Под Андреевским флагом

Глава 5

И экипаж "Косатки", и экипажи английских крейсеров толком так и не смогли понять причину одновременного "побега" всех английских судов с рейда Цинампо. Подробности стали известны гораздо позже, когда все суда прибыли в Порт-Артур и были конфискованы вместе с грузами, как военные трофеи, захваченные в порту противника, не смотря на истерику британского Форин Офиса, а их экипажи самым цивилизованным образом переправлены в нейтральный Китай. Очень красочно описал эти события никому до этого неизвестный корреспондент лондонской "Таймс" Дональд Мак-Ферсон, командированный газетой в Корею и прибывший туда буквально накануне известных событий. Его статья "Флибустьеры в военных мундирах", срочно переданная из Китая в редакцию и напечатанная на первой полосе "Таймс", облетела весь мир, будучи перепечатанной многими изданиями. Конечно, трудно ожидать объективности и непредвзятости от человека, самого попавшего в переплет, но она никого не оставила равнодушным, и поляризовала международное мнение как о России, так и об Англии. Причем как в одну, так и в другую сторону…

"Мы прибыли к берегам Кореи в пять часов пополудни и стали на якорь на рейде. Пароход "Фримантл", который доставил меня и моих спутников на этот, без всякого преувеличения, край света, наконец-то замер неподвижно на водной глади, как будто отдыхая после долгого и тяжелого пути. Позади тысячи морских миль под палящим солнцем тропиков, через неспокойный Индийский и Тихий океан, в эту богом забытую страну, совершенно неожиданно оказавшуюся в центре удивительных событий, приковавших к себе внимание всего мира. Я и еще двое моих попутчиков, направляющихся по коммерческим делам в Корею, прибыли на "Фримантл", стоящий в Порт-Саиде, в качестве пассажиров буквально за пару часов до отхода. Ранее судно совершало рейсы в Китай и Японию и никогда не отказывалось от пассажиров, что давало дополнительный доход судоходной компании. Но этот рейс был необычным. Весь груз, погруженный в Глазго, предназначался для доставки в корейский порт Цинампо, куда я был командирован газетой для освещения происходящих в Корее событий. Поскольку я не застал пароход в Глазго, то приложил все силы к тому, чтобы перехватить его в Порт-Саиде, где он будет догружаться, и был очень рад, что мне это удалось. Как оказалось в дальнейшем, это положило начало самым удивительным приключениям в моей жизни, которые когда-либо со мной происходили. И никто из команды и пассажиров "Фримантла", вышедших из Порт-Саида в тот злосчастный рейс, даже не предполагал ничего подобного. Однако, обо всем по порядку. После прохода Суэцкого канала и Красного моря с его испепеляющей жарой, "Фримантл" зашел в Аден для пополнения запасов угля, воды и провизии. Впереди был долгий переход через Индийский океан. За время в пути из Порт-Саида мы уже успели со всеми перезнакомиться и я, дабы не терять время даром, стал собирать материал, слушая рассказы бывалых моряков, которые уже не раз побывали в тех далеких краях. Поначалу я, из-за своего возраста и неопытности в морском деле, часто попадал в комичные ситуации, обращаясь к капитану и офицерам с просьбой рассказать о событиях на Дальнем Востоке. В результате мне и моим спутникам, впервые отправляющимся в Корею, начинали рассказывать такие небылицы, перед которыми побледнели бы и сказки Шехерезады. Особенным талантом в этом отличался наш капитан, мистер Боксхолл. Причем, делалось это с самым серьезным видом, а когда мы растерянно открывали рты и начинали хлопать глазами, кают-компания содрогалась от хохота. Только тогда мы понимали, что нас провели. Но я зла не держал и поддерживал общее веселье, поэтому со временем стал получать более достоверную информацию, отображающую истинное положение вещей. А ситуация была безрадостной. Война между Россией и Японией шла так, как не ожидал никто. Две азиатские страны сцепились друг с другом и то, что там творилось, не укладывалось в сознании цивилизованного человека. Россия попирала все писаные и неписаные законы, ведя эту войну. Если на суше положение более-менее стабилизировалось и грызня между белыми и желтыми варварами никому особо не мешала, то вот то, что творилось на море, напоминало времена расцвета флибусты. В короткий срок уничтожив практически весь флот Японии, русский флот занялся самым настоящим морским разбоем в духе традиций флибустьеров Карибского моря. Невзирая на флаги судов, их грузы и национальности команд. Безоружные торговые суда останавливались военными кораблями в открытом море, в международных водах, и безжалостно уничтожались. Занимались этим русские крейсера, но особо отличилась субмарина "Косатка", уже снискавшая до этого мрачную славу. Поначалу я не особо верил в услышанное, так как не мог поверить в то, что в наш просвещенный цивилизованный век может твориться что-нибудь подобное. До этого мне казалось, что с флибустьерами сейчас можно встретиться только на страницах романов Стивенсона, но я жестоко ошибался. Как оказалось, они не исчезли. И даже превратились в намного более опасный вид этих морских разбойников - флибустьеров в военных мундирах. Правда, того, что ожидало "Фримантл" в недалеком будущем, не предполагали ни я, ни моряки из его команды, красочно описывающие похождения современных джентльменов удачи, свидетелями которых они сами не были, а говорили с чужих слов. Теперь же им всегда будет мерещиться тень Андреевского флага - этого современного Веселого Роджера, если они снова окажутся в этих богом забытых краях. Действительность оказалась намного ужаснее тех страшилок, которые они рассказывали мне раньше…

Переход до Сингапура прошел без приключений. В Сингапуре "Фримантл" сделал остановку для пополнения запасов и там капитан получил сообщение, что судно пойдет к берегам Кореи обязательно в составе конвоя, то есть под охраной британских крейсеров, что вселяло уверенность в успехе мероприятия. По крайней мере, до сегодняшнего дня, русские не связывались с боевыми кораблями Королевского флота. Они предпочитали заниматься охотой исключительно на безоружные торговые суда. "Фримантлу" надлежало следовать самостоятельно в Шанхай и там ждать формирования конвоя. Самостоятельно ни в коем случае к берегам Кореи не соваться. На мой вопрос - а не опасно ли следовать без охраны до Шанхая, капитан мрачно пошутил, что там можно нарваться только на "Косатку". Русские крейсера так далеко на юг не забираются, им хватает добычи возле японских и корейских берегов. А вот "Косатка" там побывала, наделав много шума, и нет никакой гарантии, что она не появится вновь. Правда, подобных случаев зафиксировано больше не было. Надо ли говорить, что весь последующий переход от Сингапура до Шанхая мы со страхом вглядывались в волны - не мелькнет ли где плавник этой железной хищницы, созданной извращенным умом злого гения - капитана Корфа. Жюль Верн, создавший "Наутилус" на страницах своего замечательного романа, и в страшном сне не мог бы увидеть, во что воплотится его идея подводного корабля. Однако, "Фримантлу" повезло, и он до самого Шанхая не встретился с "Косаткой". Не встретил он ее и до самой Кореи. Мы еще не знали, что "Косатка" не единственный опасный хищник, обитающий в этих морях…

Когда мы прибыли в Шанхай, там уже стояло пять судов с грузом в Корею. Должны были подойти еще два, поэтому за те несколько дней, что мы стояли в ожидании выхода, мне удалось побывать на берегу и узнать много интересного о побывавшей здесь "Косатке". Поначалу я отказывался верить рассказам местных обывателей, считая их досужим вымыслом, но в консульстве, где мы побывали, все подтвердили. И только здесь мне окончательно стало понятно, какой джинн был выпущен из бутылки. Забегая вперед, скажу, что мне все же удалось увидеть эту железную хищницу своими глазами. Увидеть при обстоятельствах, которые я не забуду до конца своих дней. А пока мы отдыхали на берегу, веселились, и у многих появилось даже пьянящее чувство привкуса опасности, будоражащее кровь. Ведь мы знали, что идем на войну. Туда, где есть риск погибнуть. Ибо русские пули, снаряды и торпеды не разбирают, кто находится перед ними. Оставшееся время до выхода пролетело незаметно, и вот настал этот день. Утром все суда, которые должны были направляться в Корею, снялись с якоря и пошли друг за другом вниз по реке, на выход в море. Три крейсера, которые должны были охранять нас во время перехода - "Абукир", "Хог" и "Тезеус" вышли чуть раньше и уже поджидали нас за пределами фарватера. Выйдя в море, пароходы выстроились друг за другом и взяли курс к берегам Кореи. Три наших крейсера следовали на некотором расстоянии. Один справа, другой слева, а третий шел далеко впереди, ведя разведку. Погода в течение всего пути была тихая, мы проводили много времени на палубе и если бы не знали, что в глубине может таиться смертельная опасность в лице русской субмарины, то это можно было бы назвать приятной прогулкой. Но нам повезло и на этот раз. Когда впереди появился берег, все облегченно вздохнули. Мы все же дошли до Кореи. Дошли, не смотря на все опасности, окружавшие нас и подстерегающие на этом долгом пути. Правда, многие моряки из команды высказали мысль, очень их удивившую. За все время перехода от Шанхая до Кореи русские крейсера, обычно докучающие своим присутствием и идущие следом, как волки, ожидающие, что кто-нибудь отстанет, на этот раз так и не появились. Что было на них совершенно не похоже. Но мы не придали этому значения и посчитали, что либо русским просто надоело впустую жечь уголь, либо они нашли себе добычу по зубам и пиратствуют сейчас в другом месте. Как бы то ни было, нас никто не потревожил и здесь, на забитом судами рейде, в глубоком тылу японских войск, успешно теснивших русских, мы почувствовали себя в безопасности. Тем более, здесь стояли на якорях еще два британских крейсера - "Кресси" и "Эдгар", и вместе с тремя нашими "охранниками" они представляли серьезную силу, способную отразить любое нападение русских. Во всяком случае, нам так говорили. Но в этот день никто из нас не думал ни о чем плохом. Все радовались завершению долгого и опасного путешествия. Чтобы читателю было понятно, о чем идет речь, следует обрисовать ту обстановку, в которой мы оказались. Никакого порта в нашем понимании там не было. В тесной бухточке, которая находилась довольно далеко от места нашей стоянки, могло разместиться очень ограниченное количество судов, да и глубины там оставляли желать лучшего. И поскольку в этот "порт" прибыло намного больше судов, чем он был способен принять, то выгрузка шла прямо на рейде, на большие деревянные лодки местных туземцев, которые доставляли грузы дальше на берег. Поэтому выгрузка могла растянуться на месяц, а то и больше. Абсолютно все суда, стоявшие на рейде, были английскими. Больше никто не хотел ходить в это опасное место, и мы невольно проникались чувством гордости за Британию. По ряду причин мне не удалось сразу же по прибытию сойти на берег, и я с радостью принял приглашение капитана остаться на банкет, который он собирался устроить в этот вечер по случаю удачного завершения нашего плавания. Банкет прошел на славу и закончился далеко за полночь. Нам больше некуда было торопиться, некого опасаться и впереди у команды была долгая спокойная стоянка на хорошо защищенном рейде. Мне же предстояло отправиться дальше, в эту дикую и неизвестную страну, где белый человек до сих пор воспринимается, как некое чудо природы.

Из полученной информации я знал, что лодки туземцев должны будут подойти к нам лишь наутро, какое-то время уйдет на их погрузку, и отправиться назад они смогут только ближе к обеду, поэтому вставать спозаранку для меня необязательно. Могу спать хоть до обеда, меня разбудят заранее. Однако, рано утром меня поднял на ноги стук в дверь. Спросонья я не понял, что случилось, и хотел уже высказать раннему гостю все, что о нем думаю, но одна короткая фраза мгновенно подняла меня с койки, выветрив все остатки сна и последствия вчерашнего банкета.

- Русские идут!!!

Надо ли говорить, что после такого пробуждения я уже через несколько минут был на палубе, куда высыпала вся команда. Перед нами открылась впечатляющая картина. Горизонт со стороны моря был затянут дымом. Большая группа кораблей приближалась к берегам Кореи. Я захватил с собой хороший морской бинокль, специально купленный для этого путешествия, поэтому быстро сбегал за ним в каюту и все дальнейшие события развернулись передо мной, как на ладони. С первого взгляда было ясно, что идут военные корабли. Капитан и офицеры, также наблюдающие за происходящим в бинокли, стали уточнять их типы и количество, поэтому я пользуюсь здесь полученными от них сведениями. Насколько удалось разглядеть, впереди шли четыре русских крейсера, а за ними три броненосца в окружении большого количества миноносцев. Вслед за этой передовой группой шла разномастная толпа из больших и мелких судов. Замыкал шествие еще один крейсер с миноносцами. Мои спутники, мистер Годфри и мистер Симпсон, коммерсанты из Лондона, обрадовались и стали обсуждать возможность очередной победы британского флота. Они не сомневались, что пять наших больших и сильных крейсеров вступят в бой с русскими и разнесут их в пух и прах. И все это на наших глазах, когда бы еще удалось увидеть такое!!! Но вся команда "Фримантла" выглядела мрачнее тучи. Когда мистер Симпсон разошелся не на шутку и стал даже предлагать пари, сколько русские продержатся против британских кораблей, его грубо оборвал капитан, велев заткнуться. И разъяснил нам троим, что в создавшейся ситуации у наших кораблей нет никаких шансов. Запертые между мелями и берегом, они не смогут воспользоваться своим преимуществом в скорости и станут практически неподвижными мишенями для трех русских броненосцев, которые хоть и уступают им в скорости, но значительно превосходят в огневой мощи и броневой защите. Тем более, у русских две дюжины миноносцев, от торпедных атак которых наши корабли не смогут увернуться, находясь под огнем броненосцев и оставаясь в этом стесненном пространстве. И это не считая русских крейсеров, которые тоже не останутся сторонними наблюдателями в предстоящем бою. А разделавшись с нашими военными кораблями, русские совершенно спокойно смогут заняться теми, кто стоит на рейде, как они это сделали во время "чемульпинского инцидента", произошедшего совсем рядом и не так давно. Тогда русские варвары показали свое настоящее лицо, и строить иллюзии в отношении дальнейшего развития событий глупо. Послышались предложения, пока не поздно, спустить шлюпки и постараться достичь берега раньше, чем русские успеют до нас добраться, но капитан сразу пресек эти разговоры. На вопрос мистера Симпсона, почему он так считает, объяснил, что, во-первых, мы все равно не успеем это сделать. А во-вторых, что русские хоть и уничтожали торговые суда, но никогда не причиняли вред их командам, если те не оказывали сопротивления. Поэтому, всем оставаться на борту и в случае нападения русских не оказывать бессмысленного сопротивления, которое приведет только к напрасным жертвам. Это привело к бурному возмущению Симпсона и Годфри, заявивших, что так не может говорить моряк британского флота. Они до этого уже побывали во многих британских колониях и знают, как надо общаться с туземцами, понимающими только язык силы. До сих пор все попытки туземцев поднять руку на британский флаг заканчивались печально для них самих. И что если только русские варвары посмеют сюда сунуться, то они знают, как их встретить. На что капитан рассвирипел и ответил, что если двум большим и глупым мальчикам, не наигравшимся в войну, захотелось поиграть еще, так пусть убираются с борта "Фримантла" ко всем чертям и играют, сколько влезет, но не подвергают опасности остальную команду. Благо, лодки туземцев уже под бортом.

За время этой перепалки ситуация несколько изменилась. Передовые русские крейсера отошли назад, а вперед вышли броненосцы и начали обстрел побережья. После первого же выстрела все споры разом прекратились и мы стали свидетелями удивительных событий, происходящих у нас на глазах. Как оказалось, у русских не было намерения нападать на наши крейсера. Они их проигнорировали и начали обстрел побережья, занятого японцами. Японская береговая артиллерия отвечала, но стреляла так плохо, что я не заметил ни одного попадания в русские корабли, хотя ни на секунду не выпустил бинокля из рук, наблюдая за первым в своей жизни настоящим сражением, хоть и в качестве стороннего зрителя. Наш "Фримантл" стоял крайним в группе судов на рейде, поэтому вся панорама сражения была полностью перед нами. Это было фантастическое зрелище. Три серых морских гиганта, дымя высокими трубами, слаженно маневрировали, как трое солдат, марширующих на плацу. Время от времени их огромные орудия в бронированных башнях изрыгали огонь, посылая в сторону берега тяжелые снаряды, взрывы которых перемешивали там все с землей, и казалось невозможным, что там вообще может хоть что-то уцелеть. Значительно чаще били орудия меньшего калибра. Менее мощные, но более многочисленные, тоже внося свою лепту в эту чудовищную картину хаоса и разрушения. Берег отвечал, японские снаряды сыпались с неба дождем, поднимая фонтаны воды вокруг русских броненосцев, но… Кончилось тем, что броненосцы все же подавили всякое сопротивление с берега и стрельба оттуда прекратилась. Если судить по тому, что мы видели с палубы "Фримантла", на берегу вряд ли уцелел хоть один человек. Путь для русских был свободен и большая группа их судов бросилась вперед, ко входу в бухту. Капитан облегченно вздохнул и высказал предположение, что возможно все обойдется. Судя по тому, как русские начали бой, они собираются высадить десант и захватить порт, а мы их пока что не интересуем. Тем не менее, шесть крупных русских кораблей встали напротив наших крейсеров, ясно давая понять, что вступать с нами в бой они не собираются, но если только мы попробуем вмешаться, то откроют огонь не раздумывая. Видя это, наши "стратеги" Симпсон и Годфри снова воодушевились, заявив, что они в этом и не сомневались. Русские никогда не посмеют поднять руку на британский флаг и все это - обычный налет на японские тылы. Коль скоро на суше дела у русских идут неблестяще, а на море - лучше некуда, вот они и действуют в этом направлении, нанося удары по глубоким японским тылам через море, где японцы не могут оказать им серьезного сопротивления. Что мы, собственно, только что и видели. Русские корабли смешали с землей японские береговые батареи, не понеся при этом видимого ущерба. И вот тут наши "стратеги" были правы. Правда, как оказалось, до определенных пределов. А пока что мы с большим интересом смотрели на проходящие мимо корабли под русскими военными флагами, спешащими в сторону фарватера, ведущего в бухту. Те, кто хорошо разбирались в типах кораблей, определили, что в этой группе канонерки, предназначенные для обстрела берега, транспорты с десантом и миноносцы. Наши крейсера остались на якорях, чтобы не провоцировать русских, а русские броненосцы и крейсера стояли напротив них, тоже стараясь не накалять обстановку. Какое- то время ничего не происходило. Десантная группа уже скрылась из вида, а наши крейсера с русскими по-прежнему стояли друг напротив друга, выдерживая эту молчаливую дуэль. Мы уже подумали, что ничего интересного больше не будет и стали расходиться, как неожиданно до нас донеслись винтовочные выстрелы. Это было настолько неожиданно, что сначала никто ничего не понял. Кому тут вздумалось палить из винтовки? А вслед за винтовочными выстрелами донеслись и пулеметные очереди, из чего стало ясно, что все не так хорошо, как казалось. Неожиданно, между стоявшими на рейде судами, показались русские миноносцы. Они вели себя, как волки, забравшиеся внутрь стада. Как мы узнали позже, русские просто обманули нас. Воспользовавшись своей азиатской хитростью, прошли мимо рейда, затем резко повернули за наши суда, стоящие на якорях, прикрывшись ими, как щитом, и спокойно занялись тем, чем занимались флибустьеры в стародавние времена. Подходили к борту неподвижных судов и брали их на абордаж, как когда-то испанские галеоны. С той только разницей, что галеоны могли оказать хоть какое-то сопротивление, так как имели пушки, у нас же не было ничего. Револьверы капитана и офицеров никто серьезным оружием не считал, когда перед тобой хоть и маленький, но очень опасный морской хищник, способный одной торпедой отправить тебя на дно. Но уничтожать нас русские не собирались. Один из миноносцев со странным названием "Stereguschiy" подошел к нам. Его орудия были наведены на "Фримантл", а палуба полна вооруженных людей. Поскольку под бортом стояла туземная лодка с несколькими туземцами, миноносец подошел к ней. Туземцев русские трогать не стали, а только знаками объяснили им, чтобы сидели в сторонке и не путались под ногами. Командовавший абордажной группой морской офицер на довольно хорошем английском потребовал подать лоцманский трап и не оказывать сопротивления. Наш капитан кивнул матросам и они стали подавать трап, как вдруг в нашем мистере Симпсоне не вовремя взыграл боевой дух. То ли он не до конца понимал серьезность ситуации, то ли еще не пришел в себя после вчерашнего банкета, но он достал оказавшийся у него револьвер, встал возле борта и заявил, что пристрелит всякого, кто посмеет подняться на палубу британского судна. Русский офицер предложил ему по-хорошему сложить оружие и не оказывать сопротивления, чем распалил Симпсона еще больше. Он навел оружие на офицера и потребовал немедленно убираться отсюда. Очевидно, бедняга был зациклен на своих колониальных привычках общения с туземцами и посчитал, что русские - это те же туземцы. Но русские сразу дали понять, что шутить не намерены. На миноносце были хорошие стрелки, и один из них тут же уложил Симпсона точным выстрелом из винтовки. Уговоры закончились. Четыре человека забросили на борт крючья с тросами и забрались по ним, так как после стрельбы все наши матросы попадали на палубу и не пытались что-либо предпринимать. Русские сами подали трап и вскоре на борт хлынули флибустьеры в военных мундирах. Все были вооружены до зубов, и что меня удивило, часть из них была в морской форме, но большая часть явно в армейской, полевой. Быстро рассредоточившись по судну, они взяли его под наблюдение и согнали на палубу всю команду. Командовавший абордажем морской офицер с труднопроизносимым званием praporschik потребовал от капитана список команды и пассажиров, после чего провел перекличку. Убедившись, что все на месте, обратился с речью, из которой я понял причины успеха русских в этих флибустьерских занятиях. Суть была в следующем. Наше судно и груз объявлены военным трофеем, как захваченные в порту противника и будут доставлены в Порт-Артур. Команде ничего не грозит и никакие претензии к ней предъявляться не будут, но только в случае неоказания сопротивления и добросовестного сотрудничества до самого момента прибытия в Порт-Артур. В Порт-Артуре все суда и грузы будут конфискованы, а команды отправлены в Китай. Все жалованье, причитающееся по контракту за фактически отработанное время и еще невыплаченное, команды получат в обязательном порядке, а также вознаграждение за сотрудничество в размере двух месячных ставок. Но только в случае добровольного и честного сотрудничества. В случае попытки саботажа - немедленный арест с преданием военному суду по законам военного времени. В случае оказания сопротивления - расстрел на месте без всякого суда. Свидетелями чего мы только что были. Разумеется, после таких слов о сопротивлении уже никто и не помышлял. Команде, по большому счету, было все равно, от кого получать деньги. А сотрудничество с русскими сулило еще и хорошую прибыль. Из всех попробовал возмущаться лишь один капитан, заявив, что это самое настоящее пиратство и Британия не потерпит подобного отношения. В конце концов, существует призовое право. На что русский офицер ответил, что призовое право действует в международных водах. А здесь - порт противника, с которым Россия находится в состоянии войны и для которого мы доставили груз. И поэтому они могут, никого не спрашивая, отправить "Фримантл" на дно вместе со всей командой, как вражеское судно, маскирующееся британским флагом. После такого "разъяснения" капитану оставалось только замолчать. Русский офицер сразу приказал поднять пары и быть готовыми к немедленной выборке якоря. Его подчиненные держали весь пароход под контролем и даже если бы наши люди захотели заняться саботажем, то все равно бы ничего не получилось. Морская часть абордажной команды, как оказалось, неплохо разбиралась и в машине и на мостике, приглядывая за нашей командой. Солдаты в полевой форме выполняли только функции часовых. Когда наш капитан попытался убедить русского офицера в невозможности "Фримантла" совершить переход до Порт-Артура, начав приводить разные доводы, очевидно посчитав возможным обмануть пиратов, русский долго и внимательно слушал. Дослушав до конца, задал несколько вопросов, и получив ответы, позвал двух солдат, велев арестовать капитана за попытку саботажа и отправить на миноносец. На возмущение мистера Боксхолла русский ответил, что он сам по профессии штурман торгового флота и прекрасно разбирается в устройстве и возможностях торговых судов. А в данный момент просто мобилизован на военную службу, как офицер резерва. И ему стоило больших трудов сдержать смех при выслушивании тех анекдотов, которые ему начал рассказывать капитан, объясняя причины, по которым "Фримантл" не может выполнить переход в Порт-Артур. Поэтому, пусть посидит под замком на миноносце, чтобы не мутил воду, и забудет об обещанном жаловании и вознаграждении. А что с ним делать в Порт-Артуре - это пусть решает военный суд. Когда возмущающегося капитана увели, русский прапорщик снова обвел взглядом присутствующих членов команды и спросил, есть ли еще желающие заняться саботажем? Таковых не нашлось и все разошлись по своим рабочим местам. Мы боялись, что русские, захватив пароход, сразу займутся грабежом, но этого не случилось. Хоть они и обыскали все помещения, но ничего у команды забирать не стали, потребовав только сдать все имеющееся оружие во избежание эксцессов. Спорить с такими странными пиратами уже никто не хотел. Тем более, вели они себя корректно и никакого насилия не чинили. Единственно, требовали беспрекословного повиновения. Когда пароход уже полностью контролировался русскими, на борт поднялись еще несколько моряков во главе с офицером. Как оказалось - судовой механик и машинисты. Они весь переход до Порт-Артура следили за работой машины и нашей машинной команды, так как нам уже не доверяли. Прапорщик фактически выполнял функции капитана, и после разговора с ним наш старший офицер сообщил, что пытаться обмануть его бесполезно. Поэтому, лучше не усугублять ситуацию и делать то, что требуют русские.

Между тем, русские канонерки вернулись обратно, и пошли к выходу в море. Очевидно, они уже закончили свою работу, так как до этого мы слышали удаленную канонаду. Скорее всего, русские разнесли порт в бухте. И сразу же все пришло в движение. Миноносец отдал швартовы и отошел в сторону. Отошли также лодки туземцев, и мы стали выбирать якорь. Не простояв и суток на рейде Цинампо, "Фримантл" снова оказался в море. Когда мы проходили мимо наших крейсеров, оттуда на нас было устремлено множество недоуменных взглядов. Их команды ничего не могли понять. Мы покидали порт, едва успев в него прийти. На мачте по-прежнему развевался британский флаг, и со стороны могло возникнуть впечатление, что мы делаем все это по собственной инициативе! Рядом с нами шел русский миноносец, и все понимали, что если мы дадим малейший повод, то русские церемониться не будут. Выйдя в открытое море, все суда стали выстраиваться в три колонны, стараясь держать одинаковую скорость, хотя это и получилось не сразу. Вокруг нас шли миноносцы и два небольших крейсера. Главные силы русских, очевидно, шли позади всех. Улучив момент, я решил поговорить с новым капитаном "Фримантла" и попытаться осторожно выяснить, что же нас ожидает в Порт-Артуре? И что, собственно, мне делать, как корреспонденту? Praporschik Rogosin, как он мне представился, неожиданно оказался вежливым и интересным собеседником, и если бы не обстоятельства нашего знакомства, то общение с ним можно было бы назвать даже приятным. Но подспудно мной владела мысль, что все мы - пленники и наша дальнейшая судьба полностью зависит от прихоти русских. Они уже ясно дали всем понять, что плевать хотели на международные правила и законы. Особенно меня поразило, что труп мистера Симпсона русские просто выбросили за борт, как какой-то мусор, когда мы вышли в море и удалились от берега. Они не предприняли ничего для того, чтобы доставить тело покойного на родную землю. И когда я спросил об этом офицера, то он совершенно искренне посмотрел на меня, как на идиота, сказавшего невероятную глупость.

Во время нашего разговора прапорщик постарался меня успокоить, сказав, что если никто не станет пытаться поднять бунт, то получит по прибытию в Порт-Артур все причитающиеся ему деньги и будет отправлен в китайский порт. Скорее всего, в Чифу. В отношении меня он ничего сказать не может, так как аккредитацией иностранных корреспондентов в Порт-Артуре занимаются военные власти. Если я не получу аккредитации, то, скорее всего, отправлюсь вместе со всеми в Чифу. Никаких претензий русские власти к командам торговых судов не имеют, так как прекрасно понимают, что людям надо на что-то жить, вот они и соглашаются на эти опасные рейсы. Это не касается фрахтователей, грузоотправителей и владельцев судоходных компаний, которые наживаются на военных перевозках в воюющую страну. Поэтому и впредь все суда, задержанные во вражеских водах, независимо от флага и вида груза будут считаться вражескими и подлежат конфискации вместе с грузом. Либо будут уничтожаться, если нет возможности привести их в российский порт. На мое возражение, что это не соответствует международным правилам, офицер ответил, что Британия в одностороннем порядке считает допустимым снабжать Японию необходимыми материалами, отправляя свои грузовые суда под охраной своих военных кораблей, чтобы Россия не могла использовать призовое право. Поэтому и Россия в одностороннем порядке считает возможным признание этих грузовых судов вражескими при нахождении во вражеских водах. И поступать с ними соответственно. Соответствующая нота российским Министерством иностранных дел уже отправлена в Форин Офис. Я понял, что спорить с ним бесполезно, так как мы никогда не поймем друг друга. Но это было и ни к чему. Я узнал, что хотел и оправился в свою каюту, благо, русские препятствий мне не чинили. Весь переход до Порт-Артура прошел спокойно. Как мы ни осматривали горизонт в надежде на появление кораблей Королевского флота, но они так и не появились. Лишь в Китае выяснилось, что телеграмма с вестями из Кореи пришла слишком поздно. Тем более, никто не ожидал такой наглости от русских, а взять на себя ответственность, и приказать атаковать русский флот, все в Вэйхайвэе просто побоялись. Так был развенчан еще один миф о могуществе нашего флота. Он ничего не сделал, когда русские совершенно безнаказанно захватили наши суда на рейде Цинампо. Как ничего не сделал и тогда, когда мы шли в Порт-Артур.

Переход занял немногим более суток, но за это время произошли трагические события. На двух судах команды попытались ночью освободиться и бежать. Благо, наша армада растянулась на большое расстояние и русские миноносцы, рыскающие вокруг, вряд ли могли уследить за всеми. Как оказалось, команды этих судов смогли припрятать несколько револьверов и ночью попытались напасть на часовых. Кому не хватило револьверов, вооружились ножами, топорами и ломами. Но если в одном случае все обошлось без кровопролития, русские вовремя обнаружили попытку бунта и пресекли ее, разоружив и арестовав заговорщиков, то на втором судне, "Пенанге", все получилось гораздо хуже. Команде удалось незаметно извлечь оружие и напасть на часовых, но те успели поднять тревогу. Не смотря на храброе сопротивление пошедших на отчаянный риск людей, силы были слишком неравны. И в завязавшейся схватке озверевшие русские перебили всех. "Пенанг" все же дошел до Порт-Артура, русские сами заняли места кочегаров у топок.

По приходу все суда встали на якорь на внешнем рейде, заводить в бухту никого не стали. Небольшими группами команды начали свозить на берег. Русские, как это ни покажется странным, сдержали слово. Все, кто не был уличен в саботаже, а исправно выполнял свои обязанности, получили обещанные деньги до последнего пенса. Как и те, кого уличили в саботаже, не получили ничего. Нам было официально объявлено, что никаких претензий к нам нет, но сами суда и грузы подлежат конфискации. Через несколько дней нас отправят в Китай. Что касалось меня, то аккредитации для работы в Порт-Артуре я не добился, получив вежливый отказ в витиеватых выражениях. Но думаю, русские просто не захотели видеть у себя человека, собиравшегося перед этим работать с другой стороны линии фронта. Мне не удалось сделать ни одного репортажа на корейской земле из расположения японских войск. Не удалось также побывать и на территории, занятой русскими войсками. Вместо этого я столкнулся с явлением, которое может превратиться в настоящий кошмар современности - флибустьерами в военных мундирах. Флибустьерами, находящимися на службе у государства, и выполняющими его приказы. В духе традиций флибустьеров Карибского моря, когда человеческая жизнь оценивается максимум в двойную месячную ставку его жалованья, а минимум в пулю. Причем переоценка конкретной человеческой жизни от высшей цены к низшей, может произойти в одно мгновение, без объяснения причин, по усмотрению любого из флибустьеров и без каких-либо колебаний.

Под конец наших приключений мы все же встретились с "Косаткой". Встретились внезапно, совершенно этого не ожидая. Когда я уже собирался покинуть "Фримантл", столько времени бывший мне домом, и спуститься в катер, который должен был доставить меня на берег, неожиданно по палубе пронесся крик.

- Субмарина!!!

Все разом обернулись и увидели этого страшного морского демона, собравшего обильную дань человеческими жизнями. Длинный низкий корпус странной окраски из серых полос и пятен разных оттенков едва возвышался над водой. Корпус венчала странная надстройка в центре, напоминающая усеченный плавник настоящей косатки. И весь внешний вид субмарины очень напоминал этого кровожадного морского хищника. Очевидно, капитан Корф недолго думал, какое название дать своему творению, очень точно отражающее его сущность. Субмарина шла со стороны моря в сопровождении крейсера и двух миноносцев. Она прошла от нас всего в паре сотен ярдов, и мне удалось ее хорошо рассмотреть. Совершенная подводная машина для убийства… Грациозная, красивая и страшная в этой своей красоте. Только сейчас я осознал, что смотрю на творение величайшего злого гения современности Михаила Корфа с одним лишь чувством любопытства, так как знаю, что нахожусь в безопасности. И представил себя на месте тех моряков, которые повстречали это чудовище в море. И мне стало страшно…

На надстройке субмарины стояли несколько человек. Они окинули нас мимолетным взглядом и продолжили путь дальше. Не знаю, кто из них был капитан Корф. Но он, несомненно, был там. И он мог по праву гордиться своим творением. Оно даже одним своим видом внушало страх. Не знаю, как он дошел до этого. Каким чудовищным цинизмом, незаурядными техническими знаниями и талантом надо обладать, чтобы создать такое… Гений и Злодей в одном лице. Невольно возникает ассоциация с Фаустом. Может и капитан Корф тоже заключил сделку с Мефистофелем? Потому, что не может цивилизованный человек, добропорядочный христианин, создать подобное. И если это так, то правды мы никогда не узнаем. Правду знают только они двое…"