Посланники хаоса 1: Проверка на прочность

Глава 19

Шоволтер состроил гримасу, наблюдая за тем, как захваченный на Вейланде углитх-маскун обволакивает Элан, выпуская микроскопические крючки и усики, проникающие в поры, потовые протоки, морщины и складки. Обнаженная Элан стояла к нему спиной, но по искажению ее форм и непроизвольному сокращению мускулатуры он мог определить, что процесс облачения в живой наряд был мучительным – в точности как рассказывала Элан.

Заметив его любопытство, она предложила ему понаблюдать за процессом, причем таким тоном, в котором безразличие умудрилось смешаться с намеком на флирт. Но он не смог до конца вынести ее мучительных стонов и отвернулся, принявшись разглядывать в единственном окне их убежища стволы деревьев, высокое содержание металла в которых представляло серьезное неудобство для использования в этой части Миркра радиопередатчиков и других коммуникационных устройств.

– Закончила, – стоически объявила Элан, и Шоволтер вновь повернулся, обнаружив, что она уже одета не только в юужань-вонгскую вторую кожу, но и в халат, который он ей выдал. Она была как никогда похожа на человека.

Элан потерла щеки, лоб и подбородок, разглаживая складки.

– Видишь, Шоволтер? Никаких следов моих отметин, ничего, что могло бы проявить мою истинную сущность.

Шоволтер вдруг осознал, что задержал дыхание, и с шумом выдохнул.

– Один и тот же наряд подходит всем, да?

– А ты не хочешь сам его примерить?

– Нет, – быстро ответил он. – Просто интересно, есть ли версии для мужчин или женщин.

– А должны быть?

Он почесал макушку.

– Ну, не у каждого юужань-вонга есть такая фигура, как у тебя.

Элан перевела взгляд на Вержер, сидевшую на корточках неподалеку, и оба дезертира обменялись загадочными улыбками. Маскировка Вержер включала в себя лишь просторное одеяние, которое скрывало под собой ее покрытое перьями туловище и обратно-сочлененные ноги. Вряд ли существовала возможность хоть что-то сделать с ее лицом, но при наличии такого потока беженцев с Внешних территорий служащие иммиграционного и таможенного контроля уже должны были привыкнуть ежедневно встречать представителя новой для них народности.

– С моей фигурой что-то не так, Шоволтер? – наконец вымолвила Элан.

– Как раз наоборот, – он неловко рассмеялся.

– Но ты определенно против моих отметин на лице и теле.

– Они похожи на изморозь, – сказал он, стараясь, чтобы это звучало шутливо.

Она чуть склонила голову, открыто изучая его.

– Несмотря на твое нежелание примерить углитх-маскун, у тебя явные задатки юужань-вонга.

– Сомневаюсь. На крайний случай могу дойти лишь до того, чтобы сделать себе татуировку.

Ее улыбка разгладилась.

– Ты глубоко заблуждаешься, если считаешь, что для юужань-вонгов эта процедура менее болезненна, чем для людей.

Он невозмутимо пожал плечами.

– Жертвы необходимы.

– О, в самом деле, Шоволтер, – ее ремарка повисла в воздухе на мгновение, после чего она добавила:

– Но я боюсь, мое дыхание может навредить тебе. Оно в некоторой степени отравлено…

– Едой, – подхватила Вержер. – Мы не привыкли поглощать переработанную пищу в таких количествах.

Шоволтер бросил на нее взгляд.

– Простите, но с этим я ничего не могу поделать, – он оценил маскирующие свойства углитха и ошеломленно встряхнул головой. – Нерф в шкуре таопари, – буркнул он.

Аккуратные брови Элан резко пошли вверх.

– Это я так переиначил поговорку, – пояснил он. – Таопари в шкуре нерфа – хищник, переодевшийся в выпаска, чтобы проникнуть в стадо.

Когда до Элан дошла вся соль, ее глаза просветлели.

– То есть я – выпасок, переодевшийся в хищника.

– Я просто вспомнил об убийце, которого к тебе подослали.

– Ну конечно.

Шоволтер прокашлялся и протянул ей белье, простенькое платье, жакет и обувь.

– В любом случае, вот твое обмундирование.

Элан внимательно изучила предметы экипировки, один за другим.

– Кем я буду по легенде, Шоволтер?

– Моей женой. Мы – беженцы с планеты, именуемой Сернпидаль, путешествуем с нашим слугой.

– То есть со мной, – продолжила за него Вержер, – как обычно.

Элан перевела взгляд с Вержер на Шоволтера.

– Меня не учили тому, как… выполнять обязанности жены.

– А никто и не просит тебя вживаться в эту роль. Только сыграть ее. Мы внимательно изучим все детали до отбытия.

– Нас будет только трое? – осведомилась Элан.

– Подкрепление встретит нас на корабле.

– Мы летим в более населенный мир?

Он кивнул.

– Покажешь мне достопримечательности?

– С этим могут возникнуть проблемы. Но в конечном счете да.

– Восхитительно.

Шоволтер оставил ее переодеваться и направился в примыкающую комнату, чтобы проследить за подготовкой двух команд-приманок, в каждую из которых входило по три агента. Две женщины, чьи лица были разукрашены завитками и узорами, уже облачились в наряды, идентичные тому, что он передал Элан, и обладали достаточно большим внешним сходством с юужань-вонгской жрицей, чтобы в полной мере сойти за нее. В меньшей степени Шоволтер был уверен в мрлсси и бимме – оперативниках, выбранных для того, чтобы изображать Вержер.

– Быть может, стоило лучше завербовать парочку драллов, – прокомментировал Шоволтер, оценивая внешний вид двух костюмированных инородцев.

– Ну а что ты скажешь обо мне, Шоволтер? – игриво произнесла одна из женщин. – Я похожа на госпожу Перебежчик? – она встала в театральную соблазнительную позу и захлопала ресницами. – Ты покажешь мне достопримечательности? – проговорила она, передразнивая Элан.

Расхохотались все, кроме Шоволтера. Вместо этого он принялся распределять оружие и раздавать последние указания, написанные на самоуничтожаюшихся дюралистах.

– Покажитесь в Хиллиард, – проинструктировал он членов первой группы, – но не переигрывайте. Если в округе есть юужань-вонгские оперативники, их не так легко одурачить. – Он раздал им путевки. – Вы переправитесь с Миркра на Гиндин, затем полетите на Тайферру.

Еще одна пачка путевок была передана членам второй группы.

– С Миркра до Биммисаари, потом до Кесселя.

Он засунул бластер в наплечную кобуру.

– Оставайтесь на связи со штабом по основным каналам. Как только наши информаторы достигнут Корусканта, вы будете извещены об этом, после чего прекратите маскарад и предоставите в штаб свои отчеты.

– А на что готов поставить ты, майор? – спросил лидер первой группы.

Уголки губ Шоволтера шевельнулись, и он покачал головой.

– После недавней оплошности у Орд Мантелл юужань-вонги вполне могут начать избегать этот сектор. Кроме того, – добавил он, набрасывая куртку поверх кобуры и застегивая ее, – какой им толк от кучки беженцев, путешествующих на ветхом лайнере?

Когда забитый под завязку тендер пошел на стыковку с когда-то величественным и роскошным лайнером, Хэн наконец-то осознал, что ему пытался вдолбить Ц-ЗПО на Орд Мантелл.

Из всего многообразия кораблей… подумал он, наблюдая за тем, как в поле зрения вплывает понюхавшая пороху и увядающая легенда – «Королева Империи».

Изначально принадлежавшая и управляемая корпорацией «Судоходные линии Хадж», чья лояльность Альянсу или Империи зависела от того, какая сторона больше предложит. «Королева» пользовалась спросом у пассажиров, путешествующих по маршруту между Кореллией и Гиндином с его множеством портов захода судна, а иногда и далее, в сторону края Галактики, к планете Нар Хекка в Космосе хаттов.

Немного больше в размерах, чем имперский «звездный разрушитель», корабль мог вместить десятки тысяч пассажиров, но вместо этого ограничивался всего лишь пятью тысячами, чтобы была возможность предоставить гостям не имеющие себе равных удобства, исключительный сервис и развлечения в таком количестве, каким вряд ли кто-либо был в состоянии насладиться. Специальные бассейны для каждого вида, гидромассаж, рестораны, торговые пассажи, климатические зоны и гимнастические залы, салоны для стрижки волосатых и полировки гладкокожих, джизз-холлы и танцзалы, обеспечивающие нулевую гравитацию, казино, наблюдательные блистеры и площадки для развлечений… и все это на большем количестве палуб, чем вообще можно исследовать в ходе одного круиза. Самым роскошным из ночных клубов корабля был холл «Звездные ветры», где пятнадцатирукие ругхджи наигрывали прекрасный свинг-боб, а стекающиеся со всех концов корабля пассажиры могли выплясывать маргенгаи-глайд с утра до вечера.

В зените своей славы «Королева» могла конкурировать с более старинным кораблем «Вестник Куамара» и мон каламарским звездным лайнером «Принцесса Куари», а для более новых судов, таких как «Тинта Палитра» и «Жемчужина Чарбы», была просто образцом для подражания. Но, будучи частой мишенью пиратов, магнитом, притягивающим метеоры, а однажды даже застряв на пять дней в гиперпространстве, «Королева» попала в черную полосу.

Хэну не доводилось бывать на борту, но он был в подробностях наслышан о корабле от Ландо, который как-то встречался на борту «Королевы» с Брией Тарен, первой любовью Хэна. Бриа уже тогда была высокопоставленным членом кореллианского движения сопротивления, а Ландо был щеголем, как, впрочем, и обычно.

Хэн был глубоко погружен в воспоминания весь путь до посадки на корабль, и, только вступив на борт, он наконец осознал, в каком тягостном положении в действительности находится «Королева».

В то время как он и горстка других, как это ни странно, были обладателями билетов, корабль был до отказа забит беглецами, жертвами войны, беженцами, прежде выброшенными на мель на Орд Мантелл или «Колесе фортуны», а ныне, по большей части благодаря усилиям Леи, находившимися на пути к различным мирам Колоний и Центральных систем.

Когда-то величественные залы и комнаты «Королевы» превратились во временные лагеря, наполнившиеся головокружительной смесью запахов и галдежом на всевозможных языках: представители сотен различных народностей прятались под импровизированными тентами и навесами, заботливо оберегая своих детей, домашних животных, а иногда просто скромные пожитки и пищевые продукты. Среди них бродили охранники и солдаты, по мере своих сил разрешая споры из-за территории или подозрений в воровстве, а иногда вмешиваясь в яростные схватки между представителями разных народов, разгоревшиеся из-за обычной дискриминации. Также по палубе циркулировали дроиды и торговцы с рук – многие под охраной, – которые распространяли по непомерной цене быстроприготовимую пишу, кожные добавки, сомнительные лекарства и талоны в портативные освежители, выстроившиеся в линию вдоль некоторых проходов.

Проталкиваясь сквозь толпы страждущих, Хэн следовал указателям, которые привели его в насыщенную кислым запахом тесную каюту, предназначенную для него согласно билету. Усевшись на краешек узкой кровати с округлой спинкой, он попытался обдумать ситуацию. Теснота каюты не волновала его; до Билбринжи было всего два гиперпрыжка, и по расписанию «Королева» должна была достигнуть места назначения через три дня по корабельному времени. Добравшись до цели – где у Хэна имелись необходимые связи и знакомства, – он мог бы сразу выйти на поиски Река или других членов Бригады Мира и, быть может, даже выяснить, что случилось с жертвами нападения юужань-вонгов на «Колесо фортуны».

На некоторое время он впал в дремоту и проснулся голодным – что неудивительно, поскольку он не ел ничего со времен легкого перекуса в баре казино «Госпожа удача».

Пассажирам, владевшим билетами, вроде бы предоставлялись особые привилегии, позволявшие посетить как кафетерий на верхней палубе, так и единственный ресторан, который еще не превратили в пристанище для беженцев. Но в действительности напирающие толпы народа к этому времени уже успели подавить все, что было призвано разграничивать вход, и кафетерий подвергся налету полуоголодавших пассажиров. К тому времени как туда прибыл Хэн, оставались только ограниченные порции съестного, а столовых приборов не было видно и в помине. Посетителям приходилось есть руками, когтями, клешнями и прочими конечностями, которыми их снабдила мать-природа.

Хэн оценивающе разглядывал свои руки, раздумывая, насколько опасна для его организма налипшая на них грязь, и тут вдруг вспомнил о комплекте для выживания, который ему передал Анакин (который ранее смастерил для него Чуи) – и который, на удивление, после всего, что приключилось с Хэном на «Колесе», все еще оставался пристегнутым к его поясу. И несомненно, среди прочих приспособлений в комплекте должна была содержаться вилка.

Хэн выдвинул необходимую ему кухонную принадлежность из скрывающего ее углубления и вклинился в толпу, окружившую буфетный столик. Продвинувшись ближе к подогревающимся подносам, он обнаружил, что остался всего один кусок мяса нерфа – пережаренный, хрящеватый, но Хэн все равно не собирался упускать такую возможность. Когда он протиснулся вперед достаточно, чтобы просунуть к подносу руку с вилкой, и наколол на нее кусок, то обнаружил, что в тот же момент и в тот же кусок вонзился коготь, принадлежавший пятипалой бархатистой руке.

Хэн крутанулся на месте и оказался лицом к лицу с рином, тем самым, в чьей компании он совершал побег с «Колеса». Цепкохвостый чужак был наряжен все в ту же яркую юбку – брюки, жилет и пеструю беретку.

– Ха! – тявкнул рин в радостном удивлении. – Я же сказал, что мы наверняка еще встретимся!

Хэн скорчил рожу.

– Но не настолько же скоро. Хоть бы лет пять прошло.

– Но ты не можешь бежать от судьбы, мой друг.

– Я пытаюсь, – оборвал Хэн. – Как бы то ни было, что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, – лечу, – он перевел взгляд на тонкий ломоть мяса. – Ну так кому достанется приз?

– Думаю, мы поделим его, – раздраженно бросил Хэн. – При условии, что ты съешь ту половину, в которую ты воткнул коготь.

Рин хохотнул.

– А еще говорят, что в мире не осталось чести.

Хэн переложил мясо в плохо вымытую тарелку, и они оба сели друг напротив друга за близлежащий столик неподалеку от смешанной компании суллустиан и биммов.

– Дрома, – представился рин, умащиваясь на стуле.

– Роки Лааму, – неохотно протянул в ответ руку Хэн.

– Должен сказать, Роки, что ты выглядишь намного лучше, чем в тот последний раз, когда я тебя видел.

Хэн почесал прямоугольник синтплоти, который Лея наложила на его лоб.

– Чудеса бакты. Хотел бы я…

– … сказать то же про тебя, – завершил фразу Дрома.

Хэн хлопнул по столешнице и раздраженно подался вперед.

– Нам с тобой нужно прийти к соглашению. Я не знаю, как это у тебя получается, но с этого момента держись подальше от моих мыслей, ясно?

– Это будет довольно трудно, – задумчиво брякнул Дрома.

– Это твои проблемы. – Мгновение Хэн пристально разглядывал его. – Но, кстати, как это у тебя получается?

– А ты не слышал, что ли, что рины славятся искусством гадания и предсказания судьбы? – шутливо полюбопытствовал Дрома.

– Ну да, а я тогда – рыцарь-джедай.

Дрома рассмеялся.

– Ну, это было бы преувеличением.

Хэн поморщился и воспользовался ножом из комплекта для выживания, чтобы перерезать мясной ломоть пополам – на почерневшей оборотной стороне попрежнему красовался товарный знак изготовителя, «Потребительские товары Небьюла».

В явной нерешительности Хэн засунул небольшой кусочек себе в рот. Дрома наблюдал за лицом Хэна, пока тот жевал – или пытался жевать.

– Не то что ты ожидал?

– Я ожидал нечто съедобное, – промямлил Хэн с набитым ртом.

– Что, так плохо?

Дрома позаимствовал у Хэна прибор для выживания, чтобы отрезать способный поместиться в его рот кусок от своей половины.

Хэн пододвинул к нему поближе пустое блюдце.

– Сюда можешь выплевывать свои зубы.

Дрома несколько секунд пережевывал ломоть, после чего культурно вытащил его пальцами изо рта и швырнул под стол.

Хэн тяжело вздохнул.

– Как ты смотришь на то, чтобы переселиться в ресторан? Я угощаю.

Дрома ухмыльнулся.

– Я думал, ты никогда не предложишь.

Они вышли из кафетерия и преодолели короткую дистанцию по прогулочной палубе к переполненному народом обеденному залу, умудрившемуся сохранить часть той пышности, которая давно уже была позабыта в остальной части «Королевы». Они как раз присаживались за столик, когда вдруг вмешался клаатуинецметрдотель.

– Мне очень жаль, мастер, – обратился он к Хэну, – но мы не обслуживаем.. . ринов.

Хэн одарил гуманоида с толстыми веками и вытянутой челюстью скептическим взором.

– Ты что, думаешь, ты работаешь на «Тинта Радуге»? Это же корабль беженцев!

Метрдотель презрительно фыркнул.

– Но у нас же есть свои правила.

Ноздри Хэна раздулись, и он оттянул руку назад, словно взвел курок, но Дрома удержал его.

– Драка ничего не изменит, – предупредил Дрома, едва не повиснув на бицепсе Хэна.

– Кроме моего настроения, – рыкнул Хэн.

– Но не наших аппетитов.

Хэн опустил кулак и выхватил меню из рук проходившего мимо официанта. Изучив его, он ткнул пальцем в блюдо дня и всучил меню в длиннопалые ладони метрдотеля.

– Две порции вот этого – с собой.

Клаатуинец поднял взгляд на Хэна и тут же поспешил прочь, довольно быстро вернувшись с заказом.

Хэн и Дрома забрали свои сухие пайки и разместились с ними на изорванных стульях наблюдательной палубы. Ели они молча, а «Королева» тем временем маневрировала прочь из космического пространства Орд Мантелл, набирая ход для прыжка в гиперпространство. Звездный свет переливался по сильно поврежденному ободу «Колеса фортуны». Хэн заставлял себя не думать о судьбе Роа и Фасго – по крайней мере до того момента, как они прибудут в Билбринжи.

Насытившись, он откинулся на спинку стула и сомкнул пальцы на затылке.

– А откуда произошли рины? – полюбопытствовал он, пока Дрома дочиста вылизывал свои пальцы. – Изначально, я хочу сказать.

Дрома разгладил кончики своих белых усов.

– С планеты в Центральных мирах, но даже сами рины не знают, с какой.

– Вас вынудили оставить ее?

– Существуют две версии. Согласно первой, мы ведем свой род от племени из десяти тысяч музыкантов, которых пожаловали соседнему миру, потому как с искусством там был напряг. По другой наши предки были воинами, вставшими на защиту от угрозы из Внутренних территорий. Наш язык содержит множество военных терминов, таких как; наше обозначение не-ринов, которое имеет лингвистические связи со словом «гражданский».

– А каким ветром вас тогда занесло в Корпоративный сектор?

– Стечением обстоятельств. Покинув Центр, мы выучились сельскому хозяйству, обработке металлов и прочим ремеслам, но нас везде преследовали подозрения. С поддельными документами для обеспечения безопасного проезда нам было позволено осесть в удаленных мирах Корпоративного сектора. Безусловно, свое слово сказали и наши способности к исцелению, перенятые у множества различных по численности групп, – они помогли спасти жизнь одному очень важному местному чиновнику. Тем не менее наш кочевой образ жизни, наше пристрастие к скрытности, отсутствие письменности – все это исключительно ради самосохранения – заставило многих поверить в то, что мы – воры и черные маги. Считалось, что мы занимаемся каннибализмом, а в некоторых секторах закон даже разрешал охотиться на нас, клеймить и убивать. Нас стали обвинять в преступлениях других. Наш родной язык был признан вне закона, а многих из нас, в том числе и наших детей, продали в рабство.

В трезвой памяти Хэн припомнил ринов на «Колесе» – тех, что встретили их у трапа «Счастливого кинжала», и ту пару, что обращалась за помощью к нему лично в кантине «Ставки сделаны», напрашиваясь в пассажиры для путешествия к Центру.

– Как же вас забросило на «Колесо фортуны»? – спросил он.

– Я был в караване наших кораблей, которые направлялись из Корпоративного сектора к звездному скоплению Малый Плуриод, когда юужань-вонги вторглись в систему Оттега и уничтожили Итор.

– Ты профессиональный пилот?

– И очень неплохой, – сказал Дрома, – А также хороший разведчик и, вообще, в космосе я – как рыба в воде.

– Так что же произошло после Итора?

– Наши корабли были разбросаны, как и наши семьи. С той поры я и разыскиваю своих родственников, включая сестру и нескольких кузенов.

– Сурово, – прокомментировал Хэн.

Дрома кивнул.

– Ну а ты, Роки? Ты управляешься с кораблем так же уверенно, как пилот истребителя – или как преуспевающий контрабандист. Что привело тебя сюда?

Хэн взял паузу, чтобы собраться с мыслями.

– Я больше механик, чем пилот. Немного отошел от обычной жизни, чтобы кое-что разузнать.

– То есть ты тоже пытаешься вернуться к семье? – изрек Дрома.

Хэн поднял на него взгляд.

– Возможно.

Из ресторана донесся мотив «Мечты с запахом дыма», песни, которая прекрасно подходила для мягкого контральто Брии Тарен и которую она частенько напевала.

– Песня напомнила тебе о чем-то, – заметил Дрома, осторожно наблюдая за Хэном.

Хэн улыбнулся, не размыкая губ.

– О старых добрых временах.

– Насколько старых?

– Достаточно старых, чтобы быть добрыми, – пояснил Хэн.