Поцелуй убийцы

Хелен Харпер — Поцелуй убийцы

(Клеймо огня #6)

Глава 1

Я не могла сказать, когда точно я обзавелась иммунитетом к вони смерти, но глядя на разлагающийся труп, я знала, что запах меня уже не беспокоит.

Кожа пикси обрела цвет смерти, но её губы оставались ярко-пурпурным пятном — идеально нанесённая помада резко контрастировала с остальным её лицом.

— Она там? — позвал встревоженный сосед с порога, и его аккуратные усы подрагивали. — Она в порядке?

Я вышла из маленькой аккуратной спальни в коридор. Фред был на кухне, сунул голову в холодильник. Я взглянула на него, затем повернулась к бледнолицему мужчине.

— Вы знаете, есть ли у мисс Торн семья?

Плечи мужчины опустились.

— О, — прошептал он.

Я сочувственно улыбнулась ему, но он не заметил.

— Боюсь, она скончалась.

Он начал часто моргать.

— О, — повторил он. — О.

Я взяла его под локоть и мягко увела от двери квартиры покойной Рози Торн. Его квартира располагалась напротив. Он спотыкающимися шагами забрёл внутрь, в свою гостиную. Я последовала за ним, наблюдая, как он тяжело опустился на обтянутый бархатом диван и уткнулся лицом в ладони.

Я дала ему пару минут взять себя в руки, а сама тем временем осмотрелась, мечтая, чтобы моё жильё было таким опрятным и чистым, как это. Ни я, ни Лукас не были неряхами, но это место было на совершенно новом уровне.

— Почему бы мне не сделать вам чашечку чая? — предложила я.

— Нет, — он покачал головой. — Нет, я в порядке, — он одарил меня нетвёрдой улыбкой. — Спасибо, но не нужно. Это был шок, только и всего. Я видел её буквально на прошлой неделе. Я бы раньше проведал её, но уезжал в отпуск на север. Вернулся только сегодня утром.

— Наверное, это не сыграло бы роли, мистер Харрис, — сказала я. — Конечно, вскрытие будет проведено, но мне показалось, что она умерла быстро и спокойно. Вы знаете, сколько ей было лет?

— Семьдесят девять. Она планировала вечеринку по поводу своего 80-го дня рождения в следующем месяце. Темой выбрала глэм-рок. Сказала, что планирует нарядиться как солист группы Kiss. Уже купила косметику.

Молодец какая.

Харрис провёл дрожащей рукой по волосам. Взглянул на меня, отвернулся, потом опять поднял взгляд.

— Что такое? — мягко спросила я. У него явно было что-то на уме.

— Я медбрат, — прошептал он, будто боялся, что кто-то услышит, хотя в комнате были только мы. — Рози надоело ходить к своему врачу на осмотры. Она ненавидела торчать там, ждать приёма. Она всегда говорила, что комната ожидания полна больными людьми, и она не хотела подцепить что-нибудь.

— Ага, — я ждала, понимая, что ему надо сказать что-то ещё.

— Я ей помогал, — чувство вины исказило его лицо, подчеркивая все морщины, отчего он почти выглядел осунувшимся. — Я каждый месяц мерил ей давление, рекомендовал различные витамины и продукты для поддержания сил. Я продолжал говорить ей, что надо сходить к доктору, и что я не могу сделать всего, но она не слушала.

— Хорошо. Спасибо, что рассказали мне это. Вам надо будет в ближайшее время прийти в участок Отряда Сверхов и дать показания насчёт того, что вы для неё делали, — я сохраняла сочувственный тон. — Вы не можете заставить кого-либо пойти к врачу, и возможно, это всё равно ничего не изменило бы.

Алан Харрис подавил всхлип.

— Она была славной леди, отличной соседкой.

— У неё есть родственники поблизости? — спросила я.

— У неё есть сын и внучка от первого брака, кажется, — сказал он. — Они нечасто общаются. Но один из её бывших мужей время от времени приходит её проведать.

Один из её бывших мужей? На моих губах заиграла тень улыбки.

— Он тоже пикси?

Он покачал головой.

— Оборотень.

Необычно, хотя и не неслыханно.

— Вы знаете его имя?

— Роберт Салливан.

Я вскинула бровь. Единственный Роберт Салливан, которого я знала, был бета-волком клана Салливан. Он был своенравным, чинил препятствия и был верен лишь самой Леди Салливан. А ещё он был на добрых тридцать лет моложе Рози Торн. Покойная пикси ещё немножко поднялась в моих глазах. Если не считать её вкуса в мужчинах, она определённо жила жизнь на полную катушку.

Я уточнила ещё несколько деталей, после чего оставила мистера Харриса в покое и вернулась в квартиру Рози. Фред был в гостиной, смотрел в окно. Я прочистила горло, и он дёрнулся.

— Прости, босс, — она показал на другую сторону улицы. — Я любовался видом.

Я проследила за его пальцем. С данной точки открывался обзор на внутреннее убранство нескольких квартир напротив. Лишь в немногих шторы были задёрнуты, так что вид ничем не заслонялся.

— Если мы можем видеть те квартиры, — сказал Фред, — значит, их жители могут видеть эту квартиру. Возможно, они сумеют сказать нам, когда в последний раз видели передвижения мисс Торн. Это поможет установить время смерти.

— Можем постучать в некоторые двери, — согласилась я. Успех будет зависеть от того, насколько любопытными были соседи Рози Торн. Однако я сомневалась, что в её смерти было что-то подозрительное; ничто не указывало на насильственный характер смерти, и она была пожилой. — Есть ещё что-то примечательное?

— Молоко в холодильнике просрочено на три дня, — значит, она была мертва как минимум столько же.

Я взяла полупустой стакан с журнального столика и аккуратно принюхалась. Джин с тоником. Есть и худшие способы умереть, чем в собственной постели после одного-двух стаканчиков горячительного — уж я-то знала. Может, Рози на каком-то уровне понимала, что конец близок, и в качестве сознательной подготовки налила себе выпить перед сном. Может, мы никогда не узнаем. Смерть и умирание до сих пор хранили в себе немало тайн, даже для меня. А я и то, и другое пережила несколько раз.

— Парамедики приедут констатировать смерть? — спросила я.

— Они по горло заняты срочными делами. Очевидно, что мисс Торн никуда не денется, так что она не является приоритетом. Я поговорил с местной клиникой, и они подтвердили, что она зарегистрирована у них, но за последние два года не записывалась к врачу. Наверное, она чувствовала себя хорошо и бодро.

Это подтверждало то, что говорил мне Алан Харрис.

Фред продолжал:

— Они пришлют кого-то, чтобы оформить свидетельство о смерти.

Я сверилась с наручными часами. Это может занять какое-то время, а вести расползались быстро. Наверное, мне стоит найти Роберта Салливана и сына Рози, пока новости не дошли до них через сплетни.

— Если ты подождёшь тут их прибытия, я постараюсь выследить родственников.

Фред кивнул, и я притворилась, что не заметила его облегчения. Стучать в дверь клана Салливан — это никогда не приятное занятие.

— Держи меня в курсе, — сказала я, выходя.

— Хочешь сказать, на случай, если её тело вспыхнет шаром пламени, и она воскреснет у меня на глазах?

Я нахмурилась.

— Случались и более странные вещи, босс.

Да, да. Я закатила глаза и ушла.

***

Блестящая лакированная дверь распахнулась.

— Леди Салливан не принимает посетителей, — прорычал Роберт, презрительно посмотрев на меня. — Так что съе*итесь, пока я не подал жалобу вашему начальнику. Существуют законы, защищающие от полицейского преследования, знаете ли.

Я сохраняла старательное нейтральное выражение.

— На самом деле, мистер Салливан, я надеялась поговорить с вами.

— Я ничего не делал, — его лицо омрачилось. — И с каких это пор вы называете меня мистер?

— Могу я войти?

Он скрестил руки на своей широкой груди и сверлил меня сердитым взглядом. Прежде чем он успел вновь возразить, я добавила:

— Боюсь, у меня плохие новости.

Его манера держаться мгновенно изменилась: кожа побледнела, челюсти разжались. Уведомлять о смерти — поистине ужасная часть моей работы. Не помогало и то, что Роберт выполнял ту же работу для своего клана, так что он знал, зачем я здесь.

— Кто? — потребовал он.

— Если бы мы вошли внутрь…

— Скажите мне.

Я облизнула губы. Он решительно настроился услышать это здесь и сейчас, на пороге.

— Рози, — тихо сказала я.

Роберт практически сразу начал качать головой.

— Нет.

— Приношу свои самые искренние соболезнования, мистер…

— Нет. Вы допустили ошибку.

Такое всегда возможно, но в данном случае я сомневалась.

— Как? — потребовал он. — Как она умерла?

— Мы не будем знать наверняка, пока не проведено вскрытие, но похоже, что она скончалась во сне, в своей постели.

— От естественных причин?

— Да.

— Нет.

Это не первый раз, когда кто-то отказывался верить в трагические новости, которые я вынуждена была сообщить.

— Мне очень жаль, мистер Салливан.

— Это не она, — он запрокинул голову. На его скулах появились тёмные клочки шерсти, что многое значило, поскольку с прошлого полнолуния прошло всего два дня, и его волчья энергия должна была сильно ослабеть. — Я так и знал, что ваша некомпетентность однажды вас подведёт, детектив Беллами, — он фыркнул. — И я оказался прав.

— Вы знаете, как мы можем связаться с сыном и внучкой Рози? — спросила я. — И есть ли другие члены семьи, которых нам нужно информировать?

Роберт сделал шаг вперёд, отчего его лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего.

— Она не мертва, ты, трахающий вампиров фрик!

Я открыла рот, но не смогла заговорить, поскольку его рука взметнулась вперёд и обхватила моё горло. Такого развития событий я определённо не предвидела.

Его пальцы сжались. Это не было предупредительным ударом, он искренне хотел убить меня… хотя мы оба знали, что я не останусь мёртвой.

Я не хотела вредить ему, но и не собиралась допускать, чтобы он меня задушил. Я выполнила резкий пинок, упёрлась стопой в его лодыжку, а секунду спустя ударила его коленом в живот. Удар был далеко не в полную силу, но Роберт отпустил меня, охнув от удивлённой боли. Он должен был порадоваться; я могла взять с собой арбалет. И я имела бы полное легальное (пусть и не моральное) право использовать против него это оружие, хоть с серебряными болтами, хоть нет.

К сожалению, он не понимал, когда пора признать поражение. Он бросился на меня, опустив голову и вытянув руки. Его ногти уже превращались в бесформенные когти, готовые сорвать плоть с моих костей.

Я раздражённо зашипела и отпрыгнула в сторону, прочь с траектории его атаки. Роберт издал неразборчивый рык, теперь уже выглядя скорее как волк, нежели как мужчина. В его желтоватых глазах жил некий дикий свет. За неимением настоящего виновника в смерти Рози Торн, он решил обвинить меня. Он не отступит, не сейчас. Если только я его не заставлю.

На свете было несколько сверхов, которым я не могла внушить что-либо из-за нехватки сил: Лукас, естественно; лидеры кланов оборотней; гули; один-два гоблина и горстка пикси. Было также несколько сверхов, которым я едва ли смогу что-то внушить и потому не стану пытаться доминировать из-за страха провала или потери лица. А ещё было внушительное количество сверхов, которых я не могла подчинить своей воле без использования их настоящего имени.

Я не знала настоящего имени Роберта, но знала, что моя сила сильнее его, вне зависимости от его положения в клане Салливан. Я втянула вдох… и увидела Леди Салливан, стоящую на пороге позади него. Она покачала головой.

Я пристально уставилась на неё, затем сделала шаг назад.

— Иди сюда, Роберт, — приказала она. Воздух пульсировал её словами.

Несмотря на его эмоциональное состояние, он всё равно был её бетой. Он услышал её приказ и был не в силах сопротивляться. Его плечи сгорбились, хотя в глазах до сих пор искрила ярость. Он оскалил на меня зубы, его губы приподнялись, обнажая розовые дёсны. А потом он посеменил к ней.

— Хороший мальчик, — сказала она, подтолкнув его внутрь, затем закрыла за ним дверь. Её взгляд встретился с моим. — Спасибо, Эмма.

Она не хуже меня знала, что я могла внушить Роберту успокоиться. Это не помогло бы ему в долгосрочной перспективе, и уж точно не улучшило бы положение клана Салливан. Они презентовали себя как сильнейший клан оборотней в стране, но они потеряли бы и в статусе, и в гордости, если бы простой офицер полиции поставил бы на колени одного из их бет.

Однако позволить ей взять контроль не было абсолютно бескорыстным ходом с моей стороны. Если всем станет известно, что я обзавелась достаточной силой, чтобы доминировать над бета-волком, это будет опасно и для меня.

— Учитывая обстоятельства, — сказала я, — я готова забыть о том, что произошло только что. Но нельзя допускать, чтобы это повторилось вновь.

— Роберт поймёт, — сказала она мне. — Я об этом позабочусь.

— Не только он. Все ваши волки, — предостерегла я.

Единственный жест согласия, который она продемонстрировала — это лёгкий кивок. Придётся довольствоваться этим.

— Горе — это мощная эмоция, Леди Салливан, — продолжала я. — Оно может пересилить здравый смысл и рассудок. Но мне нужна информация от Роберта, и если бы я смогла нормально поговорить с ним, это очень помогло бы.

— Возможно, лучше подождать несколько дней.

— Мне нужно найти родственников Рози Торн, — сказала я.

— Я поговорю с ним и до конца дня дам вам знать, где они. Когда Роберт будет готов, он придёт и поговорит с вами. Прямо сейчас ему нужны мы, детектив. А не вы.

— Хорошо, — я помедлила. — Я знаю, что сейчас это ему не поможет, но она дожила до солидного возраста по меркам пикси.

Взгляд Леди Салливан не дрогнул.

— Как вы и сказали, детектив, горе — это мощная эмоция.

Действительно. Я вздохнула, развернулась на пятках и ушла.

Глава 2

Детектив-сержант Оуэн Грейс косился на меня поверх экрана своего компьютера. Похоже, он думал, что делает это украдкой, но сложно было игнорировать продолжительные взгляды. У него явно что-то на уме.

Я сосредоточилась на своей бумажной работе. Рано или поздно он заговорит. Когда дело касалось детектива Грейса, куда плодотворнее дать ему время сформулировать свои мысли.

Лиза оттолкнула свой стул и встала.

— Я сбегаю за сэндвичем. Кто-нибудь что-нибудь хочет?

— Мне с сыром и помидорами, пожалуйста, — сказала я.

— Неизменная искательница приключений, — пробормотала она. — Что насчёт тебя, Фред? Полагаю, ты хочешь чипсы, залитые уксусом и засыпанные сыром, чтобы хорошенько забить твои артерии.

Он просиял, игнорируя её кислый тон.

— Спасибо, Лиза.

— Что бы ты хотел, Медовый Пирожочек? — спросила она Грейса.

— Я буду то же, что и ты, Сладкая Булочка, — ответил он с особенной улыбкой, приберегаемой исключительно для неё.

Фред закатил глаза и притворился, что суёт палец себе в горло. Лиза посмотрела на него безо всякого сочувствия.

— Тебе нездоровится? Лучше избегать жирных чипсов — принесу тебе салат, — она поцеловала Грейса в щёку и выскользнула из комнаты.

Фред нахмурился.

— Думаете, она реально принесёт салат?

Я улыбнулась.

— Наверняка.

Он схватил свой шлем и встал.

(Речь идёт о шлеме как части униформы британского полицейского, особенно в небольших рангах как у Фреда, а не о мотоциклетном или велосипедном шлеме, — прим.)

— Я лучше пойду с ней, — он побежал следом.

Я переключила внимание на экран своего компьютера. Остался всего один отчёт. Ура.

Грейс на другом конце комнаты втянул вдох. Я выжидательно подняла взгляд. Понеслось.

— Ты уже нашла семью Рози Торн? — спросил он.

Хм. На самом деле он хотел сказать не это, но пока что я подыграю.

— Я отыскала их вчера. Её сын лежит в больнице в Бахрейне и не может путешествовать, но я поговорила с её внучкой, которую обозначили как ближайшую родственницу.

Звонок на номер, добытый для меня Леди Салливан, ушёл прямиком на голосовую почту. Потребовалось четыре дня и несколько сообщений, прежде чем внучка ответила.

— Она путешествовала по Европе, так что её не сразу получилось выцепить. Она сейчас едет сюда.

Он хмыкнул.

— Хорошо. Что насчёт Роберта Салливана? Он приходил?

— Пока что нет.

Грейс поджал губы.

— Вскрытие подтверждает, что Рози Торн умерла от сердечного приступа?

— Ага. К этому заключению пришел патологоанатом оборотней, так что Роберт не может жаловаться, что мы что-либо пропустили при осмотре. Он наверняка не показывается, потому что смущён. Уверена, он рано или поздно придёт.

— Лучше бы и правда пришёл, — пробормотал Грейс. — Если ничего не услышим от него к концу дня, я снова поговорю с Леди Салливан. Его поведение было недопустимым. Учитывая то, что он сделал тебе, будет лучше, если я впредь сам буду иметь с ним дело.

Мы уже обсуждали это. Я кивнула и ждала, пока Грейс теребил манжеты рубашки. ОН провёл языком по губам, откашлялся, затем поднял лист бумаги.

— У меня тут запрос из участка Хакни. Они бы хотели, чтобы кто-то из Отряда Сверхов проконсультировал их по недавнему преступлению, которое они расследуют.

Так вот что он утаивал. Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. После Саммита в прошлом году все сверхи столкнулись с приливом популярности. Численность туристов в Лиссон Гроув и Сохо увеличилась, а Лукаса чуть ли не каждую неделю просили приехать на телестудию для интервью.

Я даже видела рекламную кампанию популярного бренда парфюмерии, которая использовала в качестве моделей членов клана Макгиган. «Ненавидите запах мокрой псины? Сбрызнитесь этим!». На самом деле слоган другой, но он мог бы быть и таким.

Перемена в настроении вызывала у меня восторг — мы все этого хотели — но иногда попахивало абсурдом. В более пессимистичные моменты я беспокоилась, что идолизировать сверхов — это ненамного лучше, чем превращать их в абсолютное зло. Это лишь означало, что в случае оплошности будет больнее падать. Я бы предпочла, чтобы к сверхам относились в такой же манере, что и к людям — не как к исчадьям ада, и не как к уникальным снежинкам. Сверхи были такими же плохими и хорошими, как и люди.

И не только сверхи получали внимание; Отряд Сверхов получал запросы из всех уголков Лондона. Поначалу было здорово, такое чувство, будто нас наконец-то начали ценить за наш опыт и экспертные познания во всем сверхъестественном. Но скоро новизна выветрилась. Если бы мне давали один фунт за каждую фальшивую пентаграмму и случайный звук в ночи, который меня отправляли проверять, то мне хватило бы денег на новую машину. Ну или хотя бы на то, чтобы подарить Таллуле новый слой краски.

— Детали есть? — спросила я.

Грейс покачал головой.

— Боюсь, что нет.

Возможно, команда из Хакни намеренно помалкивала, потому что они знали, что преступление не сверхъестественное. Может, они хотели визит от детектива Отряда Сверхов, чтобы создалось впечатление, что они выложились на максимум. У популярности имелись свои минусы.

— Ладно, — я вздохнула.

— Ты сделаешь это?

— А у меня есть выбор?

Грейс сверкнул улыбкой.

— Не особенно.

Я потёрла шею сзади и выдавила улыбку.

— Мне уже не терпится.

***

Вскоре после трёх часов дня я предстала перед стойкой регистрации в участке полиции Хакни. Офицер в униформе окинул меня повторным взглядом, когда увидел.

— Вы… вы… вы детектив Беллами! — ахнул он.

Я испытывала соблазн присесть в вычурном реверансе.

— Она самая.

— Я большой фанат!

Я вежливо улыбнулась.

— Спасибо, — я сверилась с листком бумаги, который дал мне Грейс. — Я ищу детектива-инспектора Колкахун. Она здесь?

— Определённо, — он продолжал ослепительно улыбаться мне.

Я уставилась на него. Наконец, я сказала:

— Можете сказать, что я здесь?

— О! — разволновавшись, он схватил телефон. — Если вы подождёте минутку, я уверен, она скоро спустится.

Я кивнула и села как можно дальше от него. Надеюсь, он не станет просить мой автограф, как тот гаишник, который остановил Таллулу, чтобы выписать штраф. Никому из нас не нужно так позориться.

Я просидела пять минут, потом десять. Когда моё ожидание растянулось на пятнадцать минут, а офицер за стойкой регистрации начал выглядеть отчётливо покрасневшим и смущённым, я гадала, может, это просчитанная демонстрация власти со стороны детектива Колкахун. Может, она хотела удостовериться, что я знаю своё место. Хоть популярная, хоть нет, я всё равно была детективом Отряда Сверхов и считалась не такой полезной, как обычный офицер полиции.

Когда внутренняя дверь наконец-то открылась, и я подметила её усталые черты и осунувшуюся внешность, я осознала, что совершаю смертный грех, сводя всё к себе. Колкахун определённо имела свои тревоги и стресс. Судя по выражению в её глазах, моё присутствие было лишь раздражающим фактором.

— Детектив Колкахун, — рявкнула она. — Вы тот детектив-констебль? Из Отряда Сверхов?

— Эмма Беллами, — ответила я с улыбкой. Она не потрудилась улыбнуться в ответ.

Она смерила меня взглядом.

— Вы наверняка тратите своё время впустую, но спасибо, что приехали на другой конец города.

Я оценила её отношение, и приятно было, что она ради разнообразия говорила именно то, что я думала.

— Почему вы думаете, что я трачу своё время впустую? — спросила я.

— Это не сверхъестественное преступление, это психопатическое преступление. Насколько я знаю, две эти вещи обычно не идут в комплекте, — она пожала плечами. — Но всё достаточно необычно, чтобы мой босс захотел привлечь вас. Вините его, не меня. Я уверена, что у вас есть дела поважнее, — себе под нос она добавила: — У меня вот точно есть.

— В таком случае, покажите мне файлы, и я выскажу своё мнение. А потом вы сможете как можно быстрее вернуться к своим делам.

Детектив Колкахун бросила на меня пронизывающий взгляд. Осознав, что я говорю искренне, она улыбнулась.

— Вы совсем не такая, как я ожидала.

Я решила, что не хочу знать, чего она ожидала.

— В любом случае, я должна показать вам не только файлы, — сказала она. — Мне приказали отвести вас на место преступления. Не волнуйтесь, — она похлопала по пакету под боком. — Я взяла криминалистические костюмы, так что ваша одежда не будет испорчена.

Криминалистические костюмы? Я нахмурилась.

— С чего ей быть испорченной? Что за преступление вы расследуете?

Она уставилась на меня.

— Вам не сказали? — она издала лающий смешок. — Повезло, что я знаю, кто ваш бойфренд. Меньше вероятности, что у вас окажется слабый желудок. Зрелище то ещё.

Значит, это не фальшивая пентаграмма и не случайный звук посреди ночи. По моей спине пробежали мурашки. У меня возникло внезапное чувство, что я бы предпочла иметь дело с очередным бредом.

***

Колкахун отвела меня в просторную квартиру на втором этаже того, что раньше было грандиозной викторианской виллой на расстоянии меньше мили от полицейского участка.

— Вызов поступил вчера поздно вечером от одного из соседей, — сказала она мне. — Место преступления ещё свежее.

Я взяла криминалистический костюм и надела поверх своей одежды, полностью скрывшись под белым материалом так, что оставалось видным лишь моё лицо. Затем я надела перчатки, маску и завершила образ синими бахилами. Колкахун сделала то же самое, спрятав свои каштановые кудри под белый капюшон костюма.

— Если вам покажется, что вас вырвет… — начала она.

— Не вырвет.

Она наградила меня суровым взглядом.

— Ладно, — она приподняла синюю ленту, ограждавшую место преступления. — Нам сюда.

Я переступила порог. С порога я уже чувствовала запах крови.

— Лучшая гипотеза на данный момент, — сказала мне она, — это то, что убийца получил доступ через общественные сады, — она показала дальше по коридору. — Видите разбитое окно?

Два специалиста снимали отпечатки с рамы, и я пару секунд понаблюдала за ними. В этом месте было что-то странное. Наконец, сообразив, я спросила:

— Вы уже проверили все осколки стекла?

— Осколков и не было, чтобы их проверять, — сказала Колкахун. — Убийца сам прибрался. Может, он аккуратист, а может, пытался оттянуть обнаружение.

Я пожевала нижнюю губу. Если тут не было осколков стекла, то любой проходивший мимо, особенно ночью, скорее подумал бы, что окно открыто, а не разбито. Это говорило о дотошном преступнике. В моём понимании это также говорило кое о чём ещё.

— Перебор с усилиями, — сказала я вслух.

Колкахун фыркнула.

— Друг мой, — сказала она, — вы ещё не видели того, что наверху.

Моё нутро напряглось от мрачного предвкушения. Я сглотнула. Колкахун права. Я не обладала слабым желудком, вовсе нет, но это не означало, что я наслаждалась подобными вещами.

Я пошла за ней к открытой двери, помеченной как Квартира 1А. Мой лоб нахмурился.

— Я думала, вы сказали, что преступление произошло на втором этаже.

— Да, Мисс Педант, — Колкахун выглядела слегка развеселившейся. — Но эта квартира на первом этаже имеет отношение к делу, потому что её жители первыми сообщили в полицию.

Я нахмурилась ещё сильнее.

— Они услышали звуки драки?

— О нет. Они ничего не слышали… но они кое-что увидели. А ещё почувствовали.

Я озадачилась ещё сильнее. Колкахун взмахнула рукой, указывая мне вперёд.

— Проходите, — сказала она. — Взгляните сами.

Я двинулась глубже в квартиру. Она пустовала, хотя виднелись следы присутствия криминалистов. Я заглянула в просторную кухню, в одну из спален. Ничего. Затем я заглянула в гостиную и мгновенно отшатнулась, зашипев.

Колкахун наблюдала.

— О да, — сухо сказала она. — Это именно то, о чём вы думаете. Проживающая здесь пара обнималась на диване и смотрела романтический фильм. Он утыкался носом в её шею, она поглаживала его ногу. Горели свечи, вино разлито по бокалам. Идеальная обстановка, — она поджала губы. — Сложно поверить, что люди правда умудряются так жить в реальной жизни. Где они находят время?

Заметив мой взгляд, она встряхнулась.

— Это была долгая неделя, и я живу одна с моим котом. Что тут сказать? Ну хотя бы когда мне повезёт на Тиндере, и я почувствую что-то мокрое на лице, я могу быть относительно уверена, что это не кровь, капающая из квартиры сверху.

Я стиснула зубы и снова посмотрела на место происшествия. На потолке виднелось тёмное пятно. Насколько я могла сказать, кровь просочилась через люстру и капала на пару, сидевшую на диване. Неудивительно, что они позвонили в полицию. Нужно очень много крови, чтобы она просочилась сквозь пол и начала капать в квартиру внизу.

— Подождите, пока не увидите квартиру на втором этаже, — сказала мне Колкахун. — Это бл*дская кровавая баня.

Глава 3

Вернувшись в участок Хакни, я попивала излишне сладкий чай и старалась не слишком задумываться о том, сколько крови было в квартире. Даже принимая в расчёт все мои знания о возможностях человеческого тела, казалось поразительным, что столько много может вытечь из одного человека. Весь пол гостиной второго этажа был абсолютно мокрым, будто дизайнер интерьера заскочил туда и решил, что первая положительная — это лучший цвет сезона для ковров от стены до стены.

— Никаких отпечатков пальцев, — сказала я вслух. Более того, ничто не указывало на то, что в квартире был кто-то, помимо жертвы. Я понимала, почему босс Колкахун считал, что тут замешано что-то сверхъестественное.

Колкахун подвинула фото по столу.

— Гражданский нашёл это в мусорном баке через несколько улиц от места преступления и сообщил нам. Мы проверяем остальные окрестности, но пока что ничего не нашлось, — она показала пальцем. — Оно покрыто кровью. Результаты ещё не готовы, но я думаю, что она совпадёт с кровью из квартиры.

— Я не думаю…

— Это обычное ведро. Такое можно купить где угодно. Их наверняка производится миллион штук в год.

Ожидаемо.

— То есть, убийца собрал кровь жертвы в ведро, а потом… — я поморщилась. — Покрасил ею пол?

Колкахун кивнула.

— Отсюда и отсутствие окровавленных следов ног. Судя по следам, похоже, что он использовал обычную кисть для краски, чтобы покрыть все зоны, но мы пока не нашли саму кисть. В любом случае, он определённо не закрасил себя в угол.

(Имеется в виду ситуация, когда человек забывает, что пол надо красить от дальней стены в направлении двери, и в итоге остаётся зажат в углу, вокруг него покрашенный пол, и он никак не может пройти к двери, — прим.)

Я покосилась в ответ на её мрачную шутку, но она не улыбалась. Я не потрудилась комментировать использование ей местоимения в мужском роде. Логичное предположение, когда 93 % убийц в этой стране — мужчины. Хотя я сталкивалась со своей долей убийц-женщин.

Я подумала о комнате. На стенах не было брызг от артериального кровотечения; более того, они были безупречно чистыми, без единой капельки или смазанного пятна.

— Должно быть, жертву убили в другом месте, — сказала я.

Колкахун покачала головой.

— Мы будем знать больше, когда поступят результаты вскрытия, но криминалисты, проводившие первоначальный осмотр, считают, что он был убит на месте.

Хм. Обескровливание приводит к знатному беспорядку, но если не считать пола, покрытого кровью, это убийство было опрятным.

— Медик? Кто-то, кто умеет вскрыть вену и извлечь как можно больше крови?

— Так и считает Дон Мюррей, старший следователь по делу, — она поморщилась — то ли от упоминания ведущего детектива, то ли от самой теории. — Но ютуб сейчас предоставляет видео на самые разные темы. Это мог быть любитель. А это мог сделать вампир?

Сомнение в её голосе вторило моему собственному.

— Даже вампиру с самой мощной силой воли было бы тяжело находиться в окружении такого количества крови. Кроме того, укус вампира включает вампирскую слюну, которая автоматически заживляет раны. Как только клыки извлечены, рана жертвы перестаёт кровоточить. В теории вамп мог бы выпить столько крови, если бы умирал с голода, но эту кровь извлекли не для питья, — я посмотрела ей в глаза. — На его теле были укусы?

— Нет, — она слегка улыбнулась, и я знала, что она тестировала меня вопросом про вампов. Я решила не оскорбляться; в конце концов, мы не знакомы друг с другом.

— Следов борьбы не было, — сказала я вместо этого.

— Не было, — согласилась она. — И на теле не было повреждений, полученных при самообороне. Но его каким-то образом нейтрализовали перед тем, как выпускать кровь. Вскрытие подскажет нам больше.

Справедливо. Я закусила щёку изнутри и подумала.

— Что вы можете рассказать мне о жертве?

— Он не был сверхом, — Колкахун пододвинула ко мне очередное фото. — Питер Пиковер, сорок два года.

Я посмотрела на фотографию. Пиковер сидел за столом, держа в руке шариковую ручку и серьёзно нахмурившись для камеры. На нём был костюм и галстук, бородка аккуратно подстрижена, безупречно уложенные волосы лишь немного поредели. Должно быть, полиция Хакни взяла это фото с сайта его компании или с LinkedIn.

(LinkedIn — социальная сеть для поиска и установления деловых контактов, — прим).

— Юрист? — предположила я.

— Госслужащий. Работал в Министерстве транспорта. Не курил, почти не пил, имел менее 50 друзей на фейсбуке и ни одного очевидного хобби. Разведён, детей нет. Похоже, Питер Пиковер ходил на работу, возвращался домой, ложился спать, а потом повторял ту же рутину снова и снова. Как будто и жизни у него не было.

Я подняла взгляд на Колкахун.

— Да, — сказала она. — Я тоже не купилась. Славная квартирка для зарплаты госслужащего. И никакой жизни вне работы? — она покачала головой. — Он что-то скрывал. Но связано это с его убийством или нет, это уже другой вопрос.

Она махнула в сторону своих коллег, которые склонились на экранами компьютеров.

— Они этим занимаются. Если по Пиковеру можно что-то найти, они это найдут.

— Можно мне увидеть фото места преступления до того, как его тело увезли? — спросила я.

— Да пожалуйста, — Колкахун передала мне папку. Я открыла её и начала просматривать различные снимки. Пиковера нашли в кресле, голым, если не считать трусов. Его голова завалилась вперёд, и лысина стала более заметной теперь, когда волосы не были уложены для профессиональной фотосессии. Я обратила внимание на отметины на его руках и ногах; они выглядели как следы инъекций. Либо он был активным наркоманом, либо диабетиком, либо эти уколы связаны с тем, как изъяли его кровь.

— Пожалуй, вы захотите увидеть и это, — Колкахун достала фото лица Пиковера.

Я втянула вдох. Оно было аккуратно покрашено, как и пол. Меня передёрнуло.

— Что это на щеке? — спросила я.

— Ничего.

Я хмуро покосилась на неё. На левой щеке Пиковера виднелось место, которое не было покрыто кровью.

— На этом месте нет крови — там вообще ничего нет. Судя по остальному его лицу, похоже, это место намеренно оставили чистым.

Я отвела фото от себя, чтобы посмотреть под другим углом, и склонила голову набок.

— Это поцелуй, — сказала я внезапно. — Как след помады, только без самой помады.

Колкахун встала позади меня и снова посмотрела на фото.

— Нее. Я не убеждена.

Я проследила очертания пальцем.

— Это определённо поцелуй.

Она поморщилась.

— Ну, это пи**ец как странно.

С этим я спорить не могла.

— Может, вам стоит присмотреться к его бывшей жене, — предложила я.

Уголки рта Колкахун опустились.

— Я работала над многими жуткими делами и повидала много дерьма, но тут у меня реально плохое предчувствие. Очень плохое.

Она выглядела так, будто нуждалась в объятии, но я знала, что не стоит его предлагать.

— Тот, кто это сделал — больной ублюдок, — согласилась я. — Но ничто не указывает на сверхъестественную природу.

Колкахун не казалась удивлённой.

— Я бы всё равно была благодарна за письменный отчёт. Надо расставить точки над Ё.

Я слегка улыбнулась.

— Как же не любить письменные отчёты.

Мы обменялись взглядами взаимного отчаяния, и я встала. Я заняла достаточно её времени и не могла предложить в ответ ничего полезного.

— Я пришлю вам по электронной почте, как только вернусь в Отряд Сверхов.

— Спасибо.

Я помедлила.

— Но один момент не складывается.

— Продолжайте.

— Тот, кто убил Пиковера, собрал осколки стекла на месте проникновения. Старательно не разбрызгал кровь нигде, кроме пола. Забрал все иглы и другое оборудование, использованное при убийстве, не оставил после себя ни следа.

— Ага.

— За исключением ведра, — сказала я. — Единственное, что было выброшено — это ведро. Ничего больше.

— Мы проверили камеры видеонаблюдения, — сказала Колкахун. — Мы прочесали всю улицу, отыскивая частные камеры, муниципальные камеры, любые чёртовы камеры. Ничего. Абсолютно слепая зона, вероятно, одна из очень немногих в городе. Как будто убийца знал, что там его не заснимут.

— Может, и правда знал, — тихо сказала я.

***

Я припарковала Таллулу перед зданием Отряда Сверхов и позвонила Лукасу.

— Привет, — поздоровалась я.

— Д'Артаньян, — промурлыкал он. — Твой день проходит хорошо? — когда я не ответила сразу же, его голос сделался резче. — Ты в порядке?

— Да, да, я в норме. Просто… сегодня было немного мрачно. И кроваво.

Беспокойство Лукаса усилилось.

— В буквальном смысле кроваво? Сверхи замешаны?

— Нет, похоже, это чисто человеческое. Но было отнюдь не приятно. Сегодня немного задержусь, потому что мне нужно написать отчёт.

— Я буду в клубе. Приезжай и найди меня, когда освободишься.

— Непременно, — просто услышав его голос, я почувствовала себя лучше. Затем я заметила крупную фигуру, шагавшую по улице в мою сторону, и тепло внутри меня испарилось.

— Ты же знаешь, что я всегда могу послать кого-нибудь помочь с вопросами крови, — говорил Лукас в трубке. — Сдаётся мне, я до сих пор могу удивить тебя тем, что вампир способен узнать по гемоглобину.

— Я это ценю, — фигура приближалась. — Мне пора идти. Увидимся позже.

— Я люблю тебя.

Я мягко улыбнулась.

— И я тебя люблю.

Я повесила трубку, затем потянулась к арбалету, прежде чем выйти из машины. Я сняла с предохранителя и прицелилась.

Роберт Салливан остановился и поднял руки.

— Я не стану вновь нападать на вас, детектив Беллами.

— Оставайтесь на месте.

Швейцар Макс выглянул из-за двери отеля по соседству.

— Вам нужна помощь? — встревоженно спросил он. — Мне позвонить кому-нибудь?

Я не сводила глаз с Роберта.

— Нет, у меня всё под контролем. Спасибо, Макс, — я опустила арбалет на пару сантиметров. — Вы выглядите не очень хорошо, — заметила я, обращаясь к оборотню. Честно говоря, это ещё приуменьшение: его одежда была помятой, словно он несколько дней спал в ней, на лице отросла косматая борода, под глазами пролегли тёмные круги.

— Я прошу прощения за своё поведение несколько дней назад, — натянуто сказал он. — Я не должен был вести себя таким образом. Я поступил неправильно.

Я моргнула. Я рано или поздно ожидала извинений, потому что Леди Салливан потребовала бы этого, но я ожидала, что это прозвучит более неохотно. Я склонила голову.

— Извинения приняты. Вы переживали большой стресс, и каким бы удивительным это ни показалось, я понимаю. Давайте забудем об этом.

Я опустила наконечник арбалета и направилась к двери Отряда Сверхов.

— Но я ещё не всё сказал, — в его голосе звучали хриплые нотки отчаяния.

Я взглянула на него.

— Вы извинились. Этого достаточно.

— Мне нужно, чтобы вы занялись смертью Рози! — взорвался он. — Мне нужно, чтобы вы её расследовали!

Я испытала внезапный прилив сочувствия к нему.

— Она умерла от естественных причин. Ей было почти восемьдесят лет, Роберт. Это был сердечный приступ — ваш же патологоанатом это подтвердил. Я очень сочувствую вашей потере, но больше ничем не могу помочь.

Он рьяно замотал головой.

— Она умерла не от естественных причин.

— Роберт…

— Выслушайте меня. Пожалуйста, — он повесил голову. — Больше никто не слушает.

Проклятье. Я вздохнула; я идиотка, раз иду на это.

— Ладно. Давайте зайдём внутрь.

Слегка седеющий оборотень не улыбнулся, но по нему прошла дрожь облегчения. Бедный парень. Я надеялась, что не продлеваю его боль, подыгрывая его пожеланиям. Я жестом показала ему первым заходить в дверь; я не думала, что это ещё один способ напасть исподтишка, но никогда нельзя быть уверенным на 100 %. Когда он прошёл мимо меня, и я уловила запашок немытого тела, моё сочувствие лишь усилилось.

Я повела его прямиком в допросную. Оуэн Грейс высунул голову из своего кабинета, и его глаза встревоженно расширились при виде Салливана.

— Детектив Беллами, — предостерегающе произнёс он.

Я махнула ему.

— Я в порядке.

— Я же сказал, что разберусь с мистером Салливаном, когда он придёт.

Это оставалось самым разумным вариантом, но пожилой оборотень пришёл ко мне

— Почему бы нам не поговорить с ним вместе? — предложила я. — Он уже извинился. Теперь он просит о нашей помощи.

Грейс напрягся.

— Теперь он хочет нашей помощи?

— Думаю, мы должны хотя бы выслушать его.

Он цокнул языком, но последовал за мной в комнату. Он сел, сложив руки и сверля его сердитым взглядом. Я заняла соседний стул.

— Ну? — поинтересовался Грейс.

Роберт не тратил время на преамбулы.

— Рози умерла не естественной смертью. Кто-то её убил.

— Почему вы так решили?

— Я знал её долгое время. Мы были женаты.

Грейс подался вперёд.

— Могу я спросить, почему вы разошлись?

Лицо Роберта исказилось спазмом боли.

— Развод инициировала она. Сказала, что больше меня не любит.

— Вы не разделяли её чувств? — спросила я.

— Я люблю её, — сказал он, не осознавая, что до сих пор говорит о ней в настоящем времени. — Я всегда её любил. Но она — свободолюбивая натура, и её никогда нельзя было привязать к чему-либо надолго, — в его голосе послышались тоскливые нотки. — Я принадлежал ей два восхитительных года, а потом ей наскучило. Когда мы были вместе, меня не особо заботила моя позиция в клане, но после её ухода я с головой ушёл в работу. Она всегда говорила, что я никогда бы не стал бетой, если бы она меня не бросила.

— Вы хорошо общались после развода?

Роберт кивнул.

— Принятия желаемого за действительное с моей стороны. Я думал, что если мы продолжим поддерживать контакт, то она, возможно, осознает свою ошибку и увидит, что нам суждено быть вместе, — уголки его губ опустились. — Этого так и не случилось.

Грейс опустил руки и подался вперёд. Очевидно, что манера поведения Роберта изменила его отношение.

— Я очень соболезную вашей потере, — произнёс он вполне искренне. — Почему вы решили, что её смерть не была естественной? Возраст мисс Торн…

— Её возраст ничего не значит! — перебил Роберт. — Рози была крепкой как дуб. Её сердце было в идеальном состоянии.

Вот только если верить её клинике и соседу, Рози Торн годами избегала визитов к врачу, так что откуда ему это знать.

— Рано или поздно наши тела отказывают, — я говорила как можно мягче. — Вы это знаете, Роберт!

— Это ещё не всё! — его выражение становилось всё более отчаянным. — Я видел её тело, когда его привезли в морг. Помада, которая на ней была… — он покачал головой. — Рози никогда не пользовалась помадой. У неё не было необходимости — её губы имели идеальный пионово-розовый оттенок. Она бы никогда не накрасилась пурпурной помадой! — похоже, со времени развода он немало думал об оттенке губ Рози Торн.

— Когда вы расстались? — спросила я.

— Восемнадцать лет назад.

Долгий срок, чтобы тосковать по кому-то.

— Возможно, её предпочтения изменились?

— Говорю вам, — произнёс он сквозь стиснутые зубы, — мы оставались друзьями, и я знаю, что она никогда не пользовалась помадой, и уж тем более такого безвкусного цвета.

И Грейс, и я знали, что это не свидетельство убийства. Мне казалось, что в глубине души Роберт тоже это знал, но мы не могли игнорировать его подозрения. Всегда существовал шанс, что он прав. Рози заслуживала нашего полного внимания, и Роберт Салливан тоже.

— Когда Фистл сюда приедет, она скажет вам то же самое, — добавил он. — В последние годы она мало с ней общалась, но она знает, какой была Рози. Она вам скажет.

— Фистл — это её внучка? — уточнил Грейс.

Роберт кивнул.

— Мы поговорим с ней и выслушаем, что она скажет. Но вы должны понимать, что оснований практически нет. Все указывает, что кончина Рози была естественной.

Роберт заламывал руки на коленях.

— Я знаю, что у меня тут нет прав. Я всего лишь прошу вас немного копнуть в смерть моей Рози. Пожалуйста.

— Я этим займусь, — твердо сказал Грейс. — Учитывая ваше нападение на детектива Беллами, будет лучше, если это сделаю я.

Роберт Салливан выглядел искренне раскаивающимся.

— Я правда поистине сожалею.

— И всё же…

— Этого больше не повторится! Обещаю.

Выражение лица Грейса не изменилось.

— И всё же, — повторил он, — детектив Беллами не будет участвовать. Я порасспрашиваю и посмотрю, что получится узнать. Однако, — добавил он сурово, — вам нужно умерить свои ожидания, мистер Салливан. Скорее всего, ничего не найдётся.

Роберт переводил взгляд между мной и Грейсом. Это лучшее, что он получит, и он это знал.

— Ладно, — пробормотал он наконец. — Спасибо.

— Я дам вам знать, если что-то найду, — с этими словами детектив-сержант Оуэн Грейс встал и проводил Роберта к двери.

Глава 4

Лукас находился в конце барной стойки, окружённый несколькими весьма скудно одетыми женщинами. Насколько я могла сказать, они наслаждались его обществом не меньше, чем он наслаждался их компанией. Я улыбнулась, заказала себе напиток у бармена, затем отправилась на уровень мезонина. Добравшись туда, я уселась на золочёный трон Лукаса.

Я начала считать. Ему потребовалось восемь секунд.

— Ты сидишь на моём месте, Д'Артаньян, — пробормотал он.

— Ты же им не пользовался. Более того, ты выглядел весьма занятым.

— Ревнуешь?

Может, немножко.

— Неа.

— Обманщица, — он наклонился и наградил меня долгим, томительным поцелуем. Моё нутро совершило кульбит. — Вот так, — сказал он. — Это устранит любые сомнения в том, что я несвободен.

Я протянула руку, смахнув чернильно-чёрный локон с его лица, и задавалась вопросом, были ли у Рози и Роберта схожие моменты близости в их отношениях.

— Как думаешь, — внезапно спросила я, — если бы мы расстались, мы бы остались друзьями?

Глаза Лукаса потемнели.

— Расстались?

— Гипотетически.

В его груди зародилось низкое рычание.

— Нет, — отрывисто сказал он. — Мы бы не были друзьями. Я бы ни за что не смог регулярно видеться с тобой, если бы ты была не моей. Боль была бы слишком сильна, — он сверлил меня пристальным взглядом. — Что происходит?

— Ничего, — заметив его выражение, я отмахнулась. — Правда. Дело в расследовании, над которым я работаю.

Он слегка расслабился.

— Ты говоришь о Роберте Салливане и Рози Торн.

— Ты знаешь о них? — удивлённо спросила я.

— Конечно. Я ставлю перед собой цель знать о таких вещах. Он всегда был бесповоротно влюблён в неё. Когда они сошлись, это породило немало сплетен. Пикси и оборотни обычно не образуют успешные пары, но Рози была особенной. Я удивлён, что она умерла. Я всегда думал о ней как об одной из тех людей, которые будут жить вечно.

Хмм.

— Ты не один такой, — сказала я.

Лукас потянулся к моим рукам и переплёл наши пальцы.

— Давай пойдём домой. Ты выглядишь измотанной. Я приготовлю что-нибудь вкусное, а ты примешь горячую ванную и перестанешь беспокоиться о гипотетических ситуациях, которые никогда не произойдут.

Звучало здорово.

— Разве у тебя нет работы здесь?

— Другие могут присмотреть за этим местом. Остальное подождёт.

— Твои фанатки будут разочарованы.

Он рассмеялся.

— Переживут.

Лукас протянул руку, чтобы помочь мне подняться, и мы неспешно пошли вниз на первый этаж клуба. Толпа расступалась, давая нам пройти. Даже сейчас, после столького времени с ним, у меня возникал дискомфорт от почтения, которое выказывали ему другие сверхи. От этого Лукас походил не столько на ласкового бойфренда, сколько на страшного босса мафии. Я отбросила это чувство. Таков был его публичный фасад, а не приватная реальность.

Мы почти дошли до двери, когда услышали шум. Пронзительный визг разнёсся сквозь музыку, и несколько вампиров в костюмах поспешили мимо нас.

— Дайте мне пройти! Дайте мне пройти, бл*дь!

Я вытянула шею и увидела миниатюрную женщину, одетую в пудрово-розовый костюм с огромными подплечниками, которым самое место в 80-х. Она сердито трясла кулаками перед группой вампиров.

— Не сегодня, милая, — сказал один из вампов. Я узнала в нём одного из подающих надежды рядовых сотрудников Лукаса, Кристофер как-то там. — Вам лучше пойти домой. Вы слишком много выпили.

— Я абсолютно трезва, — женщина фыркнула. — И это тебе надо следить, что ты пьёшь. Иначе кто знает, что может случиться?

Кристофер непонимающе нахмурился.

— Что? Это угроза? Слушайте, дамочка…

Лукас немедленно вмешался.

— Добрый вечер, мэм, — он представлял собой сплошь улыбки и бодрую уверенность, чтобы разрядить ситуацию. — Благодарю за то, что вы сегодня пришли в мой клуб. Давайте выйдем наружу, где мы сможем нормально слышать друг друга, и обсудим проблему.

— Нет никакой проблемы, — рявкнула она. — Я в полном порядке, несмотря на попытки этого беззубого идиота преградить мне дорогу. Мне всего лишь нужно увидеть Хорвата. Как только я с ним поговорю, я оставлю вас в покое.

— Я Лукас Хорват.

Она нахмурилась.

— Вы? — она смерила его взглядом, затем потянулась, чтобы потыкать в него пальцем. — О. И правда вы. Где ваша девушка? Ну, огненная? — она цыкнула про себя. — Ни черта не вижу без очков!

Лукас мягко направил женщину к двери.

— Когда вы их в последний раз видели?

— Кого?

— Ваши очки.

— Если бы я это знала, они бы по-прежнему были со мной, не так ли?

Я поджала губы, пытаясь не рассмеяться, и последовала за ними на улицу. Два вышибалы у двери сделали несколько шагов назад, их лица выражали испуг. Я склонила голову набок и снова взглянула на женщину. Она выглядела весьма… красочной… но она не была пугающей. Понятия не имею, чем она могла напугать двух крепких мускулистых вампиров; они привыкли иметь дело с более внушительными проблемами, чем одинокая женщина.

Ближайший вышибала громко кашлянул.

— Она Кассандра, мой Лорд.

Лукас вздрогнул. Я уставилась на женщину. Кассандра? В смысле…?

(ВАЖНО! Здесь и далее, несмотря на написание с большой буквы, «Кассандра» употребляется НЕ КАК ИМЯ вроде Лукас или Эмма, а как нарицательный термин для существа, вроде вампир или оборотень; не забывайте об этом при чтении, чтобы не путаться, — прим.)

— Да, да, — сказала она. — Я Кассандра. Бла-бла-бла. Зовите меня Зара, на Кассандру я не отзываюсь. Это то, чем я являюсь, но не то, кто я. А теперь, — продолжила она почти без паузы. — Где она? Где ваша девушка?

— Вам лучше уйти, — сказал Лукас, и тон его сделался намного холоднее, чем мгновением ранее.

Я заговорила одновременно с ним.

— Я здесь.

Зара развернулась и прищурилась.

— А. Хорошо. Я знала, что вы будете здесь. Рада, что застала вас до того, как вы пошли домой принимать горячую ванну.

— Эмма, — голос Лукаса звучал низко и был полон предупреждения.

Я одарила его ободряющей улыбкой и сосредоточилась на Заре.

— Что я могу для вас сделать?

Она вытянула руки, поворачивая запястья в одну сторону, затем в другую, будто выполняла какой-то замысловатый танец.

— Дело не в том, что ты можешь сделать для меня, Мушкетёр, а в том, что я могу сделать для тебя, — она подмигнула. — Один за всех, и все за одного.

Лукас рядом со мной напрягся.

Зара подняла глаза к небесам и начала напевать.

— Питер Пайпер подобрал печать пряных перчиков. Печать пряных перчиков Питер Пайпер подобрал.

— Ээ…

— Пошли, Эмма, — приказал Лукас.

Может, он и прав. У меня были занятия поважнее, чем стоять на холодной тёмной улице и слушать скороговорки.

— Если Питер Пайпер подобрал печать пряных перчиков, — пропела Зара, — тогда где же печать пряных перчиков, подобранных Питером Пиковером?

Я застыла.

— Что вы сказали?

Её лицо озарилось медленной улыбкой.

— Ты слышала, — лукаво сказала она.

Детектив Колкахун сказала мне, что имя Пиковера будет обнародовано самое раннее завтра после обеда. Они до сих пор пытались отыскать его дальних родственников.

— Что вам о нём известно? — потребовала я.

— Его дела кровавые.

Я сделала шаг вперёд.

— Мне нужно, чтобы вы поехали со мной в участок Отряда Сверхов и ответили на несколько вопросов.

Она невинно моргнула.

— Ты меня арестовываешь?

— Нет, но…

— Тогда я не поеду в Отряд Сверхов, — она заговорщически понизила голос. — Там слишком много любви и романтики. Меня от такого подташнивает.

Мои глаза сощурились. Учитывая отношения между Лизой и Грейсом, эта женщина, похоже, немало знала о происходящем в Отряде Сверхов.

— Кто именно вы такая?

— Я уже тебе сказала. Я Зара, — её улыбка исчезла. — Ищи гоблина, Мушкетёр. У него есть то, что тебе нужно.

Я нахмурила лоб.

— Какого гоблина?

— Ищи его! — она утанцевала прочь. — У него есть печать пряных перчиков, подобранных Питером.

Я двинулась за ней, но Лукас схватил меня за руку.

— Не надо, — сказал он. — Она и так нанесла достаточно урона.

Краем глаза я заметила движение: более массивный из двух вампиров-вышибал крестился. Я точно знала, что он не был католиком. И вообще верующим.

— Ты сказал, что она Кассандра. Она может видеть будущее?

Вышибала снова перекрестился.

— Она фрик, — пробормотал он.

— Использовать это слово уже некорректно, — напомнила я ему.

Кристофер кивнул в знак согласия, а Лукас избегал моего взгляда.

— Он не ошибается.

Я скрестила руки на груди, вовсе не пребывая в восторге.

— Объясни мне.

Его нежелание было очевидным, но он всё равно втянул вдох и начал объяснять.

— На свете существует очень немного истинных Кассандр. Я поверхностно знал одну в шестидесятых, но она покончила с собой, не дожив до тридцати.

Он поморщился.

— Это непростая жизнь. Глупые люди иногда думают, что могут заранее узнать номера лотереи и всё такое, — он покачал головой. — Всё не так. Кассандры не могут контролировать, что слетает с их губ и что они видят. Если попытаешься подружиться с одной из них, то скоро узнаешь дату своей смерти, то, как предадут тебя твои друзья и семья, ложь, которую тебе скажут, и все катастрофы, которые на тебя свалятся.

— Только плохие новости? Кассандры не предсказывают ничего хорошего?

Лукас посмотрел мне в глаза.

— Год или два назад Кассандра, возможно, сказала мне, что скоро я встречу любовь своей жизни, а потом мне придётся смотреть, как она умирает.

Гм, ладненько.

— И кто на самом деле хочет знать клочки своего будущего? Само собой, радость жизни — это не знать, что ждёт за углом. Я хочу сам творить своё будущее, мне не нужно, чтобы кто-то говорил мне, как всё будет. Если мне это скажут, я либо потрачу всю свою энергию, чтобы избежать надвигающейся тьмы, либо не буду делать ничего, потому что поверю, что меня вперёди ждут прославленные вещи. Знание будущего влияет на будущее.

— Справедливо, — сказала я. — Но это не объясняет, почему ты так негативно среагировал на Зару. Если она правда Кассандра, это не её вина.

— Как я и сказал, — ответил Лукас, — на свете очень немного истинных Кассандр. Есть фальшивые, которые могут причинить столько же урона, как и настоящие, а то и больше. Они могут манипулировать людьми, шантажировать, выдумывать всякое дерьмо и обманывать. Есть те, которые обладают лишь небольшой крупицей предвидения, поэтому нельзя знать, правду они говорят или ложь. Большую часть времени они сами не знают.

Массивный вампир, который крестился, тоже влез в разговор.

— Это правда, моя леди. Моя кузина однажды встретила Кассандру. Тот сказал ей, что если она забеременеет, то её ребёнок вырастет злобным существом. Она удалила себе матку, а потом узнала, что у данного Кассандры было всего три точных предсказания. Ничто из того, что он говорил, не воплотилось в жизнь.

Чёрт.

— Кассандры бывают и мужского, и женского пола?

— Конечно, — сказал Лукас. — Имя основано на греческой мифологии, в честь женщины по имени Кассандра, которую прокляли видеть будущее, но в реальности Кассандры бывают обоих полов.

Я медленно кивнула.

— Она говорила о Питере Пиковере. Это имя жертвы убийства, на месте преступления которого я была сегодня утром. Она не могла знать об этом, если не имеет некоторой силы.

Кристофер, стоявший на пороге, поднял телефон.

— Видели это? — спросил он. — Это местная страница на фейсбуке.

Я взглянула на экран и прочла пост. Моё нутро сжалось. Проклятье.

— Питера Пиковера убили прошлой ночью. Полиция вызвала детектива Отряда Сверхов, так что его, должно быть, убил вамп или оборотень, — прочёл Кристофер вслух. Вот вам и сокрытие его имени до завтра.

— Так и действуют мошенники, — сказал Лукас. — Они находят крупицу информации и используют её, чтобы заставить тебя думать, что они говорят правду. Зара наверняка бессовестно врала. Это не означает, что она не опасна, — мрачно добавил он.

— Она назвала меня Мушкетёром, — подметила я.

— Все знают, что твоё прозвище Д'Артаньян. Это едва ли секрет.

— Разве в греческой мифологии настоящее проклятье Кассандры не сводилось к тому, что никто не верил её предсказаниям?

— Тогда нам повезло, что мы живём не в мифе, — ответил он. — Если она настоящая Кассандра, то тем больше причин не говорить с ней. Что ты сделаешь, тебе решать, но я бы не верил ни единому её слову.

Он повернулся к вышибалам.

— Ей запрещён вход в клуб. Если ещё раз придёт, дайте мне знать, и я разберусь с ней. Мы не хотим видеть её здесь.

Моё нутро нервно сжалось. Меня чрезвычайно беспокоило то, как легко Лукас списал её со счетов, не говоря уж об его отвращении. И я всё ещё не считала, что могу отмахнуться от её слов. Я решила, что завтра первым делом свяжусь с сообществом гоблинов. Просто на всякий случай.

Глава 5

Фактической главой сообщества гоблинов являлся Мосбёрн Пралк, управляющий банком Талисманик. К счастью, я ему нравилась, потому что большинству людей не понравился бы телефонный звонок с утра пораньше, посвящённый тому, что странная женщина сказала поздно ночью посреди улицы.

— Вы думаете, кто-то из гоблинов как-то причастен к убийству случайного человека в Хакни? — поинтересовался Пралк.

— Нет, — я почесала голову. Я толком и не знала, что думать. — Но может, какой-то гоблин его знал? Или имел с ним дело?

— Это кажется чрезвычайно маловероятным, детектив.

Я вздохнула.

— Знаю, но я должна это проверить. Возможно, это ерунда, но я хочу убедиться.

— Я поспрашиваю. Но не слишком надейтесь на результат, — он помедлил. — А теперь, раз уж мы с вами общаемся, рассказывал ли я вам о замечательных ставках по кредитным картам, которые мы предлагаем в данный момент?

Когда двадцать минут спустя я наконец-то повесила трубку, Фред поставил на мой стол стаканчик кофе.

— Всё в порядке?

— Думаю, я только что отписала своего первенца.

— Ты беременна? — ахнул он.

Лиза выбрала именно этот момент, чтобы войти в офис.

— Ты беременна ребёнком этого вампира? — взвизгнула она. — С ума сошла?

— Нет.

Её глаза раскрылись шире.

— Ты беременна от кого-то другого? Ты изменила Хорвату?

Я сверлила их обоих сердитым взглядом.

— Не говорите глупостей. Я не беременна. Это была шутка. Очевидно, не слишком удачная.

Фред и Лиза обменялись знающими взглядами, и я вздохнула.

— Я правда не беременна, — но я внезапно осознала, что такие новости меня вовсе не расстроили бы. Из Лукаса получился бы хороший папа. Я моргнула. Иногда я удивляла себя саму.

Лиза посмотрела на мои ноги.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Проверяю, не опухли ли твои лодыжки, — сказала она.

Фред схватил с дивана подушку и сунул её мне.

— Держи, — сказал он. — Это для твоей спины. Попозже могу сбегать в магазин и принести тебе маринованных огурчиков, если хочешь.

— Ха-ха. Я могла бы убить вас обоих, знаете ли. Это было бы оправданное убийство, — эти двое начали хором хихикать.

К счастью для моих не заслуживающих доверия коллег, именно в этот момент кто-то позвонил в дверь.

— Вам двоим реально очень повезло, — сказала я, топая к двери, чтобы открыть.

Их смех сделался ещё громче. Я сделала нейтральное лицо и открыла дверь.

— Доброе утро. Я детектив-констебль Эмма Беллами. Чем я могу вам помочь?

Усталого вида пикси на пороге взвалила за плечо свой огромный выцветший рюкзак и провела ладонью по облачку розовых волос.

— Я Фистл Торн, — сказала она. — Мы разговаривали по телефону несколько дней назад. Я здесь по поводу моей бабушки.

Мои глаза слегка расширились. Должно быть, она приехала прямиком из аэропорта.

— Большое спасибо, что пришли, — сказала я. — Примите мои глубочайшие соболезнования.

Она отрешённо кивнула. Я сделала шаг назад и жестом пригласила её внутрь.

— Хотите, я возьму ваш рюкзак?

— Я справлюсь.

— Хорошо. Проходите, — сказала я. — Я поставлю чайник, а вы присаживайтесь, — я привела её в нашу новую комнату для посетителей, на создании которой настоял Грейс. Я неохотно была вынуждена признать, что затраты того стоили.

Фистл грузно опустилась на ближайший стул.

— Ждите здесь, — сказала я. — Я быстро, — я развернулась и едва не врезалась во Фреда. — Можешь составить компанию мисс Торн? — попросила я.

— Само собой, босс, — он улыбнулся Фистл. — Я очень сожалею по поводу вашей бабушки, — официально сказал он, усаживаясь на некотором расстоянии от неё.

— Спасибо, — мягко сказала она. — Мы не были близки, но её смерть стала неожиданностью, — она поколебалась. — Как вас зовут?

— Констебль Фредерик Хакерт.

— Приятно познакомиться, констебль Фредерик Хакерт. Вы были с ней знакомы? С моей бабушкой, имею в виду?

— К сожалению, не был.

Я вышла из комнаты и направилась в офис. Лиза уже поставила чайник.

— Внучка Рози Торн? — спросила она.

Я кивнула, взяв поднос и чашки.

— Я всё принесу, — сказала Лиза. — Оуэн уходил пообщаться с соседями Рози, но он уже едет обратно.

— Спасибо, — я улыбнулась ей и вернулась в комнату для посетителей. Ни Фред, ни Фистл не сходили со своих мест, но они погрузились в оживлённую беседу.

— Самарканд кажется изумительным, — сказал Фред.

Фистл кивнула.

— Он правда такой. Архитектура просто выдающаяся. Весь город насквозь пропитан историей.

— Он когда-то был частью Шёлкового Пути, верно?

— Ага, — она улыбнулась. — Судя по всему, в дни его расцвета там на каждом углу можно было встретить джинна.

— Да ладно!

— Это правда.

— Вы видели джиннов, когда были там?

— Сейчас их не так много. Я как раз выслеживала одного, когда получила новости о бабушке.

Фред сцепил ладони на коленях.

— Мне правда очень жаль, что вам пришлось узнать вот так.

— Всё в порядке, — она посмотрела ему в глаза. — Честно. Когда я говорила с ней в последний раз, она казалась очень здоровой и счастливой. Почти никогда не болела, а голова у неё соображала даже лучше, чем у меня, — она взглянула на него. — Лучше уйти в хорошем состоянии, чем терпеть долгое и болезненное увядание, не так ли?

Фред ответил робкой улыбкой.

Я прочистила горло.

— Чай скоро будет, — сказала я. — И детектив-сержант Грейс тоже. Он поговорит с вами о вашей бабушке. Нужно уточнить несколько деталей.

Фистл выглядела сбитой с толку.

— Деталей? Каких деталей?

— Ну, — уклонилась я, не зная, как много стоит ей говорить, — у нас есть несколько вопросов.

— Действительно, — перебил Грейс, появившись на пороге. — Нам всё ещё нужно разведать несколько нюансов, — он улыбнулся Фистл. — Большое спасибо, что пришли, — он взглянул на меня. — Дальше я сам. Констебль Хакерт, вам лучше остаться.

Фред кивнул, и я оставила их беседовать. Последнее, что сейчас нужно Фистл Торн — это ошеломляющее количество офицеров полиции. Фред установил контакт с горюющей пикси, а детектив Грейс возглавлял расследование. Мне нужно заниматься другими делами.

***

Грейс и Фред всё ещё оставались с Фистл, когда Пралк перезвонил мне вновь.

— Итак, детектив Беллами, — бодро сказал он. — У меня для вас три имени. Только один из них сотрудник банка, но у всех них имеется некоторая связь с Хакни. Я сильно сомневаюсь, что кто-то из них замешан в вашем убийстве, но я понимаю, что вы хотите проверить все детали.

Он просто чудо.

— Я очень ценю это. Вы быстро поработали, чтобы предоставить эти имена.

— Мы небольшое сообщество, — он помедлил. — И последний раз, когда гоблин оказывался по ту сторону закона, произошёл более сотни лет назад, когда джентльмен по имени Аддикус Джонс вышел из магазина, не заплатив за свою газету.

Намек понят.

— Никто из них не является подозреваемым, мистер Пралк. Я просто проверяю возможные зацепки.

— Как пожелаете, — кротко сказал он. — Я отправил их контакты вам на электронную почту.

Я снова поблагодарила его и повесила трубку, затем распечатала предоставленные Пралком данные и направилась к двери.

— Мне информировать команду Хакни о том, что ты делаешь? — поинтересовалась Лиза.

Ни за что.

— Это погоня за призраками, но в данный момент у меня нет более важных дел. Им необязательно знать, если только я не обнаружу что-то важное, — и несмотря на странные пророчества, шансы действительно невелики.

Я одарила её быстрой улыбкой. Первый адрес был буквально за углом. Я успею вернуться ко времени обеда.

***

Как доказывал Роберт Салливан, люди очень по-разному реагировали на появление полиции на их пороге. Большинство боялось, беспокоилось, что мы пришли с ужасными новостями. Удивительно многие казались виноватыми, их руки дрожали, а лбы покрывались нервным потом, словно они считали, что их наконец-то настигли их преступления. Часто в такой ситуации оказывалось, что они не делали ничего незаконного, всё сводилось к искреннему страху перед полицией, который, надо признать, иногда оказывался гнетуще оправданным. Для этого даже существовал специальный термин: капиофобия.

Некоторые люди блефовали и хорохорились, расправляли плечи в демонстрации неповиновения; другие — часто в самых печальных случаях — были рады видеть нас. А ещё были люди вроде Фелисиуса Ворта, которые просто раздражались. Я не совсем могла его винить. Похоже, я разбудила его своим стуком в дверь.

— Чё вы хотите? — рявкнул он.

Я представилась, хотя по его повадкам было очевидно, что он знал, кто я такая.

— У меня к вам несколько вопросов, мистер Ворт, — сказала я. — Но если вы заняты, я могу вернуться попозже, или же вы сами можете прийти в Отряд Сверхов в течение следующих одного-двух дней, когда будете свободны. Это не срочно. Я не займу много вашего времени.

Он поправил пижамные штаны и сердито уставился на меня.

— Спрашивайте сейчас. Что бы там ни было, давайте покончим с этим, — он громко фыркнул. — Я ничего не делал.

Я сохраняла свою улыбку профессиональной, испытывая облегчение, что так легко смогу вычеркнуть его из своего списка.

— Я так понимаю, ваша девушка живёт в Хакни?

Ворт резко нахмурил брови.

— Откуда вам это известно?

Я не ответила.

В его груди зародился рокот, и он обнажил зубы.

— Ладно, — сказал он. — Да, она живёт там. Она человек. И что?

— Когда вы в последний раз приходили к ней туда?

— На выходных, — он потёр глаза. Чем дольше мы говорили, тем более бодрым он становился. И более раздражённым. Затем он как будто кое-что осознал и выпучил глаза. — Подождите, — сказал он. — Подождите. Она что…

Я спешно перебила его.

— Дело не в ней. У меня нет оснований полагать, что её сейчас там нет.

Тело Ворта обмякло от облегчения, и я мысленно отчитала себя за то, что не выразилась более ясно с самого начала. Он отошёл от двери, но оставил её широко открытой. Он не приглашал меня внутрь, так что я осталась на прежнем месте, гадая, куда он пошёл.

Мгновение спустя он вернулся с телефоном у уха.

— Ты точно в порядке? — сказал он в телефон. Я услышала ответ слегка искажённого голоса. — Ладно, ладно. Просто проверяю. Поговорим позже, детка, — он сбросил вызов и снова наградил меня сердитым взглядом.

— Приношу свои извинения, мистер Ворт. Я не хотела вас встревожить. У меня есть ещё один вопрос к вам.

Его губы скривились.

— Давайте.

— Где вы были две ночи назад? — спросила я.

— Работал, — ответил он. — В ночную смену, — он зевнул. — Как и прошлой ночью, когда меня вызвали в последнюю минуту, потому что другой парень не появился, — он выразительно посмотрел на меня. — Ваш день — это моя ночь, детектив.

— Я скоро уберусь и оставлю вас в покое. Ваш работодатель может подтвердить, что вы были там?

— Да, — огрызнулся он. — Я работаю на складе охранником. Нас там несколько, — он склонил голову. — Или вы думаете, что все гоблины работают в сфере финансов? — он фыркнул. — Мы не все трудимся в банке Талисманик, знаете ли. Моя фирма часто нанимает гоблинов. Мы хорошо выглядим, и на нас можно положиться.

Я вежливо улыбнулась.

— Как называется фирма?

Ворт вздохнул от этого затянувшегося неудобства.

— Ждите здесь, — он снова скрылся и на сей раз вернулся с визиткой. — Вот, — сказал он, сунув её мне. — Вся информация есть здесь. Я заступил на смену в десять вечера и освободился в восемь утра.

— Спасибо. Я ценю вашу помощь и уделённое время.

— А что я якобы натворил?

— Ничего, мистер Ворт. Абсолютно ничего.

Он хмыкнул и закрыл дверь. Я развернулась и начала уходить, но потом резко остановилась. Погодите-ка минутку. Я снова постучала в дверь Ворта. Он распахнул её с излишней силой.

— Что теперь-то? — рявкнул он.

— Тот парень, который вчера не пришёл на смену, — сказала я. — Он тоже гоблин?

Ворт прищурился.

— И что с того, если так?

— Кто это был? — спросила я.

Он уставился на меня.

— Гилкрист Боаст.

— Мистер Боаст часто пропускает смены?

— Обычно такого не бывает, — он скрестил руки на груди. — Я думал, вы спрашиваете про две ночи назад. А не про вчера.

Я решила не отвечать на это.

— Вы случайно не знаете, где живёт мистер Боаст?

На лице Ворта отразилось мрачное подозрение.

— Плант Лейн. Номер дома не знаю, но это дом с синей дверью возле паба.

— Спасибо, мистер Ворт.

— А в чём дело-то?

Я уже уходила. Я сомневалась, что смогла бы объяснить, даже если бы попыталась.

— Благодарю за уделённое время. Я больше вас не побеспокою, — бросила я через плечо. — Спокойной ночи.

Глава 6

Плант Лейн представляла собой интересную улицу. Во-первых, она была поразительно короткой. И узкой. Старая брусчатка, местами потрескавшаяся, покрывала дорогу.

Тут не проехала бы ни одна машина, кроме крошек под маркой Smart — даже Таллуле пришлось бы нелегко. С одной стороны, это означало, что здешние жители наслаждались тихой зоной без дорожного движения; с другой стороны, им каждый день приходилось страдать от необходимости искать парковочное место где-то поблизости. Автолюбителям здесь лучше не селиться.

Я нашла паб достаточно быстро, потому что это было единственное заведение на улице. Оно было решительно закрыто для покупателей. Я всмотрелась в грязные окна, но не увидела признаков жизни. Табличка на двери гласила, что заведение откроется в четыре часа — только через несколько часов.

Я нашла дом с синей дверью, который, по словам Фелисиуса Ворта, находился прямо рядом с пабом. У него не было таблички с номером или названием, но это, похоже, не останавливало почтальона, который натолкал в почтовый ящик несколько писем и листовок.

Я резко постучала, но даже когда я подождала несколько секунд и снова громко постучала, никто не ответил.

Я отошла от двери и направилась к окнам на первом этаже. В ближайшем окне опущенные жалюзи блокировали вид на всё, что скрывалось за ними. Я пошла за угол и нашла окно поменьше, с матовым стеклом — вероятно, расположенное в ванной. К счастью, оно было приоткрыто; к несчастью, оно располагалось слишком высоко, чтобы давать хороший обзор.

Я подпрыгнула и попыталась заглянуть в приоткрытое окно. Ванна — есть. Туалет — есть. Я подпрыгнула ещё раз. Красное полотенце, висящее на крючке сзади двери. Зубная щетка и паста в узком контейнере на раковине. Я попыталась крикнуть в окно.

— Эй? Мистер Боаст? Это полиция. Я из Отряда Сверхов. Меня зовут Эмма Беллами, и я пришла проверить, всё ли с вами в порядке.

Нет ответа. Может, он вчера не пришёл на работу, потому что устроил себе внезапный отпуск, или что-то случилось в семье, и ему пришлось уехать. Я подпрыгнула в третий раз и посмотрела через дверь ванной в коридор за ней.

Похоже, что на сером ковре в неестественном положении лежала пара ног. Чёрт. Он не уехал в отпуск.

Вернувшись к входной двери, я осмотрелась. Возможно, Боаст оставил запасной ключ кому-то из соседей. Также возможно, что он там до сих пор живой и просто потерял сознание. Время могло играть жизненно важную роль, и я не могла откладывать. Я вызвала скорую, затем одним ударом сломала замок и выбила дверь.

Не потребовалось много времени, чтобы понять, что я уже опоздала.

Боаст лежал на спине, его руки и ноги были разбросаны в разные стороны. Глаза широко раскрыты и смотрели в никуда, а когда я опустилась на колени и проверила пульс, я ощутила лишь холодную кожу. Он мёртв уже несколько часов. Я зашипела себе под нос.

Я не видела ран или каких-то очевидных причин скоропостижной смерти, но он никак не мог умереть от естественных причин. Отметина на его щеке означала, что он, должно быть, был убит. Мне не пришлось щуриться, чтобы понять, что это: кровь образовывала очертания поцелуя, как след от губной помады — точно в том же месте, где щека Питера Пиковера была оставлена чистой. Эти смерти связаны, иначе и быть не могло.

Я покачнулась на пятках и на мгновение закрыла глаза. Всё это не имело смысла, и в моём нутре зарождалось тошнотворное ощущение. Всё станет намного хуже, прежде чем всё наладится.

Я с трудом сглотнула и снова открыла глаза. Кровавый поцелуй был единственной уликой, или тут можно найти что-то ещё? Я не могла сдвигать тело Боаста, чтобы проверить наличие ран, потому что тогда нарушу целостность места преступления, так что пока приходилось полагаться только на свои глаза.

Я подняла взгляд и увидела брызги крови, разлетевшиеся по дуге на ближайшую стену, затем осмотрела тело Боаста. Он был полностью одет в униформу охранника. Что бы тут ни произошло, должно быть, это началось прямо перед его уходом на работу. Склад находился в двадцати минутах езды отсюда, значит, это случилось где-то до 21:40.

Я стиснула зубы. Могла ли я предотвратить его смерть, если бы прислушалась к информации Зары? Для личных угрызений совести будет время потом.

Ладони Боаста были сжаты, но указательный палец на правой руке был выпрямлен. Я проверила его левую руку и сглотнула; указательный палец отсутствовал. Крови было очень мало, значит, его отрезали посмертно. Это сделано по какой-то причине.

Отрезанного пальца Боаста нигде не было видно, поэтому я переключила внимание на тот палец, что сохранился. Похоже, он куда-то показывал. Я подняла взгляд; прямо там, куда показывал палец, имелась комната.

Я нетвёрдо поднялась на ноги и заглянула внутрь. Я не заметила ничего выбивающегося из нормы, и прежде чем я успела осмотреться получше, у входной двери раздался крик.

Медики приехали. Как и я, они безнадёжно, безнадёжно опоздали.

***

Старший детектив-инспектор Дональд Мюррей провёл рукой по густой гриве своих каштановых волос.

— Перескажи мне ещё раз, — сказал он.

Да сколько раз я могла рассказывать одну и ту же историю…

— Женщина пыталась получить доступ в «Сердце».

— Клуб, который принадлежит твоему бойфренду, — он помедлил, затем важно добавил: — Лорду Хорвату.

— Ээ, да. Она сказала, что хочет поговорить с ним… и со мной. Мы встретили её у входа, и её сопроводили на улицу.

— Затем она сказала тебе искать гоблина? Гоблина, который получил печать пряных перчиков Питера Пиковера? — Мюррей нахмурил лоб, будто пытался это осмыслить.

— У него правда есть печать, сэр, — мрачно сказала детектив Колкахун. — Печать поцелуя на щеке.

Я поморщилась. Однако детектив Мюррей перестал хмуриться и теперь, похоже, был охвачен поразительным энтузиазмом.

— Великолепно. Великолепно, — он потёр ладони друг о друга. — Всё, что тебе известно об этой женщине — это то, что её зовут Зара?

— Боюсь, что да. И она утверждает, что она Кассандра.

Он постукивал пальцем по губам.

— Ну, притвориться, что ты можешь видеть будущее — это один из способов уйти от наказания за двойное убийство.

Я покачала головой.

— Я не думаю, что она убийца, сэр.

— Почему нет?

— Я была там поздно. Я приехала в «Сердце» уже после девяти часов вечера и уходила с Лукасом менее двадцати минут спустя. Как она успела добраться от места убийства к клубу за такое время? Гилкрист Боаст ушёл бы на работу до того, как она пришла.

— Если только она не превратилась в летучую мышь и не полетела туда, — он уставился на меня. — Так не бывает?

Я понятия не имела, всерьёз он спрашивал или нет.

— Ээ… Нет.

Он пожал плечами.

— Жалко. Что ж, нам всё равно надо выследить её и узнать, что ещё ей известно.

С этим я не могла спорить.

— Я организую встречу с одним из наших художников, — продолжал Мюррей. — Если мы можем получить её описание и создать набросок, возможно, получится её выследить.

Я кивнула. Какова бы ни была причастность Зары, нам нужно снова поговорить с ней.

— Два связанных убийства, — выдохнул Мюррей. — Ещё одно, и у нас на руках будет серийный убийца, — судя по тому, как он говорил, именно на это он и надеялся. Колкахун же, напротив, изучала пол.

На пороге появился один из офицеров в униформе.

— Пришёл, эээ, эксперт по крови.

Если уж на то пошло, восторг Мюррея лишь усилился, и он просиял.

— Приведите его! — затем он как будто передумал. — Подождите. Нет, не приводите. Я встречу его на улице. Пусть подождёт у кордона, я поприветствую его там.

Он лизнул свои ладони, пригладил ими волосы, поправил галстук. Затем обнажил зубы и показался Колкахун, чтобы она сказала ему, не застряли ли между зубов кусочки пищи. Она кивнула; я могла лишь моргнуть.

Я не ожидала, что старший следователь с таким рвением ухватится за моё предложение подключить к расследованию вампира, и я определённо не ожидала, что он будет беспокоиться по поводу своей внешности перед встречей с данным вампиром. Может, отношение к сверхам поменялось сильнее, чем я осознавала.

Как только Мюррей повернулся спиной к Колкахун и вышел, она закатила глаза.

— Детектив Мюррей, — начала я. — Он…?

Она покачала головой.

— Не надо, — посоветовала она, тяжко вздыхая. — Просто не надо.

Её отсутствие ответа ничуть не удовлетворило моё любопытство.

Уходя, я наблюдала, как Мюррей идёт по Плант Лейн в сторону кордона, сдерживающего прессу и публику. Там ждал Лукас, со скрещенными на груди руками и нейтральным лицом. Я не удивилась, что он приехал, когда я позвонила и попросила помощи вампира; в конце концов, это он предложил, что вамп может помочь в любых вопросах крови.

Теперь, когда убит член сообщества сверхов, Лукас поставит на паузу всё остальное, чтобы участвовать в расследовании. Наверное, вскоре и кланы оборотней бросятся на помощь. Интересно, их детектив Мюррей тоже встретит с прилизанными волосами и распростёртыми объятиями?

Он помаршировал прямиком к Лукасу. Они обменялись рукопожатием, причём Мюррей с энтузиазмом тряс его руку, а затем хлопнул Лукаса по плечу, будто они были старыми друзьями. Последовало несколько вспышек камер, толпа репортёров выкрикивала вопросы. Мюррей не отвечал ни на один из них, но я заметила, что он поворачивался к журналистам в такой позе с широко расставленными ногами, какую политики часто принимали, чтобы казаться могущественными. Ааа. Мюррей поправлял свою внешность не ради Лукаса, он красовался перед камерами. Внезапно сразу несколько вещей обрели смысл.

Я пошла обратно внутрь. Я не имела ни малейшего желания появляться в завтрашних газетах.

Лукас одарил меня кривой улыбкой, когда наконец-то вошёл следом за Мюрреем.

— А вот тут, — объявил детектив Мюррей с витиеватым жестом, — у нас труп.

Лукас проскользнул мимо меня и встал на колени возле тела Гилкриста Боаста. Его челюсти оставались сжатыми, пока он осматривал гоблина.

— У вас есть образец крови? — спросил он.

Мюррей кивнул одному из офицеров в униформе, который метнулся вперёд с маленьким запечатанным пластиковым контейнером. Лукас снял крышечку, понюхал образец крови Питера Пиковера, затем приблизился к следу крови на щеке Боаста.

Я была не единственной в узком коридоре, кто подался вперёд, ожидая ответа Лукаса. Даже детектив Колкахун задержала дыхание. Ему не потребовалось много времени.

— Да, — мрачно сказал он. — Совпадает.

Улыбнулся только детектив Мюррей.

— Изумительно!

Лукас покосился на меня. Я изо всех сил постаралась не реагировать.

— Знаете, — сказал Мюррей, не обращаясь ни к кому в особенности. — У каждого старшего следователя должен быть вампир в команде. Это намного быстрее, чем использовать лабораторию. Мгновенный результат. Вот это в моём духе!

Лукас склонил голову.

— Рад помочь.

— А я благодарю вас за эту помощь, — помпезно ответил Мюррей. — Детектив Колкахун проводит вас обратно к кордону.

Лукас не пошевелился.

— Есть ещё.

— Что ещё?

Лукас снова взглянул в мою сторону.

— Ещё кровь. Запах слабый, но я чую, что он витает где-то ещё в доме.

Мои глаза метнулись к гостиной. Лукас встал и пошёл туда, задержавшись на пороге и осматривая каждый дюйм комнаты.

— Там, — сказал он. — Вон та рамка в буфете. Это кровь — та же самая кровь.

Я подвинулась посмотреть, Мюррей и Колкахун тоже. Мы втроём уставились на маленькую картинку в рамке. Рисунок был примитивным.

— Это двухъярусный автобус, верно? — сказала я.

Колкахун кивнула.

— Нарисованный кровью.

— Там внизу, — сказал Мюррей. — Там, где… должна быть подпись художника. Это…?

— Палец Гилкриста Боаста? Да, похоже на то, — сказала я. Отрубленный палец был неуклюже приклеен к рисунку скотчем.

— Не просто нарисован кровью, но ещё и нарисован пальцем, — Колкахун повернулась ко мне. — Какого хера происходит?

Я не могла ответить. Я не имела вообще ни малейшего понятия.

(Имеется в виду техника пальчикового рисования для детей, когда не используется кисточка; ребёнок просто обмакивает пальцы в краску и рисует ими по бумаге, — прим.)

Глава 7

Единственный, кто в данный момент считал, что хорошо будет устроить пресс-конференцию — это мужчина на импровизированном подиуме, старший следователь по делу. Это было его шоу.

— Мюррей — не плохой детектив, — пробормотала Колкахун. — И он не плохой ведущий следователь.

Я ничего не говорила. Я ждала «но».

— Но он амбициозен, — продолжила она. — Он хочет стать одной из шишек в полиции Лондона.

Я ничего не имела против амбиций, но мне не нравилось, когда амбиции мешали результатам или подрывали безопасность. Самый быстрый способ сделать себе имя — это привлечь к себе внимание публики, и именно поэтому детектив Мюррей стоял перед стадом журналистов. Но у нас не было ответов, нашей единственной зацепкой была Зара, и её нигде не было видно. Обнародование информации может побудить убийцу убить вновь. Мюррей не выделил время на обдумывание последствий того, что он собирался сделать.

Он постучал по микрофону, и тот пронзительно запищал в ответ.

— Леди и джентльмены, — произнёс он. Микрофон снова запищал. На его лице отразилась раздражённая гримаса, и он выключил микрофон. Затем повысил голос, чтобы его слышали. — Мне нужно сделать короткое заявление, а потом я отвечу на вопросы, — выкрикнул он.

Журналисты нетерпеливо поёрзали, держа вытянутые руки с телефонами, которые уже вели запись.

— Две ночи назад на Гановер-стрит в Хакни было найдено тело мужчины сорока с небольшим, находившегося в его доме. Мы опознали жертву как человеческого мужчину по имени Питер Пиковер. Его убийство было особенно омерзительным, и в результате я посчитал, что нужно рассмотреть возможные сверхъестественные элементы. По этой причине я вызвал для консультации Сверхъестественный Отряд, — он показал на меня.

Я сделала всё возможное, чтобы не поморщиться, и мысленно отматерила его за то, что он приказал мне присутствовать на конференции. Единственная причина, зачем я тут нужна — это чтобы он выглядел хорошо.

— Этим утром, по близко расположенному адресу, была найдена вторая жертва, мужчина-гоблин, с кровью жертвы из Хакни. Чтобы ускорить наше расследование, я вызвал главного лондонского вампира, Лорда Хорвата, на помощь. У нас две жертвы, человек и сверх. С помощью Лорда Хорвата мы пришли к выводу, что убийца один.

Пока моя кожа покрывалась мурашками от дискомфорта, детектив Мюррей выждал эффектную паузу.

— Мы называем его Убийца Купидон.

Я вскинула взгляд. Разве?

— Если у представителей общественности есть какая-то информация, мы хотим её услышать. Наше расследование будет обширным, и я бы хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы заверить граждан, что мы будем действовать тщательно. Я также хотел бы сказать Убийце Купидону, что дни его убийств сочтены. Я не потерплю, чтобы такие ужасные действа совершались в моём прославленном городе.

Колкахун фыркнула.

— Уверена, Убийца Купидон трясётся как осиновый листочек.

Я решительно отказывалась называть его Убийцей Купидоном.

Мюррей величественно тряхнул головой.

— Теперь я отвечу на вопросы.

— Почему вы дали ему имя Убийца Купидон? — спросила первая журналистка.

Мюррей, похоже, пребывал в восторге от того, что она спросила. Видимо, ему не терпелось раскрыть отвратительные детали.

— Обе жертвы были найдены со следом поцелуя на щеке, — он услужливо показал на свою щеку на случай, если журналисты не были знакомы с данной частью анатомии.

— То есть, у вас есть образцы ДНК? Слюна?

— Следы поцелуев были созданы искусственно, — Мюррей сделал паузу для пущего эффекта. — Кровью.

Это привлекло всеобщее внимание. Наверное, надо быть благодарной, что нам удалось отговорить Мюррея от упоминания остального. Существовали весомые причины, по которым не все детали расследования сообщались публике.

— Между двумя жертвами есть связь?

— Мы это расследуем, — сказал Мюррей.

— Убийца сверх или человек?

— Мы это расследуем.

— Как думаете, каковы мотивы убийств?

— Мы это расследуем.

Я вздохнула. Из-за этой пресс-конференции мы будем выглядеть не как компетентные детективы, а как идиоты, которые ничего не знают. Я поджала губы. Если так подумать, это правда.

— Будут ещё убийства? Людям надо бояться?

Мюррей ушёл от ответа.

— Я сделаю всё возможное, чтобы найти того, кто ответственен за эти мерзкие преступления, — он серьёзно кивнул. — Благодарю за уделённое время.

Журналисты выкрикивали новые вопросы, пока Мюррей сходил с подиума. Он незаметно дёрнул пальцем, показывая, что я и Колкахун должны пойти за ним в ждущий рядом полицейский фургон.

— Жалко, что не февраль, — заметил он, когда двери фургона закрылись. Он выжидающе посмотрел на нас обеих.

Видимо, я должна клюнуть.

— Почему же, сэр? — вежливо спросила я.

— Ну, тогда бы мы назвали убийцу Валентином. Это более устрашающе.

Ну-ну.

— Думаю, сэр, сам тот факт, что мы имеем дело с двумя убийствами, уже достаточно устрашает, — сказала я. — И возможно, мы должны рассмотреть разницу между двумя местами преступлений. Я знаю, что их связывает кровь, и Зара привела их туда, но…

Мюррей сощурился.

— Давайте не будем чрезмерно усложнять. Ни на секунду не смей думать, Беллами, что я легко отношусь к этим ужасным преступлениям. По улицам бродит убийца, и общественности нужно знать, что происходит, чтобы они могли предпринять соответствующие меры. Они должны защитить себя и информировать нас обо всём, что приведёт к поимке ублюдка. И осведомлённость общественности поможет мне запросить больше сотрудников и финансирования. Я тут ведущий следователь, ты только детектив-констебль, который помогает.

Он фыркнул.

— Я планировал послать тебя на поиски этой женщины Зары, чтобы доставить её на допрос после того, как ты создашь набросок с художником. Это ты и должна была сделать, когда она впервые подошла к тебе. Но это может сделать детектив Колкахун. Ты можешь посидеть на телефоне и принять ту информацию, которая поступит после моей пресс-конференции.

Блин. Возможно, мне надо было следить за своим тоном.

Вмешалась детектив Колкахун.

— При всем уважении, сэр, если способности Зары настоящие, тогда она член сообщества сверхов. Она с большей вероятностью поговорит с сотрудником Отряда Сверхов, чем со мной.

— Она фигурирует в деле, а ты детектив полиции, — рявкнул он. — Найди её и заставь говорить. Сделай свою работу.

— Что насчёт Лорда Хорвата? — спросила я.

— Твой бойфренд сделал то, что нам было от него нужно. Он не является частью расследования, — он сердито уставился на меня. — А теперь иди. Приказ ты получила.

***

Лукас вручил мне стаканчик кофе на вынос.

— Напомни-ка мне ещё раз, почему ты захотела работать в полиции? — мягко произнёс он.

Я бросила на него взгляд искоса, но не потрудилась отвечать. Он обнял меня рукой за плечи.

— Есть мысли по поводу подозреваемых?

— Ничего полезного, — я вздохнула. — Только… — мой голос оборвался на полуслове.

— Что?

Я сморщила нос.

— Дом Питера Пиковера представлял собой ужасное зрелище — запредельно ужасное. Крови было так много, что она просочилась в квартиру снизу, но при этом место преступления не было беспорядочным. Убийство Боаста было беспечным, с куда меньшим вниманием к деталям. Я не отрицаю связь с Гилкристом Боастом через поцелуй, но это два совершенно разных убийства. Чрезвычайно редко бывает такое, что кто-то убивает и сверхов, и людей без весомой причины.

— Ты думаешь, что это два убийцы могут работать вместе?

— Возможно. Серийные убийцы чаще всего выбирают конкретный тип жертвы. Боаст и Пиковер были одинокими мужчинами, но это единственное сходство между ними.

Лукас нахмурился.

— Мы говорим о серийных убийцах?

— Два убийства ещё не означают серию, какими бы ужасными они ни были, — я пожевала нижнюю губу и рассуждала вслух. — Хоть один убийца, хоть два, они откуда-то взялись. Никто не начинает сразу выкачивать всю кровь у живого дышащего человека или расчленять труп. Оба места преступления были по-своему изощрёнными. Такое чувство, что тут происходит нечто большее.

Лукас не возражал.

— Так каков план? С чего ты начнёшь?

— С телефонов, — я ругнулась себе под нос. — Это моё наказание за то, что выпалила первую мысль, пришедшую в голову. Мне придётся провести остаток дня, выслушивая звонки от граждан.

— Ты не думаешь, что получишь что-то полезное?

— Мюррей организовал анонимную горячую линию. Даже если кто-то может сказать нам что-то полезное, высока вероятность, что это затеряется среди сотен чокнутых, недовольных и тратящих время впустую.

— Могу я помочь?

Я взглянула на него.

— Полиция Лондона благодарит вас за оказанную поддержку и больше не нуждается в ваших услугах.

— Мм, — он выгнул брови и повторил вопрос. — Могу я помочь?

— Узнай всё, что сможешь, о Гилкристе Боасте. Нам надо знать, есть ли связь между ним и Пиковером

Лукас улыбнулся.

— Считай, что уже сделано.

Дверь полицейского фургона открылась, и вышел детектив Мюррей. Он сощурился от солнечного света, затем заметил Лукаса и меня. Он расправил плечи и выглядел так, будто готов рвануть в нашу сторону. Мне не нужно давать ему дополнительные причины психовать на меня.

— Спасибо за кофе, Лукас.

— Мне лишь в радость, Д'Артаньян, — он поцеловал меня в губы. — Будь на связи.

Я кивнула, залпом выпила содержимое стаканчика и пошла играть в оператора колл-центра.

***

— Я убил того мужчину в Хакни.

Я откинулась на спинку стула. Почему стандартные гарнитуры всегда были такими неудобными?

— А потом я убил того гоблина.

— Как вас зовут, сэр? — спросила я.

— Убиваломногов. Сэр Убиваломногов.

— Вы в курсе, сэр Убиваломногов, что введение в заблуждение и пустая трата времени полиции — это преступление, за которое полагается до шести месяцев тюрьмы?

— Я не вру. Я убил их обоих.

Я покосилась на полупустую пачку печенья. На упаковке написано, что рекомендуемая порция — две штуки, а я съела десять. Логично будет доесть остальное.

— Зачем вы их застрелили?

— Потому что мне так захотелось? Я взял свой пистолет и пиф-паф, пиф-паф! — он начал смеяться. — Я злая машина для убийств!

Именно злорадство в его голосе вызывало у меня искреннюю печаль. Я записала детали, включая то, что он ошибся в деталях обоих убийств, затем снова нажала кнопку ответа. Звонок номер 41. Урааа, бл*дь.

— Мой сосед в четверг пришёл домой в три утра — в 03:02, если точнее. Я заметил время.

— Понятно, — сказала я. — Есть что-то ещё, что навело вас на мысль, что ваш сосед связан с убийствами?

— Он мутный. Я это знаю. Он водится с миссис Белфри из двадцать шестого дома. Он вечно проскальзывает в её дом. Он ночью пробирается в её сад, и они якшаются в её садовом сарае. И, — важно продолжал мужчина, — он голосует за Зелёную Партию.

Я провела ладонью по лбу.

— Это имеет отношение к делу?

— Эти натурщики все сумасшедшие.

— Вы хотели сказать «натуралисты»?

— Именно так я и сказал. В любом случае, вам стоит его проверить. Пришлите патрульную машину. И заодно скажите ему, что ему надо подрезать нижние ветки дерева в задней части его сада. Они вторгаются на наш участок.

— Возможно ли, что в ночь четверга ваш сосед посещал миссис Белфри? Или вы думаете, он был где-то в другом месте?

На линии воцарилась тишина, и мгновение спустя звонивший повесил трубку. Я потянулась к новой печеньке и внесла заметки. Думала ли я, что этот сосед — безжалостный убийца? Нет, но всё должно быть записано, чтобы при необходимости можно было расследовать подробнее.

Я стиснула переносицу от головной боли и окинула взглядом комнату. Полдюжины офицеров обслуживали телефоны; судя по выражениям их лиц, им повезло не больше, чем мне.

На стол упала тень. Я подняла взгляд на детектива Колкахун.

— Есть что-то весёлое? — поинтересовалась она.

Я вздохнула.

— Неа.

— У меня тоже. Без фамилии найти эту Зару практически невозможно. Даже хороший портрет не помог. Я съездила в Сохо и Лиссон Гроув, поговорила с несколькими сверхами, но они отказывались говорить, как только я упоминала, что ищу Кассандру. Мы гоняемся за слухами, хотя нам нужно что-то конкретное. А тем временем интернет переполняют теории заговора об Убийце Купидоне, — мрачно добавила она.

Пожелание детектива Мюррея о публичности исполнилось, но с публичностью приходило и давление. Нам нужно поскорее добиться результатов, потому что терпение публики очень быстро закончится. Я надеялась, что в процессе не придётся срезать углы… и что обойдётся без новых жертв.

— Два убийства в пределах двадцати четырёх часов друг от друга, и ни намёка на улики или свидетелей, — я покачала головой. Раздражение Колкахун вторило моему собственному. — У нас ничего нет.

Мой телефон завибрировал. Я посмотрела на экран, затем показала Колкахун.

— Что думаете? — спросила я. — Могу я улизнуть на час или два?

Она улыбнулась.

— Конечно. Я вас прикрою, — она кивнула на телефон. — Давайте надеяться, что она поделится чем-то полезным.

Я схватила сумку и встала.

— О, поверьте, — сказала я. — Обычно так и бывает.

Глава 8

Доктор Лаура Хоуз была по локти в трупе, когда я приехала. Я постучала в окошечко, давая знать о своём прибытии, затем подождала, пока она заканчивала. Выходя из комнаты морга, она буквально сияла. Сложно было поверить, что последний час она копалась в трупе.

— Рада тебя видеть!

Я улыбнулась ей в ответ.

— И я тебя! — как первый человек, отметивший мою способность восставать из мёртвых, Лаура всегда занимала особенное место в моём сердце, хотя я не могла сказать это вслух. Это звучало слишком чертовски странно.

— Спасибо, что приехала, — сказала она. — Я слышала, ты в Хакни, и знаю, что оттуда добираться долго. Надеюсь, я не отвлекла тебя ни от чего важного. Я могла бы послать тебе отчёт по электронной почте или рассказать по телефону.

Я сомневалась, что Сэр Убиваломногов и совокупляющиеся соседи считались за важное — только не в этом расследовании.

— Честно, Лаура, для меня радость находиться здесь, вопреки обстоятельствам.

Её улыбка померкла.

— Хмм, да. Гилкрист Боаст. Его тело в соседней комнате. Бедняга, — она вздохнула. — Сомневаюсь, что он вообще понял, что случилось.

Она повела меня в соседний зал. Боаст лежал на стальной каталке. Лаура убрала прикрывавшую его простыню.

— Вскрытие было относительно простым. Его ударили сзади тяжёлым орудием, — она указала на его голову. — Три отдельных удара, каждый с внушительной силой. Судя по углу, подозреваю, что вы ищете подозреваемого, который был примерно одного роста с мистером Боастом.

Я прикинула, что Боаст был ростом около 183 см, что считалось невысоким по меркам гоблинов, но не для остальных. Теория Лауры едва ли сужала круг потенциальных подозреваемых.

Она продолжала.

— Первый удар наверняка убил его, а последующие удары уже не сыграли никакой роли. Криминалисты нашли в кухонной раковине чугунную сковородку — она запятнана кровью и судя по всему является орудием убийства. Мы будем знать больше, когда проведём все тесты, но форма совпадает с раной на черепе.

— Я первой прибыла на место преступления, — сказала я. — Он лежал на спине, а не на животе.

Она кивнула.

— Похоже, его перевернули после смерти. Обычно я не выдвигаю гипотез о мотиве, но думаю, здесь это делалось для того, чтобы оставить отметину на его щеке. Это явно сделано намерено, — её губы поджались. — Его смерть была отмечена кровавым поцелуем.

Действительно. Почему-то от этого его убийство становилось ещё более жутким — наверное, в этом и был смысл. Я вздохнула. Три удара в полную силу означали, что убийца не рисковал; он хотел, чтобы Гилкрист Боаст умер. Его смерть была жестокой, быстрой и неделикатной. Это весьма не сочеталось с медленным кровопусканием, которое пережил Питер Пиковер.

Я снова подумала о брызгах крови на стене в доме Боаста… и об отсутствии любых схожих следов в квартире Пиковера. Там всё было сделано намерено, чего не скажешь о следах на стене Боаста.

— Сковородка, — сказала я, меняя тактику. — Мы знаем, откуда она взялась?

— Я так и думала, что ты спросишь. Криминалисты сказали, что она совпадает с комплектом посуды на кухне Гилкриста Боаста, так что не похоже, что убийца принёс её на место преступления.

Я медленно кивнула. Значит, убийца принёс все орудия убийства в дом Пиковера, но потом у Боаста использовал то, что подвернулось под руку. Я указала на его ладонь.

— Что по поводу пальца?

Лаура подняла пакетик.

— Тот, что найден в рамке, определённо принадлежит Боасту. Отрезан вскоре после его смерти.

Я посмотрела на него. Край не был ровным: плоть местами была изорвана. Лаура уловила ход моей мысли.

— Тот, кто отрезал его палец, столкнулся с трудностями. Не думаю, что криминалисты нашли использованное орудие, но оно было не особо острым, и потребовалось немало… пилить.

Я испытывала дурноту. Не похоже, что это делал кто-то с медицинскими познаниями — ещё одно отличие от убийства Пиковера.

— А след поцелуя на щеке?

— Опять-таки, я не могу быть уверена, пока не получу результаты всех тестов, но похоже, что его нарисовали кончиком его же пальца, как и рисунок автобуса.

Жуть. Я передёрнулась, затем сосредоточилась на других вещах. Должно быть, убийца Боаста подошёл к нему сзади, с кухни, где располагалось орудие убийства, а не от входной двери. Там не было следов взлома или разбитых окон. Убийца мог пробраться через открытое окно в ванной, пойти на кухню за сковородкой, а потом выжидать удачный момент. Или Гилкрист Боаст мог его впустить.

— Ты слышала про другое убийство? — спросила я.

Лаура кивнула.

— Я слышала, что сказал твой Лорд Хорват, и мне прислали копию первичного отчёта о вскрытии. Похоже, Питеру Пиковеру перед кровопотерей сделали инъекцию внушительного количества атропина.

— Атропин?

— Один из любимых ядов Агаты Кристи. Он быстро распадается в человеческом теле, так что его не всегда возможно обнаружить, если не проверить его наличие на раннем этапе. Ещё он распространён, потому что используется во многих обыденных медицинских процедурах — например, капли для глаз. При правильном применении он спасает жизни, но в неверных руках…

Она поморщилась.

— Это упростило бы задачу одолеть Питера Пиковера. Он наверняка уже потерял сознание к тому моменту, когда его кровь начали выкачивать. И да, — сказала она прежде, чем я успела спросить, — я уже послала образец крови Гилкриста Боаста, чтобы её проверили на наличие атропина. Я дам тебе знать сразу, как получу результаты. Что я могу подтвердить, так это то, что Хорват прав: след поцелуя на щеке Боаста оставлен кровью Пиковера.

Разговор с Лаурой и ознакомление с её находками обычно успокаивали меня и давали ответы хотя бы на некоторые вопросы. Однако сейчас моё зловещее предчувствие лишь усилилось. Тут происходило что-то большее, но я почему-то этого не видела. Пока что.

Я встретилась взглядом с Лаурой. Я не хотела подводить её к выводам или подсказывать нужные слова, но мне очень нужно знать, что она думала.

— Эти два убийства, — начала я.

К счастью, она перебила.

— Если бы не очевидная связь посредством крови, я бы сказала, что они совершены разными людьми.

Должна ли я быть довольна, что её оценка совпадала с моей, или встревожена тем, что мы рассматривали идею двух убийц?

— Спасибо, — сказала я. — Я ценю твою прямоту.

— Само собой, — она улыбнулась. — Переходя к другим новостям, мне стоит сказать тебе, что вчера ко мне пришёл оборотень. Он хочет получить второе мнение по недавнему вскрытию пикси.

О. Мои плечи сгорбились ещё сильнее.

— Оборотень Салливан?

— Ага. С начала работы с тобой я получала много запросов, связанных со сверхами. Как видишь, — она кивнула на тело Гилкриста Боаста. — Но у меня никогда не было запросов от оборотня. Обычно они проводят свои вскрытия сами. По словам волка, так было и с пикси. Понятия не имею, почему он не доверяет работе своих людей.

— Скажем так, это волк с миссией. Ты сделаешь это?

— Зависит от родственников. Я слышала, там есть внучка?

Я кивнула. Я не знала, что выберет Фистл Торн, и внезапно порадовалась, что это не моё дело. Мне ужасно было думать о том, как отреагирует Роберт Салливан, если Фистл откажется от повторного вскрытия.

— Иногда, — мягко сказала я, — мир кажется совсем похеренным.

Лицо Лауры исказилось от беспокойства.

— Ты в порядке, Эмма?

— Нормально. Просто день был долгим, вот и всё, — я улыбнулась ей.

— Я всегда рядом, если тебе надо выпустить пар. Я хорошая слушательница.

— Честно, я в порядке, — я улыбнулась пошире. — Мне лучше идти. Надо поймать минимум одного убийцу.

Лаура улыбнулась, но уходя, я чувствовала на себе её взгляд.

***

Я нашла детектива Мюррея в его кабинете, он со скрещенными на груди руками стоял и просматривал кадры его пресс-кконференции в новостях. Я задалась вопросом, сколько раз он их уже просмотрел, затем покачала головой. Его озабоченность публичным имиджем — не моя проблема.

— Сэр? — позвала я.

Он повернулся и нахмурился, увидев меня.

— Что такое, Эмма?

— Думаю, нам стоит уделить больше внимания теории о том, что убийц двое, а не один. Я говорила с патологоанатомом, проводившим вскрытие Гилкриста Боаста…

— Ты должна сидеть на телефоне.

Я втянула глубокий вдох.

— Сэр, она считает, что почерк на двух местах преступления существенно отличается. Жертв убили двумя совершенно разными способами…

— Они связаны кровью. Твой же чёртов бойфренд это подтвердил.

— Кровь не означает, что это не два разных убийцы работают вместе.

— А Ганнибал Лектор работал с кем-то ещё? Или Норман Бэйтс?

Наверное, сейчас не стоит упоминать, что они оба вымышленные персонажи.

— Сэр…

Офицер в униформе просунул голову в дверь.

— У нас кое-что есть, — сказал он, запыхавшись. — Поступило по горячей линии.

Мюррей мгновенно просиял.

— По горячей линии? По моей горячей линии? — он триумфально посмотрел на меня. — Вот видишь? Подумать только, Эмма, если бы ты сделала, как я сказал, ты могла бы принять этот звонок, — он повернулся к офицеру. — Так что там, констебль? Информация? Свидетель?

Констебль улыбнулся.

— Видео.

Мюррей вскинул кулак в воздух.

— Иии-ха!

И не поспоришь.

***

Конференц-зал был набит битком. Детектив Мюррей расположился перед большим экраном с пультом в руке.

— Запись автомобильного регистратора, — гордо сказал он и стукнул себя кулаком по груди, издав громкий шлепок, который эхом разнёсся по комнате. — Запись автомобильного регистратора, которую мы не получили бы, если бы я не настоял на публичности. Бдительный гражданин, который её прислал, сказал, что проверил регистратор после того, как увидел мою пресс-конференцию по телевизору.

Он гордо просиял.

— Это может иметь жизненно важное значение. Регистратор записал ранние часы пятничного утра на Беллдаун-авеню. Для тех из вас, кто не уделял внимание — именно там нашли ведро с кровью Питера Пиковера, — он поднял пульт и с пафосным жестом нажал на воспроизведение.

Хотя видео записывалось практически ночью, фонарь и качество камеры сделали запись ясной и чёткой. Временная отметка подтверждала дату и заявляла, что на записи было начало третьего часа утра. Хоть я уже просмотрела запись несколько раз, я вместе с остальными подалась вперёд и посмотрела ещё раз.

Полезная часть длилась всего несколько секунд, но оказалась кладезью информации. Я неохотно признавала, что горячая линия сделала свою работу. Мы не получили изобличающие улики (вовсе нет), но мне хватало духа признать, что это видео могло оказаться бесценным.

Машина проехала прямо перед мусорным баком, где бросили окровавленное ведро, и ведро было видно при приближении. Что куда интереснее, так это велосипедист, который остановился и склонился над ним с чем-то в руке.

В комнате поднялись перешёптывания.

— Это он? — спросил кто-то. — Убийца Купидон?

Мюррей покачал головой.

— Я так не думаю. По вскрытию и по звонку в 999 от пары в квартире под жильём Пиковера мы знаем, что его убийство произошло ближе к одиннадцати часа вечера. Велосипедиста засекли там спустя три часа. Едва ли он так долго ошивался поблизости. Это было бы слишком рискованно.

— То есть, он случайный прохожий, заметивший ведро?

— Возможно, — сказал Мюррей. — Но я сформулировал другую теорию, — он снова нажал на пульт и увеличил руку велосипедиста. Все собравшиеся склонили головы и прищурились.

— Это…

Мюррей улыбнулся.

— Вакутейнер? Да. Известный нам с вами как пробирка для забора крови, — он взглянул на меня на кратчайшую долю секунды, затем продолжил.

— Между местами преступлений есть различия. Пусть кровь Питера Пиковера была найдена на теле Боаста, и Кассандра их связала, у нас нет больше ничего, что указывало бы на то, что оба мужчины убиты одним и тем же злоумышленником. Стиль убийств разный. Места преступлений разные. Мы должны рассмотреть вероятность того, что один убийца расправился с Пиковером, оставил часть его крови на Беллдаун-авеню для второго убийцы, а тот взял образец, чтобы нанести его на Гилкриста Боаста.

Он положил пульт и переплёл пальцы.

— Люди, — сказал он серьёзным тоном. — Нам надо расширить диапазон поисков. Чрезвычайно вероятно, что мы ищем двух убийц, а не одного.

Последовало мгновение тишины, затем комната взорвалась хором бормотания, аханья и ругательств. Детектив Мюррей покачивался на пятках и несколько секунд наблюдал за шумихой, после чего призвал к порядку.

— Бертран, — сказал он, показывая на серьёзного детектива с морщинистым лицом и мятой рубашкой, — твоя команда просматривала схожие обвинения недавних лет. Вы можете сузить поиски, сосредоточившись на агрессивных преступниках, которые сидели в тюрьме в одно время. Кто делил камеру? Можем ли мы найти подозреваемых таким образом?

Он кивнул другому детективу.

— Сосредоточься на велосипедисте. Какой модели велосипед? Что насчёт шлема? Мы можем отследить эти покупки и найти нашего парня? Есть ли другие записи камер, на которых засветился наш второй Убийца Купидон?

Он помедлил.

— Чтобы не путаться, давайте будем называть его Убийца Дуролом. В конце концов, это ему хватило дурости попасться на камеру, — он счастливо улыбнулся. — Купидон и Дуролом. Найдите Дуролома.

Мюррей раздал другие задания, и я терпеливо ждала, хотя уже знала, что будет.

— Колкахун, продолжай заниматься той чёртовой Кассандрой. И Беллами! — гаркнул он. — Завтра ты снова на телефонах, — он наградил меня сердитым взглядом. — И в этот раз я не желаю слышать, что ты думаешь, будто такая работа выше твоего достоинства. Наша единственная зацепка поступила с горячей линии.

Все смотрели на меня и осуждали. Я хотела запротестовать и сказать, что не считаю телефонную работу ниже своего достоинства, просто у меня есть навыки и связи, которым найдётся применение получше, но сейчас это не пойдёт мне на пользу.

Я знала, почему Мюррей публично отчитал меня: он не понимал, что нет необходимости ставить меня на место, и мне без разницы, что он приписал себе заслуги за теорию о двух убийцах. В итоге мы все в одной команде и хотели одного — найти ублюдков, которые это сделали.

— И наконец, — сказал Мюррей, — никто не будет общаться с прессой, кроме меня. Мы будем держать втайне любые намёки на второго убийцу. Общественности не нужно волноваться ещё сильнее, чем сейчас. Все запросы и вопросы от журналистов отправляются прямиком ко мне. Ясно?

Мы кивнули.

Детектив Колкахун бочком подвинулась ко мне.

— Спорим на пять фунтов, что к утру это будет во всех новостях, — прошептала она.

— Я не буду спорить на такое, — ответила я. Ни за что.

Она улыбнулась.

— Ну и? — потребовал Мюррей, держа руки на бёдрах. — Если это конец вашей смены, идите домой и отдохните. Завтра вы мне нужны со свежими головами. Если вы всё ещё работаете, прекратите паясничать и принимайтесь за дело. Давайте, люди! Нам надо найти Купидона и Дуролома!

Глава 9

Я припарковала Таллулу на первом же доступном месте, похлопала её по капоту и сказала быть лапушкой, затем прошла короткое расстояние до паба, в котором я договорилась встретиться с Лукасом.

Толкнув дверь, я сразу же увидела его, сидящего на барном стуле. Он болтал с барменом так, будто всю свою жизнь был регулярным клиентом данного заведения, хотя я вполне уверена, что он никогда не приезжал в эту часть Лондона. Я вот определённо не приезжала. Район казался неплохим, но весьма удалённым, и насколько я знала, здесь не было ничего, что представляло бы особенный интерес.

Однако Лукас ничего не делал случайно. Я была уверена, что мы встречаемся тут не просто так.