Поединок

Глава тринадцатая.

Директор шел по длинному коридору первого этажа, делая традиционный обход. Санитары плелись сзади, а Тося рассказывала мне о наших повседневных проблемах.

Всё было, как всегда. В коридорах было пусто, дети занимались в школе, а малыши в своих комнатах.

Неожиданно раздался страшный грохот, и из одной из дверей повалил черный дым. Тося тяжело вздохнула, а санитары, переглянувшись между собой, весело засмеялись. Из комнаты выскочил перемазанный сажей подросток с огромной головой на узких плечах.

– Стой! - приказал директор. - Кто такой, и что вы там натворили?

Подросток взглянул вопросительно на Тосю и уныло пробормотал.

– Мы решили попробовать свою машину, а она взорвалась.

– Что за машина? - спросил директор с самой любезной улыбкой, которую только смог выдавить. - И кто разрешил вам её строить?

Из комнаты выскочил второй подросток, этот был слепым и носил темные сейчас с выбитыми стеклами очки, и спокойно ответил:

– Машина, как машина, принимает всякие сигналы со всего света и из космоса тоже, а разрешение нам не нужно, мы всё делали в своей комнате.

– А делать ремонт в своей комнате, вы тоже будете делать сами? - спросил директор с нескрываемой иронией. - И деньги на ремонт у вас тоже есть?

Подросток с большой головой тяжело вздохнул и с надеждой посмотрел на Тосю, та хмыкнула и отвернулась. Подросток уныло пробормотал:

– Хорошо, ремонт сделаем сами и за свой счет.

Директор кивнул головой и сказал Тосе:

– Когда они всё сделают, пригласите меня, чтобы я посмотрел, насколько хорошо у них получилось. А потом у нас найдется ещё несколько комнат, в которых также нужно будет сделать ремонт, и так до тех пор, пока они не найдут другого места для своих развлечений.

Он насмешливо улыбнулся, взглянув на их вытянувшиеся лица, и отправился дальше. Теперь директор шел настороже, внимательно глядя по сторонам и готовый к любым неожиданностям.

Старый закон - беда не приходит одна - действует всегда в нашем детском доме. Тот, кто думает, что работать с детьми одно удовольствие, ошибается. Работать с детьми, это все равно, что сидеть на пороховой бочке с подожженным фитилем. Знаешь, что взорвешься, только не знаешь когда…

Он не ошибся, очередной сюрприз ожидал его в комнате досуга.

На этот раз его преподнесли те, от кого он этого уж точно не ожидал.

Орион - один из ассистентов Кира сидел посередине зала на табуретке и задумчиво смотрел, как Маржи - вторая ассистентка бегает по стенам.

– Я не буду бегать по потолку, - крикнула она. - У меня задирается юбка, и я в ней запутываюсь, но, поверь мне, это у меня тоже получается.

– А я бы с удовольствием посмотрел, - сказал директор негромко. Тося и санитары дружно рассмеялись. Маржи остановилась и, побагровев от стыда, гневно посмотрела на Тосю.

– Могла бы, и предупредить, - сказала она с ужасной гримасой. Тося вежливо улыбнулась и, чопорно наклонив голову, ответила.

– А я и предупреждала, малыши услышали, а вот вы почему-то нет.

Дамы обменялись ненавидящими взглядами. Орион встал с табуретки и, откашлявшись, тихо сказал:

– Я прошу прощения, господин директор, это моя вина. Мы, пользуясь тем, что малыши отдыхают, просто решили немного размяться и перевести дух. Это необходимо при нашей работе…

– Объяснение мне понятно, но почему необходимо бегать именно по стенам? Орион пожал плечами.

– Именно такую методику мы нашли в одном из манускриптов восточной оздоровительной медицины, мы не можем что-то предлагать нашим детям, не опробовав предварительно на себе.

Директор улыбнулся, ему нравился этот неизменно вежливый и почтительный молодой человек.

– Но, как я понимаю, вы что-то говорили о потолке. Мне как-то случалось видеть, как бегают по потолку некоторые наши питомцы. Потом остаются грязные следы.

Орион мягко улыбнулся в ответ.

– Маржи просто оговорилась, вы же понимаете, что это просто невозможно. Вы сказали, что уже это как-то видели? А насколько вы хорошо спите? Может быть бессонница? От этого часто бывают зрительные галлюцинации.

Директор недовольно покачал головой.

– Напрасно вы так со мной говорите, молодой человек. Я ещё не впал в старческий маразм и могу отличить реальное от вымышленного.

– Прошу прощения, но вы всё-таки найдите время посетить больницу. У нас появились новые замечательные препараты. А сейчас прошу прощения ещё раз, нас ждут пациенты, - Он взглянул со странной улыбкой на девушку. - Маржи, мы уходим.

Директору показалось, что Тося показала язык уходящей ассистентке.

Он задумался. А возможно ли то, что он на самом деле видел галлюцинацию, а не реально бегущих по потолку детей? Это предположение и слова Ориона его окончательно расстроили. Слава богу, это был последний сюрприз в этот непереносимо длинный день.

Кир никогда и не пробовал объяснить своим воспитанникам, что мир, который они видит, всего лишь оболочка, а основа его гораздо более сложна, чем может переработать их мозг.

Для того чтобы понять, мозг должен измениться.

Кир подумал о том, что вероятнее всего, это сейчас с ним и происходит. Больше всего он боялся, что, изменившись, он может стать настолько чуждым человечеству, что не сможет жить среди них…

Потому, что человеческая этика всего лишь малое следствие непостижимо глубоких вселенских законов развития…

И что по этому закону способности и сила появляются только тогда, когда человек становится способен использовать их не во вред всему живому, а только на его пользу и развитию.

И только этому Кир и пытался научить детей, а всё остальное было лишь следствием…

Кир грустно усмехнулся…

Он должен будет разобраться в этом знании и в новом самом себе.

А пока он шел к горам, где-то там его ждал играющий радужными цветами портал…

– Что? - удивленно переспросила Нора. - Бог спит?

- Бог? - Кроха недоуменно взглянула на неё. - А…это ты о вредном Кире! Он не бог.

- А кто он? Кроха задумалась.

- Он…? Нет, он не бог. Другие старшие сильнее его и умнее. Он… просто Кир, вредный и противный.

Нора неопределенно пожала плечами.

- Я разговаривала с другими старшими. Они говорят, что он не такой, как они.

- Ну и что! - вздернула свой курносый носик Кроха. - Он всё равно не бог, он глупый. Нора вздохнула.

- Он вылечил Бомса, Тосю и многих других и разговаривал со мной. Он сказал, что скоро начнет лечить меня.

Кроха презрительно усмехнулась.

- Он вылечил Бомса не до конца, а мне вообще сказал, что не будет меня лечить. Сказал, что я просто ленивая, что я, если бы захотела давно бы стала говорить. Я не ленивая!

Нора засмеялась.

- Конечно, нет! Ты не ленивая, ты очень ленивая!

- Я? А ты, ты… сама ленивая! Ты тоже бы могла уже начать говорить, ты же слышишь. И вообще, что вы все пристаете к Киру со своими болячками? Лечите себя сами! Я же больше к нему не пристаю.

Нора вздохнула.

- Я не умею, я не понимаю, как можно себя вылечить.

Кроха презрительно хмыкнула.

- Что тут понимать! Подсмотрела бы у других в голове, что у них происходит, когда они говорят, и всё!

Нора недоверчиво посмотрела на неё.

- Правда?

Кроха всплеснула руками.

- Конечно! Только надо смотреть у обычных людей, а у этих, - Кроха махнула рукой в сторону второго этажа. - Такого насмотришься, что сам психом встанешь.

- Пойдем, я знаю такое место, откуда видно улицу… Ждать ещё этого противного Кира, пока он проснется…Мы сами себя вылечим!

Он открыл глаза и встал с кровати. Тело, отвыкшее от движения, пошатнулось, он усилием воли восстановил над ним контроль, заодно посмотрел накопившиеся в нем изменения. Потом снисходительно улыбнулся своему отражению в зеркале и пошел в душ.

Кир вышел из душа и, сев в своё кресло, мысленно произнес.

- Я уже здесь.

Он тут же услышал Ориона, в нем легко читалось облегчение и легкая укор, какая-то вина и неловкость.

- Шеф, ну наконец-то! Нам нужна твоя помощь.

- Нам? - усмехнулся Кир. Он уже всё понял, но Орион должен был выговориться и снять с себя весь тяжкий груз решений, которые он принял.

Кир расслабился и стал слушать, одновременно блокируя всех других, пытающихся наперебой что-то ему рассказать.

После того, как он переговорил со всеми, он взял меч и спустился в комнату досуга. Это он сделал впервые с того момента, как появился в детском доме, но он знал, что ему уже пора готовить своё тело к тому будущему, которое ждет его и детей.

Нора рассматривала спешащих по улице людей.

- Неужели и я когда-нибудь стану такой? - подумала она грустно.

- Правда смешно? - отозвалась Кроха. - Я часто сюда прихожу и об этом думаю. Мне их жалко, а тебе?

- Мне нет. Раньше я думала, что все люди такие, как моя мама. Я сначала хотела на неё походить, а потом она умерла, - Нора вздохнула. - А новая мама стала меня обижать, и я стала такой, как сейчас. А теперь я ничего не знаю. И поэтому мне их не жалко.

Кроха кивнула головой.

- А я уже почти и не помню свою маму, она тоже давно умерла. Она мне нравилась, она была красивая и добрая.

- От чего она умерла?

- От глупости, - Кроха смахнула слезу. - Все люди умирают, или от старости или от глупости. Моя мама умерла совсем молодой, значит от глупости.

- Значит, и моя умерла от глупости, она тоже была молодая и красивая.

Девочки тяжело вздохнули и снова уставились в окно.

– Ну, что, Грем, прочитали?

– Да, шеф, я пролистал весь отчет экспертов и просмотрел видеозаписи. Если бы я не видел это своими глазами, я бы сказал, что это невозможно.

– Вот именно, - шеф побарабанил пальцами по столу. - Человек, не пользуясь ничем, кроме своего мозга, обезвредил всю сложнейшую электронику. А аналогичными средствами оборудованы все секретные государственные учреждения, и она сверхсекретная. Я пошел на установку ее в доме Берга в виде исключения, и я не ошибся в выборе. Этот человек легко прошел через всю систему защиты.

– Кир…

– Что?

– Этого человека зовут Кир, к сожалению, это пока все, что нам удалось узнать.

– Немного же вам удалось, - Шеф задумался. - Итак, что мы имеем? Психотропное оружие, взлом любой электроники, в том числе и самой секретной. Опытный агент, если судить по тому, как он легко ушел от наблюдения. Пожалуй, с этим, можно идти на самый верх. Будем готовить большую операцию. Мы должны захватить всех, кто находится в детском доме, и перевезти их в тихое место под нашу охрану. Собрать туда всех экспертов, которые нам только могут понадобиться: психиатров, экстрасенсов, электронщиков…

– Это будет сделать непросто. Берг попробовал, у него ничего не получилось.

– Он дал нам ценную информацию. Эту девушку он усыпил, а потом перевез в свой дом. Мы будем использовать те же методы, возможно, сонный газ. И еще… подготовьте операцию прикрытия. После того, как мы вывезем детей и весь персонал, детский дом должен работать в том же режиме.

– Не понял?

– Это просто, мы привезем детей из других домов, и персонал тоже. Для всего мира ничего в этом детском доме не произойдет, дети будут, воспитатели тоже, другое дело, что это будут уже не те дети, и не тот персонал. Но кто об этом узнает?

– Гениально, шеф.

– Идите, готовьте операцию. А я согласую все наверху.

– Ты должен двигаться быстро, иначе ты никогда не поймаешь эту противную крысу.

– У меня нога плохо ходит. Я ей говорю, ходи хорошо, она всё равно ходит плохо.

Бомс вздохнул.

– Понимаешь, дело в том, что ты неправильно говоришь. Нужно говорить внутри себя и хорошо объяснять ей, как она должна ходить. Она у тебя давно плохо ходит, поэтому она уже забыла, как нужно ходить правильно.

– А как нужно ходить правильно?

Бомс пожал плечами.

– Откуда я знаю? Это же твоя нога, а не моя. У меня тоже нога плохо ходила, но это было давно.

– И ты ей объяснил, и она сразу стала ходить правильно?

Бомс засмеялся.

– Конечно, нет! После того, как мы с Киром ей объяснили, как нужно ходить, она у меня так разболелась, что я шагу не мог сделать, чтобы не закричать…

– Я так не хочу.

Бомс пожал плечами.

– Значит, никогда не догонишь крысу, и так и останешься хромым, больным и глупым. Кир говорит, что выздоровление всегда приходит через боль, иначе нельзя. Твоё тело должно снова вспомнить, каким оно было здоровым и начать лечить себя, а когда оно себя лечит, всегда больно. Думаешь, мне не было больно, когда я учил свой глаз смотреть правильно? Ещё как! Мне и сейчас больно, а мне ещё надо второй глаз учить, - лицо Бомса скривилось от подступившей боли, он вытер слезу и спокойно продолжил, - Все через это проходят, пройдешь и ты.

– Я не хочу, чтобы было больно.

У Имса от напряжения и непонятной обиды тоже показались слезы. Бомс тяжело вздохнул.

– А ты думаешь, что кто-то хочет, чтобы ему было больно? Никто не хочет! Это просто такой закон для тела, что, если хочешь вылечиться, должно быть больно.

Тося шла к директору и вдруг почувствовала, что рядом что-то происходит. Это не было опасным, это было что-то странное, непонятное и наполненное сверкающей лучистой энергией. Она открыла дверь в комнату досуга и замерла.

В центре комнаты был Кир, он был в одних шортах, его мускулистое тело блестело от выступившего пота, и оно было прекрасно. Его даже не портили многочисленные белые полоски шрамов, покрывающие его извилистой сетью с ног до головы.

Кир двигался в танце, но в то же время это не было танцем, это было что-то другое только чем-то похожее на него. В его руке был сверкающий меч, дополняющий и усложняющий его движения.

Тося на мгновение оторвала свой взгляд от Кира и оглядела зал, здесь были все дети, они смотрели на Кира, открыв от изумления рот.

Стояла полная тишина, в которой было слышно только их сдерживаемое дыхание. Тося нашла свободное место у стены, села на пол и замерла, как и все вокруг.

Кир двигался, но все его движения были бесшумными, что было невероятно при высоких прыжках, переворотах в воздухе и многом другом. Даже не было слышно его дыхания, как будто ему совсем не требовалось воздуха. Он то исчезал, закрывшись кругом сверкающего меча, то снова появлялся, застыв в какой-нибудь немыслимой невозможной позе. Глаза его были закрыты, лицо было сосредоточенным, но в то же время расслабленным.

Его танец всё более убыстрялся, уже казалось, что он одновременно находится в разных концах комнаты, точнее, что его тело занимает уже весь этот довольно просторный зал. Он то оказывался на стене, то на потолке, при этом выдерживая такие длинные паузы, что казалось, что законы притяжения над ним не властны. А сверкающий в свете ярких ламп меч, вдруг становился его крыльями.

Танец заканчивался, темп движения начал замедляться, и финалом было то, что Кир просто замер на рукоятке меча, воткнутого в пол, легко балансируя на одной ноге.

Он улыбнулся, открыл глаза и легко соскочил на пол, одновременно убирая меч в ножны, висящие за спиной. Дети громко и восторженно выдохнули. Кир поклонился и расслабленно сел на пол в позу лотоса, закрыв глаза.

Дети стали расходиться, тихо переговариваясь между собой. Тося покачала головой и тоже пошла к выходу, почему-то понимая, что разговаривать с Киром сейчас нельзя.

Бомс, немного отойдя от комнаты досуга, спросил у Имса.

– Ну, теперь ты видел, как нужно двигаться, чтобы поймать крысу? Теперь ты понимаешь, как нужно разговаривать с ногой?

Имс вздохнул.

– Я понял, но совсем немного. Он двигался так, словно у него и не было ног, он был просто птицей, которая летала над нашими головами.

Бомс согласно кивнул.

– Вот этому мы и должны с тобой учиться, стать птицами, а не ковылять по земле.

Нора посмотрела на Кроху.

- А ты говорила, что он не бог. Разве обычный человек может так?

Кроха скорчила жуткую гримасу.

- Я и не говорила, что он обычный человек. Я сказала, что он противный и вредный Кир, и так оно и есть. Я в этом сейчас лишний раз убедилась. Он, оказывается, бегает по стенам и потолку лучше, чем я, а подло это скрывал. Он это делал специально, чтобы меня позлить. И никакой он не бог, боги не бывают такие подлые и противные…

Кир придвинул стул и сел напротив мальчика, он взял его руку и направил тоненькую струйку энергии.

Прошло какое-то время, тянущееся для Кира невыносимо медленно, прежде чем мальчик осознал, что что-то с ним происходит. Он вяло высвободил свою руку, даже не осознав того, что произошло. Кир вздохнул.

- Ты слышишь меня? - спросил он.

- Нет, - отозвался мальчик, спустя несколько минут. - Я никого не слышу, это я разговариваю сам с собой.

- О чем ты говоришь с собой? - спросил Кир.

- Ни о чем, просто говорю…

- Тебе одиноко?

- Нет, я говорю с собой, и кто-то откликается и мешает мне себя слушать.

- Это я говорю с тобой.

- Я знаю, что тебя нет. Ты давно умер и тебе скучно, поэтому ты говоришь со мной.

- Я не умер, я - живой, - подумал Кир и добавил. - По крайней мере, я так думаю.

- Все думают, что они живые, но они все скоро умрут. И я тоже умру…

Кир тяжело вздохнул и недовольно покачал головой.

- Ты боишься смерти?

- Нет, теперь уже нет, раньше очень боялся, а теперь я привык.

- Ты видишь мертвых людей?

- Иногда… Моя мама умерла и папа умер, и их положили в ящик и закопали в землю. Они были холодные, и это были не они. И меня закопают в ящик и зароют в землю, и тебя тоже, если ты ещё не умер…

Кир задумчиво поскреб небритый подбородок.

- А ты не хочешь умирать?

- Я не знаю, иногда мне хочется, иногда нет. Если я умру, я снова увижу своего папу и маму, а я по ним соскучился. А иногда мне почему-то хочется жить, не знаю почему. Жить так скучно…

Кир покачал головой.

- А ты видишь живых людей?

- Нет, я их не вижу. Они есть, но они скоро умрут, и их положат в ящик и закопают в землю, и меня тоже…

Кир кивнул головой, он принял решение.

- Орион, Маржи, все, кто меня слышит! Вы все должны разговаривать мысленно с ним, не давайте ему ни единой возможности быть одному. Он должен привыкнуть к тому, что с ним разговаривают, а потом я снова с ним поговорю.

- Понял, шеф. Как говорить, громко? - образ пожарного в каске что-то кричащего в мегафон, - Или тихо? - образ что-то бормочущего себе под нос старичка с длинной до пят бородой, - И главное о чем?

Кир усмехнулся.

- Говорить нормально, как со мной. И твои любимые плакаты тоже показывай, чем смешнее, тем лучше.А говори, о чем захочешь, хоть о себе, хотя более скучной темы я не знаю…

- В этом ты не прав, шеф, Я на самом деле очень интересен, но у меня совсем нет времени, чтобы всем рассказывать о себе, а очень хочется…

- Так ты поможешь?

Маржи, как всегда была очень деловита.

- Не беспокойся, шеф. Я с ним поговорю, а потом все мои дети с ним будут разговаривать.

- А мне можно, Кир?

Он тепло улыбнулся.

- Да, Даная, ему ты понравишься!

- А тебе я нравлюсь, Кир?

Он засмеялся.

- Запретная тема…

- Мне плевать!

- Я отключаюсь, у меня много дел.

- Кир - ты трус!

- Это так! - Маржи засмеялась. - Он самый большой трус, из всех, кого я знаю.

- Эй, девушки, вы забыли о его любимой рабыне!

- Опять она к нам лезет…

- Можно, шеф, я тоже стану твоей рабыней?

- Шеф, за что они тебя так любят? - поинтересовался Орион со странным любопытством.

- За мою скромность и интеллигентность, и самое главное за нежелание рассказывать о себе. Ими движет любопытство, - бодро ответил Кир.

- Если не о себе, тогда о чем с ними разговаривать? - задумчиво спросил Орион.

- Об этом можешь не беспокоиться, они сами придумают, а лучше всего говори с ними о них самих. Чем больше ты им наврешь, тем больше они тебя будут любить, - рассмеялся Кир и отключился, ему ещё нужно было поговорить с Линой. Как-то так получилось, что все о ней забыли, и ей ещё никто не попытался помочь, а у него как всегда не хватало времени. Может быть потому, что она всем показалась легким случаем? Но Кир чувствовал, что это совсем не так…

А у него оставалось совсем мало времени, что-то уже происходило, шестеренки судьбы уже крутились, готовя им все что-то смертельно опасное…

– Стой, Крон, здесь ходить нельзя!

Крон остановился и медленно повернулся.

- Две маленькие противные крысы что-то имеют против меня?

- Я уже не крыса, я тигрица.

- А я ещё не была крысой, сейчас крыса - Клара.

Крон усмехнулся.

- Разница небольшая, вы обе в возрасте шиншиллы.

- Я не крыса, я - тигрица. Хочешь неприятностей для себя, так и скажи.

- Ты меня пытаешься напугать, Кроха?

- Ну, если ты такой смелый и готов получить хорошую взбучку то, я тебе это устрою! И я тебя не пугаю.

- А я ей помогу…

- Это будет не честно, две крысы на одного…

- Тебя предупредили, что здесь ходить нельзя! Причем тут честность? Крон вздохнул.

- Я понял. Простите девочки, я просто немного расстроен.

- Смотри, какой он стал вежливый. Вот, Нора, запомни, с мальчишками нужно только так, немного его испугай, а лучше налупи, и он сразу станет добрым и хорошим мальчиком. Ладно, мы тебя прощаем. А из-за чего ты расстроился?

Крон пожал плечами.

- Кир обещал мне помочь вылечить себя, потом он впал в спячку, а сейчас не зовет меня.

- Он нам тоже не помогает, и мы решили себя лечить сами.

- Получается? - спросил Крон со слабой надеждой.

- Нет. Мы хотели научить Нору слышать и говорить, у неё всё здоровое, но она не может. Мы хотели подсмотреть, как это делают обычные люди, а тут пришел ты.

Крон грустно кивнул головой.

- Я не могу вам помочь. Я не вижу, не слышу и не говорю.

- А почему?

- Что-то случилось с мозгом, какой-то сильный удар в детстве, я не помню…

- Мы тоже не можем тебе помочь, так что иди дальше.

- Вы можете мне помочь. Давайте поймаем Кира и заставим нас вылечить.

Кроха сурово сказала:

- Нет, Кира я тронуть никому не дам, он меня спас от глупой машины, которая хотела меня убить.

- И я не дам, - поддержала её Нора. - Он - бог, он приходил ко мне в мои сны, и он сделал так, что я оказалась здесь.

- Глупые вы обе…

Кроха гордо вскинула голову.

- Шагай отсюда, тебе сказали, это запретная территория. А если тронешь Кира, я объявлю на тебя свободную охоту.

- Да, ладно, - вздохнул Крон. - Я просто пошутил и уже ухожу.

Кроха с тяжелым вздохом посмотрела на Нору.

- Почему ты всё время думаешь, что Кир - бог? Я тебе уже миллион раз говорила, что это не так.

- Он, может быть, ещё маленький бог, но он вырастет. Он добрый, и всем хочет помочь, но он один и не успевает, и ему тоже больно от этого, я знаю.

Кроха фыркнула.

- Он не бог, это я знаю точно. И он не добрый, все только думают, что он добрый, а на самом деле он очень даже злой.

- Почему ты так думаешь? - удивилась Нора. Кроха пожала плечами.

- Ну, он со мной такой! Хотя конечно, он старается всех обмануть, всех лечит, кроме меня. А я тоже хочу научиться говорить. Почему он меня не хочет научить говорить, и тебя тоже?

- Он не успевает, нас много, а он один.

Кроха хмыкнула.

- Я тоже одна, и ты одна. Нас бы мог полечить. Правильно? Правильно! Хотя если хорошо подумать, может быть, он, как и я, ещё совсем маленький бог и просто ничего не успевает…