Портрет неприкаянного духа

Глава X Очищение огнем

Юлька потянулась, чувствуя ломоту во всем теле. Но разлеживаться не стала, впереди еще много дел. Сделала короткую зарядку и пошла в душ. Упругие струи смыли остатки сна и придали сил. А сил ей понадобится много.

Когда она, свежая и бодрая, вышла из ванной, из своей комнаты, отчаянно зевая, выполз Кирилл и сообщил, что хочет есть.

— Завтрак давно готов, — раздался из гостиной голос деда.

Ребята заглянули в гостиную. На диване, укрытый пушистым пледом, с комфортом расположился отец Дмитрий. Дед сидел в кресле напротив, между ними на маленьком столике стояла шахматная доска.

— Хорошо вы устроились, — заметил Кирилл и отправился в ванную.

За завтраком они вспоминали кошмарные ночные события.

— Кирилл, не обижайся, но мне нужно немного побыть одной, — поднялась из-за стола Юлька.

Уединившись в комнате, она еще раз все обдумала и пришла к выводу, что принятое ею решение единственно правильное. Другого выхода нет.

Девочка надела черные джинсы и белую водолазку, зашнуровала кроссовки и позвала Кирилла.

— Я решила сжечь картину, — бесстрастно сообщила Юлька.

— Но…

— Никаких но! Либо ты со мной, либо я это сделаю одна!

Кирилл посмотрел на подругу и понял, что отговорить ее не удастся. А может, это и правильно. Эта картина никому не принесла счастья.

— Я с тобой, — вздохнул он.

— Тогда сделаем так, сейчас пойдем ко мне и займемся уборкой. По дороге надо купить лампочки и плафоны. Я такие, как у нас были, видела в магазине «Сияние». Все уберем, а как стемнеет, унесем картину на пустырь и сожжем.

— Пустырь далеко от дома?

— Примерно полторы остановки.

— Тогда надо выходить из дома как можно позже, чтобы нас никто не увидел, а то кто-нибудь из взрослых обязательно заинтересуется, что это такое мы тащим? — озабоченно сказал Кирилл.

— Но надо успеть сжечь картину до полуночи, пока Карменсита бессильна.

— Успеем.

Ребята сказали деду, что идут делать уборку в Юлиной квартире. Дед хотел пойти с ними, но Кирилл убедил его, что до полуночи они в безопасности. На всякий случай отец Дмитрий вручил им свой крест, велев положить его возле картины.

Они вышли на улицу, Кирилл раскрыл зонт. Моросил холодный осенний дождь.

С коробкой плафонов и пакетом с лампочками они подошли к двери Юлькиной квартиры. С некоторой опаской девочка вошла внутрь. Выглянув из-за ее плеча, Кирилл присвистнул:

— Разгром!

— Возьми в нише стремянку и вкрути лампочки, — Юлька осторожно прислонила пакет с лампочками к стене.

Взгромоздясь на стремянку, Кирилл вкручивал лампочки и менял плафоны.

— Готово, включай!

Юлька включила свет и ахнула. Зрелище было ужасающим. Пол усыпан осколками, среди осколков — пятно крови, одежда и обувь разбросаны по всему коридору, вешалка перевернута.

— По-моему, вчера этого не было, — Юлька указала на раскиданные вещи.

— Не было. И осколки от зеркала были крупнее, а теперь они растоптаны в пыль. И крестика на картине нет. Выходит, мы вовремя ушли. Судя по всему, после того, как мы покинули квартиру, Карменсита здесь от души порезвилась.

— Отец Дмитрий велел положить крест возле картины, — напомнила Юлька.

— Пользы от него, как от скафандра в пустыне, — хмыкнул Кирилл. — У меня другая идея. Молоток и гвозди есть?

Юлька выволокла из ниши тяжелый ящик с инструментами. Кирилл вбил в боковые рамы по гвоздю, зацепил за них звенья цепи, таким образом крест перегородил картину.

— Так надежнее, — Кирилл положил молоток в ящик, и ребята дружно принялись за уборку.

Вскоре, благодаря их стараниям, все комнаты сияли чистотой. Кирилл заменил лампочки и разбитые плафоны, так что со светом стало все в порядке.

Юлька посмотрела в окно. На город опускались мрачные осенние сумерки.

— Попьем чаю и пойдем, — сказала она. Кирилл согласно кивнул. Ему было не по себе, он чувствовал болезненную тревогу, хотелось поскорее все закончить. Чай пили в молчании.

— Пора, — встала Юлька. Достала из шкафа темную простыню и подошла к картине.

— У нее такой вид, будто ее облили кислотой, — заметил Кирилл.

— А это всего лишь святая вода. Подожди секундочку, — Юлька принесла из кухни бутылочку из-под святой воды. На дне осталось немного жидкости. Девочка перевернула бутылочку и подождала, пока капли стекут ей в ладонь, затем провела влажной рукой по полотну. И ничего не случилось.

— Это говорит о том, что сейчас это просто картина, — наставительно произнес Кирилл.

— А ночью это просто кошмар, — зло сказала Юлька.

Вдвоем они кое-как сняли картину со стены, обернули ее простыней и перевязали шпагатом. Крест оставили на месте, решили снять его перед сожжением.

Сначала картина показалась не очень тяжелой, но с каждым метром она становилась все тяжелее и тяжелее. К тому же ребята выбирали длинные окольные пути, избегая освещенных улиц.

— Я больше не могу, — простонала Юлька.

— Потерпи, осталось совсем немного, — подбодрил Кирилл.

Когда они дошли до пустыря, у Юльки болела спина и ныли все мышцы. С облегчением ребята бросили картину на землю. Немного передохнув, пошли собирать ветки для костра.

Кирилл умело разжег костер. Они размотали простыню и сняли крест.

— Укладывай поперек, — скомандовала Юлька.

— Как бы костер не потух.

— Не потухнет, — Юлька достала из кармана плоскую бутылочку.

— Водка, — прочитал Кирилл надпись на этикетке. — Это еще зачем?

— Чтобы лучше горело, — Юлька отвинтила пробку и разлила содержимое бутылки по полотну, щелкнула зажигалкой. Синий язычок пламени пробежал по картине. Внезапно изображение вспучилось, выгнулось и дикий вопль разнесся по пустырю. Это был вопль женщины, бьющейся в самой ужасной агонии. Никогда в жизни ребята не слышали такого страшного крика, переходящего в жуткий, душераздирающий вой.

Пламя охватило всю картину, затрещала рама, и вой прекратился. Юлька завороженно смотрела на костер. Чудилось, что из пламени на нее смотрят горящие яростью глаза Карменситы.

— Юлька, пойдем домой. Все кончено, она сгорела, — Кирилл тронул девочку за плечо.

Очнувшись, она с трудом отвела глаза от едва тлеющих углей. Во всем теле чувствовалась страшная усталость.

Кирилл обнял Юльку за плечи, и они пошли прочь от пустыря.

Дед встретил ребят грозным выговором:

— Вы где бродите? Мы чуть с ума не сошли от беспокойства!

Маленькая Лушка сидела под полкой для обуви и обиженно таращилась на хозяйку.

— Лушенька, — Юлька взяла собачку на руки и прижала к груди, — завтра мы вернемся домой. Карменситы больше нет, бояться некого.

Собачка лизнула Юльку в подбородок.

— Мы сожгли картину, — спокойно сообщила Юлька.

Из гостиной донесся голос отца Дмитрия:

— Идите сюда, здесь все расскажете.

Ребята оказались в центре внимания. Дед принес на подносе ужин.

Уминая за обе щеки, ребята начали быстро рассказывать, но отец Дмитрий остановил их:

— Сначала поешьте, а то подавитесь.

Покончив с ужином, они пили чай с конфетами и рассказывали, как сожгли картину.

— Пожалуй, это лучший выход, — погладил бороду отец Дмитрий.

Дед кивнул в знак согласия:

— Я тоже так считаю. Игры со сверхъестественным крайне опасны.

— Мне сегодня пришла в голову идея сжечь картину, но вы меня опередили, — признался священник.

— Как вы думаете, она не сможет вернуться? — задала Юлька мучавший ее вопрос.

— Не сможет, — твердо ответил отец Дмитрий. — Она сгорела в очищающем пламени костра. Она не вернется.

На следующий день бабушка вернулась из больницы и даже не заподозрила, что домработница лежала с ней в одном отделении. Ребята покаялись, что, балуясь, нечаянно разбили зеркало и консоль. Бабушка поворчала, но быстро их простила.

К Юлькиному удивлению, вину за исчезновение картины взяла на себя Мумия. Она сказала, что помыла ее и безнадежно испортила полотно.

— А раму мы продали одному коллекционеру, — не моргнув глазом, соврала Юлька.

Старичок-доктор с удовольствием выслушал историю о Карменсите, угостил ребят конфетами и попросил не забывать его, заходить в гости.

Отцу Дмитрию здорово досталось от начальства за самовольство. Но он нисколько не жалел о своем поступке. Сказал, что этот случай здорово обогатил его опыт. Его знакомство с ребятами и дедом быстро переросло в крепкую дружбу. Отец Дмитрий часто приезжал в гости к деду. Они подолгу играли в шахматы, потом садились у камина, и священник рассказывал всякие интересные истории.

В память о Карменсите остался стилет с серебряной рукояткой. Юлька подарила его Кириллу. Все, что было связано с Карменситой, вызывало у нее отвращение. Мальчик чрезвычайно обрадовался подарку и не уступил просьбам прилетевшего из Москвы Якова Ильича продать уникальную вещицу.

А Юлька просто радовалась, что все благополучно закончилось. Иногда, в минуты плохого настроения, она смотрела на то место, где висела зловещая картина, и настроение неуклонно повышалось. Какое счастье, что Карменситы больше нет, а все остальное — пустяки!