Письмо из будущего

Глава 13

На следующий день мы с Казбеком поехали к Мусе. Он только что приехал. И был рад нас видеть. Он пригласил нас в дом, находившийся рядом с его бильярдной.

— Давно вас не видел, — сказал Муса, усевшись в кресло напротив нас. Мы же с Казбеком устроились на диване. — Рассказывайте. Как дела? Что нового в Крепи?

— Нормально, — ответил Казбек. — Все по-старому.

— Конфликтов никаких не было?

— Козыкин с Ильясом опять подрались.

— Опять?

— Да. Причем Козыкин решил ему отомстить. Застал его одного у дороги, когда Ильяс со своим мотоциклом стоял, вышел из своего КамАЗа и, ничего не говоря, двинул ему в голову монтировкой. Потом поджог его мотоцикл и удрал.

— Серьезно что ли?

— Угу.

— А тот ему что-нибудь сделал?

— Какой там сделал! Он лежал без сознания. Пока он лежал, тот и поджог мотоцикл.

— Ну а после Ильяс что-нибудь сделал?

— Пока ничего. Мы с ребятами ему говорим, этого нельзя просто так оставлять. Надо поставить Козыкин на место.

— Да-а-а. У вас там скучать не приходится. Этот Козыкин совсем оборзел. Неужели ни у кого нет на него управы?

— Сын мента. Поэтому и оборзел. Знает, что сухим выйдет из воды. А ты почему к нам не приезжаешь?

— Да ну! У вас там монтировками забивают! — он засмеялся собственной шутке.

— А ты как? — спросил меня Муса. — Домой не собираетесь?

— Мать с братом в Грозный уехали. Посмотрят, что к чему, и, если обстановка будет стабильной, уедем. Я, может, останусь.

— Кстати, — сказал Казбек, — мы как раз хотели тебя спросить на счет твоей бильярдной.

— Ага, — подхватил я. — Помнишь, ты мне предлагал работать управляющим?

Муса закурил сигарету, которую до сих пор держал в руках, затянулся, выпустил клубы дыма и произнес:

— Должен тебя огорчить. Я посчитал расходы и пришел к выводу, что не могу позволить себе управляющего. Я сам им буду. Ты уж извини. Может, когда дела пойдут хорошо, и мы начнем расширяться, я буду тебя иметь в виду. Ты будешь первым, кому я предложу работу.

— Да ладно. Пустяки.

Хотя я так не считал. Я был почти уверен, что Муса возьмет меня к себе на работу. Только таким я видел свое будущее. А теперь, раз ничего не получилось, у меня меньше шансов остаться здесь. Конечно, были и другие предложения, но самое дельное из них было это. Когда выяснилось, что ничего не получится, у меня опустились руки. У остальных, кто обещал мне работу, наверняка тоже найдутся какие-нибудь отговорки. А если у меня не будет реальной гарантии, что в ближайшее время я начну работать, у меня не будет причин тут оставаться. Придется возвращаться в Грозный. И жить там убогой и скучной жизнью. Этот день все равно должен был наступить. Не буду же я всю жизнь сидеть на шее у родственников? У них своя жизнь. Так или иначе, надо было возвращаться домой.

Долго у Мусы задерживаться мы не стали. И мы вернулись домой. Я чувствовал себя подавленным. Меня все раздражало. Не хотелось даже обедать.

Чтобы как-то отвлечься, я решил пойти к Муслиму с ночевкой. Перед этим я предварительно позвонил к ним домой. Мне ответила Элита. Узнав, что это я, голос ее повеселел. Мое плохое настроение тут же пропало.

Я спросил, дома ли Муслим. Элита сказала, что он куда-то вышел, и будет только вечером.

Мы с Казбеком договорились уехать в Крепь на следующий день утром. Завтра мы должны были встретиться прямо на автовокзале.

Вечером я пошел к Муслиму. Мы сидели, вспоминая прошлое. Больше говорил Муслим, поскольку я почти ничего не помнил о своем прошлом. Я начинал с какой-нибудь фразы, к примеру: "А помнишь, как..?", "А помнишь то время..?". Муслим подхватывал и погружался в воспоминания. Так я узнавал от него свое прошлое. Мое новое прошлое почти ничем не отличалось от старого. Оно изменилось незначительно. А еще я собирался спросить у него про Седу, узнать, что у меня с ней было. Но у меня это вылетело из головы. Причиной тому была Элита. Я все время думал о ней.

— Эй! — Муслим пощелкал перед моим лицом пальцем. — Земля вызывает Беслана! Ты вообще меня слушаешь?

— Да, конечно!

— Кажется, я знаю, о чем ты думаешь.

Я насторожился.

— О чем же?

— О том, что тебе сказал Муса.

Я снова расслабился.

— Забей! — говорил он. — Мы тебе что-нибудь другое найдем. Один наш родственник работает в одном предприятии…

Я его не слушал. Я любовался Элитой, которую видел через окно, выходящее на балкон. Она вешала стиранную одежду. Ее силуэт находился как раз за включенным телевизором. Поэтому я смело смотрел на нее, делая вид, что смотрю телевизор.

Тут я встрепенулся, услышав по телевизору нечто интересное.

По одному из федеральных каналов шла передача про Чечню. Там в частности рассказывалось о начале войны и причинах ее возникновения. Но не это меня заинтересовало.

— В сентябре 1992 года обязанности президента Чечни были возложены на Зелимхана Яндарбиева, — говорил голос за кадром. Показывали кадры, снятые, вероятно, в те дни. Зелимхан Яндарбиев говорил что-то с трибуны. — Своим первым декретом он провозгласил независимость Чечни, что не было признано ни российскими властями, ни какими-либо иностранными государствами.

— Ну конечно, — сказал Муслим. — А как же знаменитая фраза Ельцина "Берите свободы и независимости столько, сколько сможете проглотить!"?

— В октябре президент России Борис Ельцин издал указ о введении в Чечне и Ингушетии чрезвычайного положения, — продолжал голос за кадром.

— Яндарбиев? — удивился я. — В 1992 году?

— Ты что, вчера родился? — сказал Муслим.

— А как же Дудаев?

— Ну, он был президентом до него.

— Разве не ОН объявил независимость Чечни?

— В смысле Дудаев? Нет, конечно. Это сделал Яндарбиев.

— А что случилось с Дудаевым?

Муслим рассмеялся, не понимая, шучу я или нет.

— Что сделали? Убили! — ответил он.

Моя голова пошла кругом.

Дудаева убили, и до этого он был президентом. Но независимость объявил не он, а Яндарбиев, которого назначили президентом в 1992 году.

Что же там произошло в прошлом? Мое письмо дошло до него или нет?

Дальше в телепередаче повествовалось о начале боевых действий. В отличие от моего старого прошлого, в этом мире они начались на пару месяцев раньше — 23 сентября 1994 года. Сценарий почти тот же. Только вместо Дудаева — Яндарбиев. В июле 1996 года он был убит в результате ракетного удара, наведенного на сигнал его мобильного телефона. А вот про Дудаева они больше ничего не сказали. Так и осталось непонятным, когда и кто его убил.

Президентом он, тем не менее, стал. И был бы им до сих пор, пока его не убили. Мне надо было выяснить, что же все-таки произошло. Мне удалось внести в прошлое значительные изменения, и это означало, что я все-таки могу изменить историю. Предотвратить начало войны.

— Слушай, — сказал я, — я тут вспомнил. Мне надо проверить электронную почту. Здесь есть где-нибудь интернет-клуб поблизости?

— Есть. А это до завтра не может подождать?

— Мне завтра утром уезжать надо. Я не успею.

— Хорошо, пойдем. А у тебя как вообще со здоровьем?

— В смысле?

— В смысле ты меня что-то пугаешь. То летаешь где-то в своем мире, то вопросы неуместные задаешь, то вдруг тебе почту взбрело в голову проверить.

Я рассмеялся и, хлопнув его по предплечью, сказал:

— Не боись! Я опасен только после полнолуния.

— Вот теперь я за тебя спокоен. А когда, кстати, полнолуние?

Интернет-клуб оказался совсем рядом. Он работал круглосуточно, поэтому мы могли просидеть хоть до утра. Мы заняли места рядом друг с другом. Я открыл почтовый ящик. Сейчас меня интересовал не он. Я открыл новое окошко браузера, оставив старое, чтобы, если Муслим посмотрит в мой монитор, быстро перейти на него. Иначе у него начнутся вопросы. А он любил их задавать. Я набрал в поисковой системе "Джохар Дудаев". Найденных результатов было очень мало. В моем старом прошлом я помню, что получил ссылки сайтов с именем Дудаева не меньше двух десятков тысяч. А тут эта цифра не доходила даже до ста.

Биографии Джохара Дудаева среди ссылок я не нашел. Неудивительно, раз он не объявлял независимость. Он лишь какое-то время был президентом, после чего его убили. Что еще можно о нем рассказать?

На одном сайте говорилось, что Дудаева пригласили в Чечню на первый Чеченский национальный съезд. Затем съезд избрал руководящий орган в лице исполнительного комитета. А потом члены исполкома приняли декларацию об образовании Чеченской Республики. Интересно, что Дудаев сначала не одобрил эту декларацию. Но потом вдруг передумал. Авторы статьи были уверены, что его к этому склонил Яндарбиев. Ведь Дудаев президентом стал благодаря ему.

Никаких значимых реформ Дудаев не провел. У него часто возникали противоречия с Яндарбиевым. Последний пытался добиться независимости Чечни. Но Дудаеву такая перспектива совсем не нравилась. Один раз между ними завязался конфликт прямо в президентском дворце, который чуть не закончился перестрелкой. Через год Дудаев внезапно ушел в отставку. В народе о нем отзывались не очень хорошо. Его называли нерешительным и весьма подозрительным. Что стало причиной его ухода — так и осталось загадкой. Его место занял Зелимхан Яндарбиев, и первым декретом он провозгласил независимость Чечни. Через полгода он стал официальным президентом. Далее события разворачиваются все по тому же сценарию, что и в том мире, где независимость объявил Дудаев. 23 сентября 1994 года — начало введения федеральных войск в Чечню. Во главе с Яндарбиевым, чеченский народ взялся за оружие и пошел против агрессора.

Дудаев уехал из Чечни через пару дней после введения российских войск, не принимая в войне ни прямого, ни косвенного участия. По неофициальным данным, он уехал в Турцию. В начале 1996 года он был убит неизвестными. Шли слухи, что его убрал Яндарбиев. Об этом не раз говорили по российским СМИ. Авторы же статьи считали эти слухи абсурдом. Обстоятельства его гибели были достаточно туманны и противоречивы. Они были уверенны, что с ним расправились спецслужбы.

После гибели Зелимхана Яндарбиева, исполнение обязанностей президента Республики Ичкерия возложили на вице-президента Хож-Ахмеда Яриханова. 17 сентября были заключены Хасавюртовские соглашения между РФ и ЧРИ. В 1997 году президентом ЧРИ бил избран Аслан Масхадов. Затем последовало вторжение ваххабитов в Дагестан. И снова война.

На этом наиболее важные для меня события, которых коснулись изменения, закончились.

Все говорило в пользу того, что Дудаев все-таки получил письмо и отнесся к нему со всей серьезностью. Видимо, он уже получил подтверждение событиям, которые я описал в своем письме, и решил отказаться от независимости Чечни. Но я не учел одного. Независимости первоначально добивался не Дудаев. А Яндарбиев. Дудаев ушел, поняв, что все кончится плохо. У меня было такое чувство, что письмо было не единственной причиной, по которой он не захотел участвовать в войне в 1994 году. Не зря же он уехал в Турцию и скрывался там. Должно быть, он знал, что его убьют.

Я распечатал всю хронологию войны, вплоть до наших дней, биографию Дудаева и Яндарбиева, и другие важные события, происшедшие в мире. Я решил вернуться в прошлое и написать другое письмо. На этот раз Яндарбиеву. Если письмо подействовало на Дудаева, то и на Яндарбиева может.

Спешить с этим я не стал. Надо проверить, правду ли пишут в СМИ? Я не раз убеждался, что в СМИ редко просачивается правда. А чаще ее просто искажают. Не умалчивает ли история ничего? И вообще, мне нужно было больше информации. Самую достоверную информацию я могу получить только дома. Мать с братом вот-вот должны приехать. Надо уезжать с ними. Там я получу больше информации.

На следующее утро мы с Казбеком уехали в Крепь. Всю дорогу меня не отпускало чувство, что я что-то забыл. Только приехав домой, вспомнил, что же это. После того, как мы с Муслимом поздно пришли из интернет-клуба, я больше не видел Элиту. Утром она, должно быть, пошла в школу. Я подозревал, что никогда больше ее не увижу. Я уеду в Грозный, а потом изменю прошлое, и мы с ней больше не увидимся.

Почему она вызвала во мне столько приятных чувств? Может, она мне напоминала Седу? Если их сравнивать, то между ними не было почти ничего общего. Каждая была по-своему хороша.

Вскоре приехали мать с братом. В Грозном было относительно безопасно. В самом городе боев практически не было. Лишь изредка перестрелки и подрывы. Бои шли в горах. Света и воды у нас дома не было. Газ часто отключали. В Грозный нам с братом ехать еще рано, сказала мать. Опасно. Она пока оставит нас с братом в Гудермесе у родственников, а сама поедет в Грозный. Дело в том, что к молодым сейчас в Грозном придирались. Тебя могли среди ночи забрать люди в масках, и увезти в Уазике в неизвестном направлении. А позже, если тебе повезет, отпускали с переломами и синяками. Так что пока лучше нам с братом побыть в Гудермесе. Я, в общем-то, был не против. Мне в этом мире все равно недолго оставаться. Этот мир может для меня стать таким же старым и забытым, как остальные.

Через неделю мы все трое поехали в Чечню. Оставив нас с братом в Гудермесе, мать уехала в Грозный.

С газом и водой проблем не возникало. Зато электричество отключали почти каждый день. Хорошо еще вечером включали.

Мой дядя работал в газете, поэтому у него было полно литературы про чеченскую войну. Информации мне хватало с лихвой. Прежде всего, мне надо было изучить историю, поскольку она могла измениться с момента внесения мной изменений. Нельзя допустить ошибок в моем новом письме. Если я совершу хоть одну, у адресата может появиться сомнение.

Пожалуй, информации хватит, подумал я. Пора отправляться в прошлое.

Сначала я думал над тем, что же делать с первым письмом? Ведь, если я напишу новое письмо Яндарбиеву, и он клюнет — будущее изменится. Все те события, которые касаются Дудаева, изменятся, или совсем исчезнут. Потом я решил оставить все как есть. Некоторые события все-таки останутся прежними. Все же, Дудаев стал президентом благодаря Яндарбиеву. И независимости тоже добивался последний. Главное — чтобы письмо получил Яндарбиев. Первое письмо станет страховкой, если Дудаев вдруг решит самостоятельно добиться независимости.

Точкой прибытия я выбрал то время, после которого написал первое письмо. Я не стал ждать ночи, чтобы отправляться в прошлое. Просто уединился в пустой комнате, и сконцентрировался. Образ тропы появился не сразу. Я будто забыл, как это делается. Мне пришлось изрядно поднапрячься. Тропа вскоре появилась. Я двинулся по ней назад.

На этот раз я лучше подготовился к письму. Я даже записывал образец письма, которое напишу Яндарбиеву. Иногда изменял его, вносил поправки и изменения. Оно в принципе было готово. Только в моей голове.

Как только я оказался в своем детстве, я принялся писать второе "Письмо из будущего". Я указал в письме все важные события, которые коснутся его, Яндарбиева. В отличие от моего первого письма, новое получилось больше. Страницы на две. Вроде вышло очень эмоционально и убедительно. Я, можно сказать, выплеснул на бумагу все чувства, которые меня переполнили за обе войны. Не забыл указать и даты важных событий в мире. Их я тоже указал не один десяток. Получился прямо-таки сборник предсказаний. Главное, чтобы Яндарбиев не использовал это письмо в корыстных целях, выдавая себя за второго Нострадамуса.

Закончив, я перечитал свое творение, и, убедившись, что ничего не пропустил, отправил его по почте.

Теперь, наконец, я сумею предотвратить войну? Я на это очень надеялся.

Я отправился в свое время.