Полет Сорок

Глава 4

Крейн проснулся поздно и осознал, что чего-то не хватает. Не Стивена, он привык к этому, а чего-то намного более фундаментального по утрам. Не было запаха кофе.

Он прошел на холодную и тихую кухню. Мэррика не было ни тут, ни в его спальне. Крейну показалось, что он вообще не ночевал дома.

Это было необычно, но не так чтобы беспрецедентно. Но совершенно точно неудобно, так как на плите не было горячей воды. Стивен мог согреть воду, просто опустив в нее руку, зато Крейн так не мог. Он не знал, как обращаться с плитой или с бойлером, и, если уж на то пошло, много воды утекло с тех пор, как он сам делал себе кофе.

- Поздравляю, Водри, ты стал чисто декоративным, - произнес он вслух и тщательно помылся ледяной водой, не в последнюю очередь, чтобы наказать себя. Одевался он поспешно, потому что, надо сказать, его спальня промерзла без разожженного поутру камина, стараясь избегать недобрых мыслей в адрес дезертировавшего помощника, и он как раз надевал туфли, когда задняя дверь с глухим стуком распахнулась, а потом снова захлопнулась. Мэррик.

- Кобелировал или тебя арестовали? – позвал его Крейн.

Мэррик расхаживал по холлу, все еще в пальто, с перекошенным лицом. Крейн как раз вышел.

- Что… - и оказался впечатанным в дверь.

- Ты что, мать твою, вытворяешь?! – лицо Мэррика потемнело от злости. – В какую ебаную игру ты играешь?

- Что за нахрен? – Рука Мэррика сжалась в кулак, и Крейн перехватил ее. Он был достаточно бит собственным слугой в бурной юности, чтобы не желать повторения. – О чем ты говоришь?

Мэррик вырвал свою руку.

- Что ты там нес о мисс Сейнт?

- Она обокрала нас прошлой ночью, - сказал Крейн. – Проникла через окно, вывернула все содержимое письменного стола и украла кольцо Стивена. Я видел ее.

Мэррик посмотрел на него, а потом без предупреждения его кулак врезался в живот Крейна. Того согнуло, он тяжело дышал, пытаясь не сблевать.

- Ты не мог видеть ее этой ночью, еб твою налево, - сказал он ровно. – Так почему ты говоришь, что видел?

Крейн сделал жест рукой, показывая, что ему надо вздохнуть, набрал воздуха в легкие, начал говорить и жестко вмазал сцепленными руками в пах Мэррика. Помощник увидел это как раз вовремя, чтобы начать отодвигаться, но они были все еще соединены, так что удар был достаточной силы, чтобы вывести его из равновесия. Крейн использовал момент боли и свои более длинные руки, чтобы апперкотом отбросить Мэррика на пару шагов назад, и выхватил трость из подставки. В Китае он достаточно тренировался в боях на близких дистанциях, чтобы это затормозило Мэррика, однако Крейн видел, как двигается его рука, совсем чуть-чуть, но явно он собирался выхватить нож.

- Бога ради! – закричал он, пытаясь выбить из Мэррика бешенство. – Что за черт?! Я видел ее! Стивен не хотел об этом слышать, но я ее лицо видел. Почему, во имя разума, я бы утверждал это, если бы не видел?

- Да без понятия, - отозвался Мэррик. – Это ты мне скажи. Потому что ее не было здесь прошлой ночью, потому что она была в другом месте, так что, ебать, но ты не мог ее видеть.

- Откуда, черт побери, ты знаешь…- Крейн остановился, запоздало сложив два и два, и повторил тише, но с чувством обреченности. – Откуда ты знаешь, где она была ночью?

Мэррик сжал челюсти.

- Потому что я был с ней.

- В два часа ночи. Где-то в другом месте, - произнес Крейн, и добавил от всего сердца. – Ебать!

- Что? – спросил Мэррик. – У тебя проблема с этим?

- Да, у меня проблема. Ты обольстил ученицу Стивена!

Лицо Мэррика снова потемнело, и он шагнул вперед. Крейн поспешно выставил трость.

- И что? Она не ребенок.

- Но могла быть, - неопределенно выразился Крейн. – Сколько ей, шестнадцать?

Тринадцать - и все уже было бы по закону, а шестнадцать – ничего такого. Но Крейн никогда не считал, что юность и неопытность привлекательны, и никогда не думал, что Мэррик так считает.

- Восемнадцать.

- Она не выглядит на этот возраст. Магия задерживает их развитие?

Мэррик проигнорировал вопрос.

- Восемнадцать, и она не слишком молода для этого. И если ты считаешь, что это случилось против ее воли, ты не слишком внимателен к шаманам. И, в любом случае, это тебя не касается. Это касается Джен.

- Ты думаешь, Стивену это понравится?

- Это его проблема.

- Нет, черт побери, - Крейн не мог представить в каком бешенстве будет Стивен, когда узнает. Или что случится, если он схватится с Мэрриком в таком состоянии. – Господи, ты не мог бы найти кого-нибудь, кто не находился бы под опекой Стивена?

- Ебать, это не его дело и не твое, - голос Мэррика звучал бескомпромиссно. – Я же не говорю тебе, с кем тебе …

- Еще чего, с хуя ли!

Однако Мэррика не так просто сдвинуть с места.

- Я не говорю тебе. Ты не говоришь мне. А в разрешениях твоего дружка я и вовсе не нуждаюсь.

- Дружка? Ебаный ты алкаш! Это же Стивен! – Крейн тяжело и зло ударил по стене. – И у него есть все чертовы права беспокоиться о ней! Ты в три раза старше ее, раз в десять опытнее…

- А ты трахаешь мужиков.

Слова были ясными и решительными, как шлепок. Крейн глубоко вздохнул, теперь по-настоящему, но Мэррик поднял руку до того, как он заговорил.

- Ты сказал это, когда мы оказались на борту корабля, отправляющегося в Китай, помнишь? Я спросил, с чего бы твоему старику избавляться от тебя, и ты ответил «Я трахаюсь с мужиками», и помнишь, что я сказал?

Крейн помнил. Ему было только семнадцать, его выгнали из дома, он был в ужасе и одинок, и он знал, что его возможному слуге отец поручил убедиться, что он больше никогда не вернется. И он язвительно ответил со всей насмешливой гордостью, что сумел стянуть в кулак, зная, что может нарваться на взбучку, возможно, последнюю в своей жизни, потому что терять ему было нечего, кроме неповиновения. Мэррик размышлял над этими словами несколько бесконечных мгновений, потом пожал плечами и сказал: «Мне плевать, пока их это устраивает».

Жизнь Крейна перевернулась в это мгновение.

Он прижался головой к двери и опустил трость, хотя и не отложил ее.

- Хорошо. Заметано.

- Джен знает, чего хочет. Если хочешь, спроси ее сам. Она не девочка-припевочка только что со школьного двора.

- Возможно, нет. Но я вот не знал, чего я хочу, когда мне было восемнадцать.

- Да знал ты прекрасно. Ты хотел перестать голодать и быть шлюхой.

Крейн посмотрел на него.

- Да, верно, но…

- Но она слишком, чертовски молода. Бога ради, не нужно мне говорить об этом, - Мэррик сунул руки в карманы и прислонился к стене. – Думаешь, я не знаю, что в отцы ей гожусь?

- Не годишься, - отозвался Крейн. – Она слишком хорошенькая.

Мэррик не заметил подколки. А это говорило о том, что ему нужно знать.

- Да, но я не об этом. Я имею в виду, есть множество хорошеньких женщин… но… это просто она… это что-то…не знаю, - Крейн встретился глазами с карими глазами Мэррика, и там он увидел практически мольбу. – Я не валяю дурака.

И никогда не валял. С тех пор как его жена умерла родами десять лет назад, Мэррик всегда заводил романы со взрослыми, опытными дамами, у которых не было бы намерений захомутать его и которые знали как избежать нежелательных последствий. Его вкус к вдовушкам стал у них дежурной шуткой. Он никогда не питал склонности к юным, невинным, уязвимым, в этом плане Крейн был гораздо более запятнан.

- Твою мать! – вырвалось у Крейна. – Это все серьезно?

- Угу.

- Серьезно, и ты мне ничего не сказал?

- Ну, мистер Дэй и все такое, - имея в виду, что если бы Мэррик проговорился, то Крейн должен был бы рассказать Стивену или лгать и бездействовать. Он должен быть благодарен за такую предусмотрительность. – Я решил, что тебе стоит узнать только в том случае, если Джен решит, в противном случае не имеет смысла раскачивать лодку. А она все еще не решила, но тут вся эта заваруха, так что…

- Погоди-ка. Что мисс Сейнт должна решить?

Мэррик взъерошил свои коротко стриженные волосы.

- Ох, ебать-колотить. Седина в бороду, бес в ребро. Я сделал ей предложение, понятно?

Крейн уставился на него. Мэррик пожал плечами и начал краснеть.

- Ты собираешься жениться на ней?

- Попросил ее об этом два месяца назад, - скривился Мэррик. - Она все еще размышляет.

Крейн отмахнулся от этого, как от несущественной детали.

- Боже, почему ты не рассказал? Поздравляю тебя, идиот. С одной стороны, у нее чудовищные силы, и она может убить тебя силой мысли, если ты будешь раздражать ее, с другой… удобно иметь под рукой того, кто без проблем доберется до высоко висящих полок.

- Это точно не про мистера Дэя.

- Ну, не знаю, нерешительная, у нее плохой вкус по части мужчин, нуждается в твердой руке…

- Даже не начинай, еб твою налево, - фыркнул Мэррик. – Так, притормози. Ты даешь мне советы по поводу женщин?

- Те, кто знают - действуют. Те, кто понимают – учат.

Мэррик фыркнул на это. Крейн подобрался к самому важному.

- Она знает обо мне и Стивене?

- Я ей об этом не говорил. Нужно подвести к этому. К некоторым вещам нужно привыкнуть.

- Ну да, думаю, когда-нибудь это случится, - внезапная, ужасная мысль заставила Крейна сжать челюсти. – Ты же… останешься здесь? Не планируешь обзаводиться собственным домом?

Мэррик смерил его взглядом, повергая в смятение.

- Не будь идиотом, ты же с голоду помрешь за неделю.

- Да, и где ты будешь тогда таскать бренди? – Крейн ощутил чудовищное облегчение. - Так, давай подумаем. Нам нужен городской дом. Здесь недостаточно комнат для четверых, особенно когда двое из них – Стивен и мисс Сейнт. Что означает, что нам нужно больше прислуги, причем надежной, так что…

- Попридержи коней, хозяин. Она еще не сказала да.

- Ты затащил ее в постель, уверен, дотащишь и до алтаря.

- Да? После того как ты обозвал ее воровкой и у нее проблем по горло.

- Ебать! – эта деталь как-то выскочила из головы Крейна, посреди всего прочего. – Так, мы же с этого начали? Давай все разложим по полочкам. Вы были вместе прошлой ночью, около двух часов. Не спали?

- Нет.

- Мне бы твою выносливость. И я увидел ее, или думал, что увидел, около двух, - Крейн вложил трость в подставку. – И потому нам нужно узнать, кого же я видел на самом деле.

- Да, нам нужно. Потому что мистер Дэй имел право вмешаться, а она сорвалась в ответ. И наговорила, чего, возможно, не стоило говорить, - лицо Мэррика сделалось таким, словно он слегка извиняется за поведение Сейнт. Крейн смиренно пожал плечами, извиняясь за Стивена. – К тому же, она считает, что если пойдет и сдастся, то они с ней сотворят что-то чудовищное. Она боится этого их чертова Совета.

- Где она сейчас?

- Я оставил ее в безопасном месте.

«И не сказал мне, в каком именно», отметил Крейн. Несомненно, это было лучше всего. Ему нужно суметь сказать «Не знаю», если Стивен спросит.

- Сообрази кофе, пока я обдумываю все это. Мне он чертовски нужен.

- Ты не сумел справиться с плитой, что ли? – посмотрел на него Мэррик.

- Я – восьмой граф Крейн и двенадцатый виконт Форчунгейт, я не должен уметь обращаться с плитой!

- Парочка лишних имен, и ты уже не в состоянии ударить палец о палец. Чертовски удачно, что ты не получил еще и герцогский титул, а то забыл бы, как чистить зубы.

- Просто сделай кофе, растлитель малолетних, - Крейн пошел за ним на кухню и уселся за стол, размышляя вслух. – Очень хорошо… что же тогда я видел? Я не сразу решил, что это женщина. Потом я говорил Стивену «он». Только когда она обернулась и помахала мне, я узнал ее. Или думал, что узнал.

- Что ты видел?

- Темную фигуру внутри. Когда она оказалась снаружи, я увидел в лунном свете ее светлые волосы, потом узнал ее лицо.

- Ты увидел ее волосы в лунном свете? – повторил Мэррик.

- Да, - бледное серебристо-золотистое сияние ярко выступило в его памяти. – Ее волосы, ее лицо, ярко освещенные. Черт побери. Возможно, ты скажешь, что не прав, и это так и есть, но я был абсолютно уверен, да и сейчас тоже, что видел ее.

- Нет, я считаю, что ты увидел то, о чем говоришь, - медленно кивнул Мэррик.

- Но? – нахмурился Крейн.

- Какая сейчас фаза луны?

- Новолуние, - без колебаний ответил Крейн. Отслеживание фаз луны стало его второй натурой, бессознательной привычкой за годы транспортировки незаконных грузов под покровом ночи. – Если было новолуние… Ебать.

- Да.

- Ебать! – с чувством повторил Крейн. – Не было никакого лунного света. В комнате было хоть глаз выколи, и снаружи тоже было темно, но я каким-то образом видел ее лицо, купающееся в свете по всему пути к деревьям. Мужчина – это был мужчина – в комнате прикоснулся ко мне, и затем я увидел… Черт побери, он мне еще что-то сказал! Этот засранец навел на меня морок!

- Похоже на то, - лицо Мэррика исказила гримаса. – Как он выглядел?

- Дай подумать, - Крейн прикрыл глаза, подчиняя память своей воле. Он был устойчив к внушению, Стивен говорил ему об этом, и у него был подобный опыт раньше, чувство реальности смещается и переустанавливается, когда настоящие воспоминания всплывают на поверхность, а фальшивые рассеиваются. Это был болезненный, тошнотворный опыт, словно по пьяни пытаешься сосредоточиться, и то, что это знакомо, не облегчало процесс, но зато он смог ухватиться за правду.

Не было никакого лунного света. Было очень темно, но они были совсем рядом друг с другом, и кое-что он сумел разглядеть. Фигура была куда крепче, чем у тоненькой Сейнт, ни намека на светлые волосы, глубокий голос, шепчущий инструкции…

- Мужчина, - произнес он. – Темноволосый, думаю. Не особенно крупный, возможно, чуть ниже тебя. Молодой или, по крайней мере, очень гибкий. Совершенно точно воздухоходец.

- Воздухоходец, который хотел, чтобы ты подумал что он – Джен, - он вручил ему чашку кофе, словно награду блестящему ученику, Крейн вдохнул с благодарностью.

- Без сомнений. Он не взял ничего, кроме кольца, и он знал, что найдет его здесь. Он пришел в квартиру, чтобы украсть кольцо Стивена и заставить нас подумать, что его свистнула его ученица.

- Ага, - произнес задумчиво Мэррик. – Думаю, нам нужно довольно жестко поговорить с мистером Дэем.

- Так и сделаем, если узнаю, где этого стервеца носит.

Человек растянулся на покрывале, выставленный на обозрение. Его ноги были раскинуты, а широко раскрытые глаза уставились в потолок. Стивен не мог отвести от него взгляда.

Он подпрыгнул, когда еще один человек в комнате властно положил ему на плечо тяжелую руку.

- Вы же не собираетесь блевать, мистер Дэй?

- Я в порядке, - Стивен выскользнул из-под руки инспектора Рикеби. – В отличие от этого парня. Почему я здесь?

- На что это, по-вашему, похоже? – голос Рикеби понизился от сдерживаемого гнева.

Стивен хмуро посмотрел на раскинувшую конечности фигуру на стеганом одеяле. Тело и лицо мертвеца были сплошной открытой раной – длинные жуткие порезы, некоторые разваливали мышцы до костей, словно на схеме у препаратора. Стивен мог видеть красные слои мышц и желтые слои жира, напоминающие ему куски сырого бекона. Гениталии между раздвинутых ног был почти полностью оторваны. Кровь пропитала постельное белье и натекла лужей на пол.

- Скотобойня, - сказал Стивен. – Кто-то без ума от ножей. И это не один человек, вероятно. Это должно было длиться часами. Кто-нибудь из соседей слышал крики? Но, - добавил он, прежде чем Рикеби открыл рот. – Это не выглядит, как что-то лежащее в области моей компетенции. Чем это отличается от простого убийства?

- Соседи слышали крики. Слышали их, поднимались, стучали в дверь и увидели… угадайте что?

- Не знаю.

- Ничего. Ни одной живой души. Только он, лежащий на кровати и кричащий, и раны, образовавшиеся на нем. Словно какой-то невидимка резал его невидимым ножом.

Стивен подавил стон.

- Вы полагаете, этот рапорт точен?

- Констебль тоже это видел. Все рассказы сходятся до мелочей. И вы знаете, кто этот джентльмен, мистер Дэй?

Прозвучало так, словно ожидалось, что он узнает, но лицо превратилось в месиво из крови, мышц и белых костей, и Стивен не горел желанием узнавать.

- Без понятия.

- Без понятия? Не узнаете?

Этот труп родная мать не узнала бы.

- Нет.

- Забавно. Вы его довольно хорошо знали.

Стивен снова неохотно взглянул на тело. Волосы были редкими, и в них попадались потускневшие рыжеватые пряди, полные муки глаза были характерного бледно-голубого цвета, и в его памяти кое-что всплыло.

- Это не Фред Бимиш, случаем? – спросил он, едва веря своим словам. – Это он?

- Фред Бимиш, - повторил Рикеби. – Инспектор Бимиш. Офицер полиции по связям с Советом, был, во всяком случае, пока вы не уничтожили его. И вот он здесь, убитый магией.

- Черт побери, - Стивен стянул перчатки, мозг его метался, пока он пытался понять масштаб трагедии. – Но зачем кому-то было мучить его? Он же в отставке.

- Был отправлен в отставку, - поправил Рикеби. – Когда он потерял самообладание. Когда он увидел слишком много богомерзких, гнусных вещей.

Стивен помнил все это слишком хорошо. Бимиш был довольно порядочным человеком, но, как и большинство офицеров лондонской полиции, он не подписывался на то, чтобы столкнуться со сверхъестественным злом, а этого было очень много в прошлом году, когда чернокнижник Томас Андерхилл плюнув на всяческую осторожность, пил энергию в открытую. Бимиш был одним из первых, кто оперативно появился, когда они нашли живого ребенка, с раскрытой грудной клеткой и удаленным сердцем, который разгуливал по набережной и звал мать. Он подал в отставку на следующий же день и начал пить. Стивен все собирался навестить его, чтобы поговорить, или посмотреть, сможет ли он вытянуть яд из воспоминаний Бимиша, но сначала он увлекся охотой на Андерхилла и едва не погиб во время ее. Затем последовали долгие месяцы восстановления, а потом Крейн обрушился в его жизнь, как падающая звезда. Он так и не нашел времени для визита. По правде сказать, он совсем не думал об этом.

Для Рикеби, рассматривающего его лицо, вина на нем была очевидна.

- Да, вы немало помотали нервы Бимишу. Помотали ему нервы, снесли ему крышу и убили его.

- Погодите, - сказал Стивен. – Андерхилл, тот, кто совершал подобное в прошлом, мертв. Я сам убил его. Его сообщники тоже мертвы, - по крайней мере, сэр Питер Брютон был мертв. Леди Брютон, третья из чернокнижников, сбежала, и попытки Стивена упасть ей на хвост были неуверенными и провальными, и больше он их не повторял. Память ударила его, уколов стыдом. Это была еще одна важная цель, работу над которой он откладывал день за днем, пока каким-то образом она не стала казаться менее важной, из-за того, что с ней так ничего и не сделали и оказалась погребена под потоком других задач.

Он должен был сделать что-то с леди Брютон. В конце концов, он обещал это Крейну.

Он не собирался делиться этим с Рикеби. Стивен затолкал свою вину обратно, сказав отрывисто:

- Нет никакой причины предполагать связь между этими двумя случаями.

- Верно, нет, - кивнул Рикеби. – Может быть, это два разных мага-убийцы, а не один. Может быть, даже трое, если принять во внимание суперинтенданта Рафаэля, тоже погибшего от магии. Просто скажите мне, сколько убийц в ваших рядах, мистер Дэй? Сколько еще мертвых полицейских я вынесу? – он ткнул пальцем Стивену в лицо, наклоняясь над ним. Стивен сжал челюсти и отступил к изголовью кровати, чувствуя, как эфирные потоки размазываются вокруг него. Здесь было слишком много боли и крови.

- Пять трупов на Рэтклифф Хайуэй этим летом! – взревел Рикеби. – Еще двое в Лаймхаусе! Еще один на Тауэр-уэй и еще два тела в подвале в Холборне! Десять незаконных смертей, и все они ведут к вашей чертовой мерзкой убивающей братии, и хоть бы один предстал перед судом!

- Виновные мертвы. Вы не можете потащить трупы в суд, - Стивен прилагал все усилия, чтобы голос его оставался ровным. Он не мог извлечь из эфира ни капли полезной энергии. Он не испытывал восторга из-за близости тела.

- Это вы так говорите, - голос его понизился, и звучал неубедительно спокойно. – Что странно. Так всегда бывает, когда обвиняемый мертв или покинул страну. Или дело прекращается, и я вижу преступника, внаглую разгуливающего по улицам. Никогда никакого приговора. Никакого наказания.

Стивен перестал волноваться из-за тела.

- Вы действительно думаете, что сможете потащить подобное в суд? «Его зарезал невидимка, ваша честь!»

- Я хочу знать, что происходит, - сказал Рикеби. – Я хочу наказаний. Я работаю с вашими людьми восемь месяцев и не один случай не был доведен до суда. У меня не вышло. Зато у меня есть два полисмена, убитых магией, и я чертовски хорошо понимаю, что кое-кто увильнул. Понимаете?

- Понимаю. Понимаю, сочувствую и даю вам слово, что я… что мы найдем преступников. Я не обещаю вам, что дело дойдет до суда, потому что… ну, вы понимаете, как оно бывает. Но я клянусь вам, что кто бы это ни был, он заплатит за это.

- Я достаточно терпел ваши голословные уверения, - затряс головой Рикеби. – Даете слово, уходите и смотрите, как люди снова гибнут.

Стивен глубоко вздохнул, собирая волю в кулак. Рикеби, видимо, хотел поругаться, но перебранка едва ли поможет делу, и, бог свидетель, этот человек прав.

– Я не устанавливаю правила. Я просто стараюсь сделать так, чтобы соблюсти справедливость, так же, как и вы.

- Судилище одного человека – это не то же самое, что и нормальный суд. Правосудие осуществляется по закону, и поэтому подлежит исполнению. Это то, что я хочу для Фреда Бишима и суперинтенданта Рафаэля. То, что делаете вы, мистер Дэй, я называю местью.

- Чушь, - ошарашено произнес Стивен. – Я исполняю свои обязанности, инспектор, вот и все.

- Может быть, и так, - скривился Рикеби. – Но меня не особенно волнуют ваши обязанности, ваше правосудие или ваш Совет вообще. Фред Бимиш был в десять раз ценнее и лучше любого практикующего, которого я встречал. И он заслужил чертовски большего, чем быть заметенным под ковер, пока вы храните свои секреты.

Стивен вспыхнул от обвинения в его глазах.

- Принято к сведению, - сказал он холодно. – Почему бы мне не выяснить, кто это сделал, а потом мы решим, что с этим делать?

Спустя два долгих, несчастных, бесплодных часа Стивен оставил позади комнату с покойником и Рикеби. Он убедился, что отшагал несколько улиц, прежде чем привалиться к стене и сделать несколько глубоких вздохов, избавляясь от запахов крови и экскрементов.

Он ненавидел это, так сильно ненавидел. Это была его работа, и она должна была быть сделана, и кто бы ни превратил Бимиша в ливерный паштет, с ним надо разобраться, но, боже милосердный, если он больше никогда не увидел бы мерзко изуродованных трупов, то был бы счастливым человеком.

Его пальцы казались грязными от прикосновения к трупу. Он собрался было вытереть их о брюки, но сообразил, что на нем приличный костюм и нужно вытащить из кармана носовой платок. Он оттирал пальцы один за другим, а потом все вместе. На белом льне не осталось следов, но пальца казались все еще покрытыми кровью и болью мертвеца.

Стивен прислонился к холодной и сырой кирпичной кладке, потому что пока он стоит здесь ему не нужно ничего делать, и не надо нести свою ношу. Рикеби был в бешенстве и был прав, обвиняя и проклиная его. Двое полисменов, хорошие люди, мертвы, и они вопияли о справедливости, а Стивен не предоставил ее. Сейнт оказалась воровкой. Крейн бесился от своего бессилия и от того, что связан им, явно теряя терпение. И беспокоился тоже, хотя и не показывал этого.

Стивен не хотел возвращаться в квартиру.

Казалось абсурдным ощущать такую неохоту. Он любил дом Крейна, с его комфортом и теплом, с Мэрриком, непринужденно поддерживающим все это, и его сухим сарказмом, с присутствием Крейна, таким мощным, что он мог ощущать его эфирный отпечаток, вне зависимости от того был ли тот дома или нет. Там случались счастливейшие моменты его жизни в последние месяцы. Каждый раз, когда он думал о квартире как о доме, о постели Люсьена, как о месте, которому он принадлежит, у него кружилась голова от собственных привилегий. Высокомерный, красивый, властный лорд Крейн, заботящийся о нем так, что сердце Стивена билось, и с порочной жилкой, от которой подкашивались ноги, выбрал его среди всех гомосексуалов Лондона, и относился к нему с преданностью, щедростью и почти болезненной честностью, причиняя боль сердцу Стивена. И наградой ему были крохи времени со Стивеном в стране, которую он ненавидел.

Стивен попусту тратил свое время. Поэтому он заставил себя выпрямиться и зашагать по улице, пряча сжатые в кулаки руки в карманах от ледяного зимнего ветра и задавая себе вопрос, сколько они еще протянут вместе.

Четыре месяца назад, он к своему прискорбию осознал, что обреченно и целиком и полностью влюбился в человека, который хотел бы быть на другом краю земного шара, он отдал бы что угодно, лишь бы привязать Крейна к Англии. А потом Крейн сказал ему, что этой привязкой был он сам, что он никогда бы не уехал из Англии без Стивена, почему кто-то может быть внимателен к желаниям другого.

Его жизнь более или менее текла до Крейна. У него были друзья, жизнь была полна работой, у него случались даже встречи в подворотнях. Это не было жизнью его мечты, но тогда у Стивена и не было мечты, а даже если бы и была, он никогда бы не осмелился мечтать о таком, как Крейн. Все чего он хотел было выжить, справиться, удержаться на вершине своей жизни, работать так, чтобы не наделать ужасных ошибок, и он более или менее с этим справлялся.

А теперь у него был любовник и жизнь, которые казались ему клубком фантазий и это приводило его в отчаяние. Каждую минуту, что он проводил с Крейном, он крал у своей работы, каждую минуту на работе он ощущал себя вором, крадущим время у любовника, все, что он делал, оставляло ощущение, что не сделано что-то очень важное.

«Жаль, что у меня нет времени для него», подумал Стивен с отчаянием. «Жаль…» Но он не хотел оставлять свою работу. Только не зная обо всем, что должно быть сделано, обо всех этих людях, которым он нужен, нужна его работа. «Но богом клянусь, я бы мог…»

Стивен повернул за угол навстречу ледяному ветру, ежась в тяжелом пальто. Он обдумывал способы найти еще больше часов в сутках, шел по Стрэнду, когда увидел, как Крейн улыбается и флиртует, разговаривая с привлекательным молодым человеком.