Часть 7 Король

Глава 1

Прощай, Ларгас! Я плыву в свое королевство. Место для нового государства Алло выбрала далековато — путь займет, как минимум, неделю.

В дальнее плавание лучше отправляться на большом и надежном корабле. Мой парусник не большой и не маленький — средний. Судя по тому, что Катя или Алло всегда прибывали и убывали на таком же судне, путешествие не таит в себе опасностей. Мне предстоит только скучать.

Что еще делать пассажиру в продолжительном плавании? Смотреть на море и размышлять. Зато от раздумий ничто не отвлекает, можно вспомнить вопросы, возникшие раньше и забытые за повседневными делами. Например, что везет наш корабль, и что он возил раньше?

Сообщение между Ларгасом и нашим королевством нельзя назвать оживленным. Один корабль раз в два месяца привозил одну из жен и через неделю возвращался, увозя Катю или Алло. В остальное время никто из наших владений в Гришкиной земле не появлялся. Между прочим, у Алло всегда был немалый торговый флот. Вывод напрашивается: никакой коммерции между нашими королевствами не существует — наверно, это невыгодно.


Конечно, парусник, привозивший Катю или Алло, доставлял и груз. Мои жены слишком практичны, чтобы гонять порожняком довольно большой корабль. В Ларгас они везли орехи — таких я не видел нигде. Катя рассказывала, что они растут на пальмах гроздьями, напоминающими виноградные.

Сами орехи похожи на фисташки и вкусом и формой, только они раза в три крупнее. После того как их прокаливают в остывающей печи, тонкая скорлупа лопается пополам, и ядра можно просто выбирать. Несмотря на то, что Ларгасе хватает своих орехов, привозное лакомство распродается очень быстро.


Перед обратным плаванием Корабль загружали тканями, нитками, изделиями из стали и чугуна.

С тканями все понятно: несложные ткацкие и прядильные станки на Барасе были и до нас, а под руководством Николаевича местные инженеры сделали их еще лучше. Ларгасцы немедленно переняли достижения соседей, поскольку шпионили они во всем. Кстати, прядильные и ткацкие фабрики до недавнего времени были нашей собственностью, и мои жены прекрасно разбираются в материи и нитках.

А вот с чугуном и сталью дело особое. Ларгас уникален тем, что здесь соседствуют месторождения железной руды и каменного угла. Руду добывают в единственной шахте, а угля здесь очень и очень много. Именно на уголь сделал ставку Николаевич. Пока мы на Ларгасе устанавливали королевскую власть, на Барасе тоже готовились: вальцевали и клепали заготовки для паровых котлов, печных кожухов, коксовых батарей; ковали и вытачивали детали паровых машин и подъемных механизмов.

После победы на королевских заводах Ларгаса очень быстро выросли новые печи, радом с ними заработали паровые машины, приводившие в действие загрузочные устройства и воздуходувки. Завертелись ролики на пока небольших прокатных станах, появились паровые молоты и гильотины. Все это гремело, свистело и нещадно дымило — я с облегчением вздыхал, когда удалялся от подобных филиалов преисподней.

Зато склады заполнились стальными уголками и листами, а ветряки на три четверти стали делать на Ларгасе. Посуду из чугуна теперь льют только в Гришкином королевстве. Не зря Николаевич говорил о кооперации.

Именно детали ветряков, чугунные горшки и сковородки, ткани и нитки лежат в трюме корабля, на котором я плыву.

* * *

Разумеется, Катя и Алло рассказывали о нашем королевстве. Полоса земли, идущая вдоль моря — вот и все государство. Длина — сто пятьдесят верст, ширина — где две версты, где пять. Дальше вглубь материка идут болота, в которых живут только змеи да крокодилы. Неуютная топь продолжается верст на пятьдесят от моря. Дальше идут джунгли, а в них живут совсем дикие племена. С обеих сторон наше государство ограничивается реками, впадающими в море.

Когда-то здесь жили четыре владетеля, но мы скупили земли и объединили их.

* * *

Высокий берег, на котором лес сменялся белыми, желтоватыми и серыми скалами, закончился. Мы вошли в залив. Я только успел заметить, что дальше вдоль берега тянутся не леса и скалы, а песчаный пляж и полоса кустов, растущих на невысоком берегу. Начинались мои владения.

По заливу проплыли около версты, и порядком надоевшее плавание наконец закончилось.


Судя по всему, порт строил предыдущий хозяин, и к этому делу он отнесся весьма ответственно. Береговые укрепления из коричневого и серого камня выглядели весьма внушительно. Узкие окна, деревянные ворота, усиленные железными полосами — настоящая крепость. Пока корабль подтягивали лебедками к причалу, я все рассмотрел.

Врагов здесь не ждали, и вооруженные люди на стенах не стояли. Несколько мужиков, которых возглавлял приказчик, знакомый еще по Ларгасу, выглядели вполне мирно.


Приказчик начал было расспрашивать меня о грузе, но подошедший смуглый черноволосый мужчина не дал нам поговорить.

— Этот? — поинтересовался незнакомец у моего собеседника.

Получив утвердительный ответ, мужик выдал довольно странное приветствие:

— Здравствуй, воин! Я твой раб, мое имя — Тип.

Полотняные штаны, безрукавка из тонкой ткани — даже в таком простом одеянии мужчина выглядел внушительно и никак не походил на забитого раба. Гордый взгляд, большой нос с горбинкой, прямые черные волосы до плеч — воин, вождь, охотник, но никак не слуга. Думаю, весил он раза в два больше меня и изрядно возвышался надо мной. А на щеке красовалась татуировка — круг с расходящимися лучами, весьма похожий на солнышко. На атлета Тип не походил: рельефной мускулатуры на толстых руках не просматривалось, из распахнутой безрукавки выпирал живот, да и двигался он как-то вяло. Однако он легко поднял и переставил женщину, стоявшую у нас на пути. Сила у моего раба имелась, и немалая.

Я сразу же вспомнил Пухляна. Пожалуй, мой бывший казначей был чуток объемнее.


Народ собирался, и смотрели все на меня. Признаться, я почувствовал себя неуютно. В селениях лесовиков и деревнях Ларгаса меня разглядывали примерно так же, но тогда я был не один, а с солдатами. К тому же я представил, что теперь меня будут всегда встречать не просто так, а торжественно, ведь я теперь король. А такая перспектива казалась нерадостной.

Люди о чем-то беседовали, я их слышал, но не понимал. Здесь разговаривали на другом языке. Впрочем, Тип изъяснялся понятно, хоть и однообразно. Наверно, он знал слишком мало слов из наречия, бытовавшего на Барасе и Ларгасе.

Едва мы миновали каменную стену, отделявшую портовый город от реки, как нас окутала жаркая влажность. Из рассказов жен я знал, что здесь очень тепло, и каждый день идут дожди. Однако слышать — это одно, а почувствовать на себе — совсем другое.

Похоже, духота совсем не мешала окружающим меня людям. Торговые ряды под навесами, лавки, гомонящая толпа — самый обычный и не очень большой рынок, но он меня обрадовал. Я прекрасно знал, что лихорадка унесла на побережье половину населения. Жены жаловались на нехватку рабочих рук. Только тут-то люди есть, они покупают и продают — значит, народ здесь работает, производит и потребляет.

Правда, в порту я видел немало лодок, и некоторые покупатели и продавцы приезжие, но должны быть на этом рынке и жители нашего королевства.


Кстати, грязи, присущей многим базарам, я не заметил, да и смоляной запах, стоявший вокруг, показался мне приятным, хоть и чувствовался в нем лекарственный оттенок. Источником аромата оказались невысокие кусты, росшие повсюду.

— От комаров, — лаконично пояснил Тип.

Действительно, где болота, там и комары. Однако я об этом раньше не задумывался, а Катя и Алло не рассказывали. Хорошо, что есть растения, отпугивающие кусачих насекомых, но эти кустики, наверно, приходится специально сажать.

Тип привел меня к коляске с запряженной в нее лошадкой. До дома еще предстояло добраться.


Кибитка спереди и с боков закрывалась кожаными шторками, и, отодвинув их, я смог смотреть по сторонам. Сразу же за небольшим городом начались поля и сады. Впрочем, я не был уверен, что правильно называть полем участок земли, поросший злаками высотой в два человеческих роста, а садом — ряды шести-семиметровых пальм.

Гигантские злаки Тип назвал просом и пояснил:

— Дают зерно и веревки.

Думаю, он имел в виду волокна, содержащиеся в стеблях растений, но просто не знал такого слова.


Ветер, подувший со стороны болот, принес зловоние и тучу комаров. На берегу моря стало полегче, но вскоре полоса высоких густых кустов закрыла вид на водную поверхность, и комары вновь набросились на меня. Не помогали даже зеленые веточки, лежавшие под ногами.

— Надо топтать, — посоветовал Тип.

Растертые подошвами листья заполнили кибитку лекарственным запахом, и докучливые насекомые исчезли.

Почему не вырубили кусты на берегу? Ведь они мешают свежему морскому воздуху вытеснять запах болот и прогонять комаров. Или это защитная полоса, и растения посадили специально?


Я вновь увидел море, и соленый ветер выгнал из коляски остатки комаров и лекарственный запах. На берегу стояли ветряки. Стальные опоры из уголков, соединенных заклепками и болтами, лопасти двухметровой длины — по земным меркам, примитивное, убогое сооружение. Только я думаю, что на моей родной планете сейчас нет и таких. А здесь стоят шесть полностью собранных устройств, да еще рядом лежат комплектующие, заботливо укрытые какими-то полотнищами.

Тип остановил повозку по моей просьбе. Открывать я ничего не стал: и так ясно, что там генераторы, кабели и, возможно, оснастка для сборки ветряков. А вот сам укрывной материал разглядел и пощупал. Прорезиненная ткань — Николаевич наладил делать и ее.

Ветряки стоят, но ни один из них не крутится. Интересно, для чего они здесь? Понятно, что это генераторы электрического тока, но какие устройства они будут работать от них?

* * *

Цокают подковы, большие деревянные колеса стучат по дороге, вымощенной коричневым камнем. Справа — стена из переплетенных ветвей и стволов, слева — ровные ряды невысоких кустов. Тип молчит, не пытается объяснить, что это за растения. Наверно, он просто не знает нужных слов на привычном мне языке.

Пару раз слева я видел какие-то строения. При таком климате толстые стены не нужны — достаточно закрыться от дождя и ветра. Однако в зелени деревьев прятались пусть небольшие, но каменные дома.


Ветер принес новый запах, на этот раз знакомый. Где-то за деревьями скрывалась свиноферма. И на Барасе, и на Ларгасе мне довелось посетить подобные предприятия, и ошибиться я не мог. Свиньи на этой планете некрупные, и кожа у них коричневая. В остальном это такие же хрюшки с пятачками и маленькими хвостиками. Да и мясо у них тоже жирное и вкусное.

* * *

— Твой дом, воин.

Приземистое каменное здание мало походило на королевский дворец. Особняки на Ларгасе выглядели представительнее. Низкий вход без двери, в котором два человека с трудом разойдутся друг с другом, узкие окна без рам и стекол, стены из коричневого камня, крыша из серых каменных плиток — дом больше напоминал крепость. Жить в этом мрачном убежище совсем не хотелось.

Впрочем, Тип повел меня по дорожке из коричневого камня, шедшей среди кустов и деревьев. Следующее строение, спрятавшееся в зелени, сначала показалось мне таким же большим, как и первое. Присмотревшись, я понял, что это два небольших дома, соединенных крытым переходом. Такие же стены, похожая крыша из неровных плиток, но здесь почему-то чувствовался уют.


Топот маленьких ножек и радостный вопль:

— Папа!

Витька! Как он вырос!

Собственно, ничего удивительного в этом нет, ведь я не видел сына почти год. А он, сидя у меня на руках, рассказывал, не умолкая. Про то, что мама Алло уехала в город и приедет не сегодня, а мама Като будет вечером. Что у него есть почти настоящий меч, которым он рубит траву, а лук и стрелы ему пока не разрешают.

Нянька, знакомая мне еще по Ларгасу, маячила неподалеку, а Витька показывал мне наш дом. Переход соединял мое жилье, состоявшее из трех комнат, и домик, где размещались Катя, Алло и Витька. Рядом с моей половиной имелись душ и туалет, расположенные в десятке метров и соединенные с комнатами еще одним переходом с крышей и стенами.


Стол накрыли в женской половине. После обеда Витька осоловело захлопал глазенками, и его увели отдыхать.

Я тоже прилег, но сон не шел. Перед глазами стояли морские волны, да и самого меня качало, словно я продолжал плыть на корабле.

Лежать и ничего не делать — занятие не бесполезное, особенно если есть о чем подумать. Увы, у меня в голове только обрывки мыслей кружили хоровод, да время от времени возникали весьма соблазнительные образы обнаженных Кати или Алло.

Пришлось вставать и знакомиться с жизнью усадьбы и особенностями местной архитектуры. Я обошел наш дом и понял, что больше половины в нем — нежилые помещения. Навесы и переходы окружали комнаты, соединялись и разветвлялись — такого лабиринта мне еще не доводилось встречать. Довольно тонкие наружные стены с проемами, больше похожими на бойницы, сменялись столбами, соединенными вверху арками. Стены, пол, сводчатые потолки — все из камня.

Навесы защищали от дождя и жаркого солнца, но не мешали доступу воздуха. Настоящие стены шли глубже. Деревянные двери и ставни на узких окнах, ни рам, ни стекол. С одной стороны — настоящая крепость, а с другой — все сделано так, чтобы дом продувало насквозь. Привычного чердака я не обнаружил, но, судя по отверстиям, в каменной крыше шли продуваемые пустоты. Внутри тоже хватало отверстий для воздухообмена, а трубы на крыше несомненно предназначались для вентиляции.

Тучи разошлись, и солнце палило нещадно, однако в доме царили сумрак и прохлада. Один из переходов шел с женской половины и заканчивался баней с парилкой, отделанной деревом. Катя всегда любила париться, и Алло, глядя на нее, пристрастилась к этому занятию. Кухни в доме я не нашел, хотя запах дыма и чего-то вкусного доносился снаружи.

Пожалуй, женщин стоило похвалить: жилище они построили необычное, но вполне комфортное. А то, что баня далеко, и еду в доме не приготовишь — тоже понятно, ведь в тропиках лишние источники тепла в доме не нужны.

Глава 2

В усадьбах богатых людей и правителей обычно сажают цветы, декоративные кустарники, необычные деревья. Наверно, это правильно: жилище — это не только комнаты, в которых люди спят, обедают или предаются раздумьям. Все должно радовать глаз, а не только быть удобным.

Мои жены отнеслись к пространству возле строений весьма практично, посадив овощи, а не цветы. Да, здесь ровными рядами росли кусты, только на них висели плоды, судя по всему, съедобные. Не так глупа Алло, чтобы сажать возле дома что-то ядовитое. Ведь у нас маленький сын, который может попробовать на вкус фрукт или ягодку.

Дорожки из коричневого камня выглядели замечательно, но между ними располагались не клумбы или ровный газон, а самые обыкновенные грядки. Впрочем, растущая морковь выглядит не менее симпатично, чем прочая трава.

Конечно, такое решение не совсем королевское, но каждый правитель имеет право на прихоти. Тем более, так решили мои жены. Захотели они грядки — значит, будут грядки! Женщинам надо потакать, особенно в таких мелочах.


А что касается кустов, то с подобным я уже сталкивался на Барасе: ряды растений разбивают всю усадьбу на неровные небольшие участки, превращая пространство в зеленый лабиринт. На первый взгляд, злоумышленнику легче спрятаться, однако заметить охрану здесь тоже проблематично. То есть, человек, хорошо знающий территорию, имеет неоспоримое преимущество. Такой вот взгляд на безопасность.

Подход к персоналу здесь, кажется, тоже позаимствовали на родине Алло. Молодой и сильный мужчина рыхлил землю мотыгой, пробираясь между рядами зеленых стеблей, весьма напоминающих картофельную ботву. Наверно, этот огородник считается еще и охранником. Правда, оружия у него я не заметил, но в умелых руках мотыга — не только инструмент.

Впрочем, рядом каменная беседка, а в ней шкаф с запертой дверцей. Интересно, что там?

— Там ружья, — просветил меня Тип, подошедший совсем неслышно.

Теперь все ясно. Охранник не таскает с собой оружие, а носит где-нибудь на поясе ключ от дверки. Интересное новшество.

— Чужой сюда не пройдет, — подтвердил Тип.


Дальше я ходил в сопровождении смуглого здоровяка. Похоже, это мой телохранитель.

Большой дом тоже окружал навес. Окна, четыре входа, отверстия под потолком — здесь тоже гуляли сквозняки. А вот то, что под всем зданием есть подвал, оказалось для меня неожиданностью. Огонек свечи слабо разгонял тьму, но я успел рассмотреть стены подземного помещения. Подвал вырубили в камне. Судя по всему, слой почвы и песка здесь тонкий, а глубже идет все та же коричневая порода.

* * *

Проснувшийся Витька потащил меня с собой и привел на самую обыкновенную детскую площадку. Маленькие домики, качели, крохотные карусели, горки — признаться, я не предполагал увидеть здесь такое. А еще неожиданнее оказалась целая ватага детворы. Витька немедленно влился в эту шумную команду и был принят как равный. Похоже, такого понятия, как принц, здесь не существовало. Слуги и охранники жили в усадьбе семьями, и каждый занимался своим делом. А вот особых различий между детьми, кажется, не делали. Может, так и должно быть?

Зверек не испугался шума и подошел к детям. Витька гладил ручного грымса, а я вспоминал старшего сына. Когда-то и Григан был мальчишкой, а теперь он стал королем, правителем большого острова. Увы, я уделял ему слишком мало внимания и, возможно, слишком строг к старшему сыну сейчас.


Катенька незаметно вышла из-за живой зеленой стены. Взяла на руки Витьку, выскочившего из скопища ребятни, чмокнула его в щечку, выслушала новости. Ко мне подошла степенно, скромно коснулась губами моих губ, лишь слегка приобняв меня. Что ж, теперь она королева и обязана вести себя соответствующе. Наверно, и я должен скрывать свои чувства. Только как хочется сжать в объятиях любимую женщину, которую давно не видел!

В дом мы зашли, скромно держа друг друга за руки. Вдали от посторонних глаз неприступная дама превратилась в женщину, сгорающую от желания. Я тоже забыл о том, что я король.


— Я на нефтяном колодце была, — рассказывала Катенька, улыбаясь и озорно поглядывая на меня. — Там навес начали делать — надо было проверить.

— Проверила?

— Ага! Три дня назад ветер был — все, что построили, по округе разметало. Сказала, чтобы больше не делали.

Что за колодец, навес над которым нужно сооружать не один день? Признаться, я ничего не понял.

— Колодец — это на самом деле большая яма, — просветила меня супруга. — Там бывший владетель камень добывал, а потом решил узнать, что находится в глубине, и докопался до нефти. После лихорадки весь котлован залило водой. Мы ее откачали, а яму внизу углубили и расширили — теперь колодец десять бочек нефти в сутки дает. Почти все на Барас отправляем.

Интересно, зачем Николаевичу столько нефти? Неужели он ее уже перегоняет? Так мы и до двигателя внутреннего сгорания доживем.


Катя говорила не умолкая. Конечно, кое-что я и так знал, ведь приезжая на Ларгас, жены рассказывали о жизни королевства. Эта земля зовется Междуречьем. Здесь нет ни угля, ни руд, а вместо леса — поля да кустарники. Однако некоторые тонкости всплывали только сейчас, а именно детали позволяют понять общее.

Ветряки нам поставляют в обмен на нефть, лес рубят на другом берегу реки и сплавляют бревна по воде. Поэтому древесина у нас есть, а у ветряков, виденных мною, планируется ее обрабатывать.

— Мы там делаем бочки и волокно из стеблей проса, только не хватает ни того, ни другого, — поделилась Катя. — Скоро станки должны привезти. С электричеством дело пойдет быстрее.

А ведь все правильно: для продукции нужна тара. Мы выращиваем свиней и торгуем мясом. А как его сохранить в такой жаре? Только солить — что еще придумаешь? Для солонины нужны емкости — те самые бочки. Насколько я понял, в них же разливают нефть. Зерно тоже лучше перевозить в мешках, а для их производства нужно волокно.

Конечно, упаковку можно покупать, но самим делать дешевле. К тому же станки с Бараса, наверно, лучше, чем любые приспособления, изготовленные на материке. Ведь промышленностью острова командует Николаевич.


— Мы еще в одном месте ветряки ставим, — довольно сообщила супруга. — Подальше от моря. Будем болота осваивать.

Вот ведь до чего додумались! Болота здесь не сплошные, встречаются в них и островки. Только добраться до них непросто. Воду отводить некуда, заваливать трясины и мелкие озера — дело долгое и трудоемкое. А вот если прорыть глубокие каналы, а из вынутого грунта насыпать новые острова и гряды, то получится неплохо. Будет у нас большое королевство с водным транспортом.

— На лодки поставим электродвигатели, — поделилась Катя. — Аккумуляторы на Барасе уже делают.

Конечно, Катя и Алло — большие умницы: все у них получается и все распланировано. Только что я буду здесь делать? Может стоило объявить правительницей Алло? Собственно, они с Катей и так командуют, а я для них лишь ширма. Немного обидно, но чем расстраиваться, лучше подумать, как стать настоящим королем. Ведь получился из меня наместник в Северных землях.

А может, король и должен бездельничать? Почему я решил, что должен командовать всеми в этой стране?


Я очень соскучился по жене и ночью совсем не думал о сне. Да и не чувствовал я усталости — только желание обладать любимой женщиной.

— Пожалуй, я переборщила, — сказала Катя ближе к утру.

— С чем?

— Как с чем? Ты ужин помнишь? Ел мясо с подливой, а пил сок из ягод. Подлива усиливает мужские желания, а сок бодрит и прогоняет сон.

Теперь меня еще и кормят всякой гадостью! Впрочем, я на Катю нисколько не обиделся. По крайней мере, можно вспоминать эту ночь и хоть капельку, но гордиться собой.

* * *

— Это мы велели сделать специально для тебя.

Говорила Катя ласково, смотрел нежно, да и увиденное говорило само за себя. Заботливые у меня жены! Прямоугольная площадка, выложенная камнем, мишени, запас камней — можно вспомнить о том, что когда-то я неплохо управлялся с пращой. Турник, параллельные брусья, шведская стенка.

Только Катя уже не замечает, что говорит и за себя и за Алло. Они уже стали единым целым. А кто я для них? Что я могу им дать? Разнообразие в сексе, возможность иметь детей. Что еще?

— Обживайся тут, осматривайся — мне пора.

Последние ее слова только подлили масла в огонь. Месяцами они прекрасно обходились без меня, а сейчас просто не знают, для чего я нужен. Действительно, на что я гожусь, кроме постели?

Впрочем, не женщинам определять, чем заниматься королю. Это только мое дело, и Катя права, не пытаясь навязать мне какую-нибудь работу.

* * *

Куда поедем, воин?

Кажется, Тип не простой слуга. Он и извозчик, и экскурсовод, и телохранитель. Только безоружного аборигена самого нужно охранять, ведь голыми руками много не навоюешь.

Тип не зря интересовался маршрутом: едва мы выехали из усадьбы, перед нами замаячили всадники. Думаю, мой сопровождающий сказал им, что мы поедем вдоль моря. Дорогу от порта до дома я немного рассмотрел вчера, поэтому наша коляска двинулась дальше по побережью. Что я ожидал увидеть? Разумные предположения отсутствовали — я просто решил, следуя совету Кати, проехаться и осмотреться.


Длинные ряды низких кустов уходили вдаль. Люди что-то собирали с веток в корзины, и относили на телегу, уже изрядно загруженную. Разумеется, я не собирался постоянно сидеть в кибитке и смотреть на все издалека.

На кустах росли длинные стручки, маленькие и большие, зеленые и почти черные — растения плодоносили непрерывно. Казалось бы, это неплохо, но собирать такой урожай можно только вручную. К сожалению, людей в королевстве немного.

Черные и темно-коричневые стручки собирали мужчины, женщины, дети — все темноволосые. Похоже, они выросли здесь или где-нибудь поблизости.

— Бобы, — Тип показал на полную корзину. — Их везут в город.

Насколько я понял, городом здесь зовут единственное поселение, расположенное верстах в двухстах восточнее. Там в море впадает большая река, и в ее долине сконцентрирована промышленность края.

— А почему они сами не выращивают бобы? — спросил я.

Действительно, зачем везти еду за двести верст, если можно найти ее ближе?

Лицо Типа осталось непроницаемым, но, судя по многозначительной паузе, мои слова он посчитал изрядной глупостью.

— На ровных местах там стоят дома и мастерские, — наконец ответил мой спутник. — А в горах пахать плохо.

Вот и обнаружилось еще одно преимущество нашего королевства — отсутствие возвышенностей и оврагов. Здесь равнина, и обрабатывать такую землю удобнее, чем крутые склоны. К тому же, каждодневные дожди могут смыть с холма всю почву, если убрать лес и не сделать террасы.


Недалеко от дороги стояли каменные здания, и, судя по дыму из трубы, в одном из них топили большую печь.

— Сушилка, — пояснил Тип.

Все понятно: перед тем как шелушить стручки, их нужно избавить от лишней влаги, чтобы они стали хрупкими. Да и сами бобы будут потом лучше храниться. Только откуда здесь топливо? Леса поблизости не видно, угля в королевстве вовсе нет.

— Дрова оттуда, — Тип показал на кусты, закрывавшие море.

Я подошел к узкому проходу в зеленой стене и вскоре все понял. Защитная полоса оказалась широкой — шагов двадцать, не меньше. Только на ее половине, расположенной ближе к морю, росли тонкие прутики, а не стволы толщиной с руку. Судя по всему, кусты здесь недавно спилили, но от пеньков пошли новые побеги.

— Они растут очень быстро, — сказал Тип.

Кажется, мой сопровождающий очень хорошо разбирается в местной флоре. Не с его ли подсказки посадили защитную полосу? Оказывается, она еще и топливо дает.

А если сделать электрические сушилки? Конечно, они дороже, но труда потом потребуется куда меньше.

* * *

Побывали мы и на свиноферме. Условия у местных хрюшек спартанские: загон, окруженный деревянным забором, да корыта, из которых животные едят. Никто за ними не убирает, а бросают за загородку солому, мелкие ветви, ботву. Там свиньи и живут: купаются в грязи, делают гнезда, при непогоде сбиваются в кучи. Кормят хрюшек овощами, фруктами, орехами, рыбой.

Единственная тонкость, которую я заметил — у забора каменный фундамент, чтобы животные не могли сделать подкоп. Не знаю, как на Земле, а здесь свиньи закапываются в грунт, как большие кроты. Загон очищают только перед тем, как заселить туда новую партию поросят.

Разумеется, никаких механизмов — все делается вручную. Единственные помощники — лошади. Увы, здесь, как и везде, нужны рабочие руки. Только где их взять?


Через проход в защитной полосе виднелись парусные лодки.

— Ловят рыбу, — пояснил Тип. — Все съедают свиньи.

— А куда повезут улов? — поинтересовался я.

— В порт, — спутник показал в сторону залива. — Есть еще причалы, но они далеко.

— А посмотреть их можно?

— Можно даже до другой реки доехать, только надо сказать главному садовнику. Он пошлет впереди гонца, и нам подготовят сменных лошадей.

Что за садовник, посылающий гонцов и распоряжающийся лошадьми?


Оказалось, что Тип имел в виду командующего королевской стражей — личность, знакомую мне еще с Северных земель. Там он служил в береговой охране, и сюда его позвал Капитан.

— Сто человек, — рассказал командир о подчиненных. — Половина служит в усадьбе поварами, садовниками, охранниками. Остальные отвечают за переезды королевской семьи.

Судя по словам главного стражника, недобрых людей в королевстве нет, но порядок соблюдать надо. Поэтому я, Катя и Алло не должны перемещаться без охраны.


Любопытно проехаться по всей стране, но я пока не собираюсь в дальние путешествия. Почему? Мне нравится спать с Катей. А еще я жду Алло. Она в городе. Там у нас лавки и склады — целая торговая сеть. Мы продаем солонину, бобы, зерно и покупаем соль, бочки, мешки. Кроме того, через нас идет торговля с Барасом и Ларгасом. Острова обеспечивают себя всем необходимым, но там не растет красное дерево, не водятся крокодилы и огромные удавы, нет месторождений селитры.

Корабли везут на острова кожу, дерево, селитру и возвращаются со спиртом и спиртовками, бронзовыми подшипниками, резиновыми изделиями, проволокой и крепежом. На материке не могут делать многое из того, что производит Барас.

Алло заведует всей торговлей, поэтому порой задерживается в городе. И в этот раз она прислала письмо, а сама не появилась. Придется подождать ее еще неделю.

* * *

Нефть добывали верстах в двадцати от усадьбы. Действительно, сложно назвать колодцем котлован шагов в пятьдесят длиной, и такой же ширины. Правда, на метровой глубине яма уменьшается, и по всему периметру идет большая ступенька. Ниже идет второй уступ, за ним — другие. На двадцатиметровой глубине все заканчивается обыкновенным колодцем диаметром около двух метров. Там и собирается нефть, которую откачивают ручными насосами и наверху разливают в деревянные бочки.

Колодец закрыт деревянным щитом, а на каждой ступени выдолблен желоб для сбора дождевой воды. Ее тоже приходится откачивать. Дожди идут ежедневно, воды копится много. Чтобы сократить работу, пытались построить навес по периметру котлована. Закрыть от дождя хотя бы три ступени — это уже немало.

Увы, здесь иногда поднимается очень сильный ветер — затея оказалась неосуществимой. Наверно, ураганы не позволяют расти на побережье высоким деревьям, ломая их. Даже ветряки в королевстве не такие, как на островах: опоры мощнее, а лопасти короче. Недаром и дома тут строят только из камня.

Глава 3

Бескрайнее поле засеяно знакомой травой — это растение, из сока которого делают каучук. Здесь уже не только ручной труд — урожай убирают конными косилками и граблями. Сок из травы выжимает тоже лошадь, ходящая по кругу. Она тащит за собой бревно, приводящее в движение механизм большой соковыжималки. На мой взгляд, эта конструкция жутко неудобная. Постоянно двигающаяся деревянная конструкция приподнята над землей, но она все равно не позволяет подъехать телеге с травой. Приходится загонять лошадь на высокую эстакаду. Правда, телегу разгружают не вилами, а опрокидывая ее. Чтобы забрать бочки с соком, нужно останавливать работу. Все громоздко, да и дело идет не слишком быстро.

Здесь тоже нужно ставить ветряки. Электродвигатели и транспортеры заменят лошадь и ускорят работу. Трактора на полях тоже не помешают, но это пока мечта.


Сок нужно разлить по стеклянным лоткам, добавить уксус и подождать. Полученные листы отжать, просушить — только тогда получается каучук. А еще его приходится коптить, чтобы готовый продукт не съели зловредные маленькие жучки.

Разумеется, весь каучук идет на Барас. Наше королевство — сырьевой придаток островов. А куда деваться? Не можем же мы быть нахлебниками и просить у детей разное оборудование. А так получается нормальная торговля.

* * *

Алло положила на стол две монетки, золотую и серебряную. Рисунки на обеих одинаковые: с одной стороны — какое-то развесистое дерево, с другой — бородатый мужик. Я повертел деньги в руках и взглянул на жену.

— Себя не узнаешь? — улыбнулась она. — А на другой стороне — просо. Это теперь деньги нашего королевства, и расплачиваться мы будем ими. Пусть все знают, что есть такая страна.

Конечно, женщины стараются подчеркнуть, что я король. Вот и на деньгах меня изобразили. Только пока я не самое главное лицо даже не в государстве, а в собственной семье. Ночью я спал один. Алло сослалась на усталость, Катя тоже не пришла.

Однако следующие ночи были моими, и я получал ласки то от одной жены, то от другой. Мрачные мысли меня тоже не одолевали, ведь уже давно все ясно. Да и не могу я без своих женщин.

* * *

Приехали Капитан и Эно. Муж, жена, сын, дочь — вся семья путешествует, не разлучаясь. Капитан в ответе за оборону нашего государства. Фактически, он военный министр, но пока занимается только охраной берегов. Однако случаются у него и другие дела, и свои силы он тратит совсем не зря.

— Твое королевство увеличилось на еще одно владение, — сказал он мне.

Наша страна — полоса суши вдоль моря, ограниченная с концов двумя реками. Разумеется, мы претендуем и на их берега с нашей стороны. У ближайшей реки с нами никто не спорит. Неширокая низменность у самой воды, да гряда, отделяющая ее от болот — ничего ценного тут нет, а с болот идет запах, да комары летят. А верст через десять вверх по течению наш берег становится низменным. Те же комары, тот же запах, кусты, да бесчисленные заливы.

На другом конце королевства речной берег довольно высокий и поросший лесом. До недавнего времени у этой земли имелся хозяин. Двадцать верст в длину и пять в ширину — неплохой кусок. После лихорадки люди от этого владетеля разбежались в поисках лучшей доли, но он упрямо отказывался продавать землю.


— Пришли дикари из леса и вырезали всех, — рассказал Капитан. — Лишь несколько слуг спаслись. Взял я сотню солдат и сходил к этим лесовикам в гости. Деревню разрушил, а тех, кто выжил и не успел убежать, взял в плен. На границе владения поставил охрану, только мы дикарей напугали изрядно — вряд ли кто сунется. У нас там пушек всего две, зато ружей в достатке. А лесовики только от звука выстрела разбегаются.

— А пленных куда дел? — поинтересовался я.

— Обменял за рекой на других рабов, а их оставил по дороге в одном хозяйстве. Пусть бобы выращивают. Может, кто в рыбаки пойдет. Там от прежнего владетеля как раз причал остался.


Насколько я понял, береговая линия у нас охраняется слабо, да и армии почти нет. Все упирается в недостаток людей.

— Пушек тоже мало, военных кораблей всего два, — добавил Капитан.

А что я могу сделать? Людей мало, а деньги все у жен.


Эно ездит с мужем не просто так — она пытается наладить в королевстве образование. Разумеется, у нее тоже мало сотрудников, да и других сложностей хватает.

— На островах — одно наречие, на побережье — другое, а в лесах — третье. Народ в королевстве собрался разный, и все говорят по-своему. Детей надо учить читать и писать. Только на каком языке? — поделилась Эно.

На мой взгляд, она ничуть не изменилась, и осталась все той же молодой женщиной. А ведь у них с Капитаном уже двое детей.


Признаться, разговоры с друзьями меня вдохновили. Люди, как могут, пекутся о благе страны, занимаются своим делом. Моя задача лишь в том, чтобы таких работников было больше.

* * *

Я все-таки проехал до самого конца королевства. Вдоль всего побережья идет дорога, вымощенная камнем. Маленькие гарнизоны береговой охраны не только следят за порядком, но и содержат подменных лошадей. В общем, дорожная служба организована неплохо.

Движение здесь оживленное: в порты везут бочки мешки, из карьеров — каменные блоки для строительства домов, к печам — дрова, нарубленные в защитной полосе. Только много ли увезешь на телеге? Проложить бы здесь железную дорогу. Ведь на всем побережье в море не впадает ни одного ручейка, не говоря о реках. Соответственно, нет и оврагов. Сто пятьдесят верст ровного пути. Земляные работы — по минимуму, мосты строить не надо. Только укладывай шпалы и крепи к ним рельсы.

Шпалы можно самим делать. Лес купим, пропитку из нефти сделаем. Рельсы на Ларгасе закажем — думаю, Гришка нам поможет. Понятно, что делать нужно узкоколейку, ведь мощных паровозов и больших вагонов у нас нет.

Вообще-то, у нас пока ничего нет. А почему бы нам не сделать маленькие электровозы? Легкие тележки на аккумуляторах — неплохой вариант. Можно остановиться и на паровом двигателе, только не на угле, а на нефти. Варианты есть, но главное — проложить рельсы. Сто пятьдесят верст без подъемов и спусков — очень заманчиво.


Увы, от появления идеи до ее осуществления путь неблизкий.

— Напиши Василию Николаевичу, — предложила Катя. — Пусть его подчиненные проект сделают. А то одни детали придется делать на Барасе, другие — на Ларгасе, а собирать здесь будем. Размеры должны совпадать.

Все-таки умная у меня жена. Между делом и ценный совет дала: нужно вести переписку с островами. А то Катя и Алло этим давно занимаются и послания от детей мне читать дают, а я сам что-то к почте никак не привыкну.

* * *

Шесть ветряков стояли неподвижно, но, судя по всему, были готовы к работе. Через несколько минут Тип остановил лошадь у самого настоящего причала. Над водой он возвышался всего на полметра, и сушу от воды отделял самый обыкновенный плетень. Зато мы свободно подошли к краю, не испачкав обуви.

На болото это место походило мало — самое обыкновенное озеро с обустроенными берегами. И справа, и слева я видел все тот же плетень, и тянулся он, насколько хватало глаз.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что забор не отделяет берег от озера, а стоит прямо в воде. Правда, по одну сторону от плетня водоросли отсутствовали, а со стороны суши не просто плавали, а порой лежали целыми кучами. Судя по всему, в озере выдернули или выкосили всю растительность и свалили ее за ограждение.

Причал пустовал, да и на воде рядом с ним я не увидел ни одной лодки. Зато рядом кипела работа. Светловолосые мужики, явно прибывшие с островов, строили на берегу что-то, напоминавшее большую лодку. Поскольку рядом стояли уже готовые суда, я смог дать им более точное определение. Довольно широкое корыто пятиметровой длины — вот что сооружали судостроители.


Подошедший приказчик принялся объяснять. У Николаевича и его команды, как всегда, все оказалось продуманным. Корыта были не только водным транспортом, предназначенным для перевозки грузов по мелководью, но и универсальным элементом для сборки плавучих сооружений.

Сделать понтонный мост или причал из этих прямоугольных судов не составляло труда. Из них же планировали собрать земснаряд. Соединить несколько корыт, установить на них направляющие, по которым будут двигаться бур для разрыхления донного грунта, да насос для откачивания смеси земли и воды — все максимально просто.


— На дне очень толстый слой ила, — объяснил приказчик. — Ограждения нужны, чтобы не перекачивать воду впустую.

Действительно, ил состоит из мельчайших частичек. Их легко взбаламутить струей воды или подводной фрезой. Насос откачает воду с взвешенным грунтом, но оседать ил будет очень долго, взвесь вернется на прежнее место — ил опустится обратно. Плетень с травой, наваленной за ним, будет удерживать частицы грунта в нужном месте.


Я решил пройтись по берегу. Неподалеку от причала плетень поворачивал под прямым углом, уходя вглубь озера. Собственно, от берега отходила целая дорога шириной около полутора метров. Кто-то забил два ряда кольев, сплел их прутьями, а пространство между заборами чем-то заполнил.

Только куда ведет этот путь? Для лошади с телегой он узок, для пешехода широк. Оказалось, что это тоже заграждение. А двойное оно потому, что здесь глубже, и одинарный плетень может не выдержать напора намытого грунта.

От прогулки по необычной дороге я не удержался. Королю не положено ходить в таких местах в одиночестве. Нас с Типом сопровождали четыре охранника с ружьями в руках. Как объяснил мой постоянный проводник, крокодилов и удавов здесь давно распугали, и сюда могли забраться лишь случайные рептилии.

Недолгий поход удовольствия не принес: мерзкий запах и тучи комаров испортят все что угодно. В итоге я понял, что двойной забор огораживает участок мелководья длиной метров триста и шириной в три раза меньшей. Когда сюда намоют грунт, получится полуостров такого же размера.


Столько работы ради какого-то клочка земли! Какой в этом смысл? Правда, получится еще довольно глубокий канал, в котором трава будет расти не так бурно, как на мелководье. Все равно это не оправдывает затраченной работы. Не проще ли будет прорыть канал к морю? Вода просто стечет из болот, не потребуются ни заборы, ни земснаряды.

— Так думали и другие люди, — разочаровал меня Тип. — Отсюда есть протока в залив. Там где, другая река впадает в море, прежний владелец тоже прокопал канал. Не помогло — тут всегда будут озера и болота.

Пожалуй, он прав. Уровень воды в заливе такой же, как в море. Там, где мы сейчас стоим, просто слишком низко.

Зачем нам вообще эти болота? Уж лучше купить или завоевать нормальную землю. Для чего нам еще территория, если мы не в состоянии обработать ту, что у нас есть? Увы, людей в королевстве слишком мало.

* * *

Протока, упомянутая Типом, находилась совсем близко от озерного причала. Гряду, отделявшую болота от реки, пересекал овраг. По его дну текла небольшая речка, довольно глубокая. Вода в ней двигалась еле-еле, и моя последняя надежда угасла, не разгоревшись. Расширять русло или углублять его не имело смысла: вода в заливе стояла почти на том же уровне, что и в озере.

Через овраг шел деревянный мост, и дорога за ним продолжалась. Однако мы спустились на берег залива. Именно сюда доставляли древесину с другого берега реки, с этого места ценный материал расходился по королевству.


К берегу как раз подвели плот — девять бревен. Нижний ряд — пять стволов, на них — еще четыре. Бревна в двух местах стянуты толстыми веревками, а по торцам скреплены досками, прибитыми большими гвоздями. На первый взгляд, конструкция выглядела не слишком надежно, но плот добрался до места назначения в целости.

Двое в лодке на веслах, двое с шестами на плоту — весь экипаж. Лодка — слабый буксир для тяжелого плота, но мужики, видимо, больше рассчитывали на едва заметное течение, чем на собственные силы. Главное, они доставили древесину на место.

Дальше все пошло на удивление быстро и слаженно. Плотогоны отодрали доски, сняли веревки, и, погрузив крепеж и шесты в лодку, благополучно уплыли.

Бревна вытаскивали вручную. Я думал, что без лошади здесь не обойдется, но управились и так. Впрочем, что значит какое-то бревно для десятка крепких мужиков? Веревка, багры, деревянные катки — стволы вытащили на площадку, выложенную камнем. закатили на подкладки. Я даже задуматься не успел, а народ уже разошелся.


Возле бревен остались только мужчина средних лет и юноша — оба черноволосые и кареглазые. Мне даже показалось, что они родственники. Однако я ошибся: одно из бревен чем-то не понравилось мужчине, и он выдал речь, состоявшую не только из приличных слов. Так ругаться мог только лесовик с Бараса.

Специалист из Северных земель и его молодой напарник измеряли бревна деревянными линейками, размечали, макая кисточки в плошку с краской.

— Давно с Бараса? — поинтересовался я у лесовика.

— Второй год, ваша милость. Вот парнишка толковый попался — обучаю, — ответил мужик.

Я так и не понял, знал ли барасец меня раньше, но это не имело особого значения. Главное — мужчина, приехавший с острова, передавал опыт местному юноше. Возможно, лесовик отправится обратно на родину, но парень останется — будет в нашем королевстве свой специалист.


Деревянный навес — большая редкость в этих краях. Обычно на побережье строят из камня, чтобы сооружения могли противостоять ураганам или просто сильным ветрам. Однако здесь доски, бруски, заготовки для бочарной клепки хранились под деревянной крышей. Правда, навес поражал свой прочностью и массивностью. Никаких жердей и дощечек — только бревна и плахи. Собственно, почему не строить из дерева, если его доставляют прямо на место?

А вот две печи, разумеется, сложили из камня и кирпича. Предназначались эти сооружения для сушки деревянных заготовок и выглядели довольно необычно. Каменные навесы, трубы, колонны, арки, ниши, да еще целых три топки в каждой печи.

Дрова в одной из них прогорели, однако новое топливо в них не стали загружать. Наоборот, один из работников выгреб из топки золу, а потом начал складывать в печь короткие дощечки.

— Завтра вытащим — будут совсем сухие, — пояснил мужик.


Люди раскалывали чурбаки на части, тесали, пилили — все получалось у них ловко и быстро. А я подумал о том, что нововведения собьют этот привычный ритм, нарушат работу. Да и чем поможет электричество в их труде?

Разумеется, лебедкой легче вытаскивать бревна из воды. А вот быстрее ли? Обыкновенную двуручную пилу можно заменить электрической, и, на первый взгляд, дело пойдет быстрее и легче. Однако до ручного электроинструмента нам пока далеко, а к стационарной пиле придется как-то подтаскивать бревна или перемещать сам механизм, довольно громоздкий.

Распиливать бревно на доски вручную — очень трудоемкое занятие, но те же клепки — дощечки для изготовления бочек — лучше колотые, чем пиленые. В общем, изменения просто не дадутся.

* * *

Тип сопровождал меня везде и всюду. Когда-то смуглый и черноволосый мужчина жил в верховьях реки, неподалеку от которой стояла наша маленькая столица. Насколько я понял из его рассказов, расстояние от его бывшей деревни до моря не превышало сотни верст. Однако его земляки в королевстве не появлялись. Видимо, их не привлекали новые земли, а собственная жизнь вполне устраивала.

Болота в тех краях отсутствовали — текла река, шумел густой лес, привычный и обильный на пищу. Охоться, собирай плоды, лови рыбу в реке — живи в свое удовольствие. Одежда не нужна, потому что тепло. Комаров почти нет, с опасными зверями научились справляться. Занимались в племени Типа и земледелием — выращивали овощи, просо и бобы. В общем, трудились, соблюдали обычаи и не хотели ничего нового.


В любом обществе найдутся правила, которые чужому человеку покажутся странными. У народа Типа все мужчины делились на воинов и рабов. Воины не работали, а только охотились и совершали набеги на другие деревни.

Визиты к соседям были своеобразными: незваные гости не пытались что-нибудь украсть или отнять, а вызывали на поединки местных воинов. Дрались один на один, из оружия разрешались только дубинки. Боец, прекративший схватку или потерявший сознание, считался проигравшим, становился рабом и оставался им до конца своих дней. Пришлые победители уводили добычу с собой, проигравший гость оставался в деревне.

Рабам выкалывали солнышко на щеке, и мужчины продолжали жить в новом статусе. Они уже не участвовали в поединках, не охотились, не ходили в соседние деревни. Рабы выращивали овощи и злаки, собирали плоды, ловили рыбу. А еще, в отличие от воинов, они могли жениться.

На мой взгляд, такая спокойная жизнь была ничуть не хуже судьбы воина. Раб не рисковал получить дубиной по голове или получить ранение в схватке с диким зверем. Правда, Тип рассказывал, что воины пользовались особой благосклонностью женщин. Однако, насколько я понял, некоторые невольники на любовном фронте совсем не уступали воинам.


Если мужчины подразделялись на две категории, то женщины считались равными. Иногда раба продавали, нередко вместе с семьей. Формально рабы принадлежали всем воинам, жившим в деревне. Однако решение о продаже людей принимались на общем собрании, где правом голоса обладали также все женщины, имевшие детей. Поскольку воины всегда убывали, слабый пол имел внушительное численное превосходство.

В общем, мужчины считались главными, но все решали женщины. Собственно, такое происходит не только в диких племенах. У меня в семье, например, все обстоит именно так.

Женщины и дети считались свободными и шли за мужем и отцом исключительно по собственному желанию. Бывало и так, что раба продавали, а его жена оставалась в родной деревне. На мой взгляд, соплеменницы Типа разработали весьма верный способ избавляться от неугодных мужей. Достаточно подговорить подруг и обрести свободу, продав надоевшего супруга.


Тип довольно долго был воином, но однажды и он проиграл схватку. Разумеется, видный мужчина стал неплохим кандидатом в мужья. Новоиспеченный раб женщин не избегал, но связывать себя узами брака категорически не хотел. Мамаши потенциальных невест, естественно, возмутились, и непокорный невольник попал в немилость. Закончилось это тем, что его продали.

Таким же образом Тип трижды сменил жительство, пока однажды не пришел в поселение, расположенное напротив нашего порта. Поскольку в лесах лошадей не держали, грузы переносили люди. Вот такой караван и принес на берег реки кору какого-то целебного дерева.

Тип попался на глаза Алло и был продан в очередной раз. По понятиям дикарей, женщина не могла купить раба себе — его владельцем стал я.

Глава 4

— Тип, почему ты зовешь меня воином? — как-то спросил я. — Ведь у меня есть жены.

— У мужчины должна быть только одна жена, а у тебя их две, — ответил мой верный спутник. — Значит, они не жены. Ты воин, потому что не работаешь.

Разумеется, Тип просто нашел лазейку в законах своего племени, чтобы считать меня своим хозяином. Только не слишком приятно, когда тебя считают бездельником, а твоих жен — посторонними женщинами.

* * *

Кое-что в истории Типа меня заинтересовало. Если дикари торгуют людьми, то и мы можем купить у них рабов. У нас в королевстве людей не хватает, и соплеменники Типа смогут нам помочь. Заплатим за них выкуп, привезем и поселим на наших землях. Никто этих людей не будет считать невольниками, а дело для них найдется.

Типу идея пришлась по душе, заинтересовался и Капитан.

— Говоришь, дети рабов считаются свободными? — уточнил мой друг и военный министр нашего королевства. — Наверно, все пацаны мечтают стать воинами — подрастут и пойдут в армию.


Подняться вверх по реке со слабым течением — не такое уж сложное дело. Лодки есть, солдат надо немного. Крокодилы и удавы тоже не страшны, когда есть ружья. Только вот дожди идут каждый день, и на лодках лучше сделать крышу, чтобы не мокнуть. Неплохо, где возможно, нарастить борта, чтобы обезопасить себя от стрел и копий. Пусть Тип сколько угодно рассказывает о миролюбии соплеменников, но защита нужна. Может, они только на своих не нападают, а чужаков всегда рады подстрелить.

Хорошо, когда есть консультант и проводник. Тип объяснил, что лучшей платой за рабов будут стальные ножи, топоры, пилы, а также лопаты и мотыги.

— Еще у нас веревки хорошие — там таких нет, — сказал он.

Нитки в королевстве прядут на станках. Привод у них ручной, но все равно пряжа получается тоньше и прочнее. Поэтому и веревки у нас лучше. Немного удивило то, что Тип потребовал отрезки длиной около полутора метров, но мы не стали с ним спорить.

Сотня коротких веревок, три десятка ножей, прочий инструмент — товар занял немного места. Для первого раза вполне достаточно, ведь мы ехали на разведку.

Три больших лодки с крышей готовы, товар и припасы загружены — можно отправляться в путь.


Тут выяснилось, что Капитан категорически против моего участия в походе.

— Не дело главе государства ехать неизвестно куда, — уперся друг.

— А военному министру можно? — возразил я.

— Если с тобой что-нибудь случится, Алло меня повесит.

— Тогда поход отменяется, — заявил я. — Тип без моего разрешения никуда не поедет.

Раб согласно кивнул головой, и Капитан признал свое поражение. Без проводника все предприятие теряло смысл.


Река текла медленно, берега становились все ниже. Плыли не спеша, заезжали в многочисленные заливы. Везде кусты подступали вплотную к воде, и лишь звериные тропы виднелись в зеленой стене. То ли люди здесь не жили, то ли они умело скрывали свое присутствие — мы не заметили ни одного человека.

Капитан рисовал карту, солдаты гребли, я смотрел по сторонам. Непуганые крокодилы равнодушно провожали нас глазами, змеи плыли по своим делам, не обращая на нас внимания. Кричали невидимые птицы, рыба плескалась в воде, комары тучами вились над лодками.

На ночь вставали на якоря, спали по очереди, из лодок почти не выходили.


На четвертый день пути Тип принюхался, как охотничья собака, и указал на неприметный проход между кустами:

— Сюда!

Залив расширился, и через сотню метров мы увидели причал из жердей и несколько небольших лодок, стоявших рядом с ним.

Высадкой командовал Капитан. Через минуту на суше уже стояли солдаты с ружьями наготове, следом выбрались мы.

Хижины стояли совсем рядом с причалом — мы наконец нашли деревню. Как ни странно, появление вооруженных людей нисколько не испугало обитателей селения. Женщины и дети, находившиеся рядом с жилищами, во все глаза смотрели на нас, а появлявшиеся отовсюду мужчины приближались к нам.


И тут Тип заорал:

— Я заблудился! Мы приехали не туда. Стреляйте вверх, чтобы они испугались!

Капитан отреагировал мгновенно: раздался залп из полутора десятков ружей, от которого у меня заложило уши. Жители деревни от испуга сели на землю и закрыли головы ладонями. Мужчины, женщины, дети — все превратились в безмолвные и неподвижные изваяния.

— Связывайте им руки! — вновь закричал Тип.

Он метнулся обратно в лодку и через мгновение вернулся с короткими веревками.

— Делайте, как он говорит! — распорядился Капитан.

Тип крутился, как волчок. Несмотря на внушительные габариты и немалый вес, мужчина двигался ловко и быстро. Он показывал солдатам, каким мужчинам надо связывать руки, заходил в хижины и выволакивал оттуда всех, кто там прятался. Время от времени он кричал, чтобы солдаты продолжали стрелять, и звуки выстрелов разносились по лесу.


Закончилось все довольно быстро. Связанных мужчин собрали вместе, построили на открытом месте. Тип произнес короткую речь, из которой я не понял ни слова. Однако он показал на меня, и я немедленно стал объектом внимания всей деревни.

Затем Тип о чем-то поговорил с одной из женщин. Та несколько раз согласно кивнула, и в деревне поднялся галдеж, от которого я оглох не меньше, чем от выстрелов. Кричали только женщины, а все мужчины с несвязанными руками подтянулись к пленникам и встали рядом.

Громкие разговоры постепенно стихли, женщина подошла к нашему проводнику и что-то сказала ему.

— Все — можно их развязывать, — распорядился Тип и принялся объяснять нам с Капитаном, что произошло в деревне.


Солдаты связали только воинов, и те в результате превратились в рабов. Поскольку воинов в деревне не осталось, все остальные рабы стали бесхозными. Тип объявил их семьям, что я стал владельцем всех взрослых мужчин в деревне и собираюсь увести рабов с собой. Женщины расставаться с ними не захотели и тоже признали мою власть.

— Теперь ты можешь забирать всю деревню, — заключил Тип.

Выглядел он невероятно довольным, а у меня появились подозрения. Кажется, этот прохвост использовал нас втемную. Он вовсе не заблудился, а привел лодки именно туда, куда хотел. В общем, Тип оказался тем еще типом.

— И сколько человек в деревне? — спросил я.

— Триста или немного больше, — гордо ответил завоеватель.


Как мне переправлять такую толпу на побережье? У нас всего три лодки — в них едва поместится десятая часть людей.

Однако Тип начал командовать, и вся деревня пришла в движение. Из лодок извлекли новые пилы и топоры, и мужчины, снабженные инструментом, отправились в лес. Разгорелись костры, из глиняных горшков запахло горячей смолой.

Двое мужчин несли на плечах бревно полуметровой толщины. На мой взгляд, такая ноша должна была просто раздавить людей, однако они свободно шагали и не собирались падать. Объяснилось все очень просто: твердой у ствола оказалась только оболочка, а пространство внутри заполняла легкая пористая масса.

Рядом с причалом возникла судоверфь. Легкие бревна соединяли поперечинами из жердей, прибивая их деревянными колышками. Соединения густо заливали горячей смолой. Чуть позже плот переворачивали и крепили с другой стороны. Торцы бревен тоже смолили. Четыре бревна, соединенные между собой, превращались в плот двухметровой ширины и пятиметровой длины.


Через два дня деревня погрузилась на плоты и отправилась вниз по течению. Разумеется, караван из полусотни плотов и нескольких лодок двигался медленно. На ночь одни плоты привязывали к ветвям прибрежных кустов, дальше плавучие платформы соединяли между собой. Получалась большая площадка. Народ ложился спать ближе к середине, а по краям выставляли охрану от речных хищников.

Добрались без потерь. Высаживались там, куда пригоняли плоты с другого берега реки. Ошарашенные мужики, привыкшие к обычным стволам, с интересом рассматривали плоты из необычайно легкого дерева, с опаской поглядывали на шумную толпу.

Казалось бы, добрались домой, привезли новых жителей страны — надо радоваться. Только у Капитана взгляд совсем невеселый, да и у меня на душе тревога. Уехали мы, не прощаясь. Думаю, женщины встретят нас без ласки.

* * *

Семейный скандал — штука неприятная. А каково мужчине, если ему противостоят две женщины? Я молчал, извинялся, обещал больше так не поступать. Жены одержали безоговорочную победу. Воспитательные меры продлились на ночь, потому что спал я в одиночестве.

На следующий день все встало на свои места. Жены смотрели ласково, Витька не отходил от меня — в общем, идиллия, получившая свое продолжение ночью.

Новых людей распределили по королевству. Капитан получил выговор. Типу тоже досталось. Алло считает его экспертом по местной растительности, а он, оказывается, ничего не рассказывал моей супруге о легком дереве. Оказалось, что сердцевина бревен, запаренная и смешанная с рыбой, пришлась по вкусу свиньям.


— Оболочку можно попробовать разрезать и распрямить — получатся плиты и доски, — сообразил я.

— Уже попробовали, — грустно ответил Тип. — Мы из этой коры еще лодки делали.

— Так надо не рабов покупать, а договариваться, чтобы нам оттуда такие бревна сплавляли.

— Госпожа так и сказала, — еще печальнее сказал раб.

Что он такой понурый? Неужели на него так выговор Алло подействовал?

— Тип, скажи, почему ты решил деревню захватить? Ведь ты не заблудился.

— Меня оттуда продали.

А ведь он нашими руками умудрился отомстить соплеменникам! Вот прохвост! Пожалуй, не стоит его из королевства выпускать. Переводчика и проводника взять другого — надеюсь, кто-нибудь из жителей перевезенной деревни быстро освоит наш язык. Дорогу мы теперь тоже знаем. Наверно, Алло ему так и сказала — вот он и опечалился.

* * *

Все-таки на этой планете люди стареют медленно. И Иллидо совсем не изменилась, и Ван остался все тем же белобрысым орленком. А ведь приехали они сюда с сыном и двумя дочерями. Пока я переселялся с острова на остров, а потом на материк, Иллидо и Ван спокойно жили в северных землях. Мужчина служил казначеем, милая женщина воспитывала детей.

Как они рассказали, жизнь в лесном краю почти остановилась. Нет, золото по-прежнему добывали, а завод между гор исправно выплавлял медь. Производство расширялось, число ветряков увеличивалось. А вот территория, принадлежавшая королевству, расти перестала. Барас своими концами изгибался к югу, поэтому восточнее и западнее климат становился все теплее. Там и деревья росли другие, и лето продолжалось дольше. Земля могла прокормить больше людей, и население там было больше, чем в королевских землях. А там, где больше мирных жителей, армия тоже не маленькая — воевать с многочисленными туземцами никто не хотел. Так границы и остановились.


Правда, лесовики поодиночке свободно пересекали рубежи, устраивались на работу на заводы, шли служить в королевскую армию. За счет этого страна потихоньку объединялась. Процесс шел медленно, но бескровно, и такое положение устраивало всех.

Николаевич, получив в свое распоряжение Ларгас, уже не заикался о том, чтобы проложить дорогу через удобный перевал. Какой смысл возить уголь с островов, если в соседней стране руда и топливо рядом? Лучше всю черную металлургию переселить туда.

Ван и Иллидо заскучали, а тут как раз подоспело предложение от Алло. Так в нашем государстве появилась еще одна семья.


Ван взялся помогать Алло и стал пропадать в городе, уезжая за двести верст. Были у него дела и поближе. Побережье между королевством и городом давно поделили владетели. Народ там не сидел сложа руки. Мы везли оттуда кирпич и известь, пиломатериалы и деготь.

Леса, растущие на склонах, и голые скалы — не самые лучшие места для земледелия. Поэтому они покупали у нас зерно, бобы, солонину.

Насколько я понял, каждый владетель считал себя равным королю, то есть мне. Собственно, площадь моего прибрежного королевства превышала среднее владение всего в два-три раза. С соседями лучше дружить, а добрые отношения предусматривают визиты друг к другу. Наверно, ездить к владетелям должен был я, но такого желания у меня не было. Вот и легла эта обязанность на плечи Вана.

Впрочем, приезжавших в гости землевладельцев встречал я. Почему бы не поговорить с соседом, не пообедать вместе, не показать ему заработавшие ветряки?


Иллидо привезла чертежи. Рельсы, тележки, размеры путей, ширина насыпей — приблизительный проект железной дороги, ничего особенного. Только работа предстояла огромная. Дорога должна быть защищена от воды, поэтому нужно делать либо насыпь, либо копать канавы с рельсами. Да и не положишь шпалы прямо на траву — надо сделать подушку хотя бы из песка, а лучше из щебня.

Со стороны моря ближе к воде шел пляж, а чуть дальше песок сменялся каменистыми осыпями. Щебень оставалось только собрать и перевезти на место. Увы, экскаваторов и самосвалов мы пока не имели, а люди с лопатами и лошади с телегами — слабая замена мощной технике.

В общем, работа шла потихоньку. Иллидо требовала все больше людей и лошадей. Запросы очаровательной женщины почти не удовлетворялись, потому что весь народ занимался своими делами. Впрочем, насыпь, начинавшаяся от порта, все удлинялась и удлинялась.

* * *

Завертелись ветряки рядом с болотами, заработал земснаряд. Семь больших корыт, соединенные между собой; стальные направляющие, по которым ходят бур, насос качающий взвесь, да насос, размывающий грунт — устройство не очень сложное. Всего три электродвигателя облегчали работу людям. Остальное делалось руками рабочих. Мужчина с сетчатым сачком вылавливал водоросли и всплывшие корни, складывал их на тележку. Всасывающая труба постоянно забивалась листьями и прочим мусором, ее часто поднимали и очищали.

Работали люди слаженно, и на огороженных участках появлялись возвышенности. Состояли они из грязи, но черная субстанция потихоньку сохла и в некоторых местах уже выдерживала человека. Именно в эту сырую землю и бросали семена.


— Просо любит, когда вода близко, — поделился Тип и подробно рассказал об этом растении.

Гигантский злак вырастает до четырех метров в высоту, дает всего один урожай в год, зато зерна вызревает очень много. Потом растение засыхает, но от корней идет молодая поросль. Эти побеги — самый лучший корм для лошадей и свиней. Обычно, убрав урожай зерна, земле дают год отдохнуть и регулярно скашивают молодые ростки. На следующий год некоторые из них оставляют, и просо вновь вырастает и дает зерно.

Растения с почти созревшими семенами срубают, срезают с них метелки с зерном. Оставшиеся стволы на полгода замачивают в прудах, сушат под навесами. Только после этого их мнут и выбирают из трухи волокно.

Что и говорить, растение универсальное. К тому же оно растет только в сырых низинах. У нас таких мест в достатке, а у соседей почти нет. Поэтому зерно идет нарасхват, да и волокно покупают хорошо. Недаром изображение злака попало на наши деньги.

* * *

Электрический кабель от ветряков протянули на берег залива, куда пригоняли плоты. Наверно, это место теперь можно называть лесопилкой, потому что мы установили там первую электрическую пилу. Чурбак прогоняют через два вертикальных полотна — получаются шпалы для будущей железной дороги.

Работа идет, только везде не хватает людей.


Капитан организовал еще одну экспедицию в верховья реки, все-таки взяв с собой Типа. Три десятка людей, включая женщин и детей, и столько же плотов стали результатом похода. На этот раз деревни не захватывали, а за рабов и легкие стволы просто заплатили стальным инструментом.

Все прибывшие мужчины отправились к Иллидо, и, разумеется, это ее не удовлетворило.

Однако вскоре народ сам пошел в наше королевство.

Глава 5

— Вдоль большой реки с гор спускается вождь Икторил. Еще он называет себя императором, — рассказал Ван, вернувшийся из города. — Войско у него огромное, а оружие такое же, как у нас: ружья, пушки, бомбы. Идут не спеша, везде устанавливают свои порядки. Некоторых владетелей вешают.

На корабле нашего посланца имелись и пассажиры, но знали они не больше Вана. Два купца свернули свои дела и решили вместе с семьями переждать смутное время у нас в королевстве.

— Деньги у них есть, но они согласны на любую работу, — сказал Ван. — Лишь бы мы их не прогоняли.

Поведение беженцев говорило о том, что они изрядно напуганы. Нам тоже стоило подумать о будущем. Только без всяких размышлений было понятно, что противостоять большой армии мы не сможем.


— Нормального флота у них точно нет, — попытался успокоить нас Капитан. — Если мы поставим пушки на торговые суда, будет намного легче. С воды они нас не возьмут. Укрепить порт и гряду, что идет вдоль реки — больше ничего не требуется. Через болота никто пройти не сможет.

— Они могут пройти по лесу вдоль болот и напасть с другой стороны, — предположила Алло. — Флота у них нет только пока. Корабли можно захватить или купить. А пушек у нас слишком мало.


Тут я понял, что все присутствующие смотрят на меня и ждут, что скажу я.

Вроде бы, народу собралось совсем чуть-чуть: я с женами, Капитан с Эно да Иллидо с Ваном. Однако мне показалось, что сразу много людей ждут моего решения. Собственно, так оно и было, ведь наша страна — королевство, а король — это я.

Наверно, в повисшей тишине моя речь показалась слишком громкой. Только говорил я, как обычно:

— Укрепляться нужно обязательно. Построим железную дорогу — сможем по ней быстро перебрасывать войска и пушки. Я еду на острова — буду просить помощи и у детей.

* * *

Корабль, море, вынужденное безделье — оказывается, я совсем не забыл предыдущее плавание. Только в этот раз впереди у меня не новая жизнь и грядущая радость, а тревога и неизвестность. Помогут ли мне дети? Черная кошка между нами не пробегала, но сначала нас выставили с Бараса, а потом отправили на материк. Возможно, родственные чувства для правителей ничего не значат, и дети решат, что их государствам не стоит тратиться на помощь моему королевству.

Мрачные предположения удавалось отгонять, но тревожные мысли возвращались. Будь у меня занятие, я бы совсем не думал о плохом. Однако безделье не позволяло забыться.


На землю Ларгаса я сошел в нерадостном настроении. Впрочем, любопытство прогоняет любую хандру. Громкий свист заставил меня оглянуться: среди парусников, нещадно дымя, сновал самый настоящий пароход. Маленький, тихоходный — наверно, на Земле его посчитали бы это суденышко убогим. Только плыл железный кораблик туда, куда хотел, а не повиновался непредсказуемому ветру.

Интересно, где сделали пароход, здесь или на Барасе? Попросить у сына, чтобы он подарил или продал нам это чудо? Только машина наверняка работает на угле, а в королевстве его нет.


— Пап, ты думал, что мы с Ларой откажемся тебе помогать? — удивился Гришка. — Рельсы мы давно делаем, завтра отправлю к вам первую партию. Своего флота у меня почти нет, поэтому дам только два военных корабля, да и то небольших. Все оружие делают на Барасе, но тебе там не откажут. А я еще и послание Степану напишу.

Признаться, в глубине души я рассчитывал на такой прием, а сомневался на всякий случай. Только все равно сын меня обнадежил и обрадовал.

* * *

Дочь, внук, маленькая внучка — встреча на Барасе заставила на какое-то время забыть о тревогах. Разве можно думать о делах, когда видишь родных людей после долгой разлуки?

— Степан тебе поможет, — сказала Лара.


Обычные разговоры и расспросы об Алло, Витьке, Кате закончились быстро.

— Когда должен подойти этот Икторил? — спросил зять.

Оказывается, слухи дошли и до Бараса.


Всю обратную дорогу я смотрел не только на море, но и на корабли. Меня сопровождал флот Бараса. Разумеется, Степан не оставил остров без защиты и отправил со мной только часть кораблей. Однако восемь кораблей — немалая сила. К тому же, два парусника оказались просто огромными, и на одном из них плыл я.

А где-то позади, безнадежно отстав, пробирался самый настоящий железный пароход, работавший на нефти — подарок Николаевича.

* * *

Корабли встали на якоря в заливе, и до причала я добирался на шлюпке. Как и в прошлый раз, меня встречал только Тип.

Домой я попал в самый разгар спора. Нет, мои жены не ссорились — шел государственный совет. Владетель имения, ближайшего к большому городу, предложил купить его имение.

Вражеское войско приближалось, а Икторил, судя по слухам, мог просто отобрать землю. Поэтому покупка выглядела изрядной глупостью. С другой стороны, во владении рос лес, добывали глину и известняк, а в королевстве ничего этого не было. Да и цену за землю просили небольшую.


— Покупать! — заявил я. — Если получится, сбить цену и покупать.

— А если Икторил отберет землю? — возразила Катя.

— А если не отберет? — ответил я.

По большому счету, я не выдвинул никаких аргументов. Однако спор закончился. Неужели мое мнение обрело такой вес? Или мои слова просто перевесили чашу весов?

— А как быть с городом? — спросил Ван. — Враг приближается. Если горожане предложат защищаться вместе?

— Только договор о ненападении, — без раздумий ответил я. — Мы, даже если купим там владение, воевать за него не будем.

— Почему? — удивилась Иллидо.

— Потому что у нас не хватит сил, — разъяснил я.

Капитан одобрительно взглянул на меня.


— Сереженька, ты сегодня был настоящим королем, — ночью сказала Катя.

— Да как-то само получилось, — честно ответил я.

* * *

Землю мы купили. Флот стоял в заливе, и вскоре о нем знали на всем побережье до самого города. Наверно, это придавало вес нашему государству, и люди шли в Междуречье, считая королевство безопасным местом. Исчез недостаток в рабочих руках, и мы строили новые укрепления рядом с портом и на гряде.

С Ларгаса везли рельсы, и железная дорога уже дошла от порта до нашей маленькой столицы. Степан с Николаевичем слали пушки и снаряды. Оконечности королевства укреплялись и вооружались.


Слухи о приближении Икторила все крепли. Мы купили еще одно владение, за ним — второе. В новых землях не строились укрепления, да и в производство не развивалось. Народ, глядя на такое, переселялся в королевство.

Армия Междуречья росла, и Капитан отправил часть людей на строительство железной дороги.

— Будем перевозить по ней пушки — встретим врага в любом месте, — сказал он.

Друг оценил преимущество железной дороги. Думаю, скоро его посетит идея бронепоезда.


Пришли маленькие тележки с электродвигателями, аккумуляторы, просто тележки — маленькие вагоны. Испытания подтвердили, что железная дорога — транспорт быстрый.


Напряжение нарастало. К нам побежали из далекого города. Людей в королевстве стало еще больше. Жилья не хватало, но в еде недостатка не было. Наверно, мы смогли бы прокормить раз в десять больше народу, ведь Междуречье торговало именно продуктами питания.


Катя и Алло скупили за бесценок всю землю от нашего порта до города. Последним сдался ближайший владетель. Продав имение, он погрузил на корабль домочадцев и уплыл подальше от неспокойных мест. Алло ворчала, что мы заплатили ему слишком много, но кирпичный заводик и порт стоили потраченных денег.


Простой народ не спешил покидать обжитые места, и во всех землях, которые мы купили, оставались жители. Рассуждали они просто: любой власти потребуются работники, и убивать их просто нет смысла. Если правитель не хочет защищать свою землю, зачем это делать простым людям?

А мы и не настраивали народ на войну и обещали вывезти всех в королевство, если воины Икторила начнут зверствовать.

Зато Междуречье укрепили основательно. Восемь кораблей с Бараса, два — с Ларгаса, четыре наших торговых парусника, на которые поставили пушки — флот внушал уважение. Да и на пароходе тоже имелись орудия.


Все ждали Икторила и были готовы ко всему. Наконец, приплыл маленький парусник с известием: враг вошел в город. Если честно, я не знал, что делать.

Выручил Ван:

— Надо постоянно держать с городом один корабль, чтобы его все видели. Думаю, Икторилу станет интересно, что за парусник постоянно находится на виду, и он начнет переговоры.

— А если просто нападет? — предположила Катя.

— А на чем? — улыбнулся Капитан. — Лодки против пушек не выстоят, а кораблей у них нет.

— На корабле буду я, — заключил Ван.

Последние слова мужа явно расстроили Иллидо, но она промолчала. Впрочем, большой опасности не предвиделось.


— Днем стоишь у города, ночью уходишь в море, — напоследок повторил Капитан.

Шлюпка увезла нашего посла, а вскоре и корабль поднял паруса.


Вновь потянулось ожидание. Кажется, мы все предусмотрели, но кто знает, какую хитрость может придумать противник. Иллидо не находила себе места. Гонцы дежурили в порту, готовые немедленно оповестить нас о возвращении корабля.

Весть пришла: парусник приближается. Мы могли просто дождаться Вана, но терпения не хватило. Взрослые и дети отправились в порт. Наверно, король должен путешествовать в собственном экипаже, но я отправил Типа с пустой коляской, а сам сел вместе со всеми в открытый пассажирский вагончик. Маленький поезд ходил быстрее лошади, а мне хотелось попасть к причалу как можно скорее.


Мы столпились на берегу, глядя на приближающуюся шлюпку и пытаясь рассмотреть, кто в ней сидит.

Наконец шлюпка уткнулась в лодочный причал, и на деревянный помост вышел Ван, наш белобрысый орленок. Следом за ним появился еще один такой же светловолосый мужчина.

— Икитал, полномочный посол императора Икторила, — представил Ван спутника.


Я всмотрелся в лицо мужчины и вспомнил, где я видел эту физиономию. Мне даже довелось сидеть с ним за одним столом. Было это в маленьком помещении возле проходной разрушенного завода. Мы пришли туда, чтобы поискать победитовые напайки для резцов, а в результате подружились с людьми, которыми командовал этот человек.

Имя у него теперь другое, но и меня зовут не Сергеем. Никита изменился: погрузнел и совсем не помолодел, но я все равно узнал его. Да и он явно вспомнил меня.

— Здорово, Серега! — сказал Никита. — Тебе привет от Большого.

Загрузка...