козырьком руки к глазам.

— Спускайся давай. Слышишь меня, вампир, — ехидно позвал Кор, выходя из длинного приземистого строения на краю площадки.

Заложив крутой вираж, практически рухнул перед волком, обдав его ветром, пылью и листьями. Радостно скалясь, смотрел, как тот отплевывается и чихает, утирая глаза и нос.

— Ну и тварь же ты! — восхищенно проворчал Кор, как только смог говорить.

— Ты звал меня? — тоном покорного слуги спросил у волка, тайком разглядывая подобравшихся щенков. Рассматривать чужака им явно было интереснее, чем махать палками. Их любопытство, некоторый страх и восхищение поднимали настроение.

— Ты в курсе, что тебе здесь быть нельзя? — приглашающим жестом указал волк на домик.

— Мне об этом никто не сказал. Со мной вообще уже четвертый день никто не хочет разговаривать. Скучно! — пожаловался ему, проходя внутрь дома и разглядывая стенды с оружием. — Да, арсенал что надо.

— Мы стараемся, — польщенный похвалой, улыбнулся Кор.

Пройдя вдоль рядов, повертел несколько мечей, взвесил молот и потыкал глефой в волка. Но на атаку тот лишь глаза закатил.

— Может, покажешь, на что вы способны? — без особой надежды спросил Кора, пристраивая глефу обратно в стойку.

— Тебе? Ты, случаем, не забыл, что ты наш враг? — фальшиво изумился волк. Он остановился у входа, сложив руки на груди, и лишь чуть крутил головой, следя за моими передвижениями. — Вот вернешься завтра к людям, а уже послезавтра полетишь бить моих ребят, и я тебе покажи?

Криво ухмыльнувшись, хмыкнул. Внутри все сильнее разгоралось желание рассказать все Кору. Почему-то казалось, что этот волк поймет.

Но Кор, похоже, издевался, практически сразу изменив решение.

— Впрочем, надо же им знать, на что ты способен. Пошли, разомнемся.

Когда оказались уже в середине площадки, я кое-что вспомнил, взглянув на пустые руки оборотня.

— Эй, а меч мой где? Чем я сражаться-то буду.

— Э нет, меч я тебе не дам. Мне моя шкура еще очень дорога! — хохотнул волк и подал знак одному из своих подчиненных. Тот тут же скрылся за спинами собравшихся вокруг иных. Еще через какое-то время вернулся, неся в руках… тренировочный меч, то есть палку.

— Ты издеваешься? — на всякий случай уточнил у протягивающего мне «оружие» Кора.

— Ни в коем случае! — радостно осклабился тот, терпеливо дожидаясь, когда я смирюсь с судьбой.

— Ну ладно, сам напросился, — буркнул, забирая палку и пару раз крутанув ее в руке.

Дальше начался балаган. Мы гоняли друг друга в трех плоскостях. Кор пытался достать меня, я охаживал его палкой, признаваясь, что не такое уж это и бесполезное оружие. Очень оно хорошо в воспитательных целях и подлой мести.

Выдохшись, признали, наконец, ничью.

— Ну что, щенков погоняешь? — спросил радостный волк. От меня он держался на приличном расстоянии и почти незаметно потирал плечо.

— Давай, чего уж там. Пускай потренируются, — дернул рукой с зажатым в ней орудием мести. Настроение было хорошим, а кривящийся от боли волк его еще сильнее улучшал.

Возвращались в гнездо уже в сумерках. Виктория и Марош, встретившие на пороге, с удивлением проводили меня взглядом. Останавливаться не стал, злобно бурча, проскочил мимо с завидной скоростью. В спину подгонял едкий смех Кора, бьющий сильнее тренировочной палки.

Я недооценил этого козла в волчьей шкуре. Поглядев немного, как рассыпаются бросающиеся на меня малолетки, этот… этот, шакал скомандовал: рви на нем портки ребята! Вампир с голой задницей не боец!

…портки я отвоевал.

После того дня охрана из оборотней как-то незаметно растаяла, предоставив возможность беспрепятственно передвигаться по территории. Да и занятие у меня появилось — тренировка бойцов.

Правда, уже через неделю лучше всего они изучили команду: ты что им командуешь, дятел? — после которой ученики резво разбегались в разные стороны, а мы с волком продолжали по нарастающей.

— Будет мне еще всякая мышь приказывать! — зло орал Кор в ответ, и мы на повышенных тонах разбирались кто прав, а кто нет, постепенно переходя к более тесному выяснению отношений.

Когда мы заканчивали, следовало довольное (или не очень — зависело от результата), заявление волка: видели? Запомнили? Теперь повторяем и тренируемся на нем! — и красноречивый жест в мою сторону.

Кор в основном тренировал молодняк. Взрослые иные обходились без его помощи, обучаясь на другом полигоне. Тот находился гораздо дальше, за лесом у реки, на заливаемом после дождей лугу.

— Почему мне позволили тренировать их? — во время очередного перерыва спросил волка. Мы отошли с площадки, прикрывшись тенью от оружейной.

— Не позволили, а настоятельно потребовали. Виктория, — плюхнувшись с размаху на землю и прислонившись к деревянной стене, ответил Кор. — Сказала, что тебе нужно как можно больше общаться с будущим противником.

— Вот же… черт! — прикрыв глаза рукой, злобно выругался, усаживаясь рядом. — Знаешь, волк, не доверяй бабам, никогда!

— Открыл новый мир! — расхохотался Кор, закончив с любопытством, — зачем она это сделала?

— Потому что вампир — существо социальное, — буркнул я, но видя непонимание на лице оборотня, все же соизволил дать более развернутый ответ. — Знаешь, почему вампиры стараются жить отдельно от иных, несмотря на то, что вполне могут с ними уживаться?

Кор отрицательно мотнул головой и вновь уставился мне в глаза.

— Потому что чем дольше мы общаемся с каким-либо существом, тем больше к нему привыкаем, примеряя на него роль птенца. Затем начинаем искать его общества, оберегать и уже не можем причинить вред, — с кривой усмешкой закончил, выводя в песке неприличные руны оторванным стебельком травинки.

— То есть, нужно поселить тебя в лагере и заставить разговаривать с воинами и можно спокойно идти на штурм, не боясь, что ты нас порвешь? — весело уточнил Кор, с любопытством читая послание в песке.

— Нет, — зло и серьезно ответил я, отворачиваясь, травинка полетела в сторону, но непокорно вернулась, крутанувшись в воздухе, и легла рядом с последней руной, словно призывала продолжить. — Ошейник сильнее.

Повисла тяжелая, давящая тишина, в которой набатом прозвучал голос волка:

— Твое гнездо?

Стиснув зубы и сжав кулаки так, что побелели костяшки, тихо ответил:

— Да.

Стоило поблагодарить оборотня, продолжать он не стал. Вместо этого, хохотнув, ткнул меня кулаком в плечо и весело спросил:

— Это что же получается, ты не можешь меня обидеть, да?

— Нет, могу, — прорычал, чувствуя подвох, но волка было уже не остановить.

— Будешь беречь? Меня Коргад из соседней стаи в детстве обидел, ты ведь отомстишь ему? — капризным голосом, сквозь смех выпытывал волк.

— Кор, черт тебя дери, отстань, — засмеялся и я, представив картину, как здоровый оборотень со слезами на глазах тыкает пальцем в такого же здоровяка, а я, засучивая рукава и набычившись, закрываю его спиной.

Зря я надеялся, что волк забудет разговор. Кор возвращался к нему еще много раз, жалуясь на непослушных учеников, строгую Викторию и занудного Мароша. При этом ржал как блаженный.

Вечером того же дня я подкараулил, когда Виктория останется одна. Женщина стояла у окна, рассматривая двух лежащих под деревьями оборотней.

— Зачем ты это сделала? — тихо спросил, подобравшись как можно ближе. Не хотелось, чтобы мои вопросы достигли ушей, для которых не предназначались.

Вампирша дернулась в сторону, бросив на меня безумный взгляд.

— Найт?! О боги, я не слышала, как ты подкрался.

— Извини, — повинился, хотя и виноватым себя не чувствовал. — Я не крался, ты, похоже, задумалась.

— Да, прости, что ты хотел?

Женщина натянула на лицо улыбку, но не смогла выгнать напряжение из глаз. Она, выпрямившись, вернулась к окну и положила руки на белый камень подоконника.

— Что-то случилось? — решил сначала удовлетворить свое любопытство.

— Ничего особенного, организационные вопросы. Так что ты хотел, Найт? — она почти взяла себя в руки и говорила привычно спокойно, с улыбкой.

Хмыкнув на ее нежелание отвечать, уточнил:

— Зачем ты приказала Кору допустить меня к тренировкам?

— Я подумала, что ребятам полезно будет позаниматься с тобой.

— Возможно, но ты ведь хотела не этого, — я не смотрел на нее, разглядывал жука, пытавшегося подняться по гладкому стеклу, но постоянно соскальзывающего вниз. Это был способ не сорваться на женщину, слишком злило ее самоуправство.

Виктория замялась.

— Да, — наконец произнесла она. — Я хотела, чтобы ты привык хотя бы к детям. Может, тогда у них будет больше шансов выжить.

— Я открою тебе тайну. Тем более что волк наверняка доложит вечером о том, что узнал, — резко обернулся к ней, уже не сдерживая рвущийся из груди рык. — Это я вырезал свое гнездо… по приказу человека, — и, глядя в округлившиеся от ужаса глаза женщины, продолжал, — а с ними я был гораздо дольше, чем несколько недель.

— Найт, прости, я не знала, — прошептала Виктория, для чего-то потянувшись рукой ко мне.

Резко повернувшись, увернулся от тонкой ладони и пошел к выходу. На мгновение остановился и, не оборачиваясь, бросил напоследок:

— Ничего, но на будущее — я не немой и моим мнением можно интересоваться. Тем более что им действительно полезно знать, на что я способен.

Выходка Виктории вывела из себя. Я был не просто зол, меня колотило от бешенства и… страха. И самым неприятным было то, что я узнавал в поведении вампирши свое.

Черт побери, это очень мерзко, когда тебя используют без твоего на то одобрения.