Похищая жизни

День четвертый

— А теперь потрудитесь доложить все в подробностях, — не размениваясь на приветствия, потребовал Блейк.

С утра пораньше мы явились к начальнику с полным отчетом о случившемся накануне. Каких же трудов стоило оторвать Девина от тела девушки! К счастью, успела затащить его в воронку прежде, чем в комнате появились люди. На Уистлера было жалко смотреть. Второй раз пережить смерть любимой — тут было отчего свихнуться.

Наверное, я его пожалела. Потому как, отчитываясь перед начальством, ни словом не обмолвилась о выходке Девина, о том, что он намеренно дал мне неверную «наводку». Сказала только, что когда пришли, Аврора уже была мертва. Адам, разумеется, не поверил, но не подал виду. Видимо, решил потолковать со мной позже, без свидетелей.

Размышляя над событиями минувшего дня, я поняла, что Девина вырубили не случайно. Конечно, можно было предположить, что убийца как раз находился в той комнатушке, куда приземлился Уистлер. Но напарник уверял, что никто не знал о ее существовании, и преступник должен был попасть в будуар из коридора.

Поэтому оставался другой вариант: похитителю медальона каким-то образом удалось проследить и последовать за нами в прошлое. Ясно, что часами он воспользоваться не мог. Этих вещичек в природе существовало всего раз два и обчелся, и каждая тщательно охранялась. Значит, негодяй прибегнул к другому способу. Оставалось выяснить к какому, и что-то мне подсказывало, что в этом нам поможет найденная на месте преступления улика. Помнится, нечто подобное я видела на магическом рынке. Там можно было приобрести хоть черта в юбке, не говоря уже о необычных штуковинах, ввозимых из-за границы и запрещенных в Фейриленде. Правда, стоили они нереально дорого и, как ни прискорбно, быстро выходили из строя, а порой и вообще таили опасность для жизни. Так, например, происходило с «палеными» телепортами, которые вместо того чтобы доставить своего владельца в пункт назначения, могли во время «перелета» расщепить его на молекулы или оторвать какую-нибудь часть тела. Слухи ходили разные.

Существовали, конечно, и производимые в Фейриленде артефакты, так сказать, более безопасные, но стоили они несравненно дороже. Да и наши колдуны не отличались особой фантазией и создавали стандартные «игрушки», тогда как на черном рынке можно было найти все, чего душа пожелает. Главное, чтобы деньги имелись. Поэтому, сами понимаете, магией в нашем королевстве мог воспользоваться редкий счастливчик, в число которых я, к сожалению, не входила.

Выслушав наш сбивчивый рассказ, Адам многозначительно глянул на меня, давая понять, что позже нас с ним ожидает разговор тет-а-тет. И тогда старик сделает все возможное и невозможное, чтобы вытрясти из меня правду. Зря надеется. Еще вчера я решила, что дам Уистлеру еще один шанс. Девин теперь у меня в долгу, и в нужный момент я обязательно ему это припомню. Всякое может приключиться, возможно, когда-нибудь он мне еще пригодится. Жизнь — штука сложная…

После короткой паузы начальник сказал:

— Мы выяснили имя убитого — Этан Корти. Проживал с сестрой Грейс Хант на Хорроу-стрит. Она возвращается с работы в семь, отправляйтесь туда вечером и поговорите с ней.

Я с тоской посмотрела на супостата. Оказывается, за то время, пока отсутствовала, здесь ничего не изменилось. Все тот же ненормированный рабочий день, все та же нищенская зарплата… И то, что у меня были на вечер иные планы, никого не интересовало. Теперь придется тащиться на Хорроу-стрит — небольшую грязную улочку на окраине города.

— Эта Хант знает, что ее брата убили? — буркнула я.

— Да. Грейс предупреждена о вашем визите и будет ждать.

Аудиенция была окончена, и мы направились к выходу.

— Уистлер, — окликнул Девина начальник, — надеюсь, этого больше не повторится.

Я удивленно уставилась на Блейка. Как он догадался?! Я же врала так убедительно!

Наблюдатель кивнул и, не сказав ни слова в свое оправдание, вышел.

— Не нужно с ним так сейчас. Он ведь пережил смерть Авроры. Снова, — попыталась сгладить неприятную ситуацию.

— Поэтому-то я и не соглашался на его участие в этом деле, — сказал Адам и взмахом руки приказал мне закрыть дверь с другой стороны.

С Девином договорились встретиться в половине седьмого на Трианской площади. Явившись на место встречи раньше положенного, я заняла столик в небольшой кофейне и коротала время за чашечкой крепкого кофе и пирожными с корицей, не забывая то и дело поглядывать на окно, в гладкой поверхности которого отражалась симпатичная мордашка молодой женщины двадцати пяти лет отроду. Своим отражением, в общих чертах, я осталась довольна. Правда, оно было нечетким и не могло передать всю красоту новой, только что купленной изумительной лазурной шали, так удачно подчеркивающей нежный цвет моего лица, с которым я и без этого примитивного зеркала была хорошо знакома. Поэтому с любовью дорисовала свой портрет мысленно: длинные каштановые волосы с золотистым отливом, светло-карие янтарные глаза, прямой нос и красиво очерченные губы, умело подведенные неяркой помадой. Я уже молчу про фигуру, она у меня идеальна: стройные ноги (жаль только, не все могут их лицезреть); высокая грудь, красотой которой, словно стратегическим оружием, мне приходится пользоваться в экстренных случаях…

Я так увлеклась самовосхвалением, что чуть не прозевала Уистлера. Заметив его кэб, расплатилась по счету и вышла на улицу. За всю дорогу мы не сказали друг другу ни слова. Девин чувствовал себя обязанным, так как понимал, что я пыталась прикрыть его задницу перед начальством. Не получилось, правда, но моей вины в том не было. Просто Адам знал нас как облупленных и сразу догадался, что в доме Уистлера не обошлось без инцидентов.

Квартира номер тридцать один находилась в конце Хорроу-стрит. Дальше шли нежилые постройки, весьма смахивающие на сараи. Хотя, думаю, и они не пустовали. Бродяги всегда любили эти места за отдаленность от центра. К тому же, городской патруль сюда редко наведывался.

Дверь с протяжным скрипом отворилась, и перед нами предстала женщина средних лет.

— Добрый вечер, миссис Хант, — вежливо поздоровалась я. — Мы из Бюро расследований, вас должны были предупредить.

— Конечно, проходите. — Грейс отступила в сторону, давая нам возможность втиснуться в узкое помещение, именуемое прихожей. Женщина машинально поправила застиранный шерстяной платок, накинутый на плечи, и, пригладив растрепанные русые волосы, указала на диван грязно-бежевого цвета.

— Прошу, присаживайтесь.

— Миссис Хант, Этан Корти был вашим братом?

Пока Девин задавал дежурные вопросы, с которых положено начинать допрос, я разглядывала убогую квартирку. Если убранство особняка герцога Бенгерского кричало о роскоши, то здесь все вопило о нищете. Старая мебель, облупившиеся рыжие полы, стены, по которым причудливыми узорами разбегались трещины.

Из гостиной, куда привела нас миссис Хант, выходили две двери. Одна, по всей видимости, вела в ее комнату, вторая — в апартаменты нашего покойничка.

— Это комната брата?

Грейс, рассказывающая Девину о том, как ей не повезло с кровным родственничком, запнулась и подняла на меня покрасневшие глаза.

— Нет, это моя спальня. Этана — следующая. Только не шумите. Дочка уже заснула, не хочу ее будить. Ей завтра в школу. — И продолжила жаловаться бедолаге Уистлеру на брата-нахлебника.

Из ее слов выходило, что Этан вел никчемную жалкую жизнь. Нигде подолгу не работал, частенько привлекался за хулиганство и мелкое мошенничество, питал слабость к алкоголю и якшался с проститутками. В общем, типичный отщепенец нашего общества. Миссис Хант уже давно пыталась выселить нахлебника из квартиры, доставшейся ей по наследству от покойного мужа, но братца было не так-то просто выставить за дверь.

— Я работаю на фабрике по пятнадцать часов, чтобы прокормить себя и малышку, а Этан постоянно клянчил у меня деньги. Клялся, что потом вернет, но я так и не получила от него ни сольна. — Грейс заговорила громче, в голосе послышались явственные истерические нотки. — Я пашу как проклятая, а он тратит деньги на шлюх и азартные игры.

— Тратил, миссис Хант. Не забывайте, вашего брата вчера застрелили, — любезно напомнила я, выглянув в гостиную, проливая бальзам на истерзанную душу.

Женщина спрятала лицо в ладонях и притворилась, что хотя ее брат и был чем-то наподобие монстра, она, как истинная верующая, оплакивает его смерть. Девин шикнул на меня и взглядом попросил ему не мешать. Да, пожалуйста! Больно надо! Я зажгла керосиновую лампу и, неплотно прикрыв дверь, чтобы слышать разговор, стала осматривать спальню, очень похожую на чулан.

А миссис Хант тем временем продолжала изливать на Уистлера свои претензии к покойнику, напрочь забыв, что всего пару минут назад изображала вселенскую скорбь по убиенному брату:

— Возможно, вам мои слова покажутся ужасными, но в глубине души я рада его смерти. Жизнь с Этаном была хуже ада!

Можно подумать, она там бывала.

Девину надоело слушать бессмысленные причитания женщины, и он начал задавать интересующие нас вопросы:

— Грейс, в последнее время у Этана были с кем-нибудь конфликты?

— А то как же! Он постоянно с кем-нибудь ссорился. К нам довольно часто приходили его так называемые дружки. В основном, чтобы потребовать долг, и тогда мне приходилось расплачиваться вместо брата.

— Вы знакомы с его друзьями?

— Насколько мне известно, у Этана не было близких друзей. К тому же брат был скрытным и не делился своими проблемами. Только один раз упомянул о каком-то Рене Стоуне. Кажется, Этан некоторое время работал на него.

Я выглянула в гостиную. По озадаченному лицу Уистлера поняла, что он не ожидал услышать это имя. Впрочем, как и я.

После короткого замешательства Девин вернулся к допросу, а я — к обыску. В спальне ничего кроме кровати, сундука и письменного стола не было. В ящиках стола обнаружила старые газеты и несколько папирос. Все. В сундуке — рубашки не первой свежести и две пары брюк. Заглянула под кровать, но и тут меня ждало разочарование. Собралась было уходить, когда решила внимательнее осмотреть постель. Подняв подушку, увидела небольшой клочок бумаги, на котором ровным каллиграфическим подчерком было выведено: Ле Шане, Брин, шестнадцать.

Я тихонько присвистнула. Знакомое местечко. Бордель «Ле Шане» располагался в одном из центральных районов Миствиля. Достаточно дорогое заведение. Не каждый мог себе позволить провести ночь с девушкой из заведения на Хотвич-стрит. Но, возможно, Этан и пользовался услугами проституток из дома терпимости. Точнее услугами одной, обитательницы комнаты номер шестнадцать. Каждая девушка в «Ле Шане» имела свой опознавательный знак-цифру, соответствующую номеру ее комнаты. Хозяйка борделя считала, что это удобней и проще, чем запоминать имена ночных бабочек.

Спрятав бумажку в карман, я вернулась в гостиную.

— Миссис Хант, хочу показать вам один портрет, — сказал Девин. — Вы никогда не встречали эту девушку? Ее зовут Аврора Оуэн. Возможно, Этан рассказывал вам о ней.

Женщина взяла в руки портретную миниатюру (подарок Уистлера), выполненную на тонкой пластине из слоновой кости, и покачала головой.

— Нет, никогда. Говорю вам, Этан был пьяницей и дебоширом. И окружение у него было соответственное — воры и проститутки. А эта девушка, похоже, из благородных, она бы на такого, как мой брат, даже не взглянула.

— Значит, вам незнакомо ее лицо? — непонятно зачем решил уточнить Наблюдатель. Упрямец! Хватается за любую соломинку, даже если та давно потонула.

— Нет.

Девин открыл было рот, намереваясь еще что-то спросить, но я решила вмешаться. Иначе мы тут до утра проторчим, пока Уистлер будет заставлять Грейс вспомнить то, чего она не знает.

— Спасибо за помощь, миссис Хант. — Я пожала руку женщине и взглядом приказала напарнику отрывать свой тощий зад от продавленного дивана и следовать за мной. Наблюдатель нехотя поднялся. — Как только что-нибудь узнаем, сразу вам сообщим.

— Спасибо!

— Миссис Хант, и последний вопрос, — у самой двери обернулась я. — Вчера вечером ваш брат был дома?

— Да. Недавно Этан проиграл большую сумму и боялся показываться на улице. Как обычно просил у меня в долг, но я не располагаю такими деньгами.

— Сколько он проиграл?

— Пятьдесят сольнов!

— И за весь разговор вы ни словом не обмолвились о его долге! — едва сдерживая негодование, воскликнул Девин.

— Посчитала это неинтересным для вас.

Уистлер закатил глаза и, пробормотав что-то вроде:

— Всего хорошего! — направился к экипажу.

— До свиданья, миссис Хант, — вежливо попрощалась я и поспешила за напарником.

— Теперь уже начинаю сомневаться, что его смерть связана с убийством Авроры, — пробормотал Девин, когда мы выехали на освещенную фонарями улицу.

— Больше смахивает на расправу. Этан не смог отдать долг, и его убрали.

— И именно в тот момент, когда мы хотели его допросить! — с досадой поморщился Уистлер.

— Вот это-то и странно, — согласилась я. — А еще наводит на размышления, почему Этан столько дней отсиживался дома, прячась от кредиторов, а потом вдруг отправился на похороны незнакомой девушки? Если она, конечно, ему незнакома.

Девин усмехнулся:

— Не будем гадать на кофейной гуще. Спросим об этом самого мистера Корти. Надеюсь, нам позволят еще одно перемещение.

— И на сей раз обойдется без эксцессов, — напомнила я Уистлеру о недавних его выкрутасах. Наблюдатель отвернулся к окну, не желая обсуждать со мной свой подлый поступок. — Остановите здесь! — крикнула кучеру и распахнула дверцу, намереваясь выйти.

Девин хотел что-то спросить, но заметив, с каким нетерпением я поглядываю на улицу, не стал меня задерживать.

— Ты же не здесь живешь, — скорее вопросительно, чем утвердительно сказал он.

— Всего хорошего, мистер Уистлер. — Я улыбнулась ему одной из своих самых чарующих улыбок.

Наблюдатель пожал плечами, мол, леди из дилижанса — пони легче, и укатил домой спать. Я оглядела большое трехэтажное здание заинтересованным взглядом. Бордель «Ле Шане». Что ж, совместим приятное с полезным.

Для завсегдатаев «Ле Шане» вечер только начинался. Мужчины, словно глупые мотыльки, привлеченные ярким светом, слетались к входу сомнительного заведения, у которого их встречал вышколенный слуга в нелепой пестрой ливрее. Единственной обязанностью этого милого человека было взимать мзду с посетителей борделя. Беспредел! Мало того, что приходится платить за еду и развлечения, так еще и при входе требуют деньги!

Затесавшись в толпу разряженных денди, я незаметно проскользнула в зал. Может, кто-то и посчитает меня скрягой, но я сюда пришла не веселиться, а работать. Значит, и платить не обязана.

В борделе был полный аншлаг. Юные девушки в набедренных и нагрудных повязках, исполняющие, по-видимому, роль зайчиков, умело лавировали между столами. Может, я бы и не догадалась об их сценическом образе, если бы не изящные ушки на белых чепчиках и пушистые хвостики на округлых попках… Только вот непонятно, кто и с какого перепугу придумал «служащим» заведения подобное амплуа. Возможно, в такой иносказательной форме хотели намекнуть посетителям, что хотя милые девочки по роду занятий и являются проститутками, но по сути своей все они белые и пушистые. Массовик-затейник, однако, шутник!

Пока я тут философствовала на отвлеченные темы, «короткоухие зайчики» прыгали от одного клиента к другому, а те пожирали их плотоядными взглядами и дергали за сексуальные хвостики.

В прежние времена я довольно часто бывала в «Ле Шане» с друзьями. Помимо телесных утех здесь можно было найти удовольствия иного рода, например, отведать вкуснейшие блюда, поглазеть на прелестных танцовщиц или сыграть пару робберов в вист. Публика собиралась достаточно разношерстная. В бордель на Хотвич-стрит могли заглянуть не только богатые лорды, но и простые горожане, лишь бы у тех водилась монета.

Я не спеша шла по залу в поисках свободного столика, пока не почувствовала, как чья-то рука по-хозяйски ухватила меня за зад. Едва сдержалась, чтобы не разразиться истерическим криком. Он вообще нормальный? Разве я похожа на шлюху?! И где на мне костюм зайчика?!

Медленно развернулась, заглянула в глаза пьяного ублюдка, в которых читалась неприкрытая похоть. Рядом на столике высилась стопка грязных тарелок и стоял полупустой графин. Схватив стеклянную емкость, без сожаления опустила ее страждущему на лысину. Звон разбившегося стекла (а может, его голова всегда так звенит, потому как абсолютно пустая) услышали все, и на какое-то мгновение в помещении повисла зловещая тишина. Так, кажется, говорят в страшных драмах.

Не знаю, как другим, но мне было слышно, как за окном холодный ветер играет в пятнашки с опавшей листвой. Настигнув ее, поднимает ввысь и уносит за собой в туманное небо.

Взгляды посетителей устремились в мою сторону. Пьянчуга, имевший несчастье оскорбить меня, картинно закатил глаза (жив хитрюга!) и уткнулся носом в блюдо с какой-то коричневой жижей.

— Тварь! — завопил его сосед слева и, вскочив с места, на нетвердых ногах двинулся в мою сторону.

Ну вот! Еще драки в публичном доме мне не хватало!

Я попятилась. На всякий случай нащупала спрятанный за поясом миниатюрный кинжал, больше похожий на шпильку для волос. Мало ли, вдруг этот мужик действительно решит на меня напасть, от пьяных идиотов можно ожидать чего угодно. Печально вздохнула. Ведь обещала никого больше не калечить и не убивать. Но раз того требуют обстоятельства…

— Мисс Брук, вы ли это?

Черт! Только не он!

Почувствовала, как тело охватывает неприятная дрожь. Обернувшись, сдержанно поприветствовала окликнувшего меня мужчину. Стоун кивнул в ответ, приглашая за свой столик. Делать нечего, пришлось подчиниться. Рене не из тех людей, кого можно безнаказанно игнорировать.

Оскорбленный до глубины души пьянчуга узнал в Рене главу самого крупного преступного синдиката Миствиля и поостерегся с ним связываться.

— Ты все хорошеешь и хорошеешь, — залебезил Стоун, растягивая губы в радушной улыбке. Почти искренней. Именно на этого человека, по словам Грейс, работал Этан Корти. — А мы-то гадали, куда пропала мисс Брук. Собирался уже начинать поиски, но тут ты сама объявилась.

— Что вам нужно? — Ох, не нравится мне его тон.

— Я к тебе всей душой, а ты ко мне задом, — состроил скорбную мину Рене и резко сменил тему: — Как поживает Фэй?

— С ней все в порядке, — ответила холодно и нетерпеливо добавила: — Хотели поговорить со мной о сестре? Если так, то будем считать разговор оконченным.

Поднялась, но почувствовав, как в плечо вонзились чьи-то пальцы, села на место. Поняла, не дура. Уйду я отсюда только тогда, когда мне позволят. Скосив в сторону взгляд, увидела двух верзил с физиономиями отмороженных дегенератов. Дубоголовые слуги Рене.

— Мне стало известно, что ваша контора занята поиском одного занятного артефакта.

— Откуда узнали? — сухо обронила я.

— Сорока на хвосте принесла, — издевательски хмыкнул Рене. — Как продвигаются поиски?

— Дела Бюро вас не касаются! — с вызовом бросила я, рискуя нарваться на неприятности за столь вольный тон.

Стоун скривился в презрительной усмешке, как бы говоря: плевал я на тебя, Бюро и все ваши секреты. Щелкнул длинными, ухоженными пальцами, и к нашему столику засеменила светловолосая официантка.

— Вина?

Не дожидаясь моего ответа, Рене приказал разлить красную жидкость в наши бокалы.

— Я вот о чем подумал, — невозмутимо продолжил Стоун, — почему бы нам не посотрудничать снова и не заключить соглашение…

— Какого рода?

Рене выдержал короткую паузу, словно актер перед финальной сценой спектакля.

— Мне нужен медальон, — мягко сказал он. — Взамен можешь просить что угодно.

— Серьезно?! — Я закашлялась, поперхнувшись терпким напитком. Он смеется надо мной? Позволить Рене завладеть самым ценным изобретением нашей эпохи? Тем, что я так долго искала, по крупицам собирала информацию о нем и его создателе. — Мистер Стоун, я много раз вам говорила и повторю еще раз: я больше не работаю на вас. Всего доброго.

Рене кивнул молчаливому охраннику, и тот подал ему небольшой сафьяновый футляр, на дне которого, мягко мерцая, покоилась заветная реликвия, расписанная витиеватыми рунами. Руки непроизвольно потянулись к украшению.

— Не так быстро. — Рене покачал головой и захлопнул футляр.

— Но… я не понимаю!

Это что, какая-то игра, правил которой мне не постигнуть? Еще минуту назад Рене просил меня отыскать медальон, и вот я вижу волшебное украшение прямо перед своим носом! Одно из двух — либо я спятила, либо надо мной издеваются.

— Это копия, — глядя на мое ошалелое выражение лица, наконец произнес Стоун. — Когда отыщешь настоящий, отдашь его мне. А эту безделушку подаришь Совету.

— Но любой маг, только взглянув на него, поймет, что это подделка, а не могущественный артефакт.

— Поймет, — согласился Стоун, — но не сразу. Магия моего кулона — лишь иллюзия, но весьма искусная. Можешь быть спокойна, власти не сразу обнаружат, что сила медальона — обман. К тому времени ты уже будешь далеко.

Я скептически фыркнула. И где же это безопасное далёко, хотелось бы знать…

Эйван Льюис — создатель волшебных часов и медальона. Маг, более ста лет назад введший такое понятие, как темпоральная магия. Магия, с помощью которой мы могли перемещаться во времени, в частности совершать путешествия в прошлое. Карманные часы, всего их было создано четверо, хранились в Бюро расследований Фейриленда, в таких же крупных городах, что и наша столица. Медальон же долгие десятилетия считался утерянным, но некоторое время назад до Блейка дошла информация, что волшебное украшение до сих пор в королевстве. К сожалению, об этом стало известно и другим людям. Таким, как Рене. И теперь за необычным артефактом была объявлена охота. Знал бы старик Льюис, что люди будут убивать друг друга за обладание его игрушкой, несколько раз бы подумал, прежде чем ее создавать.

Стоун нетерпеливо побарабанил пальцами по столу, ожидая моего согласия.

И дернул же меня нечистый отправиться в бордель именно сегодня! Видите ли, приспичило поговорить с девушкой по имени Брин! Нет бы домой поехать. Или к Уистлеру махнуть. Помочь парню расслабиться и хоть на миг позабыть о своей ненаглядной. Все же лучше, чем общество Рене.

— С чего вы решили, что я пойду на такое преступление, пожертвую всем? — наконец нарушила гнетущее молчание. — Ради чего? Ради вас?! Это же смешно!

— Будет смешно, если ты откажешься, — с напускным спокойствием произнес Стоун, но я поняла, что за маской невозмутимости скрывается угроза. — И глупо. Алексис, я знаю о тебе слишком много. Слишком для того, чтобы заставить снова работать на меня.

— Не посмеете! — Почувствовала, как внутри все закипает от ярости.

— Отчего же? — ядовито усмехнулся Стоун. Провел пальцем по краю бокала, выжимая из хрустального сосуда жалобные звуки. — Блейку будет интересно узнать, кем ты была, прежде чем стала Наблюдательницей.

Пришлось принять навязанную игру. Иначе я могла потерять все, чего добилась с таким трудом.

— А если не найду медальон?

— Если кто и способен его отыскать, так это ты, Алексис, — расщедрился на похвалу Рене. — Иначе бы я не просил тебя о такой маленькой услуге.

Маленькой услуге! Тоже мне проситель! Шантажист — вот он кто!

— Ну что, по рукам? Я так понимаю, ты согласна, — устав гипнотизировать меня насмешливым взглядом, уточнил для себя самого негодяй.

— Как будто у меня есть выбор…

— Выбор есть всегда, — улыбнулся Рене. — Но не в твоем случае. Исполни мою просьбу, я в долгу не останусь. — Мужчина поднялся. Намеревался уйти, но, вспомнив о чем-то весьма важном, обернулся и сказал: — Сроку даю две недели. Не подведи меня. Иначе…

Последние слова прозвучали как приговор, который, я точно знала, в случае моего провала обязательно приведут в исполнение. Стоун легкой походкой направился к выходу, тростью отбивая степ на деревянном полу. Громилы, стоявшие позади меня, перестали корчить из себя глубокомыслие и поспешили за работодателем, словно стая верных псов, готовых растерзать любого по команде хозяина. На столе остался лежать синий футляр с поддельным медальоном.

Рене ушел. Я быстро спрятала коробочку в карман. В сердцах ударила кулаком по столешнице, отчего хлипкие деревянные ножки зашатались, и мой бокал, переместившись чуть влево, спикировал на пол, забрызгав вином подол платья. Ну что за напасть! Стоит нарядиться в новую шмотку, как она тут же оказывается безвозвратно испорченной!

Но как говорится, нет худа без добра и все происходящее в нашей жизни не случайно. Нужно научиться радоваться мелким неприятностям, ведь они могут порой уберечь от крупных.

Схватив салфетку, нагнулась, чтобы затереть пятна. Как оказалось, вовремя. Над головой что-то подозрительно просвистело. Справедливо заметить, второй раз за короткий срок… Какие же тут должны быть нервы! Я нырнула под стол и, приподняв скатерть, стала оценивать ситуацию. Критическая. В стене, которую совсем недавно подпирал своей широкой спиной Рене (и чего бы ему не задержаться еще на пару минут!), торчал кинжал с черной ребристой рукоятью. Не трудно предположить, кому он предназначался.

Сидеть в засаде не имело смысла. Вскочив, рванула прямиком к лестнице. За спиной раздался топот, испуганный женский визг и грохот бьющейся посуды. Взбежав на второй этаж, с разбегу врезалась в первую попавшуюся дверь, но та, как назло, и не думала открываться. Вторая тоже. Прислушалась. За тонкой деревянной преградой раздавались томные вздохи. Что за скверная привычка запираться на ключ?! Как будто до их примитивных любовных игр кому-нибудь есть дело!

Не теряя времени зря, я рванула по длинному, слабо освещенному коридору, толкая каждую дверь, словно бык, летящий за красной мулетой матадора и попутно тыкающийся рогами куда попало. Наконец моя избалованная фортуна повернулась ко мне передом, а к кому-то, естественно, задом, но на остальных мне сейчас было плевать. Дверь в комнату с номером двадцать девять распахнулась от моего удара.

— Прошу прощения, я ненадолго. Не обращайте внимания, продолжайте, — выпалила на одном дыхании, обращаясь к застигнутым врасплох юным любовничкам. Юркнула под кровать, на которой сладкая парочка только что штудировала камасутру.

Девушка тоненько заверещала, словно новорожденный поросенок, которого в первый же день отлучили от свиноматки. Любовник принялся ей жалобно подпискивать. Попыталась было их утихомирить, объяснив, что если они не заткнутся, все трое очень скоро будем лежать в братской могиле. Кажется, подействовало. Девушка послушно затихла, будем надеяться, не навсегда. Зато ее ненаглядный завыл в полный голос, но это почему-то не испугало преследователей, и они через минуту вломились к нам в комнату.

— Где она?!

Разумеется, мое ненадежное убежище тут же было раскрыто. К тому моменту, когда я, чихая и ругаясь, выбралась из-под кровати, молодых любовников и след простыл. Вот ведь неблагодарные! Столько с ними возилась! Осталась только я и два гуманоида, уставившихся на меня немигающим взглядом.

— Кулон! — потребовал один из них и нацелил мне в грудь дуло пистолета.

— Одну минуточку. — Я сделала вид, что старательно ищу украшение в корсете. — Куда же он запропастился?..

Мужчины сфокусировались на вырезе моего платья, их похотливые взгляды были мне хорошо знакомы. Старый трюк, не раз помогал выпутываться из сложных ситуаций. Воспользовавшись временной недееспособностью преследователей, я сдернула с постели простыню и накинула ее на головы уже успевших пустить слюну идиотов. Те не сразу поняли, почему в комнате вдруг погас свет, а мне короткой паузы было достаточно, чтобы проскочить мимо преступников и выбежать в коридор, заполненный потревоженной публикой.

Направо и налево раздавая тычки и расталкивая толпу, я побежала к лестнице. Позади слышались разъяренные крики и ругань бандитов. К счастью, они не рискнули стрелять в коридоре, заполненном людьми, иначе бы моя голова уже давно превратилась в решето.

Черт! Уже и не рада, что ввязалась в это дело!

Хотела сбежать вниз, но дорогу преградил еще один дебильный мордоворот. В его правой руке, покрытой густой черной порослью и мутно-зелеными татуировками, сверкнул тот самый кинжал. Я затравленно оглянулась. Назад дороги нет, вниз тоже, оставалось только наверх.

Взбежав на третий этаж, что есть мочи закричала:

— Пожа-а-а-р!!!

Что тут началось! Захлопали двери, люди, кто в неглиже, а кто и без оного, лишь прикрытые простынями, выбегали из комнат и кидались к спасительной лестнице. С трудом пробираясь сквозь движущиеся навстречу разгоряченные тела, я добежала до конца коридора. Неплохо! Вечер среды, а бордель переполнен. Мадам Сюзон счастливица, сидит на золотой жиле…

А, кстати! Он что, нарочно подсунул мне эту жалкую имитацию, чтобы все кому не лень теперь за мной гонялись и мечтали меня убить? Хотя что-то тут не сходится. Ведь у меня еще не было этой побрякушки, когда какой-то паршивец отстрелил половину букетика из моей шляпки…

И зачем только вспомнила?! Снова расстроилась. Шляпка-то была совсем еще новой…

Обернувшись, заметила макушки своих преследователей, хаотично мелькающие над головами посетителей. Встав на четвереньки, чтобы остаться незамеченной, доползла до ближайшей двери и юркнула в заполненную тьмой комнату.

Подбежав к окну, с горечью осознала, что этот путь для меня отрезан. Я не птица и вряд ли смогу выжить после короткого, но полного незабываемых ощущений полета с третьего этажа. В Бюро таким навыкам, к сожалению, не обучали. А зря. Ситуации бывают разные.

Сзади кто-то негромко кашлянул. От неожиданности сердце екнуло в груди и поспешило переместиться поближе к желудку. Я плавно обернулась и встретилась взглядом с мужчиной, вольготно развалившемся на кровати. Слава богу, в одиночестве. И зачем так пугать?! Раскашлялся, видите ли! Со всеми этими стрессами скоро меня можно будет отправлять в психушку на постоянное место жительства.

— Что там происходит? — с интересом разглядывая меня, спросил незнакомец.

— Очередной пьяный дебош, не обращай внимания, — быстро ответила я, дрожащими пальцами расшнуровывая корсет. — Помоги-ка.

Мужчина проникся пониманием и решил поддержать мою инициативу. Минуту спустя я лежала в кровати рядом с ним. Снаружи послышались гневные голоса.

— Ты сверху, — шепнула я и с головой нырнула под простыню.

Дверь приоткрылась, так что мне ничего не оставалось, кроме как впиться поцелуем в губы незнакомца. Тот загородил меня собой и с готовностью ответил на мой призыв.

— Здесь никто не появлялся? — раздался от двери уже знакомый хриплый бас. Я вжалась в матрас.

Мой спаситель повернул голову к вошедшим и, продолжая закрывать меня собой, холодно произнес:

— Никто, кроме вас. Неужели даже в борделе лорду Вильерсу не дадут покоя, черт вас подери?!

Я едва удержалась от крика. Шейрон Вильерс! Незаконнорожденный сын короля. Надо же, как удачно я заглянула.

Громилы сконфуженно замолчали. Пробормотав бессвязные извинения и отвесив несколько подобострастных поклонов, закрыли дверь. Не нужно удивляться их позорному бегству. Никто и пальцем не посмел бы тронуть любимого отпрыска короля, пусть и незаконнорожденного. Иначе бы его величество носом землю перерыли, но нашли того, кто решился причинить вред драгоценному дитяти. Так что охотникам за моей головой ничего не оставалось делать, как убраться восвояси, дабы не навлечь на себя гнев вельможного бастарда. Сдается мне, даже если бы я сейчас вскочила с кровати и начала отплясывать голой канкан, мои преследователи ничего не могли бы мне сделать. Пока рядом лорд Вильерс, я в безопасности.

Постепенно шум стих, преступники, несолоно хлебавши, покинули бордель, но я знала, что это только отсрочка. Теперь по моему следу не рыщет разве ленивый. Вероятно, головорезы решили, что медальон, который дал мне Рене, — настоящий и не успокоятся, пока не отберут у меня бижутерию. Н-да, будущее представлялось многообещающим и веселым.

А молодой бастард и не думал выпускать меня из объятий. Пришлось оттолкнуть от себя парня. Все, нужно отсюда выбираться. Хотя… Я уже свесила ноги, чтобы подняться, но потом обернулась и окинула несостоявшегося любовника изучающим взглядом. А он ничего… Светлые, слегка волнистые волосы, голубые глаза в обрамлении темных ресниц, крепкая поджарая фигура. Шейрон призывно улыбнулся и похлопал ладонью по шелковым простыням. Ну… В принципе, можно и задержаться.