Победа от Виктории

Глава 14. Питомцы

Вика проснулась очень рано. От неудобного положения на мягком диване у нее затекла рука и болела шея. Она присела, растерла левое плечо. Потом вскочила и подошла к окну. За ним чернело типичное петербургское небо без единой звезды. Луны тоже не было видно. Белел замерзший Крюков канал, освещенный с двух сторон неяркими фонарями. Снег прекратился, но новый день обещал быть хмурым. По пустой набережной проехал фургон. У Вики защемило сердце, на глазах навернулись слезы. Она несколько раз глубоко вдохнула и плотно сжала губы, чтобы не расплакаться. В это трудно поверить, но она в Петербурге, в огромном доме, который по счастливой случайности принадлежит ей.

Вика приняла душ, с удовольствием натянула чистую футболку. Прошла на кухню. Заглянула в холодильник. Обнаружила там молоко, яйца, колбасную нарезку, сыр, овощи, пакет сока и бутылку минеральной воды. Поискала на полке геркулес, но нашла только гречу. Есть хотелось ужасно, даже желудок заболел. Попивая мелкими глотками газированную воду из стакана, она по-быстрому сварила два яйца в мешочек. На мелкой терке измельчила сыр и огурец. Заварила зеленый чай с жасмином. Только успела позавтракать, как в дверь позвонили. Кто это в такую рань? Оказалось, что Максим. Он вошел с двумя переносками для животных и поставил их на пол.

— Добрый день, Виктория Андреевна! Вот здесь видеокамера включается, — показал он на небольшой экран. — Вы просто так дверь не открывайте. Чужие здесь не ходят, но мало ли что. Я через калитку с вашим соседом прошел. Первая кнопка — это ворота, вторая — входная дверь. Вот здесь нужно нажать, чтобы открыть калитку.

Вика понажимала кнопочки. Система наблюдения с разных ракурсов показывала весь двор и часть улицы возле ворот.

— Поняла.

— Я вам питомцев привез.

Вика присела на корточки и заглянула в переноски. В одной из них бегал и попискивал темный зверек. В другой — очень длинной, больше метра — стояла тишина.

— Кто там?

— Мангуста Клеопатра и крокодил Гена.

Вика встала и с удивлением посмотрела на Максима. Он тоже поднялся.

— Вы шутите?

— Нет.

— Я думала, речь идет о кошке или собаке. Зачем Ванессе дикие животные?

— Она говорила, что для дела.

— Вы знаете, чем она занималась? Вчера сосед, Тимур, тоже что-то о деле говорил.

— Вам лучше у Кирилла Сергеевича спросить, — смутившись, сказал Максим. — Насчет животных не бойтесь. Крокодил живет в специально оборудованной комнате на втором этаже. Иногда его нужно на ночь выпускать. Он умеет сползать и подниматься по лестнице. Он тихий и робкий. Сам старается не попадаться на глаза.

— Зачем его выпускать?

— Он хищник. Пусть поползает, поохотится.

— На кого?

— Ванесса Эриковна для него оставляла лягушку, хомячка или кролика.

— Живодерство какое-то.

— Не каждую ночь. Иногда. Зимой он вообще все время спит. Ест совсем мало. Ему нужно еды не более пяти процентов от массы тела, а кормить всего раз в неделю.

— Откуда вы все знаете?

— Ванесса, когда уезжала надолго, отдавала питомцев в гостиницу, а когда на пару дней, просила меня присмотреть. Мангуста классная. Веселая, любопытная, ласковая. Вы сами убедитесь.

Максим открыл клетку и оттуда выскочил пушистый зверек. Он стремительно забрался по длинному телу парня на плечо и потерся мордочкой об ухо. Максим улыбнулся и погладил его. Мех пушистика состоял из правильно расположенных светлых и темных поперечных полосок. Черными лапками с острыми когтями мангуста крепко вцепилась в воротник рубашки.

— Вы любите животных? — спросила Вика.

— Да. Даже хотел стать ветеринаром. Но мой отец настоял на юриспруденции. Он мечтал, чтобы я стал известным адвокатом.

— У вас есть питомцы?

— Пока нет. Живу на съемной квартире, хозяйка против. Когда будет своя, обязательно заведу.

— Крокодила?

— Нет. Собаку, — рассмеялся Максим. — Пойдемте устроим Гену.

Комната для крокодила представляла собой небольшое помещение в конце второго этажа. Вчера Вика приняла ее за кладовку, еще удивилась, почему она обита кафелем и пуста. Теперь поняла, зачем в стене проделано окно, выходящее в коридор. Когда наполнили вдавленную в пол плоскую ванну, включили ультрафиолетовые лампы и выпустили Гошу, через этот проем было совсем не страшно наблюдать за ним. Крокодил оставался недвижим, вероятно, он спал или замерз.

— Пока не привыкните, кормите через окно.

— Чем?

— Гена ест цельную рыбу, лягушек, мышей, крыс, цыплят, насекомых, лучше ему давать саранчу или тараканов, ну и еще моллюсков любит.

— Вы это серьезно? Нет какого-нибудь готового корма из этих ужасных ингредиентов?

— Нет. Крокодилу подходит только натуральная пища.

— Откуда я возьму крыс и тараканов? Б-р-р. Гадость какая.

— Не беспокойтесь, доставка питания для питомцев налажена. Все необходимое привозит курьер раз в неделю. Там специальные упаковки. Хранится в холодильнике. Сегодня привезет, мы созванивались. С ним уже сами договоритесь, когда вам будет удобно.

— А Клеопатра что ест? — обреченно спросила Вика.

— У них похожие рационы. Тоже сырую рыбу, мясо, потроха, мелких грызунов, насекомых, любит сырые яйца, творог. Обязательно нужно добавлять овощи, фрукты и зоофобус.

— А это что такое?

— Личинки жуков.

— Ну это вообще… Я гусениц ужасно боюсь. Не смогу.

Это было правдой. Ничто так не пугало Вику, как гусеницы. Жуткий страх перед ними появился еще в детстве, когда ей было восемь лет. После первого класса Мария Дмитриевна повезла дочь в Ялту. Они сняли комнату у частника. В саду росло старое-престарое абрикосовое дерево гигантских размеров. Его ствол покрывали глубокие извилистые борозды, часть веток превратилась в сухие сучья, но живые продолжали обильно плодоносить. Земля вокруг дерева была усыпана переспевшими и сгнившими плодами. Хозяин дома разрешил рвать и есть абрикосы, сколько влезет. Когда Мария Дмитриевна наклонила ветку, на Вику посыпались жирные полосатые мохнатые гусеницы. Они облепили голову и платье девочки, вызвав жуткую панику. Она заорала и стала бегать по саду, беспорядочно махая руками. Мария Дмитриевна еле тогда ее отловила и успокоила. С тех пор Вика не переносила даже вида всяческих гусениц и червяков.

— Личинки в пакетиках. Клеопатра любит сама их вскрывать. Вам и смотреть не придется. Гену кормить сегодня не будем. Пусть отогреется. А Клеопатру попотчуем. Пойдемте, я вам покажу.

Максим притащил на кухню из кладовки большую клетку. Выпустил туда мангусту. Зверек заметался, обнюхивая все углы, потом успокоился, встал столбиком, опираясь на хвост, как кенгуру. Максим налил воду в поильник. Положил в клетку белый пакет. Мангуста сразу вцепилась в него, разорвав бумагу. Вика с ужасом увидела вывалившихся из свертка мертвых крысят. Она вскрикнула, отвернулась и зажала рот рукой.

— Не бойтесь. Это специальный корм, голыши, новорожденные крысята. Продаются в замороженном виде. Тут все проверено. Никаких инфекций.

— Я пойду в гостиной посижу немножко.

Вику подташнивало, у нее кружилась голова. Она присела в кресле. Нет, ну кто мог подумать? Крокодил и мангуста. Едят дохлых крыс и червяков. И ведь кто-то по собственной воле заводит таких питомцев. Она никогда не была фанатом домашних животных. Времени не хватало на детей, не хотелось его тратить на уход за кем-то еще. Один раз, когда Бориске было пять лет, он выпросил у нее хомячка. Ухаживать за ним пришлось, конечно, ей. Однажды зверек сбежал из клетки и за ночь успел отгрызть ножку у шкафа. Умер он через три года, перед этим раздувшись, как шар. Дети плакали, она тоже. Они вместе похоронили беднягу в коробке от обуви на краю местного кладбища. После этого Вика даже думать не хотела о новых питомцах. Но эти даже не хомячки. Вроде она слышала, что запретили держать опасных диких животных. Нужно спросить Максима. Он должен знать законы.

— Совершенно верно, запретили, — ответил он на ее вопрос. — Но крокодилы и мангусты в этот список не входят. Кроме того, это касается только вновь приобретенных животных, а Гена с Клеопатрой у Ванессы появились давно.

— Сколько живет крокодил?

— Сто лет.

— А мангуста?

— Не больше двадцати. Но это при хорошем уходе. Ее нужно правильно кормить и любить. Она очень общительная. Вы обязательно выпускайте ее из клетки.

Вечером, когда Вика немного пришла в себя от пережитого потрясения, она выпустила Клеопатру. Зверек стрелой стал носиться по кухне, затем по гостиной. Вика села в кресло и включила телевизор. Огромный экран висел на стене, программ было больше ста. Вика выбрала спортивную. Показывали хоккейный матч. Петербургский СКА играл с челябинским «Трактором».

Мангуста вскочила на журнальный столик, встала столбиком и стала следить за игрой. Когда СКА забили шайбу, заорали дикторы и зашумели зрители, она соскочила, заметалась, налетела на Вику, мгновенно забралась под ее футболку, волосатой змеей проползла по голому телу и вылезла через рукав на плечо, где лапками вцепилась в шею. Вика замерла, не зная, как на это реагировать. Она ощущала, как дрожит тельце зверька. Вика медленно протянула руку и погладила Клеопатру. Та лизнула руку, прыгнула на колени и прижалась к ней. Вика продолжала тихонько поглаживать ее шерстку. Сейчас, без всех этих ужасных тараканов и замороженных крыс, мангуста походила на обычную кошку, свернувшуюся калачиком на коленях хозяйки. От нее веяло теплом, а Вика не чувствовала себя одиноко.