Песнь Ветров

Лабиринт. Несколько часов спустя

- Господин, просыпайтесь! Господин! - Нэтанель пытался разбудить спящего огнекая, сущность которого парила далеко в Тонком мире, рассекая слои реальности, то взмывая вверх, то падая вниз.

Нэтанель тряс господина за плечи, просил его открыть глаза, вернуться в Хеймдалль, просил проснуться, но все было без толку - Элазар слишком далеко ушел в иной мир. И простым тормошением его не вернуть.

- Отойди,- раздался тихий голос за его спиной и, обернувшись, шиллу увидел Тень - та присела рядом с огнекаем, слегка отпихнув раба. Тэ она сидела неподвижно, затем протянула руку и коснулась лица Элазара - палец спустился вниз, остановившись на губах. А затем, спустя мгновение, фурия примкнула к тонким губам огнекая, чувствуя их сухость и шершавость… а потом ощутила, как он ей отвечает: его ладони обхватили её лицо, притянув к себе, а сам Элазар еще жадней впился в губы девушки.

На это время они полностью выпали из реальности - в памяти воскресли те давние моменты, наполненные страстью, которая сожгла не только огнекая, но и фурию. Сейчас оставшиеся угольки иногда вспыхивают алым, но теперь их подпитывает не желание, скорее ненависть - ненависть к друг другу за ту боль, что они причинили.

- Не надо,- она отстранилась от него немного, так чтобы их губы едва касались: фурия, закрыв глаза вдыхала запах Зверя, вспоминая, каково это прижиматься к нему, жадно вбирая его, а он держал ладони на узком лице девушки,все еще ощущая вкус её поцелуя: страстного, горячего с некой горчинкой.

- Спасибо … - поблагодарил, убирая руки.

Внезапно стало неловко: воспоминания ожили, закружились вокруг, подобно калейдоскопу, даря каждое свой букет ощущений, и сдерживать себя становилось все трудней и трудней. Как и раньше, желание пришло нежданно, захватив податливое в таких ситуациях тело.

Тень перехватила взгляд Элазара, заметив такие знакомые искорки страсти, и поднялась. Отошла в сторону.

Она-то думала, что они окончательно погасли под волной того гнева, который увидела фурия в глазах мужчины, вонзив ему в Сердце Жизни отравленный клинок. Но нет - страсть умеет выживать, особенно, если питается ненавистью. Но не той жгучей, огненной, а скорее выдержанной, подобной азулу, настоявшему с годами. Ненависть с высоким градусом. Она породила такую же страсть.

Только сейчас прогнав наваждение, Элазар заметил, что туннель не заполнен темнотой - он освещен тускловатым зеленоватым светом, исходящим откуда-то сверху.

- Что это? - спросил Зверь, разглядывая зеленоватый след на потолке рукава туннеля, источающего свет и ведущего куда-то вдаль, уводящего глубже в скалы.

- Полагаю то самое, что помогает муси не заблудится в Лабиринте,- подала голос Тень.

- И куда нас это выведет? - спросил Нэтанель, наблюдая, как поднимается его хозяин, как разминает крылья и складывает их тяжелой ношой за плечами.

- Не важно. Главное, чтобы вывело прочь из этих пещер. Они мне уже осточертели!

Ты знаешь, что такое забыть, Зверь?

Забвение, Элазар, полное, черное забвение, подобное омуту, в котором тонут воспоминания … Они пытаются всплыть, глотнуть свежего воздуха, но ты их топишь в черноте. Топишь, чтобы забыть окончательно… Но я не смогла: ты, будто яд скорпиона, пропитал мою душу, мою память, оставшись там навсегда.

Иногда меня одолевает дикое желание выхватить клинок и всадить его тебе в грудь. Повторить попытку убить тебя, потому что прошлая окончилась неудачей. Ты выжил, просто срок сократился … Ненависть поднимается, клокочет во мне, и вот, моя рука уже ложится на рукоять оружия, но потом … потом я остываю, осознавая, что ты живой мне полезнее.

От мертвых, знаешь ли, толку мало.

Хотя … ты скорее всего знаешь.

По-другому, я не могу объяснить, почему осталась жива тогда, три года назад, когда ты уже встал на ноги. Наш отряд угодил в твою ловушку, помнишь?

Из двадцати в живых осталась я одна.

Помню … я стояла посреди твоей спальни, глядя на разбросанные шкуры на кровати, вино в бокале, свеча на тумбочке, а вокруг нее капельки воска. И ты вошел, хлопнув дверью, прошел на середину комнаты и остановился, пристально глядя на меня.

Признаюсь, мне стало страшно, особенно тогда, когда ты поймал мой взгляд, направленный на твой шрам - уродливое напоминание о предательстве: как твоем, так и моем.

- Рад тебя видеть, - в голосе стужа и ни намека на доброжелательность, лишь кривая ухмылка на губах. Обычно она не предвещала ничего хорошего, но в каждом правиле бывают исключения.

Ты подскочил ко мне - прыжок хищника, повалил на кровать и навалился сверху, и этот аромат, твой и исходящий от них, ударил в нос, заставляя кровь закипать и бурлить.

Ты же почувствовал тоже самое, потому что стужа в твоих глазах уступила место желанию - страсть не так-то просто загасить. И гнев уж точно не то, что для этого требуется.

Твои руки скользили по моему телу, освобождая его от одежды. Собственно, её было не много. И шепот, больше всего меня с ума сводил твой шепот… Когда ты вошел в меня, ты горячо шептал на ухо "лоат".

А я думала, что ты забыл.

Как оказалась, ошиблась.

- Тише! - Тень остановилась, подняла палец вверх, привлекая внимание.- Вы слышите?

- Что?

- Прислушайся, Зверь.

И тут Элазар различил шум … это был гул, с которым обычно вода вырывается наружу, устремляясь на свободу. Громкая, грубая песня водопада.

- Скоро будет на свободе,- улыбнулась фурия.

Она рядом. Утомлена страстью, которой они предавались всю ночь. Икар уже начал таять, покидая небо, и буквально через так лучи Ра осветят Хеймдалль.

- Не ожидала, что я выживу, да? - шепчет ей на ухо, сжимая тонкие запястья в сильных пальцах.

Тень не отвечает - просто лежит рядом, положив голову ему на грудь и слушая стук двух Сердец. Одно из которых все еще бьется, вопреки её плану.

- Надеялась, что в этот раз живучесть тебя подведет.

Её тон с ядовитыми нотками задевает его - он делает рывок и оказывается сверху. Снова.

Тень закрывает на долю тэ глаза, чувствуя на себе тяжесть тела Элазара. А потом, когда открывает, встречается со странным взглядом Повелителя Шакалов, в котором смешаны ненависть, гнев, злость и что-то еще… Но что именно сложно сказать.

- Ты хотела меня убить...

- И мне это почти удалось,- плюет ему в лицо, приводя Зверя в неистовство.

- Ты меня предала, - холодно говорит он, но в синих глазах во всю беснуется огонь гнева.

- А ты меня использовал,- также отвечает Тень, и после её слов Элазар заходится в громком смехе …

Он хохочет, будто безумный, спустя пару тэ резко замолкает и смотрит на Тень: на ее горящие глаза, на разметавшиеся по подушке темные волосы, на полураскрытые губы, на небольшую грудь, поднимающуюся при каждом её вздохе.

- Ты знала, что я тебя использую, лоат.

- А ты знал, что рано или поздно я всажу тебе клинок в сердце.

- Правильно … - он разжимает правую руку, проводит указательным пальцем по её лицу, спускается на шею, минует ключицу и, вот, замирает на соске, который затвердевает от его прикосновения.

- Убьешь меня?

- А ты как думаешь?

- Слишком просто.

- Да. Слишком… - наклоняется и целует её в шею - свободная рука фурии обвивает шею мужчины, пальцы зарываются в густые волосы.

- Предлагаю тебе отпустить меня.

- Не по вкусу мое гостеприимство? - спрашивает с насмешкой.

- Я бы остерегалась держать меня поблизости,- она откровенно блефует, и Зверь это знает. Но все равно ему забавно наблюдать за тем, как девушка пытается выкрутиться. Она очаровательна в своих усилиях провести его вокруг пальца.

- Я так не думаю. Ты моя пленница. И меня это устраивает.

- Думаешь, я не попытаюсь второй раз убить тебя? - спрашивает она серьезно, и наглая улыбка победителя исчезает с его губ.- Думаешь, что игрушка всегда будет выполнять лишь твою волю? - говорит и видит, как его взгляд опускается к шраму, видит, как он играет желваками от клокочущей внутри злости … и фурия усмехается.

Элазар молчит. Лишь продолжает ласкать её: сильные пальцы скользят по животу, задерживаясь возле пупка. Любимый жест Зверя - он обводит его и откатывается в сторону. Поднимается. Одевается и оставляет её одну, вместо прощания бросая: "Уйдешь с восходом Ра".

Поток бурой, от растворившихся в ней минералов, воды вырывался наружу из расщелины и, ревя, бросался вниз - разбивался о поверхность реки, блестя в лучах Ра миллиардами брызг, и устремлялся вместе с ней на запад. К степям.

- Свобода!

Слова утонули в громогласном реве.

На небе, светлом, разукрашенным холодными предрассветными тонами, восходило солнце - диск только-только поднимался над горизонтом, разливаясь робкими первыми лучами. Они не греют. Пока слишком слабы.

- И что теперь? - Элазар повернулся к своему проводнику - та стояла, задрав голову и любуясь небосводом Хеймдалля.

- Пойдем по устью. Через несколько дней будет в гнезде Стервятников.