Попаданка, открой свое сердце

Где найдешь, где потеряешь

Глубокая ночь. Огромный коренастый мужчина пробирается сквозь чащу леса.На его голове шкура белого волка. Его глаза горят в предвкушении. В руках нож и небольшая колбочка.

Вот пришел на нужное место. Озирается. Смотрит по сторонам, но не находит того (той), что здесь было (лежала). В ярости рубит растения, буйно растущие здесь. Рычит, пытается что-то отыскать. Рвет с корнем растения. Его лицо видоизменяется, становится звериным. Он безнадежно скулит. А потом резко встрепенулся, завыл.

Через несколько минут на поляне появляется Красавчик Джо.

– Что случилось, Мэй?

– Сосуд пропал.

– Как? Сюда же никто не мог пробраться из наших! Только ты знал и каким-то чудом отрыл его. Даже я, если бы ты не призвал сейчас меня, то тоже бы обходил это место стороной. Хотя…

Хант! Поэтому-то он так был силен! Его заклинания раньше не доставляли столько проблем, как сегодня. Как выглядит этот сосуд? Я порву ему глотку и заберу его.

– Он не мог его забрать. Ему нужно было бы как-то выкачать всю кровь или поднять на ноги живого мертвеца. Ведь сосуд – это тело погибшей девушки королевской крови. Великая Зименея своим заклинанием сохранила в ней крупицы жизни.

Но девушка все равно погибла, ее ничто здесь не держало. И та перешагнула Грань. А вот ее тело, оставалось живым. Идеальный сосуд, ни мертва, ни жива. Заклинание все также поддерживало в теле жизнь, в которой уже не было души. Никто не в силах вернуть душу, перешагнувшую Грань, только Боги.

– То есть сосуд это девушка?! Аорчанка, светлокожая, светловолосая?..

– Да, пропавшая принцесса Мирабель.

– Хм.. Я верну тебе ее. Готовь свои зелья, амулеты и заклинания, шаман. Я не знаю, что сделал Хант. Но я вырву его сердце и притащу тебе сосуд. А сосуд нужен живой?

– Живой? – недоумевающе переспросил шаман, мне нужна только кровь. А кровь лучше теплая, из живого тела.

– Хорошо, будет тебе сосуд.

***

Говорят, самый сладкий сон в предрассветные часы. Но охотнику не спалось. Он сосредоточенно собирался в дорогу. Давно уже были выпиты зелья восстановления магии, добавлены незаметные на первый взгляд, мелочи-артефакты – тонкая черная нить вокруг запястья, воткнута булавка в одежду, пуговица, чуть отличающаяся по тону от всех остальных. Мелочи, которые мало кто заметит, но знающий или чующий магию сразу их определит, как мощнейшие источники магической энергии. Остатки былой роскоши. «Одолженные» из сокровищницы и переработанные под незаметные повседневные аксессуары искры анистрата

Охотник собирался в путь так, как собирался бы в последний бой. Привычка, выработанная изгнанием. Изготавливал самодельные стрелы из ирсы. Обтесывал ветви, смазывал их вязкой жидкостью, которая усиливала их эффект. Обычные стрелы звероподобного, особенно волка или медведя, не возьмут, только лишь слегка поранят да разозлят больше.

Настя мирно посапывала. Охотник сейчас немного жалел, что потратил на нее остатки своих сил. Что за блажь на него нашла? Ладно еще стереть память о местонахождении сторожки, но зачем навевать сладостный сон? Раньше такие мелочи ему казались пустышками, а сейчас, когда его резерв стремительно приближался к нулю и только артефакты кое-как поддерживали и давали магических сил… Глупость. Неимоверная.

Ночь подходила к своему завершению. Он открыл последнюю бутылочку с зельем, чтобы еще немного восстановиться. В это время спящая Настя повернулась на правый бок. Неожиданно она вскрикнула. Вскочила и схватилась за ухо, скинула свой кафф на постель…

– Что такое?

– Жжет, болит…

Хантер осмотрел ухо Насти. Оно было обожжено. Огромные волдыри бугрились на маленьком ушке

– Сейчас, сейчас, – он стал рыться среди своих вещей.

– Не нужно, уже проходит.

Охотник достал небольшой пузырек, открыл его. Стал перед Настей. Повернул ее голову, чтобы обработать ее «опаленное» ухо.

Следов ожога не было. Не было волдырей, рваных «мясных» ран, или хотя бы жуткой красноты. Всего того, что он заметил краем глаза, лишь взглянув на ухо девушки после ее резкого пробуждения.

Ничего, чтобы напоминало о том, что здесь был несколько секунд назад жуткий ожог. Только багровеющее, как при смущении, симпатичное женское ушко. Которое к тому же становилось все белее и белее, пока не приняло свой обычный вид и цвет.

– Что за… – Хант повернул голову и увидел на кровати блестящий кафф.

Он взял его в руки. Тот был еще горячим. Он горел и светился, как только что заряженный магический артефакт. Да и к тому же он стал золотым, с россыпью крупных алых камней. Не было и следа от тонких серебристых переплетений, складывающийся в легкий, невесомый узор, осыпанный крошечными светлыми, прозрачными, голубыми камнями.

В руках он держал массивный, золотой кафф, настоящее шикарное королевское украшение. Линии все также сплетались в замысловатый узор, но они были значительно толще.

Повисло неловкое молчание, которое решилось нарушить Настя.

– Наверное, я просто не привыкла спать в таких украшениях. Может, оно просто мне покололо, а спросонья не поняла, показалось, что горит, жжет.

– Стоп, я тебя понимаю, но ты без серьги. Ты же тоже понимаешь меня, что я говорю или нет?

– Что за глупость, конечно, понимаю! Ты сейчас говоришь на моем языке.

– Странно, но так это не работает. Без серьги ты ничего не должна понимать, если только не знаешь языка, или с самого начала меня обманывала, – сказал себе под нос охотник с шипящим акцентом.

– Зачем мне это? – ответила, как бы передразнивая, девушка с тем же акцентом.

– А может ты еще знаешь сердский? И на языке сердов тоже говоришь? – переспросил Хант другим тоном, словно с английским акцентом.

– Какие еще языки? Ты, о чем вообще? И почему ты так странно говоришь, с различными акцентами? – раздраженно буркнула Настя, подхватив манеру речи мужчины, стоящего, напротив.

– Да, так, хочу проверить кое-что – сказал с другим акцентом охотник.

– Ну и что, проверил? Хватит издеваться уже, – Настя на автомате и, «передразнивая», отзеркалила Ханта.

– Кто ты? Ты свободно говоришь на языках моей страны, даже запрещенном в Карте, (столице Аортензии). Кто ты?

– Я Наст… Нэс, я… я не знаю, о чем ты вообще говоришь. По мне так все это бред, в котором я участвовать не намерена. Все я выхожу из этого косплея, где здесь камеры? Или что там…

Настя стала усердно осматривать стены, ища камеры или что-то еще. А потом неожиданно бросилась вперед, к двери. Схватилась за ручку.

Охотник дернулся и закричал – «Стой!», – но было уже поздно.

Словно разряды тока прошибли Настю насквозь, она отлетела в противоположную от двери стену. Стукнулась спиной и упала мешком вниз.

Хантер подбежал к телу Насти. Он уже не надеялся застать ее в живых. Но она приподнялась и ошарашенно стала осматриваться по сторонам.

– Ты … жива!

– Нет, блин… Хотя может… – у Насти в голове промелькнула мысль – «А может, я уже давно умерла? Или в коме. И это всего лишь мой собственный бред».

– Кто ты такая? – уже чисто «для себя» переспросил охотник.

– Я?.. Я Нэс, девушка которую ты спас…

Настя присела. Посмотрела на свои руки. На ее глазах они заживали. Там где были ожоги, словно от электрического тока, стали постепенно сдуваться волдыри, появлялась ровная, чистая розовая кожа, без единого следа от полученных травм.

– Что за… – Настя проматерилась на русском, – охотник смотрел на нее ошарашено.

– Ты жива, и на тебе ни следа от воздействия защиты. Обычно она никого не оставляет в живых, даже отступников, а ты…

В лесу послышался странный птичий крик, который словно что-то напомнил Ханту.

– Собирайся, мы уходим. Надеюсь, стая сегодня отсыпается.

Когда Настя и охотник вышли из сторожки, еще светили звезды. В лесу царила утренняя прохлада и тишина. Которую изредка нарушали прорывающиеся трели пичужек, треск деревьев и шорохи листьев от малейшего мановения ветерка.

Хант был зол. И шел быстро. Настя едва поспевала за ним. Девушка попросила остановиться и отдышаться, после того как она измотавшись и пару раз «удачно» споткнувшись упала. Девушка поцарапала коленки – треснула ткань ее суконных штанов, и она получила несколько царапин, которые, правда, тут же зажили.

Охотник на мгновение замер, посмотрел на нее, ответил – «Нет». Но тем не менее стал идти чуть медленнее.

Они шли молча. Нельзя сказать, что Настю тяготило молчание. Она с удивлением стала рассматривать окружающую обстановку. Новый мир раскрывался во всей красе. С каждым теплым лучом солнца, проникающим сквозь густую листву многовековых деревьев, открывались все новые «мазки» в завораживающей картине окружающего древнего леса.

Величественные деревья, что нельзя было обнять даже нескольким людям. Так широки они были. Исполины устремлялись вверх, шелестели своей сочной бирюзовой листвой, которая еле слышно позвякивала. Приглядевшись, девушка стала замечать, что листья этих деревьев словно окаймлены металлом, и от того звенят. А на совсем молоденьких листочках не было твердой каемки, лишь липковатая смола по краям.

Рядом с исполинами росли тонкие и изящные, извилистые деревца. Иногда они оплетали то друг друга, то ствол соседа гиганта.

Когда теплые оранжевые краски небосклона сошли на нет, и солнце стало по-хозяйски припекать, нежно обдавая своим теплом, стали распускаться цветы, на изящных лианоподобных деревьях. Они были похожи на лилии. Белоснежные и пастельные, с желтыми, розовыми прожилками. Нежные, и казалось, такие хрупкие.

Настя завороженно озиралась по сторонам и искренне радовалась, что охотник пошел медленно.

Цветущие деревья очаровывали своей нежной и хрупкой красотой. Но вот девушка заметила очередное тонкое гибкое деревцо, которое нежно душило гигантского исполина. Среди этой разбеленной гаммы соцветий деревце сразу бросалось в глаза. Так как горело. Горело яркими, огненно красными цветами.

Цветы так и притягивали к себе. Манили подойти, рассмотреть их поближе. Коснуться этого живого огня. Девушка не могла противиться этому порыву. Она все ближе и ближе приближалась к цветущему дереву. Уже протянула руку…

– Ты что сдурела?!! Нас ти леда …– резкий крик охотника вывел из завороженного оцепенения девушку. На мгновение она обернулась на крик, но после вновь устремила взгляд на дерево.

Горящие цветки зашевелились. Настя явственно услышала шипение. В этот момент Хант подбежал к девушке и сшиб ее, повалил на землю.

Настя грохнулась на землю. Под тяжелым мужским телом она кое-как развернулась и недоумевающе уставилась на охотника. Тот смотрел на нее своими синими глазами со смесью удивления, страха, злости и непонимания.

Кто сказал, что в глаза нельзя влюбиться? И кто вбил эту бредовую мысль в бедовую головушку Насти?

Взгляд пронзительных синих глаз с крапинками-льдинками прожигал. А эти длинные пушистые ресницы. Им позавидует не одна красотка, готовая отдать баснословную сумму своему мастеру по ресничкам. Настя попыталась оторвать взгляд от синих глаз.

Красивый контур губ и тонкий, едва заметный, шрам вдоль подбородка. Который словно подчеркивал четкий овал лица. Да, в такого не трудно влюбиться. И будет тебе сниться в бредово-эротичных снах его глаза, губы и сильные руки, горячее дыхание…

Пока Настя нагло и жадно рассматривала охотника, гоня от себя странные мысли, шипение усиливалось. Словно что-то взорвалось на горячей сковороде. В сторону, где стояла девушка, полетели тонкие тычинки-иголочки. Полетели и попадали рядом с лежащей парой.

Иголочки, еще немного пошипели и поерзали, словно они и впрямь жарились на сковороде с раскаленным маслом. Они постепенно скрючивались и становились грязно-желтыми, а потом и коричневыми.

– Ты что сдурела! Кто ж в здравом уме лапает актельзию? Сдохнешь в конвульсиях и никто тебе не поможет, – зло прошипел охотник.

– Я… я… я не знала…

– Не знала! Откуда ты, детка? Даже трехлетки знают, что цветы актельзии красивы, но опасны.

– Я, наверное, забыла, – пролепетала беспомощно в ответ девушка.

– Хотя, быть может, это и объясняет. Откуда ты? Назови город, село, страну?..

– Я из…– тут Настя подумала, что название ее провинциального городка ему ничего не расскажет, – я не знаю…

Настя решила так – «Уж лучше пусть он думает, что я все позабыла, чем объяснять ему, что я походу из другого мира». А как по-другому объяснить то, что она ни разу не видела ничего подобного вокруг, человекоподобных волков. Не съехавшей же кукушкой, а логичным иномирьем.

Охотник встал. Помог подняться Насте. Достал перчатки из своего вещмешка, надел их. Стал собирать желтые иголочки и аккуратно складывал их свой мешочек. Такое смертельное оружие может пригодиться.

***

А заточенная троица потихоньку обживалась в голове у Насти. Ночь прошла, и они уже напряженно следили за «трансляцией». Знали бы они, когда включать волшебную коробку, включили бы час назад, с момента пробуждения Насти. Но к «сериалу» они подключились только что, всего несколько минут назад.

– Что здесь происходит? Я ж говорила, что надо было раньше включать, – прошипела Зименея

– Похоже эта, Нааастья, напоролась на актельзию, – ответила Вильма

– Она что совсем?

– Тише, девоньки, она же не из вашего мира. Тише, а то опять отключиться.

Охотник осторожно собирал иголки. А Настя. Постепенно отходила от шока. И у нее опять включились голоса в голове. Она встряхнула голову, зажмурилась. Что-то щелкнуло.

Девушка поднялась. Охотник уже закончил свои сборы и жестом показал, чтобы она шла за ним.

Вновь щелчок.

– Анастасия, ты слышишь меня? – проговорил вкрадчивый, обволакивающий мужской бас.

– Что? – сказала вслух девушка.

– Что, что? – переспросил охотник

– Ты что-то сказал?

– Нет. Давай болтай меньше, скоро подойдем к опорной точке отступников. Нужно быть осторожнее. Проскочим, считай и до деревушки дошли.

– Нэс, лучше молчи. Он прав. У отступников чуткий слух. Но если ты слышишь нас, покашляй что ли.. – сказал волевой женский голос.

– Чт… кхе, кхе – недоговорила и закашлялась Настя, попутно оглядываясь по сторонам.

– Отлично, значит, ты слышишь нас. Да не ищи ты нас, мы внутри у тебя, в голове.

«Отлично, здравствуй, шиза, Новый год!» – подумала девушка.

А нежный такой бархатистый женский голос успокаивающе вкрадчиво продолжил – «Ты помнишь животных, что освободила – волчицу, змею и синдра?»

– Не синдра, скажи просто птицу, она может еще не знать названий, – уточнил мужской голос.

– Неважно, – продолжил второй женский голос, – если ты помнишь этих животных, дотронься до своих кос.

– А точно же! – подумала Настя, – все странности начались с этих зверюг. Шиза набирает обороты. Уже голоса слушаюсь. И девушка машинально дотронулась до своих кос.

– Так, хорошо, помнишь. Так вот, это были мы. Мы не исчезли, мы оказались в тебе.

– Что?! – не выдержала девушка, удивленно вскрикнув.

Охотник развернулся, зло посмотрел на Настю.

– Что там происходит? – прошептала девушка и наугад махнула рукой.

Хант посмотрел в сторону. Шепотом выругался и только сказал – «Уходим с этой тропы, быстро». Он побежал.

Настя посмотрела в ту сторону, куда только что наугад тыкнула. И вдруг она разглядела, что где-то там, вдалеке, нескольких человек. Ужас, и откуда-то взявшийся гнев, придали ей сил. Она довольно быстро нагнала охотника.

Они отбежали недалеко. Затаились за широким деревом. Хант достал свой лук и стрелы, а еще мешочек с иголками. Секунду подумал, посмотрел на Настю. Неожиданно приобнял ее и вытащил из-за ее пояса свой подаренный нож. Потом, словно ничего и не было, он достал нож, натер лезвия несколькими желто-коричневыми тычинками актельзии.

– Смотри, только за лезвие не берись, – прошептал он и вернул нож с ножнами девушке.

– Патруль – прошипел вкрадчивый женский голосок в голове у Насти.

– Их немного, справятся, – ответил ей второй женский голос, более высокий и какой-то волевой.

– Настя опять зажмурилась и встряхнула головой.

Щелчок, еще один щелчок.

– Не делай так больше, пожалуйста, и мы тебе поможем, все так же вкрадчиво говорил мужской голос.

Патруль приближался. Уже доносились их разговоры. Охотник замер, натянул тетиву лука.

– Пойдем уже обратно. Что тут делать? Хант не дурак на дорогу выходить. Скорее всего, идет своими скрытыми тропами и тащит девку.

Голос в голове у Насти продолжил – «Настя, помнишь ты повторила магическую фразу? Теперь повторяй за мной, если хочешь остаться незамеченной и привлечь удачу. Сен сер шти <и прочий набор несвязной абракадабры> мит».

Настя еле слышно прошептала длинное заклинание. Все это время Хант недоуменно смотрел на девушку.

Парни остановились. Кто-то из них присвистнул.

– А пойдем. Нет там ничего.

Патруль развернулся.

Настя выдохнула. Немного подождав, пара вышла на нужную дорогу.

Хант резко развернул девушку, взяв ее за плечи. Посмотрел в глаза.

– Откуда ты не помнишь, но редкое, мало кому известное, заклинание на шенге знаешь наизусть. Кто ты Нэс?

– Да так, свалившаяся из ниоткуда потерянная девушка, – вздохнув, грустно ответила Настя. И ведь ни капельки не солгала.