Поцелуй любви для зануды

Глава 18

— Что, вот прямо демон? — переспрашивает подруга, удивленно распахнув глаза.

— Да. Представляешь, как я удивилась?

— И ты теперь страшная?

— Ага. Просто вылитая Катя Пушкарева, из сериала «Не родись красивой».

— Уууужас, — подруга даже бледнеет. — Но вообще-то это похоже на розыгрыш.

— Если бы. К сожалению, теперь это моя жизнь. Которой, кстати, у меня осталось не так и много, если я не найду с кем закрутить любовь.

— Ужааас, — повторяет подруга, потрясенно вглядываясь в мое лицо. — И что ты будешь делать?

— Не знаю, еще не решила. У меня был план, но все пошло кувырком из-за одной маленькой детали: оказалось, что мужчина так же далек от влюбленности в меня, как наша Земля от Юпитера….

Я собираюсь добавить еще пару предложений, но тут слышу дикое завывание, которое мало похоже на вой ветра и ко всему прочему, оно приближается.

— Ната, извини, кажется, мне пора. Если будет еще возможность, я свяжусь с тобой…

Договорить не успеваю. Молочная пелена становится гуще, туман обволакивает меня, полностью лишая зрения и ориентации в пространстве. Я слышу где-то совсем рядом разъяренное рычание, скрежет, похожий на зубовный, а потом резкая, оглушающая тишина. Затаившись и боясь даже дышать, стою какое-то время без движения. Кровь стучит в висках, мешая слушать. Я уже почти расслабляюсь, решив, что опасность миновала, когда прямо из тумана на меня кидается какое-то животное. Вскрикнув, просыпаюсь, не сразу поняв, что лежу в безопасности на диванчике в своем отделе, скинув плед и прижав к груди подушку.

Впрочем, довольно быстро успокаиваюсь, размытый образ животного исчезает из моей памяти, едва я открываю глаза. Попив воды, снова ложусь и мгновенно засыпаю, на этот раз без снов и до самого утра.

Первые несколько часов рабочего дня проходят относительно спокойно. Я, попив кавы и поев сладостей, пребываю во вполне добродушном настроении, потому, проходя мимо компании мужчин, не сразу понимаю, что донесшийся до моих ушей диалог, это обо мне:

— Я тебе говорю, не прокатит. Она не падкая на лесть и прочее.

-Тшшш, а то еще услышит.

— Это она?

— Ага.

— И че, думаешь, не клюнет?

— Неа.

— Спорим?

— Ставлю десять лу.

— Двадцать, иначе какой смысл?

— По рукам.

Когда до меня доходит, что там поспорили на деньги по моему поводу, возвращаться уже поздно. Впрочем, решаю подождать. Ведь спорщики должны показаться рано или поздно, иначе, какой смысл?

И, кстати, долго ждать не приходится, буквально через три-четыре минуты ко мне в отдел заходит сам Бог Аполлон. Ну, почти. Во всяком случае, примерно так, по моему мнению, он и должен был выглядеть, согласно мифам. Высокий. Атлетически сложенный. Каждая мышца на своем месте и просто играет под тонкой тканью рубашки без рукавов. Штаны облегают мускулистые ноги и, наверняка, красивые ягодицы, но точно сказать трудно, мужчина идет ко мне лицом. Кожа, слегка тронутая загаром, словно поцелованная солнцем. А светлые волосы вьются крупными локонами и спадают на воротник рубахи. При всем при этом, лицо — образчик мужественности. С квадратной челюстью, крупным носом, глубоко посаженными голубыми глазами. В общем, картинка, а не мужчина.

— Здравствуйте, уважаемая госпожа, — говорит он бархатным, густым баритоном, от которого все волоски на моем теле приподнимаются, чтобы показать свой интерес к владельцу столь насыщенного модуляциями голоса.

— Здравствуйте, — говорю внезапно пересохшим ртом, не в силах оторвать глаз от сияющего лица посетителя.

— Я ведь не ошибаюсь, вы — Лаурисса Ольхов, глава отдела Артефакторики и редких книг?

— Все так.

— Надо же, а ведь я думал, что ошибся. Что не может такая юная и хорошенькая девушка быть главой целого отдела, да еще и такого сложного.

С радостью внимаю медовым речам мужчины, продолжая глазеть на то, как сверкают золотом его волосы, как сияет теплом улыбка. Неизвестно, чем бы все это закончилось, очень надеюсь, что я бы все равно прозрела, но не факт. К счастью, краем глаза я замечаю какое-то движение возле входной решетки. Всего секунду там торчит лицо, а потом исчезает, но мне и этого достаточно, чтобы увидеть, что это тот самый мужчина, который говорил обо мне и предлагал спор.

Перевожу взгляд на посетителя. Теплая улыбка не сходит с его красивых губ, а глаза лукаво блестят. Склонив голову, задумываюсь. А что, если рассмотреть нового, прежде неучтенного кандидата для поцелуя любви? Это идея настолько мне нравится, что мои губы сами складываются в хищную, наверняка кровожадную улыбку, если судить по резко изменившемуся выражению лица мужчины. Ээээ, нет. Даже не думай сбежать!

— Ну, раз мы выяснили, кто Я и как меня зовут, может, вы будете столь любезны, и скажите СВОЕ имя, — говорю нежным голоском, все так же «мило» улыбаясь.

— Конечно. Меня зовут Альфред Риз, можно просто Фред, дорогая Лаурисса.

— Спасибо. Можно просто госпожа Ольхов, — все таким же хрустальным голосом отвечаю Аполлону.

На секунду глаза посетителя ярко вспыхивают, словно он находит наш разговор весьма занимательным, а потом мужчина говорит:

— Знаете, дорогая, Лаурисса, — Альфред упирается ладонями рук в мой стол, доверительно склоняясь ко мне, обдавая очень вкусным ароматом с древесными нотками, — я проездом из столицы в вашем городе. Мне тут порекомендовали уютный ресторанчик совсем рядом с библиотекой, напротив студгородка. У вас же есть перерыв на обед? Давайте вместе сходим перекусить и продолжим нашу занимательную беседу?

— А давайте, — незамедлительно соглашаюсь.

Когда лицо Альфреда настолько близко ко мне, как сейчас, замечаю, что он не так молод, как мне показалось сразу. От ярких глаз разбегается сеточка тоненьких морщинок, как у человека, часто находящегося на солнце, или любящего посмеяться. Если сопоставить с загаром, то первый вариант ближе к правде. И взгляд у мужчины уж больно проницательный, как для того образа, который он мне демонстрирует — эдакого столичного повесы. Ага. Почти поверила.

— Так, а вы ко мне в отдел зашли просто так, или хотели что-то?

— И просто так и по делу, — обаятельно улыбается Альфред, поигрывая ямочкой на щеке.

— Тогда я вас слушаю, — очень старательно делаю вид, что меня его обаяние не трогает ни разу.

— Мне нужен один артефакт, знаю, он у вас есть. Дает защиту, хоть и недолгую, от любовных чар. Это очень простенькое колечко, небольшой денежной стоимости.

— А почему оно тогда у нас в хранилище, раз такое недорогое?

— Потому что закон есть. Артефакты подлежат учету и хранению только в строго отведенных для этого местах. Подобное не касается исключительно семейных реликвий, но они тоже все учтены и находятся под неусыпным контролем.

— Хорошо, я выдам артефакт, как только вы заполните бумаги и предъявите разрешительное письмо из вашего отдела.

— Лаурисса, дорогая моя, но мы же с вами друзья. Выдайте мне артефакт, а бумажку я занесу завтра, верьте мне, я — человек чести.

Происходит явно что-то странное. Я смотрю в голубые очи посетителя, слушаю его мягкий, доверительный голос и действительно считаю его другом. Чувство, что мы сто лет знакомы, наши мамы еще дружили, мы в детстве в одной песочнице играли. Фред отгонял мальчишек, которые меня дразнили и дергали за косички, когда я пошла в школу.

СЕКУНДОЧКУ! Какую нафиг школу? Какие косички?! Я отлично помню свою фотку с первого класса на ступенях школы, где я в аккуратном и чистом платье, а на голове не понятно каким образом держится большой белый бант. Папа шутил, что мама его прибила гвоздями к моей голове. А все потому, что когда я пошла в первый класс, у меня был короткий ежик волос, ведь накануне первого сентября, я взяла ножницы и сама себе обстригла челку, до самого затылка. Чтобы в глаза не лезла. Довела тогда маму до слез. Настоящую маму, которая знать не знает родительницу этого наглого мужика с блондинистыми кудрями!

Будто очнувшись, слегка стряхиваю головой, словно пытаясь выкинуть из мозгов чужие образы и ошалело смотрю на Альфреда. А он продолжает улыбаться, причем, сейчас даже более довольно, чем пять минут назад.

— Определенно, дорогая Лаурисса, нам есть о чем поговорить, — говорит он, сияя, как начищенный медный таз.

— Согласна? Обед за ваш счет! — выдвигаю требование, пусть расплачивается за то, что пытался лезть мне в голову.

— Само собой, милая госпожа, — Альфред шутливо отвешивает мне поклон и подставляет по-джентльменски локоть.

Схватив сумочку и надежно закрыв отдел, беру своего спутника под руку и поднимаюсь на первый этаж, к выходу. В коридоре мы встречает тех двух, что спорили, попаду ли я под чары Альфреда. Поравнявшись с ними, господин Риз говорит:

— Лаурисса меня уделала, ты проиграл.

И я с торжествующей улыбкой проплываю мимо. Чтобы возле самого входа столкнуться с теми, кого мне сейчас ну никак не хотелось бы видеть. Чуть отойдя от двери, о чем-то негромко разговаривают Тео и Киан, резко замерев и уставившись на нашу пару, когда мы подходим к выходу. И если брюнет как-то весь замерзает, белеет, а его лицо моментально теряет все эмоции, то Киан мечет своими глазами искры, которые наверняка пропалят мне подол платья.

— Доброго дня, господа, — говорю, когда мы с Альфредом почти выходим из здания библиотеки.

— Доброго, — скрипит зубами Киан.

— Лаурисса, у нас сейчас обед. Вы собираетесь его пропустить?

— Не волнуйтесь, Тео, я отлично пообедаю в хорошей компании. Вернусь на рабочее место вовремя. Приятного аппетита, господа.

И, сопровождаемые взглядами, мы с Альфредом выходим из библиотеки.

Ресторан действительно оказывается очень милым и уютным. Приветливый официант усаживает нас в кресла у столика возле окна. Неяркий свет, обилие живых цветов, которые явно стимулируют магией, вкусные запахи еды — все настраивает меня на умиротворяющий лад и желание слушать то, что скажет Альфред, спокойно.

— Итак, — начинаю разговор, едва мы усаживаемся и получаем в руки книжечки меню, — я вас очень внимательно слушаю.

— Лаурисса, дорогая, ну что за спешка? Давайте сначала поедим, у меня со вчерашнего вечера во рту ни крошки, а потом уже обстоятельно побеседуем.

Молча, откладываю меню и делаю вид, что собираюсь вставать.

— Зря вы так бескомпромиссны. Это нехорошо для столь юной девушки, надо быть более гибкой, — уже совсем другим тоном говорит Альфред, а из его голоса бесследно исчезают вся патока и леность кота, греющего на солнышке толстые бока.

— Спасибо за совет, но я САМА решу, насколько гибкой мне надо быть. Кто вы? И как ваше настоящее имя?

— Мое имя — Альфред Риз, я уже говорил.

— Кто вы? Из какого ведомства?

— Из ведомства, которое занимается поиском магически одаренных людей.

— Я к ним не отношусь, у меня низкий уровень магии.

— Возможно. Но при недавней нашей беседе я заметил в вас большой потенциал.

Мы оба ненадолго замолкаем, когда к нам подходит официант. Мой собеседник заказывает половину блюд из меню, я же ограничиваюсь супом-пюре из морепродуктов, чем-то вроде рагу и фруктовым пирогом с чаем, если, конечно, я правильно истолковала названия.

— Возвращаясь к моему потенциалу, — снова лезу с разговором. — Думаю, это вышло случайно.

— Думаете? — Альфред насмешливо вздергивает бровь. — Это легко проверить. Вон видите официанта, это ваш старший брат, сбежавший из дома пару лет назад. Вы его так долго искали, через столько всего прошли, а он тут стоит, улыбается и доволен жизнью. Ваша мама поседела от горя, когда он сбежал, сколько слез вы с ней вдвоем выплакали. Но брату совершенно нет до этого дела! Идите, окликните Рона, выскажите ему все, вам сразу же станет легче.

Меня снова накрывает теплом, как тогда, в библиотеке. Но в тот раз это было просто легкое, едва заметное, касание, а сейчас — я словно сижу на солнцепеке летом. Голова немного кружится, хочется пить. А еще в мозгах красной строкой бегут яростные мысли. «Гадкий Рон, бросил нас с мамой! Мне пришлось идти работать вместо того, чтобы учиться! Мы чуть не умерли с голоду!»

Я уже поднимаюсь с кресла, полная совершенно чужого, но очень острого негодования, когда перед глазами пролетает мое воспоминание из детства. Мне одиннадцать лет, мы сидим с папой в коридоре больницы. Посторонние и равнодушные люди снуют туда-сюда мимо нас, а я едва могу сдержать слезы, да и папа выглядит так, словно его пропустили через мясорубку.

— Понимаешь, солнышко, иногда так бывает. Ну…, что ребенок не хочет появляться на свет. Знаю, мы все очень хотели этого малыша, но сейчас здоровье мамы важнее. Врач сказал, что это был мальчик, — зачем-то говорит папа, и едва слышный всхлип срывается с его плотно сжатых губ.

Отец замолкает на несколько долгих, жутких секунд, во время которых мне кажется, что мое сердце вот-вот остановится, ведь не может так сильно болеть в груди, если с ним все в порядке.

— Так что, у меня теперь не будет братика? — выдавливаю из себя сквозь невыносимую боль и тяжесть.

— Прости, котенок, — следует ответ.

И я с ужасом вижу как по бледной, осунувшейся папиной щеке, течет одинокая слезинка.

Соленая слеза, которая скатывается в уголок моего рта, напоминая вкус горечи от той потери, служит мне возвратом в нынешний момент. Сажусь назад в кресло. Пристально смотрю на Альфреда. Я понимаю, для чего он это сделал, но реально, в данный момент времени, мне хочется схватить вилку со стола и вонзить ему в руку. Чтобы и он почувствовал боль, которую мне пришлось только что снова пережить.

— Теперь мы оба знаем, что у вас отличная сопротивляемость внушению. Да, вначале вы поддаетесь, но потом происходит что-то такое, что вас отрезвляет. Я никогда ничего подобного не видел.

Официант приносит наш заказ, выставляет блюда и уходит. Альфред принимается за еду, а я гоняю ложку по поверхности супа, все еще в тех старых и давно забытых переживаниях.

Мой собеседник отвлекается от обеда и пристально смотрит на меня, а потом говорит.

— Лаурисса, если я причинил вам боль своими попытками доказать, что ваш потенциал огромен, то прошу прощения. Иногда я забываюсь, слишком увлекаясь чем-то интересным. А ваш случай — очень интересный.

— Нет, все в порядке, господин Риз, — отвечаю холодно, продолжая топить ложку в супе.

— Знаете, почему я оказался в вашей библиотеке? — меняет тему разговора Альфред.

— Почему? — спрашиваю, но без особого интереса.

— Потому что на вас поступило несколько жалоб.

— Что?? — даже рот открываю от удивления.

— Да. На вашу работу и, цитирую: «подозрительную личность».

— Это те посетители, которым я отказала в артефактах? Так пусть не нарушают правила! Сказано — не давать без документов, вот и не даю! И нечего меня запугивать!

— Вы удивитесь, Лаурисса, но нет, жалобы были от ваших коллег.

— Что?? — второй раз за вечер я сижу с некрасиво открытым ртом, видя, как горят энтузиазмом голубые «фонарики» Альфреда.

— Да-да. И, кстати, последняя жалоба включала в себя еще и тот факт, что вы испортили имущество библиотеки, и наверняка, повредили очень ценный артефакт.

— Вообще не имею никакого отношения ко всему этому, — отвечаю категорически, все-таки решив поесть, а то мало ли, загребут сейчас в отделение полиции, посадят на нары, а баланда — не самая питательная еда, лучше быть плотно поевшей. На всякий случай.

— Сделаю вид, что поверил, потому что очень заинтересован в вас, как в сотруднике для моего отделения. Хотите знать условия работы? Мы очень ценим наших сотрудников.

В этот момент звякает входной колокольчик и в ресторан заходят Тео с Кианом. Бодро маршируют в противоположную от нас сторону и занимают такой столик, чтобы мы друг друга хорошо видели. Ну, что за ерунда? Я смотрю, они все дружно всерьез вознамерились испортить мне аппетит! А Альфред продолжает говорить, потом замолкает. Перевожу на него взгляд, а он явно ждет от меня ответа.

— Я прошу прощения. Мне нужно наведаться в дамскую комнату. Договорим, когда я вернусь, — и, не тратя даром времени, быстренько сбегаю в туалет.

Открыв умывальник, мою руки душистым мылом, раздумывая, что говорить Альфреду, когда за моей спиной открывается входная дверь и в ДАМСКУЮ комнату заходит Киан! Какого такого?

— Вообще-то, это — женский туалет! — шиплю на него, резко отвернувшись от зеркала и встречая нахала лицом к лицу.

— Я в курсе, — отвечает блондин, бесшабашно ухмыляясь. — Знаю уже твои повадки, чуть что — сбегать в дамскую комнату.