Полукровка. Сбежать от альфы

40. Клуб «Жара»

Вэй

Найт будит меня вечером. За окном темное бархатистое небо с мелкими искорками звезд и висит почти круглая луна. Сегодняшний вечер прошел бы символичнее, будь она полной.

Одеваться дико неудобно, когда одежда нанизанна одним рукавом на цепь. Найт помогает. Движения аккуратные, бережные, а в воздухе витает запах подавленности и тревоги.

Досада ядом разливается по жилам. Как ни старалась, я так и не смогла разглядеть своего будущего. Картинка в голове одна и та же — светлый зал с колоннами и труп Эрика. Будущего Найта я тоже не вижу. В видениях только я, словно он даже не войдет в тот зал.

Подавленность перекатывается в желудке, пробегает мурашками по позвоночнику. Во рту пересыхает. Делаю шаг к минибару, натягивая цепь, и достаю бутылку воды. Слышу недовольное сопение Найта.

— Пить хочу, не кипятись, — бурчу и жадно присасываюсь к горлышку.

— Не тяни время. Нам пора ехать, — отрывисто чеканит он. — Перед смертью не надышишься.

Бросаю в мусорку пустую бутылку, подхожу. Беру Найта за руку, мысленно задавая вопрос, что его ждет. В голове возникают ужасные картинки. Почему именно сейчас я их увидела?! На глаза наворачиваются слезы. У него нет шанса выжить после того, как мы войдем в клуб.

— Не пытайся разжалобить меня, — сурово выговаривает Найт. — Я выполню контракт. Это не обсуждается.

Как же хочется ему ответить, что мне плевать на контракт. Эрик сегодня умрет, и это тоже не обсуждается. Но прежде каким-то образом успеет убить Найта и, похоже, я не смогу на это повлиять. Смотрю на него, пытаясь наглядеться, а он едко усмехается.

— Неприятно отвечать за свои слова, не правда ли, Вэй?

— Иди ты… — отворачиваюсь.

Не могу выносить его язвительность. Найт и близко не представляет, что я чувствую.

Вскоре мы выгружаемся из гостиницы. Куртка Найта снова маскирует цепь от наручников. Пока парковщик подгоняет машину к стеклянным дверям, знобит. Погода испортилась, стало холоднее, чем утром. Задул ледяной ветер.

— Скажи, почему каждый раз, когда я тебя нахожу, ты одета не по погоде? — с иронией спрашивает Найт, изогнув бровь, и открывает мне водительскую дверь только что подкатившей машины.

— Потому что боги хотят, чтобы тебе снимать было меньше, — огрызаюсь, пробираясь на пассажирское сиденье, и пристегиваюсь. Найт усаживается следом. Захлопывает дверцу и пускает машину вперед.

Пока едем, кручу в голове мысли. Что будет, когда я убью Эрика? Как я его убью? Пока он будет человеком? Или уже в волчьем облике? Удастся ли взять его разум под контроль? Или заставить кровь собраться в черепе, как я поступила с оборотнем в камере у ведьм? Сколько его людей будет присутствовать при передаче? Хватит ли мне сил отобрать зрение или нюх у всех сразу?

Становится страшно. Представляя себе эту сцену раньше, я не задумывалась о технических деталях. Разум отупляла жажда мести. Теперь, когда почти дошло до дела, я вдруг осознаю, что все может пройти не так хорошо, даже хуже — все может пойти к черту. Единственное, что я знаю наверняка, я больше не спущусь в камеру к Эрику. Найду способ прикончить себя, но туда не отправлюсь.

Черт! Даже если все пройдет очень гладко и я увижу труп альфы, мне же все равно не жить! По Кодексу Волка, добытое в бою — твое. Но кто же примет полукровку, да еще и женщину во главе клана? Радует только то, что я фактически перестану принадлежать Эрику, а значит, можно будет пытаться договориться. Я больше никого не трону, а Серебристые дадут мне уйти. Может, они и пойдут на такое, да только куда идти? Я уже не питаю иллюзий, что смогу сбежать. От себя не уйдешь. На меня нынче охотятся все, кому не лень, и даже на мало-мальски нормальную жизнь надежды больше нет. Черт. Я в ловушке.

Внедорожник Найта тормозит у клуба «Жара». Неон светящихся вставок проникает в салон и рисует причудливые фигуры у меня на коленях. Ну вот и приехали. Внутри поднимается лютая волна протеста. Начинает тошнить. Я не хочу туда идти! Мне жутко от одной мысли, что я увижу рожу Эрика, услышу резкий тяжелый голос, учую его запах.

Дергаюсь, чтобы попросить Найта отказаться от контракта, но останавливаюсь. Не стану так унижаться. Плевать. Каждый из нас сделал выбор. А у выбора всегда есть последствия.

Найт останавливает машину прямо у главного входа в клуб. Вылезает из салона и велит мне следовать за ним. В руках поднимается дрожь. Пальцы леденеют, хотя я еще не успела замерзнуть.

Выведя меня на улицу, Найт пикает сигнализацией и достает сигареты из кармана куртки. Зажимает одну зубами и подносит зажигалку. Колесико высекает ярко-желтое пламя. Светящийся язычок облизывает белую бумагу, вгрызается в табак и гаснет. Найт выпускает облачко серого дыма. Завороженно наблюдаю, как нечто существующее бесследно рассеивается в воздухе, а потом замечаю протянутую мне открытую пачку:

— Хочешь? — спрашивает Найт. В глазах светится нездоровый огонек. Таким он снова меня пугает.

Вытягиваю сигарету. Никогда не курила по-настоящему. До шестнадцати мама не позволяла. Потом я баловалась, когда жила у Вангота, а Эрик не предлагал. Курил только сам.

Найт подносит зажигалку. Прикуриваю, затягиваюсь. Дым проходится по легким, расслабляет, мысли успокаиваются. Будь что будет. Я приложу все усилия, чтобы Найт выжил. Это моя война.

Мы докуриваем в тишине, бросаем окурки на обледенелый асфальт. Найт заводит меня в клуб через парадную дверь. Не верится, что это происходит по-настоящему. Сердце бухает гулко и тяжело, ладони влажные. Я ведь знаю, что должна сделать, но страх того, что произойдет дальше, сковывает и не дает дышать.

Внутри темно. Продолговатый холл простирается далеко вперед. В конце из открытых дверей справа падает слабый голубоватый свет — вход в танцевальный зал. Слева пустой гардероб, но я ощущаю запах Серебристых. За высокой стойкой кто-то шевелится и вскоре выглядывает к нам. Крупный детина с темно-серыми волосами.

— Тебе чего? — спрашивает Найта.

— Передай Эрику, охотник привез полукровку, — цедит тот.

Серый спохватывается и, отвернувшись, бубнит об этом в рацию, потом просит Найта подождать, мол, за нами придут. И я догадываюсь, кто.

Я оказываюсь права. Вскоре из неприметной двери за гардеробом выруливают уже знакомые мне волки — Тонкий и Крепыш. Воспоминания вздыбливают волоски на руках, я вновь чувствую каждый оставленный Эриком шрам. Не боль, а будто что-то инородное на коже.

— Явился-таки, — произносит Тонкий, хищно глядя на меня. — И не один!

— Эрик ждет. Идем, — чуть басовитее добавляет Крепыш и обходит нас со спины.

Найт слегка дергает за цепь наручников, и мы следуем за Тонким. Крепыш идет у меня за спиной, его дыхание жжет затылок.

Ноги машинально делают шаги, а сознанием я уже не здесь. Сердце стучит в ушах, в пищеводе застрял тошнотворный ком. Вся моя жизнь — невероятное количество ошибок, первая из которых — мое рождение. И вот настал час расплаты.

Далеко не ведут. Мы проходим в полутемный танцевальный зал и останавливаемся по центру. Голубое свечение декоративных элементов позволяет слегка осмотреться. Здесь уже собралось с десяток Серебристых, видимо, охрана. Стоят по периметру, сверкают ртутными глазами. Нет только Эрика.

Тонкий оглядывается и бросает на меня плотоядный взгляд. В воздухе отчетливо ощущаю злость, которая исходит от Найта. Все-таки ему не нравится, как на меня пялится этот волчара. Что ж, Найт, тебе придется это проглотить. Мы на территории Серебристых, здесь их правила.

Кто-то включает яркий свет, и я вижу все мелкие детали. Стены, колонны, сводчатый высокий потолок, впереди диджейская стойка… Слева балкончик со столиками. По коже бегут ледяные липкие мурашки. В темноте не было понятно, но это тот самый зал, который я видела. Здесь все и произойдет. К Найту подходит высокий волк с короткими взъерошенными серебристыми волосами. Породистый. Называется Грэем и сообщает, что Эрик вот-вот подойдет.

Время сгущается. Воздух становится будто плотнее. Вскоре словно в замедленной съемке двустворчатая дверь с окошками-иллюминаторами в дальнем углу распахивается настежь, и в зал входит Эрик. Одет в излюбленном стиле — угольная рубашка навыпуск и черные джинсы. Взгляд сочится злорадным азартом.

Он смотрит только на меня. Раскидывает руки в стороны, как радушный хозяин, собирающийся обнять гостя.

— Вот и нашлась моя потеряшка! — довольно урчит.

Чем ближе он подходит, тем туже внутри все сжимается. Сковывает лютый ужас. Даже я ощущаю маслянистый запах его возбуждения в воздухе.

Эрик приближается нарочно медленно. Смакует момент. Он тоже учуял мой страх. Этот аромат он запомнил и всегда узнает. На грубо отесанном, покрытом щетиной лице расплывается злая, хищная улыбка. Он останавливается в нескольких футах от нас, сует руки в карманы и еще несколько мгновений рассматривает меня, склонив голову набок, а потом обращается к Найту.

— Привет, охотник, — говорит рокотливо, вкрадчиво. — Рад, что ты все-таки выполнил наш уговор. А то я уж начал сомневаться, не кинул ли ты меня. — Подходит к нему и, взяв за руку, вкладывает в ладонь какой-то мелкий предмет. — Отдай мне мою собственность.

Найт с невозмутимым видом принимается расстегивать наручники. Вот Эрик и передал ему ключ.

— Я же сказал, были проблемы с ведьмами, — произносит спокойно и, сняв браслет с моей руки, вскидывает на Эрика прямой взгляд. — В итоге ты ее получил, верно?

Пока Найт занимается своим наручником, Эрик подходит ко мне. От ужаса не могу шевельнуться. Страшно сейчас использовать колдовство. Жду, как кролик, застывший перед удавом. Альфа Серебристых наклоняется и нюхает мои волосы. Внезапно понимаю, что вся пропахла сексом и другим волком. На спине вздыбливается ледяная кожа. Словно в слоу мо лицо Эрика перекашивает гримасой ярости. Он и до этого дружелюбным не выглядел, а сейчас… похож на тигра, которому наступили на хвост. В воздухе начинает вонять его агрессией. Мне бы за себя бояться, а я переживаю, что Эрик сейчас накинется на Найта.

— Ты… — ревет альфа Серебристых. — Ты трахнул ее! Ублюдок!

Найт роняет на пол наручники, они с глухим стуком приземляются на прорезиненный пол. В зале висит удушающая тишина.

— Да! Я хочу ее себе, — голос Найта звучит строго и твердо. Неужели он с самого начала это планировал? — Эрик Мансен из клана Серебристых волков, я вызываю тебя на дуэль!