Попал, так попал

Глава 29 Все продается

Влад вышел из больничного зала и попал в длинный коридор с огромными сводчатыми окнами. Больные женщины еле передвигали ногами, иногда приваливались к холодным стенам, прикрыв глаза. Однако при приближении монашек оживали и шли дальше. Влад увидал маленький питьевой фонтанчик и кинулся к нему. Удивительно, но около воды никто не толпился, все проходили мимо.

Через пару минут он понял почему. Как только он наполнил пригоршню водой, так позади него появилась та самая бабка и ударила его по спине кулаком. Часть живительной влаги разлилось, но все же он успел немного смочить губы и сделать глоток. Влад стерпел удар и наклонился ниже, припав к струйке. Старуха продолжила лупить его по спине.

— Главное не развернуться и не дать ей в бубен, — вертелось у него в голове.

Немного утолив жажду, Влад повернулся к старой грымзе, схватил ее руками за грудки и близко-близко приблизил свое лицо к ее физиономии. Он внимательно посмотрел в блеклые старые глаза и молча отпустил бабку на место. Она испуганно сжалась и юркнула куда-то за угол.

— Пошли быстрей, — шикнула на него Маришка, — Ты сдурела что ли? Зачем ты ее трогала? Теперь неприятностей не оберешься.

— Будет лезть, я ей шею тихонько сверну, — ответил Влад.

— Значит это правда, ты убила проститутку, — горько сказала молодая женщина и ускорила шаг.

— Нет, я же сказал тебе, ее я не убивала, — возмутился Владислав, — Меня подставили.

— Чего? — не поняла Маришка.

— Обвинили в том, что я не совершала.

Они прошли почти весь коридор, как из-за угла вынырнула старуха с двумя крепкими здоровыми монахинями. Она ткнула во Владку скрюченным артрозным пальцем.

— Вот она, — прошипела бабка.

Монашки направились в сторону Влада.

— Вы серьезно? — ухмыльнулся он.

Однако дамы не успели до него дойти. В дверях появилась игуменья в сопровождении нескольких богато одетых мужчин. Монашки сразу приняли благообразный вид и просто подхватили с милыми улыбками Владку под руки с двух сторон.

— Милые сестры, если вы меня сейчас не отпустите, то я воткну одной из вас заточку в бок, — сказал он с такой же елейной улыбкой, — И мы посмотрим какого цвета у вас кровь.

— Заточку? — удивленно спросила одна из монахинь, — А что это?

— Если не отпустишь, то узнаешь, — прошипел Влад.

Сестры тут же отпустили его и быстрой походкой проследовали в храм. Туда же вошли Маришка с Владкой.

— Я тебе говорила, чтобы ты не трогала эту старую дуру. Теперь держи ухо востро, — тихо сказала Маришка.

— Постараюсь, — хмыкнул он.

Через три минуты набился полный храм всякого народа, и началась служба. Кто-то молился, кто-то крестился, кто-то валялся и катался по полу, и подвывал дурным голосом, кто-то стоял на коленях и бился головой об пол.

— Никакой дисциплины, — подумал Влад.

Через двадцать минут его начало мутить от духоты и от курительных чаш. Он опустился на колени и прикрыл глаза. Рядом плюхнулась Маришка.

— Нет сил, стоять, — прошептала она, — Голова кружится. Главное сознание не потерять, а то потом из больничной залы вообще никогда не выберемся.

Она наклонилась и припала лбом к холодному полу.

— Здесь дышать легче, — прошептала молодуха.

Тоже самое сделал Влад. Действительно по полу шел небольшой сквознячок, правда, внизу воняло грязными телами и грибковыми ногами, но все лучше, чем удушливый дымный запах благовоний и жженых травяных веников.

— Голову иногда поднимай, а то решат, что ты в обмороке и вынесут тебя, — предупредила Маришка.

Во время молитв он думал про детей. Его беспокоило, что с ними, где они, как они обустроились. Хотелось вскочить, побежать, чтобы найти их. Его успокаивало и одновременно тревожило, что ребятня с Алиской. Девица не отличалась правильным воспитание, надолго ли ее хватит, станет ли она присматривать за детьми и не выгонит ли она их через неделю?

— Влад, ты же их совсем не знаешь. Надо больно тебе о них беспокоиться? — пытался успокоить он сам себя, — Чертов материнский инстинкт. Это все гормоны, это все они, проклятые.

Но беспокойство продолжало терзать его душу.

— Господи, спаси и обереги моих детей, — вырвалось у него из груди.

К нему подошла одна из монахинь и тронула его за плечо.

— Матушка ждет тебя, дитя, — прошептала она.

— Матушка? — переспросил Влад, возвращаясь мыслями в эту реальность.

— Да, пойдем, дитя, за мной.

Влад неуклюже поднялся на затекшие ноги и поковылял за монахиней.

— Что ей нужно? — спросил он, выйдя из молельного зала.

— Там все узнаешь, — женщина быстро пошла вперед.

Он еле за ней поспевал. Прошли один коридор, завернули в другой, затем поднялись по лестнице, прошли несколько метров и оказались перед большой сводчатой деревянной дверью. Влад даже залюбовался петлями и ручкой в виде льва. Монашка постучалась.

— Да-да, войдите, — ответили ей с той стороны.

— Я привела ее, матушка, — заглянула в дверной проем сестра.

— Пусть зайдет.

Монахиня довольно резко втолкнула Владку в кабинет, та чуть не растянулась на дорогом красном ковре. Матушка восседала в деревянном кресле за большим дубовым столом. В комнате также присутствовали трое хорошо одетых джентльмена. Они стали внимательно и с любопытством рассматривать Владку. Так разглядывают животных в зоопарке или интересные экземпляры растений. Было неловко и как-то противно.

— Поздоровайся, дитя, с господами, — велела матушка.

— Здравствуйте, — сказал Влад и чуть наклонил голову.

— Здравствуй, — ответил пожилой джентльмен, сидящий в кресле, — Мы бы хотели задать тебе несколько вопросов.

Влад молчал, у него не было желания отвечать.

— Как тебя зовут и сколько тебе лет? — спросил пожилой мужчина.

— Владка, вроде двадцать восемь.

— Ого, солидный возраст.

Джентльмен поднялся со своего места и подошел к ней, опираясь на свою трость. От него пахло табаком и дорогим парфюмом. Руками в перчатках схватил за лицо и полез в рот, смотреть зубы. Влад отпихнул от себя товарища.

— Ого, какая резвая лошадка, — хохотнул белобрысый джентльмен помоложе.

— Я бы сказал, кобыла, — хмыкнул пожилой, брезгливо вытирая перчатки об носовой платок, — У нее почти все зубы гнилые.

— А я вам жевать и не нанималась, — съязвил Влад.

— Смотри-ка, она еще и шутит, — рассмеялся белобрысый.

Третий господин — худой и сутулый, в круглых очках на тонкой оправе, с серьезным лицом рассматривал Владку. Казалось, что он что-то считает в уме и прикидывает, в чем же может быть полезна сия особа.

Пока джентльмены потешались и смеялись над Владкой, он встал со своего места и подошел к ней практически вплотную. Влад инстинктивно отступил на шаг назад. Мужчина пристально рассматривал ее лицо, а затем сделал резкий выпад рукой в сторону ее уха. Влад быстро среагировал, отойдя в сторону, так что джентльмен улетел вперед по инерции и вписался в закрытую дверь.

— Идеально, — пробормотал он, потирая ушибленное плечо, — То, что нужно.

В кабинете наступила гробовая тишина.

— Сколько? — спросил сутулый господин у матушки.

— Вы же прекрасно знаете, что эта женщина обвиняется в серьезном преступлении и так просто, я ее отдать вам не могу, — начала юлить матушка, — Я за нее отвечаю перед законом.

— Вот сдалась тебе эта старая кобыла, — хмыкнул пожилой, обращаясь к приятелю, — Вон, сколько девок молодых, можно здесь выбрать, а можно и на улице подобрать за копейки.

— Уважаемый господин Мягков, позвольте мне самому решать, как мне тратить свои деньги, — резко ответил худощавый.

— Не сердись, милый друг, я только добра для тебя желаю. Ну, если тебе так хочется, то не смею винить тебя в твоей блажи. Бабенка действительно интересный экземпляр.

— Так сколько? — еще раз спросил худощавый господин.

— Я же вам объясняю, что женщина обвиняется в серьезном преступлении, и она у нас находится до полного выздоровления, а затем будет отправлена в суд, и возможно, ее ждет смертная казнь.

— Я вас понял, — джентльмен растянул рот в тонкую улыбку, — У вас есть сутки на размышление.

Господа встали со своих мест, откланялись и покинули кабинет игуменьи.

— Вы продадите меня? — с удивлением спросила Владка.

— Дорогая, мне нужно содержать монастырь и всю вашу бесполезную братию. Не каждый день мне попадается такой экземпляр, как ты, — хмыкнула матушку, — К тому же, это выгодно и для тебя. После суда, скорее всего тебя повесят, или сожгут, или отправят на каторгу. Здесь же, ты попадешь в хороший дом, и может, даже проживешь долгую и вполне себе сытую жизнь.

— Изумительная перспектива будущего, — хмыкнул Влад.

— Что? — не поняла женщина.

— Благодарю вас, матушка, я всю жизнь об этом только и мечтала, — с сарказмом ответил Влад и поклонился.

— Иди, бестолковая, с Богом, — махнула на нее рукой матушка и перекрестила.

Владка вышла из кабинета и притворила за собой дверь. Все его нутро протестовало против продажи, но матушка была права, уж лучше попасть в богатый дом, чем быть повешенным. К тому же, всегда найдется возможность сбежать.