Победа от Виктории

Глава 16. Решение

После общения с матерью Борис с Петей ушли в свою комнату, Мария Дмитриевна занялась приготовлением обеда, а Инга позвонила лучшей подруге. Со Светкой они дружили с детского сада. С первого класса сидели за одной партой, вместе ходили гулять, в кино, в общем, были не разлей вода.

— Да ты что! — воскликнула подруга. — Вот это повезло. Получить квартиру в Питере!

— Ты считаешь, что нам нужно переезжать?

Светке хотелось выкрикнуть: «Конечно! Никаких сомнений!» — но зловредный жучок зависти успел прокрасться в ее душу. Она давно мечтала вырваться из сибирской глуши. Казалось, что только там, в больших городах, есть настоящая жизнь, которая не только примет ее, но и поможет раскрыться всем талантам. Однако выигрышный билет достался не ей, а подруге. Да еще и Питер! Мечта из мечт. Два года назад она с родителями ездила туда на весенние каникулы. Гуляла по Невскому, побывала в Эрмитаже. Город ей до жути понравился. Решила, что приедет туда учиться после школы. Ингу тоже подговорила. Они собирались обосноваться там вместе. Вот-вот, вместе. Теперь, получается, подруга уедет, а она останется. Это нечестно.

— Светка, ты чего? — прервала молчание Инга.

— Все это заманчиво. Но не так просто, — сказала Светка тоном пятидесятилетней, умудренной опытом женщины.

— Почему?

— Вот представь. Ты в середине учебного года являешься в новую школу. Там все чужие, да еще столичные. Все из себя выпендрежные. У тебя даже шмоток приличных нет. Приходишь такая, сибирячка, из городка, о котором никто не слышал. Кто ты для них? Провинциалка, не знающая местных законов и правил. Думаешь, они с радостью тебя примут? Наверняка нет. Начнут строить пакости, издеваться, подставлять. Это ты здесь отличница, а там другие программы, можешь и троечницей стать, — все больше одушевлялась Светка, представляя ужасные картины буллинга своей подруги.

Воображение у нее всегда было на высоте. Приврать легко могла. Все приключения и проказы придумывала именно она. Да и в школьных интригах уже преуспела.

— Я ведь не одна, с Петей. И Борис защитит, — возразила Инга.

Зловредный жучок усилил работу челюстями и лапками, стал вгрызаться все глубже. Светка росла одна и всегда мечтала о старшем брате.

— Это может выйти не в твою пользу. Начнут завидовать. Тогда кранты. Съедят и не подавятся, вместе с братьями, — искренне сказала она.

— Может, не все так мрачно? В этом году к нам двое новеньких пришли. Нормально все у них.

— У нас класс хороший. Все добренькие, простые, никаких каст нет. А ты в Питер собралась. Знаешь, какие у них ужасы?

— Ты откуда знаешь?

— Я, подруга, тебя просто так пугать не буду. Знаю. Подумай хорошенько. Мне бежать надо. Потом поговорим.

Аргументы у Светки закончились, поэтому она решила прервать разговор. Инга посидела, поразмышляла и пошла к братьям.

— Можно? — спросила она, заглянув в комнату.

— Заходи, — кивнул ей Борис.

Оба парня лежали на своих койках. Борис внизу листал тесты по русскому языку, а Петя в наушниках на верхнем ярусе смотрел японское аниме. Инга присела на компьютерный стул у стола. Покачалась на нем туда-сюда. Братья продолжали заниматься своим делом, словно ее не замечая.

— Ну как вы можете! — сказала она. — Мама просит нас о помощи. А вы лежите здесь, как будто ничего не произошло.

Борис присел на своей кровати. Рукой постучал по верхней.

— Что ты предлагаешь? — спросил он сестру.

— Не знаю, — сказала Инга.

Петя спустился вниз и устроился рядом с братом.

— Хочешь, переезжай. Я останусь здесь, — сказал Борис и толкнул плечом Петю.

— Я тоже, — поддержал его тот.

Инга поняла, что они между собой уже все обсудили и договорились.

— Без вас не поеду. Почему вы не хотите? Мама там одна. Она ждет нас. Еще этот крокодил.

— Ее там никто не держит. Пусть возвращается домой, — сказал Борис.

— Как же наследство? Дом и все остальное? — спросила Инга.

— Мне оно не нужно. Я сам заработаю и о маме позабочусь, — ответил Борис.

— Когда это будет? Мама ведь не в какое-то непонятное место зовет. Петербург — красивый город. Светка была там. Говорит, что классный…

— При чем здесь твоя Светка? Мне ОГЭ сдавать. У меня команда в области победила. Я что, должен все бросить? — крикнул Борис.

— ОГЭ везде одинаково сдается. Хоккеем можно и в Петербурге заниматься.

— Фигурное катание там хорошее, — вставил Петя.

Борис зыркнул на него и столкнул с кровати:

— Вали к себе. Мне к тесту готовиться надо.

В комнату заглянула Мария Дмитриевна.

— Что расшумелись? — спросила она, прекрасно зная, о чем они спорят. — Вот что я вам скажу. Дом этот не просто дом. Это наше семейное гнездо. Там Генриетта родилась, и я тоже. Если мама оттуда уедет, дом заберут. Так в завещании написано. Ванесса только ради этого все это придумала. Своих детей у нее не осталось. Ей было важно дом семье оставить, даже несмотря на давнюю ссору с сестрой. Вам нужно собираться и к маме ехать. Если бы не Генриетта, я бы туда вернулась. Но ее оставить не могу. Так я обо всем этом думаю.

— Для меня тот дом чужой. Я здесь родился и вырос. У меня здесь друзья и… спорт, — сказал Борис.

— И Леночка, — вставил Петя с верхней полки.

За что тут же получил подушкой. Зазвонил телефон на кровати Бориса. На панели высветилось: «Ленка». Он ответил и вышел из комнаты. Из коридора донеслось: «Откуда ты знаешь? Никуда я не уезжаю». Сплетни по маленькому городку разнеслись быстро, тем более Светка постаралась.

Вечером Мария Дмитриевна собралась с духом и пошла к Генриетте поговорить о переезде.

— Мама, Ванесса по завещанию передала Вике нашу квартиру на Крюковом канале. Сегодня показывала ее через интернет. Мою розовую комнату, твою фиолетовую. В розовой теперь стены покрашены и мебель новая, а в твоей почти ничего не изменилось. Дубовый стол, книжные шкафы, пианино, много цветов. Я, когда увидела, всплакнула. Вика совсем одна. Она просит нас всех приехать. Детей, меня, тебя. Что ты об этом думаешь?

Генриетта молчала.

— Дети не очень хотят. У них здесь школа, друзья, спорт. Но ведь Петербург — прекрасное место. Если бы мы все вместе…

Генриетта продолжала молчать.

— Мам, ну сколько можно сердиться на Ванессу? Она умерла. Может, пора ее простить?

— Не говори о том, чего не знаешь, — сказала Генриетта.

— Как я могу знать, если ты об этом никогда не рассказывала. Почему ты решила уехать, да еще так далеко?

— Твое счастье, что ты этого не знаешь. Она, гадина, не отстала. Вот что придумала.

— Что плохого в том, что она оставила дом Вике? Ведь у нее никого не осталась.

— Теперь уже не изменишь. Она все спланировала так, что ничего нельзя изменить.

— О чем ты говоришь? Не пугай меня.

— Вика в опасности. Нам всем нужно ехать к ней. Только мы можем спасти ее от него.

— От кого?

— От Карающего Дитя.

— Кто это? — испуганно спросила Мария Дмитриевна.

— Принеси мне мою шкатулку. Где она?

— Здесь. На антресолях.

Мария Дмитриевна поставила стул, залезла на него и открыла створку шкафа под потолком. Порылась среди груды вещей и достала небольшой ящичек из дерева, инкрустированный перламутром. Неловко соскочила со стула и передала вещицу матери. Генриетта погладила поверхность крышки, провела пальцем по вензелю «ГБ» на боковой поверхности. Не открывая, вновь передала дочери и заявила, что, кроме этой шкатулки, в Петербург ничего не возьмет.