Попаданец в Машерова

Глава 2

Когда народ поднялся, я обратился к председателю республиканского Комитета госбезопасности — Товарищ Петров, задержитесь пожалуйста!

Дождавшись пока мы останемся одни, доверительным тоном обратился к генералу — Василий Иванович, вы же знаете, что у меня проблемы с почками?

Генерал-лейтенант кивнул — Конечно, Петр Миронович. Чем могу помочь?

Я хитро прищурился — Помочь ты вполне можешь. Ты же знаешь, что существуют различные целители, которых не признает советская наука? Прячутся такие вот от власти, но людям помогают. Бывает на ноги поднимают тех, на кого наша медицина рукой махнула. Ваш Комитет по любому держит таких народных целителей под наблюдением. Если отыщешь настоящего специалиста, который травами или еще чем лечит почки, то поможешь мне избавиться от болезни, которая отнимает у меня время на государственную работу. Пойми, Василий Иванович, если благодаря тебе я избавлюсь от напасти этой, то смогу уделять проблемам республики намного больше внимания. Розыск целителя — дело государственное! По человечески прошу — помоги.

Генерал кивнул — Я обязательно найду такого лекаря, если он конечно существует, до свидания, Петр Миронович!

Через пару недели в Минск доставили сорока однолетнюю Елену Фёдоровну Зайцеву и пятидесяти трехлетнюю Нину Георгиевну Ковалёву, которые происходили из рода потомственных целителей травами. В отличие от Елены Фёдоровны Ковалева имела медицинское образование, что делало её легитимной в советских научных кругах. Елена Фёдоровна, потомственная травница, помогала людям тайно. Встречалась с пациентами в кафе, библиотеках, отправляла нуждающимся по всей стране бандероли с травами. На сбор трав она тратила отпуск. А работала Елена Фёдоровна, будучи инженером по образованию, на режимном предприятии.

Председатель КГБ БССР лично на своей машине доставил обеих травниц на дачу Машерова, где их и поселили.

Я, узнав о ожидающих меня травницах, с трудом дождался окончания трудового дня и поспешил на дачу.

Женщины к моему приезду пили чай с пирогами. При виде меня они встали, но я замахал руками — Сидите, сидите! Добрый вечер! Извините, что я принес вам неудобства, оторвал вас от ваших дел.

Старшая пожала плечами — Вот вы какой, хозяин Белоруссии! Не беспокойтесь, мы не в обиде. Вон, Леночке на ее режимном предприятии аж отпуск дали, мы же понимаем, что и у вас болезни могут быть, с которыми наша медицина пока не справляется.

Елена Федоровна отставила чашку чая — Я, милай, объехала весь Союз от Камчатки до Прибалтики, в Магаданской области ходила по лесам и болотам, а когда не успевала выйти из тайги до ночи, выбирала пихту с большим суком, привязывала себя к дереву и спала спокойно. На земле там спать нельзя — вечная мерзлота. Не единожды встречалась с волками, медведями, кабанами, но дикие звери меня не трогали — Господь хранил. Рассказывайте, что вас беспокоит. Если мы сможем, то обязательно поможем. Вы знаете, хоть мы и пострадали от советской власти, но я на нее не в обиде.

— Что же Советская власть вам сделала?

— Всего у меня три сестры и четыре брата. Нас восьмерых мама поднимала одна. Отец, Фёдор Минаевич, был георгиевским кавалером, воевал на Русско-японской войне. Царь Николай Второй его лично золотым Георгиевским крестом награждал. Отец не пошёл в колхоз, за это его объявили врагом народа и сослали на одиннадцать лет в лагерь. Когда он вернулся, никто в семье его не узнал — так он изменился, а вскоре умер. Маму, Евдокию Григорьевну, с детьми тоже хотели сослать в Сибирь как жену врага народа, но сельчане, а жили мы в Тульской области, встали за неё горой. Она добрая была, всех лечила. Избежали мы лагеря, но из дома у нас всё вынесли, голые стены остались. Когда детей в пионеры начали агитировать и говорить, что Бога нет, у нас в семье дети крестики с себя снимать отказались. Старших из школы исключили. А через две недели пришёл директор, говорит: «Я отчёт отправил, что все у нас пионерами стали. Возвращайтесь. Можете ходить с крестиками». Мама продолжала лечить людей со всей округи, а во время войны поставила на ноги сотни раненых. Их свозили в здание нашей деревенской школы. Лекарств не было. Мама поила бойцов соком крапивы, на раны клала кашицу из крапивы. Бинтов тоже не было. Использовали старые простыни, которые стирали в воде с берёзовой золой — она убивает микробы. Через одну-две недели гнойные раны покрывались розовой кожицей. Два моих старших брата воевали на фронте. Один пропал без вести. Другой вернулся контуженым. Травы не раз спасали нашу семью от голода: когда ранней весной люди пахали огороды, мы по всей деревне собирали корни сорняков, в основном пырея. На нашем чердаке по тридцать мешков корней хранилось. Намоем, насушим их, в муку перетрём. Мама пекла из этой муки хлеб — он вкуснее и питательнее, чем пшеничный. В войну был страшный голод, но мы выжили благодаря корням сорняков. Мама говорила, что Бог даёт человеку ту траву, которая ему нужна. Если у вас есть участок земли, посмотрите, какая «сорная» трава у вас больше всего растёт — это и будет вашим лекарством. Я иду, бывало, по деревне, вижу — у одного дома растёт в основном спорыш. Захожу, спрашиваю: — У вас есть те, у кого суставы болят? — Есть, а вы откуда знаете? — Вам Господь перед домом ковёр лечебной травы-муравы выстелил. Соберите траву после росы и пейте. Другой дом. — Есть у вас кто-то с высоким давлением, больным сердцем? — Есть. — Господь дал вам пустырник. А однажды ко мне обратилась директор детского дома из Тульской области — Дети болеют энурезом, все матрасы продули. Как вылечить? — А я гляжу: рядом с этим детским домом нет ни одной травы, кроме просвирника, а именно он и лечит мочевой пузырь. Важно знать, какая травинка твоя. Вылечили деток. Не бойся, товарищ Машеров, и тебя вылечим.

В начале июня Брежнев вызвал к себе начальника Общего отдела ЦК — Константин Устинович! Ты посмотри сколько бумаг на Машерова за месяц пришло! Ничего не понимаю, такое ощущение, что Петр Миронович будто с цепи сорвался. Кто на него только не жалуется.

Черненко внимательно прочитал бумаги в папке, которую ему протянул Генсекретарь — Леонид Ильич, у меня таких доносов поболее будет. Товарищу Машерову ставят в вину, что он пригрел у себя на даче шарлатанок, которые то ли его лечат, то ли гадают. Мало того, этих двух женщин разыскал и доставил на дачу товарища Машерова председатель республиканского КаГэБэ!

Брежнев удивленно покачал головой и прикурил — И что ты по этому поводу думаешь?

— Я навел справки, эти женщины — травницы и лечат товарища Машерова от болезни почек. Сам Петр Миронович недавно прошел обследование и врачи уверяют, что анализы показывают улучшение его состояния. Первый секретарь Белоруссии бросил курить, избавившись от последней вредной привычки, увеличил свой рабочий день на час-полтора.

Брежнев чуть не подавился дымом — То есть, это не шарлатанки?

— Определенно нет, обычные знатоки лечебных трав. Причем одна из них — с медицинским образованием.

— А что там с родственником одной из них? Вроде как он враг народа, а товарищ Машеров за него хлопотал.

Черненко усмехнулся — Товарищ Машеров попросил Комитетских поднять дело отца Зайцевой и те убеждены, что он был незаконно репрессирован. Ее отец всего лишь отказался вступить в колхоз и на него председатель колхоза состряпал донос. Похоже этот единоличник пострадал ни за что и будет реабилитирован. Вы же в курсе, сколько по таким доносам было невинно осуждено. Похоже не все дела были пересмотрены и я попенял товарищу Семичастному на этот факт. Теперь пересмотр дел опять возобновится.

Брежнев покачал головой — Семичастного на пост председателя КГБ поставил Хрущёв. Но, когда Никита Сергеевич «зарылся», не стал ни с кем советоваться и, делая одну ошибку за другой, наносил своими решениями ущерб государству, Семичастный содействовал тому, чтобы Хрущёв спокойно ушёл в отставку. Однако я ему не доверяю. Как думаешь, не пришла ли пора убрать Семичастного от этого силового рычага? Заодно ослабим влияние Шелепина. И кого поставить на его место?

— Нужно найти повод для отправки Семичастного «в почётную отставку» на какой-нибудь малозначительный пост, например назначить первым заместителем Председателя Совмина УССР. А на Комитет предлагаю поставить заведующего Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, Юрия Андропова. Он между прочим разрабатывает курс на сближение с Западом.

Брежнев пожал плечами — Нужно подумать. У Юры же тоже почки отказывают?

— Да, у него хроническая болезнь почек.

— Посоветуй ему обратиться к Машерову, пусть и его эти травницы посмотрят. Меня министр финансов честно говоря достал, ноя о том, как Машеров из него вытряс немалую сумму в валюте, на которую отправил на три месяца в Соединенные штаты Америки три десятка человек для изучения новейших методов строительства, новинок в сельском хозяйстве, в медицине и даже троих из Белорусской академии наук для ознакомления с развитием кибернетики.

Черненко усмехнулся — Как только руководитель головного вычислительного центра Министерства обороны Анатолий Китов узнал о готовящейся отправке специалистов из Белоруссии, устроил скандал, требуя чтобы и из его центра кого-нибудь под видом ученых из Академии наук отправили ознакомиться с достижениями американцев. Китов предложил создать Общегосударственную автоматизированную систему управления на основе ЕГСВЦ (Единой государственной сети вычислительных центров). В частности, он отметил существенное отставание от США в области производства компьютеров. А я опять попенял Семичастному на отсутствие внятных разведданных на эту тематику. Совсем похоже Комитет мышей не ловит, пора в нем наводить порядок.

Брежнев опять закурил — И как только Петр Миронович смог бросить курить! Столько нервов тратится на этой работе! А как тебе жалобы на требование Машерова пересмотреть план этой пятилетки, утвержденный еще в прошлом году?

Черненко вздохнул — Я в курсе. Товарищ Машеров считает, что республика остро нуждается в первую очередь в предприятиях, выпускающие строительные материалы. И я с ним согласен. Действительно, стране, не только Белоруссии, просто необходимы стройматериалы, которых катастрофически не хватает для успешного строительства намеченных строек. Увы, дефицит стройматериалов как и дефицит еще многого чего создает почву для нечистоплотных чиновников. И как нам решить эту задачу, я не понимаю.

Брежнев хмыкнул — Ну хорошо, я не против пересмотреть бюджет этой пятилетки, вот только за счет чего?

— А вот взгляните, Леонид Ильич, что в своей записке пишет Петр Миронович: он считает, что необходимо урезать осетра — усмехнувшись при виде удивления Брежнева, продолжил — при планировании строек слишком раздуты объемы строительства заводов и фабрик, при строительстве таких гигантов мы не сможем обеспечить необходимое количество рабочих мест. Похоже пора заканчивать с этим гигантизмом. Если строить предприятия среднего размера мы и стройматериалы экономим и сокращаем сроки строительства и ускоряем насыщение экономики теми или иными предприятиями. Да и не будут на воротах висеть объявления о потребности тех или иных рабочих специальностей. Так что пересматривать план пятилетки по любому придется.

Брежнев вздохнул — Похоже всем этим кляузникам нужно намекнуть, что не тем они занимаются. А что нам делать с просьбой товарища Машерова построить под Минском еще один автозавод и заводы по производству тракторов и комбайнов? Он считает, что трех имеющихся заводов по производству легковых автомобилей мало, даже с учетом планов выпуска в Ижевске автомобилей Москвич. Московский завод малолитражных автомобилей, Ижевский автозавод, Запорожский завод, ГАЗ и вот автозавод в Тольятти, договор с итальянцами о строительстве Волжского автомобильного завода для производства автомобилей Fiat планируем подписать в этом году.

— Да-да, стоимость контракта оценивается в шестьсот сорок два миллиона долларов, из которых двести сорок семь миллионов предназначены для закупки оборудования в Италии, а около пятидесяти пяти миллионов — для закупки в США, Франции, Великобритании, Бельгии, Швейцарии и Германии.

— Товарищ Машеров считает, что этого мало и опять появится дефицит. Он просит разрешить ему командировку в Японию для личных переговоров с владельцами Тойоты, Хонды и Мазды. Основания для успешных переговоров приводятся убедительные: Япония сделал рывок в техническом развитии. В совместной декларации СССР и Японии от девятнадцатого октября пятьдесят шестого года, в первой статье которой объявляется: «Состояние войны между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией прекращается со дня вступления в силу настоящей Декларации, и между ними восстанавливаются мир и добрососедские дружественные отношения». Вот наш Машеров и хочет предложить японцам создать совместное производство автомобилей полного цикла с долей СССР в пятьдесят один процент. Мы предоставляем землю, энергоносители, логистику. Ну а японцы построят завод, который будет поставлять продукцию, в том числе запчасти по всей Европе.

Брежнев хмыкнул — Значит сорок девять процентов завода на территории СССР будет принадлежать Японии? Мало Машерову МАЗа и БелАЗа.

Черненко пожал плечами — А что в этом страшного? Если Япония поведет себя некрасиво по отношению к нашей стране, мы всегда можем национализировать долю Японской компании.

Брежнев закурил уже третью сигарету — Ты же знаешь, что убежденным сторонником отношений с СССР выступал глава итальянского нефтегазового концерна ENI Энрико Маттеи, хотя он и не был коммунистом. И, отправляясь в пятьдесят восьмом году в Москву заключать контракты на поставку поволжской нефти, он думал лишь об избавлении Италии от диктата «семи сестер» — так он окрестил энергетические синдикаты BP, Exxon, Gulf Oil, Mobil, Royal Dutch Shell, Chevron и Texaco. И завертелось: в обмен на нефть мы начали поставлять технологическое оборудование, нам открыли кредитные линии. Нет сомнений, что гибель Энрико Маттеи в авиакатастрофе в октябре шестьдесят второго года — дело рук ЦРУ. А как американцы отреагируют на поездку товарища Машерова?

Черненко протянул еще одну бумагу — Вот последняя просьба товарища Машерова. Он загорелся идеей строительства в республике на белорусском берегу озера Дрисвяты атомной электростанции из двух энергоблоков и просит включить план стройки в следующую пятилетку. Эта электростанция решит проблемы с электроэнергией в Белоруссии и в Прибалтике.

— Я не вижу причин отказать в случае получения договоренностей от япошек на строительства еще одного автогиганта.

Черненко покачал головой — Товарищ Машеров хочет раскидать производства комплектующих по всей республике, рассчитывая обеспечить рабочими местами население всех городов в своей Белоруссии и заодно не создавая дефицита рабочих мест в Минске. Да, под этот проект Машеров планирует построить у себя новые автодороги, для чего планирует отправить в ГДР для обучения своих дорожников. Кстати, в следующую пятилетку товарищ Машеров просит включить завод по изготовлению дорожной техники, а уже сейчас он требует разрешения на строительство асфальтного завода по немецким технологиям. А затем передать опыт строительства долговечных качественных дорог в остальные республики.

Брежнев затушил сигарету и пристально посмотрел в глаза своего верного помощника — Как думаешь, чего Машеров добивается, пытаясь ухватить все необъятное?