Полуночник

5

– Как я выгляжу? – спросила Алиса, когда они, влекомые неумолимым роком, торопливо шагали по Кентиш-таун-роуд.

– Отпадно. Мужики слюнями изойдут, увидев тебя в этом платье. Уж поверь мне.

– Да не хочу я выглядеть отпадно! – испуганно запротестовала Алиса. – Я хочу выглядеть страшенно. Ты же сказала, этим платьем только парней отгонять.

– Ну да. Когда оно на мне. С моими рыжими волосами красное мне совсем не идет. А тебе оно очень к лицу.

Алиса прикусила губу и одернула подол платья, прикрывая колени.

– Ну почему я не нацепила рейтузы в крупную клетку! Шотландский тартан недвусмысленно намекает – проваливай.

Джен закатила глаза.

Они ступили на тротуар и затерялись в толпе бородатых, взявшихся словно бы из ниоткуда парней. Алису затолкали в самую середину. Что-то мелькнуло перед ее глазами, и она нахмурилась. Что-то мягкое и воздушное пронеслось над толпой, обдав Алису морозной свежестью. Она вскинула голову, но ничего не увидела. Странно. На миг ей почудилось, что она слышит трепетание крыл…

Вздор! Она затрясла головой. Невозможно. Прошло столько времени. Она запретила себе думать о птицах. Она заперла эти мысли в кладовую памяти. Просто встреча с Сильвией всколыхнула воспоминания. Воспоминания и ничего больше.

Ускорив шаг, она волоком затащила Джен в «Конуру и Свинарник».

– Ты чего? – опешила Джен.

– Я… Ничего, – задохнулась Алиса. – Я просто подумала… Нет, ничего.

Джен заговорщически усмехнулась.

– Тебе надо выпить.

В пабе имелось два зала: маленькая боковая «Конура», где обычно собирались завсегдатаи, древние старцы, наверняка помнившие рождение ветхозаветного Мафусаила, и огромный «Свинарник», которому отдавали предпочтение те, кто помоложе. Заглянув в него, Алиса подумала, что лучшего названия и придумать было нельзя для всех этих потных, визгливо хохочущих людей, которые топтались, толкались, пихались, орали, безумолчно трещали и, похрюкивая от удовольствия, жадно поглощали пиво.

– Внимание! – заверещал Колин, показываясь из-за плеча Райана. – Она здесь! Надеюсь, на этот раз она одарит меня вожделенным подарком? Предстанет передо мной без своей праздничной упаковки, а?

Он сладострастно облизал губы, и горло Алисы стиснуло отвращением. Она зашла в залу и огляделась. Менеджеры в черных костюмах пили вино, безукоризненно накрашенные девицы потягивали коктейли. Какая-то женщина средних лет с допотопной прической уверенно прокладывала себе дорогу сквозь людское море. Сандра! Торжествующе улыбаясь, она вела за собой… темноволосого мужчину.

Глаза Алисы выкатились из орбит.

– Ты только глянь, – зашипела она Джен. – Поверить не могу. Это точно какой-то идиотский розыгрыш! И коробка, и Сильвия, и это дурацкое перо. Господи Иисусе. Да он, похоже, ухажер Сандры.

– Кто? – обернулась через плечо Джен, расплачиваясь за выпивку.

Алиса негодующе ткнула пальцем в Кроули, застывшего рядом с Сандрой. Изнывая от скуки, он скользил ленивым взглядом по скопищу людей. Их взгляды встретились, и Алиса заледенела. Кроули уставился на ее указующий перст и недоуменно вскинул бровь.

– Спорим, они сейчас перемывают мне косточки, – сказала Алиса, отворачиваясь от Кроули. – Вначале презентационные материалы, потом перо. Выродки. Однако теперь все произошедшее видится мне в ином свете. Я хочу сказать…

– Алиса, ты серьезно? Думаешь, та пенсионерка решила отхватить премию за лучшую женскую роль и картинно умерла у тебя на руках? – фыркнула Джен. – Ты же сама рассказывала про санитаров и прочее.

– Хорошо. Тогда объясни мне, откуда Кроули знает Сандру!

– Может, он ее вовсе и не знает, – пожала плечами Джен. – Он выследил тебя дома. Возможно, точно так же он выследил тебя здесь и здесь же подцепил Сандру, чтобы скоротать время. А, возможно, у Сандры бзик на молоденьких гробовщиков.

– Супер. – Из горла Алисы вырвался квохчущий смешок. – Значит, моя теория заговора потерпела крах.

Джен и бармен завели игривый разговор, и Алиса снова повернулась к толпе и снова поймала взгляд Кроули. Он смотрел прямо на нее. Алиса зарделась и отвела глаза. Ну уж нет, торжествовать, что вогнал ее в краску, она ему не позволит.

Ее коллеги по работе разразились гомерическим хохотом, и Алиса закрыла глаза. Снова открыла и уставилась в зеркало за барной стойкой, где весь «Свинарник» был как на ладони. Весь «Свинарник», под завязку забитый людьми и…

– Птицами! – Крик, вырвавшийся из Алисиной груди, утонул в гомоне паба.

Ноги ее подкосились, и она вцепилась в деревянную стойку.

Она запрокинула голову и с ужасом смотрела, как над головами посетителей бара металась стая птиц. Птицы. В помещении. Десятки птиц. Они суетливо, без всякой цели и порядка, летали по пабу, словно были не единой стаей, а разрозненным скоплением случайных пичуг. И все же в них было что-то общее, родственное. Они кружили возле колонн и пересекали паб из угла в угол. Они парили, расправив крылья, и пикировали, прижав крылья к телу. Они щебетали и рассекали воздух крепко сжатыми клювами, они…

– Что ты сказала? – спросила Джен, отрываясь на мгновение от балагура-бармена.

Алиса распахнула рот. Получается, Джен их не видела! Ее подруга, бармен, ее сослуживцы, посетители паба… Никто не видел птиц, кроме нее. У нее галлюцинации. Опять. Дыхание перехватило, и Алиса молча покачала головой. Джен озадаченно улыбнулась и продолжила болтать с новым знакомым.

Какая-то птица камнем упала на Алису, распростерши крылья и угрожающе нацелив на нее остроконечный клюв. Она едва не оцарапала Алисе щеку!

Развернувшись на каблуках, Алиса ринулась в толпу. Она прорвалась к входной двери, вдохнула свежий холодный воздух и задышала размеренно и глубоко, пытаясь утихомирить бу́хавшее молотком сердце.

Но почему опять? Видения не посещали ее уже несколько лет. Они начались, когда ей исполнилось семь, и прекратились, когда ей стукнуло шестнадцать. Она сумела избавиться от них, вытеснила из своего подсознания. Она прекрасно помнила то самое утро, когда невзначай, за завтраком, открылась матери.

– Я… я вижу птиц, – заикаясь, призналась она. – Все время.

– Разумеется, видишь, котенок. – Одарив ее лучезарной улыбкой, мама водрузила на стол миску с хлопьями. – У нас тут полно птиц.

– Да, но я вижу птиц дома и в школе. И одна из них сейчас примостилась у тебя на плече.

Конечно, видеть птиц не так страшно, как видеть мертвецов, однако ее родители встревожились не на шутку и отправили ее к доктору: якобы для того, чтобы проверить зрение, а на деле – убедиться, что у нее не поехала крыша.

Если человек видит птиц, которых другие не видят, он – чокнутый. Это уж как пить дать. Она понаблюдала за одноклассниками и выяснила, что никто из них никаких птиц не видел. То ли птицы были настоящими, но являлись лишь ей одной, то ли она и вправду рехнулась. Даже в семь лет ей хватило ума понять, что и в том, и в другом случае, если все откроется, ей придется хлебнуть лиха.

Испугавшись, что родители захотят избавиться от нее, Алиса, придя на очередной прием в веренице бесконечных приемов, соврала изумленному доктору, что птицы исчезли. Лгала она отчаянно, ибо на столе эскулапа, укоризненно взирая на нее, сидела никем более не видимая птица.

Доктор, потирая от удовольствия руки, поставил диагноз «пылкое воображение» и отправил ее восвояси. Родители успокоились.

После того дня птицы хоть и посещали ее, но довольно редко. А к окончанию средней школы она и вовсе избавилась от них, подавив о них всяческие воспоминания.

Так почему же сейчас? И почему именно здесь? Неужели бессвязный лепет Сильвии о сороках и орлах разбудил ее дремавшее подсознание и фантомы вернулись? Неужели она заново сходит с ума?

– Сигаретку?

Алиса вздрогнула. Рядом с ней, привалившись к стене, стоял человек и дымил толстой самокруткой. Алиса настороженно оглядела его и с облегчением выдохнула – птиц не было.

– Спасибо, я… – Заикаясь, она затрясла головой. – Я не курю.

– Разумно.

– Разумно, – кивнула она. – Так говорят, когда хотят сказать о чем-то занудном.

Ну и пусть. Занудство – это здорово. Она мечтала превратиться в зануду.

– Ну, это вы зря, – хохотнул он, затаптывая окурок каблуком ботинка. – Разумные девушки знают, чего хотят. А я таких люблю.

Она покраснела и отвернулась. Проводила глазами мчавшиеся мимо машины.

– Вам не по себе? – спросил он.

Она посмотрела на него и увидела, что он приблизился к ней почти вплотную. Она даже разглядела неровные бороздки побелевших от времени шрамов, рассекших его щеку и бровь. Он был гораздо старше ее, хотя она и затруднялась определить его возраст: мешали шрамы и почти до блеска выбритая голова.

– Со мной все хорошо, – хмуро отозвалась она.

– А вот я бы не сказал, что вы выглядите хорошо.

– Да что вы? И как же я выгляжу?

Он помолчал, откровенно разглядывая ее.

– Вы выглядите прекрасно.

– Вот уж враки, – хмыкнула она. – Меня можно обвинить в чем угодно: в здравомыслии или, например, в тупости. Но только не в том, что я прекрасно выгляжу.

– Я говорю то, что есть, – усмехнулся он, любуясь ее платьем.

Алиса покрылась стыдливым румянцем.

– Ну, вы… наверное, пьяны.

– Я не просто пьян, я – одурманен. – Он подмигнул ей. – Разрешите вас угостить? Вы что предпочитаете?

– Спасибо, – Алиса шагнула назад, подальше от него, – но моя подруга уже купила нам выпить.

Добродушная улыбка тронула его губы.

– Ну тогда до встречи. Я буду ждать здесь, на этом самом месте. – Он тихонько присвистнул и добавил: – Такую женщину, как вы, я готов ждать всю ночь.

Она криво усмехнулась и кинулась в паб. Но как только она очутилась в тесном коридоре, мужество оставило ее. А вдруг птицы все еще там? Собравшись с духом, она рванула дверь, ведущую в «Свинарник», и над ней, загораживая вход, нависла черная стена.

– Что за…

Кроули крепко схватил ее и потащил назад, в боковую залу «Конуры».

– Уберите руки! – зашипела Алиса, отбиваясь от него.

– Я видел вас в окно.

– Так значит, вы и вправду преследуете меня? – Глаза Алисы полезли на лоб. – А не боитесь, что это не понравится вашей подружке? – Лицо у Кроули озадаченно вытянулось. – Сандре, я хочу сказать, – подпустила шпильку Алиса.

– Не порите чушь! Я познакомился с ней пару часов назад. Когда вы сбежали с работы, тем самым лишив меня возможности с вами поговорить, я вынужден был найти человека, который дал бы мне ваш адрес.

– Она дала мой адрес неизвестно кому? Тупая овца!

– Когда надо, я могу убедить кого угодно, – пожал плечами Кроули. – Мне требовалось безотлагательно переговорить с вами, но вы самым грубейшим образом выставили меня из своего дома, и потому…

– Что вам тут надо? – требовательно спросила Алиса.

Кроули помрачнел и сурово свел брови.

– Держитесь подальше от этого человека.

– Какого человека?

– Человека, с которым вы болтали на улице. Держитесь от него подальше. С ним шутки плохи. Когда Сильвия предостерегала вас об опасности, она предостерегала вас именно от него.

– Да что вы говорите! Но ведь это не он целый день ходил за мной по пятам. Это не он чуть не ворвался в мою квартиру. Это не он затащил меня в эту «Конуру».

Повинуясь внезапному порыву, она оглянулась и увидела, что в зале они совершенно одни.

– Итак, что вам надо?

Кроули заскрипел зубами от злости.

– А, впрочем, не отвечайте. Больше мне делать нечего, как выслушивать всякую ерунду.

Алиса решительно толкнула его и двинулась к двери. Он кинулся ей наперерез, пытаясь ее удержать. Она замерла, почувствовав, как у нее за спиной тяжело вздымается его грудь.

– Еще шаг, и я заору благим матом, – прошипела она, рванула дверь, вылетела в коридор, пересекла его в два прыжка и ворвалась в «Свинарник», встретивший ее жаром и шумом.

Сандра, отколовшись от товарищей по работе, растерянно слонялась по залу, высматривая кого-то. Да кого она могла там высматривать! Разумеется, Кроули! Не успела Алиса зайти в «Свинарник», как вновь увидела проклятущих птиц. У нее затряслись поджилки. Птицы, как и несколько минут назад, висели у нее над головой, словно пышное пенное облако. Но стоило ей моргнуть – и они пропадали. Есть птицы. Нет птиц. Есть птицы. Нет птиц. Да что с ней такое?

Голова ее пошла кругом, и она прикрыла глаза рукой. Спина ее взмокла от пота, ноги дрожали, как желе. Домой. Срочно домой.

– Джен? – просипела она.

На ее зов обернулись несколько человек, но ни один из них не походил на Джен.

Комната плыла перед ее воспаленным взором, а птицы, повинуясь движению век, то исчезали, то появлялись вновь. Есть птицы. Нет птиц. Есть птицы. Нет птиц. Над ее ухом прошуршали крылья, она резко дернулась и едва не упала. Чья-то рука поддержала ее за плечо, но она стряхнула ее и кинулась вон.

– Эй, полегче! Полегче!

Она выбежала из паба, споткнулась о порог и неминуемо ткнулась бы носом в асфальт, если бы курильщик со шрамами на лице вовремя ее не подхватил.

– Я же сразу заметил, что вам не по себе, – сказал он. – Подождите. Я поймаю вам такси.

Алиса испуганно покосилась на него исподлобья, но… Птицы как в воду канули. Она закрыла глаза. Нет птиц. Открыла глаза. Нет птиц. У Алисы словно камень с души свалился. Она выпрямилась и обняла себя за плечи.

– Похоже, мне не совсем хорошо, – пробормотала она.

– Именно, – кивнул человек со шрамами. – Мы возьмем такси на двоих, и я довезу вас до дома. Прослежу, чтобы с вами ничего худого не приключилось. У вас такой вид, будто вы вот-вот лишитесь чувств.

– Я… Нет, со мной все в порядке, – с трудом ворочая языком, заверила его Алиса.

– Позвольте мне проводить вас домой. – Незнакомец крепко сжал ей запястье.

– Не стоит. Поверьте, я себя превосходно чувствую. Моя подруга до сих пор в…

Она потянула его назад, в паб, и вдруг за стеклом окна увидела чье-то лицо. Кроули. Она тотчас отвернулась к незнакомцу и слабо кивнула:

– А, впрочем, это вы хорошо придумали. Благодарю вас. Но я… Я даже не знаю, как вас зовут.

Он широко ухмыльнулся, взял ее под локоть и решительно повел к дороге.

– Разрешите представиться, Винсент Келлиган. Зовите меня просто – Вин.

– А я – Алиса.

– Прекрасно. Мне нравится ваше имя.

Можно подумать, его кто-то об этом спрашивал!

Она сердито оглянулась на окно паба. Кроули исчез. Немного успокоившись, она попыталась отнять свою руку у Вина, но не тут-то было. Высокий и плотный, килограммов на двадцать – двадцать пять тяжелее ее, он цепко сдавил ее локоть.

– Мы ведь не хотим, чтобы вы рухнули в обморок посреди улицы, верно? – вкрадчиво сказал он, ведя ее через дорогу.

– Нет, но…

– Алиса!

Она стремительно оглянулась. На тротуаре стояла Джен.

– Это моя подруга! – воскликнула Алиса и потащила своего провожатого к пабу.

Ногти Вина вонзились ей в кожу, и она болезненно ойкнула. Плотно сжав губы, он остервенело рванул ее назад. Алиса споткнулась и не успела моргнуть и глазом, как Вин облапал ее и прижал к своей груди. Жар его учащенного дыхания опалил ей шею.

– Эй! – завопила Джен. – Да что там у вас происходит?

Алиса в полном смятении уставилась на Вина. Он больше не улыбался. Сузив глаза, он упрямо тащил ее вперед, но не к такси, а к отполированной до блеска черной машине.

– Отстаньте… от меня… – просипела Алиса.

«С ним шутки плохи», – пронеслись в ее голове слова Кроули.

Кусты впереди зашевелились, и среди спутанных буро-зеленых ветвей мелькнуло чье-то лицо. Мужчина, почти старик. Она кинула на него умоляющий взгляд, но он лишь равнодушно посмотрел на нее, безучастно кивнул и остался стоять, безмолвно наблюдая за происходящим.

Отчаянно зарычав, она кинулась в сторону, пытаясь сбить Вина с ног. Он качнулся, но устоял, успев поймать ее за платье. Каким-то чудом освободив руку, она впилась ногтями ему в лицо. В яблочко! Он зашипел от боли, брыкнул ногой, и она со всей дури заехала ему носком сапога под коленку. Его пальцы разжались, она вырвалась и отбежала в сторону.

– Алиса!

Она обернулась, и слезы благодарности подступили к горлу: к ней на помощь, лавируя между несущимися автомобилями, спешила Джен.

– Я звоню в полицию! – потрясала она кулаками. – Долбаные извращенцы! Он вынуждал тебя…

Пронзительно взвизгнули тормоза, и Алиса отчаянно заорала. Мимо нее, прямо на Джен, неслась металлическая торпеда, в неверном свете вольфрамовых ламп казавшаяся то белой, то желтой. Глухой удар острой болью отозвался в сердце Алисы. Джен бросило на капот, перекатило, вдавило в ветровое стекло. Осколки каскадом посыпались на шоссе, безжалостно кромсая волосы и кожу Джен, пока ее тело, словно тряпичная кукла, падало на дорогу.

– Джен!

Как во сне, Алиса помчалась к скорчившейся в луже крови фигурке и рухнула на колени. Мелкие стеклышки острыми жалами впились ей в ноги, но она не чувствовала боли.

– Джен, Джен, Джен, – твердила она. – Господи. Господи…

На миг Алису будто парализовало, и она забыла, как дышать. Немыслимо. Невозможно. Невообразимо. Дрожащими руками она шарила по телу Джен, пытаясь остановить бьющую фонтанами кровь, загнать ее обратно в вены.

Из бара повалил народ, замер в смятении на тротуаре. Где-то, то приближаясь, то отдаляясь, гудела сирена «Скорой». Снова зарядил дождь. Крупные тяжелые капли принялись выбивать дробь на ее оголенной спине, жадно лизать изрезанные вдоль и поперек ноги. Дрожа от холода, она закрыла глаза.

«Ну же, Джен, – мысленно взывала она. – Не сдавайся, держись!»

Бестолково шаря пальцами по шее подруги, она наконец-то нащупала тоненькую ниточку пульса.

– Не уходи, Джен! – взмолилась она. – Прошу…

ттт

Когда санитары оттащили Алису от Джен и накинули на нее одеяло, толпа начала расходиться. Покачивая головами, люди возвращались в тепло и уют «Конуры и Свинарника». Но Алиса не двигалась. Как зачарованная, она смотрела на фигурку, которую посредине дороги укладывали на каталку. Это она во всем виновата. Она бросила Джен в пабе, и Джен очутилась на больничных носилках. Если бы она сказала «нет» этому Вину Келлигану… Если бы она не сваляла дурака и не отправилась с этим… этим мерзавцем, Джен не погналась бы за ней, Джен… не выскочила бы на дорогу.

Пребывая в каком-то смутном оцепенении, она услышала голос, шепнувший ей в самое ухо:

– Не ходите домой. Куда угодно, только не домой. Там он вас отыщет.