Под крылышком у ректора

Глава первая. Не виноватая я! Он сам!

- Я ни в чем не виновата! – убеждала я себя, пытаясь набраться храбрости и дернуть ручку.

Зубы стучали. Коленки дрожали. Я умирала от страха возле кабинета ректора.

- Хватит тереться об мою дверь! – послышался грубый голос из кабинета. – Шагом марш в кабинет!

Я вжала голову в плечи, осторожно положила дрожащую руку на золотую ручку в виде головы чудовища, сглотнула и со скрипом оповестила нового ректора о том, что кучки под дверью не будет. Она будет в кабинете!

- Вы меня вызывали? – робко-робко спросила я, еще сильнее вжимая голову в плечи.

«Только не смотри на него! Только не смотри!», - вертелась в голове лихорадочная мысль.

- А ты что? Древний демон, чтобы тебя вызывать? – грубо спросил голос ректора. – В кресло, демон! Изыйдешь, когда я разрешу! Это понятно?

Я осторожно, словно крадучись, прошла к креслу и опустилась в него, сложив руки на коленях. Мой взгляд уперся в мои ботинки. И не желал покидать привычного и уютного убежища.

- Имя? – спросил голос ректора.

- Нора, - глухо ответила я, не поднимая глаз.

- Нора тебя мама с папой звать будут! – грубо произнес ректор. И чем-то шлепнул по столу.

- Ленора Макквин, шестой курс, факультет целителей, - тут же исправилась и пробормотала я, упираясь взглядом с золотую вазу.

А потом подумала и добавила.

- Сирота.

Мимолетный взгляд на ректора заставил меня смутиться и снова опустить глаза. Я сжала юбку на коленях, не выдерживая этой тишины.

– Я ни в чем не виновата, господин ректор! Меня в шутку заперли в башне пророка, а сами ушли на экзамен. Я стучалась, ломилась, пока меня не услышала … уборщица. Она меня и открыла. А когда я прибежала в экзаменационный зал, все, включая прежнего господина ректора, уже … того…

- Какова твоя роль в этом всем? – прямолинейно и грубо спросили меня, пока я вслушивалась в скрежет пера и шелест бумажек.

- Сначала криклива, потом молчаливая, а потом крикливая, - вздохнула я, рассматривая свои ботинки и чулки.

Снова мимолетно подняв глаза, я встретила с ним взглядом. Глаза у ректора были очень красивые. Поймав на себе взгляд таких красивых глаз, я снова опустила свой взгляд на мятую юбку и слегка покраснела.

– Я могу … эм… изгнаться? – робко спросила я, снова покосившись на ректора и тут же вернув взгляд на юбку. На ректоре был кожаный плащ с застежкой в виде двух сцепленных коготков. Необычная… Странно, что он его не повесил в шкаф.

Мой робкий взгляд отлип от юбки, поднялся и скользнул по крупной фигуре, сидящей в черном плаще в ректорском кресле. Мне показалось, что он что-то ответил, но я не услышала.

- Я могу идти? – уже громче произнесла я, слегка осмелев. Мне казалось, что мир вертится вокруг роскошных дверей, в которые я мечтаю выйти.

- А я что? Целитель? – грубо спросил ректор. – Кто из нас целитель? Я или ты?

Так ведут себя боевые маги. А еще их шуточки! Особенно про волшебное заклинание «сисиус наружиус», которым, по их словам, целительницы обязаны проверять, жив ли пациент или уже нет. Если даже после него признаки жизни были не обнаружены, то можно смело вручать труп некроманту для дальнейших истязательств и глумлений. Бррр!

Еще один мимолетный взгляд выхватил заостренное ухо. Он – эльф? Я решила немного осмелеть и посмотреть ему в лицо. Оно было на удивление красивым и молодым.

«Точно эльф!», - подумала я. Эльф и боевая магия обычно встречались в одном абзаце примерно так: «Миролюбивые и добрые эльфы ненавидят и презирают боевую магию! Настолько презирают и ненавидят, что зверски убивают боевых магов».

За ректорским креслом висел предыдущий ректор. Нет, не живой. Портрет.

Он еще неплохо сохранился для своего трехсотлетнего юбилея. Седой, скрюченный, спрятавший свои старческие мощи в роскошную мантию. С каждой наградой его все больше клонило к земле, пока он не стал напоминать букву «г». Но он был справедливым. И мы его любили.

- Ты мне что-то не договариваешь! - снова раздался грубый голос.

- Пожалуйста, не надо на меня кричать, - процедила я.

- Я – не кричу. Я так разговариваю! – послышался короткий ответ.

Точно боевой маг.

- Я рассказала вам все, как было. Меня в шутку заперли в башне пророка, а сами ушли на экзамен. Я стучалась, ломилась, пока меня не услышала уборщица. Она меня и открыла. А когда я прибежала… - повторила я наизусть, но меня грубо оборвали.

- Я это уже слышал! Подробности! – рявкнули на меня.

- В башне было темно и пыльно. Я случайно прожгла юбку! – ответила я, не зная, каких подробностей он так жаждет. – Я могу идти?

- Приказа не было! Не заставляй меня обеспечивать адские боли в области личности и человека! Как все было по порядку с самого начала, но только с середины! – четко произнес ректор.

Я взглядом умоляла двери, выпустить меня отсюда побыстрее! В надежде, что от них что-то зависит.

- Я больше ничего не знаю, честно, - пролепетала я, снова сжимая кулаки.

- Это верх низости лгать ректору, - бросили мне. Я поежилась. Не таким я его представляла. Это еще страшнее, чем я могла себе представить. - Ты что там делаешь? – спросил голос ректора, когда я вцепилась в свою юбку.

- Ничего, - ответила я, уже боясь даже поднимать глаза.

- Быстрее доделывай свое «ничего» и начинай рассказывать! – допытывались до меня.

А мне и сказать было нечего!

Новый ректор начинал меня пугать.

Громкий стук разорвал тишину допроса. «Господин ректор!», - ломились в дверь так, словно за ними гонится чудовище.

- Как вы меня … устали! – коротко произнес ректор. – Разрешаю войти, только в разумных пределах!

После оглушительного выбивания дверей, они аккуратненько открылись.

Тихо, словно мышка, в кабинет вошла маленькая и худенькая преподавательница по прорицанию Мадам Нагадайна. Вид у нее был, как у воробышка. Серенькая мышиная шаль и легкое покашливание намекали, что ей совсем недолго осталось в этой сырой и продуваемой всеми ветрами башне.

Но злая и бесчеловечная Академия не может позволить делать ей ремонт каждый семестр.

Она входила в магическую ассоциацию провидцев и прорицателей. Но ненадолго. Обычно, охрана ее тут же выставляла. Говорят, Мадам умела предсказать судьбу и количество детей по трещинам на пятках. Причем, делала это мастерски.

Мадам Нагадайна умела составлять гороскопы так, что ты начинаешь бояться каждого шороха. Однажды она предсказала мне, что я умру в субботу. Когда я с ужасом спросила ее: «В эту?», Мадам загадочно промолчала.

- Господин ректор! – воробьиным голосом произнесла Мадам Нагадайна, кутаясь в свою шаль. – Все уже собрались в зале… Кхе-кхе! Ждут вас! Кхе-кхе! Мы собрали всех учеников! Кхе-кхе!

И по своему обыкновению Мадам Нагадайна закатила глаза, словно вот-вот умрет. Обычно, в этот момент все бросались к ней на помощь. Даже старенький ректор обдувал ее листочком, пока Мадам слабым голосом перечисляла, какого цвета шторы нужны ей для полного счастья.

- Ой, что-то мне нехорошо, - покачнулась Мадам Нагадайна.

Но никто не бросился ее ловить. Она покачалась сначала по часовой, потом против часовой стрелки. Два раза она закатывала глаза, пытаясь рукой нашарить какой-то флакончик. И несколько раз отчетливо простонала, намекая, что уже видит свой конец.

- Свободна! До выяснения – смерили меня коротким взглядом. Не помня себя от радости, я вылетела в коридор, видя, как ректор спокойно проходит мимо нашей провидицы, сползающей по двери.

- Моя смерть будет на вашей совести! – заохала Мадам, вынюхивая свой флакон.

- Сомневаюсь, что ваша смерть найдет там место! – ответил ректор, от души закрывая дверь. Чтобы не встречаться с ним в коридоре, я поспешила окольными порталами в зал. В зале уже толпились студенты, обсуждая недавний инцидент и загадочную болезнь, внезапно прямо на экзамене поразившую всех целителей шестого курса, куратора, комиссию целителей и даже присутствовавшего на экзамене ректора.

Я посмотрела под знамена целителей, видя, что там пусто. После того происшествия, родители забрали всех целителей из Академии. И перевели их в другие. Это было еще до того, как пришел новый ректор.

Мне вспомнились чемоданы, паника, порталы, которые работали без остановки, навсегда забирая студентов из стен Академии.

- Чихни на меня! – наконец-то заметили меня. – У меня завтра экзамен! Быстро чихни!

- Отстаньте, - отмахнулась я, поведя плечом.– Сколько раз вам повторять? Я – не заразная!

Но мне не верили.

Все собрались в главном зале, где по стенам были развешены знамена факультетов.

Когда –то давным-давно, когда Академия только-только начинала учить студентов, каждому факультету придумали свои гербы. У некромантов – рука с черепом, у зельеваров – рука с зельем, у артефактеров – рука с жезлом, у магический растений и животных – дракон, у боевых магов – меч, у заклинателей – огонь, у прорицателей – шар. Когда дошли до целителей, фантазия кончилась.

Я вздохнула.

Мой взгляд упал на наше голубое знамя. На нем была изображена рука, размахивающая оторванной рукой.

- Животные! Подвиньтесь! Ничего не видно! – возмущались прорицатели.

- А третий глаз вам на что! Вот им и смотрите! – возмущались студенты по уходу за магическими растениями и существами.

- Идет! Идет! – послышались встревоженные голоса студентов. Места преподавателей – целителей пустовали, зато все остальные преподаватели были на месте.

Он вошел тяжелым шагом, даже не глядя по сторонам.

«Ой, какой красивый!», - растеклись первокурсницы. Им обязательно нужно было кого-то обожать. До этого они обожали старосту боевых магов с четвертого курса. Потом эстафета перешла к какому-то портрету чародея с третьего этажа. Но портрет перевесили в учительскую, после того, как он оборвался под тяжестью тысячи слоев помады.

На старших курсах это проходило. Студенки -старшекурсницы обожали просто спать. Спать - лучший мужик на свете!

Ректор встал за трибуну и положил на нее огромную стопку бумаг.

- Буду краток, - отчеканил ректор, сверкнув глазами. – Меня зовут Гелиад. Поэтому обращаться ко мне вежливо! Разрешите доложить, господин ректор!

«Какое красивое имя! Гелиад! Ой, мамочки! Ой, новый ректор такой заюшка!», - заволновалась Академия.

- Молчать! А не то я буду зверствовать! – отрезал ректор, заставляя всех смущенно притихнуть. – Когда я говорю, нужно, чтобы было слышно, как муха чешется! Ничего! Сначала я приучу вас к дисциплине. Потом к порядку. А потом к туалету.

- Так мы, вроде как бы приучены к туалету… - переглянулись студенты, слегка растеряно. – Мы, как бы, знаем, где он находится…

- Один раз рявкну – проверим! – строго произнес ректор.

В зале стояла такая тишина, что слышно было, как где-то на четвертом этаже уборщица гоняется за привидением: «Пошел отсюда! Сруль инфернальный! А то напугал и тут же прибавил мне работы!». И звон ведер.

- По поводу происшествия с целителями. Во время экзамена студенты, комиссия и ректор не предохранялись. И случайно возбудили новый вирус.

Ректор помолчал. А мне уже было плохо от смеха.

- Пока что по всем симптомам напоминает бешенство желудка при не проходящем обмороке. Если вы вдруг упали и лежите в обмороке, а в штанах существенно потеплело – срочно сообщите преподавателям или мне. Это раз! – постановил ректор, сжимая трибуну.

Кто-то тихо угасал со смеху. В толпе поселилась гиена. Остальные изо всех сил стягивали рты в трубочки, словно собирались целоваться. Неподалеку послышался глухой стон морального оргазма.

Разумеется, никому не сказали, что на самом деле случилось с ректором и остальными. Официальная версия – драконий грипп.

- Второе! С этого момента Академия переходит на ночной режим обучения! Занятия проходят от темнадцати до светладцати! С перерывами на ночной дожор и прочие дуракаваляния! – отчеканил ректор.