Походная жена генерала дракона

Глава 49

- А я тебе, чем не соседка? - спросил он, входя в комнату. Он почему-то хмурился.

Войдя в комнату, он тут же посмотрел на меня, а потом резко стал осматривать комнаты, словно желая в ней что-то найти. Обычно с таким взглядом ревнивец - муж, приехавший из командировки, ищет любовника.

- Что-то не так? - спросила я, не понимая, что означает этот цепкий взгляд.

- Нет, нет, все так, - произнес генерал, прислушиваясь. - Просто мне показалось…

Он перевел взгляд на ванную.

- Ну, раз так, - усмехнулась я, чувствуя, как ко мне возвращается чувство реальности. - Тогда, дорогая соседка, устраивайтесь поудобней, а я пока панталоны выжму.

Вальтерн с удивлением смотрел на меня, а потом на тазик, который кокетливо выглядывал из ванной.

- Ааах! - простонала я, упираясь ногой в стену.

Внезапно взгляд Вальтерна изменился.

- Ыыых! - выдала я, старательно выжимая панталоны почти досуха.

- Это что такое? - спросил он, глядя на мои потуги.

Я поскользнулась на мокром полу и упала, чувствуя, как загудел ушибленный локоть.

- Тише, все хорошо, вставай, - послышался голос генерала.

Он поднял меня с пола, пока я мысленно вспоминала всех родственников строителей по матушке. Ну и напихала я им мысленно и в корзинку, и в панамку, и в карманы. И даже тормозок с пожеланиями завернула. Что это за полы такие, что стоит их хоть чуть-чуть намочить, как все! Каток!

- Ты спрашивал, что это такое? - сдавленно произнесла я, чувствуя, как боль ушиба отступает. - Режим отжима. Упал, отжал, упал, отжал!

Я доковыляла до кресла, не без помощи и уселась в него.

- Просто хотелось, чтобы было сухо и завтра можно было надеть! - заметила я, чувствуя, что налаживать скромный быт в походно - полевых условиях невероятно тяжко. - На столе еда, можешь есть… Я уже поела…

Я видела, как брови генерала ползут от удивления вверх. Я почувствовала, что ужасно хочу прилечь, поэтому сама побрела в сторону кровати. Упав в подушки, я мучилась, что от усталости не могу уснуть. Я сдвинулась к стене, в надежде, что он ляжет рядом. Но генерал взял одеяло и подушку, укладываясь на пол.

- Это чтобы крысы ели меня первым, - послышался голос.

- Может, ляжешь на кровать? - спросила я, чувствуя, как меня начинает есть совесть.

- Нет, - ответил голос, а я вздохнула и попыталась уснуть.

Сквозь тревожную полудрему я слышала: “На тебе, тварь!”. Шум какой -то возни. А потом шаги: “Часовой! Забери крыс! Живо!”

Потом я слышала шорох.

“Чтобы генерал затирал пол…”, - донеслось до меня ворчание. - “Так, где тут тряпка и ведро… Надо кровь смыть!”.

Потом я снова слышала шорох и плеск воды.

Утром, когда я встала, увидела, что подушки и одеяла на коврике нет. Зато мне оставили завтрак.

С этого момента жизнь стала как по расписанию.

Я читала вслух для раненых письма родных, помогала с перевязками, радуясь за каждого, кто выздоравливал и покидал медсанчасть. И мысленно плакала о тех, кого выносили. Сегодня умер один пациент, когда я читала ему письмо.

“Доктор!”, - спохватилась я, видя, как с последними словами голова пациента бессильно повисла.

Доктор бросился к несчастному, проверил пульс, положил кристалл вздохнул и отошел.

“Увы!”, - произнес он. - “Давайте письмо. Бэкки на него ответит…”

Я дрожащей рукой протянула письмо, видя, как бледнеет Бэкки. Я узнала, что обычно она отвечает на такие письма, сообщая родным ужасную новость. И была рада, что это - не я.

Через три дня ко мне пришла Рора, неся ароматный яблочный пирог.

- Нашелся! Муж мой, - проглотила она слезы счастья, которые сверкали в ее глазах. - Вы были правы, он в госпитале! Просто лежал без сознания. Ну, ничего! Доктор сказал, что останется парочка шрамов, но знаете ли, меньше девок будет на нем виснуть. А то он у меня мужчина завидный! Майор! Хотя, зная его, как висли, так и будут! Еще новые набегут! Услышав мой голос - пришел в себя! А я уже так перепугалась. Просто сильные ожоги! Но доктор говорит, что это поправимо!

Я была искренне рада за нее. Но в то же время мне было грустно. Про сына нет никаких вестей. Я все время носила эту мысль в себе, стараясь держать себя в руках.

Казалось, внутри меня сжался невидимый кулак, который держит внутри отчаяние. И как только он разожмется, я захлебнусь этим отчаянием.

Каждый день я просыпалась с мыслью о том, что, быть может, сегодня… может даже через час, я наконец-то обниму моего мальчика. Но сегодня превращалось в новое сегодня, а я чувствовала, как кулак внутри разжимается, выпуская на волю бессилие, отчаяние и боль. Словно яд, они растекаются по венам, отравляя яркое солнце, улыбки на лицах даже обычный чай, который перепал мне в корзинке. Еще еду приносил Вальтерн, так что запасов у нас было достаточно. Я иногда подкидывала еду Роре, а иногда делилась излишками с другими, кому не хватило на семью.

Я поняла, что можно меняться с девочками. Кто-то не любил мясо, но просил побольше хлеба. Кому-то перепадали даже сладости. Однажды мне досталась мука, а я поняла, что у меня просто нет времени основательно готовить, поэтому обменяла ее на обычный чай.

Однажды утром, войдя в медчасть, я услышала тихий плач Магды. Она сидела и ревела, а ее окружили другие девушки.

- И что? Тебе так и приснилось, что Северный Форт взяли? А нас всех убили? - прошептала Бэтти.