Пожиратель Драконов. Часть 2

Глава 40

Если бы усвоение мировой ауры из черепа шло с той же скоростью, что была когда-то при пожирании первой фаланги минотавра, я бы ни за что не успел вовремя.

Однако, к счастью, пять с половиной месяцев непрестанного поглощения силы чёрного тумана и почти полное завершение Дара Махуаса сделали процесс в десятки раз проще.

Правда, это «проще» не означало «просто». В черепе минотавра была наибольшая концентрация мировой ауры, вероятно именно в нём когда-то и находился сам Дар чёрного льда. И уровень сопротивления, который оказывала мне содержавшаяся в нём энергия, стал для меня прямо-таки новым вызовом.

К тому же я больше не мог останавливаться и спокойно заниматься усвоением в безопасной обстановке. Пока я поглощал рога всё было нормально, но как только я впервые откусил кусочек самого черепа, чёрный туман тут же хлынул внутрь него, будто я открыл какой-то невидимый клапан.

Да и в принципе рассусоливаться было нельзя из-за судей Драконьего Трона высоко над нами. Усваивать мировую ауру приходилось параллельно с самим пожиранием, что добавляло сложности в оба процесса.

Кое-как мне помогала Мо. На своём теперь уже тридцать девятом ранге она могла с помощью магии ветра с горем пополам разгонять чёрный туман вокруг нас, но о полноценной безопасной зоне, какая была внутри черепа речь, к сожалению, не шла.

И так, в гонке со временем, прошли первые сутки. Благодаря мировой ауре скелета Махуаса я за эти полгода успел подрасти со ста метров до примерно ста сорока. Тем не менее этого было недостаточно, чтобы пожирание огромной бычьей черепушки стало быстрым делом.

За двадцать четыре часа я закончил с рогами и где-то половиной «носа», справившись примерно с третью всего черепа.

Радовало, что из-за того, что башка лишилась целостности, чёрный туман из неё с каждым часом сочился всё медленнее. С другой стороны, это же и напрягало, ведь я прекрасно знал, что будет, когда чёрный туман рассеется полностью.

Потому в какой-то момент я сказал Мо гнать туман вверх, в колодец, чтобы его концентрация в ущелье не падала как можно дольше. Несмотря на то, что пещера была во много раз меньше по объёму, чем ущелье, концентрация чёрной отравы тут была куда выше, так что этот трюк должен был какое-то время работать.

Прошли ещё сутки. Благодаря тому, что туман вокруг нас почти рассеялся, жрать череп стало куда проще и мне удалось ускориться. Так что от головёшки, да и от всего скелета огромного минотавра осталась только мощная, похожая на чашу, затылочная часть.

Справиться с ней я должен был часов за пять-шесть, вот только что-то подсказывало, что этого времени у нас нет. Благодаря тому, что тумана больше не было, моё восприятие мировой ауры вновь работало на полную, так что я мог прямо отсюда заглянуть в колодец и ущелье над ним.

Там, к огромному сожалению, туман уже тоже начал постепенно редеть. А ещё через час стал настолько прозрачным, что моё восприятие сквозь него смогло добраться и до поверхности.

Из-за плащей сокрытия, которыми пользовались все судьи, я не мог почувствовать их аур. Тем не менее по отголоскам множества творящихся заклинаний было понятно, что агенты Драконьего Трона успели заметить изменения тумана и теперь в спешке предпринимали контрмеры.

— Поднимись ко входу в колодец и создай внутри него максимально мощный ветер, — прорычал я Мо, на секунду отвлекаясь от жевания. — Попытайся сделать так, чтобы это выглядело естественно, чтобы у них поначалу не было мыслей сюда сунуться. А когда они поймут, что нас нет нигде в ущелье и всё-таки решат проверить колодец, как можно дольше не пускай их в пещеру. Мне нужно закончить, иначе нам конец!

— Поняла!

Кивнув, она взлетела к потолку пещеры и я почти сразу ощутил мощный поток маны.

Через час в уже почти полностью очистившееся ущелье спустились первые разведчики Драконьего Трона. Я мог ощутить их по возмущениям в остатках чёрного тумана. К счастью, они действовали осторожно и двигались очень медленно.

Видимо я оказал на них достаточное впечатление, убегая от погони. Так что полное исследование ущелья должно было занять у них какое-то время.

Дыру колодца, из которой дул создаваемый Мо ветер они, естественно, тоже нашли, и двое из них попытались спуститься. Но на глубине где-то в две-три сотни метров поток стал слишком силён, чтобы пара магов тридцать седьмого ранга могли с ним справиться.

В результате один из них остался у дыры, другой полетел наверх, видимо доложить о колодце начальству, а остальные продолжили обшаривать ущелье.

Им должно было быть известно, что я могу оборачиваться человеком. Так что поиски нужно было вести куда более тщательно, не рассчитывая просто издалека заприметить огромную тушу.

Благодаря этому нам удалось выиграть ещё минут сорок, пока, наконец, всё ущелье не было обыскано вдоль и поперёк и не стало понятно, что я каким-то образом сумел спуститься в колодец.

Из-за того, что для самих судей Облачный Храм тоже был неисследованной зоной, они не могли быть уверены, что ветер, создаваемый Мо — это что-то искусственное. Ровно также, как чёрный туман порождался чем-то в ущелье, ветер мог быть естественной частью этой системы.

Я мог с лёгкостью представить гипотетическую ситуацию, в которой чёрный туман появлялся и пропадал раз во сколько-то лет. И собравшиеся вокруг дыры колодца судьи Драконьего Трона вполне могли подумать примерно о том же.

К тому же на расстоянии в три с лишним километра от Мо в ветре, порождаемом её магией, уже почти не оставалось следов маны, так что понять, что это — заклинание, было тем более трудно.

Сработало это ровно так, как я и надеялся. Вместо того, чтобы в спешке лезть в колодец, опасаясь моего исчезновения, судьи, судя по всему, начали что-то обсуждать, а может быть даже спорить.

Более точно сказать уже было невозможно, так как через несколько минут после этого чёрный туман в ущелье развеялся окончательно и агенты Драконьего Трона оказались надёжно скрыты от моего восприятия своими плащами.

Лишь через где-то полчаса я ощутил их уже по мане Мо. На глубине примерно километра её концентрация в ветре достигла достаточного уровня, чтобы по искажениям можно было определить положение судей.

От «миски» затылочной части черепа Махуаса осталась небольшая «тарелочка». Действуя в ущерб себе и пожирая кость, не полностью усваивая содержавшуюся в ней мировую ауру, из-за чего моё тело начало постепенно леденеть, я ещё ускорился. И теперь мне нужно было ещё максимум минут тридцать пять.

Вот только то, что я смог ощутить судей Драконьего Трона по искажениям в мане Мо, означало также и то, что они сами в любую секунду могут ощутить эту ауру.

Момент, когда это произошло, определить было несложно. Постепенно и неторопливо спускавшиеся по колодцу люди замерли на какое-то время, а потом вдруг резко ускорились, больше не задумываясь об осторожности или экономии энергии.

И хотя Мо за полгода перескочила сразу два ранга, долго сдерживать противника она вряд ли была способна.

Во-первых, потому что она использовала не атакующую магию, а, грубо говоря, просто дула в колодец. И хотя по сравнению с пещерой или ущельем он был сравнительно узким, при распределении нагрузки на площадь в почти три тысячи квадратных метров давление в каждой точке получалось небольшим. Как минимум не настолько большим, чтобы сдерживать всех вражеских магов.

И это было «во-вторых». В отличие от дня открытия Облачного Храма, когда меня преследовало всего семеро, сейчас по колодцу вниз спускалось около пятидесяти человек.

Я не мог почувствовать силу каждого отдельного судьи, но судя по отголоскам заклинаний, противостоявших ветру Мо, минимум четверть из них имела тридцать восьмой ранг.

Да, между такими высокими рангами пропасть силы была поистине огромной. Тем не менее, просто сдуть потоком ветра полсотни магов было невозможно даже с учётом этого разрыва.

После того, как судьи Драконьего Трона поняли, что ветер — это не просто природный феномен, а заклинание, намеренно созданное кем-то с очевидной целью помешать им, удержать вражеский отряд от стремительного спуска стало практически невозможно.

Не знаю, сколько именно они потратили на спуск на первый километр, но второй они прошли всего за три минуты, а за следующие три — ещё шестьсот метров.

При этом стоило отдать судьям должное. Несмотря на то, что они очевидно могли и наверняка хотели сделать это и быстрее, даже осознавая возможную срочность, они продолжали держать строй и спускаться единым фронтом.

Возможно, для скорейшего достижения цели это и не было выгодно, но практически убирало риски, связанные с нападением на покинувших строй и вырвавшихся вперёд магов.

С учётом неизвестной угрозы, поджидавшей их внизу, это было наилучшим решением. Уже сформировавшийся у меня в голове возможный план с поочерёдным отловом выныривающих из колодца один за одним судей пришлось забыть.

Тем не менее, когда до выхода из колодца агентам Драконьего Трона осталось всего метров триста, скорость их спуска заметно снизилась. На такой дистанции даже с учётом внушительной площади воздействия мощь заклинания мага тридцать девятого ранга стало невозможно недооценивать.

Если бы стенки колодца не впитывали чёрный туман на протяжение многих тысячелетий, став твёрже алмаза, этот «ветерок» с лёгкостью бы сдул породу, подкинув её в небо на тысячи метров.

А от оказавшегося на пути заклинания Мо человека, не защищённого магией, не осталось бы ровным счётом ничего. Шквальный ветер, наполненный густой режущей маной, за доли секунды превратил бы мягкое человеческое тело даже не в фарш, а просто в кровавую туманную взвесь, не дав даже осознать, что произошло.

Однако судьи Драконьего Трона этот титул тоже не за красивые глаза получали. И, хотя скорость их снижения заметно снизилась, они продолжали стабильно продвигаться вперёд, единым фронтом заклинаний продавливая ветер Мо метр за метром.

Первые сто из трёхсот метров заняли у них две с половиной минуты. Вторая сотня метров — ещё три с копейками. На последний отрезок пути у отряда магов ушло почти пять минут.

Но и он, наконец, подошёл к концу, и в пещеру, вопреки всем стараниям Мо, ввалилось сразу полсотни агентов Драконьего Трона.

Девушка держала их действительно так долго, как могла. Я ощущал, как на пределе возможного перекачивает энергию её драконье сердце, видел дрожащие от напряжения руки и стекающий крупными каплями по лбу пот.

К сожалению, этого оказалось недостаточно. Передо мной на полу пещеры всё ещё лежал кусок кости размером примерно с две моих головы.

Вложив в голос всё недовольство и всю ярость, что испытывал в этот момент из-за того, что не успел буквально на несколько минут, я развернулся и уже было хотел, взмахнув крыльями, броситься в бой, когда услышал в голове поток мысленных посланий от Мо.

«Нет!»

«Закончи что начал!»

«Я их задержу!»

Скрипнув клыками, я отвернулся обратно и вгрызся в остатки черепа минотавра.

Полгода наедине с девушкой — это не хухры-мухры, даже с учётом того, что семьдесят процентов времени я находился в глубокой медитации, поглощая мировую ауру скелета, полностью отключённый от внешнего мира.

Мо учила меня магии, рассказывала о Драконьем Троне. Я довольно быстро понял, что самую важную информацию она умалчивала, но не особо стремился тыкать её в это носом.

Во-первых, того, что она мне давала, с лихвой хватало для понимания структуры и особенностей этой организации.

Во-вторых, хотя её жизнь от меня зависела в куда большей степени, чем моя жизнь — от неё, этой взаимной зависимости нельзя было отрицать. И я понимал, что, надавив на неё посильнее ради этих конфиденциальных крупиц, рисковал полностью лишиться вообще всей её помощи.

И в-третьих, опять же, я не был ни бесчеловечным монстром, ни монахом-аскетом. И не мог отрицать, что мне было очень приятно её общество. Да и ей, похоже, тоже, что добавляло ещё порцию удовольствия.

Однако все эти полгода я продолжал держать с Мо дистанцию. Ведь после спасения она вполне могла использовать всё, что обо мне узнала, вернувшись в Драконий Трон. Так что обо мне она узнала немного.

То, что я из мира, не входящего в Содружество, что попал в мир Драконьих Островов по ошибке, что оставил позади опасного врага, для победы над которым кровь из носу должен стать сильнее. Ну и просто какие-то истории из жизни, не связанные напрямую с какими-то важными деталями.

Она при этом явно чувствовала, что я много чего недоговаривал, и тоже не стремилась раскрываться, отвечая на мои ничего не значащие истории своими, точно такими же. В результате друг о друге мы знали ненамного больше, чем полгода назад.

Тем не менее, о человеке можно было узнать не только из его рассказов. Зачастую то, что человек о себе говорил, было куда менее информативно, чем то, как он себя вёл.

И за эти полгода я успел очень неплохо познакомиться с Мо, а она наверняка хорошо узнала меня, как бы мы оба ни хотели обратного. И хотя между нами так ничего и не было, определённая тяга друг к другу как будто бы становилась сильнее с каждой неделей.

Эллиса запала мне в душу своей отчаянностью, пылким характером и правильной жёсткостью, которой всегда было ровно в меру: и во время командования отрядом на войне, и в постели.

Рахира, всегда прямолинейная, до абсурда честная и абсолютно не женственная, стала идеальным боевым товарищем, всегда без слов готовым подставить плечо, чем меня в итоге и зацепила.

И их обеих я очень ценил. Возможно, в этом даже было что-то большее. Но они обе были жительницами иного мира, и это читалось во всём их естестве.

Хотя я уже давным-давно перестал думать о возвращении на Землю, полноценно признать себя обитателем Тейи я не мог, да и не хотел.

Это было будто я с концами переехал в другую страну. Я знал, что не вернусь, и то место, куда я попал, меня вполне устраивало. Но моё детство и все воспоминания остались там, и я не собирался предавать свою родину, отрекаясь от неё.

Так что, продолжая аналогию, хотя с местными девушками у нас и были довольно серьёзные отношения, я не полностью проникнуться ими.

А Мо, несмотря на то, что вообще никакого отношения к Земле не имела, была какой-то до невероятного знакомой и понятной.

И я прекрасно понимал причину.

Хотя Драконьи Острова и Земля были совершенно разными мирами, уровень технологического развития, разумеется с поправками на магию, в них был сходен. Также Драконьи Острова, в отличие от Тейи, управлялись и контролировались людьми, а не Майигу. А Драконий Трон, где Мо провела бо́льшую часть своей жизни под крылом учителя, из-за неоспоримой силы был свободным от войн и других подобных треволнений местом.

И в результате атмосфера, в которой росла Мо, куда больше походила на ту, в которой рос я, чем можно было подумать. Конечно, были различия в культурах, взглядах на разные вещи, ментальности в целом.

Но на фоне Эллисы и Рахиры, чья инаковость бросалась в глаза с первой же минуты знакомства, Мо была будто бы девчонкой из соседнего двора.

Она была милой, кокетливой, по-девичьи хитрой, игривой и в меру загадочной. Она понимала мои шутки, чего от той же Рахиры было не дождаться. И, в отличие от Эллисы, она умела как уступать мне без особых проблем, так и грамотно отстаивать свою точку зрения, чтобы у меня не появлялось желания её придушить.

К тому же наедине с ней я к настоящему моменту провёл куда больше времени, чем с Эллисой и Рахирой вместе взятыми и успел к ней банально привыкнуть.

Так что, пока я с помощью восприятия мировой ауры наблюдал, как она отчаянно сражается против многократно превосходящего её противника, защищая меня от шальных атак, получает травмы, шипит и стонет от боли, и при этом продолжает создавать заклинание за заклинанием, внутри меня продолжал накапливаться гнев.

И когда в моей пасти исчез последний кусочек кости минотавра Махуаса, я почувствовал, как вспыхивает яркой мировой аурой Дар чёрного льда в моём теле, а из глотки наружу вырвался яростный рёв, в голове уже сформировалось чёткое понимание.

Плевать, что они — представители сильнейшей фракции этого мира.

Плевать, что их смерти будут стоить мне войны с этой фракцией.

Плевать, что живыми они были бы куда полезнее, чем мёртвыми.

Плевать. Сегодня я убью их всех до единого.