Пленница жестокого дракона

Сладость и плеть

Сон такой сладкий, что я готова потерпеть что угодно, лишь бы не открывать глаза и не возвращаться в беспощадную реальность. Тем более, что ничего особенного не происходит.

Мне просто почему-то становится намного спокойнее от того, что Даррак вернулся.

Страшно было представить, где он был эти три дня. Летал ли драконом над полями и лесами или убивал своих врагов и моих друзей?

Может быть, пил и ел вдосталь, а потом шел в комнаты к другим женщинам?

Это все меня беспокоило. И я не признавалась себе, что в глубине души я беспокоилась еще и за него самого. Очень уж внезапно он обернулся драконом, явно шокированный тем, что произошло с ним.

А сейчас его горячее огромное тело прижимается ко мне под одеялом, и я согреваюсь, проходит вечная дрожь озноба, от которой не спасает даже теплая постель.

Ладонь лежит на моем бедре, вдавливает меня, тяжелая, горячая.

Другая рука проскальзывает в выемку талии и ложится на живот, притискивая меня к мужскому телу. И я чувствую, как сзади в меня упирается кое-что…

Кое-что горячее, подрагивающее и довольно большое.

Но оно не агрессивное, ничего страшного не происходит, и я нежусь в этих объятиях, пока не случилось ничего.

Теплые губы скользят по моему плечу. Это так трепетно и нежно, что я только вздыхаю во сне. Пальцы отводят мои волосы от шеи, а потом туда перебираются губы. Даррак оставляет дорожку из нежных поцелуев от плеча до уха, осторожно прикусывает краем зубов ухо и дышит жарко и жадно, и низко стонет.

От вибрации его стона по всему моему телу прокатывается дрожь, и я ощущаю, как внутри загорается как будто бы огонь. Мурашки разбегаются по телу, а низ живота, куда ложится ладонь, тяжелеет.

Даррак слегка сдвигается, елозя горячим и упругим членом между моих ягодиц, и я снова сжимаюсь, боясь, что он пойдет дальше. Но он делает другое.

Пока его губы касаются моего уха, его ладонь накрывает мою грудь. Тяжелое полушарие падает в подставленные пальцы, и он взвешивает его, словно яблоко на рынке.

Подушечкой пальца Даррак проводит по моему соску, и я чувствую, как он сжимается от прикосновений. А еще ощущаю, как незнакомое острое чувство разбегается по венам от этого прикосновения.

Он трет твердую горошинку, и острота становится все сильнее. Я сжимаю бедра, потому что она неожиданно отзывается, пробуждая что-то у меня между ног.

Рука Даррака перебирается ко второй груди и пальцы вновь обводят сосок по кругу.

На мгновение он убирает руку, и я огорчена, но потом я понимаю, что он делает.

Он смачивает пальцы слюной и скользит ими вокруг соска.

Я напрягаюсь всем телом, ловя незнакомые, но такие сладкие ощущения.

Он слегка сжимает мой сосок, причиняя боль, но в ней столько сладости, что я не могу удержать тихий стон сквозь сон.

Даррак едва слышно хмыкает и стискивает сосок чуть сильнее.

Боли больше, но и удовольствия тоже. Я выгибаюсь всем телом, подставляясь под его пальцы, и он не разочаровывает меня, вновь обводя сосок по кругу, а потом царапая его ногтем.

Острая вспышка удовольствия пронзает меня, и дрожь вновь прокатывается по всему телу.

Даррак зарывается в мои волосы лицом и довольно гудит. Его губы все еще продолжают ласкать мое ухо и шею, а вот руки уже добрались до кое-чего другого.

Одна все еще мнет ноющую грудь, зато другая накрыла низ живота, а пальцы слегка раздвинули бедра.

Мне так тепло от того, что его огромная ладонь согревает мой лобок, хотя и немного неловко, потому что там меня никто не касался с самого младенчества.

Но я расслаблена и размякла, поэтому когда пальцы ныряют глубже, раздвигая складки плоти, я только немного дергаюсь, но он тут же останавливается и продолжает целовать меня, пока я не расслабляюсь.

Кончики пальцев продвигаются все глубже, туда, где уже влажно и очень чувствительно.

А еще там копится странное напряжение, и меня прошивает молния, когда подушечка пальца касается определенного места.

Даррак чувствует, как я дергаюсь, и дует мне в волосы теплым дыханием.

— Ррррришшшшш… — бормочет он на ухо, и от этого звука я вся извиваюсь, подчиняясь ему.

Он настойчиво заставляет меня сдвинуть одну ногу, чтобы открыть ему доступ к самому сокровенному. Палец проходится по щели у меня между ног, вскрывая ее словно устрицу.

А потом ныряет в горячую влажную глубину.

Тягучая влага размазывается по всей длине, а пальцы Даррака касаются вновь того чувствительного места и начинают кружить вокруг него.

Я тяжело дышу, потому что внутри меня что-то неуклонно напрягается, словно наматывается тугая нить.

Я начинаю цепляться пальцами за одеяло, подставляться под руки Даррака и слегка постанывать.

Мне приятно, как никогда в жизни, и я дрожу, ощущая, как это приближает меня к чему-то ошеломительному и сильному.

Я открываю рот, мне не хватает воздуха.

Даррак с азартом трет найденное местечко, я чувствую, что вот-вот случится… нечто.

И тут он переворачивает меня на спину, раздвигает коленом бедра — и я распахиваю глаза.

Мой взгляд тут же устремляется на огромный темно-красный член, который угрожающе покачивается между моих ног и все томительное ожидание, возбуждение и негу смывает словно осенним ливнем.

— Нет! — Вскрикиваю я и стараюсь уползти выше. — Нет! Убери! Нет! Прошу!

— Да какого черта! — Рычит Даррак. — Ты только что стонала!

— Пожалуйста, не надо! — Начинаю плакать я, отмахиваясь руками, и Даррак вскакивает с постели.

С огромным своим членом и разъяренный он по-настоящему пугает.

А уж когда он неуловимым движением вытаскивает из-под кровати огромный хлыст и со свистом тот рассекает воздух, я вообще впадаю в истерику и забиваюсь в угол кровати, сворачиваясь в комочек.

— Не хочешь от меня удовольствия?! — Рычит Даррак. — Тогда получишь от меня боль!

И плеть снова рассекает воздух, ложась прямо рядом со мной на темное дерево и оставляя на нем светлый след.