Портрет Ласточки

Глава 4.3 Стальной мир

Альцира впервые в свои жизни взвизгнула, когда её подопечная не удержалась и свалилась в резервуар. Однако, к облегчению магистрессы, послышался сильный всплеск, и наглых гномов с полуросликами обдало водой. Поднявшись на борт огромного чана, Овроллия показала окружающим свои окровавленные пальцы и, будто говорила не она, воскликнула:

— Дайте повязку! Прошу, дайте повязку!

— Остановись, девочка! — рявкнула Альцира. — Ты повинуешься импульсу, а не разуму! Ещё полметра вбок, и ты была бы мертва!

Девушка в приступе безумства осматривала окружающих. Только сейчас великанша осознала, что на руках Ласточки нет наручей, которые оказались в собственных руках магистрессы. Она умоляюще посмотрела на молодую чародейку и, протолкнувшись через мастеровых и големов, сказала:

— Помнишь, из чего складывается любой чародей, как самый настоящий пазл? Эти детали мы, профессора, выковываем в вас долгими годами. Но форму для отливки заполняете вы. Мы лишь даём вам инструментарий, Овроллия. И безрассудство не входит в него. Прошу тебя, спустись сюда. Спустись и не вздумай применять магию. Молю тебя.

Девушка неприятным взором окинула завод и прогремела:

— Ваш стальной мир — самое отвратное место на свете! Ваши големы — пустышки, манекены для использования магии, которая даже не всегда проходит через них!

Мастеровые зароптали и начали переглядываться. Альцира недовольно помотала головой и взглядом попыталась выцепить мастера Царвеля. Однако ей на глаза попались остальные выпускники, которые выделялись ростом относительной большей части рабочих.

— Кресци, она твоя лучшая подруга! Скажи ей!

— Овроллия, чем тебе не нравятся слова магистрессы? — сквозь толпу зевак стали проталкиваться Кресци и Рицент. Белокурая продолжала: — Разве это в нас закладывают стены академии? Разве так мы должны вести себя? Ты не просто так шла по пятам Винесцоры, чтобы обогнать её в рейтинге и стать лучшей выпускницей. Не просто так создала своего особенного фамильяра, живого, обладающего интеллектом. Не просто так ты оказалась сегодня здесь и… дайте ей полотенце, хватит глазеть, негодяи!

Рицент пробился сквозь мастеровых, нашёл какое-то грязное, закопчённое покрывало, свернул его и подбросил к сокурснице. Овроллия нехотя взяла его и начала вытираться.

— Я закрою глаза на то, что произошло здесь сейчас, — наконец к месту преступления пришёл сам хозяин завода, — если вы сейчас же покинете мою мануфактуру. Если бы эта железяка упала, то здесь бы было минимум два десятка трупов!

— Остановите работу на этом участке, — произнесла виновница более осмысленно. — Клянусь, мы заберём осколок, больше вы нас не увидите!

— Представь, девочка, — насмешливо-добрый голос уступил требующему беспрекословного подчинения зову, — сколько будет стоить остановка работы на полчаса, на час, на день? Сколько часов потребуется нам, чтобы поменять укрепления и приварить новую конструкцию? Я молчу о том, что и старую придётся снимать!

— Академия возместит вам ущерб, — заявила Альцира. — Слово профессора.

Сказанное магистрессой воодушевило её, Ови наконец пришла в себя. Она переглянулась с ласточкой, которая висела на одной из цепей и рассматривала ситуацию сверху, пробежала глазами по металлическим конструкциям. Овроллия увидела то, что должно было работать. Механизм движения подвесной галереи.

Она с трудом спустилась вниз и быстро оделась, пока её прикрывали Кресци и Альцира. Мастеровые вокруг, казалось, интересовались не происходящим, а только полуобнажённой фигурой молодой девицы, поэтому, когда она оделась и наскоро собрала волосы в пучок, рабочие проводили её презрительным свистом и недовольными гримасами.

— Куда пошла? — разразился громом Царвель. — А ну держите её!

Когда Ови побежала, расталкивая коротышек, к ближайшей лестнице, она оглянулась и увидела, как Альцира преградила путь нескольким големам и вооружённым гномам. По левую и правую руку от магистрессы стояли Кресци и Рицент, но именно великанша успела снять с себя наручи и начать угрожать окружающим россыпью искр из своих ладоней. Всё время, пока внизу шла брань, рискующая перейти в столкновение, Овроллия поднималась наверх и бежала по переходным галереям до той, что ещё качалась. Ласточка, увидев хозяйку, поспешила к ней и сказала налету:

— Плохо дело, плохо!

— Царвель обманул меня! Обманул, негодяй! Этот подвесной мост можно перемещать! Проклятье! — она увидела, как по её следам поднимались вооружённые гномы. — Задержи их, я сделаю всё сама!

Юная чародейка обнаружила сеть канатов, укрытых под металлическим кожухом. Она начала дёргать за небольшие рычажки, и цепной мост с режущим слух скрипом действительно стал двигаться.

— Это влево… Это вверх… — прокомментировала Ови. — О милостивая богиня магии, почему я не стала инженером?..

Подвесной мост не поддавался. Девушка поняла, что детали давным-давно заржавели, и никто физически не мог смазывать их. Она обернулась и увидела, как ласточка героически пролетает над гномами, пытаясь клюнуть их в незащищённые места. Внизу Альцира и однокурсники медленно отступали от наседающей толпы, которую подстрекал мастер Тольэ. Сам хозяин мануфактуры, показывая пальцем в сторону Овроллии, что-то приказывал особо юрким полуросликам. Наконец она ужаснулась — в руках коротышек появились арбалеты. Времени оставалось мало.

На середине пути до осколка рычаг заело. Ови что есть силы навалилась на него, ударила ногой, но тщетно. Она отцепила одну из цепей, взяла с собой и ступила на покачивающийся мост. Ласточка вернулась к ней на полпути к цели, показав окровавленный клюв. Позади, недалеко от рычагов, уже стояла вооружённая толпа. Один из карликов догадался использовать систему управления, и хозяйка приказала птице:

— Атакуй его!

Пернатая бросилась на гнома и стала истошно заклёвывать его и пытаться стащить защитный шлем в металлических пластинах. Овроллия продолжала путь, добралась до середины и, с трудом сорвав с себя капюшон, накинула его на висящий над своей головой осколок. Когда перевязала шнурок петлёй и набросила сверху цепь, мимо неё просвистел арбалетный болт. Девушка крикнула птице:

— Отцепляй звенья!

Затем сама быстро прицепила крайние звенья цепи к перекрытию подвесного моста и, надев свои сокровенные перчатки, схватилась за поддерживающую галерею цепь, после чего отсоединила одно из звеньев. Ласточка повторила это с другой стороны. Металл оглушительно завыл. Многокилограммовая конструкция пошла ходуном, и звенья начали лопаться одно за другим. Овроллия, понимая, что лучшего случая не будет, в момент падения оттолкнулась от пола моста и ухватилась за край резервуара. Однако почти сразу девушка выскользнула и упала на нескольких мастеровых, чуть не сломав себе ключицу.

— Хватайте её! — разразился Царвель. — Не отпускайте злодейку!

Но мастеровые не слушали его. Ови, приходя в себя, увидела, что останки моста чуть не похоронили часть работников. Некоторые были ранены и требовали помощи, остальные разбегались кто куда. Поначалу она подумала, будто коротышки испугались её, но вскоре перед её лицом возникла пламенеющая всеми цветами солнца фигура магистрессы. То там, то тут разнорабочие связывались нироузлами. Големы, пытавшиеся как-то помешать чародейке, не с первого раза, но попадали под чары замедления, которыми их осыпали Кресци и Рицент. Теперь они двигались так, будто само пространство-время находилось в состоянии небытия.

Пока великанша медленно разгоняла одним своим ужасающим внешним видом оставшихся мастеровых, девушка подбежала к обвалившейся галерее и под несколькими металлическими фрагментами нашла укутанную в капюшон деталь мозаики. Перед ней раздавалась ругань хозяина завода, прерываемая стонами раненых, потому девушка встала по левую руку от великанши и обратилась к Царвелю:

— Давайте поговорим, — правая ладонь Овроллии порождала россыпь искр. Левая держала в остатках дырявого капюшона вожделенный осколок, который из-за своего веса так и норовил выпасть.

Ощущая отсутствие поддержки, мастер недовольно выругался на акадарском языке, жестами отдал приказы оставшимся лояльными мастеровым и бригадирам, и позвал волшебников за собой.

— Прошу, Рицент, приведи сюда госпожу Лёдериц, — сказала Ласточка, поймав в руки свою птицу. Юноша кивнул и скрылся, расталкивая рабочих и големов.

— Овроллия, — повысила голос Альцира, всё ещё держа ладони заряженными искрами, — мы договаривались, что юстициары не будут вмешиваться в твоё расследование.

— Но как иначе хрупкая девушка может бороться с огромным заводом, если не без помощи защитников правопорядка?

— А теперь правду, мастер Царвель, — твёрдо заявила молодая чародейка. — За вашей улыбкой скрывалась тайна, которую, я уверена, вы были готовы унести с собой в зал праха.

Он молчал. Стоящая снаружи кабинета Кресци осторожно осматривала снующих внизу мастеровых, занимающихся уборкой и починкой повреждённого инвентаря.

— Ненавижу, когда меня обманывают, — призналась Ови. — Зря вы оставили свой личный журнал перед моим лицом, но, боюсь, вы и догадаться не могли, какая у меня была оценка по скорочтению. Я бегло изучила ваши записи и заметила на предпоследней странице интересный абзац, что отпечатался в моей памяти. Позволите?

Он нехотя отдал ей книженцию. Овроллия выцепила глазами то, что нужно, и указала Альцире:

— «Девушка не старше восемнадцати лет. Всё время молчала, будто лишена дара речи, но в то же время плакала. Тихая, будто скромность — это единственное, что осталось ей от умерших родителей. Сама страшно изувечена. Хотя лицо она и скрывала под капюшоном, однако нижнюю часть лица всё равно удалось разглядеть. Или измазано смазкой, или обожжено, но тон кожи не принадлежит человеку. Осталась на ночь, так как в письме, которое она передала от друга, дом родителей сгорел. Утром исчезла, стража не видела, через какой выход она покинула мануфактуру», — процитировала магистресса, а девушка спросила:

— Мастер, как вы объясните это?

— Как это связано? — спросил он. — Ваш чёртов осколок и мои личные отношения с друзьями?

— Скорее всего, это она принесла осколок! — повысила тон юная чародейка, но магистресса схватила её за запястье с взглядом приказала вести себя тише. — Прощения, мессира… Мастер Царвель, от какого друга приходила девушка? Как его зовут?

— У него дом в Бласимэре, бывает тут иногда, — заявил тот. — Приютил дочь своего брата. Она немая, причину не объяснил… Если вы считаете, что я лгу, то дерзайте. Прочитайте мои мысли. Но я скажу лишь то, что видел собственными глазами.

— Как зовут того друга? — продолжала допрос Ови.

— Он постоянно меняет имена, в этом городе у него одно имя, в Квольцетаре — другое, — казалось, хозяин завода начал расслабляться, поэтому позволил себе развалиться в кресле. — Я же всю жизнь буду помнить его как Алукирта, любимого мужа собирательницы кристаллов Люрции.

— Женское имя мне незнакомо, — спокойно произнесла магистресса. — Алукирт — это не акадарское имя, как он выглядит?

— Как все акадари. Высокий, светловолосый, ясноглазый. Удивительно, как сильно мы похожи друг на друга, — Царвель погладил лысину, будто усмехался сам над собой. — Возможно, если бы у вас была возможность притащить меня в город, я бы и указал на него. Но я и с места не сдвинусь, пока сюда не прибудет стража Бласимэра. Вся городская ратуша греется у моего очага, и вы очень скоро пожалеете о том, что сделали и…

— Архимаг входит в совет префектуры, а вы нет, — отрезала Альцира. — Если девочка найдёт убийцу, и след приведёт сюда, вы пойдёте как соучастник. Префектура скупит завод за бесценок, и големы будут поставляться в армию без посредников.

Глаза гиганта выражали едкую усмешку, словно он не верил сказанному. Овроллия подумала, будто связи мастера над големами выходят за пределы понимания дамы-профессора. Мысли поглотили её и, казалось, Альциру настолько, что они не слышали звенящих по галереям шагов снаружи.

— Могу дать подсказку, — в голос хозяина завода вернулась игривость, как при знакомстве. — Мой друг вечно ходит с обожжённой рукой. Последний год он занимался кузнечным ремеслом, которое ему чуждо, а было это, кажется… Ох, ну где-то на западе Акадар Фрадура. Да, к своему кузнецу я бы не допустил постороннего, можете перелистать весь журнал посещений.

— Овроллия, раз мы вне стен академии, — заявила магистресса, — то я разрешаю тебе…

— Что вы разрешаете, мессира? — раздался ледяной голос старшины юстициаров. — Что за разгром здесь произошёл, и почему рабочие путаются в показаниях?

— Несчастный случай, — заявила Ови. — Госпожа Лёдериц, мы общались с мастером над големами и владельцем этого завода в одном лице. Он хотел бы передать важную информацию в…

— Мы не подчиняемся городу Бласимэр, Овроллия Киртан, — ледяная дева встала между академиками и мастером. — Если вы закончили со своим зачётом, то, я надеюсь, мастер Царвель поставил вам оценки «неудовлетворительно». Всем троим.

— Сомневаюсь, мессира, — устало промурлыкала девушка и показала взглядом на прислонённый к стене осколок мозаики. — Мастер Царвель выделил нам ценную награду из своих закромов. Это за помощь в починке механизма подвесного моста, правда, мессир?

Царвель глуповато улыбнулся и медленно кивнул.

— Знали бы вы, госпожа юстициар, — продолжала Овроллия, — насколько тут всё проржавело. Если бы вы подчинялись Бласимэру, то непременно бы устроили на мануфактуре, скажем… инспекцию. Но, к сожалению, ваш корпус подчиняется Квольцетару, поэтому мы можем лишь получить свои заслуженные оценки.

— Мы можем послать запрос соседям через префектуру. Думаю, главная комиссия заинтересуется, как здесь соблюдаются правила безопасности, — сказала Лёдериц. Ласточка с ехидной ухмылкой взглянула на мастера. Тот побледнел ещё сильнее, чем раньше, перед началом обрушения. Старшина продолжала: — Пока я дежурила при входе, то насчитала три нарушения. Половина работников не носят головные уборы; вместо стальных пластин, укреплённых мелкой сеткой, работники используют более дешёвый сплав из…

— Хватит, хватит, хватит! — разразился Царвель. — Выпускники получили свои оценки, я завтра же отправлю гонца с соответствующим письмом в академию! Надеюсь, до следующей осени больше никто не побеспокоит нас! А теперь, прощения, мессиры и атессиры, но мне нужно работать! Этот бардак, произошедший, безусловно, в результате несчастного случая, нужно исправлять!

— Пора возвращаться домой, — призвала Альцира. — Прощения за беспокойство, мастер Царвель. Надеюсь, ваш друг поможет вам.

Академики в сопровождении начальницы ополчения добрались до входа. Големы привели им лошадей и забрали магнитные наручи, а двое слуг быстро оббежали оставшихся юстициаров. Скоро весь отряд был в сборе. Всё это время, пока проверялись припасы и вооружение, Лёдериц с подозрением поглядывала на осколок мозаики, который Овроллия приторочила к седлу своей пегой. Девушка, замечая это краем глаза, решила сама завязать разговор и заговорить старшине зубы:

— Благодарю за помощь, мессира. Чем вызвано такое внимание к защите академиков? Если отбросить формальности, пока нас не слышат мои друзья и ваши подчинённые… Прощения, не хочу вас задевать.

Ледяная дева гордо задрала нос и посмотрела на Ласточку сверху вниз. Увидев под запахом её мантии выглядывающую птичью голову, сказала:

— Мы по службе обязаны следить за вами, за порядком перед стенами академии и за тем, чтобы магия академии не вмешивалась в управление городом. Однако, как бы сильно я не презирала вас, вы свои. А они, — она окинула взором окружающих, — чужие. Поэтому здесь, Овроллия Киртан, мы выступаем на одной стороне, и даже мне приходится подыгрывать вашему спектаклю.

Удивление на этот раз испытала сама Ови. Она взглянула на птицу, одарившую старшину наклоном головы, и ничего не сказала.

— Не думайте, атессира, будто в городскую стражу набирают негодяев и лентяев, как ваши академские маги. Я изначально была уверена, что это не вы виновны в преступлении. Но именно вам придётся доказать это. Надеюсь, — старшина кивнула на фрагмент мозаики, — эта штука поможет вам, вы найдете виноватого и отдадите нам, после чего мы, юстициары, наконец вернёмся в казармы, а вы, школяры, отпразднуете свой выпуск и разлетитесь по разным клеткам. Главное, что вы закрыли вопрос с оценками, и эта информация уйдёт в городскую ратушу и префектуру.

— Благодарю за доверие, — через силу сказала Овроллия. — Прощения за то, что сомневалась в вас и… презирала.

Лёдериц кивнула и дала команду «в сёдла». Спустя некоторое время отряд уже трусил на юг, в сторону Квольцетара.

По приезде в академию Овроллия первым делом нашла Илеса, который работал на складе с соплеменниками. Как и в первый день расследования, старший смены звонко выругал друга чародейки и чуть ли не прогнал прочь, угрожая лишить части жалования. Друзья обнялись, вышли наружу, под навес, где Ови кратко описала события прошедших дней. Полурослик сразу же сказал:

— Пойдём примерять осколок!

— Я отдала его Альцире, чтобы юстициары не видели. Нужно забрать из её кабинета.

— Но ведь Лёдериц, как я понял, — Илес зачесал затылок, — на твоей стороне…

— Однако она здесь не одна, — оглянулась девушка, взглядом указав в сторону.

По аллее, расчищаемой от снега слугами, брели два стражника из числа людей Лёдериц. Оба увлечённо беседовали, обратив взоры на Овроллию и её друга.

Спустя четверть часа, когда пробил колокол об очередном перерыве, они поднялись к кабинету Альциры. Волшебница попыталась уговорить полурослика, уповая на то, что магистресса не столь страшна, как он воображает себе, но тот сохранял необычайное упрямство и выражал чрезмерный скептицизм.

— Хватит, любезная подруга, — выпалил он перед самыми дверьми, не боясь академских магов поблизости. — Пора бы тебе признаться, что у меня… боязнь больших предметов. Большие люди и великаны к таковым тоже относятся.

— Мы дружим с тобой больше восьми лет, — удивилась та, — и только сейчас ты признаёшься в этом? Нет ли здесь лукавства?

— Я бы не стал обманывать одну из тех, кто относится ко мне с не присущей остальным теплотой, — Илес весьма искренне улыбнулся и по-доброму пожал руку Овроллии. — Ты всё равно выйдешь быстро, и мы вскоре закончим собирать этот несчастный портрет.

— Нет, дорогой друг, — девушка схватилась за дверную ручку, — кажется, что портретом дело не закончится.

Внутри, как и перед отъездом, помимо Альциры находились и ректор, и наставник девушки. Поприветствовав её кивками, старцы переглянулись, после чего Паристо сказал, посматривая в окно:

— Нарушение за нарушением, теперь ты подвергла опасности жизни ни в чём не повинных мастеровых, многих из которых видела впервые в жизни. Однако ты выкарабкалась. Не без помощи своей чудо-ласточки и магии магистрессы.

Альцира, как всегда, выглядела флегматичной, однако на этот раз она изучала учебные документы, накопившиеся на её столе за прошедшие дни. Кенциль, явно введённый в курс дел, заметно нервничал, стуча пальцами по коленям и иногда поправляя полы короткой мантии.

— Тем не менее, у тебя всё получается, — архимаг повернулся и опёрся на трость обеими ладонями. — Значит, мастер Царвель может быть связан с убийцей?

— Когда я мельком изучала его дневник, — сказала девушка, — то действительно видела слова о заказе клинка, его зачаровании в нашей академии и последующей доставке тому чародею. После получения благодарности упоминания о мече исчезли со страниц. Это не то оружие. Хотя, допускаю, что человек, который зачаровывал его, может быть как-то связан с…

— Отнюдь, — прервал ректор, — потому что клинок зачаровывал я. Не забывай, какие услуги оказывает наша академия, кроме наделения вас знаниями.

— Почему… Нессир архимаг, почему вы не сказали об этом раньше? Тогда мне не потребовалось бы устраивать на заводе спектакль и подвергать риску своих спутников.

— Во-первых, ты должна пройти путь сама, и сама должна прийти к выводам, — он медленно обратил взор слепнущих, но всё ещё ясных бледно-голубых глаз на профессора Кенциля. — Странно, что я вынужден повторять это в очередной раз. Во-вторых, — для привлечения внимания Паристо дважды стукнул тростью, — без поездки туда ты бы осталась без осколка. Разгадка близка, Овроллия. И, понимая это, я в очередной раз закрою глаза на нарушение тобою порядков и не буду учитывать это во время выпуска вашего курса. В-третьих, тебе следует также помнить, что личные дела и дела академии — это две разные вещи. Злодей, кем бы он ни был, не может быть связан непосредственно с теми клинками. Однако их носители, как ты уже убедилась, явно знакомы с ним.

— Один обезумел… — прошептала Ови, — у второго я не успела прочитать мысли из-за того, что сама же призвала старшину юстициаров. Это расплата за собственные ошибки.

— Чтение мыслей действует с гарантией только с теми, кто не владеет магией, — холодно продолжал ректор. — Царвель является не только в чём-то гениальным, пусть и весьма скупым инженером, но и талантливым магом. Он вполне мог спутать твои мысли или подложить что-то неверное, не говоря о том, что выиграть ментальную дуэль против человека, повидавшего многое в жизни, — уже достойно попадания в рейтинг лучших. Но ты прилетела сюда не за моими наставлениями, Ласточка. Альцира, отдай ей осколок, пусть заканчивает расследование.

Девушка, чувствуя напряжение в своей голове, нашла в себе силы и, обратив взор на архимага, ментально спросила его:

— Прошу, нессир… ведь вы не знаете о том, кто убийца и вор?

На мгновение его слепнущие глаза вспыхнули бирюзой. В разуме Овроллии послышался ответ, отбивающий стеклом мелодичный такт:

— Не знаю, но догадываюсь. Помнишь, что нужно делать с догадками?

В подземелье Илес и Ови спускались в полном молчании, погрузившись в свои мысли. На этот раз чародейка не поделилась с ним тем, что услышала из уст старших волшебников, а полурослик, зная, когда нужно проявлять любознательность, учтиво не интересовался происходящим вокруг. Друзья попеременно несли пятиугольный осколок, и однажды, когда они спускались по винтовой лестнице, Овроллия в сердцах заметила:

— Какое чудо, что он не разбился. На него несколько металлических подвесов рухнули, да и сам осколок упал с большой высоты.

— Возможно, имела место магия, — заметил он. — Ведь, как ты сказала, ни у тебя, ни у магистрессы к тому моменту не было тех наручей, которые магию-то блокируют. Или птица сыграла свою роль…

Девушка вспомнила, что ощущала боль по всему телу не только после падения в напоминание об избиении младшим братом Илеса, но и в момент, когда ласточка пыталась отковырять осколок с помощью клюва.

До мозаичного панно друзья дошли молча. Вновь сотворив в невесомости серебристый шарик, дающий свет, чародейка взяла из рук полурослика осколок, поднесла к разбитой картине и осмотрела фрагмент в своих руках. Перевернув часть мозаики, девушка вставила его выпирающими частями в пазы стены. Как и в прошлый раз, по подземелью академии прошла дрожь; с потолка посыпалась пыль, а внутри картины что-то дважды щёлкнуло.

— В этот раз звук более металлический что ли, — заметила Ови. — Есть у меня дурное ощущение, будто в собранном виде мозаика должна открыть карту. Если злодей играет со мной, то он где-то здесь и ключ оставил…

— Догадки, — хмыкнул полурослик, подойдя поближе и погладив края пустого места. — Не хватает четырёхугольника. Интересно, на этот раз мне так же запретят ехать с тобой?