Победитель будет только один

Глава 16

— Кто вы? — спросил меня секретарь с совершенно невозмутимым и безразличным видом, будто у него таких как я сотни, и он делает мне бесконечное одолжение обращаясь со мной. Причем, гад такой, посмотрел на меня едва на секунду и тут же стал заниматься своими делами.

— «Вот же урод!» — подумал я. Потому что, сканировал пространство вокруг и точно могу сказать, что мужчина меня узнал. Узнал, определенно и все что он сейчас делает, направлено на то, чтобы проверить меня на прочность может быть даже, вывести меня из себя. Тем не менее, я не повелся, а спокойно ответил: — Арсений Советников, я записывался.

— Князь уже спрашивал про вас, — ответил недовольным тоном секретарь. — Почему вы не пришли раньше?

— У меня назначено на час дня, — ответил я, спокойно, хотя мужчина уже изрядно меня выбесил своим тоном. — Сейчас без пятнадцати час, я пришел заранее.

— Нужно было прийти раньше! — возмутился секретарь. — Князь, занятой человек! Что ему на каждого отвлекаться?

— Петр Иванович, — посмотрел я на табличку с именем данного секретаря. — Я тоже занятой человек… И не с улицы пришел. Если вы продолжите общаться со мной в таком тоне, я буду вынужден, пообщаться с Григорием Александровичем еще на одну тему, которая называется хамство на рабочем месте.

— Да… — попытался сказать что-то мужчина, но ставшее уже привычным легкое ментальное воздействие с почти незаметным со стороны угрожающим движением, заставляет оппонента заткнуться.

— Мне назначено сегодня на час дня. Назначено за две недели до этого срока, — четко с нажимом сказал я. — Если князь посчитает, что на сегодня для меня у него нет места в расписании, то он перенесет меня на другой день.

— Что вы себе позволяете? — возмущенно просипел мужчина.

— У меня есть права, — уже гораздо более спокойно сказал я. — И мое право заключается в том, чтобы вы известили Григория Александровича о моем прибытии в срок.

— Петр Иванович, какие-то проблемы? — сзади подошел один из молодых бойцов, стоящих на охране в приемной. Парадная форма и короткая сабля на поясе, молодого майора приковывала к себе взгляд. Я как увидел его, так даже удивился сразу такому древнему вооружению, но потом вспомнил, что в опытных руках, дополнительно оружие огромное подспорье особенно при бое с равным противником или с тем, кого нужно взять живым.

— Нет… Все хорошо, — сказал уже более уверенно секретарь. — Мы с господином Советниковым просто общаемся… Арсений Викторович, присядьте, когда от князя выйдет очередной посетитель я извещу его о вашем приходе.

— Спасибо, — легко склонил я голову и развернувшись пошел к кожаному креслу, которое стояло в приемной и которое пока было не занято. Расстегнув верхнюю пуговицу на сером пиджаке я за карманы едва приподнял брюки и аккуратно присел.

Данное действие позволяло мне сохранить остроту стрелки и каким-то мистическим способом сохранить штаны наглаженными. В приемной сидело примерно с десяток человек. Кто-то был явным служащим, кто-то таким же клановым, как и я.

Моя фамилия, мой разговор, мое поведение, все это заставляло соседей по приемной обратить на меня внимание. Кто-то был заинтересован, кто-то испытывал неприязнь, а один служащий испытывал ненависть, но не конкретно на меня, а скорее всего, к клановым в частности.

Чем больше у меня опыт в применении ментальных техник, тем больше я начинаю понимать, что от меня хотят другие люди, какие эмоции они испытывают. Это очень интересно.

В иное время я бы попытался разобраться в каждом из них, чтобы повысить этот самый опыт, но сейчас я у меня было другое занятие. Нужно было немного подумать над тем, что произошло за прошедшее время. А произошло очень много…

Пленение Доронина. Поворотный момент, который поднял мой авторитет на невиданную до этого высоту не только в Клане, но и за его пределами. Да и то не пленение, а принуждение его к миру. До сих пор я помню удивленную физиономию отца, когда он вместе с группой приехал по моему сигналу.

Оказывается, он ехал на сам штурм, хотел присутствовать, но не успел. И мне очень сильно повезло, что он со своей охраной из пятерки Витязей лично приехал чтобы разобраться, кого же я там все-таки пленил. Не знаю, чему он был удивлен больше, тому что я не соврал или может быть тому что я до сих пор был жив и Дима вместе со мной. А кроме нас и Дорониных в округе больше никого не было, только лежащий без сознания боец и останки незадачливого водителя, что посмел вызвать гнев своего главы Клана.

Тем не менее он не был бы настоящим главой Клана если бы не попробовал на меня наехать.

— Арсений! По какому праву ты останавливаешь штурм и принимаешь поражение от Дорпониных? — спросил он будто главы противоборствующего Клана не было рядом с нами.

— С тех пор, как ты поставил меня старшим на этой операции и дал самые широкие возможности, — парировал я недовольно, продолжая делать вид что помогаю Ивану, хотя уже как минуту с ним было все более-менее нормально. Прошедшие пять минут в присутствии ярости Доронина, который, не смотря на все заверения в мире, дружбе и жвачке порвал бы меня если бы его сын умер заставили меня изрядно понервничать. Хотя привести мальчишку в порядок мне окончательно помог Дима.

Целительская работа и вправду оказалась очень сложной. Иван, в тот момент, когда машина стала переворачиваться, не смог удержаться за поручни. Легкое сотрясение не было проблемой, он потерял сознание не от удара головой, а из-за того, что в этот момент каким-то невероятным образом ударился правым плечом.

Обширный ушиб, перелом ключицы, которая пробила легкое и как итог болевой шок.

Начался закрытый пневмотеракс, к тому же ситуация осложнялась тем, что у мальчишки, потерял прилично крови из-за того, что моя пуля попала в ногу и задела несколько крупных сосудов. Хорошо, что хоть на вылет вышла, а не осталась внутри.

Времени было потеряно много, пока мы обходили дом, пока разбирались в ситуации, пока договаривались. Еще бы секунд тридцать и у него могла бы быть клиническая смерть.

Самое простое было остановить кровь, что я и сделал первым делом и скомандовал Диме. — У него пневмотеракс, мне нужна трубочка, можно ручка.

— У меня есть, — сказал Дима, отвлекаясь от доклада по рации, и принимаясь рыться в карманах. Поиск необходимого предмета не занял много времени, к тому же Дима быстро ее разобрал и с помощью целительской техники обеззаразил, понимал, что я собираюсь сделать.

Мальчик казалось уже не мог дышать, когда я сформировал на конце пальца «скальпель» целительскую технику и пробил ему кожу на груди, в которую и вставил ручку.

К счастью никто не мешал моей работе, а еще через десяток секунд Иван открыл глаза и начал дергаться: — Папа!

— Все хорошо, — сказал я, придавливая его коленом, чтобы он себе еще больше не навредил и положив руку на лицо, сказал: — Спи!

Парень тут же обмяк, и больше не мешал мне работать. Это не был сон в чистом виде, это был ментальный удар. Иначе было нельзя, от обычного наведенного сна парень при боли мог проснуться, а ему точно больно. И это не конец, мне еще ему ключицу доставать из легкого и вставлять на место. Боль будет еще более ужасная.

— Зачем ты его усыпил? — спросил с облегчением Константин. — Он будет жить?

— Будет, если я продолжу оказывать ему помощь. Если он останется так лежать, то еще один час у него появился… Должен протянуть, по крайней мере… Сходи лучше в машину за аптечкой, нужно перевязать ему грудь, да и вообще укрепляющий укол тоже лишним не будет.

Наследник Дорониных долго не сопротивлялся, только резко выдохнул через нос и резко развернувшись на пятках пошел к машине. Следя за моими манипуляциями и он, и его отец немного успокоились, а услышав Ивана, еще больше расслабились.

До прибытия наших я смог не только вколоть несколько укрепляющих уколов, но и вставить на место ключицу и зарастить рану на груди. Грубо, малоэффективно, но парень если бы я его привел в чувство, вполне мог бы взять и сам пойти.

Он был на грани жизни и смерти, поэтому я хоть и знал, что и как делать все равно изрядно вспотел и морально выдохся. К тому же перевязывая парня меня не отпускало чувство тяжести на дуще, все же это я его чуть не добил, приняв за серьезного противника.

— А как же объем репараций? — спросил отец. — На счет этого ты тоже договорился?

— Я согласен на крайний пакет, с которым ты меня ознакомил, — уверенно ответил Доронин.

— Самый крайний, — уточнил отец неверяще.

— Он самый, — ухмыльнулся Доронин. — Но у меня есть несколько условий…

— Какие? — подошел к нему ближе отец.

У Доронина за правым плечом стоял Константин, у отца Павел. Расстояние между ними было в три метра. Свет давали фары от машин, так что все было видно. Одни, были пыльные, потные, грязные и уставшие. Вторые, были чистые, отдохнувшие и уверенно выглядящие. Вот только у обоих клановых представителей было нечто, что их объединяло. Порода.

Это стояло два вожака, два воина, два бойца, которые встречали вызовы времени, брали бремя ответственности шли вперед и пусть один был проигравшим, а второй победившим. Уверенность не покидала ни одного, ни второго. Встретились равные.

В этот момент, мы с Димой, подозвали к себе несколько обычных бойцов приехавших с отцом и передали, чтобы уложили парня на место для раненых, а сами встали немного в стороне, чтобы посмотреть, как будут переходить переговоры.

Павел, до начала такого импровизированно состязания, бросал на меня убийственные взгляды, но потом сосредоточился непосредственно на борьбе взглядов с Константином.

— Во-первых, прекращение огня, — начал Доронин. Во-вторых, ты поможешь целителями, чтобы максимально спасти моих людей… И в-третьих, после окончания боевых действий мы с тобой организуем несколько совместных предприятий или дел. Не обязательно очень выгодных, но таких, которые бы показали окружающим, что мы начали работать вместе. И самое крайнее, я хочу, чтобы то, что получит ваш Клан, по последнему договору, все те дополнения… Ну ты понял… Перешли ему.

Сказать, что я был удивлен, ничего не сказать. Потому-что Доронин показал на меня.

— По первым трем пунктам у меня нет вопросов, к тому же они уже начали выполняться. Целители появятся, после того, как мы подпишем договор… Я даже уже предварительно позвонил в больницу, они подымают своих людей, но что на счет последнего пункта? Это слишком много… Для него…

— По этим пунктам я согласен только так. Твой сын пленил меня! — сказал Доронин. — Один, со своим человеком, нарушил мои планы, и не дал уйти. Именно он победил меня. А еще, как я понял, именно он руководил атакой… Мне все равно, как руководитель наступления на мои позиции, оказался с одним из своих людей на в поселке, где я легко мог свернуть ему шею, но именно он вынудил меня принять поражение, и я готов отдать все по последнему договору, с чем был не согласен, если это перейдет в его собственность.

— Мы так не договаривались! — разозлился отец.

Не знаю, о чем была речь, не интересовался этим вопросом, к тому же все было практически тайно, туда меня не допускали.

— Ну что же так плохо все? — удивленно поднял бровь Доронин. — Ты же не рассчитывал на такой куш. Просто просил по максимуму, так что давай не ломайся, а соглашайся. Мне эта война уже надоела.

— Хорошо, — поморщился отец, поиграв желваками и немного подумав. — Ты прав… Я согласен… Поехали в штаб…

Дальше, события понеслись вскачь еще больше. Сначала было подписание договора, к заключению подписания которого подъехали главы Родов. Боевые действия были уже прекращены. Из госпиталя уже потянулись автобусы с целителями.

Главы Родов узнав предварительную информацию о заключении договора делились на два лагеря, те кто меня ненавидел и те, кто мне завидовал и поздравлял. Никакого труда не составит понять, кто именно входил в какой лагерь.

Как бы я не хотел отдохнуть и расслабиться это у меня не получилось. Я все же был основным руководителем операции. И как оказалось, не достаточно победить в войне, еще нужно разобраться с ее последствиями. Определить раненых, убитых, трофеи. Направить машины на эвакуацию другого, сломанного и помятого транспорта. Перенаправить тыловиков, указать, что уже не нужно готовить пищу в таком объеме, начать снимать посты.

И все это очень длинное и муторное дело. У меня бы просто крыша поехала, особенно тогда, когда все остальные главы Родов праздно шатались по штабу и бесили меня своим видом. Благо у меня был Трофимов, который учил и показывал, кому и как ставить задачи.

Причем пусть исполнителями были другие и вся тяжесть ложилась не на меня, а я только отдавал команды, я еще больше устал. Но это того стоило, нужно уметь отдавать команды своевременно.

В результате, все уже ушли с пункта управления, вместе с отцом и Дорониным, а я вместе с Трофимовым, через оперативных дежурных руководил поиском раненых и убитых и сворачиванием операции.

Последний бой оказался очень серьезным. Доронин с группой глав Родов и сильными бойцами решили выйти из прорыва. Чего они хотели достичь я не понял, но скорее всего стремились к каким-то скрытым союзникам. И к нашему счастью нарвались на меня с Димой, иначе я не знаю, что могло бы произойти. Не закончив с этой войной переходить к новому противостоянию мне бы не очень хотелось.

Прошло две недели, а еще ничего не поделено. Отец на все предприятия поставил пока людей клана и ничего не делилось.

Война официально закончена, приводится в порядок наша территория. Силы Клана переходят с военного на мирное время.

Это очень много специфической и сложной работы, благо я к этому отношения вообще никакого не имел.

Почему-то и отец, и Павел, видеть и общаться, со мной не хотели. Не давали никаких заданий и не пытались хоть как-то запрячь. Скорее всего потому, что шила в мешке не утаишь. Никто собственно и не пытался. О том, кто и как проводил последнюю операцию и кто захватил лично главу Клана Дорониных стало быстро известно.

И что самое главное, по Клану поползли слухи, что молодой наследник гораздо лучше бы смотрелся во главе Клана, чем старший сын. Про отца ничего не говорили, но то что мой рейтинг стал гораздо выше чем Павла, это явно. А уж когда заходил вопрос о передаче вознаграждения в войне, там все совершенно с головы на ноги переворачивалось. Вплоть до того, что Доронин предлагал войти меня к ним в Клан и возглавить его едва увидев мою крутость. Я от подобной истории чуть со смеху не упал вместе с Димой.

Павел от этих разговоров едва меня видел, чуть ли не зеленел от ярости, но мне было плевать на него. У меня были свои дела.

Для начала я связался с Тау Лонгом и уточнил сколько еще его Мастера могут у нас находиться. Война закончилась, но я настоял на том, что они пока нужны и пусть побудут для предупреждения тех, кто решится на нас напасть.

А получив его согласие, перезаключил договора с теми главами Родов, которые меня поддержали и с которыми мы основали альянс. Им я сделал скидку на охранные услуги в два раза. Китайцев я планировал держать примерно год. И слава о Витязях, охраняющих объекты Советниковых уже разошлась по столице. От этого даже продажи пошли вверх. Все же Клан потерял живую силу, поэтому им наверняка нужно время, на поиски новой охраны и отказываться от моих услуг они не будут. А я тем временем через полгода подниму цену на их услуги.

Помимо небольшой махинации с китайцами, я принял решение вызвать сюда моих друзей по руднику.

Всех мне не нужно было, но человек десять для начала, во главе с Лойдом, Айро и Эдгаром мне было бы в самый раз. Они по уровню если не Богатыри, то близко к этому, так что с такой поддержкой, мне не будет никто страшен. Хоть свои, хоть чужие. Кто-то обязательно захочет попробовать меня на вкус.

Тем более может и не сразу, но они понадобятся мне тут. Пусть обживаются, изучают обстановку, так думал я. Они должны прилететь завтра с утра.

На закуску я оставил визит к Машке. Времени на то чтобы с ней встретится у меня было откровенно мало, но не это была основания проблема, основания проблема заключалась, в том, что я не мог ее найти. Даже полковник Говоров пропал с моих радаров, на него никто не мог выйти.

Попытка подкупить, кого-то из администрации или как-то по-другому узнать информацию о Машке я не смог. Даже Писаник развел руками, никакой другой информации от своих бывших коллег по администрации он тоже не смог получить. А ведь она даже мне не звонила, то что она сознательно отказалась это делать я не верю. Значит ей запретили.

Чтобы разобраться в ситуации пришлось записываться к князю на прием, лично. Потому, что по-другому у меня просто не получалось с ним пересечься. Приемы он не организовывал и не собирался выходить в свет. Это я первым делом уточнил у одного из его секретарей. А пытаться его подловить на выходе из здания, как дешевый журналист сенсацию я не стал. Задействовать других знакомых, через которых мог получить аудиенцию тоже не стал. Просто решил дождаться разговора с князем.

Прошло примерно с пол часа, как из кабинета князя вышел полноватый мужчина в возрасте. Секретарь вошел внутрь и отсутствовал несколько минут прежде чем выйти и сказать: — Арсений Советников.

— «Наконец-то!» — предвкушающе забилось мое сердце. Я неторопливо встал и с чувством собственного достоинства подошел к кабинету.

Не смотря, на приемную, перед кабинетом было еще одно помещение, был использован прием с двумя дверьми, в расстояние через метр. Причем двери были хорошие если в приемной кто-то начнет громко кричать князь вряд ли это увидит.

— Добрый день, Арсений Викторович! — князь поднялся с места и выйдя из-за стола протянул мне руку.

— Добрый день, Григорий Александрович! — с удовольствием пожал я его руку. Подобное его поведение значит, что он ко мне расположен.

Значит, это уже лучше, я надеялся на худшее, поэтому заранее подготовился. Дорогой костюм, начищенные туфли, в которые можно было смотреть и стрижка не от обычного парикмахера, а от стилиста.

К этой встрече я готовился заранее и кажется у меня получилось произвести впечатление. Это я заметил по тому, как он внимательно меня рассматривает.

— Присаживайся, — указал он мне на гостевое кресло, находящееся чуть в стороне от стола и сам присел рядом в такое же кресло напротив меня. — С чем пришел? Что с контрактом не так?

— Не с делами денежными пришел я к вам, — сказал я князю внимательно следя за ним. — С делами душевными… Я уже длительное время не могу выйти на Марию. Она тоже не выходит на связь… Я начинаю переживать… Не случилось ли чего? Возможно, я впал в немилость?

— Дела душевные значит… — тихо проговорил он, также внимательно рассматривая меня, а потом нажал на кнопку небольшого коммуникатора и сказал: — Анна, два чая на таежных травах… — а потом обратился ко мне. — Попробуешь… Мне отдельно привозят. Думаю, тебе понравится, освежает, да и полезно очень.

— Конечно, — склонил я голову принимая импровизированное извинение за то, что меня не спросили, что я буду пить, а приняли решение самостоятельно.

— Что же до Марии… Она уехала домой… Насколько я знаю, пока она под домашним арестом… — сказал князь. — С тобой пока не может говорить, потому что ее отец запретил это делать.

Сейчас люди князя Томского пытаются разобраться, что же за фрукт такой Арсений Советников и почему они должны отдавать за него одну из своих младших княжон.

— С этим могут быть проблемы? — спросил я, ловя каждое движение и пытаясь не пропустить мимику, потому что князь практически не читался мной на ментальном уровне.

— Думаю нет, — немного помолчав, ответил князь. — Парень ты во всех смыслах отличный. Глава Рода, молод, силен, состоятелен, имеешь сильных родственников и прикрытые тылы. В войне Клан Советниковых одержал победу, причем, как я понял, не без твоего непосредственного участия, опять же ведешь дела с моей администрацией… О-о! Чуть не забыл! Имеешь недвижимость в Китае! Так что думаю у тебя все будет, как нужно, дай моему родственнику время… Признаться, я думал, что их ответ будет раньше, но это их дела…

— Ладно, понял… Спасибо… — сказал я, склонив голову в знак признательности. У меня сложилось впечатление, что Князь передо мной извиняется и был немного в растерянности. Вот что бывает, когда себе в голову вобьешь не те данные, я-то готовился к войне, а оно вот как получилось. А потом решил все же задать еще один вопрос: — То есть меня стали рассматривать как возможного жениха Марии?

— Ты удивительно прозорлив! — сказал мне князь. В этот момент боковая дверь, не ведущая к приемной, отворилась и молодая девушка зашла внутрь, держа в руках поднос с пивными кружками, в которых словно янтарь почти не плескался чай, а на дне колыхались были всевозможные травки.

Также на подносе был сахар, лимон, мед и несколько воздушных плюшек. Аромат помещения сразу же наполнился какими-то лесными нотками.

— Угощайся Арсений… Накладывай чего и как хочешь и сдобу бери… Не стесняйся… Мне нельзя, скоро обед, а у меня режим поэтому пробуй сам.

— Спасибо, — кивнул я. Настроение стало у меня самое благостное, я с удовольствием взял кружку и сделал маленький глоток. Больше я ничего не добавлял. Мед от кипятка потеряет все свойства, да и сдоба хоть и ароматная, но не хочу на нее набрасываться будто голодный волк. Не в тех мы отношениях с князем, чтобы я у него плюшки давил.

Дальше разговор продолжался уже на другие темы не касающиеся Машки. Князь задавал вопросы о войне, о работах по утеплению зданий о моем видении развития княжества.

Неожиданно для себя вместо войны, я оказался на экзамене. Старался отвечать честно и по каждому вопросу высказывать свое мнение. Вроде князю понравилось.

Уже выходя на крыльцо администрации в благостном расположении духа, я увидел обеспокоенное лицо Димы и все благость у меня смело в мгновение ока.

— Что случилось? — спросил я.

— Беда командир! — скривился Дима. — Мне позвонили минут пять назад, у нас там пытаются Золотого Павлина отжать.