Песнь Ухуры

Глава 8

Кирк проснулся мокрый от пота. Ему приснился кошмар йауанского госпиталя. Он сел, надеясь, что таким образом избавится от видения. Но этого не случилось, незнакомые очертания и тени штурмовали его органы чувств. Он попытался сосредоточиться на огне костра и рядом с ним заметил успокаивающую фигуру Спока.

Вулканец всматривался в языки пламени, как он обычно делал это на борту «Энтерпрайза», подолгу размышляя, сосредоточившись на ярких световых бликах от горевшего в каюте камина. «Возможно, любой огонь подходит для этого», – подумал Кирк. Он не хотел беспокоить вулканца.

– Капитан, – тихо позвал Спок.

Приняв это за приглашение, Кирк сбросил с себя легкий, теплый сиваоанский плед, который здесь называли не иначе как «полезная вещь», и тихо направился к костру.

– Дежурите, мистер Спок? – сказал он полушепотом, чтобы не разбудить Чехова. – Эти существа кажутся достаточно дружелюбными.

Кирк перед сном не распорядился о дежурстве, чтобы не оскорбить хозяев, хотя все-таки настроил сенсор, чтобы прибор разбудил их, если кто-нибудь попытается войти.

– Размышляю, капитан, – голос Спока был таким же тихим, как и голос Кирка.

– Какие-нибудь выводы, мистер Спок?

– Сожалею, но пока только теории. Я очень надеюсь, что лейтенант Ухура и доктор Вилсон смогут снабдить меня дополнительной информацией.

– Я тоже, хотя должен признать, не особенно рад тому, что нам пришлось оставить их обеих без защиты в совершенно чуждом окружении, о котором мы так мало знаем.

– Я не думаю, что вы смогли бы заставить их не рисковать, разве что пришлось бы обеих отправить на «Энтерпрайз».

– Возможно, вы правы, Спок. Но я не уверен, что прямой приказ об отправке помог бы в этих условиях. И уж, конечно, не в случае с Вилсон, она настолько решительная особа, что могла бы просто прикрыться от меня медицинским званием.

– Действительно, – согласился Спок. – У меня такое же впечатление. И существует большая степень вероятности, что лейтенант также ослушалась бы прямого приказа.

– Мятеж? Ухура? Вы, должно быть, шутите, Спок – Нет, капитан. Мой вывод основывается на существенном изучении вашего вида. Вы сами ослушались Командования Звездного Флота… чтобы помочь другу. – Это было кое-что, о чем они редко говорили, но это была часть их долгой личной дружбы. – У лейтенанта Ухуры сейчас не один, а несколько друзей, находящихся в смертельной опасности. Провести ночь в рискованной ситуации, чтобы получить необходимую информацию, является логически обоснованным риском. Если вы прикажете ей вернуться в «Энтерпрайз», ее логически обоснованной реакцией будет неповиновение приказу.

– Другими словами, было бы совершенно нелогично с моей стороны приказывать ей вернуться на «Энтерпрайз».

– Совершенно верно, капитан.

– Спасибо, Спок, вы улучшили мое самочувствие, сняв сомнения по этому вопросу… как мне кажется. – Он улыбнулся.

Они сидели плечом к плечу, человек и вулканец, и смотрели на огонь.

Ночь была наполнена незнакомыми звуками. Наконец Кирк сказал:

– Найдите для нас возможность, Спок. Вы нашли этот мир, и шансы против этого…

– С помощью информации, которую обеспечила лейтенант Ухура, поправил его Спок.

– Поправка принята, мистер Спок. Нам нужна любая помощь, которую мы только сможем получить, – Яркое видение йауанского госпиталя снова всплыло у него в сознании. – Боунз и Кристина нуждаются в помощи, которую мы пока не можем обеспечить.

Снова взглянув на огонь, Джеймс вдруг вспомнил лицо Маккоя при последнем визуальном контакте, изможденное и усталое. «Держись, – подумал он. – Держись, дружище! Мы работаем так быстро, как только можем!»

Леонард Маккой понимал, что ему все труднее и труднее полностью сосредоточиться на исследовании. С каждым днем он все сильнее чувствовал невыносимый запах пациентов йауанского госпиталя… сладковатый чужеродный запах затянувшейся смерти. Постоянно пытаясь отвлечься от него, он в мыслях возвращался к Кристине и Мики, находящимся далеко, к Закату, которую он даже никогда не знал. Он наблюдал Быстроножку каждый день и видел, как прогрессирует болезнь на теле его нового друга. Зная, что то же самое сейчас происходит с Кристиной и Мики, трудно было оставаться оптимистом.

С большим трудом он сфокусировал свое зрение. Маккой ненавидел то, что было у него перед глазами каждый день, и понимал, что труднее всего бороться с размерами катастрофы. Огромное количество случаев заболевания делало его совершенно беспомощным.

Этим утром один из его помощников, йауанец, обнаружив у себя первые симптомы заболевания, попытался совершить самоубийство. Маккою удалось кое-как отговорить его от этого шага, но даже Спок нашел бы, что обоснование Эталоном Венера своего поступка было абсолютно логичным. Вся его семья в основном находилась на второй стадии комы, когда Эталон достигнет этой стадии, то уже не сможет помогать, а будет дополнительной обузой, которая может помешать его семье получить полноценный уход.

Единственным аргументом Маккоя, который помог, было то, что им необходима его помощь, пока он сможет ее оказывать.

Как долго это будет, никто из них не знал.

Двое других были приняты в госпиталь не из-за синдрома АДФ, а просто потому, что, потеряв надежду, полностью утратили интерес к жизни. Одна из них, мать, потерявшая двух детей из-за синдрома, просто прекратила кормить третьего, грудного ребенка. Другой пациент находился в физическом шоке, который получил вследствие сильной депрессии.

«Сколько еще йауанцев должно умереть, – подумал Маккой, – прежде чем живущие начнут завидовать мертвым?»

– Доктор Маккой! – голос Эталона вырвал доктора из его мрачных размышлений.

– Да, Эталон? – он стал подниматься. Леонард слишком долго сидел в одной лозе, колено затекло. Он начал тереть его, чтобы возобновить циркуляцию крови.

– На переговорном экране – главный медицинский офицер Микиевич.

– Мики! – Забыв о своем колене, Маккой поспешил внутрь и склонился над лабораторным столом, чтобы увидеть ее изображение. За спиной Микиевич столпилось еще около десятка докторов и медицинских сестер.

– Привет, Леонард, – сказала она, счастливо, улыбаясь. – Мой персонал и я хотели бы от всего сердца поблагодарить тебя. – Мики повернулась к группе и подняла руки. – Готовы? – с этими словами она опустила руки, и люди качали аплодировать, свистеть и радостно кричать.

– Работает! – воскликнул Маккой. Мики кивнула, затем отослала всю группу работать я повернулась к экрану.

– Оно работает. Ты выиграл время, Леонард… и бог знает, как оно вам необходимо, ее лицо стало торжественным.

– Теперь – главное. Ты прав, это только временное средство. Не происходит ремиссии – симптомы не исчезают. Оно либо замедляет, либо, может быть, только может быть, останавливает прогресс развития синдрома АДФ… но мы не сможем установить это точно еще несколько дней или недель.

Сейчас мы синтезируем огромное количество субстанции. Все стационарные больные получают большие дозы ежедневно. Теперь самое главное: мы также используем этот препарат на больных с только что установленным диагнозом АДФ, чтобы как можно дальше загружать наступление последней стадии. Чем больше времени мы выиграем, тем дольше сможем работать.

Маккой покачал головой.

– Так вот к чему мы пришли – приговорили тысячи к невыносимым страданиям. Я видел, как они передвигаются даже на ранних стадиях болезни.

Это ужасно, черт подери.

– Согласна, согласна, – кивнула она, лицо ее покрылось морщинами. Но это пока все, что у нас есть. Я передам тебе результаты… может быть, заметишь что-нибудь, что мы пропустили. – Мики приготовила все необходимое к передаче, он настроился на прием. – Нам также понадобятся координаты. Ты получишь первую партию серума Маккоя… Где ты хочешь, чтобы мы ее приземлили?

Он назвал ей координаты, затем уточнил:

– Мики, по документации это Вилсон-Чэпел серум. Я просто продолжил их разработку… – Его голос затих.

Несмотря на, казалось бы, хорошие новости, Маккой осознал, что боится спрашивать о состоянии Кристины. Однако Мики не забыла.

– Сестра Чэпел, по-видимому, хорошо реагирует на лечение, – сообщила она. Детали ты найдешь в докладе. Если вкратце, ей сейчас не лучше, но и хуже не становится, благодаря тебе.

Следующие несколько часов Маккой и Эталон были очень заняты, потратив много усилий на то, чтобы найти достаточное количество помощников, способных делать инъекции. Всем пациентам госпиталя в обязательном порядке был сделан укол серума. Маккой сам ввел Эталону лекарство.

Эталон потер плечо, затем смахнул вылезший мех со своей ладони.

– Доктор Маккой, спасибо вам, – поблагодарил он. – Мне очень стыдно за то, что случилось сегодня утром. Я обещаю вам, что больше не буду пытаться…

Маккой понял, что он и разгневан, и расстроен этим изъявлением благодарности Эталона. С усилием сдерживая себя, он сказал:

– Очень больно, Эталон? Я мог…

Эталон перебил его, покачав головой на негнущейся шее.

– БЫЛО очень плохо, доктор Маккой, но я предпочитать боль облегчению, которое чувствует теперь моя семья. И спасибо вам за боль, которую я сейчас чувствовать.

Он оставил Маккоя, чтобы вернуться к своей больной семье в палату, где у него было много работы. Маккой молча проглядел за тем, как тот шел.

Минутой позже он вытер глаза… и принялся читать доклад Мики.

Это заняло у него больше времени, чем обычно. Недостаток сна сказался на ясности его зрения, и он было, собирался заказать у компьютера печатный экземпляр вместо того, чтобы читать с экрана, но решил этого не делать.

Последняя часть доклада содержала коммюнике Звездного Флота о распространении болезни по всей галактике. «Скрытый период болезни убивает нас, – подумал он. – Люди могут разносить АДФ, еще не имея явных симптомов заболевания, и мы не можем отследить всех людей, вступивших в контакт с больными». Как он узнал, на Гере Четыре тоже теперь объявили карантин.

Вторая команда Звездного Флота была отправлена, чтобы справиться с ситуацией. «Справиться с ситуацией», – зло фыркнул он.

Доктор вызвал на экран информацию о Вилсон-Чэпел серуме, который действовал, как и надеялся Маккой. Маленькая надежда – это все, что у него было.

Он налил себе дозу этанола (скотч уже закончился) и принялся потягивать его, мечтая расслабиться хоть на денек. «Отдых на море со Скотти был бы сейчас кстати, – подумал он, – Выпивка по алфавиту, как мы делали в последний раз «Амаретто», «Баккарди», водка, «Гессер», «Джек Дэниелес» – он с наслаждением предавался этим сладостным воспоминаниям.

Это было единственное, что ему оставалось, чтобы прервать на какое-то время госпитальную рутину. – Этанол, – добавил он, испытывая раздражение от того, что не может придумать ничего другого на букву «Э». – Джин с тоником гораздо лучше… – старый напиток с Земли, особенно любимый студентами-медиками в институтские годы Маккоя. Тоник исторически использовался как лекарство, чтобы провести профилактику и смягчить симптомы малярии. Или он действительно лечил ее? Маккой уже точно не помнил.

Леонард поставил стакан так резко, что промазал мимо края стола и ему пришлось ловить его. – «Тоник»! – Он еще раз быстро просмотрел доклад Мики.

«Почему нет? – спросил он себя. – Если серум может сдерживать прогресс, то регулярный прием, возможно, предотвратит заражение!» Маккой в спешке набросал план. Ему нужно будет принимать серум несколько дней, затем он должен сознательно инфицировать себя АДФ. Так как они до сих пор не смогли выделить вирус, придется ввести его себе с кровью одной из жертв. «Хорошо, что Джеймс у черта на куличках. У него случился бы сердечный припадок», – подумал он, криво усмехнувшись.

Доктор приготовил инъекционный пистолет с дозой серума. «Черт, выругался он про себя, – Мики оторвет мне голову, если я не сделаю все как положено». – Он отложил пистолет в сторону, взял анализ крови из руки и заложил в анализатор. Все по порядку: надо сначала подтвердить документально, что субъект не заражен синдромом АДФ.

Маккой ждал результатов анализа, барабаня пальцами по крышке лабораторного стола. От нетерпения пальцы барабанили жестко и неритмично.

Это начало его так раздражать, что он остановился.

– Когда они надоедают, да. Но если быть вежливым, то они просто «группа приветствия». Ты голодна?

Вилсон кивнула Яркое Пятно двинула что то хвостом, и две половинки крыши раскрылись. После этого сиваоанка поползла по направлению к ближайшей ветке, затем внезапно остановилась.

– Вы все разные… Я спрошу у тебя то же, что спрашивала у капитана Кирка прошлой ночью. – На этот раз Вилсон заметила, что Яркое Пятно использовала слово капитан как звание, а не как имя. – Какие у вас срочные вопросы?

– Я так же ограничена в этом, как и капитан Кирк, Яркое Пятно. Я бы не хотела предпринимать ничего, что повлияло бы на отношение матери к тебе, и могло бы стать причиной нашего изгнания из лагеря.

Рябь прошла по шерсти на плечах у сиваоанки. Возможно, таким образом здесь пожимали плечами.

– Мы всегда можем пойти в другой лагерь, – сказала она.

Вилсон, сидевшая, скрестив, ноги, сложила ладони вместе и подышала на них.

– Яркое Пятно, ты все усложняешь для меня… о нет, конечно, неосознанно! Но я знаю так мало о вашем мире, что должна продвигаться медленно и осторожно. Насколько возможно, я должна подчинять поведение вашим законам. Я попробую все законные способы получения информации, прежде чем рискну твоей дружбой… То, что я делаю здесь, может повлиять на отношения между моим народом и твоим.

– Это разумно. Но я думаю, Эван, ты ослушалась бы своего капитана, чтобы спасти жизнь…

Не дав Вилсон ответить, Яркое Пятно прыгнула с крыши на ветку, проползла несколько футов вверх по дереву и протянула руку. Вилсон подпрыгнула схватила ее. Яркое Пятно поддержала Эван хвостом.

– Спасибо, – сказала она. – А я все думала, как бы это проделать.

– Давай я спущусь первой, – попросила Яркое Пятно. – Я хочу посмотреть, как ты лазаешь.

Она опустилась вниз, и Вилсон последовала за ней.

– Я бы хотела тоже уметь так, – призналась Яркое Пятно. Вилсон улыбнулась.

– А я бы хотела иметь хвост. – Они посмотрели друг на друга с симпатией.

– Пошли поедим, – предложила Яркое Пятно.

– Пошли, – согласилась Вилсон. – Я проголодалась от ожидания чуда.

Осторожно обойдя большой куст со сладкими полосами, опасными для людей, Яркое Пятно повела доктора в лес. Через несколько сотен ярдов они вышли к ручью. Напившись воды, Эван ополоснула лицо, чем вызвала сильное удивление Яркого Пятна.

– Ты умеешь плавать, Яркое Пятно? – Универсальному переводчику удалось перевести этот вопрос.

– Стремительный Свет может. Он любит воду. Но большинство из нас ненавидят ее, так что мы не плаваем. – Яркое Пятно вздрогнула с явным отвращением.

– А что у нас на завтрак? – спросила Вилсон. Я должна предупредить тебя: я хорошо плаваю, но охотник из меня никудышный.

Яркое Пятно выглядела удивленной.

– Ветреный Путь ведет охотничью партию за едой на сегодняшний вечер.

Фрукты на завтрак… вон там. – Сиваоанка провела свою земную подругу немного выше по ручью, где они увидели дерево, склонившееся к воде под тяжестью фруктов.

– Забавно, – удивилась Вилсон, – судя по твоим зубам, ты исключительно мясоед.

Это был такой же фрукт какие Чехов, подавал с тушеным мясом Вилсон сорвала один и не раздумывая, надкусила. Яркое Пятно запихнула один целиком в рот, раскусила и просто проглотила – Никаких проблем с зубами, – сообщила она.

– Вижу.

Они задержались здесь, чтобы позавтракать, а когда вернулись в лагерь, Эван Вилсон заметила множество изменений. Полдесятка палаток уже оказались снесены, еще две разбирались. Строение, похожее на хижину Чехова, в это время наоборот возводилось под его руководством и при большом количестве зевак. Монтаж двух новых сиваоанских палаток дал Вилсон полное представление о том как полезны могут быть «полезные вещи»

Кончик хвоста Яркого Пятна дотронулся два раза до ноги доктора сзади, и сиваоанка воскликнула:

– Доброе утро!

Вилсон тоже повернулась, чтобы поприветствовать Жесткий Хвост и Вызывающего Бурю. Вызывающий Бурю взглянул на них, но ничего не ответил А Жесткому Хвосту он сказал:

– Пустые-мозги что-то расшумелись сегодня утром. – Жесткий Хвост шлепнула его без злобы, но достаточно сильно. Тот упал на землю, затем встал, в последний раз бросил взгляд на Вилсон и Яркое Пятно и гордо удалился.

Вилсон спросила:

– Что происходит между тобой и Вызывающим Бурю, Яркое Пятно? Я думала, он твой брат?

– Он действительно ее брат, – ответила за нее Жесткий Хвост. – У нас есть выражение «воевать как брат с сестрой». В вашей культуре этого нет?

– Иногда, – призналась Вилсон – Но не так часто, чтобы стоило упоминать об этом.

– А Вызывающий Бурю любит устраивать пакости. Ты что, не можешь понять этого из его имени.

Большинство наших имен просто звучные слоги. Они не описывают характер – объяснила доктор. – Так что я не подумала как-то об этом. Мы называем таких людей просто пакостниками, – и добавила:

– Это не имя, а такое выражение.

В следующую секунду она увидела Кирка на другой стороне поляны и помахала ему рукой.

– Капитан! Доброе утро!

Яркое Пятно посмотрела туда, затем повторила ее жест. Кирк помахал в ответ и двинулся по направлению к ним. Но прежде чем он приблизился Жесткий Хвост сказала:

– Идем, Яркое Пятно. Я хочу услышать, как все прошло Яркое Пятно дернулась, было за ней, но остановилась в нерешительности. Вилсон произнесла.

– Все хорошо, Яркое Пятно. Иди. Ты сможешь поздороваться с капитаном позже. Мы еще не собираемся никуда уходить.

Яркое Пятно снова помахала капитану и вприпрыжку побежала к палатке Жесткого Хвоста. Ее собственный хвост устремился за ней.

– Доброе утро, доктор Вилсон, – поздоровался капитан, подойдя ближе Вы хорошо спали? – Он спросил это таким язвительным тоном, что Вилсон не смогла удержаться от смеха.

– Да, капитан, очень хорошо, – ответила она. Кирк покачал головой.

– Я и не знал, что вы чемпион по лазанию по деревьям. Думаю, вы удивили даже Спока.

– Теперь это удивило меня. Мистер Спок, кажется, уже давно сделал все возможные предположения по поводу пределов и разнообразия человеческих способностей… или странностей. Вы что, дергаете мой хвост, капитан?

– Частично, – признал он. – Но Спок, действительно, казался удивленным. Интересно, почему? Обычно нужен основательный эмоциональный всплеск, чтобы у Спока это хоть в чем-то выразилось… и это всего лишь его поднятая бровь.

– Вы знаете его лучше, чем я. – Они пожала плечами. – На данный момент единственное полезное, что я узнала, это то, что Жесткий Хвост хочет, чтобы Яркое Пятно разговаривала с нами. Все остальное ННМП.

– Это еще что такое? – поинтересовался Кирк.

– ННМП, – объяснила Эван. – «Никогда не знаешь, что может понадобиться»… сведения могут оказаться и полезными. Она начала загибать пальцы. – Большинство сиваоанцев не могут плавать, имена всегда что-то значат, спинорезы не часто нападают на лагерь, а Яркое Пятно, самая способная ученица из всех, которых я когда-либо встречала.

– Талантлива не по возрасту?

– Трудно сказать. Она единственная из них, с кем мне удалось достаточно пообщаться, чтобы хоть что-то выяснить. Все дети, похоже, разбалованы, по стандартам некоторых культур они откровенно испорчены.

Если они заходят слишком далеко, их просто шлепают, но на этом все и заканчивается.

– Что значит…

– Это значит, что Жесткий Хвост уже давно позабыла о вчерашней драке между Ярким Пятном и Вызывающим Бурю. Яркое Пятно – нет, но это уже другая история. Доброе утро, мистер Спок, – добавила Вилсон, наклонив голову набок и улыбнувшись вулканцу, подошедшему к ним в эту минуту.

Кирк приветствовал Спока кивком, затем подвел итог разговора с доктором:

– Смертельная ненависть, – и, чтобы Спок понял, о чем речь, добавил:

– Мы говорили про Яркое Пятно и Вызывающего Бурю.

– Да, – согласилась Вилсон, – и это здесь вещь обыкновенная.

Она передала поговорку Жесткого Хвоста и, добавила:

– По моему разумению, относится к двойняшкам, тройняшкам, четверняшкам и т, д. Помните, Яркое Пятно назвала Дальний Дым не своим братом, но сыном ее матери? А ее отношения с ним достаточно нежные. Я думаю, обычно смертельная ненависть сопровождает только отношения детей, которые родились одновременно.

– Это согласуется с моими наблюдениями, доктор Вилсон, – сообщил Спок. – Создается впечатление, что Вызывающий Бурю и Дальний Дым братья только наполовину. Лейтенант Ухура сообщила мне, что их современный язык не содержит аналога понятию брака.

– И все дети считаются законными? – улыбнулась Вилсон. – Мне это нравится, мистер Спок, они не переносят грехи родителей на детей.

– Напротив, доктор Вилсон. Вина здесь переносится от поколения к поколению. Совершенно очевидно, что после двух тысяч лет местное население все еще сохраняет чувство вины по отношению к йауанцам.

Принято к сведению, мистер Спок, – сказал Кирк. – Вы видели Ухуру?

– Да. Лейтенанту нечего доложить вам. Вилсон внимательно посмотрела на него.

– Вам легко сказать такое, мистер Спок Но спорю, что это нелегко для Найеты. – Она слегка нахмурилась. – И слушать тоже трудно.

– Трою нашли не за один день, Эван, – поддержал ее Кирк. Она улыбнулась.

– Да, кажется, вылечите меня моим же лекарством, капитан? Правильно.

Мы продолжим раскопки. – Она повернулась к Споку и добавила:

– После того, как я накормлю вас, мистер Спок.

Доклад, который Вилсон предоставила Споку, был значительно больше насыщен деталями, чем то, что она рассказала Кирку. Во время своего рассказа, Эван имела возможность изучать вулканца. Его предельное внимание, сосредоточенность сбивали ее. Несколько раз она чувствовала, что краснеет и быстро отворачивала лицо, бросая шутки Кирку, чтобы сохранить самообладание. Когда Вилсон закончила отчет, то почувствовала что-то очень похожее на облегчение.

Спок поинтересовался:

– Разрешите личный вопрос, доктор Вилсон «А, ты тоже копаешь, подумала она про себя – Интересно, что я такого сделала, чтобы заслужить подобное внимание?» Подражая его формальности в сочетании с четкостью выражения мысли, и без капли любопытства она ответила:

– Разрешаю, мистер Спок.

– Ваша демонстрация физической подготовки вчера вечером была замечательна.

– Спасибо. – Она слегка наклонила голову, что означало поклон, и краешком глаза уловила улыбку Кирка.

– Когда Яркое Пятно высказала свою озабоченность по поводу отсутствия у вас когтей, вы сделали ссылку на то, что произошли «из семьи лучших лазунов по деревьям»… Если я не ошибся, вы выразились именно так.

– Достаточно точно, – подтвердила она. Спок продолжил:

– Судя по моему опыту, большинство людей предпочитает отрицать своих эволюционных предков. Не правда ли, вы гордитесь, утверждая ваше отношение к ним. Могу я узнать, почему?

– Почему нет? – Она тотчас же обдумала ответ. – Мне очень жаль, мистер Спок. Не хочу показаться непочтительной, но я не терплю таких людей, которые думают, будто они наемного лучше всех других существ, животных или людей, только потому что появились полностью сформированными и со шляпой по последней моде на голове. Вселенная ничего не тратит понапрасну, так почему я должна отбрасывать совершенно отличный талант лазания по деревьям только из-за того, что другие считают его… нецивилизованным? Это было бы так же глупо, как не использовать цепкий хвост. – Она знала, что он поймет ее намек на йауанцев без комментариев.

– Действительно, – согласился Спок. – Будет ли мне позволено еще раз указать доктору на то, что ее «хорошая реакция» очень уж напоминает логику?

– Пожалуйста. Но я, скорее всего, буду отрицать это до последнего вздоха.

– Это в высшей степени алогично.

– Я и это могу обосновать «Если этот разговор и не принес никакой пользы, – подумала Вилсон, то все равно его стоило завести, хотя бы ради того, чтобы увидеть выражение лица Кирка. Пришло время тактического отступления». Она закинула на плечо воображаемую винтовку, живо отсалютовала им, повернулась по-военному налево и замаршировала прочь.

Кирк смотрел, как удаляется доктор. Наконец-то он нашел ключ к стилю Эван Вилсон. Он вдруг рассмеялся.

– Мистер Спок, у нас появился человек, который не желает, чтобы его принимали за само собой разумеющееся… даже вы.

– Капитан?

Для вулканца это могло быть абсолютно непонятным.

Я имею в виду, что она не позволят никому делать допущения на свой счет. Если вы собираетесь продолжить изучать ее, Спок, помните Найзенберга. Доктор Вилсон изменит свой действия только для того, чтобы спутать вашу информацию. Она получает удовольствие от своей непредсказуемости.

– Тогда она именно такая, как утверждает: такая же нелогичная в своем поведении, как и большинство людей, – и это самое интересное из всего.

«Так вот какова твоя реакция на доктора», – подумал Кирк, но вслух лишь сказал:

– Ну что ж, мистер Спок, видимо, все заняты раскопками. Может быть, вы выберете поле деятельности и для нас?

Спок указал на стационарную постройку среди деревьев.

– Я бы очень хотел осмотреть это строение изнутри.

– Тогда пойдемте, мистер Спок.

– Могу поинтересоваться, капитан, степенью тяжести вашего недавнего повреждения?

– Если это предупреждение, мистер Спок, то я принял его к сведению. Кирк осмотрел лагерь и заметил Яркое Пятно, выходившую из палатки Жесткого Хвоста. Он махнул ей, предлагая присоединиться к ним, – Мы спросим у Яркого Пятна. Он говорит, что не сможет ударить так же сильно, как Жесткий Хвост… будем надеяться, что это так. Яркое Пятно подскакала к ним.

– Доброе утро, капитан. Доброе утро, мистер Спок.

– Доброе утро, Яркое Пятно. У меня есть для тебя детский вопрос, а мистер Спок напомнил мне, что мои уши все еще звенят от вчерашнего ответа Жесткого Хвоста на мой предыдущий.

Яркое Пятно покачала головой, но не отрицательно, а так, как будто хотела прояснить ее.

– У меня тоже, – сказала она и потерла голову с одной стороны.

– Что ты сделала, чтобы заслужить это?

Сиваоанка колебалась с ответом.

– Ничего, – ответила она наконец и отвернулась в сторону, как будто испытывала неловкость.

«Типичный ответ типичного ребенка, – подумал Кирк:

– А я типичный надоедливый взрослый».

– Извини, Яркое Пятно. С тобой все в порядке?

– О, конечно. Голова тверже, чем рука. – Это наверняка была поговорка. Она сложила руки вместе, обмотала хвостом запястья, чтобы прижать их друг к другу, затем спросила:

– Так что за вопрос?

Кирк улыбнулся ее намеренной предосторожности.

– Мы хотели бы осмотреть здание изнутри. Это разрешается?

С видом облегчения Яркое Пятно развязала себя. Ее усы выгнулись вперед.

– Конечно, – сказала она. – Пойдемте… я покажу вам. – Она развернулась, чтобы идти, затем вдруг остановилась. – Хотя подождите. Я должна это обдумать. – Хвост дернулся от нетерпения. – Есть проблема, наконец произнесла она. – Я думаю. Лейтенант Ухура сказала, что ваши люди считают себя свободными петь все, что услышали раньше. Это относится и к другим вещам тоже?

– Я не понимаю, Яркое Пятно.

– Будете ли вы считать себя вправе копировать все, что вы увидите?

Кирк глянул вопросительно на Спока.

– Я думаю, капитан, Яркое Пятно интересуется, не вовлечены ли мы в промышленный шпионаж.

По реакции Яркого Пятна можно было догадаться, что универсальный переводчик, сделал из этого кашу. Спок нашел самым простым в этой ситуации дать ей краткое описание Федерального закона о патентовании, за которым совершенно логично последовало описание концепций закона как такового, и того, как он отличается от научных законов.

Когда Спок наконец закончил, Яркое Пятно сказала:

– Может быть, вам лучше просто сказать Ветреному Пути и Жесткому Хвосту на древнем языке, что вы не используете полученную информацию без их на то разрешения?

Кирк возразил:

– Мы не говорим на древнем языке, Яркое Пятно. Лейтенант Ухура единственная из нас, кто знает этот язык. Но я дам твоим друзьям свое слово, как полагается у нас. Так пойдет?

– Я не знаю. Но если мы спросим, это нам никак не повредит.

– Ты уверена?… – Кирк демонстративно потер свою голову с той стороны, куда вчера был нанесен удар.

Хвост Яркого Пятна подскочил от восторга.

– Я сама спрошу, – заявила она.

Она привела их к зданию и просунула хвост внутрь. Яркое Пятно, к изумлению Кирка, сделала Жесткому Хвосту содержательный доклад об их разговоре… и включила объяснение Спока, все, слово в слово. Когда она закончила, Жесткий Хвост внимательно осмотрела их.

– Ваша Эван Вилсон не понимает древнего языка, но она согласилась положиться на слово Дальнего Дыма, что он не повредит ей во время объятий.

Здесь то же самое?

– Да, – сказал ей Кирк, – я даю вам свое слово, что ни мистер Спок, ни я не будем разглашать информацию, которую получим здесь, без вашего разрешения. С одним исключением: если она потребуется, чтобы спасти жизнь…

Я принимаю ваше слово, согласилась Жесткий Хвост, Заходите.

Пожалуйста, не отвлекайте пока Ветреный Путь, если у вас есть вопросы, спрашивайте меня.

Они последовали за сиваоанкой. Джеймс Кирк сделал всего лишь два шага от порога и замер, не веря своим глазам.

– Не совсем то, что я ожидал увидеть, – признался он, когда снова обрел дар речи. Кирк с самого начала сомневался, что они увидят культовое сооружение. И все же они вошли в храм.

Это был поистине храм науки. Поклонение науке ощущалось в окружающей красоте: так же, как медицинское оборудование Цепкого Когтя, все здесь было сделано не только функциональным, но и в равной степени уникально эстетичным. На стенах висели гравюры… но, присмотревшись внимательнее, он сообразил, что это просто картинные диаграммы. На колбах и ретортах были выгравированы или напечатаны узоры. Стол, за которым работал Ветреный Путь, был сделан из дерева, украшен резьбой и отполирован. Кирк не мог представить себе более прекрасного помещения для работы и уж тем более не ожидал увидеть такую прекрасную химическую лабораторию.

Спок осмотрел несколько предметов химической посуды и сказал:

– Вы заметили, капитан, что они похожи на предметы массового производства.

Это позабавило Жесткий Хвост.

– Их часто приходится бить, – сообщила она. – Если бы они были уникальными, это вызвало бы серьезные затруднения.

– Понимаю. Но что я не понимаю, так это с какой целью украшают абсолютно функциональные предметы.

– А для какой цели лепестки украшают цветок?

Спок понял этот вопрос Жесткого Хвоста буквально.

– Во многих мирах они служат для того, чтобы привлечь или даже помочь симбиотическим существам, которые производят опыление, увеличивать разнообразие генетических возможностей, которые нельзя получить при самоопылении.

Подняв особенно красивый предмет к свету, Жесткий Хвост кивнула.

– Точно. Это тоже служит для того, чтобы привлекать. Кто захочет оставаться внутри, какими бы ни были его цели, если интерьер не равен по красоте тому, что можно увидеть снаружи?

– Да, здесь есть в какой-то степени, решение интеллектуальной проблемы, – согласился Спок.

Судя по положению ее ушей, Жесткий Хвост нашла замечание Спока заслуживающим внимания. «Нет, – подумал Кирк, – не замечание заслужило ее внимание, а то, что Спок заметил это».

– О, да, – согласилась она. – Пойдемте, мистер Спок, я покажу вам красоту проблемы как таковой.

Очень скоро оба увлеклись беседой. Кирк, знавший о химии только то, что положено знать капитану корабля Звездного Флота, в ней не участвовал, а потому полностью предался созерцанию искусства сиваоанцев.

Яркое Пятно ходила по лаборатории осторожно, чтобы ничего не задеть.

Какое-то время она пыталась что-то рассмотреть через плечо Ветреного Пути, и он, не отвлекаясь ни на секунду и не говоря ни слова, эффектно обмотал свой хвост вокруг нее.

Наконец, она подошла опять к Кирку и спросила:

– Ты понимаешь что-нибудь? – Ее хвост дернулся в сторону Спока и Жесткого Хвоста.

– Боюсь, что это выше моего понимания, – признался он. – А ты?

Сиваоанка отрицательно покачала головой.

– Я люблю собирать разные вещи… или разбирать их. Особенно трикодеры, – добавила она, шаловливо улыбаясь. – Я собираюсь отправиться на поиски Эван. Хочешь пойти со мной?

Это хорошая идея – оставить пока Спока и не лишать его увлекательной беседы с Жестким Хвостом. Кирк кивнул. Когда он повернулся, чтобы попрощаться, Яркое Пятно быстро подняла хвост и приложила его кончик ко рту, давая понять, что нужно хранить молчание. Доверившись ее знаниям местного этикета, Кирк молча последовал за ней.

Шагнув на солнечный свет, Кирк столкнулся лицом к лицу с большим существом, похожим на что-то среднее между ослом и покрытой мхом глыбой, выпирающей из земли возле ручья. Капитан, должно быть, испугался ничуть не меньше животного, которое тут же отскочило назад, угрожающе глядя из-под косматой зеленой шерсти над глазами, и начало громко икать.

– О, не будь дурнем, – сказала Яркое Пятно. – Ты что, думал, что он спинорез? – Она сделала в адрес твари угрожающий жест – Ну, давай, беги домой, пока он не съел тебя.

Существо подпрыгнуло еще три раза и бросилось через поляну, чтобы подскакать к какому-то сиваоанцу. Сиваоанец с отсутствующим видом похлопал его и вернулся к своему занятию по разборке палатки.

– Он испугал тебя? – обратилась к Кирку Яркое Пятно. – Ох, но ты же никогда раньше их не видел! Это быстрик. Они не слишком умные, но они быстрые, особенно, если что-то их испугало. Они бегут прямо к тебе в палатку, если ты не очень осмотрителен и не смог защитить их от призраков.

Кирк засмеялся. Прыжки существа не позволяли сохранять серьезное выражение лица… и, судя по реакции Яркого Пятна, серьезное выражение хвоста тоже. Другой сиваоанец вывел еще одного быстрика из леса, тот проследил за угрожающими взглядами первого в направлении Кирка. Два сиваоанца оторвались от упаковки вещей, чтобы успокоить зверей, потом погрузили на них палатки и свои вещи и сели верхом сами.

– Куда они направляются, Яркое Пятно?

– Я не знаю. Они злы на Жесткий Хвост и не сказали ей. Жаркая Весна тоже уехал сегодня утром. Лучше уехать, чем драться, – закончила она, – по крайней мере, с Жестким Хвостом. – Она неопределенно посмотрела на него, словно была не уверена, гордиться или испытывать стыд по поводу репутации своей матери, затем отвела глаза, как будто бы решила эту дилемму не в пользу Жесткого Хвоста.

Прежде чем он смог решить, продолжать ли ему расспросы, Яркое Пятно резко воскликнула:

– Он снова это делает! На этот раз он действительно наломает дров!

Это был Вызывающий Бурю. Он стоял меньше чем в двадцати ярдах от них, свирепо глядя на сидящую Вилсон, кончик его хвоста дрожал.

– Человек, – сказала доктор. Несомненно, она пыталась исправить нечто, сказанное вызывающим Бурю.

Кирк и Яркое Пятно находились как раз достаточно близко, чтобы универсальный переводчик мог поймать остаток разговора.

– Голова-мех, – заявил Вызывающий Бурю едким тоном.

Эван Вилсон поднялась на ноги. Ростом она доставала ему как раз до подбородка. Подчеркивая каждое движение, она приложила руки к груди и топнула ногой. Вызывающий Бурю глухо ударил хвостом по земле.

– Голова-мех, – повторил он.

В ответ Вилсон сказала очень ясно и громко:

– У тебя манеры пустых-мозгов.

Вызывающий Бурю внезапно прыгнул. Вилсон упала под его весом на землю, отбрасывая в сторону складной лагерный стульчик.

– Жесткий Хвост! – завизжала Яркое Пятно и бросилась в ту сторону, откуда они с Кирком пришли.

Кирк потянулся за фазером, но замер. Он не отважился воспользоваться оружием против сиваоанца, поэтому бросился вперед, надеясь скинуть Вызывающего Бурю с Вилсон до того, как тот сможет причинить ей вред.

Вызывающий Бурю и Вилсон катались по земле. Сиваоанец поймал ее в борцовский захват и впился когтями ей в спину. Но Вилсон схватила его голову руками и пихнула вниз, прижимая ее к груди Вызывающего Бурю со всей возможной силой. Этот маневр позволил ей держать злобные зубы сиваоанца в ловушке, зажатыми между их телами, и подальше от своего горла.

Ноги Эван были длиннее, чем у противника, и она умудрилась с силой ударить его в живот, при этом сдерживая его когти на ногах подальше от своего тела.

Кирк подоспел к ним в тот самый момент, когда Вилсон удалось оказаться наверху. Она уперлась коленями в брюхо Вызывающего Бурю, в то время, как его задние ноги дико дергались.

– Ради бога, не вмешивайтесь, капитан! – выдохнула она Кирку. – Он ребенок!

Капитан не сомневался, что доктор именно так и думает, но как он может стоять в стороне и позволить, чтобы ее покалечили?

Пара откатилась от него в сторону. Вызывающий Бурю, не имея возможности кусаться, постарался просунуть свои ноги между ногами Вилсон.

Но она опередила его, закинув ноги и обхватив ими его талию, как ранее она проделала это с деревом. Вызывающий Бурю дико ударил воздух хвостом.

Вилсон внезапно предприняла новый маневр, она пригнула голову сиваоанца еще больше и сильно впилась зубами в его ухо.

Вызывающий Бурю дико заорал, втянул свои когти и дернулся от нее. Она также быстро отпустила захват и перекатилась назад, вставая в боевую стойку.

Кирк встал между ними, готовый к тому, чтобы принять на себя всю силу следующего нападения Вызывающего Бурю.

Ничего не случилось. Вызывающий Бурю повернулся к ним обоим спиной и принялся чистить свой мех.

Вилсон расслабилась и сделала вдох полной грудью. Не сводя глаз с Вызывающего Бурю, Кирк обнял ее за плечи. Она улыбнулась ему, закрыла глаза и вздохнула.

Вызывающий Бурю двинулся к ним, и Кирк напрягся всем телом, но теперь во всем виде подростка не было угрозы. Он встал около них и осмотрел Вилсон снизу доверху.

– Человек, – сказал он и предложил Вилсон свой хвост.

– Спасибо, Вызывающий Бурю, – ответила Вилсон. – Ты начал приличную драку, но это было важно для меня.

– Да, – сказал он. – Могу я помыть тебя? Жесткий Хвост говорит, что ваши традиции отличаются от наших. Ваша борьба действительно отличается?

Судя по тому, что я от тебя слышала, твой язык для меня хуже твоих когтей, но я ценю твое предложение. Я просто пойду к ручью и ополоснуть водой, чтобы смыть пыль. Ты лучше позаботься о своей шкуре, она в полном беспорядке. – Эван провела пальцами по своим волосам. – Я должна привести себя в порядок. – Она достала расческу, а Вызывающий Бурю повернул голову, чтобы снова почистить свою шерсть на плече. В его шкуре запутался сучок, который он не мог никак достать, и Вилсон предложила:

– Давай я достану его, если ты не против. – Он кивнул, сочетая человеческий жест согласия с сиваоанским выражением удивления – отодвинутыми назад ушами. А Вилсон отпустила поддерживающую ее руку Кирка, чтобы расчесать шерсть сиваоанца.

Вызывающий Бурю вывернул голову, чтобы понаблюдать за этим.

Кирк вспотел от напряжения, затем посмотрел на свою руку. Его рукав был в крови.

– Эван, твоя спина?

– Болит чертовски, – призналась она, все еще расчесывая Вызывающего Бурю. – Насколько серьезна рана?

– Откуда я знаю? Ты же доктор! – Он оттянул ее от сиваоанца, чтобы осмотреть. Форма на спине была разрезана почти надвое. Два длинных пореза от когтей начинались у основания шеи и расходились к плечам. Они сочились кровью.

– Эван! – Это было Яркое Пятно. – Я приведу Цепкий Коготь. – И она снова убежала.

Кирк поставил одной рукой складной стул, а другой нажал Эван на плечо, насильно усаживая ее.

– Говори мне, что делать, – потребовал он.

– Если не слишком кровоточит, мы можем с таким же успехом дождаться доктора. И перестань так суетиться. На поединках с саблей бывало и хуже.

– А это разумно?

– Что. Цепкий Коготь? Ну ты же позволил ей работать с собой.

Кирк понял, что сейчас не лучшее время обсуждать достоинства и недостатки местного врача. Драка собрала толпу. Жесткий Хвост отстранила капитана в сторону, чтобы осмотреть спину и плечи Вилсон. Своим хвостом она схватила Вызывающего Бурю и также произвела осмотр. Затем она звучно ударила его.

Вилсон попыталась встать от негодования.

– Это был честный поединок, Жесткий Хвост, и это было только между нами. Вопрос решен.

– Вызывающему Бурю было сказано не драться, потому что вы хрупкие существа, и нам ваши обычаи неизвестны. Он ослушался. – Она пристально посмотрела на доктора, и Вилсон снова села, уступая ее логике. Жесткий Хвост продолжила:

– Это ваш обычай драться в таком стиле?

– Мы иногда боремся для развлечения, но обычно перед этим одеваем одежду с толстой подкладкой. – Она усмехнулась – Как заметил Вызывающий Бурю, у нас нет толстой шкуры с мехом, чтобы защитить нас от когтей.

– У вас нет когтей и зубов…

– У меня есть зубы. Проверь ухо Вызывающего Бурю.

Жесткий Хвост проверила.

– Ты не оставила отметин.

– Я не думала, что мне нужно это сделать. Толпа расступилась, чтобы пропустить Цепкий Коготь. «Даже ворчание Маккоя не идет ни в какое сравнение с этим», – подумал Кирк, особенно когда сиваоанский врач увидела раны на спине Вилсон. Затем, без умолку болтая спокойным голосом с Эван, она села за работу. Несчастье не говоря, ни слова, подавала ей разные медицинские инструменты.

Жесткий Хвост в последний раз окинула осторожным взглядом Вилсон, затем повернулась к Споку.

– Вашему товарищу больше не угрожает опасность… продолжим наш разговор?

– Давайте, Спок. Я присмотрю за ней. Кирк имел в виду Цепкий Коготь, но кивок Спока относился к Вилсон.

Вилсон хмыкнула, то ли отвечая на взгляд Спока, то ли от целебной мази, которой Цепкий Коготь намазала ее раны, этого Кирк не смог разобрать.

Цепкий Коготь сказала:

– Держите раны в чистоте. И не ввязывайтесь в драки. Я сомневаюсь, что даже Облакоподобная знала бы, что делать, если бы ты сломала кость. И зайди ко мне после вечерней трапезы. – Она прорычала еще какие-то замечания, вероятно, имеющие отношение к анатомии Вилсон, но которые универсальный переводчик отказался переводить, и отошла прочь.

Развлечение закончилось. Остальные из толпы вернулись к своим делам, и Кирк остался наедине с доктором.

– Ну что ж, доктор Вилсон, – начал он.

– Вызывающий Бурю первый начал, – немедленно ответила она. Затем уже более серьезно добавила:

– Капитан, извиняюсь, но я не смогла простить оскорбление в адрес человечества. Здесь имена кое-что значат.

– Я не могу позволить моему корабельному доктору затевать драки с представителями местного населения.

Эван подняла свой подбородок с выражением уязвленной гордости.

– Да, капитан. Я буду считать себя получившей удар в наказание. Он улыбнулся.

– Хорошо, – сказал Кирк, и только теперь позволил себе высказать беспокойство, которое чувствовал – Черт, Эван, тебя могли убить.

Она покачала головой.

– Нет, капитан. Когда дети дерутся, они прекращают драку, как только кто-нибудь из них вскрикнет. Помните вчерашнюю драку между Ярким Пятном и Вызывающим Бурю? Они должны были прекратить ее, когда один из них вскрикнул. Но они не прекратили, и тогда вышел взрослый, разнял их и врезал каждому за нарушение границ вежливого поединка.

– Вы хотите сказать, что Жесткий Хвост ударила их не за драку, а за то, что они дрались не по правилам?

– Что-то вроде этого. – Она болезненно передернула плечами – Оу! вырвалось у нее, – Цепкий Хвост не доверяет обезболивающим. – Эван достала свой пистолет для инъекций из аптечки и зарядила его. Пистолет зашипел. Направляя его на свое плечо, Вилсон сделала глубокий вдох – Но когда это моя спина, я им доверяю, – сообщила она, складывая оборудование.

– Возможно, она думает, что боль послужит тебе предостережением.

Она печально улыбнулась.

– Возможно. Ну что, вы и Спок смогли там что-нибудь узнать?

Кирк нашел еще один легкий складной стул и разложил его, чтобы сесть к ней лицом.

– В основном ННМП, – сообщил он, но рассказал ей, что они нашли.

Когда Кирк закончил, возвратился Вызывающий Бурю, неся длинную, голубую с серебром, «полезную вещь».

– Доктор Вилсон, – сказал он, не решаясь встретиться с ней глазами, пожалуйста, не сердись на меня за то, что я говорю об этом, но у тебя так мало меха для защиты, и твоя одежда порвана… Тебе нужно чем-то заменить это – Он протянул ей сверток материи. – Подарок, – быстро выпалил он.

Эван наклонила голову набок, глядя на него.

– От тебя или от Жесткого Хвоста?

– От меня, – его уши продемонстрировали удивление.

– Тогда я принимаю, – заявила она Вслед за этим Вилсон почтительно расправила ткань – Она так прекрасна. – Ее голос звучал спокойно, но в нем слышалось неподдельное восхищение, и Вызывающий Бурю поднял голову и посмотрел прямо на доктора.

– Спасибо, – сказал он, заметно оживившись, я сам это изготовил.

– Должно быть, ты какой-нибудь волшебник, Вызывающий Бурю. Я не смогла бы сделать такое.

– Не смогла? – Он наклонился, чтобы обнюхать ее, Джеймс Кирк сообразил, что сиваоанец подозревает, что она «дергает его за хвост».

Эван сказала:

– Я не смогла бы, никто никогда не учил меня ткать.

– Я мог бы научить, – предложил он.

– Идет, – согласилась она, поднимаясь со стула – Дай мне несколько минут переодеться, а затем я приду и буду твоим учеником. Сиваоанец в недоумении уставился на нее, и Эван добавила – Это наш обычай, люди переодеваются в уединении.

– Ох! – изумленно воскликнул он и устремился прочь.

Кирк усмехнулся.

– Я не знаю, Эван, что ты собираешься делать с этой полезной вещью, но тебе лучше что-нибудь придумать.

Эван посмотрела на шелковую материю и затем снова на Кирка.

– Петель девять-десять, капитан, сообщила она. – Вы изумитесь, когда увидите, что я могу сделать с помощью хирургического клея. И она ушла, оставив его в изумлении, пытающегося понять, что доктор хотела сказать.

Когда она исчезла в палатке Чехова, Джеймс Кирк повернулся и увидел рядом с собой Яркое Пятно, с поникшими усами и хвостом, безутешно наблюдавшую за доктором.

– В чем дело? – спросил капитан, и когда она не ответила, его беспокойство усилилось. – Пожалуйста, скажи мне, я хочу быть твоим другом.

Разве ты не можешь рассказать другу обо всех своих неприятностях? – он наклонился, чтобы взять в руки ее хвост, и погладил его кончик.

– Но ты ведь не можешь рассказать мне о своих неприятностях, возразила сиваоанка. – Но я не обижаюсь на тебя за это. Эван все объяснила мне. Но я все равно хотела помочь. Прошлой ночью я спрашивала многих, а этим утром я спросила у Жесткого Хвоста о… ну, ты знаешь о ком.

Он помрачнел, и Яркое Пятно сказала оправдываясь:

– Ты спрашивал Жесткий Хвост! Мне тоже разрешено быть любопытной! Ее хвост немного дернулся в его руке.

– Поэтому она ударила тебя? – поинтересовался он с сочувствием. Яркое Пятно кивнула.

– А Затем она сказала мне, что я ребенок и не должна совать свой хвост в дела взрослых. Так что я ничего не узнала вообще… – Ее усы снова поникли.

– Спасибо за попытку, Яркое Пятно. Это было очень мило с твоей стороны. Она покачала головой.

– Я не помогла и сделала все еще хуже. Я спросила Вызывающего Бурю, потому что он действительно надоедливый и иногда интересуется вещами, которые ему не полагается знать.

– Ну, и чем ты могла навредить?

– Мне пришлось рассказать ему все об Эван и ваших именах… поэтому он обозвал ее. Он оскорбил ее, и это моя вина. – Она нахмурилась и добавила:

– А он даже не знал ответа на мой вопрос!

– Нет, Яркое Пятно! – Кирк так горячо возразил, что сиваоанка даже заморгала от удивления, и капитан продолжил более спокойно. – Доктор Вилсон ведет свою собственную битву. Тебя никто не винит в том, что случилось. В действительности доктор Вилсон несказанно горда тем, что смогла побить Вызывающего Бурю. Она думает, что победила.

– Но ведь он поранил ее!

– Ну, Вызывающему Бурю тоже досталось, – заметил Кирк. – Потому как он закричал, я думаю, что его ухо будет гореть еще по крайней мере неделю.

И… он извинился перед доктором за свое поведение.

Яркое Пятно кивнула.

– Нам не разрешено драться с вами.

– Но Вилсон тоже не разрешено драться с Вызывающим Бурю. Я отшлепал ее за такое поведение так же, как Жесткий Хвост шлепнула Вызывающего Бурю.

Она дернула ушами в его сторону.

– Не поняла…

– Я отругал ее. Наказал словами. У моего народа это имеет такой же эффект, как и шлепки твоей матери.

Хвост Яркого Пятна вновь начал сворачиваться в кольцо.

– Значит, Эван на меня не сердится?

Кирк слегка покачал головой.

– Совсем нет. Если не веришь мне, спроси у нее сама.

Его слова повергли сиваоанку в изумление.

– Я тебе верю, капитан!

– Вот и хорошо, – ответил он и улыбнулся – Теперь я смогу воспользоваться твоей помощью и задам еще больше «детских вопросов».

Яркое Пятно внезапно скрестила руки на груди, а ее хвост жизнерадостно взвился и, обхватив запястье капитана, слегка сжал его – Расскажи мне о вашей религии, – осторожно попросил Кирк, всем своим видом показывая, что боится быть неправильно понятым. Когда стало совершенно ясно, что сиваоанка действительно не поняла значения слова «религия», он начал снова и снова по-разному задавать один и тот же вопрос, пока, наконец, Яркое Пятно не воскликнула:

– А. Ты хочешь знать, как мы живем. Тебе следует поговорить об этом с Левым Ухом. Она про это все знает.

Сиваоанка покрепче сжала руку капитана и потянула его за собой.

– Пошли, я тебя с ней познакомлю.

И Кирк безропотно направился за призывно изогнувшимся хвостом.