Пламенный цветок (СИ)

Настроение 6. Раздражение. Нэйдж

Нэйдж:

Дневник принцессы она прочла за ночь: пришлось пожертвовать парой свечей и желанными часами сна. Продираясь сквозь унылые подробные описания похожих друг на друга, как капли воды, дней, Нэйдж поражалась наивности и беспомощности Торины.

— Как это создание вообще смогло выжить? — недоумевала она, попутно вспоминая своё детство. Нэйдж всегда отличалась бойким и напористым нравом. Ей куда интереснее было бегать и веселиться с другими детьми, чем торчать целыми днями в комнате, читая книги. Подобные замкнутые и робкие существа, как Торина, всегда вызывали у неё непроизвольную жалость.

Подумать только, принцесса за три месяца так и не смогла поведать своим любимым родственникам ни о содержании мучающих её кошмаров, ни о гнусном характере принца и его прихвостня барона, ни о собственных чувствах, весьма далёких от влюблённости в жениха! Всё это время Торина только и делала, что страдала и плакала, терзалась переживаниями за судьбу отца и пряталась от реальности за чтением книг, и обо всём этом с раздражающей педантичностью изо дня в день она отчитывалась в своём дневнике.

— Могла бы хоть письмо своей матушке или сестрице составить, раз уж язык к нёбу прилипает! — фыркнула в очередной раз Нэйдж, откладывая тоскливую писанину принцессы. Она повторно пролистывала страницы, посвящённые появлению принца-жениха, и не уставала поражаться недальновидностью и бесхитростностью Торины. Вот она, ещё даже не видя этих двух мерзавцев, уже прикидывала возможную стратегию, а не просто плыла по течению! Признаться, мысль подменить несчастную бедняжку-принцессу, её вдохновляла. Нэйдж даже начала всерьёз опасаться, как бы истинная Торина не объявилась и не испортила бы ей всё веселье. Уж очень ей захотелось проучить гадов-бэрлокцев! Тем более что ждать осталось совсем недолго: барон со свитой должны были прибыть к завтрашнему обеду.

Пожалуй, в предстоящем представлении её смущало только одно. Этьен. И то жгучее желание, которое, вопреки здравому смыслу и всем принципам, вспыхивало в ней, едва он оказывался рядом. Вчера она испытала это дважды. Сначала за ужином, который ей удалось пережить только благодаря недавней голодовке. Пусть её мысли путались, а тело бросало то в жар, то в холод, Нэйдж всё ещё неплохо контролировала себя. Она смогла сосредоточиться на еде и новых вкусах, что и спасло, так как наблюдать за семейной идиллией оказалось крайне непросто. Стоило признать, в роли идеального супруга Этьен выглядел ещё соблазнительней, чем, когда не скрывал своих интересов, как герой-любовник. И это выбивало почву из-под ног. Нэйдж то мучала зависть этому показному семейному счастью, то терзала ревность, когда Этьен демонстративно проявлял заботу о жене, то едва удавалось справиться с раздражением, накатывающим каждый раз, когда капризная малышка-полукровка принималась шалить и своевольничать. Дочь Этьена была слишком разбалованным ребёнком! И её родители совершенно напрасно потакали всем её прихотям. Нэйдж невольно сравнила принцессу Кэрину со своей дочерью, и те оказались столь же непохожи, как она и Торина, хотя девочки были друг другу почти ровесницами. Её малышка никогда бы не позволила себе подобное своенравие и дерзость. Она была чересчур рассудительна и не по годам умна, чем нередко пугала Нэйдж. Даже сейчас та, несмотря на свой юный возраст, предпочитала заботиться о себе самостоятельно, а не рассчитывать на помощь родственников. В отличие от неё, Кэрина разве что ложку научилась самостоятельно держать, да помыкать отцом! Впрочем, последним Кэри владела виртуозно, и уже являлась достойной соперницей своей наставнице-матери.

«От такой привередливой жены я бы тоже загуляла!» — поморщилась Нэйдж, вспоминая, как изгалялась Зарина, постоянно дёргая и заставляя выполнять мужа свои бесконечные причуды. И почему она только не догадалась вести себя так же с дражайшим супругом? Быть может, тогда бы он и сам начал искать способ, как развестись с ней⁈

— Нет! Осуждать беременную женщину — подло и низко, а уж тем более ту, что решилась выносить второго полукровку! — тут же укорила себя Нэйдж. Об особенностях детей эльфов она знала ещё со времён обучения в Волшебном городе, и потому подвиг Зарины казался ей полным сумасшествием. Вот только это непростое обстоятельство создавало дополнительную проблему, но, вопреки здравому смыслу и изредка прорезающемуся где-то в глубине голосу совести, Нэйдж всё сильнее овладевало почти нестерпимое желание непременно вновь завоевать Этьена. Заполучить его во что бы то ни стало! Это крайне предосудительное чувство проснулось в ней, когда они ненароком встретились после ужина в коридоре. Нэйдж ускользнула из комнаты, намереваясь провести небольшую разведку во дворце, но не особо в том преуспела. Только собираясь спуститься на первый этаж и исследовать внутренний двор, она внезапно столкнулась с Этьеном. Как же она жалела, что не могла хоть немного позаигрывать с ним! Всё её существо жаждало флирта: горячая волна окатила тело, взбудоражив все чувства разом. И лишь боязнь выдать себя вынудила её отшатнуться. Не здесь и не сейчас! Она — Торина, и не должна кокетничать с мужем собственной сестры! Но что если возникший к ней интерес у Этьена был связан с его тайными чувствами к принцессе? Судя по насмешливым вопросам, тот не гнушался поддразнить сестрёнку, а это его наступление, когда он едва не прижал её к стене…

Нэйдж тряхнула головой, стараясь выбросить из неё постыдные воспоминания, и поглядела на дневник. Об Этьене в нём не было сказано ни одного дурного слова. Торина считала его кем-то вроде друга, и потому подлые обвинения Витора были ей особенно неприятны. Но возможно ли, что принцесса, будучи крайне несмышлёной и наивной просто не видела и не осознавала, что за добротой и заботой Этьена скрывается нечто иное? Эта мысль крепко засела в голове, не давая покоя. Нэйдж обещала себе присмотреться к эльфу и не торопиться с выводами, тем более что возможностей просто наблюдать за ним у неё оказалось предостаточно. Королевская семья собиралась в полном составе на все трапезы.

Перед завтраком к ней пришла уже знакомая болтливая служанка Сэлина и вновь навязала ей «излюбленное» и до ужаса неудобное платье. Высокий воротник сдавливал шею, узкие рукава сковывали движения, а корсет был затянут так туго, что Нэйдж начала сомневаться, что частые обмороки принцессы связаны именно с её обострённой чувствительностью. Бедняжке просто не давали нормально дышать! Лично Нэйдж на такие жертвы идти не собиралась, потому, пока служанка занималась её причёской, немного расслабила шнуровку.

— Сегодня после завтрака прибудет портниха с примеркой свадебного платья, — сообщила она.

— А мне нельзя заказать ещё какие-нибудь новые платья? — с надеждой спросила Нэйдж, тоскливые и жутко неудобные наряды принцессы обещали в скором времени вывести из себя.

— О! — воскликнула Сэлина и едва не уронила расчёску. — Конечно, можно! Думаю, эйла Бетина будет только счастлива! Раньше вы никогда не проявляли особого интереса к одежде…

— Раньше я не была невестой, да и замужней даме не пристало ходить в тех же платьях, что и в девичестве, — выдала Нэйдж, в очередной раз поражая служанку глубокомыслием. Сэлина неоднократно уже замечала, что недавнее происшествие оказало крайне благоприятное воздействие на принцессу. Торина в её глазах выросла и приобрела свойственную рассудительным и умным леди серьёзность. Нэйдж же в вновь упрекнула себя в беспечности. Ей никак не удавалось толком вжиться в роль и каждый раз приходилось одёргивать себя после очередного промаха.

Так на завтраке Нэйдж, здороваясь с семьёй, не удержалась и мило улыбнулась Этьену, но тут же отвела взор, опомнившись, что не должна встречаться с ним взглядом. Эльф отреагировал странно: на его лице отразилось недоумение и даже некая растерянность, тогда, как Зарина тут же всполошилась.

— Похоже, кошмары перестали тебя мучить, верно, Тори? — поджав губы и нахмурившись, спросила она.

Нэйдж только склонила голову в знак согласия, так и не открыв рта. Молчаливость Торины порой спасала её от более серьёзных ошибок. Но как же трудно было удержаться от острот, вертящихся на языке, и легкомысленного флирта!

— Знаешь, мне тоже стало намного легче, потому мы с Кэриной присоединимся сегодня к твоей послеобеденной прогулке! — чуть смягчившись, сообщила Зарина.

Перспектива оказаться рядом с обеими самыми раздражающими принцессами Нэйдж совсем не порадовала, она уже подумывала, как бы ей ненароком слечь с каким-нибудь лёгким недомоганием, когда в разговор вдруг вмешалась королева.

— Боюсь, нашей милой Тори сегодня будет не до прогулок в саду, — заявила она, и на её полноватом лице засверкала счастливая улыбка. — Нам тут по секрету доложили, что наша дорогая дочь собралась сменить гардероб! И, разумеется, к платьям нужны ещё туфли и украшения, потому мы послали за башмачником и ювелиром, они обещали прибыть уже после обеда!

Нэйдж едва сдержала улыбку, понимая, что только что избавилась от нежелательного общества, в то же время она наказала себе быть поаккуратней с болтливой Сэлиной. Её длинному языку не стоило доверять ничего действительно важного.

— В таком случае, может, ты с нами сегодня прогуляешься, дорогой? — получив отказ, Зарина тут же начала атаковать мужа. Но тот оказался невероятно предусмотрительным и весьма элегантно нашёл себе занятие:

— Ваше Величество, — обратился он к королю. — Вы уже кому-нибудь поручили размещение барона и свиты Бэрлока?

Как оказалось, простодушный король совсем позабыл о прибытии гостей, и Этьен с почти нескрываемым удовольствием тут же взял на себя эту непростую обязанность.

«Так вот, как ты тут выживаешь!» — хмыкнула про себя Нэйдж, поняв, что эльф использовал похожую тактику. Исподволь покосившись на него, она вновь ощутила, что сердце стало чаще биться в груди, а мысли, словно искупавшись в патоке, начали слипаться. Как же ей хотелось вновь привлечь его внимание, насладиться тем невероятным чувством превосходства, которое пробуждалось в ней, когда на неё взирал тот, кто её отчаянно желал! Однако этот запал мгновенно остыл, стоило ей вспомнить, что надумай она проделать такое, и всё обожание достанется слабовольной Торине, а вовсе не блистательной Нэйдж. Прикусив губу, она с растущим раздражением осознала, что в ближайшее время никаких романов крутить ей не предвидится, иначе затеянная игра просто теряла всякий смысл.

«Сама себя лишила всякого удовольствия!» — бесилась Нэйдж, стоя на примерке. Свадебное платье оказалось не ярко-красным, не кипенно-белым и даже не изумрудно-зелёным, а непривычно золотисто-жёлтым. Ажурное и воздушное, оно само по себе напоминало распустившийся цветок. Пышные многослойные юбки походили на нежные лепестки, а плотный позолоченный корсет — на столбик-сердцевину. Нэйдж жалела только об отсутствии зеркала. Ей ужасно хотелось увидеть себя в подобном великолепии. Но узреть всю её красоту могли лишь портниха с парой суетящихся вокруг помощниц, и королева-мать, усевшаяся в кресло и наблюдающая за процессом. Именно с ней советовались по каждой детали, начиная от выбора золотистой каймы и заканчивая расположением и направлением фрагментов юбок. Нэйдж отводилась роль молчаливого манекена, которому надлежало только вовремя поворачиваться, поднимать или сгибать руки и стойко держать осанку. Спустя час это начало всё больше напоминать изощрённую пытку. Нэйдж страдала и изнывала от безделья. Она успела подумать, казалось, уже обо всём на свете и заодно утонуть в жалости к себе. А ещё посочувствовать Этьену! В конечном счёте, её и вовсе посетила мысль, что если бы ей пришлось годами торчать в подобном скучном месте, она не то, чтобы кучу любовников сменила, а точно бы сама какую-нибудь войну развязала!

Прошло никак не меньше двух часов, прежде чем портниха и её помощницы, наконец, сняли с Нэйдж ставший уже ненавистным свадебный наряд. Одна из прислужниц принесла несколько обрезов ткани, другая же притащила целый ворох готовых платьев. Нэйдж с интересом покосилась на новые одеяния, замечая несколько довольно странных цветовых сочетаний. Малиновые пышные юбки кому-то в голову пришло соединить с лазурным корсетом и ко всему прочему прибавить ещё апельсиновые рукава-бантики. Совершеннейшая безвкусица!

— Мы взяли на себя смелость немного поэкспериментировать с бэрлокским стилем, — поднося на осмотр королеве именно это ужасное платье, заговорила портниха.

Её Величество нахмурились и принялись внимательно изучать ассиметричный крой и сложные фактуры внутренних юбок, чей ультрамариновый цвет окончательно добил Нэйдж. По её мнению, сей кошмар надо было немедленно распороть и нашить из фрагментов с десяток других нормальных платьев! Однако королева-мать эти мысли не разделяла.

— Получилось очень похоже, Бетина! — похвалила она портниху и тут же кивнула прислужнице. Та суетливо подхватила платье и устремилась к Нэйдж, но не успела она подойти ближе, как её остановил возмущенный возглас:

— Нет-нет! Я такое на себя напяливать не буду!

Нэйдж, всем своим видом показывая непоколебимую непреклонность, замахала руками. Однако, заметив, оторопь в глазах прислужницы и поняв, что в комнате вдруг стало подозрительно тихо, она мысленно обругала себя. На такой мелочи погорела! Нэйдж тут же попыталась изобразить смирение и искреннее раскаяние:

— Ох, матушка! — залепетала она, исподволь косясь на оцепеневшую от шока королеву. — Я сама не своя в последние дни. И это платье… Оно слишком откровенное!

Последние слова оказались самыми действенными. Обеспокоенный взгляд Её Величества потеплел, а губы расплылись в снисходительной улыбке:

— Пожалуй, ты права. Бетина, а нет ли у тебя платьев поскромнее?

Портниха разочарованно вздохнула и вытянула из вороха лазурный наряд.

— А что скажите на это? — с надеждой вопросила она, показывая невероятно милое платье с многочисленными оборками и рюшами, которое отлично бы подошло малютке Кэрине, но никак не взрослой, собирающейся замуж леди. И всё же, приглядевшись, Нэйдж заметила, что если не надевать нижней рубашки, и немного спустить ажурные рукава, можно было получить нечто весьма интригующее.

— Мне нравится, — кротко ответила она, осторожно покосившись на королеву. Та поджала губы, явно не одобряя столь очевидный выбор:

— Раз так, значит, оставляем. Но, моя дорогая дочь, тебе уже стоит начать одеваться более женственно. Бетина, ты же принесла что-то более подходящее?

Портниха хитро улыбнулась и тут же потянулась за новым платьем. Фиалковый цвет и надоевшие кружева не обещали чего-то необычного, но, как оказалась, Нэйдж поторопилась с выводами. Увидев роскошное декольте, у неё сразу перехватило дыхание, и она с куда большим интересом принялась разглядывать нежное кружево, что подобно тончайшей паутинке, обвивало жёсткий корсет. Немногочисленные юбки мягкой волной окутывали ноги и чуть вытягивали силуэт. Нэйдж с трудом сдерживала эмоции, глядя на себя в зеркало. Платье ей очень понравилось, но показать своё восхищение королеве она не могла. Пришлось изворачиваться, краснеть и снова что-то блеять. Благо Её Величество всё же проявили настойчивость, а Нэйдж «неохотно» поддалась уговорам. С похожим разыгранным спектаклем в гардеробе Торины появилось ещё несколько совсем несвойственных скромной принцессе нарядов. Королева торжествовала, даже не догадываясь, что это чувство взаимно. Нэйдж пришлось изрядно постараться, разыгрывая смущение. Она с трудом скрыла блеск в глазах, когда ей наказали непременно спуститься на обед в обновке. Выбрав всё то же фиалковое платье, Нэйдж, как заведённая, крутилась у зеркала никак не меньше получаса. Прежде она, предпочитая насыщенные глубокие цвета, и не догадывалась, что в пастельных тонах тоже есть своё уникальное очарование. Нэйдж с приятным для себя удивлением отмечала, что тон кожи стал казаться светлее, а глаза ярче. И как же тяжело было безвольно склонять голову, спускаясь на обед в столовую, когда хотелось держаться с вызовом и прямо!

— Моя любимая дочь сегодня просто великолепна! — не поскупился на комплимент король, и эстафету тут же подхватила Зарина:

— Тори наконец-то выглядит, как истинная принцесса! Женственные платья тебе к лицу, сестрица!

— Вот теперь видно, что ты уже невеста, дорогая! — добавила королева, и в её голосе послышались нотки удовлетворённости.

Нэйдж слабо улыбнулась, стараясь не выдать своих истинных чувств, в то время как её едва ли не трясло. Она кожей чувствовала на себе обжигающий взгляд Этьена, который оказался красноречивей любых слов. И Нэйдж плавилась от этого едва прикрытого вожделения. Вполне натурально краснея, она была не в силах совладать с волнением. Её неистово искушала возможность как-то намекнуть эльфу, что всё это невероятное очарование, лишившее его покоя, принадлежит вовсе не затворнице-сестрице, а той, кого он держал в объятьях, сгорая от страсти. И вновь в ней начала бурлить ревность, но в этот раз она была направлена вовсе не на мрачнеющую с каждой минутой Зарину, тщетно пытающуюся вернуть внимание мужа, а на ту, чью роль сейчас приходилось исполнять!

«Почему ты так откровенно хочешь эту наивную дурочку-принцессу⁈ Неужели тебе больше по вкусу она, а не я?» — злилась Нэйдж, теперь уже нарочно игнорируя пылкие взгляды эльфа. Это всё больше походило на какое-то безумие! Ещё никогда прежде чувства не захлёстывали её столь сильно и безудержно, что голова начисто отказывалась соображать. Нэйдж и сама не понимала, почему ей вдруг стал так нужен Этьен. Отчего появилось стойкое желание превознестись над капризной Зариной и этой робкой глупышкой Ториной. Она жаждала быть самой желанной, самой важной, а не смотреть на то, как её несостоявшийся любовник воркует со своей беременной женой. Нет, конечно, он с завидным постоянством бросал на Нэйдж свой пламенный взор, но этого явно не хватало! Скорее, выходило, будто бы эльф дразнил её, заставляя с нетерпением ожидать очередного знака внимания. Тогда как Нэйдж таким положением дел была крайне недовольна. Она хотела действовать и решать сама, а не уповать на случай или чьё-то снисхождение.

«Как же бесит!» — покидая столовую и буквально закипая от гнева, думала Нэйдж, и даже встреча с ювелиром и башмачником не смогли успокоить и отвлечь её. Напротив, вид ослепительных украшений и изящных туфлей только раздражал. Что толку с прекрасных вещей, если ей остаётся только изучать подол своих платьев, да краснеть, изображая робость и скромность⁈ Надеясь хоть как-то успокоиться и прийти в себя, Нэйдж вышла на прогулку, едва с делами было покончено, а королева отправилась в свои покои. Насколько она успела узнать из дневника принцессы, та любила проводить время в королевском саду, и для того ей не требовалось ни разрешение, ни сопровождение.

Холодный осенний воздух чуть пощипывал кожу. Солнце скрылось за облаками, отчего вокруг всё потеряло прежние краски, и ухоженный сад выглядел унылым и серым. Нэйдж брела вдоль однотипных аллей, пытаясь разобраться в своих чувствах.

— И что на меня только нашло? — ворчала она себе под нос. — Можно подумать этот эльф — последний мужчина в мире! С чего вдруг я не могу перестать думать о нём?

Это и в самом деле было странно. Прежде ей не раз доводилось становиться причиной разрушения отношений. Из-за неё сражались на дуэлях, разрывали помолвки, сбегали из-под алтаря и бросали жён, но раньше это её веселило и развлекало. Она никогда не испытывала серьёзного влечения ни к одному из тех безумцев, что готовы были сломать из-за неё свою жизнь. Но с Этьеном всё складывалось не так. Отчего-то близость с ним заставляла кровь быстрее бежать по венам, а дыхание учащаться. Пожалуй, впервые ей приходилось страдать от вожделения и сожалеть об упущенном шансе. Нэйдж поймала себя на последней мысли, и та привела её в неистовство.

— Да что со мной такое!!! — прорычала она и резко ускорила шаг.

Нэйдж почти бежала, всё больше углубляясь в сад. Её не смущали ни то, что она слишком далеко ушла от дворца, ни то, что короткий осенний день стремительно подходил к концу и уже начали сгущаться сумерки. Нэйдж неслась не разбирая дороги и вскоре оказалась на небольшой лужайке, в центре которой обнаружились красивые кованные парковые качели. Решётчатое сидение с ажурной спинкой так и манило к себе. Когда-то в детстве она обожала качаться на грубо сколоченных досках, которые установил ей в саду дедушка. Мерные движения помогали развеяться и избавиться от грустных мыслей. Вот и сейчас Нэйдж устремилась к качелям. Присев и откинувшись на спинку, она резко оттолкнулась и, поджав ноги, расслабленно выдохнула, ощутив то самое благостное покачивание. Навязчивые мысли отступали, и, казалось, вот-вот наступит полное успокоение, но тут спинка сидения вдруг дрогнула и качели остановились.

— Сестрица сегодня так поздно и без книги? — Раздался позади бархатистый голос Этьена.

Сердце Нэйдж так и ухнуло вниз. Она забыла, как дышать и только и могла, что глупо хлопать ресницами, да заливаться краской. Ей вдруг стало нестерпимо жарко и душно.

— Неужели закончились все романы, что я привёз с Шак-ли? — склонившись к её уху, горячо зашептал Этьен. — Или чтение вас больше не занимает, так как ваше последнее приключение оказалось более ярким и захватывающим?

«И на что только он намекает!» — всполошённые мысли Нэйдж заметались по черепной коробке. Оказавшись застигнутой врасплох, она никак не могла сообразить, что ей делать. Как должна была реагировать на столь откровенный флирт бесхитростная Торина? Смутиться, снова сбежать или же залепить наглецу пощёчину⁈ Да, будь она на своём месте, то с куда большей радостью подыграла бы ему: одарила бы томным взглядом из-под ресниц и принялась бы нести какую-нибудь легкомысленную чушь.

— Может, уже расскажете по секрету? — настаивал эльф, склоняясь всё ниже, так что его губы почти соприкасались с её ушной раковиной, а дыхание обжигало шею и скулу.

Нэйдж нервно сглотнула. Эта внезапная близость оглушала и сводила с ума. Тело вдруг стало совсем непослушным, будто чужим. Внутри всё горело огнём, туманя мозг и притупляя все прочие инстинкты.

— Нет никакого секрета, — хрипло выдавила она, а затем, судорожно вдохнув, добавила: — Я просто заблудилась.

— Тогда, вероятно, вам не стоит засиживаться до темноты, — заметил Этьен, чуть отстраняясь. — Будет крайне печально, если вы так же внезапно «заблудитесь» перед приездом барона.

— Вам бы следовало больше волноваться о сестрице, — сдвигаясь в сторону, парировала Нэйдж. — Малыш едва не лишил её последних сил. Вам не стоит надолго оставлять их в одиночестве!

— Что ж, раз сестрица просит, я, конечно же, поспешу на помощь своей дорогой супруге, — хмыкнул Этьен и, прищурившись, бросил на неё задумчивый взгляд.

«Похоже, я не угадала, и эта трусиха-Торина наверняка опять бы тупо молчала!» — сделала неутешительные выводы Нэйдж, резко поднимаясь с качелей.

— Прошу меня простить, мне следует вернуться к себе, чтобы подготовиться к ужину, — хрипло произнесла она и, развернувшись, торопливо зашагала прочь. К несчастью, дорога была ей незнакома, и пришлось идти, куда глаза глядят, надеясь, что выбранный путь как-то выведет к дворцу. Оставалось только молить небеса, чтобы Этьен не кинулся за ней вслед, однако эльф настиг её за первым же поворотом.

— Похоже, предстоящая свадьба совсем заморочила вам голову, сестрица, — подхватывая её под локоть, насмешливо заявил он. — Позвольте помочь вам найти дорогу во дворец.

— Не стоит! — Нэйдж попыталась вырваться, но Этьен держал крепко и был крайне настойчив.

— Что бы вы там не задумали, сестрица, я не могу позволить вам снова «потеряться»! — вновь склонившись, с вызовом прошептал он.

Сердце бешено стучало в груди. Нэйдж с опаской покосилась на Этьена: хорошо, что он всё понял неправильно! Но, демон её побери, как же удушающе соблазнительна была их новая внезапная близость! Сумеречный сад, растущие тени, и только они вдвоём… Нэйдж с трудом гнала от себя непристойные мысли, но они безжалостно врывались в сознание, будоража и терзая. Тело жаждало страстных объятий и упоительных поцелуев. Однако Этьен будто и не замечал её смятения. Он вёл её, словно конвоир, жёстко придерживая за локоть и не давая ей ни отстать, ни выдвинуться вперёд. Лишь когда они добрались до дворца, его стальная хватка чуть ослабла, чем Нэйдж тут же воспользовалась. Она выдернула руку и устремилась наверх, совсем не заботясь, насколько глупо и странно это выглядит. Этьен, вопреки опасениям, и не думал вновь её ловить. Он лишь проводил её задумчивым взглядом, после чего скрылся за поворотом коридора.

Нэйдж вбежала в покои сама не своя. Лицо горело, взгляд безумный, вдобавок её слегка трясло от перенапряжения.

— О Вир, Ваше Высочество, с вами всё в порядке? — тут же встрепенулась Сэлина. Она только-только прибыла к ней, чтобы помочь собраться на ужин, а в итоге стала невольным свидетелем её слабости.

— Не совсем, — призналась Нэйдж.

— Да вы вся горите! — Подскочившая к ней служанка осторожно коснулась её лба. — У вас, случаем, не лихорадка?

— Едва ли, — поспешила успокоить её Нэйдж. — Как подумаю, что уже завтра прибудут гости, так сразу в дрожь бросает! Боюсь, если сейчас же не лягу постель, не смогу заснуть до рассвета!

— Конечно-конечно! — заволновалась Сэлина и принялась суетиться возле неё, помогая снять украшения и платье. — Я передам Её Величеству, что вам нездоровится!

«Лучше уж так, чем вновь оказаться рядом с ним!» — позволяя служанке её раздевать, подумала Нэйдж. Наблюдать семейную идиллию, когда внутри неистовствовала буря, было выше всяких сил! Уже укладываясь в постель, она утешала себя надеждой, что появление несносного барона сможет её отвлечь.