Похищая жизни

День девятый

Ненавижу понедельники! Впрочем, как и все остальные дни недели, кроме воскресенья, которое всегда почему-то проходит так незаметно, что не успеваешь и понять, был ли у тебя выходной или же только привиделся. Проснулась рано, а если быть точной, почти не сомкнула глаз. Вздрагивала от малейшего шороха, опасаясь, что эти уроды, неудовлетворенные результатами обыска, вернутся, дабы выпытать у меня лично о местонахождении медальона. К счастью, пронесло, никто так и не появился.

Поднявшись на рассвете, принялась за сборы. Долго блуждала по комнате, выискивая в ворохе одежды, вываленной из шкафов и сундуков, более-менее приличное, не измявшееся платье, и спотыкаясь о разбросанный по полу хлам. Настроение было препаршивейшее. Когда пришла Нэтти, я уже с горем пополам сумела себя экипировать и заканчивала завтракать в разгромленной гостиной. Увидев, во что превратился дом, девушка всплеснула руками и вопросительно уставилась на работодательницу в ожидании объяснений.

— Долго не могла найти сумочку, — не слишком убедительно соврала я.

Служанка обвела помещение печальным взглядом, мысленно прикидывая, за сколько дней удастся ликвидировать разруху. Оказывать посильную помощь в уборке я, понятное дело, отказалась, поэтому оставалось только посочувствовать Нэтти и ободряюще ей улыбнуться.

— Выше нос, у тебя все получится, — обнадежила прислугу. — И я не тороплю.

Допив кофе, схватила первое попавшееся пальто, картинно свисавшее с перилл в холле. Неподалеку обнаружились перчатки и маленькая темно-синяя шляпка с узкими, чуть загнутыми вверх полями и пестрой композицией из алых и желтых роз. Интересно, в каком состоянии я была, когда ее покупала? Нахлобучив на голову творение безумного шляпника, взяла мешочек с магическим барахлом и протянула его служанке.

— Пусть пока побудет у тебя.

Не задавая лишних вопросов, Нэтти сунула торбочку за пазуху, только поинтересовалась:

— Стоит положить его к тому медальону, что вы дали мне накануне?

— Нет, держи всегда при себе.

А сама подумала: пусть уж лучше люди Рене следят за моей прислугой, чем таскаются за мной попятам. Конечно, очень скоро он все поймет, но, может, хотя бы на пару дней избавлюсь от его всевидящего ока.

Напоследок попросив горничную сходить на рынок (потому как последняя мышь, наверное, умерла в доме от голода) и предложив до обеда погулять по городу, дала денег, чтобы прогулка получилась более содержательной. Лишняя предосторожность не помешает, иначе Стоун может заподозрить неладное и поинтересоваться, чего это я торчу целый день дома. Нэтти не удивилась моей просьбе, потому как уже давно привыкла к закидонам своей хозяйки и, заперев дом, отправилась на утренний променад.

В Бюро царила привычная суета. Блейк, как обычно, был не в духе, орал на подчиненных, третировал Ника. Помощнику доставалось больше остальных, потому как Адам еще не простил тому недавнюю вылазку в бордель и все вытекающие из этого последствия. Столкнувшись с Россом в коридоре, почувствовала, как по коже ползут мурашки. Очень уж нехороший у Николаса был взгляд, можно сказать, мерзопакостный.

— Что-нибудь случилось? — миролюбиво спросила я.

— Нет, — подозрительно любезным тоном произнес зам, — все просто замечательно.

— Тогда до скорого. — На всякий случай обошла Ника, сохраняя дистанцию, и припустила к лестнице, затылком чувствуя его испепеляющий взгляд. Его б энергию да в мирных целях!

Осторожно заглянула в кабинет Блейка. Коллеги не обманули, старик действительно был зол и сердит, и потому радостная улыбка на чьем-нибудь лице могла подействовать на него, как на быка алая тряпка матадора. Чтобы не дразнить гусей, вернее, одного, приняла самое серьезное выражение, на какое только была способна, и, пожелав себе удачи, распахнула дверь. Невольно закашлялась. Концентрация табачного дыма в кабинете зашкаливала.

— Фу, ну и вонища! Ты бы тут иногда проветривал, что ли! У меня аж глаза заслезились!

Старик и ухом не повел. Продолжал курить свои сигары-вонючки, совсем не заботясь, каково бедной девушке, то бишь мне, вдыхать ядовитые миазмы.

— Может, зайду попозже? — хотела было капитулировать я.

— Садись. — Подождав, пока устроюсь в кресле, Адам сунул мне в руки листок, который до сих пор изучал с каким-то пристрастием. А что могло быть для шефа важнее убийства — только новое убийство. Моя догадка тут же подтвердилась. — Еще один труп, — выпуская серые кольца дыма, проронил он. — Возвращающиеся домой студенты нашли его в подворотне, неподалеку от оперного театра. Не прошло и часа, как тело рассыпалось.

Я просмотрела короткие показания свидетелей. Как и предполагала, убитый был одет в форму служащего театра. А это означало, что и другие мои подозрения имеют право на жизнь. У меня вдруг засосало под ложечкой, будто я целую неделю сидела на жесткой диете. Уж так устроен мой организм. Тревога начинает расти из желудка, и только потом «молоточками», словно по наковальне, бьет по мозгам. Чтобы покончить с неприятными ощущениями, решила переложить их на голову начальства:

— Вчера в опере кое-что произошло… — И я рассказала о нападении.

— Думаешь, Девина уже нет в живых? — Старик в изнеможении, будто только что участвовал в кроссе, откинулся на спинку кресла. Под тяжестью его веса мебель печально скрипнула. Потом еще раз.

— Будем надеяться, что нет. Но исключать эту версию мы не имеем права. Нужно как-то проверить, наш это Девин или… не наш, — на окончании фразы мой голос дрогнул.

Не успели толком придумать, как будем изобличать самозванца, если он на самом деле обосновался в теле моего напарника, в кабинет вошел сам виновник волнений.

— Здравствуй, Девин. — Глаза Блейка чуть не вывались из орбит, когда он смотрел на своего подчиненного.

— Доброе утро, — чуть хрипловатым голосом поздоровался тот.

По припухшим векам и землистому оттенку, преобладавшему на лице, было очевидно, что ночка для Уистлера выдалась еще та. Ничего, меньше пить будет. И тут же вдогонку одной мысли пришла другая: а может, алкоголь здесь и ни при чем и это последствия переселения чужой души?!

Я заерзала в кресле. Кусая до крови губы, стала судорожно соображать, как вывести негодяя на чистую воду, или же наоборот, покончить с подозрениями и вздохнуть свободно.

На помощь мне пришел Адам. Он по-отечески улыбнулся сидящему напротив мужчине и с безмятежным видом проронил:

— Никак не можем найти твои рекомендательные письма мистеру Хэрришу, а у меня назавтра назначено с ним собеседование. Не мог бы ты написать их снова?

Темные брови Уистлера сошлись на переносице.

— Ты, должно быть, меня с кем-то путаешь. Я никого тебе не рекомендовал.

По просветлевшему лицу начальника стало ясно, что такой ответ его удовлетворил, а вот мне этого показалось недостаточно. Желая окончательно расставить все точки над «и», требовательно спросила:

— Что я сказала тебе в театре, когда ты лез ко мне обжиматься? — Если не ответит, точно самозванец, — решила про себя.

Уистлер замялся. Стал поочередно переводить взгляд с меня на Блейка, в данный момент очень смахивающего на экспонат из новомодного музея восковых фигур. Старик застыл с отвисшей челюстью. Сразу было видно, что он даже в жутком сне не может представить нас в роли любовников.

Молчание затянулось. Я незаметно придвинула к себе пресс-папье, на всякий пожарный случай. Вдруг придется обороняться.

— Молила, чтобы я тебя поцеловал… — у Девина наконец-то прорезался голос. — К чему все эти вопросы?! — нервно выкрикнул он.

Теперь уже челюсть отвисла у меня, а от неслыханной наглости сперло дыханье. И что это он себе позволяет?!

Стряхнула оцепенение. Ладно, с его или моими фантазиями разберемся позже, а пока можно немного расслабиться. Это все-таки наш Девин: нахал и воображала. Адаму, кажется, тоже чуть полегчало, хотя на смену одному пришло множество других вопросов, которые он не преминул озвучить:

— Вы вместе? Что между вами произошло?!

— Ничего! — хором воскликнули мы, а Уистлер поспешно сменил тему:

— Необходимо вернуться во вчерашний вечер. Хочу знать, что ему от меня понадобилось. Возможно, это как-то связано с медальоном.

— Добро, — на удивление быстро согласился начальник. — Сейчас же отправляйтесь к Фаду. Действуйте, пока этот подонок половину наших соотечественников не пустил по ветру!

Не теряя времени, мы поднялись в Часовую башню. Вскоре уже шли коридорами театра к той самой комнате, где Уистлер вчера пребывал в невменяемом состоянии и так рвался меня облапать. Зря не позволила. Тогда бы сегодня угрызения совести грызли его гораздо сильнее, а у меня был бы дополнительный козырь при случае испортить ему настроение, — злорадно подумала я.

Мы притаились за расписной ширмой в смежной комнатушке, служившей, по-видимому, гримерной. Об этом свидетельствовали разбросанные повсюду разномастные шарфики, шляпки и парики, а также интимные детали женского туалета, вроде черных чулков, перекинутых через спинку тахты, ажурных подвязок и обильно украшенного рюшами корсета. Бардак ну прямо, как у меня дома.

Прозвенел звоночек, призывающий зрителей в зал. Ждать оставалось недолго. Искоса глянула на напарника. Тот выглядел еще более угрюмым, чем в прежние дни, и избегал встречаться со мной взглядом. Представляю, каково ему сейчас будет наблюдать за своим собственным поведением. Зато мне стыдиться совершенно нечего, я даже находила удовольствие в созерцании вчерашней сцены.

Вот дверь распахнулась. Уистлер впихнул меня в комнату и навис надо мной своей тощей глыбой. Короткая перепалка сменилась многозначительным молчанием, которое в любой момент готово было перерасти в страстный поцелуй. Почувствовала, как сосед слева напрягся и выругался сквозь зубы. Ему претила даже сама мысль, что между нами может что-то произойти.

А я разочарованно поджала губы. Если бы тогда не начала выпендриваться, еще неизвестно, чем бы закончился прошлый вечер и в чьей опочивальне сегодня бы проснулась. Но ничего не произошло. Я ушла, а следом за мной комнату покинуло и его сиятельство.

Девин продолжал что-то сокрушенно бормотать, изобличал себя в непростительной глупости, а мне по-настоящему стало обидно. Да что он там о себе возомнил?! Кровь у него точно не голубая…

Не сдержавшись, с издевкой прошептала:

— А мы неплохо смотримся вместе, не находишь?

— В голове не укладывается, что на меня нашло!

— Наверное, всплеск гормонов. Хотя до весны еще далековато. Досмотрим спектакль?

Выскользнула из своего укрытия. Выглянув в коридор, увидела, как Девин нетвердой походкой движется к лестнице, а за ним попятам бесшумно крадется мужчина в зеленой ливрее и маленькой круглой шапочке. Набросившись на Уистлера сзади, прижимает к его лицу тряпку с хлороформом. И тащит обратно в комнату. Прислонив тело к стене, спокойно извлекает из кармана складной нож, делает надрез на руке жертвы и наполняет кровью пробирку.

Мы с преступником разминулись всего на пару секунд. Только он ушел, как в комнату вернулась я за своим любимым шарфиком и, оценив ситуацию, стала рыться в сумочке в поисках платка.

— Искала нюхательную соль, — шепотом соврала я и, не дожидаясь, пока напарник увидит дальнейшие мои действия, о которых знать ему не полагалось, быстро перевела стрелки карманных часов. И мы снова очутились в Часовой башне.

После путешествия Фад препроводил нас на «ритуальный» осмотр к доктору. Моим состоянием тот остался доволен, а вот Девину посоветовал побольше отдыхать и в ближайшие дни обойтись без перемещений, на что Наблюдатель только равнодушно фыркнул, мол, плевал я на все ваши советы с высокой колокольни. Веберт укоризненно покачал головой, заполнил наши медицинские карты и отпустил.

— Теперь в Городской архив, — наметил план на остаток дня Уистлер.

— Всенепременно, только сначала нужно кое-куда заглянуть. Или ты забыл, какой сегодня день? — в предвкушении радостного события пропела я.

— Какой? — недоуменно переспросил напарник, кивая в знак приветствия идущему навстречу коллеге.

— В жизни есть только три радости: поесть, поспать и получить зарплату.

— Сама придумала или кто подсказал? — усмехнулся Наблюдатель.

— А то… Ясное дело, сытый голодного не разумеет.

В отличие от меня, Уистлера финансовая сторона работы в Бюро совершенно не волновала.

— Мои доходы перечисляются сразу в банк, поэтому к миссис Грин ты уж давай без меня. Буду ждать на улице, — поспешил откланяться Девин.

— Да, не всем повезло родиться в кружевной рубашке и с серебряной ложкой во рту, ходить на работу только для морального удовлетворения, — покривлялась я, глядя вслед удаляющемуся напарнику. — Некоторым приходится горбатиться всю жизнь, из месяца в месяц дожидаясь получки!

Посетовав на свою несчастную, бедную жизнь (подарки поклонников не в счет, я никогда не считала себя содержанкой и брала только драгоценностями, а обменять те на деньги — жаба душила), отправилась в кассу. Очередь перед заветным окошечком выстроилась внушительная и вся исключительно из джентльменов, поэтому решительно, расталкивая их локтями, стала продвигаться вперед. Послышалось робкое недовольство, грозящее перерасти в бунт. Кое-как заткнув страждущим рты, протянула в окошко коробку конфет, перевязанную нарядной ленточкой.

— Миссис Грин, а я к вам с презентом. Ваши любимые.

Нежный ротик миссис Грин прикрикнул на возмущенную публику, а ее пухлые ручки сгребли коробку и принялись шелестеть бумажками.

— Брук, Брук, — приговаривала кассирша, — что-то не припомню вашу фамилию в сегодняшних ведомостях.

Я тут же почувствовала себя дурно.

— Вы, должно быть, просто не заметили. Всегда получаю двадцать четвертого числа.

Женщина еще раз внимательно пробежалась взглядом по спискам:

— Наверное, произошла какая-то ошибка. Обратитесь к мистеру Россу, это он готовил бумаги. Может быть, вас пропустили.

У меня задергался правый глаз в нервном тике. Ну, Николас! Ну погоди, изверг! Ты у меня доиграешься!

Издав боевой клич, помчалась прямиком к заму. Тот торчал у себя и, как обычно, предавался безделью. И куда только Блейк смотрит! Закинув ногу на ногу, попивал чай, наслаждаясь чтением утренней прессы. Сейчас я отравлю твое настроение, а может, и не только его!

— Ах, вот ты где, душегуб проклятый! — зашлась я в праведном гневе. — Верни мои кровные деньги! Немедленно!

Росс не спеша стянул с носа пенсне, отложил газету, не забыв загнуть страницу, которую с упоением читал до моего появления, и вопросительно на меня уставился, будто я сморозила несусветную чушь.

— Не понимаю, о чем ты, — вполне натурально изобразил удивление.

— Что, развел, как последнюю дуру, и радуешься? Посмотрим, кто будет смеяться последним! Уж точно не ты. И какое имеешь право удерживать мои честно заработанные копейки?!

— Алексис, побойся бога! Да чтобы я позарился на твою зарплату! У тебя, случайно, не жар? — В три шага Николас оказался возле меня и протянул свои грабли с намереньем потрогать мой лоб.

Я нервно отмахнулась:

— Не прикасайся!

— Присваивать чужие доходы — подсудное дело, а ты сейчас огульно меня обвиняешь. Да и мне твои, как ты выразилась копейки, без надобности. — Росс сцепил пальцы на груди и с напускным смирением добавил: — Но признаю, что мог что-то напутать и адресовать деньги кому-то другому.

— Что значит кому-то другому?!

Ник благоразумно вернулся за стол, пока я не начала боевые действия.

— Всякое может случиться, я ведь тебе не машина. Вчера, между прочим, до полуночи трудился не покладая рук, мог где-то и напортачить, — весомо заявил он, выискивая что-то в своих бумажках. Затем стукнул себя по лбу. — Так и есть! Я перепутал фамилию Брук с Букс и направил на счет мистера Уильяма твою и его зарплаты, — произнес он с садистским удовлетворением и чуть не запрыгал до потолка от осознания собственной гениальности.

Тоже мне, шут недоделанный!

— Но не волнуйся, это легко поправимо. Уже через пару недель, ну самое большее через месяц, ты получишь свои деньги.

— М… месяц? — заикаясь, переспросила я. — А это время я где, на паперти зарабатывать буду? Или ты возьмешь меня на довольствие?!

Росс равнодушно передернул плечами.

Я было ринулась к негодяю, но потом подумала, что еще успею с ним поквитаться. Сейчас в срочном порядке нужно решить финансовую проблему! Если с арендой дома и погашением кредита у портного еще удастся повременить, то воплощение моей задумки оттягивать было невозможно. А для этого требовалась наличка.

— Думаю, Блейк тебя за это по головке не погладит, — пригрозила заму. — Ты и так у него в последнее время под колпаком!

— А все благодаря кому? — выкрикнул мне в спину Росс. — Адаму не менее интересно будет узнать, кто явился инициатором открытия в Бюро художественной выставки!

Я запнулась на пороге и с силой сжала кулаки. Это надо еще доказать! Проклятье! Не думала, что моя проделка выйдет мне боком.

Обернувшись, бросила через плечо:

— Я вам это еще припомню, мистер Росс. Обязательно припомню! Не сомневайтесь!

— Что-то ты быстро, не прошло и полгода! — сказал Девин, когда я, плюхнувшись на сидение, втащила в кэб свой шлейф и с остервенением хлопнула дверцей. — Все в порядке?

Честно пыталась промолчать и отделаться какой-нибудь короткой фразой, но накипело! Поэтому высказала Уистлеру все, что думаю о его заподлистом друге, и даже поделилась планами на недалекое будущее — как и сколько раз ему отомщу.

Несколько секунд Девин сдерживал саморасползающуюся по лицу улыбку, а потом громко захохотал.

— Ну ты ведь первая полезла «в драку». Считай, пришло заслуженное возмездие!

— Заткнись! — злобно процедила я. — И без твоих шуточек тошно!

Отсмеявшись, Уистлер решил продемонстрировать мне свое великодушие:

— Если нужны деньги, могу одолжить. Только скажи, сколько.

Я тяжко вздохнула. Если б он знал, на что планировала просадить половину своей зарплаты, то вряд ли бы проявил подобную щедрость. Да и брать деньги у человека, которому с их помощью в скором времени собиралась подставить подножку, не позволяла совесть, которая хоть и в зачаточном состоянии, но все-таки у меня имелась. Поэтому от заманчивого предложения пришлось отказаться.

— Сама разберусь, — буркнула я и отвернулась к окну.

Некоторое время ехали молча, но вскоре Уистлеру это наскучило и он решил поболтать:

— А что с окулярами?

— Тони сказал, что попробует их починить, но у него закончились образцы каких-то кошачьих клеток или что-то в этом роде. Он написал своему другу в надежде, что у того еще имеются в наличии, — ответила я. Досадно, что при падении очки повредились. С их помощью отыскать преступника было бы легче легкого.

— И теперь мы опять не знаем, где он и в чьем теле разгуливает. Вы с Блейком решили, что Браз вселился в меня? — вспомнил Девин о недавних расспросах.

— Было такое подозрение, — не стала отрицать я. — К счастью, не подтвердилось. А вообще, на будущее — нам стоит придумать какой-нибудь пароль, известный только нам с тобой. Чтобы, если почувствуем неладное, сразу же бить тревогу.

— Хорошая идея, — одобрил Наблюдатель и ляпнул первое, что пришло на ум: — Как насчет: «Не хотите ли вечером заглянуть к Россу на чай?»

— Ответ: «Я бы с радостью, но уже приглашен(а) к другу на кофе», — живо подхватила я, и мы рассмеялись.

Однако очень скоро веселью пришел конец. Благодаря стараниям Девина непринужденная атмосфера сменилась обоюдным конфузом.

— Извини за вчерашнее, — набравшись храбрости, затронул он щекотливую тему. — Я действительно ничего такого не имел в виду.

Как будто мне нужны его объяснения!

— Не напрягайся, все понимаю. Я девушка не вашего поля ягода, не так ли граф? — выпалив это, принялась изучать мыски своих туфель, не желая смотреть ему в глаза.

— Я не об этом, — упрямо продолжил Уистлер. — Просто ты…

— Не та, с кем можно провести остаток своих дней? Ты это хотел сказать? — снова перебила напарника. — Могу тебя успокоить, я ни в коем случае не стану участвовать в конкурсе на звание миссис Уистлер. Боже упаси меня от такого соблазна! Потому что и вы, сударь, к слову сказать, не тот человек, с кем бы хотела прожить и в горе, и в радости, а потом умереть в один день. Надеюсь, мы пришли к консенсусу и больше возвращаться к этой теме не станем.

Девин неопределенно махнул рукой, мол, что с меня взять, и отвернулся. Я поспешила последовать его примеру.

В архиве нам выделили небольшую комнатушку, больше смахивающую на чуланчик, оправдавшись тем, что все остальные кабинеты сегодня заняты. Двое угрюмых бугаев перетащили сюда большие картонные ящики и, поставив их на рыжий облупившийся пол, тут же испарились. Устроившись за письменным столом возле окна, мы принялись потрошить первую коробку.

Шло время, а вместе с ним исчезала надежда по-быстрому отыскать среди анкет на криминальные личности Миствиля досье на Браза. Перелистывая замызганные странички, я скрежетала от злости зубами. Ленивые служащие архива не потрудились рассортировать материалы по алфавиту, посчитав почему-то, что по датам искать будет сподручнее. Черта с два! Нам ведь не год конкретный нужен, а конкретная личность!

Не привыкшая к бумажной работе, я готова была на стенку лезть. Куда интереснее живое преследование, чем игра в следопыты в судебном архиве. От многочасового сидения за столом болела спина и затекли ноги. К тому же мне никак не давали покоя свои собственные проблемы. Из-за Ника, этой злопамятной твари, я была вынуждена отправляться на поклон к Сайласу с пустыми руками, и шансы, что он не пошлет меня подальше, а согласится работать в долг, были практически равны нулю. Таких, как Лонг, интересовали реальные деньги, а не обещания вскорости их получить. На доброго самаритянина он никак не тянул. И не факт, что если я даже буду вылазить из кожи вон, он согласится помочь. Ну тогда у Росса тоже уменьшатся шансы выжить.

Отбросив в сторону очередную папку, раскрыла следующую. Как же мне все это надоело…

Машинально пробежалась взглядом по первому абзацу: «Арлен Браз. Обвинен в предумышленном убийстве. Заключен под стражу 20 июля 1859 года, освобожден — 6 декабря 1879 года». То есть в прошлом году…

— Девин, иди скорее сюда! Кажется, я что-то нарыла!

Уистлер, последние двадцать минут степенно вышагивавший по кабинету и тем самым действовавший мне на нервы, в два счета оказался возле стола.

— Вот, смотри! Тут написано, что Браза посадили за убийство некой Абигейл, баронессы Свон, с которой он состоял в тесной, читай между строк, интимной связи. Сначала, значит, любил, а потом почему-то убил… Прямо как в случае с Авророй. Наверное, это у него хобби такое — мочить своих любовниц, когда те ему наскучили. Вот отчет эксперта… Девин, ты меня вообще слышишь? — Подняла на напарника глаза. Тот стоял, словно окаменевший, и немигающе смотрел на несколько листков с кратким описанием злодеяния мистера Браза. Жаль, фотки его нет, тогда бы точно убедились, наш это клиент или не наш. В те времена их еще не делали. В смысле фотографии. Могли бы и от руки нарисовать. — Не поделишься, что тебя так изумило? Или опять обиделся на мои слова о твоей красотульке? Ну извини, я не со зла, просто вырвалось.

— Я уже слышал эту фамилию, точнее, читал о Бразе, — отмер наконец Уистлер. С досадой ударил кулаком по столу, отчего несколько листков разлетелись в стороны. — Идиот! И почему сразу не вспомнил о том письме?!

— Каком письме? — сразу встала я в стойку.

— Когда был в Сентвуде, пересматривал бабкины вещи, среди которых обнаружил странное послание. Оно было адресовано детям Абигейл Свон, с которой Каролин всю жизнь дружила. Помню, меня тогда удивило, что графиня писала от лица уже покойной подруги, как будто в тот момент представляла себя на ее месте. Я не придал этому значения, потому как бабка всегда была чуть с приветом.

— А теперь это уже не кажется тебе таким бессмысленным, — уловила я ход мыслей напарника. — Думаешь, Абигейл не была убита? Ведь если предположить, что прежней хозяйкой медальона была эта самая Свон, то она вполне могла поменять «место жительства» и поселиться в теле твоей законной бабульки. Но зачем? Тут сказано, — скользнула взглядом по пожелтевшей вырезке, где описывалась история баронессы Свон, — что она была очень даже счастлива и довольна жизнью. Двое детей, куча внуков, множество имений и нехилое состояние. Я бы на месте Абигейл ни за что не отказалась от таких благ, а если бы и решила изменить судьбу, то уж точно не стала бы занимать место своей ровесницы, такой же старой кошелки, как и она сама. Все равно, что менять шило на мыло.

— Возможно, леди Свон пошла на это не потому, что хотела, а потому что была вынуждена, — внес предположение Наблюдатель. — В своем письме, Каролин (или Абигейл, тьфу ты, уже запутался, кто!) говорила что-то о Бразе, о том, что ему была известна какая-то ее тайна и поэтому она его опасалась. Зря я не обратил внимания сразу на эти слова, — сокрушался Девин. — Нужно будет съездить в Сентвуд и внимательно перечитать послание.

— Зато теперь стало ясно, откуда Арлен Браз узнал о медальоне. Раз они были любовниками, то в порыве страсти баронесса вполне могла похвастаться своим секретом. Возможно даже, именно она и была Софией, женой Льюиса, долгое время скитавшейся по чужим телам, продлевая таким образом себе жизнь.

— Которая в итоге оборвалась, когда она поимела виды на Каролин.

— А ты говорил, лучшие подруги… Тогда получается, что Арлен сел ни за что. Абигейл (или кем там она была на самом деле) его просто подставила. Что за женщина! — искренне восхитилась я изворотливостью баронессы. — Не пожалела близкую подругу, на двадцать лет упекла за решетку любовника. Завидую ее темпераменту. Прямо какая-то классическая стерва.

— Только в нашей стройной теории есть одно «но», — вклинился в мои рассуждения Девин.

— Что еще за «но»? — напряглась я.

— Хорошо помню похороны баронессы. Был на них вместе с матерью и… бабушкой, — с некоторым замешательством закончил напарник, испытывающий вполне обоснованные сомнения насчет того, кем именно являлась покойная графиня Уистлер. — И видел ее тело. Оно выглядело вполне натурально.

— Значит… — теперь уже в замешательство впала я. — Может, она повременила с исчезновением и «растаяла» потом, в усыпальнице?

— Тогда почему другие тела исчезали так быстро, в том числе и тело Софии, которое превратилось в пепел сразу же после его выуживания из воды? — парировал Наблюдатель.

Я не нашлась, что ответить. Крутила фактами и так и эдак, но чем больше думала об этом деле, тем больше запутывалась в собственных домыслах. В итоге поняла, что ничего не понимаю, и здраво решила: пора закругляться. Тем более, на семь у меня была назначена встреча с Сайласом, а тот не любил, когда его заставляли ждать.

— Давай ты сначала привезешь это письмо, мы его вместе внимательно почитаем и, может быть, тогда разгадаем историю Софии-Абигей-Каролин.

Уистлер сразу согласился, ему самому не терпелось поскорее выбраться из душного помещения. Глянув на часы, сразу помрачнел и стал собираться. Похоже, не у одной меня были планы на вечер.

— Куда-то опаздываешь? Часом не на свидание собрался? — подковырнула я графа, на что тот раздраженно фыркнул.

В зеленых глазах полыхнули молнии. Огонь, а не мужчина! И чего тогда выпендривалась…

— Вечером ждем гостей, — слова из Девина тянулись, как жвачка, будто его заставляли говорить о чем-то очень богопротивном и мерзопакостном. — Маделин разослала приглашения чуть ли не половине Миствиля. Придется целый вечер расшаркиваться перед сборищем бездельниц.

— И какой возрастной ценз? От семнадцати и старше? — Я быстро сгребла разбросанные по столу папки в кучу и игриво продолжила: — Выходит, отборочный тур продолжается. Интересно, шалунишка амур уже запустил в тебя первые стрелы или только еще приноравливается?

Думала, от его взгляда сейчас одной кучкой пепла станет в Миствиле больше. Но, к счастью, пронесло. Уистлер нервно запахнул полы пальто, водрузил на голову новенький сверкающий цилиндр и вышел из кабинета, даже не потрудившись придержать для меня дверь. Опять обиделся! Ну ничего, на обиженных воду возят. Сам виноват, никак не научится правильно реагировать на безобидные шутки. Честное слово, как дите малое!

Заперев комнату, повесила ключ на крючок в холле и вышла на улицу. Надеюсь, Девин не охамел окончательно и не бросил меня на произвол судьбы, укатив на встречу со своими нимфетками. Мне повезло, у Уистлера еще остались крупицы хорошего воспитания. Его кэб стоял возле обочины, между двух фонарей, заливавших светом крышу и черные бока экипажа.

— Будь так любезен, подбрось до Ривер-плейс, — елейным голосом попросила я и широко улыбнулась.

Никак не отреагировав на мою попытку сгладить острые углы в наших непростых отношениях, Девин продолжил строить из себя непонятого и оскорбленного. Отдал распоряжение кучеру и по привычке стал пялиться в окно, на город, стремительно растворяющийся в вечерних сумерках. В окнах домов и витринах приветливо мигали зажженные свечи. Сновали экипажи и просто прохожие, одни спешащие после трудового дня домой, другие — в театры и рестораны за развлечениями.

— Останови здесь! — крикнула я, когда мы подъехали к широкому каменному мосту с высокими перилами. Мысленно порадовалась, что еще один день в обществе этого заносчивого гордеца подошел к концу.

— Может, тебя подождать? — любуясь водяной гладью, спросил мой визави. Ветра не было, поэтому река, казалось, остановилась, а по ее поверхности разлилось жидкое олово.

— Не утруждайся, сама доберусь. К тому же тебе стоит поторопиться, иначе можешь опоздать на свой званый обед, — одарив вмиг помрачневшего Наблюдателя очередной обаятельной улыбкой, вышла из экипажа.

Ривер-плейс хоть и находился неподалеку от центра, но считался одним из самых неспокойных районов Миствиля. Нелегальные казино в подвалах, дешевые бордели, кабаки и курильни, где любили подолгу зависать поклонники опия, — вот лишь толика достопримечательностей, которыми славился Ривер-плейс. К тому же это место облюбовали для себя маги, не желавшие платить государству налог. К одному из таких непочтительных граждан, Сайласу Лонгу, я сейчас и направлялась, потому что порядочный маг ни за какие коврижки не согласился бы оказать нужную мне услугу.

Над входом висела керосиновая лампа, покачиваясь на цепи и тускло мерцая. Я толкнула старую отсыревшую дверь, та оказалась не заперта. Хозяин лавки, расположенной в живописном подвале с выкрашенными в темный цвет стенами и крутыми каменными ступенями, уже поджидал клиентку у лестницы. Частая дробь моих каблуков была единственным звуком, нарушающим тишину этого мрачного подземелья.

При виде меня альв хмуро покосился на часы, мерно тикающие на полке, и жестом пригласил войти. Небольшое помещение было завешено старыми навигационными картами, на столе замер глобус, а в серванте (несомненно, запечатанном магией) хранилась коллекция старинных компасов. Большую часть своей жизни Сайлас провел в путешествиях. Что заставило мага осесть на суше, да еще и в такой дыре, я не знала, но предполагала, что его до сих пор манили голубые просторы. Такие же голубые, как и его вставной левый глаз, который он старательно прикрывал грязной челкой. Альв вполне оправдывал свою фамилию. Лонг был очень высок (при своем выше среднего росте я едва достигала ему до плеча), тощ и плечист. Землистый цвет лица свидетельствовал о том, что Сайлас не любит прогулки на свежем воздухе, предпочитая им затворничество. Людей он, кстати, тоже не любил и не переставал демонстрировать свою неприязнь каждому встречному. Мизантроп, одним словом. Не окажись я в таком затруднительном положении, ни за что бы сюда не пожаловала.

— Все принесли, что я вам велел? — с места в карьер начал маг, усаживаясь в глубокое обшарпанное кресло и кладя руки на бывшие некогда бархатными подлокотники.

Я выложила на стол свои «трофеи». Альв бегло просмотрел содержимое конверта, поднес бокал к свече и зачем-то понюхал платок с кровью, будто подозревал, что я собираюсь его надуть и вместо крови притащила томатный соус.

— Зелье будет готово через пять дней, — выдвинул ящик стола Сайлас. — Пятьдесят сольнов сейчас, сто — по окончании работы.

У меня аж голова закружилась от такой заоблачной суммы. Половина зарплаты за крохотный пузырек! Беспредельная наглость! Но торговаться с таким, как Лонг, было себе дороже, поэтому лишь безропотно проронила:

— Заплачу все, когда приду за снадобьем.

Подавшись вперед, маг уперся острыми локтями в стол и пристально на меня посмотрел.

— Мисс, вам прекрасно известно, что без задатка не работаю. Я вас предупреждал!

— Могу предложить другой вариант! — коснулась мочки уха. — Это послужит залогом.

Сердце кровью обливается, но делать нечего. Сняла изумруды, которые не так давно презентовал мне Шейрон, и положила их на протянутую ладонь. Длинные, жилистые пальцы заграбастали украшения.

— Отлично! Жду вас в воскресенье, мисс. И впредь будьте пунктуальны.

Мысленно послав его к чертям собачьим, вышла на улицу. На душе, если честно, было муторно: то ли это встреча с альвом оставила неприятный осадок, то ли то, что собиралась совершить, не давало покоя. Я, конечно, не позволю, чтобы мое благосклонное отношение к Уистлеру спутало мне все карты. Понятно, что он такого не заслужил, но ведь кем-то же нужно жертвовать. Не себя же подставлять под удар!

Поэтому постаралась в зародыше придушить все сомнения и сосредоточиться на чем-нибудь более приятном. Например, на предстоящей встрече с Шейроном. Надеюсь, он не забыл о том великолепном колье, только оно сможет заглушить горечь от расставания с парой изумрудных сережек.

Теша себя такими мыслями, вышла из переулка и направилась к мосту. Прохожих на улице было немного. Ставни на первых этажах, отведенных под магазины, давно закрыли, народ разбрелся по злачным местам. Только какой-то пьянчуга, пошатываясь и прижимая к груди заветную бутылку, распевал на мосту похабные песни. Как назло, поблизости не было ни одного кэба, а тащиться до центра города на своих двоих мне как-то не улыбалось.

Окончательно стемнело. Редкие звезды то и дело скрывались за тучами, молодой месяц прочертил по реке тонкую линию. На другом конце дугообразного моста заметила омнибус и, подобрав юбки, побежала вперед, размахивая рукой и стараясь привлечь внимание кондуктора, стоящего на ступенях с фонарем в руках. До чего не люблю городской транспорт, но сейчас не до капризов. Уж лучше терпеть толкотню, нежели брести по холоду. Стоит отметить, повозка была пуста. Хоть в чем-то мне подфартило. Никто рядом вонять не будет.

Не успела за себя порадоваться, как из-за ближайшего к мосту здания вывернула карета и затормозила прямо возле меня. Хлопнули дверцы. Двое мужчин в черных плащах и широкополых шляпах метнулись в мою сторону. Один заткнул рот кляпом, другой подхватил на руки и поволок к экипажу. Мне оставалось только беспомощно дрыгать ногами, на что похитители не обращали никакого внимания и ловко запихнули меня внутрь повозки. Там нас поджидал третий. Это я поняла, когда в плечо вонзилось что-то тонкое и острое. Мир вокруг стремительно завертелся, и последнее, что успела разобрать, это несущегося навстречу нам контролера, в руках которого по-прежнему мигал фонарь. Желтое пятно увеличивалось, пока не ослепило меня ярким светом.