Песнь слона

Глава 21

Это случилось двадцать девятого мая тридцать второго года Великой Катастрофы. Ярко светило солнце, и Джонджей сидел на изгороди крааля. Мэй как раз заканчивала рисовать, и Джонджей от нечего делать пытался при помощи мыслей завязывать узелки на стеблях травы.

Неожиданно, в сорока милях к юго-востоку от них, Арнхаймов разлом резко распрямился, и в одно мгновение добрая треть домов в Тарзаке превратилась в груды руин. Ударная волна глухо прогромыхала через Тиерас и Поре, докатившись до Мийры. Грохота уже почти не было слышно, лишь под ногами ощущалась вибрация почвы.

Почувствовав, как изгородь крааля покачнулась, Джонджей бросил взгляд в сторону городской площади. Те несколько человек, которые в тот момент находились там, замерли на месте, глядя на небо. Рокот раздался уже сильнее.

— Джонджей! — Юноша обернулся на крик сестры.

— Мэй! — Но не успел он произнести имя, как трое перепуганных слонов бросились на нее в слепой ярости. — Мэй! Мэй!

Когда он подбежал, Мэй была без сознания. Джонджей перевел взгляд на беснующихся слонов у края пропасти — мысленному взору юноши предстала кровавая картина. Сердце его пылало мщением.

В тот вечер Джонджей стоял посреди городской арены. Жители Мийры занимали свои места на трибунах, но Джонджей словно не видел их. Он видел только свою мать, Крошку Вилл. Она стояла в нескольких шагах, повернувшись к нему левым боком — сложив руки на груди и склонив голову. Под левым локтем зажат стек красного дерева с золотым наконечником. Шайнер Пит медленно вышел на арену и занял место между женой и сыном. Он оглядел Джонджея пристальным взглядом. Не в силах выдержать этот взгляд, он отвернулся к трибунам. Там собрались представители всех сословий — дрессировщики, кассиры, глашатаи, наездники, торговцы. Свои места на трибуне заняли Черепашка Агдок и трое его учеников-жрецов. Великий Вощеный отказался занять свое место рядом с ними, поскольку должен был говорить с арены.

Джонджей закрыл глаза:

— Мама, я знаю, что поступил правильно!

Он отправил ей свою мысль, но та вернулась к нему непрочитанной. Джонджей с силой прикусил губу, пока не ощутил привкус крови.

Движение людей на трибунах прекратилось, и Джонджей открыл глаза. Какое-то время он моргал, пытаясь смахнуть с ресниц застилавшие зрение слезы. Обернувшись, он увидел, что жрец Вощеный держит свою книгу. Обычно веселое лицо Великого Вощеного скрывал надвинутый низко на лоб капюшон. В какой-то момент тень, отбрасываемая капюшоном, создала иллюзию, будто у Вощеного вообще нет головы — эдакий безликий и бесстрастный призрак, готовый внести в анналы любое принятое горожанами решение.

— Кто первый? — Низкий голос Вощеного нарушил тишину арены.

— Я, — донесся голос Крошки Вилл. С трибуны встал человек в полосатой тунике дрессировщика:

— Ты его мать.

Крошка Вилл отняла от груди скрещенные руки и стеком указала в сторону говорившего:

— Ящерица Бейт, я также Хозяйка слонов. И от имени дрессировщиков говорить буду я.

Ящерица Бейт обвел взглядом трибуны, ища поддержки, но народ ответил молчанием, и он сел.

Вощеный кивнул в сторону Крошки Вилл:

— Говори. Тебе слово.

Крошка Вилл опустила руку с зажатым в ней стеком. Затем она обернулась, обводя взглядом трибуны, пока наконец не встретилась взглядом с Джонджеем. Стеком она указала в сторону сына:

— Джонджей погубил пятерых слонов — Гонзо, Твинки, Пег, Молли и Леди. Если бы я не вмешалась и не утихомирила Рег, он погубил бы и ее. Он отогнал их к краю пропасти и заставил броситься вниз. — Вилл перевела взгляд с сына на трибуны. — Это произошло на моих глазах.

Шайнер Пит подошел к жене и взял ее за руку. Но Вилл отстранилась от мужа и повернулась к нему спиной. Пит посмотрел на трибуны.

— Вы все знаете, что слоны убили мою дочь, Мэй, сестру Джонджея. Вы также знаете, что Мэй была калекой и не могла спастись бегством. Но вы не знаете одного — что значила для Джонджея Мэй.

— Чушь! — С трибуны поднялась женщина в полосатой тунике. — Это слоны убивают дрессировщиков. Дрессировщики не убивают слонов. А ты, Шайнер, лучше чисти-ка свою упряжь. Вон с арены!

— Я имею право… Он мой сын. — Шайнер Пит смерил женщину гневным взглядом. — Эти слоны были все как один дряхлые, и вы это прекрасно знаете. Дряхлые и злобные. — Пит обвел взглядом жителей Мийры. — Да будь я там в тот момент, я бы сам прикончил их.

Услышав такую дерзость, люди с возмущенными криками повскакали с трибун. Пит попросил их успокоиться, но ропот недовольства не утихал, и Питу ничего не оставалось, как опустить руки и молча стоять на месте.

Вощеный посмотрел на Джонджея:

— Скажи хоть что-нибудь.

Джонджей посмотрел на Вощеного: лицо жреца было изрезано старческими морщинами. Джонджей опустил глаза вниз, на опилки арены, затем взглянул на мать. Она стояла к нему спиной. Мысленно он обратился к ней.

— Мама, но ведь я твой сын. Она ответила не сразу:

— Мой сын не мог убить слонов.

Джонджей посмотрел на дрессировщиков на трибунах.

— Посмотрите на себя. Вы зовете себя дрессировщиками, но скажите, кто из вас и когда в последний раз работал со слоном? — Джонджей указал на собственную серо-малиновую тунику. — Если верить этим тряпкам, я тоже дрессировщик. Но я чиню упряжь вместе с отцом. Моя сестра… Она тоже носила похожую тунику, но она рисовала. Именно этим она занималась в краале. Она рисовала картины с этими вашими чертовыми слонами, чтобы вы и ваши дети не забывали, что такое слон. Именно этим она занималась, когда ваши слоны растоптали ее. — Джонджей сплюнул на опилки арены. — И тогда я убил их. Будь у меня еще раз такая возможность, я бы убил их опять. — И Джонджей сложил на груди руки.

Вощеный вздохнул, на мгновение склонил голову, а затем гаркнул в сторону трибун:

— Живо поднять голос! Что говорит город Мийра по этому поводу!

— Выставить его! Пусть себе убирается, — раздался первый крик; за ним последовал целый хор гневных голосов.

— Изгнать! Изгнать! — скандировали трибуны. Вощеный посмотрел на Крошку Вилл:

— Ты обратилась за возмездием. Ты Хозяйка слонов. Может Джонджей откупиться от дрессировщиков? Вилл покачала головой:

— Никакие деньги не искупят его вины. — Она все еще стояла к нему спиной. — Пусть уходит.

— И надолго? — Было слышно, как дрогнул голос Вощеного. Крошка Вилл повернулась и стеком указала на сына:

— Пусть Джонджей не показывается на глаза жителям Мийры до тех пор, пока… пока не издохнет последний слон. — Она снова посмотрела на сына. — Как только не станет Рег, он может вернуться.

— Что вы на это скажете? — обратился к трибунам Вощеный.

Оттуда послышался одобрительный рев. Вощеный сделал в книге соответствующую запись, а Джонджей повернулся и зашагал прочь с арены.

Придя домой, он собрал вещи, а затем направился на север, в сторону Изумрудной долины. Дойдя до того места, где дорога круто брала вверх, к ущелью Змеиной Горы, он услышал, как жители Мийры распевают свой гимн — «Черный Алмаз».

— Прощай, отец, — мысленно обратился он к отцу.

— Прощай, Джонджей, но не навсегда, мы еще увидимся. — Вместе с ответом на глаза навернулись слезы.

— До встречи, отец!

— До встречи, сын!

Джонджей обернулся на дома Мийры.

— Мама — позвал он. Ответа не последовало.

— Прощай, мама!

И он зашагал вверх по крутой дороге.