Пилюли для феи (СИ)

Глава семнадцатая

Вечер в мертвецкой — не самое радужное окончание дня, даже и рабочего, то есть неприятного уже по определению. И пусть тебя в зал, где эти самые мертвецы лежат — или хранятся? — не пускают, ужасов особых ты не видела, а за полгода работы в агентстве чего только нанюхаться не успела, всё равно некомфортно. Понятно, что такие помещения к оптимизму не располагают. Но в этом подвале полицейские словно специально страх и ужасы нагоняли. Переходы каменные, тёмные, едва-едва освещённые. Потолки низкие — арками. Да ещё и решётки кругом, как в казематах. Кого охраняют, спрашивается?

Алекс и Яте, в сопровождении Гиккори, уже с полчаса обсуждали что-то в зале. Из коридора их не видно — через дверной проём, закрытый всё той же ржавой решёткой, разглядеть можно только каменный пол да часть грязной, покрытой то ли потёками, то ли плесенью стены. Голоса доносились, но слов не разобрать. А ждать скучно.

К телу Каро оборотень не пустил. И на заверения, что всяких там мертвецов она не боится, Мастерс заявил, что утопленник недельной давности — это не то же самое, что труп свежий. А плетений на нём нет никаких, его штатный теург уже проверил. Конечно, специалист ещё тот, но будь там что, заметил бы. Другое дело, если он течение потоков определить не сумеет. Но тут и расшифровывать нечего.

В общем, не пустил. Но и сам остался в коридоре, оказывая моральную поддержку. В чём она состояла, теург так и не поняла. Потому что Мастерс молчал, как рыба, пол изучал. Правда, тегу и саму на разговоры не тянуло.

— Какой конкретики вы от меня хотите? — видимо, разозлившись, повысил голос Яте там, за стеной. Каро ему даже почти посочувствовала. Денёк у медика не из лучших выдался. Так и норовили окружающие проверить тегские нервы на прочность. — Вы же не дадите разрешения его вскрыть.

Служащий, тряпкой размазывающий по полу ровным слоем грязь, осклабился, будто даже радостно, буркнув что-то похожее на: «Трупоед!». Что общего между вскрытием и гастрономическими предпочтениями эксперта, теург не поняла. Но в управлении полиции к Яте относились с особым пиететом. Впрочем, это и без подсказок заметно.

— … а без этого я вам скажу, что перед нами фат средних лет, мужского пола, — недовольно рыкнул тег. — Перед гибелью явно подвергался насилию. Рискну предположить, что даже пыткам. При жизни питался нормально, тяжёлым трудом не занимался, регулярно посещал брадобрея. Но последние несколько дней перед смертью голодал. Умер от удара по голове.

В ответ Гиккори проворчал что-то маловразумительное, но доставшее эксперта «Следа» до самых печёнок.

— Да какая к Седьмому разница, откуда его выловили?! Хоть из отхожей ямы! — вызверился тег. — Вы вмятину у него на черепе видите? И в лёгких воды явно нет! Смотрите!

Звук, донёсшийся из зала, Каро приятным не назвала бы — эдакое мерзкое чавканье, словно кто-то из грязи пытался залипнувший сапог выдрать. А следом характерное кваканье сдерживаемых рвотных позывов.

— Яте, — мягко укорил эксперта Алекс. — Ну, зачем с такой силой-то давить? У него же грудь… расползается.

За стеной опять квакнули. И в коридор вылетел бледный до зелени Гиккори, закрывающий рот платком. Глянул на детективов с чистой, ничем не замутнённой ненавистью, и поскакал куда-то. Наверное, искать местечко, где психи не водятся.

— В общем, я не могу сказать с полной уверенностью, что это Олэан, — уже спокойнее возвестил медик, появляясь в дверном проёме. — Судя по представленному дагерротипу, похож: строение черепа и носа, прикус, расстояние между глазами… Но стопроцентной гарантии дать не могу.

— У тебя её никто и не просит, — Алекс посмотрел на служащего, который даже перестал прикидываться, будто пол моет. Альв едва заметно скривил губы, отворачиваясь. — При нём найдены вещи, которые подтверждают личность.

— Перстень! — кривиться с аристократической изящностью тег не умел. У него просто всю физиономию перекосило. — Такую цацку можно на любого нацепить. А ты обратил внимание на его руки? За последние две недели он как минимум двух женщин избил. На костяшках же ни одной ссадины.

— Да у него всё в ссадинах, — возразил управляющий «Следом», натягивая перчатки.

— Да не те! — огрызнулся тег, наоборот, стягивая грубые прорезиненые рукавицы и с остервенением засовывая их в саквояж. — Бракоделы! Ты его слышал? Раз выловили в реке, значит, утоп! Логика!

— Ты чего развоевался? — миролюбиво осадил его Рон. — Ну, подумаешь, логики нет. Первый раз что ли?

— Кретины! — вынес вердикт Яте всем и сразу.

И, подхватив свою сумку, помчался в ту же сторону, что и Гиккори. Каро удивилась, конечно: пришли-то они с другого конца коридора. Но останавливать эксперта не стала. Может, ему именно туда и надо?

— Так или иначе, — подвёл итоги Росс, — мы вслед за полицией обязаны считать данное тело господином Олэан. Что имеем, с тем и работаем.

— Погодите, — встряла-таки теург, клятвенно пообещавшая себе с умными советами, а также вопросами, не лезть, пока не спросят. — Но ведь инспектор сказал, что этот фат… В смысле, что тело этого фата провело в воде не меньше недели. А ведь он был в агентстве всего несколько дней назад. Ну, когда дочь свою… забирал. И как это получается?

Росс с Мастерсом глянули на тегу абсолютно одинаково — с эдакой снисходительной жалостью. Мол: до тебя только сейчас дошло?

— То есть, это не он? — всё же решилась уточнить Курой, хотя больше всего ей в данный момент хотелось под пол провалиться.

— Возможно не он, но кто-то очень хочет, чтобы мы думали, будто это господин Олэан, — спокойно пояснил альв. — Тогда в контору приходил действительно не отец нашей заказчицы.

— Я уже совсем ничего не понимаю, — призналась Каро — не хотела, само вырвалось.

Когда голова кругом идёт, и не такое ляпнешь.

— Вопрос не в том, тот это фат или нет, — протянул Алекс, вытягивая зажатую подмышкой трость. — А в том, где заказчица. И в какую именно сторону нас с такой настойчивостью подпихивают?

— Кстати, а откуда Гиккори узнал, что «След» может заинтересовать этот дохлый фат? — Рон мотнул головой в сторону зала.

— Да я ему как-то обмолвился между делом, — неохотно ответил Алекс. — Он же мне помогал с ветеранскими выплатами. Кое-какие бумаги без него достать не получалось. Вот и рассказал буквально в двух словах о деле. Ничего удивительного, что инспектор к нам обратился. Мошенников нередко находят уже в виде… трупов. А феи с криминалом редко связываются. Два и два сложить труда не составит.

— Как интересно! — Мастерс поскрёб ногтём щеку, поглядывая на начальство подозрительно, искоса.

Теург посторонилась, пропуская прогалопировавшего в обратную сторону Яте. И на его злобный взгляд, брошенный вскользь, вместе с безадресным, но оскорбительным: «Идиоты!» — никак не отреагировала. Ей интересно совсем уже не было. Наоборот, жуть накатывала. А убраться из мертвецкой вслед за грубым экспертом — подальше и побыстрее — казалось хорошей идей.

— Да не переживай ты так. Жалко, конечно, фата. Но, согласись, мужик всё-таки неприятный был, мутный какой-то, — Мастерс подцепил носком ботинка глыбку смёрзшегося в лёд грязного снега. И пинком отправил в сторону тёмных кустов за чугунной оградкой. Не удосужившись при этом даже рук из карманов вынуть. — Чего ж теперь, убиваться по нему, как по родному?

— Да я и не убиваюсь, — поморщилась Каро. — Просто развалились все мои версии, а казалось, что вот совсем чуть-чуть осталось. Но мне его жалко, конечно, — добавила тега, спохватившись. — Всё-таки живой и…

— Можешь не продолжать, твоё милосердие я оценил, — хмыкнул оборотень. — А что там с версиями?

— Уже ничего, — хлюпнула носом Курой.

Не от расстройства хлюпнула, а потому что успела в подвале мертвецкой продрогнуть до костей, да и на улице не май месяц стоял. Идея немного «проветрить голову» уже не казалась такой заманчивой. Хотя сама же её и выдвинула.

— Нет, детка, так не пойдёт, — Мастерс широко шагнул вперёд, перегораживая теургу дорогу. Сдёрнул с собственной шеи широкий шарф, замотал тегу едва не до носа. Заботливо заправил концы под пальто, подняв воротник. Теург почему-то даже попытки воспротивиться не сделала. — Может, у тебя там что-то с чем-то и не сошлось. Ты давай, излагай. Вдруг до чего умного додумаешься. А я тебе реплики подавать буду.

— Какие реплики? — не поняла Курой, стягивая петлю кашне под подбородок.

Шарф оказался мягким, совсем не колким. От шерсти остро, но вовсе непротивно пахло табаком и лимонной водой. И ещё чем-то неопределимым, но очень роновским.

— Умные, — пояснил детектив. — Пошли, чего встала? И давай, давай, рассказывай, а я слушать буду.

Мастерс уцепил Курой под руку, волоча по скользкой дорожке. Полицейское управление на дворниках явно предпочитало экономить.

— Только мне сначала придётся, — предупредила Каро тут же, естественно, поскальзываясь.

— Да мне-то что? — оборотень её поддержал без всяких усилий, при этом ещё и плечами умудрившись пожать. — Хоть с пришествия альвов начинай.

— А когда они пришли? — заинтересовалась тега, благополучно продремавшая все уроки истории.

— Понятия не имею, — отозвался Рон, которого дела давно минувших дней, по всей видимости, тоже не слишком интересовали. — Ты про фата давай.

— Про фата… — задумчиво протянула Курой и едва на задницу не села, тихонько, совсем несолидно пискнув. И вцепилась-таки в предплечье оборотня обеими руками. Гордость гордостью, а целые ноги важнее. — Про фата у меня очень много вопросов без ответов. Жил он не по средствам, так? Источники его доходов мы вроде бы выяснили. Первый — это мухлёж с ветеранскими пенсиями. Второй — некие мифические сокровища с Островов.

— И ещё закладная лавка, — вставил детектив, обещавший подавать умные реплики.

— Закладная лавка — это скорее расходы, а не доходы, — теург умной реплику явно не посчитала.

— А в существование сокровищ ты действительно веришь?

— Верю, — решительно кивнула Каро. — Я понимаю, что ты сказать хочешь. То, что там директриса видела, а, может, и не видела, ничего не подтверждает. Но если никаких богатств с Островов нет, откуда у Олэана такие деньги? Мы слона под самым носом не увидели? Золотых рудников или чего там?

— Ладно, пусть будут сокровища, — немного подумав, ответил Мастерс. — Хотя существование слона я со счетов бы не сбрасывал. И где они?

— А вот это, как говорит господин Алекс, очень хороший вопрос! — кивнула теург. — Куда подевался клад? Едем дальше. Почему фат забрал из пансионата всех трёх дочерей разом, не дав им доучиться? Чем болела или всё-таки не болела старшая из сестёр? Если болела и умерла естественной смертью, то зачем скрывать её причину, выдумывая несуществующий сердечный приступ? Почему он так настойчиво хотел женить племянника?

— Почему племянник так настойчиво хотел жениться? — подал голос Рон. — Прости, ничего личного. Но мне его блеянье про будущий успешный конфетный бизнес убедительными не показались.

— Оно и видно, что ничего личного, — усмехнулась тега. Но сердиться и к словам цепляться ей не хотелось. Тут бы на ногах устоять и мысли не растерять, а не скандалы устраивать. — Но мне они тоже… не показались. Но Семеро с ним, с Алоа! Тут много другого непонятного. Зачем Олэан избил собственную любовницу и о каких деньгах спрашивал? Кто приходил в контору, если фат в это время уже мёртв был? И последнее, пожалуй: куда, а, главное, зачем утащили нашу заказчицу?

— То есть, как Олэан в реке оказался, тебя не интересует? — серьёзно спросил Рон.

— На данный момент нет, — мотнула головой Каро. — Потому что его смерть совсем всё путает. И либо мы действительно просмотрели огромного такого слона. Либо… либо я ничего не понимаю.

— Ну а, может, дело действительно в сокровищах? Не поделили их, кто-то обиделся, рассчитывая на большее. Или вообще всё себе решил забрать?

Оборотень остановился так неожиданно, что Курой по инерции вперёд просеменила. И понятное дело, снова едва не упала. Пришлось судорожно за плечо детектива цепляться, как кошке за дерево.

— Ты чего? — обиженно буркнула тега, поправляя съехавшую на нос шляпку.

— Твой дом, — Мастерс указал подбородком на темнеющую сбоку громадину. — Так что на счёт сокровищ?

И вправду, теург не заметила, как они до её дома дошли. Вот он стоит, в окнах не огонька. Даже фонарь над подъездной дверью не светит — то ли снова разбили, то ли у домоуправа опять приступ скупости приключился.

— Да ты что, Рон! — возмутилась тега, поворачиваясь к зданию спиной. Смотреть на него большого желания не было. Да и слишком уж настойчиво близость дома напоминала, что нужно… решать. Или решаться? — Ну какая делёжка сокровищ? Сколько лет прошло с тех пор, как их в Элизий вывезли? Только если один из подельников недавно сбежал с каторги, а теперь выслеживает и убивает предателей, подло его надувших.

— Ты читаешь приключенческие романы? — почти правдоподобно изумился оборотень.

— Да никогда в жизни! — возмутилась Каро.

— Читаешь!

— Нет.

Помолчали. Дом был близко. Оборотень ещё ближе.

— Поднимешься? — независимо глядя в сторону, поинтересовалась тега. — Чаю бы выпили.

— Не могу, — нехотя отозвался Мастерс.

Ну что ж? Кажется, именно это ощущение и имеют в виду, когда говорят, что под ногами бездна разверзлась, сердце ухнуло, мир летит к Седьмому в бездну и всё такое. Ничего, вполне переживаемо. От унижения ещё никто не умирал.

— Детка, — Рон аккуратно, едва пальцами касаясь, обхватил лицо теурга обеими ладонями, заставляя на себя смотреть. Хотя, что в темноте увидишь? Только глаза, кажущиеся тёмными, фосфоресцируют, как у настоящего кота. — Я очень хочу… выпить чаю. Но не могу. Обещал встретиться с Яте. Клянусь, это по делу. Не придумывай того, чего нет.

— И почему я не могу с тобой пойти, если по делу?

Вот само же собой выпалилось! Хотела сказать что-нибудь вроде: «Меня твои дела не касаются!» или: «Я просто из вежливости предложила», а вышло…

— Потому что в это место женщины вообще не ходят, — Рон нагнулся, чуть коснувшись лба теурга холодными губами. — Спокойной ночи. И обещаю: завтра мы обо всём поговорим.

Ну и как на такие заявления реагировать? Да, собственно, и реагировать-то было уже поздно. Пока Курой ресницами хлопала, оборотень успел раствориться в темноте, даже шорох шагов почти стих.

Правда, у Каро ещё оставался его шарф.

Обманул Мастерс — женщин здесь хватало. Конечно, мужчин было в разы больше, но и дамы имелись. А кое-кто из них ещё и заявился без сопровождения. Каро поначалу даже собственным глазам верить отказывалась. Останавливается карета — и не всегда безликий наёмный экипаж, некоторые и вовсе вензелями родовыми или клановыми украшенные. Оттуда выбирается особа и одна, без компаньонки, без служанки, без мужчины смело топает в сарай, один только вид которого просто умоляет о том, чтобы его побыстрее снесли. И издалека, в смысле, из-за угла, за которым Курой спряталась, видно — приехавшие не крысючихи какие-нибудь, не отрепье — дамы высшего света. Ну или, по крайней мере, полусвета.

А внутри самого сарая происходило интересное. Зачем такая толпа народа собралась, теург так и не поняла. Ни столов, ни стульев, ни сцены нет. Собственно, в ангаре вообще ничего не было, кроме земляного утрамбованного пола, потолка и очень условных стен — старые доски рассохлись настолько, что в щели между ними запросто можно ладонь просунуть. Да ещё и угрожающе шатались, стоило к ним легонько прислониться. Прибывшие кучковались вдоль этого «забора», оставив середину сарая пустовать. Середина эта, кстати, тоже ничем примечательным не отличалась. Не считать же таковыми верёвки, выгородившие квадрат пола?

В общем, что тут намечалось, тега понятия не имела. Ясно, что незаконное: иначе бы не поехали важные дамы и господа к Седьмому под пятку. И уж точно не осчастливили бы своим присутствием старую развалюху. Ясно, что популярное: народу много и, опять же, публика весьма почтенная. Ясно, что это игры какие-то, так как среди зрителей шныряли сомнительные личности, принимая пачечки купюр и что-то записывая в блокнотики. Пачечки, между прочим, отличались приятной упитанностью.

Никаких более полезных выводов Каро сделать не сумела. Кроме того, что внутрь ей не попасть. Во-первых, все входящие передавали двум бугаям у входа явно заранее приготовленные кошельки. И мелочи, завалявшейся в карманах теурга, вряд ли хватило, чтобы наполнить такой мешочек. А, во-вторых, потенциальные зрители — или участники? — показывали ещё и карточки. И вряд ли визитные.

В общем, к официальному ходу соваться, только лишнее внимание к себе привлекать. Но и рядом отираться опасно. Кто их знает, может, тут ещё и территория патрулируется? А узнать, что здесь Рону с Яте понадобилось, очень хотелось. Да и шарфик законному владельцу вернуть стоило. Замёрзнет ещё без него, бедолага. Вот сама Курой уже пальцев на ногах не чувствовала. И руки, не смотря на перчатки, заледенели.

Тега гляну вправо, влево, пытаясь дыханием отогреть ладони. Ничего, понятно, кроме темноты, расчерченной клиньями пробивающегося сквозь щели света, не увидела. Да и пошла вдоль ангарной стены, заглядывая между досками. И поминутно оскальзываясь на окаменевших волнах замёрзшей грязи. Никакого гениального, а, главное, простого плана в голове теурга не родилось. Но не стоять же на одном месте.

Яте девушка не узнала. Да и как его узнаешь в полуголом мужике, ещё и спиной стоявшем? Просто голос показался знакомым. Потому теург и остановилась, в очередной раз заглянув в щель. Первым, кого она увидела, оказался Мастерс. Очень недовольный, хмурый даже. Стоял, раскачиваясь с носка на пятку, сунув руки глубоко в карманы куртки и, вроде, кулаки сжав. Выбившиеся из хвостика светлые прядки падали на лицо, отчего казалось, будто оборотень исподлобья смотрит.

— … а я говорю, через мой труп! — рыкнул Рон.

— Сейчас устроим, — спокойно пообещал Яте, невозмутимо продолжая наматывать на ладонь какую-то тряпку.

Тег выглядел, мягко говоря, странно. Из одежды только брюки, верёвочный ремень, да скрученная в жгут лента, длинную чёлку придерживающая.

— Кишка тонка, — усмехнулся оборотень.

— У них? — эксперт мотнул головой куда-то в сторону, но ничего достойного внимания Каро не увидела, кроме всё той же толпы зрителей, державшихся в отдалении.

— И у них тонка, — кивнул детектив.

— Так их рыл двадцать, — невозмутимо отозвался тег, закончив обматывать одну руку и берясь за вторую. — К охране тут серьёзно относятся. Массой задавят.

— Ничего, я юркий.

— Это я юркий. И, вообще, как говаривал мой дед: «Путь воина усеян белыми хризантемами».

— И что это фигня значить должна? — порядком помолчав, хмуро поинтересовался блондин.

— А это означает, — Яте зубами затянул узел и сплюнул скушенную нитку, — куда ни сворачивай, окажешься в заднице.

— Да иди ты со своими… мудростями! — рявкнул блондин. — Он тебе не по зубам!

— Хорошо, — смиренно пообещал тег, — грызть не буду. Спасибо, что предупредил. Всегда стоит знать свои слабые места.

— Да послушай же ты меня, — Мастерс схватил медика за плечи и хорошенько встряхнул. Каро, конечно, могло и показаться, но вроде бы зубы у эксперта клацнули. Впрочем, при такой разнице в габаритах это не удивляло. — Призрак таких как ты на завтрак жрал. Он лучшим был, понял?

— Я в курсе нюансов вашей диеты, — прошипел Курой вырываясь.

— Так это что, такая тегская месть?!

Яте, когда злился, голос едва не до шёпота понижал. А вот оборотень, ни кого вокруг не замечая, орать начинал.

— Это такая тегская честь, — отозвался эксперт. — Тебе нужен был Призрак? Я достал тебе Призрака. Осталось только проследить за ним. Что ты от меня ещё хочешь?

— Чтоб ты мозги включил!

— «Существ с острым умом следует искать среди тех, кто склонен думать», — процитировал тег, поправляя повязку на лбу.

— А это, Седьмой тебя задери, к чему было?!

— Где ты в нашей конторе видел существ, склонных думать?

На это даже оборотень со всем его упрямством и любовью к спорам, не нашёлся что ответить.

— Да и хрен с тобой! — сплюнул Мастерс.

— А у меня и нет привычки оставлять его дома. Да не волнуйся ты так, — чтобы Рона по плечу похлопать, Яте пришлось потянуться. — Всё нормально будет.

Оборотень в ответ только буркнул что-то неразборчивое, ещё разок сплюнул и пошёл куда-то в толпу.

Каро уже раздумывала, как бы привлечь внимание следовского медика, узнать, что тут происходит. И стоит ли это делать вообще. Но не успела даже мысль додумать. К тегу подпорхнула девица в маске, от макушки до пяток закутанная в чёрный плащ. Да и повисла у парня на шее, что-то шепнув на ухо. Что именно она сказала, теург не расслышала, конечно. А вот у эксперта вся спина гусиной кожей покрылась. До этого стоял — и ничего, будто в сарае жара царила, а не такой же холод, как на улице. А тут нате вам, весь в пупырышках.

Тега дала себе зарок найти девушку, чего бы это ни стоило. И хорошенько расспросить, что это за волшебные слова она знает.

Каро и пяти минут не понадобилось, чтобы понять: в сарае происходит самый настоящий кошмар. То есть в буквальном значении этого слова. Такой, от которого визжать хочется и под кровать прятаться. Или за неимением подходящей мебели, бежать как можно дальше.

При первой и единственной встрече Призрак Курой настоящим гигантом показался. Но величие его габаритов теург смогла оценить только по сравнению с тегом. Можно долго проводить сравнительный анализ объёмов бицепсов двух противников, их роста, ширины плеч. А можно сказать просто: слон и моська. И шавкой в данном случае будет, к сожалению, не оборотень.

В боях Курой ровным счётом ничего не понимала. Не знала даже куда смотреть. Да и желания наслаждаться зрелищем не имела. Поначалу-то всё выглядело совсем не страшно и даже скучно. А местами смешно. Особенно когда бойцы в выгороженный квадрат вышли. Яте начал подпрыгивать на месте, как мячик каучуковый, а шрамомордый спокойно взирал на эксперта с высоты своего башенного роста.

Потом смешно быть перестало, зато непонимание осталось. Ну, заметались в центре сарая силуэты — двигались они быстро, порой даже смазываясь. Ну, толпа начала орать, свистеть, улюлюкать и скандировать. Ну, набежали откуда-то охранники, оттесняя беснующихся зрителей от верёвок. Правда, сами бугаи не столько прямыми обязанностями занимались, сколько шеи себе пытались свернуть, глядя, что у них за спинами творится.

А вот потом Яте вылетел под верёвки, хорошенько вспахав лопатками земляной пол. Нет, что не говори, а существо, отхаркивающее кровь, кажется, вместе со своими лёгкими, выглядит жутко. Правда, встал Курой проворно. И снова в скрещённых лучах больших корабельных фонарей, поставленных по углам квадрата, замельтешили неразличимые силуэты, отбрасывающие на зрителей корёжащиеся тени. Царство Седьмого и его демонов, честное слово!

Второй раз тегу встать помогли. Если, конечно, можно помощью считать увесистый пинок в печень. Стоящего на карачках это, естественно, распрямляет. Но всё же на дружеское участие не слишком смахивает.

Вот тогда Курой, разом едва полпальца вместе с ногтём зубами не отхватив, решила, что с неё хватит. Яте, конечно, сволочь первостатейная. Но и он такой смерти не заслуживает.

Доска поддалась легко. Гвозди хоть и выходили из рассохшихся дырок со скрежетом, от которого в резцах ломило, но, главное, вылезали без больших усилий. А в шуме бесящихся зрителей и грохот взрыва бы утонул. Вторая слега пошла ещё легче. Теург даже не удержалась, плюхнулась на попу. И пока вставала, трухлявая доска в её руках пополам переломилась. Но так даже удобнее. Ещё бы обломки поуже были. Но приходилось пользоваться тем, что есть — вдоль рухлядь даже об колено ломаться не желала.

Так, вооружившись двумя обломками, как вёслами, тега и полезла в пролом.

Распихать локтями зрителей оказалось тоже не слишком сложно — сарай просторный, толпа и теснилась-то только для того, чтобы к верёвкам поближе встать. Но в первые ряды Каро и не полезла, под нос охранникам соваться незачем, таких бугаёв прогнившей доской не перешибёшь. Наоборот, Курой присела на корточки и пустила обломок по полу, как тарелочку-фрисби. Фонарь накренился и…

И тут случилось три вещи разом. Во-первых, Яте в очередной раз пропахал пол и, вроде бы, на сей раз вставать не спешил. Во-вторых, Призрак, видимо, решил добить противника: коротко разбежался, подпрыгнул. В-третьих, откуда-то из толпы вынырнула фигурка в чёрном плаще и подхватила валяющегося тега подмышки.

Вот так картинка и замерла на миг, будто художником нарисованная: громила с дико перекошенной шрамированной мордой в воздухе, хрупкая дева обнимает поверженного героя. И отблёскивающая золотом волна масла из накренившегося фонаря, увенчанная барашками игривых огненных дорожек.

Сердце и успело всего-то раз ударить, а время разогналось, как экспресс. Фигурка в чёрном дёрнула тело тега на себя, завалившись вместе с ним на спину. Призрак приземлился, обеими ногами угодив в лужу, подёрнутую низким синеватым почти незаметным огнём. И не успела Каро рта раскрыть, кто-то решил взять её миссию на себя, заорав: «Пожар!». Вяленько так проорал, без энтузиазма. Прыгающие вокруг лишь чуть притихли.

— Фараоны! — тут же нашлась Курой, вспомнив, как Мастерс однажды уличных мальчишек шуганул. — Атас!

Ну видимо, он и случился. Зрители отреагировали именно так, как тега и ожидала. То есть, ломанулись к дверям. Одного не учла Каро: сидеть на корточках посреди мгновенно растерявшей остатки соображаловки толпы — не лучшая идея.

Тега даже момента не уловила, когда на полу растянулась. Зато ноги, наступившие разом на щиколотку и спину, прочувствовала очень остро. Попыталась приподняться, но тут же получила такой пинок по голове, что перед глазами поплыло, а в ушах набат загудел. Теург мигом свернулась клубком, прикрывая затылок ладонями. И заработала тычёк под рёбра, от которого живенько перекатилась на другой бок.

И тут Каро показалось, что рядом рухнула скала. Не совсем рядом, частично и на неё. Но основная масса всё же на пол пришлась отчего не только сарай — мир содрогнулся. Курой выглянула из-под локтя и уставилась на физиономию, украшенную шрамом. Вроде бы, громила очень громко и очень грязно ругался. И, кажется, он оказался недоволен тем, что споткнулся о какую-то там. Но детали Курой не разобрала, голос Призрака до неё доносился словно из далёкого далека.

Тега и сама не поняла, зачем схватила громилу за штаны. Попроси её кто-нибудь объяснить, с какой радости теург ещё и потребовала от него на месте стоять, Каро не смогла бы этого сделать.

Шрамированный тоже очень удивился.

— Чего? — выпучил глаза Призрак.

— Стой! — повторила Курой, кажется, собираясь сознание терять.

По крайней мере, сарай затянуло подозрительной пеленой. Хотя это вполне мог быть дым.

— Уже, — пообещал оборотень, без малейшего труда стряхивая со своей ноги тегу.

И пропал, скотина.

Не без труда, но теургу удалось всё-таки встать на четвереньки. Под ладонь попало что-то твёрдое. Девушка машинально сжала пальцы, цепляясь за предмет, будто за якорь. Почему-то мерещилось, что он не даст в обморок грохнуться.

— Каро! Мать твою тегскую за ногу и через колено! — загремело над головой громовыми раскатами. — Чтоб тебя демоны…

И вот тут Курой всё-таки грохнулась. Не в обморок — на пол. И блаженно улыбнулась. Никогда ей не приходило в голову сравнивать матерную брань до седьмого неба с волшебной музыкой. А вот сейчас она звучала истиной усладой для слуха.

— Я тебе шарф хотела вернуть, — честно призналась Курой.