Победа от Виктории

Глава 41. Расплата

Огоньков становилось все больше, они стремительно приближались. Из синего тумана вынырнула свора арестантов, закованных в кандалы. Их вел здоровенный лысый горбун. Из красного тумана вышел статный седовласый рыцарь в плаще с белым крестом. За ним показались еще десяток мужчин в накидках и шлемах с опущенными забралами. Все они имели горделивую осанку и шли строевым шагом, поскрипывая доспехами. Из зеленого тумана выбежали растрепанные босоногие дети с изуродованными оспой лицами. Предводителем у них был пацан лет двенадцати. Вся эта толпа окружила Карающее Дитя.

— Ведьме смерть! — крикнул седовласый рыцарь.

— Ведьме смерть! — пророкотали остальные воины через шлемы и вытащили мечи.

— Смотрите, у нее язвы. Это она нас заразила, — крикнул пацанчик.

— Гадкая ведьма! Она виновата! Накажем ее! — кричали дети.

— Что, братва, повеселимся. Засиделись в могилах, — крикнул горбун. — Ведьме смерть!

— Сдохни, тварь! — заорали каторжники, крутя над головой цепями.

Вся свора накинулись на Карающее Дитя. Оно заверещало и приняло облик чудовища со множеством щупалец. Ими монстр отбивался, отталкивая нападавших. Они отлетали, врезаясь в могильные камни. Но чудовище не могло их поранить. Они нападали вновь. Цепи и мечи отрубали ему щупальца, а там, где его трогали и кусали дети, возникали гнилые раны и плоть отваливалась сама собой. Войско растаскивало Карающее дитя на части, отгрызая и отпиливая куски. Все кругом было закидано багровыми ошметками.

Вика с мужчинами завороженно смотрели на эту жуткую картину, пока кровавая каша не подползла к их ногам.

— Сматываемся, — сказал Вадим.

Вика с трудом сдвинулась с места. Все колоссальное напряжение последних дней разом обрушилось на нее. От невидимого груза сильнее заболело вывихнутое плечо. В глазах потемнело, а сердце стало биться через раз. С ней и раньше так случалось — отсроченная реакция на стресс, уже после того, как справишься с проблемой. Вика споткнулась и чуть не упала. Вадим поддержал ее. Ему пришлось потянуть за рукав Сергея. Тот не мог оторвать взгляда от бойни. Глаза его казались огромными. Примерно так он представлял себе преисподнюю, когда собирался умирать.

— Нужно уходить, — повторил Вадим.

Они обогнули место битвы и подошли к Генриетте. Вынесли коляску на Блоковскую дорожку и двинулись по ней, прочь от мясорубки.

— Кто это такие? — спросил Сергей.

— Местные мертвецы, — пояснила Вика.

— Они не похожи на зомби.

— Это призраки, получившие на время телесные оболочки. Они выглядят так, как перед смертью. Генриетта вызвала их с помощью сложного обряда. Бандиты с цепями — это узники местного острога. Их так и хоронили, не снимая кандалов. Они стали первыми покойниками на этом кладбище. Здесь и раньше слышали звон цепей. В лунные ночи они любят пошалить. Мужчины в плащах с белыми крестами — это мальтийские рыцари. Их останки перенесли сюда двести лет назад с Каменного острова. Сделали это тайно, темной ночью. Дети погибли от эпидемии оспы еще раньше, двести пятьдесят лет назад. Кладбище даже называлось оспенным. Все они подходили идеально.

— К чему? — не понял Сергей.

— К ритуалу. Давно замученные, забытые, без могил и крестов.

Больше Сергей ничего не успел спросить, потому что послышался треск, шум. Вика испуганно обернулась. Карающее дитя! Чертово отродье! Его не смогла убить даже армия мертвецов! Но на Блоковской дорожке появилось вовсе не оно. К ним со всех сторон стекались покойники.

— Захотели слинять? — спросил горбун.

Раздался хохот заключенных.

— Нам полагается плата, — сказал горбун.

— Какая плата? — удивилась Вика и посмотрела на Генриетту.

Та кивнула.

— Мы забираем тебя, — сказал горбун. — Нам пригодится такая цыпочка.

Он схватил Вику за руку. Прикосновение было холодное и мерзкое, словно ее облили липкой грязью. Вадим оттолкнул разбойника и крикнул:

— Отвяжись от нее. Зачем она вам? Вы ведь не мужчины. Вы — стадо бандитов. Я поймал и посадил сотни таких. Грязные, мерзкие ублюдки! Я полицейский. Слабо против меня?

И он выругался трехэтажным матом. Вика закричала:

— Вадим, не смей! Не надо!

— Ну что, братва, порвем сыскаря?! — крикнул горбун.

Уголовники загремели цепями и двинулись на Вадима.

— Подождите. Я попрощаюсь, — сказал он.

Горбун поднял руку. Оборванцы остановились, скалясь гнилыми зубами, крутя в руках цепи и присвистывая. Вадим усмехнулся. Мертвяки проявляли бандитское благородство. Их воровские ужимки не изменила ни смерть, ни столетия под землей. Он подошел к Вике и шепнул на ухо:

— Не бойся. Я знаю, что мне делать. Генриетта научила.

— Ты знал? Почему меня не предупредили?

— Это четвертый сценарий. Всего двенадцать. Решили раньше времени не пугать. У меня просьба. Сохрани мою старушку. В багажнике найдешь то, что тебе пригодится. В бардачке документы и доверенность.

Вадим сунул ей ключи от машины, развернулся и крикнул:

— Ну что, граждане уголовнички, поиграем?!

Каторжники схватили его и, улюлюкая, потащили в темноту. К Вике подбежали дети и стали трогать ее такими же холодными и склизкими руками, как у горбуна. Вблизи их лица ничем не напоминали детские — страшные застывшие маски страданий. Пахло от них вовсе не молоком и конфетами, а гнилым болотом. Конечности у них двигались замедленно, словно на плохо смазанных шарнирах. Но Вика знала, что это все-таки бедные дети, погибшие от тяжелой болезни. Поэтому не отдергивала руки.

— Нам нужна мама.

— Ты будешь нашей мамой.

— У меня болит животик.

— Мама, мама!

Вперед выкатилась Генриетта.

— Отстаньте от нее. Она не любит вас. Я буду вам бабушкой. Самой доброй бабушкой на свете. Я знаю много сказок. У меня есть самоходная коляска. Я разрешу вам кататься на ней.

— Постарайся нас вытащить, — шепнула Генриетта. — Прочитай мою красную тетрадь. И помни…

Бабуля не успела договорить. Дети подхватили ее вместе с коляской и утащили в глубину кладбища.

— Нам не нужна плата, — сказал седовласый рыцарь.

Вика хотела поблагодарить его за благородство, но не успела.

— Наш орден всегда боролся с ведьмами, — продолжил рыцарь. — Поэтому мы убьем тебя.

— Она не ведьма! — крикнул Сергей. — Она врач. Лечит детей. Спасла тысячу жизней. Вылечила бы и этих. Они не умерли бы от оспы. Поверьте мне! Возьмите меня. Я мужчина и умею сражаться.

Вика оттолкнула его.

— Не слушайте его! Я ведьма! Забирайте меня.

— Госпитальерам не пристало убивать врача, — сказал рыцарь в шлеме с забралом.

— Многие наши воины не могут собрать костей и встать из могил. Нам нужна свежая кровь, — сказал другой.

Голоса из-под шлемов звучали глухо и страшно.

— Ты готов пожертвовать собой? — спросил седовласый рыцарь.

— Да.

— Нам нужны такие.

— Дорогая, милая, любимая, — шептал Сергей, обнимая Вику. — Ты должна жить. У тебя мама, дети. Ты спасла меня. Ты подарила мне пять лет счастья. Я должен был умереть еще тогда.

— Тебе пора, — сказал рыцарь.

Сергей отодвинулся от нее, но Вика не отпускала, вцепилась в одежду и тянула к себе.

— Нет, нет, — шептала она. — Так неправильно. Не надо.

Рыцари схватили Сергея и исчезли. Вика осталась одна. Со стороны Михайловской дорожки показались люди с фонарями, свет от которых выхватывал жуткие разрушения, оставленные схваткой. Вику увидели. Двое мужчин подбежали к ней. Она стояла в оцепенении, не двигаясь, не реагируя на них.

Она смутно помнила, как ее подхватили и отвели к будке охранника. Там уже стояла машина полиции, потом приехала еще одна и скорая помощь. Вика плохо видела и слышала. На вопросы не отвечала. Да и что она могла рассказать? Кто бы поверил в Карающее дитя и оживших мертвецов? Какими словами объяснить то, что произошло?

Ее отвезли в больницу. Там вправили плечо, обработали раны, наложили несколько швов возле уха, остальную часть пореза скрепили пластырем. Только к утру она пришла в себя. Позвонила адвокату Кириллу Сергеевичу. Он тут же приехал с Максимом. Они потом и улаживали все дела. По окончательной версии следствия, Смоленское кладбище разгромила банда вандалов, избив и захватив случайных свидетелей, а Вика чудом осталась жива.

Две недели она провела дома, перечитывая красную тетрадь Генриетты, книгу Ванессы и родовые манускрипты. Она сверяла записи, переписывала, изучала карты, чертила схемы, рисовала. В запретной комнате перебрала все настойки, много химичила сама. В конце концов, у нее сложился план действий и до краев заполнилась собственная шкатулка.

Пурпурно-лиловый деревянный ящичек с закругленными краями ей подарил Сергей. Вещица была сделана из бразильского амаранта и инкрустирована фиолетовыми турмалинами. В нем лежала чудесная брошь. «Для новой истории», — улыбнулся тогда Сергей. Теперь Вика часто брала шкатулку на колени и гладила крышку. Брошь не носила, потому что начинала реветь.

Мария Дмитриевна во время событий на Смоленском кладбище гостила у друзей в родном сибирском городке. Туда она заехала после Владивостока. Печальные новости ей сообщил Кирилл Сергеевич. Она сразу вернулась и как могла поддерживала дочь, но имела растерянный вид, а ее веки покраснели от слез.

— Вот возьми. Это Шекспир, — сказала Мария Дмитриевна, протягивая листок бумаги, после того как безуспешно попыталась накормить дочь завтраком.

Вика прочитала вслух:

— Стяни все жилы,

В бой пошли всю кровь,

Пусть в полный рост твой дух отважный встанет!..

Вика улыбнулась, первый раз за последнее время, и обняла мать. Та разрыдалась.

— Я очень боюсь за тебя, — сказала она дочери.

— Не переживай. Я справлюсь.

Перед отъездом Вика вызвала в Петербург руководителей всех одиннадцати филиалов и главных менеджеров спортивной корпорации «Олимп». Ей предстояло долгое путешествие и не хотелось, чтобы дело любимого мужа развалилось, пока он пребывал по другую сторону света. Собрание проходило рано утром в клинике в Парадном квартале. Кабинет Цезаря заполнился битком. Люди сидели за столом, вдоль стен и даже на подоконниках. Возле двери Вика слышала, какой там гул. Но, когда вошла, сразу наступила тишина.

Все уставились на нее. Эти взгляды не понравились Вике. Под ними заколол и зачесался свежий шрам, пересекающий щеку. Она уселась в кресло Цезаря и начала собрание. Его план был разослан всем присутствующим заранее. Во время отчета руководителя головной московской клиники она поинтересовалась, почему в ней не развивается направление прогнозирования спорта у детей, на что получила резкий ответ:

— Мы не пророки и не предсказатели. Я не верю в это направление. Как понимаю, вы будете навязывать его всем клиникам. Сергей Александрович уважал мою позицию. Теперь вам путь открыт. После того как все это случилось…

Телепатическими способностями Вика пока не обладала, но и без них поняла, что он сомневается в официальной версии исчезновения Сергея. Другие тоже.

— Николай Владимирович, вы меня в чем-то подозреваете? — спросила она его.

— Хотелось бы больше информации. Я не верю, что вы об этом ничего не знаете.

Народ одобрительно загудел. Похоже, всем хотелось знать больше. Вика разозлилась. Именно Николай был свидетелем со стороны жениха на скоропалительной свадьбе в пансионате и всегда смотрел на нее с восхищением, даже шутил, что завидует другу. Он был умен и проницателен, поэтому не мог не сделать правильных выводов после чудесного выздоровления Сергея. Что ж, она поможет их сделать сейчас. У нее нет времени доказывать свою невиновность. Да и доказать что-либо она не сможет.

Вика посмотрела на смутьяна немигающим взглядом, ее губы чуть шевельнулись в беззвучном заклятье. Затем взяла листок бумаги, скомкала и подожгла в кулаке. После того как высыпала пепел на стол, сказала обалдевшим зрителям:

— Вам лучше не знать, где он сейчас. Когда мы вернемся с Сергеем Александровичем, клиники должны работать как часы. А вы, Николай Владимирович, несете за это персональную ответственность. Я назначаю вас главным управляющим всех филиалов.

Новый руководитель ответить не смог. Он пребывал в состоянии временного паралича. Поэтому пришлось перейти к следующему пункту повестки дня.

Вика покинула клинику около двенадцати. Когда выехала на улицу Некрасова, как раз громыхнула пушка на Петропавловке. Светило ласковое мартовское солнце. Порывистый ветер гонял по дороге не убранный после зимы песок. В вышине впустую горели плошки фонарей.

Ее исхудавшее лицо не выражало ничего. Ей были безразличны и пыльный город, и солнечный свет, и эти никому не нужные фонари. Она неосознанно нажимала на педали газа и тормоза, думая совсем о другом. На переднем сиденье стояла сумка, из которой торчала папка с билетами на самолет.

Вика повернула на Литейный и резко затормозила. Сердце пронзила жуткая боль. Она застонала, согнулась и потерла кулаком грудину. Такой боли она не испытывала очень давно, почти семь лет. Раньше так болела душа.

Раздались протяжные гудки автомобилей. Ее машина перекрывала проезд. Вика встрепенулась и тронулась с места. Нужно двигаться вперед. Несмотря ни на что. Она стянет жилы, сцепит зубы, взбудоражит кровь, станет бешеной ведьмой и с отвагой бросится в бой. «Да, так и будет, — сказала она сама себе и ухмыльнулась, обнажив торчащий в сторону клык. — А меч свой сложу, когда некого будет рубить». Ее глаза — левый рыжий, а правый голубой — блеснули озорным огнем.

КОНЕЦ

Дорогие друзья! Продолжение истории планируется с 01.02.2025.

Если книга понравилась, не забудьте поставить «сердечко» (нравится) на странице произведения. Мне будет приятно.

Для вдохновения автора очень полезны комментарии и интерес к будущей судьбе героев))

Ваша Татьяна Кручина.