По дорогам Авалады

Глава 1

Поздний вечер медленно опускался на Старый Лес. Солнце пару минут назад скрылось за горизонтом, и я подумывала обустроиться где-нибудь на ночлег. В дремучем лесу, где за каждым кустом поджидала опасность, огонь костра мог спасти от внезапной смерти.

Я брела в полумраке среди деревьев и кустов, и озиралась по сторонам в поисках места для ночлега.

До того, как окончательно стемнело, я нашла подходящую поляну, свободную от кустов, деревьев, и болотной воды.

Сбросив тяжелый рюкзак с плеч, я обошла поляну, проверяя ее на наличие змей. Убедившись, что место безопасно, нашла подходящее место для костра. Затем нашла небольшие камни, выложила их в круг, чтобы огонь не разошелся и не сжег близлежащую траву. Набрала старых сухих веток, и свалила их в кучу. Затем, довольная, вернулась туда, где оставила рюкзак.

Я не маг, и мне, обычному человеку, нужно было огниво, чтобы развести огонь.

Но… в моем рюкзаке вдруг не оказалось огнива. Оно лежало в переднем кармане рюкзака, там, куда я положила его в прошлый раз. Сколько бы я не перетряхивала содержимое карманов, его не было.

Я озадаченно встала и оглядела траву на поляне, а то мало ли куда огниво могло упасть. Мое сосредоточенное внимание привлек чужеродный блеск в кустах. Я пристально вгляделась в темноту, и — хлоп! Искорка быстро исчезла в траве.

Но я успела разглядеть свое огниво и мелкую воришку. То была сага, темно-коричневая пташка размером с мою ладонь.

Я поспешила догнать сагу, пока она совсем не скрылась в кустах. Мне повезло, что юркая птичка не могла взлететь от тяжести краденого. Чуть не лопаясь от натуги, она старательно прыгала вперед. Думается мне, сага тащила украденную добычу в свое гнездо.

Воришку я догнала уже у Араха, растущего в небольшой прогалине.

Старое дерево, возрастом в пятьсот лет, не плодоносило, и зеленой листвы на нем не было. Ветки поднимались высоко в небо, и они были голыми, как кости обглоданного скелета. Ствол, диаметром в шесть метров, покрывала корявая кора. Она была местами лопнувшая, с глубокими бороздами, внутри которых бегали мелкие жучки.

Ссохшееся, старое дерево, окруженное со всех сторон зеленью леса, приютило два семейства саг. Моя воришка ловко забралась со своей находкой в гнездо, бросила его там, и, гордо повертев хохлатой головкой из стороны в сторону, вспорхнула с места.

Проводив ворюгу со смешком, я оглядела корявый ствол и расположение веток. Подъем не будет сложным, но лезть надо будет до самой верхушки, ладони в кровь себе наверняка сдеру.

Быстро смирившись со своей судьбой, я полезла вверх, торопясь и поглядывая на темнеющее небо. Наступала ночь, а без костра ночью в лесу только сумасшедший спать будет. Лесные твари, выползающие из своих нор с наступлением темноты, способны были съесть маленькую меня за раз. Но к огню они не сунутся, побоятся.

Тело, привыкшее к физическим нагрузкам, легко забиралось наверх. Я быстро достигла цели — того гнезда, в которое бросила огниво сага. В нем два не вылупленных яйца лежали рядышком друг с другом. В сухой листве копошился неоперившийся птенец, еще полуслепой и беспомощный. На фоне серых веток и коричневых, сухих листьев, птенец живым комочком шевелился рядом с огнивом. То клюнет, то уставится полуприкрытым глазом на него, не в силах решить, что делать с новой игрушкой. Здесь, в гнезде, валялась проржавевшая монета, клочок истлевшей бумаги, лоскуток серой ткани. Сага старательно волокла все «в дом», заботясь о комфорте будущих птенцов.

Хмыкнув, я забрала свое огниво, не затронув пищащего комочка. Убрав свое сокровище в задний карман потрепанных штанов, я взглянула со своей высоты на бескрайние лесные просторы. Арах возвышался над молодыми деревьями, авторитетно заявляя о своем возрасте, и с его высоты было видно на многие километры вокруг.

Куда ни глянь, один лес. Ничего, кроме верхушек деревьев не было видно.

Старый Лес, раскинувшийся на северо-востоке материка Виур, служил границей между двумя империями — Рато и Вектор, враждующих между собой вот уже полторы тысячи лет.

Сейчас я находилась на территории своей родной империи Рато, неподалеку от границы между двумя враждующими странами.

Пленка магического барьера виднелась в ста километрах отсюда. Едва заметная, она колыхалась в небе, как горячий воздух костра в холодную ночь.

Где-то за барьером по ту сторону находились отряды эмпатов, определяющих, кто пересекает границу — звери или люди. Империя Вектор круглосуточно охраняла границу.

В отличие от векторанцев, мы, ратийцы границу не охраняли.

Вместо нас это делали лесные, зубастые монстры и все наши заставы находились за чертой Старого Леса.

Нападений со стороны леса не было.

Империя Вектор знала, сколь опасен Старый Лес на нашей территории. Он был населен дикими хищниками и полуразумными монстрами под завязку. Говорят, что даже вампиры здесь проживали. Это было гиблым и смертельно опасным местом.

Оторвав взгляд от магического барьера, я посмотрела в другом направлении, туда, где находилась моя цель — Горы Смерти. Там обитали драконы — высшие хищники мира Авалады. Никто не пытался исследовать их образ жизни, безумцев не было. Драконы лишь разевали пасть и все — либо кучка пепла, либо ты в желудке.

Вот туда-то мне и надо было, в это обиталище самых опасных хищников в мире.

Я хмыкнула. Хорошо, что родители не знают, где я сейчас и куда собираюсь попасть. Даже страшно представить их реакцию. Бр-р… Старый Лес не так пугал, как взгляд мамы.

Я отбросила пугающие мысли в сторону и вновь задумалась о своем внезапном путешествии. Я ведь мир спасать собираюсь, и лучше никому не говорить об этом. А то в лечебнице закроют и мозги начнут проверять. Скажут, сбрендила девка на почве бесконечных битв с империей Вектор.

Так что я ушла из дома, и о моем путешествии знал только один человек во всем мире. Кстати, это из-за его «тонких» намеков я поплелась спасать мир.

Я вздохнула и, вцепившись в ветку, еще раз глянула на темный горизонт.

До Гор Смерти было два месяца пути, и отсюда их не было видно даже на линии горизонта.

Чтобы туда попасть, надо было миновать границу с Вектором, далее лежали земли Белых Озер, болота Гои, степь Лив, и за всем этим стояли Горы Смерти.

Путь был длинным и долгим, а я родную землю покинуть не могла, застряв на дереве посреди Старого Леса.

Быстро темнело.

Нужно было спускаться вниз, разводить огонь, и чем-нибудь перекусить — у меня в желудке кроме ягод больше ничего не было. Покосившись на гнездо, я сползла вниз по стволу дерева. Яйца не стану есть, жалко птичек. Так что придется довольствоваться сухарями, прихваченными с собой, и вяленым мясом.

Спустившись вниз, я направилась к тому месту, где оставила походный мешок. Мечтая о еде и крепком сне, чуть не врезалась в дерево на своем пути и остановилась.

Вдруг ветер донес до меня людские голоса. Едва слышные звуки, которых не спутать с шелестом листвы, отдельными слогами донеслись до меня:

— Е… не… уб…

Это плохо. Люди в Старом Лесу были столь же редки, как монеты в моем кармане. Насторожившись, я направилась на звуки, и чем ближе подходила, тем четче становились голоса.

Вскоре стало понятно, о чем говорят незнакомцы. Мужские голоса, три разных тембра, беседовали между собой на ратийском сельском диалекте.

— Я его прибью!

— Лега, остынь. Мы на задании.

— Аньян, ты чу? На фиг он нам живой? Люк, отвали!

— Аньян прав, отвали от него, Лега.

— Сам его тащи. Он мне весь камзол изгадил.

Я затаила дыхание и медленно опустилась в траву. Тихо, на животе, подползла вплотную к незнакомцам. Осторожно раздвинув кусты, я увидела три крепкие мужские фигуры.

Сквозь просвет между тонкими стеблями моим глазам предстали трое мужчин в одежде элитных войск князя Рато и нечто стонущее, дергающееся под их ногами, в большом мешке. Пару минут я не могла понять, что там в мешке шевелится, но, когда разглядела, с трудом сдержала крик возмущения. Из мешка торчала голова ребенка лет семи со спутанными рыжими волосами. На его маленьком лице живого места не осталось от мелких царапин, ушибов и пинков мужчин.

— Оставь его, Лега, — похлопал один мужик другого по плечу. — Не марай руки об этого векторанского ублюдка.

— Аньян, помоги мне с огнем, — позвал третий солдат.

— Сам че, не можешь?

— Я водник, — сплюнул мужик у костра себе под ноги.

Аньян, грузный и тучный мужик, фыркнул, но все-таки подошел к приготовленному кострищу. Он шепнул под нос заклинание, щелкнул пальцами, и языки пламени вспыхнули внутри валежника.

— Эй, ты, — оставшийся в стороне мужик пнул паренька в бок. — Вставай, жрать нам приготовь.

— Лега, — повысил голос Аньян. — Он еле дышит. Сам мясо разделывай.

Лега пнул ещё раз паренька, сплюнул ему на голову, и отошел к дереву, возле которого лежала тушка подстреленного зверя. А за деревом был мой походный мешок. Странно, что его до сих пор никто не заметил. Защитный амулет-то я на него не накинула, поспешив за сагой.

Пока трое солдат занимались своими делами, редко перебрасываясь между собой словами вперемешку с руганью, я сосредоточила свое внимание на пареньке, хрипло дышащем в траве. Зрительно обследовала его на наличие повреждений, пытаясь понять, насколько все плохо. Я не лекарь, но отчетливо видела на затылке рваную рану, из которой текла кровь не останавливаясь.

Мальчишка был одной ногой в могиле, времени на раздумья не было.

Я осторожно отползла от поляны, затем в сгущающихся сумерках побежала обратно к Араху. Чем дальше буду от этих троих, тем лучше. Забравшись уже знакомым путем на третью ветку снизу, я улеглась на нее и закрыла глаза.

Паренька было жалко, он даже пожить не успел. И что это еще за обращение с военнопленными? Никогда такого не видела! Обычно над детьми из вражеской страны издевались по-другому — очищали им память и отдавали на усыновление в бездетные семьи южных земель.

К своему стыду, было время, когда я сама кидала камни в клетку с пленными векторанцами. Когда была маленькой и повторяла вслед за всеми то, что делают они. Сейчас, повзрослев, я бы уже не стала кидать камни. Какой смысл вымещать злость на том, кого вскоре казнят? Во мне нет столько злости и ненависти к уже поверженным врагам.

А эти трое передо мной… Не похоже, что они действуют по приказу князя. Как пить дать, дезертиры.

Отбросив сомнения, а также мысли и эмоции, я прикоснулась к своему источнику силы, горящему теплым огнем в груди. Подобно пауку, я протянула тонкий пучок нитей из своего магического источника к пульсирующему огоньку во тьме, в котором слабо светилась душа.

Я запомнила то место, где лежал паренек. Обычно мне нужно было видеть того, к кому протягиваю нити своей силы. Иначе запросто могу наткнутся на кого-нибудь постороннего. На монстра, к примеру.

Парнишка был едва живой, он не мог сдвинуться с места, и мои шансы на успех увеличивались.

Это была моя личная способность — умение видеть души живых существ. Обычных магических сил у меня не было. Ни одна стихия не отзывалась на мои призывы, всю жизнь приходилось пользоваться магическими амулетами.

Моя редкая способность проснулась внутри меня не так давно. С самого детства я принадлежала к той категории людей, которых забыли «поцеловать» Высшие. Этакие внебрачные дети мира, рожденные на всякий случай как рабочая сила.

В мире Авалада чем больше магических сил было у тебя, тем могущественнее был ты сам. Иначе — жизнь превращалась в жалкие попытки выжить. Маги жили, не маги лишь существовали.

Я с самого детства отличалась от других полным отсутствием магических сил. Из-за этого было очень тяжело. И то счастье, которое я ощутила, когда во мне проснулись особенные силы, не описать словами.

Я вдруг начала видеть души, и не только видеть, но и еще кое-что. Вот это «кое-что» мне сейчас нужно было сделать.

Поток нитей моей силы коснулся хрупкой, едва мерцающей души паренька, и я тихо позвала его на векторанском:

— Ты слышишь меня?

Молчание. Душа паренька лишь вздрогнула.

— Я друг. Хочу помочь тебе. Ты слышишь меня?

— Да-а, — тихий ответ, как шелест травы.

— Сейчас я освобожу тебя от боли. Ты попадешь в мое тело, а я — в твое. Но, помни, что ты должен позвать кого-нибудь на помощь. Беги к своим, граница рядом. Ты векторанец, позовешь эмпатов мысленно на своем языке, они помогут тебе. У нас мало времени. Понял?

— Да.

— Поторопись!

Один рывок — и вот уже жгучая боль израненного, полуживого тела окатила мое сознание.

Да, я умела вселяться в других. Я могла меняться телами, но взамен получала все те чувства, что испытывало чужое тело. И сейчас после обмена душами боль раскаленной лавой заструилась по всем моим жилам.

Я глухо застонала, не в силах даже пошевелится.

И как мальчик терпел эту боль? Он просто огромный молодец!

Сколько смогу выдержать эту невыносимую боль зависело от паренька, переместившегося в мое тело. Ближайшие к нам люди — это пограничники Вектора. Туда мне ход был заказан, в моей голове даже мысли звучат на ратийском, эмпаты сразу спалят.

Если мальчишка назовет свое векторанское имя, ему помогут. Тех троих дезертиров, что были моими земляками, мне совсем не было жаль. Мне сильно не нравится, когда издеваются над беззащитными и, в общем-то, ни в чем неповинными людьми, не способными ответить злом на зло.

Зачем троим здоровым мужикам понадобилось издеваться над беззащитным ребенком? В них что, совсем ничего человеческого не осталось? Я понимаю, война между империями. И всей душой я готова защищать свою родину. Но зачем издеваться над детьми?

Мое сердце не настолько каменное.

Тело мальчишки было в критическом состоянии. Сердце стучало, легкие дышали, но, если бы моя душа не было настолько сильной, что одной силой воли удерживало сознание, он бы уже умер от болевого шока. Надеюсь, паренек понял меня. Не знаю, сколько еще продержусь в этом истерзанном теле. Жизнь из него с каждой секундой уходила прочь, растворяясь в чистом воздухе Старого Леса.

— Эй, Аньян, — раздался надо мной хриплый голос Люка. — А паренек-то подыхает. Чу делать-то будем?

Послышались тяжелые шаги, грубые руки быстро пробежали по окровавленному телу, ощупывая на наличие увечий. Каждое касание приносило жгучую боль, хотелось покинуть эту обитель страдания немедля ни секунды. Но надежда на спасение все же была. Надо было просто подождать еще чуть-чуть. Стиснув зубы, я простонала, а руки Аньяна прекратили блуждать по мне.

— Он уже не жилец, два ребра сломаны. Лега, какого Крайя ты бил по голове?

— Он мне весь камзол и штаны кровью изгадил!

— Придурок, некроманту он живой нужен.

— Не ори, Аньян. Найдем еще кого-нибудь. Ты не видел, куда я бутылку с эйко кинул?

— Глянь за тем кустом.

Аньян отошел от меня, и больше ко мне никто не подходил.

Я, чувствуя привкус крови во рту, пыталась отвлечься от боли. И тут в голову хлынули картины незнакомой мне жизни.

Спящая женщина, старая дверь, деревья в лесу. Высокий валун. Прозрачный, чуть веющий барьер, цветы на поляне. Кулак над головой, земля. Три пары ног, ржущие лица. Сапог у живота. Удар. Красный камзол солдата из элитного отряда князя, штаны из дорогой ткани. Сапог у живота. Удар. Опять сапог. И опять удар. Темнота.

Пару минут я соображала, что это за картины мелькают передо мной, а потом в голове щелкнуло.

Это же чужие воспоминания! Вот это сюрприз! Как мало я знаю о своей собственной способности. Надо будет исследовать эту сторону моего дара, но чуть позже… Хм… Если выживу…

Из видений стало ясно, что мальчик сбежал из дома. Он хотел набрать букет для матери, а его поймали. Паренек прошел границу через валун, я это ясно видела.

Неужто есть тайный ход? Это мне на руку. Я как раз ломала голову над тем, как мне незаметно проникнуть на территорию враждебного государства.

Больно-то как. И где этого паренька носит? Прошло уже около часа, пора бы ему уже объявиться. Надеюсь, он догадается позвать лекаря?

В ответ на мой вопрос послышался глухой вскрик, звон мечей, топот ног. Судя по звукам, кто-то с кем-то дрался, но довольно быстро все стихло.

Сил не было, чтобы открыть глаза и посмотреть, что там случилось, в этот момент стало очень трудно дышать. Сердце мальчишки начало замедляться. Кусая губы, я взмолилась Высшим Силам, чтобы хоть кто-нибудь подошел ко мне и помог.

— Этот? — послышалось надо мной.

Мысленно взвыв «да этот, этот», я пыталась дышать. Дышать! Вдох, выдох, вдох, выдох. Мне нельзя покидать это тело. Усилием воли моя душа удерживалась в чужом теле.

Кто-то рядом со мной присвистнул:

— Ого! Да как он еще жив! Гай, ты где застрял?

— Здесь я. Огоньку дай, Зен. Темно.

В нос ударил незнакомый цветочный запах, чьи-то руки мягко прикоснулись к плечам, разворачивая тело. Я застонала, боль многочисленными молниями пронзила меня.

— Подожди, мелкий. Сейчас боль уйдет.

Перед глазами засверкали фейерверки, любое движение приносило невыносимую боль, и вдруг все закончилось.

Боль ушла.

С трудом разомкнув глаза, я увидела в полумраке расплывчатую фигуру, стоящую на коленях рядом со мной. Незнакомец, лекарь, должно быть, что-то твердил себе под нос, водя ладонями над телом мальчика.

— Зен, возьми из моего рюкзака оранжевую бутылку, — сказал мужчина, лечащий меня.

— Ты, никак, опоить эйко его пытаешься? — усмехнулся невидимый мною Зен.

Видеть я его не видела, но голос слышала. У неведомого мне Зена был приятный баритон.

— Я не шаман, — отрезал Гай. — Где Йер?

— Разговаривает с тем сумасшедшим. Он сюда рвется, а Йер его сдерживает.

Теперь, когда боль ушла и опасность миновала, мне больше не было нужды сидеть в чужом теле. Но когда я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, какого «сумасшедшего» пытается удержать неведомый мне Йер, как Гай очень убедительно сказал:

— Не делай лишних движений, пацан, а то кости вправлю не верно. Будешь калекой до конца дней своих.

Я перестала шевелиться, и послушно замерла. Тем более услышала свой собственный голос, верещавший: «Пустите! Там я! Это я!», и поняла, что рядом и в самом деле находится мое тело.

— Твой брат позвал эмпатов на помощь, и они выслали нас — сообщил мне тот, кто держал несколько огоньков надо мной. — Гай, он же слышит меня?

Какой же у него приятный голос.

— Слышит.

— Отлично, — обрадовался красивый голос. — Тот, кто тебя лечит — это Гай, я — Зен, а успокаивает твоего брата — Йер. А у вас кишка не тонка заглянуть во вражью страну на огонек. Что, рвешься стать героем?

Брат? Меня, то есть, мое настоящее тело, за парня приняли. Неужели во мне нет ничего женственного? Я обиженно открыла было рот, но не смогла издать ни звука. Во всем виновато мое походное одеяние и волосы, заплетенные в «култышку». Да, буду считать так. На самом деле я очень красивая, но не в походной одежде и с грязным лицом. Все-таки то по дереву ползала, то в траве под кустами.

Гай тихо сказал своему другу:

— Оставь его. Ему нельзя тратить свои силы, и так еле живой.

— Он же крепкий малый, справится?

— Справится. Не мешай.

Неподалеку раздавался мой собственный плач, а кто-то тихо уговаривал:

— Ну, ну, тише. Ты же взрослый, умный парень. Мы успели спасти твоего брата, теперь все будет нормально.

— У-у-у, — рыдал паренек в моем теле. — Я умираю! Умираю!

— Тише, тише, а то местные монстры сюда сбегутся, — монотонно увещевал третий мой спаситель. — Ну же, перестань рыдать!

Зен обернулся назад, всматриваясь в темноту:

— Твой брат, что, немного того? Отстает в развитии? На вид лет семнадцать, а плачет, как ребенок. Как жаль, такое милое личико, а с мозгами беда.

Я подавила смешок — пареньку в моем теле от силы было лет семь, вот он и плакал.

Процесс моего лечения занял много времени.

Гай корпел над телом часа три, его лоб покрылся испариной от чрезмерного напряжения. Зен попеременно переносил огоньки с одной стороны на другую.

— Все, — устало объявил Гай, опуская руки. — Теперь он может поспать. Зен, отнеси его поближе к костру, там теплее.

Я и забыла, как это здорово, когда о тебе заботятся. Меня окутали в плащ, сильные мужские руки аккуратно подняли с земли и понесли поближе к огню.

Приятный запах лесных трав защекотал ноздри, и я чихнула.

— Будь здоров, — рассмеялся Зен.

Едва он положил меня на лежак из сухой травы, как ко мне подскочил малыш, нелепо размахивая руками и спотыкаясь. Мое тело ему было мало, он с трудом управлял чужими конечностями. Глядя на себя со стороны, я подумала, что в походной одежде и с волосами, спрятанными под банданой, сильно похожа на парня-подростка.

— Я жив! Я ведь жив? Честно?

Переглянувшись с Йером, который что-то помешивал в котелке над огнем, Зен чуть отступил от моего тела в сторону:

— Жив, жив.

Тц, если я оставлю все так, как есть, меня в скором времени отправят на «промывание» мозгов. Оно мне надо? С трудом подняв руку, я подозвала паренька поближе к себе и крепко ухватилась за его ладонь.

Пора заканчивать это представление. Я закрыла глаза и сосредоточилась.

По ниточке, что до сих пор соединяла нас, моя душа и сознание потекли обратно.

«Малыш, меняемся обратно? Теперь все будет хорошо», — мысленно сказала я пареньку.

— Ага! — раздался радостный вопль мальчишки.

Я рывком вернулась в свое родное тело и оборвала конец невидимой нити. Все, связь оборвалась между нами.

— Фух, как хорошо, — сообщила я, с удовольствием потягиваясь.

Зен, снова странно покосившись на меня, хмыкнул. Йер перешел на другую сторону костра, поглядывая на мои потягивания. Подавив глупое хихиканье, я нагнулась над ребенком:

— Ты как? В порядке?

Тот кивнул головой, со слезами благодарности глядя на меня:

— Спасибо, — шепнул он.

— Ерунда. Ты спи, сон лечит.

Убедившись, что обмен душами прошел без последствий, я заинтересованно поглядела на парней, старающихся не смотреть в мою сторону.

— Ребята, вы уж извините. Переволновалась… переволновался немного… за брата. Спасибо вам.

Те с подозрением покосились на меня, а я ярко улыбнулась им.

И с интересом начала рассматривать наших спасителей. Йер оказался худощавым парнем, с длинными светлыми волосами, прихваченными резинкой на затылке. Он был примерно моего возраста. В свете костра была видна его настороженная улыбка, как у казначея перед князем. Мол, одно лишнее движение — и ты покойничек.

Йер был высоким, на целую голову возвышался над своим другом. Надо мной так вообще на две головы выше будет. Но осанка у него была дворянская, парень не сутулился, как все люди его роста. Он был прямой, как жердь. И движения его тела были плавными, осторожными.

Йер спросил своим мягким голосом:

— Ты супчик есть будешь? Мы сегодня не успели поесть.

— А здесь как раз почти готовый ужин, — хмыкнул Зен, занятый выбрасыванием походных мешков убитых в кусты.

— Буду! — радостно заявила я.

Йер чуть кивнул головой, а я переключила свое внимание на второго парня — Зена. Он сейчас поднимал двумя пальцами с земли ножны от меча одного из убитых. Даже в полумраке было видно, как он лениво морщится, разглядывая их.

Зен был жилистым, крепким, с длинными русыми волосами, стянутыми резинкой на затылке, и с резкими чертами лица.

Он был красив. От такой мужской красотой любая девушка придет в полный восторг, и я не стала исключением. И несколько минут просто разглядывала парня, не в силах оторвать взгляд.

Зен был хорош во всем. Лицом с четкими чертами лица. Фигурой, что имела широкие плечи, крепкие мускулы и прямую осанку. Но больше всего бросались в глаза его движения и действия, словно он обладал всеми поводками высшего хищника. Красивый и опасный парень, от которого лучше держаться подальше.

Я перестала пялиться на парня, с трудом оторвала взгляд от него и огляделась.

Кстати, на счет элитного отряда. Что-то я не вижу вокруг трупов и следов крови. Трава кое-где примята, и все.

— А где «злые дядьки»? — спросила я. — И следы магического боя?

— Мы отдали их на милость Хозяина Старого Леса, — ответил Зен, отбрасывая ножны туда же, куда и мешки до этого — в кусты. — Бой был на мечах. А мы профессионалы, работаем чисто.

Другими словами, быстренько их прирезали и выкинули подальше отсюда на ужин хищникам.

— А где Гай?

— Здесь, — объявил темноволосый парень, выходя из темноты леса. — Все чисто, никого больше нет, я проверил. Как твой брат? Заснул?

— Да, — кивнула я головой, разглядывая спасителя малыша.

Когда он меня лечил, то ничего, кроме длинных пальцев и широких ладоней я не смогла рассмотреть. Властные черты лица, хмурые густые брови, широкий нос с горбинкой, упрямый подбородок. Короткие взлохмаченные волосы, едва прикрывающие уши, и татуировка на шее с правой стороны — метка гильдии лекарей. Тату изображало змею, обвивающую кубок с ядом.

У Гая был спокойный взгляд. Уверенность в каждом жесте выдавало в нем прирожденного лидера.

Я сделала вывод, что он в их тройке главный.

Гай, вытащив из мешка глиняную тарелку, спросил Йера:

— Готово?

— Готово. Давай сюда.

Рядом раздался протяжный волчий вой, рычание и чей-то скулеж. Была глубокая ночь, на небе не было видно звезд, его заволокло тучами.

— Дождь скоро будет, — сообщил Гай, ни к кому конкретно не обращаясь. — Эй, парень, ты отнесешь утром брата домой?

Йер протянул другу наполненную тарелку, и растерянно посмотрел в мои пустые руки. Сделав вид, что не услышала вопроса в полной тишине и под напряженными взглядами, я поспешно вскочила на ноги.

— Крайя! Мои вещи! Щас вернусь!

Мешок находился на том же самом месте, не тронутый никем. Подняв его с земли, я обернулась назад, где плясали от костра тени трех парней, пришедших на помощь мальчишке.

Я задумалась над вопросом Гая. Сейчас был прекрасный шанс сбежать. Но…

Не бросать же мальчика на произвол судьбы. К тому же, под их прикрытием я смогу пересечь границу между Рато и Вектором.

Переходящих границу между враждующими империями первыми проверяют эмпаты. Дистанционно, а не лицом к лицу. Если благополучно миновать эмпатов, с пограничниками можно и не столкнуться.

Только что на счет этих троих? От них так и веет недоверием, они даже оружие далеко от себя убирать не стали.

Надо выяснить для начала, как они пересекут границу. И не собираются ли они последовать за мной вплоть до дома парнишки? Мне совсем не хотелось, чтобы мать, когда увидит сына, спросит у меня — а ты кто? Я же вроде как брат мальчишки.

Я решила, что лучшим выходом будет переночевать в компании с тремя парнями. Затем пройти границу и, отделавшись от них, дальше идти своим путем. Спасители-то они спасители, но не для меня, ратийки, их злейшего врага.

К счастью, я знала векторанский язык и говорила на нем безупречно. Так просто меня не обнаружат. Ну, если документы не запросят.

С этими мыслями я вернулась обратно к костру, где переговаривались между собой трое моих новых знакомых. Я заметила, что двое из них носят мечи. Третий, Йер, — лучник, его лук с колчаном стрел лежали рядом с бревном, на котором сидели парни. Два меча и лук.

М-да, опасненько рядом с ними.

— Кото, нашел тарелку? — Йер спрашивал, глядя на меня.

Надо же, у меня теперь и имя есть. Скорее всего, мальчишка назвал свое имя, чем здорово облегчил мне жизнь.

— Нашел, — вытаскивая из своего мешка тарелку, я с благодарностью посмотрела на сопящего паренька.

— Вы с братом совсем не похожи, — вскользь заметил Гай, бросив на мое лицо острый взгляд. — Не родные?

— Матери разные, — поспешно соврала я. — А у отца фантазии совсем не было, и он нас назвал одинаково, я — старший Кото, брат — младший Кото. Моя мать была…

Я запнулась, лихорадочно соображая, как объяснить свою светлую кожу и светло-медные волосы, характерные для ратийцев, цвет которых не сможет скрыть даже полумрак от костра. У векторанцев кожа была бронзовой, их земли в основном составляли степи, в которых не было преград для лучей солнца.

— Пленной ратийкой? — продолжил Йер за меня голосом без интонаций.

— Угу.

Взяв наполненную супом тарелку, я присела на край бревна рядом с Гаем, и сменила тему:

— А вы пограничники? Охраняете границу?

Зен, к тому времени уже безмятежно попивающий чай, поделился планами:

— Не совсем. Мы наемники, идем на ярмарку в Алию. Там неплохо платят. Мы были ближе всех к вам, и пограничники отправили нас, пообещав заплатить за работу. Мы не стали отказываться.

Ах, да, ярмарка в Алии.

В это время года на нейтральной территории проходит ярмарка, где «правят балом» ушлые торговцы. Бывала я как-то на такой ярмарке. Она проводится ежегодно, и на этот период между враждующими странами устанавливается подобие временного перемирия.

Помнится, видела там не только людей, но и необщительных эльфов, вампиров, гоблинов. Феерическое зрелище, эта ярмарка. Много пестрых одежд, необычных товаров и прочих чудес.

Князь города Алии на время открытия ярмарки с распростертыми объятиями принимал всех наемников, желающих вступить в отряды городской стражи.

— А ты чем занимаешься? — спросил Йер все тем же осторожным тоном.

Какой настороженный.

Когда я перестала себя вести, как свихнувшийся ребенок, Зен с Гаем чуть расслабились, и теперь уже не с таким напряжением поглядывали в мою сторону. Зен так вообще, казалось, находился на пляже у моря, а не в ночном лесу, переполненном хищниками. И все время мило мне улыбался. Но не Йер.

— Я? Хм…

— С такой смазливой мордашкой выступаешь в бродячем цирке? — хмыкнул Зен, следом за ним ухмыльнулись его друзья.

Смазливой? Я недоверчиво прикоснулась к своим заалевшим щекам. Никто и никогда не называл меня смазливой. Это было неожиданно.

— Нет, вообще-то я летописец, исследую и анализирую историю, — ответила я.

Почти правду сказала.

Собственно, в своей стране я прошла пятилетнее обучение тактика боя, и даже успела поучаствовать в небольших битвах на границах империи. За свои заслуги получила приглашение от князя Рато перейти в его главный штаб, но отказалась.

В то время в одной из императорских библиотек мне на глаза попался архив мага Долоха, давно ушедшего в мир иной. Среди старых, пожелтевших от времени свитков, я откопала информацию, от которой волосы дыбом встали. До сих пор, как вспомню, что я там вычитала, так страшно становится.

Те свитки и стали причиной моего безрассудного похода к Горам Смерти.

— Исто-орик, значит, — протянул Зен. — В старых письменах разбираешься?

— Да, — кивнула я головой.

— Гай, нам как раз такой нужен, — ярко улыбнулся своему другу Зен.

Гай тремя глотками дохлебал суп из миски и скосил свой взгляд на меня:

— Грамота есть?

— Есть, — кивнула головой я, и спохватилась.

Документ был, но он был выдан Академией Рато и на мое настоящее имя, Лини Вийр.

— Дома, — поспешила добавить я. — С собой не взял.

Гай встал с бревна, подошел к котелку с чаем, налил себе в кружку, и, отмахнувшись от дыма, повернулся ко мне.

— В каком году была создана империя Вектор? — мягко начал он допрос.

— В 252 году, — машинально ответила я. — Это что, экзамен?

— Да. Кто был первым правителем?

— Шато де Жен.

— Как звали мага, что открыл законы управления магией четырех стихий?

— Вальдар Мудрый.

— В каком году он жил?

— В начале четвертого века.

— Как называли свой мир ирийцы?

— Поднебесная, — ответила, и замолчала, испуганно прижав ладонь ко рту.

Вот же Крайя, язык мой — враг мой.

Вопрос был не из тех, что задают экзаменаторы.

«Кто такие ирийцы?» — вопрос, который никто и никогда не задает. На него нет ответа ни в одном учебном свитке из-за того, что все мировые державы решили скрыть правду об ирийцах, живущих до нас.

Об ирийцах скрыли всю информацию. За вопрос, который задал Гай, могут заключить в темницу до скончания веков, а то и вовсе казнить, за «государственную измену».

История мира Авалада до первого века нашей эры была сокрыта и похоронена правителями во всем мире.

А ответ на вопрос Гая я знала из старых свитков мага, которые и привели меня сюда, в Старый Лес.

Йер замер, надув щеки не проглоченным чаем. Гай кашлянул, подавившись дымом из трубки, которую курил. Зен один остался спокоен. Он невозмутимо отпил чай, сощурил глаза и тихо спросил:

— Кто такие ирийцы?

Но я уже взяла себя в руки, и спокойно ответила:

— Не знаю, случайно с языка сорвалось.

— Хм, — протянул Гай.

Я с тревогой ощутила, как отношение парней ко мне опять изменилось.

Вдобавок к настороженности Йера прибавилось чрезмерное внимание к каждому моему движению двух остальных парней.

С неба, будто охлаждая напряжение между нами, упали первые капельки дождя. Вслед за ними полетели капельки еще, и еще. Через минуту хлынул ливень, громыхнуло неподалеку, сверкнула молния.

Я поежилась: никогда не любила грозу. Будучи не магом, укрыться от холодного ливня было трудно.

— Йер, чего застыл? — крикнул Зен, подпрыгнув с места. — Кто у нас маг воды?

— А? — взгляд лучника оторвался от меня, и он спохватился. — Ах, да, конечно! Одно минуту!

Отложив кружку, он встал с места.

Йер раздвинул руки в стороны и быстро зачитал неизвестное мне заклинание. Когда он закончил, капельки дождя, падая с неба, странным образом начали огибать поляну, где мы остановились, образовав сверкающий в ночи купол над нами.

Я зачарованно вгляделась в блестящее полотно над нами. И в тысячный раз восхитилась волшебством, созданным магом. Это всегда было красиво. Магия завораживала.

Вой хищников сменился шумом дождя. Возмущенно зашелестели деревья, запахло прелой листвой.

— Кото, ты с братом спать будешь? — окликнул меня Йер, при этом глядя тяжелым взглядом на кружку с чаем в моих руках. — Есть, чем укрыться?

Глядя на его поведение, я еще больше встревожилась. Как бы утром вообще проснуться, а то, глядишь, пришьют за странные ответы. А незачем задавать странные вопросы, тогда и странных ответов таких не будет.

— Кото. — Гай остановился рядом со мной и вперил в мою подрагивающую от холода фигурку властный взгляд. — Ложись спать, завтра поговорим.

У меня все равно не было выбора. В такой ливень далеко не убежишь.

Ребята укладывались спать, старательно игнорируя меня, и я, не отрывая от них такого же настороженного взгляда, медленно заползла под плащ к парнишке. Кото спал ровно, глубоко вздыхая и выдыхая. Под заклинаниями «Снятия Боли» его сон был крепок и целебен.

Осторожно приобняв ребенка, я закрыла глаза, решительно отбрасывая все сомнения. Стук капель дождя о защитный купол убаюкивал, и вскоре я заснула.