Глава 31

…Встречают нарядные, веселые, кто-то даже на олене верхом – праздник, вертолет прилетел не по графику!

Мне уделили внимание в основном дети. И не пожалели, ибо кульков со сластями у меня было много.

Ну а потом меня повели к шаману, который восседал напротив чума на медвежьей шкуре и помешивал в котелке над костром некую черную жидкость.

– Садись, гость, – сказал старик, – испей со мной чаю.

И он налил в глиняную кружку дегтярный напиток. На зонах в прошлой жизни приходилось чифирить, но это «чай» внушал опаску. Тем ни менее, присел корточки, глотнул. Горячее варево оказалось похожим не столько на чай, сколько на бульон. «Сутэй цай, вспомнил из первой жизни, – монгольский чай – традиционный монгольский напиток. Приготавливается из зелёного чая и молока с добавлением жира, соли, муки и риса».

– Сутеэ цай? – отхлебнул я еще.

– Нет, сказал шаман, тут только оленье молоко. Ты просто отвык от кирпичного, плиточного чая. А в первой жизни любил его на зоне попивать. Вот, бери талан (хлебная лепешка).

– Откуда знаешь? – буркнул я, отставляя кружку4 на землю.

– Так я и сам трижды живущий. А ты просто еще неопытный, шарахаешься, себя не умеешь познать. Зато пра-язык освоил, теперь дело быстрей пойдет.

– Объясни!

Шаман улыбнулся:

– Это – концентрированная информация от первой цивилизации, послание тем, сознание которых биополе пустило на повторение жизней, сместив по временной оси. Матрица любит эксперименты! Что-то приживется, освоится, что-то отторгается. У тебя отторгалось разрушение, но пра-языком ты воспользовался легко и свободно. Только по привычке продолжал открывать рот и создавать звуки. Пра-язык не нуждается в озвучке.

Он и в самом деле не открывал рот и не шевелил языком, слова проявлялись в сознании мгновенно, со всеми отзвуками звуковой речи.

– Конечно, в городах рот открывать надо. Непонятное вызывает интерес секретных служб. Вообщем – по обстоятельствам.

Шаман отпил густой чай и продолжил:

– Следующие информационные закладки дадут тебе определенное могущество. Помнишь:

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,

Звезды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

Гумилев согрел мне встревоженную душу, я подхватил:

– А для низкой жизни были числа,

Как домашний, подъяремный скот,

Потому что все оттенки смысла

Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку

Покоривший и добро и зло,

Не решаясь обратиться к звуку,

Тростью на песке чертил число.

– Вот – вот, – сказал шаман, – но мы не забываем уроки Древних, не забыли мы, что осиянно / Только слово средь земных тревог.

А твой путь пока в собирании Шариков знания, к управлению цивилизацией ты пока не готов. Хотя, надо признать, от безумство «перестройки» ты Россию почти спас. Вовремя убрал наиболее опасных консерваторов.

Загрузка...