Посланник мрака

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Голос очевидца – I «Союзники и соперники»

Бельверус, Немедия.

18 день Второй весенней луны.

Ворота Бельверусского замка короны, выходившие на полуденные кварталы столицы, звались Орлиными – из-за огромных бронзовых голов хищников, украшавших тяжелые, высокие створки. Орлы мрачно созерцали городскую суету выпуклыми металлическими шариками глаз, равнодушные и ничему не удивляющиеся.

В отличие от бронзовых птиц, стража ворот обладала способностью удивляться, хотя случалось подобное нечасто. Сегодня, похоже, выдался именно такой день – невозмутимые и почти ко всему привыкшие немедийские гвардейцы ошеломлено переглядывались, соображая, как поступить и что предпринять.

Источником загадочных неприятностей послужили всадники, подъехавшие к воротам незадолго до перезвона полуденных колоколов. Остановили лошадей шагах в пяти, предоставив страже отличную возможность вволю глазеть на странноватых визитеров, и принялись совещаться. По отдельности каждый из троицы казался не то, чтобы вполне обычным человеком, однако не слишком бросался в глаза. Вместе же они представляли настолько удивительную картину, что прохожие сбивались с шага и недоуменно косились в их сторону.

Двое мужчин и женщина. Запыленная дорожная одежда, выдающая уроженцев Полуденного Побережья, устало фыркающие кони да пара заводных лошадей, груженых вьюками с поклажей. Один из мужчин и девица смахивали на дальних родственников или соотечественников: ладные, темноволосые, с острыми чертами лица и порывистыми движениями. На вид им можно было дать не больше двадцати – двадцати пяти лет, хотя в прядях толстой косы женщины мелькали серебристые нити.

Третий компаньон, восседавший на крупном долговязом жеребце пепельного окраса, превышал своих приятелей на добрых три ладони. Серо-зеленый плащ топорщился на широченных костлявых плечах, лицо пряталось под низко надвинутым капюшоном. Из притороченных к седлу ножен вызывающе торчала посеребренная рукоять длинного меча, откованная в виде лунного серпа. Его облик и поведение неоспоримо указывали на военное ремесло, начиная от манеры держаться в седле и заканчивая надменно выпрямленной спиной.

– Слушайте, ничего у нас не выйдет, – хмуро повторял черноволосый парень. – Нельзя явиться к воротам королевского дворца и потребовать, чтобы тебя впустили! Я, конечно, попробую, но…

Не договорив, он шлепнул чалую кобылу поводьями по шее, приблизился к створкам и, привстав на стременах, сердито дернул за толстую железную цепочку. Высоко наверху, в глубинах островерхой надвратной башенки-барбикена, призывно зазвякал колокол. Почти сразу из окна высунулась голова блюстителя в ослепительно надраенном шлеме и устрашающе рявкнула:

– Кто, к кому, по чьему вызову?

Лошадь посетителя, точно выполняя надоевшую обязанность, устало присела на задние ноги, прикидываясь испуганной. Всадник пожал плечами и отозвался, не повышая голоса:

– Я – Рейенир Морадо да Кадена из… из Зингары. Они, – Рейе, полуобернувшись, махнул в сторону терпеливо ожидавших женщины и верзилы в плаще, – госпожа Меланталь Фриерра и господин Астэллар. Мы бы хотели… – он на миг замялся, чувствуя себя чуточку неловко, однако твердо закончил: – Мы бы хотели повидать вашего правителя, принца Тараска.

Наверху завозились и ничего не ответили. У Орлиных ворот происходило всякое, но пока не случалось, чтобы какой-то приезжий зингарец так запросто требовал встречи с королем Немедии. Хотя в последние седмицы в замке и городе творилось столько вещей, никогда не бывавших ранее…

Стражник поразмыслил и крикнул:

– А бумаги у вас какие имеются, господа хорошие? Ну, прошение об аудиенции, послание там какое важное или еще чего?

– Нет, – безмятежно развел руками Рейенир.

На звон колокола и голоса пожаловало высокое начальство – гвардейский капитан, распоряжавшийся охраной ворот. Выслушал доклад подчиненных, поглядел вниз, убедившись, что трое странных всадников не намерены исчезать. Сунулся в толстенную потрепанную книгу, прикованную цепочкой к столу в караульном помещении, поворошил страницы, выискивая надлежащее уложение.

– Может, гнать их отсюда к зеленой демоновой матушке в три шеи? – с надеждой предложил кто-то из охранников. На него зашикали, растолковав, что в замке короны гостит королева Полуденного Побережья и негоже, ежели до ушей Ее величества дойдет, как обращаются с ее поданными. Нрав у Чабелы – не приведи боги!

– Тогда подержать под воротами, а Хуго пусть сбегает до зингарцев, – осенила стражей новая идея. – Ихние земляки, пусть они и разбираются!

Офицер наконец разыскал требуемую страницу и при свете трещащей свечки прочел выцветшие строки. Прикрикнул на гвардейцев, поднялся на площадку и выглянул в тесное окно-бойницу.

– Месьоры! Ага, вы самые! Его величество сейчас никого принимать не изволит! Так что ступайте на улицу Вепря, где ваше зингарское посольство. Представитесь честь по чести, выправите разрешение на проживание в городе, а потом уже уговаривайте его милость посла похлопотать, чтобы вам дозволили посетить дворец и предстать пред Его высочеством… или величеством?.. В общем, его высокородной светлостью Тараском Эльсдорфом. Ежели это вам в самом деле необходимо. Поняли?

– И сколько времени тянется подобный церемониал? – невозмутимо осведомился Рейенир.

– Как повезет. Может, седмицу или луну. Может, полгода.

В барбикене кто-то оглушительно заржал. Рейе обернулся к своим спутникам:

– Убедились? Таковы нынешние упадочные времена и людские нравы! Едем искать таверну.

Меланталь Фриерра смерила неприступную крепость холодным взглядом и сердито процедила:

– Мы вполне могли бы заставить немедийцев приветствовать нас исполнением гимнов и всеобщим коленопреклонением…

– Учинив вопиющее нарушение правил гостеприимства, – ехидно заметил Рейе, разворачивая лошадь хвостом к королевской цитадели. – Мы же договорились – будем вежливы и постараемся не нарушать здешних традиций. Неприлично заявляться в гости, вышибая двери хозяйского дома. Мир не рухнет, если мы навестим замок не прямо сейчас, а ближе к вечеру… Эллар, нет! Не делай этого!

Предания Зингары и Аргоса наперебой утверждают, что нет существа быстрее нападающего рабирийского гуля. Однако Рейенир опоздал. Молча созерцавший происходящее спутник Меланталь выпростал руку из складок плаща, коротко и сухо щелкнув пальцами. Женщина ойкнула, поспешно хватая его за кисть и опасливо косясь на деревянные, обшитые железными полосами створки с крючконосыми птичьими головами позеленелой бронзы.

Рейенир скорбно вздохнул, возвел глаза к серо-голубоватому весеннему небу в редких облачках и коротко скомандовал:

– Едем отсюда. Быстро! Эллар, скажи честно: чего ты добиваешься? Моей скорой гибели, неизбежно последующей из-за непрестанных расстройств, вызванных твоими выходками? Или своей мучительной смерти от моей руки? Эти бедолаги все лишь выполняют свой долг!

– Зато их манеры оставляют желать лучшего, – глуховато донеслось из-под капюшона. – Вдобавок эти ворота нуждаются в маленьком ремонте.

На башне возникла суетливая беготня. Кто-то из охранников почти до пояса высунулся в бойницу, размахивая руками и указывая на створки. Капитан гвардейцев проследил за жестами своего подчиненного и внезапно онемел, вытаращив глаза и беззвучно раскрывая рот.

Ворота изменялись. Мелко дрожали, словно при сотрясении земли. Их четкие контуры размывались, будто рядом полыхал огромный костер и теплый воздух от него потоком стелился вдоль каменных стен арки, оседая желтоватым туманом.

Когда превращение завершилось, прежних Орлиных ворот Бельверусского замка не существовало. На их месте красовалось жутковатое сооружение, напоминающее застывшие в падении снежные хлопья, выкованные из сизоватой полированной стали. Во все стороны торчали острейшие сверкающие шипы и пики, между ними просовывались вытянутые человеческие руки и демонического вида морды. Кое-где на железных снежинках мерцали красноватые огоньки, быстро перебегавшие с места на место.

– Может, стоило их впустить? – растерянно вопросил стражник Хуго, чей сапог волею обстоятельств оказался намертво пришпиленным изогнутой когтистой лапой к изгибу арки. Блюститель извернулся, заглянув в просвет между стальными полосами и убедившись, что загадочная троица поспешно отбыла по своим делам. Вместо них подле ворот торчала быстро растущая кучка горожан, увлеченно обсуждавших новый вид барбикена. Кто-то уже рискнул подобраться ближе и ненавязчиво поскрести выступающие стальные иглы ножиком, дабы убедиться в их осязаемости.

Присутствие в Бельверусе Меланталь Фриерры объяснялось двумя причинами: ее собственным желанием и непоколебимой уверенностью Рейе в том, что никогда не помешает иметь поблизости красивую женщину.

– Согласно людским представлениями, гули Рабирийских холмов – чрезвычайно коварные, жестокие и распутные существа, – заявил он в ответ на упрек Эллара. – Я просто изо всех сил стараюсь поддерживать сложившуюся репутацию. Кроме того, бывают случаи, когда без помощи женщины не обойтись. Меланталь – именно та попутчица, которая нам необходима. Единственная сложность кроется в том, что Йестиг опять обвинит меня в стремлении увести его подружку. Кстати, обвинение совершенно безосновательное.

Дорога от холмов на побережье Хорота до немедийской столицы заняла ровно четыре суматошных дня. Путники избегали посещения любых городов – разве только для приобретения новых лошадей, держались в стороне от наезженных торговых трактов и почти не останавливались на отдых, продолжая путь и днем, и ночью. Они проскочили пограничный Рамсбекк, задержавшись только затем, чтобы узнать на постоялом дворе последние новости. Известия звучали тревожно: в Бельверусе происходит нечто странное, коронование нового правителя не то перенесено, не то вообще отложено, мятеж на Полуночи Немедии разгорается все сильнее, к нему присоединяются новые и новые сторонники, а еще поговаривают, будто зингарская королева, приехавшая на церемонию, тишком подбивает немедийцев выступить против законного короля, Тараска Эльсдорфа…

Идея немедленно по прибытию в Бельверус отправиться в королевский дворец принадлежала в равной степени Меланталь, не слишком хорошо знавшей порядки сословной лестницы людей и прочие условности, и Эллару, в таковых условностях не разбиравшемуся вовсе. Попытки Рейе разубедить спутников ни к чему не привели, и, отчаявшись, он решил предоставить им убедиться на собственной шкуре, насколько они заблуждаются.

Убеждение вышло действенным: упрямая девица и старый вояка безропотно признали Рейенира да Кадену за самого опытного и знающего, и более возражать не отваживались. Смирно ехали следом, с любопытством глазели по сторонам, как положено провинциалам в огромном городе, только что пальцами не тыкали в столичные достопримечательности. Рейе на всякий случай озаботился, чтобы никто из дворцовых стражников не смог внятно описать таинственных гостей, сделавших из обычнейших ворот нечто несусветное. Он не сомневался в способностях самого себя и Меланталь отвести глаза одному-двум, самое большее – трем служителям закона одновременно, однако решил понапрасну не рисковать. Прежде чем прорываться с боем в замок короны, нужно отдохнуть, разведать положение дел, определить союзников и противников, и лишь затем седлать коня и отправляться в бой. Торопливость, как известно, не приводит к хорошему, а в любой стене отыщется лазейка.

Все это Рейенир растолковывал своим попутчикам в уютной обеденной зале таверны «Синий амфитерн», перемежая объяснения расправой над отлично приготовленным тушеным кроликом и уничтожением содержимого бутыли дорогого темно-желтого стекла, и убеждаясь, что его почти не слушают. Меланталь восседала за столом с видом наследной принцессы, решившей снизойти до общения с простыми смертными, и украдкой проверяла – глазеют на нее присутствующие мужчины или нет. Удостоверившись в собственной неотразимости, госпожа Фриерра рассеянно осведомилась:

– Рейе, мы должны здесь с кем-то встретиться?

Эллар, седеющий мужчина средних лет, малопочтительно фыркнул. Он все-таки стянул с головы свой огромный капюшон, из-за чего примчавшийся выслушать пожелания новых посетителей слуга немедля с грохотом уронил поднос, извинился, поднял, снова уронил, и приобрел непреходящие заикание с косоглазием, ибо старательно пялился в сторону, мимо гостей.

– Не хотелось бы никого обидеть… – очень вежливо начал Рейе, когда служка отошел.

– Можно обойтись без лишних намеков, – грустно сказал Эллар. – Говори прямо: вид моей физиономии оскорбителен для стороннего взгляда.

– Я хочу сказать, что мы-то к тебе давно привыкли, но прочие не виноваты, что их поневоле бросает в дрожь…

Утверждение Рейе соответствовало истине, ибо правая половина лица их с Меланталь спутника являла из себя страшноватую красно-лиловую мешанину плохо заживших шрамов, оставленных не то касанием языков огня, не то когтями животного. Уцелевшая левая часть с ярко поблескивающим серым глазом когда-то наверняка нравилась женщинам, но половина, к сожалению, решительно не в состоянии заменить целого. Однако Эллар с величайшей неохотой соглашался носить закрывающую пол-лица кожаную маску, утверждая, что ему нечего стыдиться и таков уж он есть. Вот и теперь он раздраженно мотнул головой, спрятав пугающую правую сторону за длинными прядями некогда черных, но выцветших до серо-пегого волос, и буркнув:

– Кому не нравится, разрешаю отвернуться.

– Мы ждем человека, с которым я недавно познакомился, – Рейенир, вспомнив о цели поездки, положил вилку с ножом и с задумчивым видом соединил перед собой кончики пальцев. На среднем пальце правой руки поблескивало золотое кольцо с агатовой печаткой: силуэт летучей мыши над зубчатой линией гор. – В Рамсбекке, когда отправился искать мою дорогую сестрицу. Поскольку я рассчитывал все-таки добраться до Бельверуса, то мы условились о месте встречи. Каждый день, пока королевские посольства остаются в городе, он будет наведываться сюда к третьему послеполуденному колоколу. Этот человек служит при аквилонском дворе, ему многое известно и он – из числа приятелей Рингилиан. Полагаю, он не откажется провести нас сквозь все решетки и преграды в замок короны.

Рингилиан, младшую сестру Рейе, многие из обитателей Закатного Материка знали как Рингу, герцогиню Эрде, супругу главы Немедийского Вертрауэна и лучшую из ищеек тайной службы Трона Дракона. В начале зимы Рингой овладело Сумеречное безумие, сделавшее из нее одержимую охотницу на людей и безмерно усугубившееся после нападения на особняк Эрде, приведшее к гибели почти всего семейства – самого Мораддина Эрде, его сына и двух доверенных служащих дома Эрде. Ринге и ее телохранителю удалось бежать, они направились в Аквилонию – уцелевшие обрывки воспоминаний герцогини подсказали ей, что в Тарантии она найдет помощь. В Рамсбекке, крепости на границе Офира, Немедии и Аквилонии, на Рингу наткнулся ее брат, получивший отправленную еще в конце минувшего года тревожную весточку и решивший лично разобраться, что происходит. Теперь госпожа Эрде находилась в безопасности – на своей родине, в Рабирийских горах, ожидая под надежным присмотром, когда к ней возвратится рассудок. Рейе, всполошив сородичей рассказами о неспокойствии в мире людей, поспешно вернулся обратно – искать уцелевшую племянницу, Долиану Эрде, и попавший к ней в руки могущественный Талисман, Алый Камень, звавшийся Каримэнон. Заодно он приволок с собой приятелей: предсказательницу Меланталь и Эллара, единственного на весь Материк знатока древних магических предметов и заклинаний, обладавшего вдобавок кое-какими способностями, недоступными нынешним магам, колдунам и волшебникам любых мастей.

– Вон он идет, – при виде очередного посетителя «Амфитерна» Рейенир встрепенулся и оторвался от стула, призывно махнув рукой.

Вошедшему на вид можно было дать лет тридцать или слегка побольше. Среднего роста, плотного сложения, прищуренные карие глаза, выдающие любителя корпеть над книгами, темно-русые волосы, сбившиеся от ветра и быстрой ходьбы на сторону, добротная одежда коричневатых и зеленых тонов, вышитый на плаще золотой аквилонский лев. Человек, склонный к легкой язвительности, наблюдательный, уверенный в себе и добившийся не последнего места в жизни. Заметив Рейе и его компаньонов, гость на миг нахмурился, вспоминая. Узнал, удивленно приподнял бровь и подошел к столу.

– Рейенир? Какими судьбами? И что с Рингой?

– Теперь есть кому позаботиться, чтобы она не причинила вреда ни себе, ни другим, – Рейе звонко щелкнул пальцами, подзывая служку, быстро распорядился: – Накройте еще на одного человека, – и вновь повернулся к незнакомцу: – Я обещал, что приеду, и приехал. Садись. Давайте знакомиться. Месьор Хальк, барон Юсдаль из Гандерланда, его светлость тайный советник, личный библиотекарь и летописец Его величества короля Аквилонии Конана Канах. Вроде я ничего не перепутал?

– Все верно, это я и есть, – аквилонец опустился на свободный табурет, с нескрываемым интересом разглядывая приятелей Рейе, явно не в силах решить, кого считать более любопытным и загадочным. Вид Эллара, как обычно, заставил нового знакомого на миг отвести взгляд, но, очевидно, придворный короля-варвара привык к подобным странным встречам. Он сумел взять себя в руки и в следующий раз уже смотрел с предписываемой законами куртуазии спокойной вежливостью.

– Госпожа Меланталь Фриерра, – названная особа приветственно кивнула, взмахивая длинными ресницами и озорно поблескивая изжелта-серыми глазами. – Моя соотечественница. Любимые занятия – предсказывать наступление скверных времен и разбивать сердца.

– Мое уже разбито, – удрученно признался Хальк. – В двадцати с лишним местах. Месьор Рейе, похоже, в ваших зловещих Рабирах обитают самые красивые женщины Материка. Вы их там прячете и только иногда выпускаете погулять?

– Под строжайшей охраной, – с готовностью подтвердил Рейе.

– Рейенир, как всегда преувеличивает, – серебристо засмеялась Меланталь. – Он прав только в одном: мне действительно иногда удается предвидеть будущее. Только из-за сего полезного умения эти двое авантюристов согласились терпеть мое общество.

– Астэллар, а если покороче – Эллар, – представился одноглазый. Поколебался, но все же протянул руку для пожатия. Хальк, привыкший запоминать различные мелочи, касающиеся обширного круга его друзей, знакомых и приятелей, отметил, что у странного типа сухая и холодная ладонь с длинными узловатыми пальцами. – Рейе наверняка станет утверждать, будто я – маг. Не совсем верное название, однако для простоты сойдет.

Хальк вопросительно покосился на Рейенира, требуя разъяснений.

– Все очень просто, – гуль состроил самодовольную физиономию. – Я благополучно доехал до Хорота, рассказал, как и что, и мы отправились вас спасать. Или помогать. Или просто мешаться под ногами, в зависимости от ситуации. Чем там занимается моя дорогая племянница, по-прежнему командует мятежом на Полуночи?

– Вовсю, – подтвердил аквилонский барон. – Только теперь у них не мятеж, а объявленный соответственно древним традициям Рокод – законное восстание дворян против неугодного им правителя страны. Коронацию Тараска отложили до двадцать пятого дня Второй весенней луны.

– Почему именно до этого дня? – поинтересовалась Меланталь. – Он какой-то особенный?

– Нет. Просто Ольтен, Долиана и их сторонники прислали в Бельверус чрезвычайно учтивое и вместе с тем крайне дерзкое послание с предложением переговоров. Тараску ничего не оставалось, как согласиться. Переговоры будут проходить в Демсварте. Есть такой небольшой замок на берегу реки Нумалии, лигах в двадцати к полудню от одноименного города. Там должно окончательно выясниться, настоящий ли Ольтен или самозванец, имеет ли Тараск право на трон, кому править Немедией и кто в ответе за резню в столице?

– Сражение, – озабоченно протянул Рейе. – То, что начинается как мирные переговоры, обычно завершается бойней… Кто-нибудь уже отправился к этому Демсварту?

– Посольства Пограничья и Офира. Туранский визирь почтительнейше откланялся и заявил, что возвращается на родину в ожидании перемен и новостей. Кофийцы поспешно удрали в Хоршемиш, Балардус решил постоять в стороне и подождать, чем все кончится, – Хальк иронически фыркнул. – Многие поговаривают, будто Его величество Балардус вовсю поддерживал замыслы своего младшего родича Тараска, а теперь струсил. Чабела Зингарская со свитой, аргоссцы, королева Тарамис и ее соседи из Хорайи еще здесь. Тараск тоже в городе, но сегодня оставшиеся представители Совета Семи королей вовсю собирают багаж, дабы завтра с утра проследовать к месту переговоров.

– Повезло. Вовремя мы успели, – заметил Рейенир и уточнил: – А твой король? Он тоже уехал? Госпожа Фриерра, наслушавшись всяких россказней, возжелала познакомиться со столь удивительной личностью.

Девица-гуль с нарочитой скромностью опустила глаза:

– Рейе, прекрати сплетничать! Месьор Хальк подумает обо мне невесть что!

– И будет совершенно прав, – вполголоса проворчал молчавший доселе Эллар.

– Конана нет в Бельверусе, – сухо и коротко ответил аквилонец, не поддержав обмена игривыми замечаниями. – Глава нашего посольства, герцог Пуантена Просперо, покидает город завтра, вместе с Чабелой и прочими.

– Прошу прощения, совсем забыл! – Рейе да Кадена виновато потупился. – Я хотел спросить о десятнике Коннахаре…

– Его тоже нет, – покачал головой Хальк. – Думаю, он где-то на полпути к Демсварту. Мы наверняка встретим его там, – он поднял свой бокал, почтительно качнув им в сторону дамы, отпил и спросил: – Чем я все-таки могу вам помочь? Или хотя бы расскажите толком, что вы намеревались делать, раз с такой поспешностью прибыли в столицу Немедии?

– Нам нужно попасть ко двору, – честно признался Рейенир. – Побеседовать с Тараском. Еще желательно повидаться с кем-нибудь из власть предержащих. Скажем, с Ее величеством Чабелой. Я не заблуждаюсь, полагая, что именно она заправляет в этом шумном сборище коронованных особ?

– Она, – согласился аквилонец. – Устроить вам аудиенцию я могу, но с какой целью…

– Дело в красном камешке, коим завладела Долиана Эрде, – нетерпеливо перебил гуль. – И в колдуне, именуемом ксальтоуном. Мы обсудили все, что мне удалось услышать и узнать в Рамсбекке, и пришли к безрадостному выводу: Долиана стала очень могущественной. Ксальтоуну с ней не справиться, а она, при всей своей неумелости и неопытности, способна натворить таких дел, что спустя столетие люди будут вздрагивать в ужасе при упоминании ее имени. Именно поэтому я попросил Эллара поехать со мной. Он – лучший знаток древней магии на весь Восход и Закат. Другого такого нет. И нам необходимо, – голос Рейе стал чрезвычайно убедительным, ибо сей сложный вопрос участниками компании обсуждался не раз, и не два, но почти всю дорогу от Рабиров до Бельверуса, – необходимо как можно скорее заключить союз с Тараском и ксальтоуном. Все равно, на каких условиях. Мы должны иметь законное право присоединиться к вам по дороге в Демсварт. А добравшись до места встречи, попытаться остановить Долиану.

– Но… – Хальк Юсдаль непонимающе глянул на своих собеседников. – К чему такая спешка?

– Объединение сил, – произнес новый голос, звучавший так, будто его владелец подавлял скучливый зевок. – У одного из участвующих в охоте на Алый Камень магов есть влияние при дворе Немедии и кое-какие способности, у второго – знание и благие намерения, заводящие известно куда. Зато сведений о наиболее важной на сегодняшний день персоне, то бишь о герцогине Эрде-младшей, нет ни у кого. О чем она думает, чего добивается, что хочет от жизни?

Столь бесцеремонно вмешавшийся в чужой разговор незнакомец явился в «Синий амфитерн» почти одновременно с Хальком Юсдалем, заняв стол неподалеку. Сопровождала его крупная собака кофийской бойцовой породы, рыжая, с короткой шерстью и выпученными красноватыми глазами на плоской черной морде.

– Пытаясь сохранить свои тайны, не обсуждайте их в полный голос, – лениво посоветовал хозяин страховидной псины и облокотился на высокую спинку стула Меланталь. Рабирийка оглянулась, с легким удивлением оглядев нахального молодого человека. Кричаще-желтые, ярко-синие и оранжевые цвета одежды, в изобилии украшенной кружевами с золотой нитью. Лицо было бы привлекательным, перестань незнакомец строить гримасу презрения ко всему миру. Яркие зеленые глаза обежали сидящих за столом людей, изучающе задержались на Элларе и остановились на аквилонце.

– Хальк Юсдаль, свита герцога Просперо Пуантенского, – уверенно определил неизвестный, мотнув каштановыми локонами. – Отчасти мы знакомы. Мой младший родич – твой приятель. Маэль, граф Монброн из Танасула, слышал такое имя?

– Тогда ты можешь быть только Райаном Монброном, – медленно проговорил аквилонец. – Ну да, Маэль так тебя и описывал: держит кофийскую собаку, одевается так, что в глазах рябит, и обожает лезть в дела, его не касающиеся, – он повернулся к недоумевающим гулям и одноглазому магу, пояснив: – Это старший родственник одного из моих друзей, также подвизающегося при аквилонском дворе. Утверждает, будто является волшебником.

– Маэль, как всегда, точен и беспристрастен, – хмыкнул Райан. – Поскольку я уже влез в вашу преинтересную беседу, разрешите продолжить? Мои скромные способности во владении магией мы обсудим как-нибудь потом, сейчас же я прошу ответа – верно ли мое предположение о возможном объединении сил?

Эллар и Рейенир переглянулись. Рейе чуть заметно пожал плечами. Эллар решительно кивнул:

– Да, верно.

– Тогда я прошу разрешения вступить в ваш комплот единомышленников, – сдержанно заявил Райан. – Мне не слишком нужен ваш бесценный Камень, но я хотел бы посмотреть, чем закончится эта развеселая карусель. Кроме того, – он доверительно понизил голос, – каких глупостей не совершишь ради очаровательных женских глаз?

Рейе издал резкое свистящее шипение и начал подниматься. Эллар уронил ему руку на плечо, заставив гуля сесть. Меланталь, быстро смекнув, что речь идет именно о ней, польщенно улыбнулась, не разжимая губ – этой привычкой обладали все обитатели Рабиров.

– Я не возражаю, – медово проворковала она. – Почему бы и нет?

– Потому что Маэль Монброн настоятельно советовал держаться подальше от его не в меру предприимчивого родственника, – раздраженно бросил Хальк. – Впрочем, дело ваше, – он озадаченно почесал переносицу: – Только как же я протащу во дворец целых четырех человек? И кого вы все-таки хотите сперва повидать?

– Ее милость Чабелу, – рассудил Рейе. – Она, как говорят, женщина мудрая, прозорливая и способная предвидеть на два шага вперед. Пусть выслушает то, что мы хотим сказать, и решает, как поступить дальше. Вдобавок мы, рабирийцы, если придерживаться законов – в какой-то мере ее подданные. Бывшие. Или несостоявшиеся.

– Тогда идем, – обреченно сказал барон Юсдаль, выбираясь из-за стола. У него появилось пугающее предчувствие, что с вмешательством в интриги вокруг немедийского престола еще и этой удивительной компании положение дел станет крайне запутанным. Подобного следовало ожидать: там, где замешан какой-нибудь магический артефакт, неизбежно появятся желающие им завладеть. Сперва ксальтоун, потом Долиана фон Эрде, теперь еще Райан Монброн и пугающий одноглазый колдун из Рабиров. Глядишь, в скором времени пожалуют новые претенденты. Скажем, Пелиас Кофийский или кто-нибудь из Черного Круга Стигии.

В покоях Бельверусского замка, отведенных Чабеле, царила суматоха – шли приготовления к отъезду. Зингарская королева созерцала творившуюся вокруг кутерьму с видом меланхоличным и чуточку разочарованным. Слуги торопливо перетаскивали во двор многочисленные сундуки с нарядами, ящики и тюки, а Ее величество одиноко сидела в пустующей гостиной и рассеянно изучала обширный список трат и невыплаченных долгов, наделанных ее свитскими за пять дней пребывания в Бельверусе. Попутно Чабела прикидывала, удастся ли ей благополучно довести начатое дело до конца, кто из ее союзников надежен, а кто – не очень, и что может сейчас поделывать Конан Канах, таинственно исчезнувший из дворца три дня назад. Зингарка получила отправленное ей через магический портал послание от Тотланта, извещавшее о благополучно начатом путешествии двух участников посольства Совета королей и присоединившихся к ним друзей на Полночь, но спокойнее ей не стало. Тотлант, правда, написал, что с королем Аквилонии все в порядке, но Чабела в этом сильно сомневалась. Сколько она знала Конана, у него никогда ничего не было в порядке. Он постоянно во что-то встревал, пытался кого-то спасти или обмануть, хитрил и сам попадался на приманки – в общем, жил полной жизнью. Королева Побережья от души надеялась, что ко дню начала переговоров Конан изволит прибыть в Демсварт и поможет ей навести порядок.

Чабела не ждала посетителей, зная, что сейчас гости коронного замка Бельверуса озабочены сборами в дорогу. Поэтому она слегка удивилась появлению старшей камеристки Фланы и переданной просьбе о немедленной встрече, исходившей от Халька Юсдаля, которому совершенно не требовалось обставлять свои посещения куртуазными расшаркиваниями. Его светлость Юсдаль – доверенное лицо аквилонского короля и человек, уже давно с искренним удовольствием принимаемый при дворе Зингары.

– Он просит дозволения представить Вашему величеству нескольких своих знакомых, утверждая, будто это очень важно, – чопорно добавила Флана и уточнила: – Троих мужчин и девицу.

«Не самое подходящее время для знакомств, – подумала Чабела. – Однако вряд ли барону Юсдалю пришло бы в голову отвлекать меня по пустякам. Раз он сказал – „очень важно“, значит, в самом деле важно».

– Проси, – разрешила королева Моря и Суши, как иногда именовали Чабелу на Полуденном Побережье.

– …Из Рабиров? – растерянно повторила она спустя четверть колокола, выслушав несколько сбивчивые и на редкость путаные объяснения Халька Юсдаля и произнесенные с надлежащей учтивостью приветствия загадочных визитеров. – Вы – из Рабирийских холмов?

Мысленно Чабела перебирала летописи, в которых говорилось о таинственном народе гулей с побережья Хорота, вспоминала слышанные когда-то пугающие легенды. Предания, однако, не имели ничего общего с действительностью, то есть с двумя молодыми людьми, стоявшими перед креслом Чабелы. Мрачновато-красивые и необычные, они выжидающе смотрели на зингарскую правительницу, воспитанно помалкивая. Наконец, молодой человек не выдержал:

– Это так, Ваше величество. Похоже, настали времена, когда даже среди нашего племени начинают ходить разговоры о том, что негоже отсиживаться в лесах. Особенно когда престол Зингары перешел к королеве сколь разумной, столь и прекрасной.

Голос у него был мелодичный и ясный, слова он произносил с акцентом коренного уроженца Полуденного Побережья, а в бархатисто-черных глазах прыгали веселые золотые искорки, словно в душе Рейенир Морадо да Кадена посмеивался над своей чрезмерно откровенной лестью. Чабела вздохнула и решила впредь считать легенды о гулях изрядно искажающими правду. Либо же ей сегодня встретились не самые типичные представители этого народа. Интересно, они в самом деле пьют человеческую кровь? Зачем им это нужно? Но каких недостижимых высот достигнет ее, Чабелы Зингарской, авторитет и репутация среди прочих королей Заката, если она сумеет договориться с этими удивительными созданиями! Еще никто из правителей Зингары не мог похвалиться тем, что заключал договоры с рабирийцами! Узнать бы о них побольше… Надо расспросить Халька, он, как библиотекарь Тарантийского замка, наверняка располагает какими-нибудь сведениями… Но зачем они привели с собой этого жуткого человека с половиной лица, который упрямо держится позади всех? Он пугал Чабелу, хотя она не могла даже мысли допустить о том, чтобы кто-то заметил ее потаенный страх.

– Благодарю, – зингарка улыбнулась: вроде бы всем присутствующим сразу и никому в отдельности. – Однако мне чрезвычайно любопытно узнать, чем вызван столь необычный визит? Насколько я поняла из слов месьора Юсдаля, вы намерены предложить Тараску свои услуги в грядущем сражении между ним и участниками Рокода?

– Скорее, попытаться не допустить этого сражения, – проговорил одноглазый, представившийся Элларом из Рабиров. Ни семейного имени, ни места рождения, ни хотя бы наименования колдовского сообщества, которое он представляет – всего лишь безликое прозвище «Эллар из Рабиров». – Либо же добиться того, чтобы оно велось без привлечения магии. Вашему величеству известно, что Долиана Эрде, предводительница мятежников, располагает талисманом, который иногда называют Алым Камнем?

– Известно, – подтвердила Чабела. Теперь, когда речь шла о вещах, ей знакомых и понятных, она чувствовала себя гораздо увереннее.

– Общее свойство характера женщин нашего рода – доходить в стремлении отмстить до пределов разумного, – извиняющимся тоном произнес Рейе и пояснил, не дожидаясь расспросов: – Поскольку Ринга Эрде – моя младшая сестра, то ее дочь Долиана по всем законам доводится мне племянницей. Я ее ни разу не видел, а хотелось бы глянуть, какой она выросла. У нас редко рождаются дети, поэтому мы очень дорожим теми, которым все-таки удается появиться на свет.

Окончание фразы он пробормотал быстрым шепотом, так что ее расслышала только стоявшая рядом и незаметно кивнувшая Меланталь. Гуль сказал совершеннейшую правду: обитатели холмов над Хоротом в большинстве своем не имели наследников. У самого Рейе и у Меланталь детей тоже не было, хотя и тот, и другая прожили на свете две с лишним сотни лет.

– Подлинное название этого кристалла – Каримэнон, – размеренно и спокойно продолжал Эллар. – Он очень древний. Настолько, что порой трудно всерьез представить такой отрезок времени.

– А хотя бы приблизительно? – уточнил дотошный Хальк.

– Восемь с небольшим тысячелетий.

– Когда миром правил пресловутый Рота – Черный Всадник, – зловеще продекламировал Райан, вызвав у гулей легкий смешок, а у рассказчика – кривую гримасу, отчасти похожую на попытку улыбнуться. – Я так и знал! Значит, это действительно уцелевший артефакт Роты! Подлинный кристалл из легендарной Равновесной Цепи! Бедная Долиана… вернее, бедные те, кто с ней столкнется. Сила Равновесия – палка о двух концах, способная ударить посильнее Светлых и Темных сил. Равновесию безразлично, на кого направлен удар.

– Погодите, погодите! – вмешалась Чабела. – Мне отчасти знакомы сказания о Всаднике Полуночи. Он ведь погиб? Вернее, был изгнан из мира, потому что невозможно убить бога. Его цитадель разрушили, остатки его подданных бежали…

– На Полдень, к Закатному Океану – мягко продолжила девица-гуль. – Обосновавшись на берегах великой реки и став с течением времен нами. Бывшие темные альбы из крепости Астахэнна теперь зовутся гулями Рабирийских гор, – она чуть смущенно пожала острыми плечами, добавив: – Так получилось. Мы сохранили кое-что из того, что знали – книги, предания, магические умения – но вот избавиться от своего проклятия не сумели.

– Какого проклятия? – почему-то шепотом спросила Чабела.

– Мы же вампиры, – любезно объяснил Рейенир и оскалился, показав четыре острых, влажно поблескивающих клыка. – Против очевидного, к сожалению, не попрешь. Когда-то мы проиграли свою войну, а с побежденными и их потомками церемониться не принято. Потому мы и взяли себе такое название. «Гуль» – от альбийского слова «гхуле» – «зачарованные».

Хальк Юсдаль обескуражено замотал головой, будто старался поплотнее уложить в ней все узнанное.

– Теперь понятно, отчего ксальтоун назвал Дану Эрде ублюдком темных альбов, – растерянно проговорил аквилонский летописец. Он чуть испуганно покосился на Рейе и Меланталь, спросив: – И из-за ее диковинного происхождения она способна управляться с магическим камнем?

– По наитию и счастливой случайности Дана Эрде пока не натворила особых бед, – подтвердил Эллар. – Сейчас в мире нет ни одного человека, которому под силу приказывать Каримэнону. Этому магу, ксальтоуну, и мне известно кое-что, скрытое в редких рукописях, но не более того. Долиане невероятно везет и она очень талантлива. Я имею в виду, талантлива как возможная магичка, однако при этом совершенно ничего не знает. Незнание делает ее чрезвычайно опасной. Она играет с доставшейся ей Силой, как ребенок. Нельзя воевать с детьми. Можно попытаться их уговорить, однако…

– Так! – зингарка решительно стукнула маленьким кулачком по подлокотнику кресла. – Кажется, я поняла. Никто не спорит с тем, что герцогиню Эрде надо остановить, но у меня и, допустим, у его милости Тараска различные представления о том, как это нужно сделать. Тараск Эльсдорф предпочел бы увидеть ее труп. Желательно – болтающимся на виселице по соседству с принцем Ольтеном. Я пытаюсь не допустить войны между государствами Заката, ради чего требуется установить, кто обладает законными правами на Трон Дракона. Месьор Эллар не отказался бы принять госпожу Долиану в ученицы или как там это называется у волшебников. Для этого нужно сперва остановить Рокод и забрать у Эрде-младшей талисман, дабы она не учинила пожара на весь Материк. Мое решение таково, – прекрасная королева Полуденного Побережья надменно вскинула голову, заставив присутствующих замолчать и внимать каждому ее слову: – Я имею полное право нанять к себе на службу волшебника, который будет представлять на грядущих переговорах независимый взгляд Зингары, и я это делаю. Господа Эллар и Райан Монброн с этого дня считаются моими придворными магами. Необходимые грамоты подпишем попозже, заодно обсудим размер платы за ваши труды. Месьор да Кадена и госпожа Фриерра могут отправиться в Демсварт вместе с моей свитой в качестве… а, была не была! Посланников Рабирийского края как независимой области королевства Зингарского. Что еще? Повидать принца Тараска? Прямо сейчас?

– Если это будет не слишком хлопотно для Вашего Величества, – тоном записного льстеца попросил Райан Монброн. Эллар, никогда не отличавшийся изысканностью манер, присовокупил:

– Вообще-то я хотел увидеть того колдуна, что зовет себя ксальтоуном.

– Флана! – Чабела тряхнула схваченным с установленного поблизости одноногого столика бронзовым колокольчиком. – Флана, пошли кого-нибудь разыскать Тараска Эльсдорфа. Пусть его известят, что я хотела бы встретиться с ним в малой тронной зале. И пусть непременно приведет своего страшного колдуна в драконьей маске.

– Да, госпожа! – камеристка, махнув оборками юбок, скрылась за дверью.

– Заранее прошу у Вашего величества прощения, – Рейе казался слегка озадаченным, а его приятельница встревоженной. – Мы благодарим за оказанную нам честь, но не слишком ли поспешный шаг – объявлять о том, что вашу милость сопровождают некие «посланники из Рабиров»? Людское мнение весьма негибко, оно уже которую сотню лет полагает нас, гулей, крайне опасными. За один день ничего не изменится. Мы, конечно, способны постоять за себя, однако не хотелось бы становиться для Вашего величества источником постоянного беспокойства…

– Я постараюсь как-нибудь пережить это беспокойство, – отмахнулась Чабела и поднялась из кресла. Рейенир, как предписывалось правилами куртуазии, протянул ей руку. Правительница Побережья на миг замешкалась, но, быстро одолев вполне объяснимый легкий испуг, привычным жестом опустила свою ладонь поверх ладони спутника.

– Событие, достойное запечатления в летописях, – почти беззвучно произнес Райан Монброн и сдавленно хихикнул. – Зингарская королева шествует под ручку с гулем!

Однако сам он незамедлительно оттеснил в сторону Халька Юсдаля, составив пару Меланталь Фриерра. И, как заметил барон Юсдаль, по дороге к малой приемной Бельверусского замка безостановочно нашептывал на ушко девице из Рабиров нечто гривуазное, ибо Меланталь улыбалась и поощрительно кивала. Позади звонко цокала когтями по мрамору рыжая кофийская собака.

– …И поскольку уже ни у кого не вызывает сомнений, что без вмешательства знатоков магии не обойтись, я и решила озаботиться присутствием еще двоих возможных союзников. Ваше высочество не раз выказывали свое недоверие к стигийцу Тотланту, придворному магу королевства Пограничного. Что ж, я постаралась разыскать взамен людей, независимых от какой-либо страны. Они изъявили добровольное желание помочь в разрешении трудностей, возникших в последнее время в Немедии, и я согласилась принять их под свое покровительство. Однако это не означает, что я собираюсь указывать им, как поступать. Нам нужны те, кто сможет взглянуть непредвзято, представляя на переговорах в Демсварте сторону разумного судейства.

Тараск Эльсдорф наверняка полагал, что сделал огромную и непоправимую ошибку, пригласив на свою коронацию Чабелу Зингарийку, но исправить уже ничего не мог. Ему оставалось делать только плохую мину при хорошей игре – то есть выслушивать ее требования, подписывать одобренные ею указы и держать свое недовольство при себе. За пять прошедших дней он в совершенстве овладел этим сложным искусством, и теперь, когда Чабела внезапно пожелала представить возможному королю Немедии парочку нанятых ею волшебников, Тараск воспринял это как очередной коварный удар судьбы, который необходимо пережить.

Земля слухом полнится, и, пока зингарская королева со своим кортежем шла по длинным коридорам к малой церемониальной зале Бельверусского замка, ее свита постепенно увеличивалась. Должно быть, Флана успела шепнуть кому-то пару слов, потому что к правительнице Побережья вскоре присоединилась хауранка Тарамис со своими дамами, желающими узнать, что происходит. Там, где присутствовала Тарамис Аскаур, следовало ожидать скорого явления аргосского наследника престола, и нынешний случай не представлял исключения – Ариостро незамедлительно возжелал выслушать последние новости. Отлучившийся на краткое мгновение Хальк Юсдаль заглянул в покои аквилонского посольства, что привело к увеличению кавалькады еще на пару-тройку знатных персон, в том числе его светлости герцога Пуантенского и принцессы Ясмелы из Хорайи, а также их свитских и знакомых.

Невнятные сплетни, стремительно переходившие из уст в уста, гласили, будто ожидается появление на людях таинственного волшебника, обретающегося при дворе Тараска. О существовании ксальтоуна знали почти все особы, входившие в Совет Семи королей, однако мало кто мог похвалиться, будто воочию увидел его.

Настоятельная просьба (вернее, слабо завуалированный приказ) Чабелы пригласить на встречу ксальтоуна прозвучала для его светлости Тараска весьма странно. Допустим, Чабела как-то смогла проведать, что в замке короны живут целых три волшебника и среди них – ксальтоун, обладающий одной из самых высоких степеней магического посвящения, но зачем ей понадобилось встречаться с ним? Что еще задумала эта неугомонная женщина, с легкостью вершащая судьбу не только своего королевства, но и прочих стран Заката?

Ксальтоун Менхотеп, узнав о приглашении, коротко хмыкнул из-под своей атласной маски в виде драконьей головы, и заявил, что непременно прибудет. Сражение за немедийскую корону перешло к тому моменту, когда участникам битвы нелепо и дальше продолжать скрываться в тени. Кроме того, ксальтоун пребывал в легком изумлении, вызванном удивительным изменением облика Орлиных ворот замка. Он лично осмотрел превращенные ворота и допросил ничего не понимающих караульных, после чего вынес приговор: в город прибыл весьма могущественный и совершенно неизвестный ему, ксальтоуну, волшебник, коего хорошо бы разыскать…

Предвкушения и ожидания благородного общества, собравшегося в малой приемной зале, оказались вполне удовлетворены. Завидев высокую фигуру, облаченную в переливающийся всеми оттенками алого и пурпурного наряд, гости растерянно примолкли. Какая-то из фрейлин Тарамис испуганно пискнула и устремилась к выходу, едва ли не прокладывая себе путь локтями.

Увидев вышедшего вслед за Тараском из распахнутыми слугами высоких двухстворчатых дверей и вставшего справа от трона ксальтоуна, Чабела озадаченно подняла бровь и вопросительно посмотрела на Халька. Барон Юсдаль, коему довелось столкнуться с загадочным колдуном в багровых одеяниях несколько дней назад, утвердительно закивал.

Речь Чабелы, тщательно продуманная по дороге, звучала весьма убедительно и разумно. И, если Райан мало походил на общепринятый образ волшебника, то Эллар ему вполне соответствовал. Бросаемые на него взгляды разнились от откровенно недоверчивых до изумленных, но рабирийский маг не выказывал никакого волнения, словно давно свыкся с подобным впечатлением от своей персоны. Стоял, невозмутимо разглядывал присутствующих и откровенно не замечал ксальтоуна. Бесстрастная голова дракона из поблескивающего шелка слегка дрогнула, в узких прорезях для глаз раздраженно шевельнулись темные зрачки.

– Не слишком ли много волшебников нынче вьется около Трона Дракона? – едко поинтересовался Тараск Эльсдорф, выслушав королеву Побережья. – Впрочем, если Ваше величество считает присутствие этих людей полезным, я не в силах препятствовать ее желанию…

– Да будет мне позволено задать несколько вопросов, дабы убедиться в том, что месьоры, зовущие себя волшебниками, в самом деле являются таковыми? – раскатистый голос ксальтоуна эхом заметался меж тонких золотистых колонн приемной залы.

– Всегда к вашим услугами, – Райан Монброн, которому не стоялось на месте, отвесил в сторону мага в алом одеянии легкий поклон. – Кстати, во избежание возможных недоразумений. Несколько дней назад во дворце побывал именно я. Вкупе с госпожой Эрде и моим младшим родственничком. Только не торопитесь обвинять меня в соучастии! Они просто не оставили мне иного выхода! И, в конце концов, отчего ваша милость не озаботилась надлежащим сохранением своей драгоценности? – Райан сопроводил эти слова милейшей улыбкой, до краев полной яда.

Ксальтоун пропустил дерзкий выпад мимо ушей, видимо, не сочтя Монброна-старшего достойным противником. Он повернулся к Эллару, но никаких обещанных вопросов не прозвучало. Маги просто смотрели друг на друга.

– Почему они молчат? – Чабела вполголоса обратилась к Рейе. – Я думала, ксальтоун сейчас начнет дотошно выспрашивать у твоего друга, кто он и откуда…

– Он и спрашивает, – Рейенир обеспокоено нахмурился. – Ваше величество, сделайте милость – отойдите от них подальше. Боюсь, их беседа может вылиться в поединок…

– Магический? – Чабела опасливо попятилась. Ее пример вдохновил стоявших неподалеку Просперо Пуантенца и недоуменно оглядывавшуюся Тарамис. – Надеюсь, они сообразят позаботиться, чтобы никто не пострадал?

– В горячке могут и забыть, – гуль забеспокоился всерьез, щелкнул пальцами, привлекая внимание Меланталь и Райана. Рабирийка в ответ состроила гримасу отчаяния – мол, что я могу поделать?

По залу пронесся слегка ощутимый холодок. Вокруг упрямо наклонившего голову Эллара возникло еле заметное глазу движение воздушных струй, с тихим посвистом описывавших широкие круги и постепенно наливавшихся пепельно-серым цветом.

– Их нельзя как-нибудь остановить? – испуганным шепотом спросила Тарамис.

– Уже нет. Они должны определить сильнейшего.

– Мне кажется, или… – слегка отсутствующим голосом проговорил Хальк. Он во все глаза уставился на золотого дракона – уменьшенного двойника знаменитого Большого трона Немедии, установленного на мраморном возвышении. Сидение трона, как и полагалось при аудиенции, занимал Тараск Эльсдорф. – Он движется?

– Нет, – чересчур убежденно возразила Чабела. – Это же статуя! Всего лишь золотая статуя!

– Он движется, – упрямо повторил аквилонец. – Стоит на месте и одновременно шевелится. Оживает.

– Да, – пробормотал Рейенир, опасавшийся худшего – возникновения огненных шаров или града ледяных стрел. Начинавшееся колдовство Эллара могло обернуться чем угодно, если у его создателя вновь не хватит сил удержать себя в руках. Вспыльчивый характер Эллара иногда приводил к тому, что заклинания разрывали наложенные на них ограничения, вырываясь на свободу. В тех случаях, о которых знали Рейе и Меланталь, разыгравшуюся магию удавалось обуздать, но вдруг… Сегодня, кажется, Эллару хватило соображения ограничиться сражением иллюзий. Любопытно, кто из присутствующих в церемониальной зале людей способен заметить сущности, пребывающие на грани Зримого и Незримого миров? Гуль пробежался взглядом по лицам окружающих, ловя меняющиеся выражения и угадывая, что кроется за ними. Оказывается, у Халька Юсдаля есть крохотная искра магического таланта! Он увидел созданных Элларом и ксальтоуном призраков, и теперь потрясенно созерцал поединок. Чабела, похоже, заметила нечто странное, но не в силах осознать, что именно. Она просто беспокоится. Тарамис не видит ничего, только чувствует холодок творимой волшбы. Принцесса Хорайи более восприимчива, но донельзя пуглива – сразу шарахнулась в сторону, неосознанно вцепившись в кого-то из свитских зингарки. Пуантенский герцог по прозвищу Леопард тоже что-то различает, хотя не успевает следить за стремительными движениями призрачных созданий. Самое удивительное, что принц – или король, кто их разберет, этих людей? – Тараск вполне осознает происходящее. Меланталь…

Меланталь!

Предсказательница с рождения отличалась от сородичей обостренными чувствами, а древняя магия Эллара порой слишком сильно ударяла по ее воображению. Вот и теперь девушка-гуль неуклюже мотала головой, словно пытаясь избавиться от дурного сна. Райан вовремя подхватил ее, бросил тревожный взгляд по сторонам, и, заметив таившиеся за колоннами маленькие скамьи, повлек еле державшуюся на ногах спутницу в более спокойное место. Рейе облегченно перевел дух: Монброн вполне в силах позаботиться о душевном равновесии рабирийки. Хотя Меланталь могла сама догадаться, что без применения магии не обойдется. Ксальтоуну совершенно не нужен конкурент, а Эллар не откажет себе в удовольствии проверить, что может противопоставить ему волшебник из рода людей. И, если тот окажется достаточно умел, привлечет его на свою сторону. Ибо могущество самого Эллара тоже изрядно поуменьшилось за прошедшие годы. Он многое знает, однако не так много может…

Сотканные магами призраки танцевали в струях темного ветра под самым потолком залы. Рейе видел их: поблескивающего бронзовой чешуей крылатого дракона, живой слепок с холодной вычурной статуи, и ало-бирюзовое создание, отчасти похожее на хищную птицу, творение ксальтоуна. Дракон и птица преследовали общую цель – быструю, неуловимую искру ослепительно-красного цвета. Хаотически метавшаяся искра оказывалась то в когтях дракона, то в клюве птицы, и тогда соперники превращались в круговорот непостижимых красок, пытаясь выхватить добычу. Рейениру показалось, будто птица одержала верх и сейчас принесет крохотную звезду своему хозяину, но дракон атаковал ее сбоку, заставив выпустить искру. Упавший огонек прочертил над залом крутую дугу, завершившуюся в подставленной ковшиком ладони Эллара. На какой-то миг яростный алый блеск стал виден всем присутствующим – кто-то ахнул, кто-то приглушенно вскрикнул, закрывая рукой глаза.

Ледяной ветер стих. Привидения растаяли. Тараск яростно обернулся к ксальтоуну, намереваясь бросить своему придворному волшебнику что-то резкое, но носитель драконьей маски бесцеремонно повернулся к нему и настороженному залу спиной, едва не упав, и, неестественно выпрямившись, зашагал к дверям.

– Что сие значит? – негромко осведомилась Чабела.

– Эллар выиграл поединок, – чуть запинаясь, проговорил Хальк Юсдаль. – Верно?

Рейенир молча кивнул. Рабирийский маг одолел своего противника, хотя и не без труда. Победил – и приобрел врага. Ксальтоуну, похоже, еще никто не бросал подобного вызова, и волшебник в алом не научился достойно проигрывать. Теперь он озаботится одним стремлением – отомстить.