Песнь Теней и Звёздного света

Глава 7

Прошло три дня с тех пор, как я принимала ванну, и я уже начинаю испытывать отвращение к собственной коже.

Солнечный свет пробивается сквозь ветви деревьев, а влажная духота джунглей изматывает нас. К ночи мы совершенно выбиваемся из сил, поэтому разбиваем лагерь возле небольшого ручья. Никс и Финн не стесняясь раздеваются до нижнего белья и залезают в прохладную воду, но я не собираюсь разгуливать голой посреди этих забытых звёздами джунглей. Ни один троновианец не получит возможности разглядывать моё тело.

Однако, Эрис, сбрасывает с себя одежду, оставив только нижнее бельё, и присоединяется к братьям. Как только она касается воды, то принимает своё водное воплощение. Она застала меня врасплох, я слышала истории о синей коже гидр, их перепончатых пальцах и волосах цвета морской волны, но увидеть это своими глазами, да ещё и так близко — одновременно пугает и захватывает дух.

Атлас делает то, что у него лучше всего получается: растворяется в тени. Никс рассказал мне сегодня утром, пока мы шли, что Атлас любит исследовать местность для обеспечения безопасности ночью, но, по-моему, ему просто нравится следить за нами, когда мы думаем, что одни.

— Не хочешь присоединиться к нам, Шэй? — улыбается Никс и жестом зовёт меня в воду.

— Не-а, — качаю я головой.

— Ну же! — дуется Никс. — Ты же хочешь смыть с себя всю эту грязь.

— Оставь её в покое, — вмешивается Эрис.

Она смотрит на меня так, будто ждёт благодарности за то, что заступилась, но скорее в Мидори пойдёт снег, чем я поблагодарю её. Братья похитили меня, но, по крайней мере, они были честны в своём преступлении. А Эрис месяцами притворялась моей подругой, обманывала, усыпляя мою бдительность, а когда пришло время, нанесла удар и предала. Всё это время я считала её подругой, но она всего лишь змея подколодная. Не хочу иметь с ней ничего общего.

— Если передумаешь, — снова говорит Никс, — мы будем прямо здесь.

Закатываю глаза и иду вниз по течению, оставаясь в поле зрения моих похитителей, но достаточно далеко, чтобы не видеть, как они купаются. Несмотря на то, что братьев словно вылепили Целестиалы, неприлично пялиться на их бронзовые тела, и меня ужасно раздражает, что мне вообще хочется это делать. Присев на корточки у берега, умываюсь, плещу водой на руки и даже мо̀ю ноги. Меня просто тошнит от грязи, прилипшей к моей одежде и земли, скопившейся под ногтями.

Ловлю своё отражение в ручье и ахаю. Последние пару дней мне не хотелось верить, что моя внешность так сильно изменилась, но увидеть себя такой — настоящий шок. Провожу пальцами по белым волосам, упавшим на грудь, и сердито смотрю на серые глаза в отражении. Повернув голову, вижу, что мои уши всё ещё круглые, а не заострённые, как у ледяных эльфов. Выходит, несмотря на эльфийские черты, я лишь наполовину принадлежу к народу Эловина, а это значит, что во мне может быть и мидорианская кровь.

Но от одной только мысли об этом мне плохо. Это означало бы, что у моей матери или, может, отца был роман на стороне, а значит я…

Трясу головой отгоняя эту мысль. Я не могу быть бастардом⁶. Мои родители безумно любят друг друга. Ни один из них не посмел бы изменить, особенно с ледяным эльфом. Те прославлены тем, что спят и женятся только на своих, считая людей, троллей и гномов недостойными своей древней и бессмертной крови. И всё же, у меня белые волосы и серые глаза — бесспорные признаки ледяного эльфа.

Моя магия — ещё одна тайна, которую предстоит раскрыть. С тех пор как мы начали наш путь в Баву, каждую ночь перед сном Атлас заставляет меня тренироваться. До сих пор все мои попытки — полный провал. Он твердит, что нужно подключиться к магии, текущей по венам, и воссоздать щит, который у меня получился той ночью. Изо всех сил стараюсь делать то, что говорит Атлас, но, когда у меня ничего не выходит, он злится и настаивает, что я недостаточно стараюсь. Это приводит к тому, что мы ссоримся и расходимся в разные стороны до конца вечера.

Знаю, что как только он появится, то снова заставит тренироваться, но мне уже кажется, что тот золотой пузырь, который я создала, был случайностью.

— Пропустила пятно.

Резко оборачиваюсь и вижу Атласа, лениво прислонившегося к дереву и наблюдающего за мной. Качая головой, я поворачиваюсь к нему спиной, снова смывая грязь с ног.

— Некоторым женщинам может показаться забавным этот фокус с появлением из ниоткуда, но мне он кажется жутким.

— Жутким? — он изображает страдание, прижимая руку к груди. — Ты ранила меня, принцесса.

— Жаль не по-настоящему, троновианец.

— Какой у тебя острый язычок, — цокает он, прежде чем подойти ко мне.

Атлас присаживается рядом и водит пальцами по воде.

— Думала, ты не любишь воду, — ворчу я.

— Не люблю плавать на большие расстояния, но одна особа решила утопить мой корабль.

Мы встречаемся взглядом, и кажется, в его зелёных глазах появилась игривость, которой раньше не было. Но она быстро исчезает, а его лицо снова становится непроницаемым.

— Удивлён, что ты пошла на такой шаг.

— Сбежала от тебя?

— Поплыла через воды, кишащие акулами, чтобы сбежать от меня.

— Я не знала, что там акулы, когда прыгала.

Смех Эрис привлекает моё внимание, и я смотрю, как она и братья брызгают друг в друга водой. Их любовь и дружба очевидны. Мне никогда не доводилось испытывать ничего, что хотя бы отдалённо напоминало ту лёгкость, что царит между ними. Иногда хочется, чтобы у меня было больше друзей, но до той ночи у меня была только одна Селена. Точнее, Эрис Талей под прикрытием. Она столько раз смешила меня и заставляла улыбаться, когда я злилась на учителей или когда готовилась к свадьбе. Разгоняла мою тоску, и на мгновение я даже поверила, что нашла кого-то, кому небезразлична, но, похоже, ошиблась.

— Вставай, принцесса, — голос Атласа вырывает меня из мрачных мыслей. — Пора заниматься.

Я закатываю глаза, готовая устроить настоящую детскую истерику.

— Может, сегодня пропустим?

— И с чего бы это? — смотрит он на меня в недоумении.

Поднимаюсь и перечисляю, загибая пальцы один за другим:

— Потому что я устала? Потому что у меня никак не получается снова вызвать этот золотой щит? Потому что не хочу? Выбери сам.

— Не думал, что ты так легко сдаёшься.

— Я не сдаюсь, а хочу отдохнуть. Может, если бы ты сам иногда расслаблялся, то не был бы таким раздражительным.

— Если бы я отдыхал столько же, сколько и ты, то вообще бы ничего не успевал.

Он расправляет плечи, и мы начинаем старую добрую дуэль взглядов. С одной стороны, мне любопытно, что творится у него в голове, с другой — хочется просто стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.

— Ладно! — я сдаюсь первой. С ним бесполезно спорить, он только всё усложнит. — Всё что угодно, лишь бы ты замолчал.

— Неприятно тебя разочаровывать, принцесса, но я никогда не замолкаю, — говорит он с ухмылкой.

Я принимаю знакомую стойку, которой он меня научил, и жестом показываю, что готова продолжить.

— И что дальше? Будем сверлить друг друга взглядом, пока ты не накричишь на меня, а я не убегу прятаться под одеялом до утра?

— Как насчёт того, — Атлас делает несколько шагов ко мне, засунув руки в карманы, — чтобы на этот раз действительно попытаться.

— Я пытаю…

Он поднимает руку, заставляя меня замолчать.

— Оправдания ни к чему не приведут.

— Ты бесишь.

— Когда прав? Знаю, — он убирает руку за спину. — Потянись к этой силе. Ты же чувствуешь, как она бурлит под твоей кожей, просится наружу. Твоя задача — высвободить её.

— Что, если я не смогу контролировать её?

— Она нова для тебя. Скорее всего, ты не сможешь её контролировать.

— Я могу кого-нибудь ранить, — тихо произношу я, и его взгляд теплеет.

— Здесь только мы с тобой, принцесса, — он склоняет голову набок, странное выражение появляется на его лице. — Или ты боишься ранить меня?

Словно по сигналу Никс заливается смехом, когда он, Эрис и Финн выходят из реки, находящейся прямо за кустами. Я указываю в их сторону, и самодовольная улыбка расплывается на моём лице.

— Ты здесь не один, нарцисс.

— Неужели ты заботишься о безопасности моих братьев больше, чем о моей?

— По крайней мере, твои братья не делают мою жизнь невыносимой.

— Поверь, ты бы ненавидела их так же сильно, как меня, если бы они вызвались на эту роль, — он обходит меня кругом, а в его голосе слышится усмешка.

Когда Атлас останавливается передо мной, меня осеняет, что если я снова воспользуюсь магией и потеряю контроль, то могу навредить ему. Я понятия не имею, на что способна моя сила, и всё может пойти не так. Но у Никса есть магия регенерации, и он, наверное, выдержит случайный удар.

— А может, мне с Никсом попробовать? — говорю я и удивляюсь тому, как от этого опешил Атлас. — Не то, чтобы ты плохой учитель, но его магия… — поспешно добавляю, надеясь, что не обидела его. — Если вдруг что-то пойдёт не так…

— Со мной всё будет хорошо, принцесса, — его лицо смягчается, и у меня всё внутри переворачивается. — Доверься мне.

Сомневаюсь, но если и узнала что-то об Атласе Харланде за последние несколько дней, так это то, что он такой же упрямый, как и я. Неохотно киваю в знак согласия, и он улыбается.

— Высвободи свою силу и позволь мне позаботиться об остальном, — говорит он, и его голос успокаивает мои расшатанные нервы.

Закрываю глаза и ищу в себе эту силу. Всё так, как он описывал: чувствую жжение, бурление под кожей, и единственный способ унять это покалывание — высвободить магию. Чувствую её, словно спелый плод, который только и ждёт, чтобы его сорвали и съели. Мысленно тянусь к силе, готовая высвободить магию внутри себя. На долю секунды я колеблюсь, опасаясь навредить Атласу, стоящему передо мной, но слышу его голос, заверяющий меня довериться, что с ним всё будет в порядке. И, сделав последнее усилие, преодолеваю страх и сомнения, цепляясь за свою магию, и что-то внутри меня меняется.

— Продолжай, — шепчет Атлас. — Продолжай. Ты справишься. Представь силовое поле и попытайся его воссоздать.

— Я пытаюсь.

— Ты сможешь, — его голос звучит настойчиво и отчаянно, и тут я понимаю, что теряю ту слабую связь, которую мне удалось установить. — Не сдавайся, ты…

Но всё исчезло. С этим внезапным исчезновением я падаю на землю, обессиленная от напряжения.

Атлас приседает передо мной и нежно поглаживает мою руку. Мне следовало бы отчитать его за такую наглость — прикоснуться ко мне, — но это почему-то успокаивает, и я принимаю его прикосновение.

— Ты была так близка. В твоих ладонях вспыхивали искры света.

Поднимаю голову и встречаюсь с его гордым взглядом.

— Правда?

— Правда, — кивает он. — Как только переведёшь дух, попробуем ещё раз.

— Ещё раз? — выпаливаю я ошеломлённо. — Я пыталась…

— И попробуешь ещё раз. Как же ты иначе добьёшься успеха?

— Иди попрактикуй свою магию и дай мне отдохнуть, — рычу я, устраиваясь по удобнее на земле.

Атлас позволяет теням извиваться вокруг своих рук. Его глаза меняют свой естественный зелёный цвет на глубокий фиолетовый, пока он играет со своей теневой магией.

— Я знаю, как управлять своей магией, — он ухмыляется, заметив мои нахмуренные брови. — Это тебе нужно практиковаться.

Провожу рукавом теневика по лицу, чтобы убрать капельки пота после моей жалкой тренировки.

— Я устала, и у меня всё болит.

— А ты думала, это будет легко? На это уходят годы…

— Годы!? — восклицаю я, и он хмурится.

— Знаю, ты привыкла получать всё, что хочешь, по щелчку пальцев, принцесса, но даже тебе придётся тренировать свою магию, если хочешь ей овладеть.

— Ну, я не такая, как ты, троновианец! Я не привыкла ни к чему подобному. Я не росла с магией. Не училась в специальной школе, и не было никого, кто признал бы мою силу, — я вскакиваю на ноющие ноги. — На сегодня всё.

Атлас преграждает мне путь, когда я пытаюсь пройти мимо, сокращая расстояние между нами. Он смотрит на меня сверху вниз, запах кожи и серы отвлекает. Хотелось бы столкнуть его в реку, чтобы смыть с него этот аромат.

— Ты сказала, что не сдаёшься.

Я стискиваю зубы.

— Не сдаюсь.

— Тогда докажи.

— Я тебя ненавижу.

— Нет, не меня, — он качает головой, в его взгляде появляется серьёзность. — Ты ненавидишь себя и винишь меня в том, что чувствуешь.

Его слова обжигают, по телу пробегает волна ярости, а глаза наполняются слезами. Да как он смеет? Кем себя возомнил? Я принцесса Мидори, и не потерплю такого обращения.

Отталкиваю его и прохожу мимо.

— С меня хватит.

— Куда ты идёшь?

Игнорирую его и отмахиваясь от веток, отхожу от лагеря на несколько метров и падаю на землю, прислонившись спиной к дереву. Слёзы текут по щекам. Я ненавижу плакать. Обычно я не плачу, но сейчас просто невыносимо. Я разваливаюсь на части и не знаю, как себя спасти. Сердце разрывается. Душа разбита. Всё в моей жизни разрушено, и даже мою личность отняли. Если то, что они говорят, правда: обо мне, о моих родителях, о Басе… значит, всё, чему меня учили, всё, во что я верю — ложь. Не уверена, что смогу вынести столько боли сразу.

Мне не нужно видеть его, чтобы почувствовать, как он наблюдает за мной. Вытираю слёзы, не хочу, чтобы он видел, как я плачу.

— Шпионишь, троновианец?

Атлас обходит дерево, к которому я прислоняюсь, и встаёт передо мной.

— Тебе не стоит ходить одной.

— Я не одна. Лагерь видно.

Оглядываюсь через плечо и вижу, как остальные готовят ужин у костра.

— Мне просто нужно немного пространства.

— Боюсь, я не могу этого позволить.

— Почему ты просто не оставишь меня в покое? — вскакиваю на ноги, сжимаю кулаки, готовая дать отпор. — Чего ты от меня хочешь, Атлас?

Его лицо смягчается, но позиция остаётся непреклонной.

— Тебя никогда не доводили до предела, поэтому ты сомневаешься и недооцениваешь себя.

Он делает небольшой шаг ко мне и мне приходиться задрать голову, чтобы посмотреть на него.

— Ты могла бы стать могущественной королевой, если бы дала себе шанс.

Посмотрев в его зелёные глаза, я понимаю, что он не шутит. Он верит в меня, хоть и не должен. Как не должен пытаться научить меня владеть магией, потому что, когда я вернусь в Мидори, мне придётся использовать её против него и его народа.

— Я боюсь.

— Чего?

Моя нижняя губа дрожит, когда шепчу:

— Всего.