Глава 12


Пленники и их хозяева.

- Ты собираешься нас продать?

Светлана с недоверием смотрела на юношу, втайне ожидая, что тот сейчас рассмеётся, снимет с них заклятье и поможет найти исчезнувших неизвестно куда Ирсина и Саолера.

"Ну ты и мечтательница… - искренне восхитилась кошка, прочитав её мысли. - Наивная, как пятилетний ребёнок! Вот скажи: какой охотник отпустит свою добычу, тем более такую роскошную? По расценкам Ордена мы с тобой целое состояние стоим. Сбыв нас вящим, мальчишка вполне сможет бросить свою собачью работу, купить домик и лет десять жить, не заботясь о хлебе насущном".

"Да ты что?!"

Землянка скосила глаза на юного охотника, и неожиданно для неё тот утвердительно кивнул.

- Надеюсь, вы и впрямь такие ценные экземпляры! И, если мне заплатят достаточно, я больше никогда не буду охотиться на оборотней. Неблагодарное это дело. Всё-таки вы тоже существа разумные, а в Ордене вас иначе как тварями или животными не называют. Ну и относятся соответственно. Хотя то, что они с вами творят… Бр-р… Говорить об этом не желаю! Противно.

Мальчишка, а теперь Света видела, что поймавшему их охотнику от силы лет четырнадцать-пятнадцать, погрустнел, ясные голубые глаза в обрамлении угольно-чёрных ресниц заблестели, и до слуха пленниц донеслось едва хлюпанье.

- Всё равно я вас продам! - со злым отчаяньем выпалил подросток, вытер глаза рукавом потёртой замшевой куртки и, стараясь говорить твёрдо и властно, явно кого-то копируя, произнёс: - Я слышу все ваши разговоры, дамы, так что спланировать побег у вас не получится. Сейчас я немного ослаблю сеть, вы встанете и пойдёте за мной. Здесь недалеко. А попробуете сбежать, опять обездвижу.

- Мы поняли, - спокойно произнесла Светлана и, почувствовав, что может двигаться, тотчас же поднялась на ноги - лежать на твёрдой сырой земле было холодно и неприятно. Стряхнув с куртки листья и травинки, она внимательно посмотрела на юного охотника и доброжелательно спросила: - Куда ты нас поведёшь?

- В деревню. На днях крестьяне поймали женщину-птицу, а вчера за ней прибыл отряд магов. Их главный собрал нас на площади и объявил, что хорошо заплатит за любые сведения об оборотнях, а если кто-то поймает "тварь поганую" - озолотится. Вот я и решил попытать счастья. Взял отцовский артефакт и пошёл к границе. Мне повезло! Я видел, как вы проникли на территорию Воулена. Однако с четырьмя оборотнями моя сеть не справилась бы. Сначала я хотел поскорее бежать в деревню, к магам, но передумал, решив понаблюдать за вами. И удача вновь улыбнулась мне - ваших мужчин что-то сильно встревожило, и они поспешно удалились. Я дал им уйти подальше, активировал артефакт, и вы стали моими пленницами. Осталось только добраться до деревни, сдать вас магам, получить вознаграждение и всё! Мы свободны!

"Кто это мы?" - с подозрением осведомилась кошка, не надеясь на ответ, однако мальчишка ответил:

- Я, мама и наши девочки. Мама говорит, что если бы у нас были деньги, то мы заплатили бы долг знахарю и уехали к её родственникам. Мы ведь не местные, просто отец в дороге тяжело заболел, а в Кузенке ему совсем паршиво стало. Пришлось к местному знахарю обращаться. Да только опоздали мы. Мастер Лейтис сказал, что если б мы к нему хоть на пару дней раньше обратились, то обязательно бы помог! И я ему верю, потому что следом за папой заболел я, а потом и девочки. Он нас вылечил, правда, расплатиться с ним мы не смогли, и маме пришлось долг отрабатывать. Мы уже три года в его доме живём. Маму он своей помощницей сделал, а мы с девочками за хозяйством следим. Только… - Мальчишка закусил губу, чтобы не расплакаться, но одинокая слезинка всё же скатилась по его щеке. - Маме плохо в его доме. И с каждым днём всё хуже становится. Хотя я не понимаю почему. Лейтис её не обижает, работой особо не загружает, заботится. Дом вот обновил, специально для нас с девочками пристройку сделал. Скотом и курами обзавёлся, чтобы у нас всегда молоко, мясо и яйца свежие были. А мама прямо на глазах тает и всё время говорит, что хочет на руках родных умереть. Я предлагал им письмо написать, а мама почему-то не хочет - только плачет.

"А раньше где вы жили? - Трииса, успевшая воротником улечься на шею землянки, требовательно смотрела в глаза подростку. - Где ты родился?"

- В горах, - мечтательно улыбнулся мальчишка. - Я до сих пор помню снег, искрящийся, слепящий, радостный. Помню пылающий шар солнца, красивший пики в величественно алый, завораживающий цвет. Помню чёрное небо в голубых россыпях звёзд, упругий ветер и абсолютную, древнюю как мир тишину. Иногда у меня складывается ощущение, что покинув горы, и я, и мама с папой, и сёстры, потеряли частичку своей души, частичку своего я, нечто нежное и трепетное… Порой я чувствую себя хрупким цветком, что рос на границе снегов, прятал свои нежные лепестки среди серых скал и был счастлив. А потом любознательный путешественник выкопал цветок из земли, увёз в свою страну, поселил в оранжерее, рядом с другими такими же пленниками и окружил заботой и лаской - тепло, тихо, почва жирная… А хочется обжигающе холодного ветра, кружевных снежинок, серой каменистой земли и гладких как зеркало скал… Иногда мне снятся сны, в которых я летаю над снежными пиками, то кувыркаясь и резвясь, то спокойно паря в золотых потоках сладкого как свобода воздуха. Утром всегда кажется, будто я не спал, а на самом деле летал над родными горами. И наша с мамой несвобода чувствуется особенно остро. - Юный охотник замолчал, окинул притихших пленниц печальным взглядом и едва слышно проговорил: - Я продам вас вящим, получу деньги и, расплатившись с мастером Лейтисом, увезу мать и сестёр.

- Куда? - Светлана со слезами на глазах смотрела на мальчишку. - Куда вы поедете?

- Куда угодно! Только б подальше от этой жалкой деревушки, от этих коров и кур, от крестьян, озабоченных лишь урожаем и плодовитостью скота, от приторно-сладких речей Лейтиса, от мерзких взглядов его толстопузых пациентов, которые смотрят на моих сестёр, как голодные псы на мясо. Всё! Хватит болтать! Чем быстрее я отдам вас Ордену, тем скорее мы обретём свободу и отправимся в путь.

Мальчишка нервно всхлипнул, вытер рукавом глаза и решительно зашагал по тропинке между деревьями, пиная сухие ветки и комья земли.

"Не отставай от него, иначе нам обеим будет очень больно, - буркнула кошка. - А поскольку маг он, мягко говоря, неумелый, то и жизни можем лишиться. Я знаю, что за артефакт он использовал. И, поверь, сиё знание мне радости не прибавляет. Без помощи нам не обойтись!"

"Но ведь Ирсин не бросил нас?! Скоро они с Лером вернуться, обнаружат пропажу и бросятся на поиски. Они обязательно найдут и спасут нас!"

- Даже не надейтесь, - замотал головой мальчишка. - Я, конечно, не особо сведущ в магии, но сетью пользоваться умею: - Если кто-то из ваших спутников попытается напасть на меня или причинить зло, вы умрёте!

"Так и знала… Совсем плохи наши дела, Света. Наш юный хозяин решил действовать наверняка и настроил сеть таким образом, что любое направленное против него действие, обернётся для нас гибелью. Вот, скажем, нападут сейчас разбойники, или вящие решат завладеть его добычей насильно, и мы с тобой - покойники. Пискнуть не успеем. Впрочем, это-то как раз радует - мгновенная смерть лучше долгих пыток в лабораториях с тем же конечным результатом!"

- Твой оптимизм это нечто феерическое, - со вздохом проговорила землянка, по привычке почёсывая мягкую кошачью шейку.

В то, что её жизнь так просто оборвётся, Свете не верилось. Умом она понимала, что Трииса не стала бы пугать её просто так, и всё же… Неприятный холодок склизкой змейкой пробежал по позвоночнику, а когда юный охотник вдруг остановился, смерил их с Трис сумрачно-оценивающим взглядом и задумчиво произнёс: "Может, и правда, быстро убить Вас, а вящим трупы продать. Денег, конечно, меньше дадут, но нам всё равно должно хватить. Зато вы мучиться не будете!", Свету охватил ужас: как обычно отказались повиноваться ноги, руки мелко задрожали, а к горлу подступили слёзы. Тяжело ступая, девушка добралась до ближайшего поваленного дерева, без сил опустилась на поросший мхом ствол и, выпучив глаза и приоткрыв рот, уставилась на подростка.

- Ты… ты… - Светка силилась продолжить фразу, но как заезженная пластинка продолжала повторять: - Ты… ты…

- Что с Вами? - всполошился мальчишка, подбежал к девушке и схватил за руку. - Простите, я напугал Вас. Я дурак! Надо было сразу убить Вас, а не делиться планами… А то теперь Вы так испугались, что и идти не можете. Ну, ничего, нам спешить некуда, командир вящих сказал, что не меньше чем на неделю в Кузенке задержится. А Вы пока успокаивайтесь и вот. - Он снял с пояса плоскую металлическую фляжку. - Выпейте, пожалуйста, это поможет Вам прийти в себя.

- Спасибо.

Света поднесла к губам фляжку и сделала несколько глотков. Душистый, немного отдающий спиртом напиток смочил пересохшее горло, мягко прокатился по пищеводу и тёплым уютным комком упал в желудок. Не прошло и минуты, а напряженные мышцы расслабились, тело охватила приятная истома, на смену страху пришли покой и умиротворение. Землянка вернула флягу хозяину, сползла со ствола, оперлась на него спиной, обхватила руками колени и прикрыла глаза.

"Опоил девушку и радуешься? - ехидно осведомилась кошка, разглядывая мальчишку, ошарашенного поведением пленницы. - Что делать будешь, если она заснёт? На себе в деревню потащишь? Так хлипкий больно, не выдюжишь!"

Охотник грустно кивнул, признавая правоту кошки, протянул руку и погладил её по полосатой спинке.

- Какая же ты хорошенькая, в Кузенке в каждом доме кошки живут, но таких красивых среди нет. Ты просто чудо, а не животное.

"Так я и не животное!"

Трииса оскалилась, продемонстрировав острые клыки, но паренёк не испугался, каким-то шестым чувством поняв, что странная кошка улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и, продолжая гладить шелковистую спинку, буднично произнёс:

- Меня Морис зовут, а тебя?

- Трииса, а мою подругу Светлана.

- Странное имя, я такого никогда не слышал, хотя мы половину Снежного и весь Лесной проехали.

- Ты родился в Верейских горах?

- Как Вы узнали? - Мальчик резко отдёрнул руку, словно кошачья спинка превратилась в раскалённую сковородку. - На Снежном множество гор! Я мог родиться где угодно!

- Однако ты родился в Верее, - припечатала кошка и вгляделась в льдистые голубые глаза. - Так?

- Да… - сквозь слёзы выдавил мальчик. - Но ты никому об этом не скажешь, потому что теперь я точно убью тебя!

"Это вряд ли… - лениво протянула кошка и добавила: - Обернись, пожалуйста, кое-кто хочет с тобой познакомиться".

Юный охотник на миг замер, а потом молниеносно вскочил, успев выхватить из сапога кинжал.

- Живым не дамся! - истерично выкрикнул он и застыл как вкопанный - прямо перед ним стоял единорог, красивый как бог, чёрный как ночь и безжалостный как разгулявшаяся стихия. В глазах мальчишки застыл благоговейный ужас, занесённая для удара рука безвольно опустилась, ладонь разжалась, и кинжал с мягким стуком упал на землю. - Этого не может быть… Ты не существуешь… Это сказка…

- Значит, специально для тебя, сказка ожила. - Обратившись в человека, Саолер подошел к мальчику обнял его и прижал к себе. - Успокойся, Морис. Я не причиню тебе вреда. Передай мне контроль над сетью, прошу.

- Я не знаю, как… Я могу только убить их или деактивировать артефакт…

"Идиот…"

Кошка взглянула на Саолера, гневно сверкнув оливковыми глазами. Будь она в человеческом обличье, то покрутила бы пальцем у виска, а так только ощетинилась, вонзив острые когти в куртку землянки. Резкое движение разбудило Светлану. Приподняв голову, она открыла глаза, увидела единорога и радостно улыбнулась:

- Привет! А Ирсин где? Пока вы на разведку ходили, нас тут в плен взяли. - Девушка с тревогой посмотрела на своего пленителя, рыдающего в объятьях единорога, и задумчиво произнесла: - Это хорошо, что он плачет. Пусть. Дождёмся Ирсина и сходим к его матери. Надо проводить их к родственникам. Мы же всё равно идём туда - не знаю куда…

Кошка ехидно фыркнула, а единорог с интересом взглянул на девушку:

- Вы с Ирсином не можете вернуться в Либению.

- А зачем нам в Либению?! Мы заберём или выкупим мать и сестёр мальчика у знахаря и отправимся дальше…

"Све-е-ета… - почти простонала Трис. - Очнись, Света, и посмотри на Мориса внимательней. Уж если мы с Лером сумели заглянуть под охранный амулет, ты и подавно сможешь! Мальчик - оборотень-полукровка. А вот кто, попытайся сама определить, надо же тебе как-то учиться".

Светлана недоверчиво покосилась на подругу и, уверенная в том, что выяснить то, что хочет Трииса, у неё ни за что не получится, перевела взгляд на юного охотника. Мальчишка всё ещё продолжал плакать, а Саолер гладил его по волосам и что-то шептал на ухо. "И как, интересно, я должна смотреть? Неужели нельзя толком объяснить? Как в воду бросают: выплывет - фиг с ней и не выплывет - фиг с ней! Оригинальная, блин, методика!"

"Не ругайся! Способность - видеть своих - у оборотней в крови заложена. Так птицы рождаются с умением летать, люди - ходить. Просто ни птенцы на крыло, ни дети на ноги сразу не становятся. Ты тоже сейчас как ребёнок, вот и приходится нам с Лером тебя учить. Впрочем, мы не возражаем. Свои-то дети у нас вряд ли будут!"

- А почему у вас…

"Не отвлекайся! Смотри на Мориса, внимательно смотри и увидишь!"

- Угу… Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит…

"Вот-вот, мысленной речью ты без проблем пользоваться научилась, значит, и с истинным зрением справишься. Дерзай!"

Вступать в перепалку с подругой Свете не хотелось, тем более что переспорить её даже единорогу не удавалось, хотя тот о-очень старался. И, ограничившись маленьким бунтом - серией гримас, выражающих обиду и недовольство, - послушно уставилась на подрагивающую от рыданий спину охотника. Сколько она рассматривала поношенную замшевую куртку и периодически попадающую в поле зрения руку единорога с идеально ровными пальцами и аккуратными овальными ногтями, девушка не знала. Она изо всех сил старалась увидеть вместо коричневой потёртой замши и совершенной, будто мраморной кисти, что-нибудь иное, но, увы, безрезультатно.

"Ладно, потом потренируешься. - Кошка ткнулась холодным носом в щёку девушки, нарушив её сосредоточенность, и обратилась к Саолеру: - Тебе не кажется, что Ирсин зовёт нас?"

Единорог поднял на Триису печальные васильковые глаза:

- Дай мальчику успокоится, Трис. Он сильно не в себе. Ему бы сейчас обратиться, выпустить вторую сущность, но нельзя. Охранный амулет не позволяет.

"Да вижу я! Только идти-то всё равно надо. Или пусть хотя бы сеть снимет. Я к Ирсину побегу, а ты с детьми останешься. Встретимся в доме знахаря. Света права - мать его нужно вызволять как можно скорее. Она и так три года в неволи продержалась. Слишком долгий срок для вольнолюбивой птицы…"

- Вы на самом деле нам поможете?

Морис с надеждой посмотрел на пленниц, и Светлана, поймав взгляд льдисто-голубых глаз, внезапно увидела перед собой, не хрупкого, угловатого подростка, а матёрого, сверкающего белой плюшевой шерстью льва. Без гривы, но зато с мощными птичьими крыльями. Свинцово-чёрные когти острыми серпами вонзались в землю, под шкурой перекатывались бугры мышц, а смоляные усы воинственно топорщились.

- Какой красивый…

"Ну, сейчас он не настолько хорош, как ты его видишь. Это идеальный образ, в реальности он выглядит гораздо хуже, но ничего, в Либении оклемается".

- Мы поможем тебе, Морис, - твёрдо произнёс Саолер, а Светка с кошкой синхронно кивнули.

- Я верю вам, потому что если вы не можете, нам уже никто не поможет. А если обманете и выдадите вящим… Мы все умрём! Орден не получит нас живыми!

Услышав последние слова мальчишки, Саолер точно окаменел: щёки его побледнели, густая синева глаз помутнела и обесцветилась. Он помотал головой, словно воду, стряхивая воспоминания, и срывающимся голосом прохрипел:

- Никому не придётся умирать, малыш. Твоя семья обязательно попадёт в Либению. Клянусь! - И, крепко прижав к себе львёнка, уткнулся носом в его ключицу.

"Успокойся, Лер. Иначе, помимо беспомощной девчонки, у меня на руках окажется сбрендивший единорог и истеричный подросток. С вами тремя я не справлюсь. Так что, будь любезен, возьми себя в руки".

Стальной голос Трис заставил единорога встрепенуться и поднять голову. Долгий взгляд глаза в глаза, обмен не предназначенными для чужих ушей фразами, и вот уже щёки Саолера пламенеют румянцем, васильковые глаза решительно блестят, а губы шепчут безмолвное "Спасибо".

"Вот и славно… - Кошка наклонила голову, к чему-то прислушиваясь, и в её голосе зазвучала тревога. - Морис! Если в ближайшие минуты, ты не снимешь сеть, наш Ирсин пострадает. Ему срочно нужна помощь. А Воулен не Либения, перемещаться не помогает. Бежать придётся. Так что, прошу, поспеши!"

- Давай же, малыш! - Саолер тихонько похлопал мальчишку по спине. - Освободи девушек.

- Ладно, - с отчаянием прошептал Морис, ещё не до конца веря, что эти люди, вернее оборотни, помогут ему. - Ладно, - повторил он, и в тот же миг кошка оттолкнулась от плеча землянки, спрыгнула на землю и, мелькнув серой молнией, исчезла в лесу.

Светлана проводила её немного испуганным взглядом, подошла к Морису и ласково погладила по волосам:

- Веди нас к маме. Мне не терпится познакомиться с ней, да и твоих сестричек хотелось бы увидеть.

- А вы точно меня не обманете? Вдруг решите отомстить за плен и откроете мою тайну вящим?

- Какой ты всё-таки ещё маленький и наивный. - Саолер взял мальчика за плечи, немного отодвинул от себя и посмотрел в глаза. - Мастер Лейтис прекрасно знает кто вы такие. Именно поэтому и держит вас при себе.

- Но зачем?

Искреннее изумление в голосе подростка заставило единорога грустно вздохнуть. Он снова обнял мальчика и с деланным спокойствием заметил:

- Да какая теперь разница. Считай, что мастер Лейтис тебе больше не хозяин. Отведи нас к матери, только лучше пробраться в дом незаметно, это возможно?

Морис утвердительно кивнул:

- Дом мастера на отшибе стоит. Лейтис говорит, что специально его так построил - вроде бы и люди рядом, и уединиться можно… К тому же некоторые пациенты огласки не желают.

- Ясно. - Саолер отстранился от подростка и подал руку Светлане. - Идём!

Девушка схватилась за изящные, но сильные пальцы единорога, поднялась и глубоко вздохнула - путешествие только начиналось, а она уже чувствовала себя так, словно совершила пеший переход из Москвы в Петербург. Мелькнула мысль попросить Лера перекинуться и довезти её до дома Мориса с комфортом, но настолько наглой Светка не была. Она с завистью посмотрела на бодрого, энергичного единорога и неожиданно даже для самой себя произнесла:

- Никогда в жизни не уставала настолько быстро. Я, конечно, неженка и лентяйка, но не инвалидка! Однако в вашем мире, я всё время чувствую себя разбитой. Такое впечатление, что я заболела…

- Брось! Ты абсолютно здорова. Что же касается слабости… Ирсин говорит, что твоё тело никак не может привыкнуть к новым способностям, вот и бунтует. Потерпи немного, через недельку будешь не хуже Трис носиться. Я бы тебя довёз, но мне сейчас лучше лишний раз не перекидываться - вящие могут почуять. Поэтому придётся тебе пешком идти.

- Только не быстро! У меня голова после настойки болит и ноги какие-то ватные. Может, посидим ещё немного на брёвнышке, а? Я посплю, вы поболтаете…

Глаза девушки закрылись сами собой, ноги подогнулись. Она обязательно бы упала, если б Саолер не поддержал её.

- Обморок?! - Морис шагнул к бесчувственной землянке и приподнял веко. Некоторое время он внимательно разглядывал её глаз, а потом озабочено заметил: - Лейтис говорит, что стихийные выходы из тела в половине случаев заканчиваются летальным исходом. Особенно если маг недостаточно обучен.

Подросток вопросительно взглянул на Саолера.

- Надо срочно звать Ирсина или Трис. Они помогут ей вернуться.

- А Вы?

- Я боевой маг, а не лекарь! - отрезал единорог и подхватил Свету на руки. - Пойдём к тебе, Морис. Надеюсь, Ирсин почувствует состояние своей подопечной и поторопится.

Подросток с тревожным интересом взглянул на девушку и быстро зашагал по едва заметной тропке, которая вскоре вывела их на просёлочную дорогу с глубокими узкими колеями, заполненными жёлтоватой мутной водой. Саолер старался идти след в след за Морисом, но ноги всё равно съезжали, и пару раз избежать купания в грязи удалось лишь чудом. Да и безжизненное тело Светланы с каждым шагом становилось всё тяжелее. И когда вдалеке показались унылые серые избы, он издал радостный возглас. Морис обернулся, с печальной улыбкой взглянул на него и махнул рукой в сторону деревни:

- Вон наш дом, с красной крышей.

Единорог поудобнее перехватил девушку и посмотрел на бордовую черепичную крышу. На коньке медленно кружился флюгер в виде дракона, из трубы тянулась струя густого синеватого дыма. Саолер мазнул взглядом по другим домам, но таких роскошных крыш больше не нашлось. Обычная дранка, где поновее, а где подгнившая, поросшая весёленьким зелёным мхом. "Богато, однако, живёт местный знахарь", - подумал Лер, и в душе шевельнулось сомнение - правильно ли он поступил, доверившись первому встречному? Кому, как ни ему знать подлые методы вящих? Для того чтобы поймать оборотня или любого другого представителя малых рас, человеческие маги не гнушались ничем. Подкуп, шантаж, предательство… Казалось, вящие использовали все самые известные и самые грязные методы охоты на нелюдей. По телу единорога прошла тревожная, неприятная дрожь, он остановился и исподлобья взглянул на мальчишку:

- В твоих словах не чувствуется лжи, но если ты всё же обманываешь нас, возмездие настигнет и тебя, и твоих хозяев.

Низко опустив голову, Морис уставился на заляпанные глиной сапоги.

- Посмотри на меня! - приказал единорог. - Что ты не договариваешь? Скажи, пока не поздно. Возможно, я смогу…

- Нет. Каким бы классным боевым магом ты ни был, но с целым отрядом вящих не справишься. - Мальчишка поднял больные глаза на единорога. - Маги появились в Кузенке вчера утром. Порталом. И не только из-за пойманной крестьянами женщины-птицы. Как только портал закрылся, они собрали жителей на площади и объявили, что в ближайшие дни из Либении должен прийти очень сильный маг, скорее всего, женщина. За неё назначена баснословная награда - тысяча золотых. Причём им неважно доставят лазутчицу живой или мёртвой. Кое-кто из деревенских решил попытать счастья и отправился поближе к границе. Я, как Вы понимаете, в их число не вошёл. Да только так получилось, что командир вящих остановился в доме Лейтиса и, конечно же, увидел маму. Несмотря на все защитные амулеты и заклинания, ему удалось распознать её вторую сущность, а мастер отпираться не стал. Он рассказал, как наша семья появилась в его доме и… и… - голос Мориса задрожал, из горла вырвался всхлип, - и продал нас Ордену. Мама умоляла пощадить хотя бы девочек, но её не услышали. Вящий спеленал маму и сестёр сетью, а мне достались путы.

Подросток закатал рукава куртки, демонстрируя толстую медную проволоку, вживлённую в кожу, и Саолер прерывисто вздохнул. Он читал об этом варварском способе привязки магических существ, но в реальности не сталкивался никогда. С тоской посмотрев на деревню, единорог плюхнулся прямо на обочину, пристроил рядом с собой безжизненное тело землянки и потянул Мориса за полу куртки:

- Садись. - Мальчишка послушно уселся рядом, прижался к юноше и устремил пустой взор куда-то вдаль. - Больно? - Ровный палец с совершенным овальным ноготком невесомо прошелся по воспалённой, не до конца зажившей коже. - Маги считают, что у оборотней болевой порог выше и регенерация лучше. Мы для них идеальные подопытные, а того, кто после экспериментов выживет, можно себе в качестве раба оставить. Удобно!

Мальчишка шмыгнул носом и согласно кивнул:

- Примерно так обо мне Зарин и сказал и ещё добавил, что у него наконец-то появился шанс утереть нос Тельвару, который "достал своим зверёнышем хвастаться"!

- Зарин Брент?! Неужели в это захолустье притащился один из Десятки? Не может быть!

- Может, дорогой мой Лер, может, - раздался за спиной оборотней густой насмешливый бас, и единорог почувствовал, что даже моргнуть не может, а уж про то чтобы с места сдвинуться и говорить не приходилось, впрочем, говорить он тоже не мог. - Такие вот дела, зверёныш!

Обладатель роскошного голоса обошел пленников и остановился перед ними, скрестив руки на груди и широко улыбаясь. Если бы Саолер мог закрыть глаза, то обязательно сделал бы это, но маг лишил его этой малости. "И на моё очарование он больше не поведётся… - подумал единорог, глядя в холодные зелёные глаза. - Всё кончено!"

- Всё только начинается. И на этот раз маленькие титулованные ублюдки нам не помешают! Ты сполна насладишься моим обществом.

Зарин шагнул к Леру, накрутил на руку длинные чёрные волосы и вздёрнул на ноги. Лишившись опоры, Светлана кулем повалилась на землю, а Морис уткнулся лицом в колени и сжался в комок, пытаясь сделаться маленьким и незаметным. Уловка не сработала: вящий пнул подростка ногой и приказал:

- Беги к Лейтису, пусть готовить пленников к отправке. Через час уходим!

- Но, господин, Вы обещали, что, если я найду магичку, отпустите девочек…

- Молчать! Я не держу обещаний, данных животным. И не порти мне настроение - изувечу!

- Да, пожалуйста!

Морис вскочил и бросился на Зарина с кулаками, но даже коснуться его не успел. Истошно заорав, рухнул на землю и стал кататься по ней, словно пытаясь сбить огонь. С минуту понаблюдав за страданиями мальчишки, вящий отпустил единорога, оставшегося неподвижно стоять на обочине, и подошёл к Морису:

- Встать!

Резкая, как удар хлыста команда заставила подростка вскочить и вытянуться в струнку. Зарин брезгливо осмотрел испачканную землёй одежду, поморщился и двумя пальцами взял Мориса за подбородок:

- Разве я сказал, что изувечу именно тебя? У меня есть более интересные кандидатуры: две премиленьких девчушки и их пока что симпатичная матушка… - Он подмигнул побледневшему подростку. - Я даже позволю тебе посмотреть, что получится, а, может, и поучаствовать в веселье!

- Не надо… - Мертвенно-белое лицо Мориса исказило отчаяние, бескровные губы задрожали, из глаз потекли слёзы. - Не мучайте их, пожалуйста, не надо… Я сделаю всё, что вы скажете, только девочек не трогайте…

- Какая жертвенная братская любовь! Вы, оборотни, так трепетно относитесь друг к другу, что играть на этом одно удовольствие. Лейтис рассказывал, что три года назад ваша мамашка также слёзно просила не выдавать вас вящим и даже согласилась добровольно служить ему. Интересно, на что она надеялась? Лейтис же не идиот! Он тем же вечером написал мне о семейке горных львов-оборотней с примесью человеческой и орлиной крови, волей случая попавшей ему в руки, и три года поставлял ордену ценное лекарственное сырьё, приготовленное на основе вашей крови. Вчера же мы просто скрепили давным-давно оговоренную сделку. Вообще, последние два дня оказались необычайно удачными! Я получил в собственность пять оборотней, один другого оригинальнее, нашел жертву неудачного магического эксперимента, ну и старого знакомого (по нему давно костёр плачет!) встретил.

Вящий покосился на единорога, ожидая реакции на свои слова, и тот не подвёл: "Неужели они схватили Ирсина?! Не верю! Не могу поверить!"

- А придётся, - ухмыльнулся Зарин, оттолкнул Мориса, который, не удержавшись на ногах, плюхнулся в лужу, промочил штаны и забрызгал и без того грязную куртку. - Животное! Поганое, грязное животное! Таких тварей как ты в дом пускать нельзя. Приедем в поместье, прикажу будку для тебя сколотить и на цепь посажу! А сейчас бегом к Лейтису. Одна нога здесь другая там!

- Как прикажете, хозяин, - еле слышно прошептал мальчишка и опрометью понёсся к деревне, а вящий наконец обратил внимание на Светлану.

Признаков жизни девушка не подавала и, скорчив брезгливую гримасу, маг присел на корточки и осторожно прижал пальцы к её шее.

- Надо же, не сдохла! - Спустя несколько долгих секунд произнёс он и приказал: - Бери её на руки, Лер, и следуй за мной. Да, смотри, не урони ценный груз, а то сам знаешь, кое-кто будет очень недоволен.

Единорог и хотел бы взбунтоваться, но проклятое тело подчиняться не желало, признав Зарина хозяином. "Живого голема из меня сделал. Скотина! Интересно, как у него получилось?" - злился Саолер, с ужасом понимая, что против воли склоняется над Светланой, поднимает её на руки и поворачивается к вящему.

- Замечательно! - Круглое лицо мага с простецкими, но выразительными чертами лучилось удовольствием. На пухлых губах сияла искренняя счастливая улыбка, в глазах плясали весёлые искорки. - Прекрасное заклинание! Можешь гордиться собой, Лер, ты первый, на ком я испытал его в полевых условиях. Как ты себя чувствуешь?

- Отвратительно. Моё "я" как будто в клетке заперли. Кажется, что разум существует отдельно от тела, которое выполняет только твои команды, - доложил единорог и с пугающей ясностью осознал, что выполнит любой приказ Зарина.

Любой! Вящий, не прибегая к пыткам, мог выяснить всю его подноготную, выведать любые тайны, заставить делать любые мерзости… "Нет. Я лучше умру!" - запаниковал единорог, а Зарин громко расхохотался.

- А вот этого я тебе как раз и не позволю. Да и не сможешь ты ничего с собой сделать. Это мы с тобой это опытным путём выяснили. Или ты забыл?

- Я помню, - механическим голосом произнёс Саолер, пустыми глазами глядя мимо мага. - Я не смог убить себя.

Вящий удовлетворённо кивнул, облизал губы, собираясь задать следующий вопрос, но вовремя опомнился.

- Чуть позже пообщаемся, а сейчас следуй за мной!

И, окинув единорога собственническим взглядом, направился к деревне размашистой, уверенной походкой. Полы его тёмного, подбитого серым мехом плаща хищно развивались, высокие сапоги на толстой рифленой подошве оставляли в грязи чёткие, глубокие отпечатки, а надменно выпрямленная спина кричала о силе и власти. Будь на месте Зарина кто-нибудь другой, Саолер обязательно бы залюбовался им, но знание того, что впереди идёт враг, убийца и мучитель его сородичей, заставляло думать лишь о том, как здорово было бы уничтожить этого человека - растерзать заживо, а потом втоптать в землю куски дымящейся плоти. Картина убийства настолько ясно и чётко встала перед глазами, что единорогу даже показалось, что он чувствует аромат крови. Лер сделал ещё несколько шагов и вдруг понял, что запах крови ему не пригрезился. Картинка зверской расправы над Зарином тотчас рассыпалась разноцветной мозаикой, и Саолер сообразил, что увлёкшись несбыточными мечтами, не заметил, как они вошли в деревню. Смотреть по сторонам ему не приказывали, но всё же боковым зрением единорог видел и явно небогатые дома, обитые потемневшими от времени досками, и по-осеннему пушистых кур, роющихся на обочинах дороги, и даже испуганные лица крестьянских детей, выглядывающих из-за дверей или углов, куда они попрятались, едва завидев Зарина. В какой-то момент узкая улица Кузенки раздалась и разродилась небольшой круглой площадью. Запах крови, усиливавшийся с каждым шагом, стал невыносимым, но Саолеру почему-то не хотелось увидеть его источник. Ледяная клешня страха сжала сердце, и теперь он намеренно вперил взгляд в землю. "Только не останавливайся! Я не хочу. Не надо…"

- Стоп! - Зарин повернулся к пленнику, ткнул пальцем в центр площади и приказал: - Смотри!

Голова Саолера послушно вскинулась и повернулась в указанном направлении. В центре площади возвышался массивный деревянный крест, на котором умирала девушка с большой птичьей головой и чёрно-белыми крыльями, слабо трепещущими за спиной. Частичная трансформация причиняла ей не меньше боли, чем насквозь пробитые толстыми гвоздями ладони и ступни. На обнаженном теле живого места не было: синяки, раны, ожоги. По стройным ногам тонкими струйками стекала кровь, и под крестом уже темнела маленькая лужица. Единорога замутило, перед глазами замелькали причудливые радужные тени. Словно сквозь многоцветную вуаль он с ужасом и состраданием смотрел на очередную жертву Вящих и всей душой желал ей скорейшей смерти.

- Какой ты, однако, жестокий, - осклабился Зарин и, бросив на распятую девушку, презрительный взгляд, ехидно сообщил: - Мы не дадим ей умереть. Она ещё вполне может послужить Ордену. Повисит до вечера, в назидание непокорным, а потом Лейтис приведёт птичку в норму и будет использовать, как предыдущую рабыню. Пошли, зверёныш! Хватит на девчонку глазеть, а то ещё влюбишься!

Собственная шутка так понравилась магу, что всю дорогу до дома знахаря он весело улыбался и время от времени хихикал. Единорог же, в очередной раз потрясённый жестокостью людских магов, ушёл глубоко в себя и на самом деле стал походить на бездушного голема. Он не отреагировал ни на богатый, щеголяющий свежей обивкой дом лекаря, ни на ворота, сами собой распахнувшиеся перед вящим, ни на два десятков магов, собравшихся на просторном дворе Лейтиса. Из ступора его вывел громкий голос Зарина:

- Положи девчонку к остальным тварям, и возвращайся - личный раб должен всегда находиться рядом с господином. Ясно?

- Да, хозяин.

Единорог посмотрел по сторонам, отыскивая товарищей по несчастью, и увидев стоящую неподалёку от ворот железную клетку, направился к ней. В углу, прижимая к себе двух девочек лет десяти-двенадцати, сидела женщина с толстой чёрной косой, уложенной вокруг головы. Склонившись к дочкам, она что-то тихо говорила им, изредка беспокойно косясь на мертвенно-бледного Мориса, который стоял возле клетки, придерживая или держась за низкую приоткрытую дверцу, и невидящим взглядом смотрел вдаль. На дощатом полу, лицом вниз, лежал ещё один пленник, больше напоминавший груду грязных, окровавленных тряпок, чем человека. Саолер опустился на колени, кое-как протиснулся в клетку, положил землянку рядом с полутрупом и вдруг почувствовал тревожно-болезненный укол в сердце. На коленях пятясь к выходу, он изо всех сил старался рассмотреть избитого мужчину, но тщетно. "Я его знаю", - пульсировала в сознании настойчивая мысль, и провидение, наверное, впервые за день, пошло навстречу единорогу. Пленник глухо застонал, завозился и перевернулся на спину.

"Ирсин! Они всё-таки одолели его! Сволочи! - мысленно возопил Лер, выбрался из клетки и поплёлся к Зарину. - Теперь нам точно конец. Раз уж Ирсин не сумел справиться с ними, значит, никто не сумеет. Мы все умрём. Кто-то раньше, а кто-то позже".

- Ну что, убедился? Рьяный защитник сирых и убогих, надежда всех оборотней Аренты и предатель всего человечества, на этот раз не сумеет избежать карающей длани Ордена. Сегодня же вечером он предстанет перед судом, будет приговорён к смерти и завтра утром взойдёт на костёр. А вот ты, надеюсь, проживёшь долго. - Вящий ухмыльнулся и указал Саолеру на землю возле ног. Единорог опустился на колени и замер, а Зарин небрежно потрепал его по волосам и обратился к собеседнику: - Тельвар будет завидовать мне чёрной завистью. Подумаешь, тангир! У меня в услужении сразу две чудесных зверушки - чёрный единорог и крылатый лев! Ни у кого таких нет. Даже у самого Ребарат-Нура!


Загрузка...