Песнь демона

Глава 14

Эмма и Дона рассмеялись. Мы дружно подняли стаканы с коктейлем «Маргарита». Я почувствовала, как порыв холодного воздуха заключил нас в объятия. Дона чокнулась сначала со мной, а потом с Эммой, сидевшей по другую сторону от нее.

— За девочек! Мальчики не допускаются. Хотя… — Дона опустила на кончик носа темные очки в черепаховой оправе. В этот момент к нам направился официант с подносом, уставленным стаканами с дольками лайма на краешках. — Хорошенькиемальчики допускаются всегда!

Я со вздохом откинулась на спинку стула и устремила взгляд на витражное окно и резной карниз над лампой-обогревателем, а потом облокотилась о стол и посмотрела на трех моих подруг, устроившихся рядом со сверкающим бирюзово-голубым бассейном.

Да-да, троих, потому что кроме Доны и Эммы с нами была Вики: на пушистом белом махровом полотенце, лежавшем на пустом шезлонге, четко отпечатывались контуры тела. Эмма и Дона приобретали бронзовый загар под специальными лампами, а у меня была аллергия на искусственный ультрафиолет, так же как на настоящий. А вот обогревательная лампа ультрафиолет не излучает, и хотя не было особенно холодно, мне хотелось разделить с подругами удовольствие. Лампа-обогреватель, четвертый шезлонг и зеркало в раме для общения с нашей умершей подругой — все это поначалу повергло персонал курорта в шок, но довольно скоро они к этому антуражу привыкли.

Я отбросила свои тревоги — по крайней мере, на выходные. Я пообещала Пили, что всеми силами постараюсь расслабиться, а она поможет в этом моей бабушке. Тогда позже мы с бабушкой, возможно, могли бы вернуться к тем теплым, любовным отношениям, которые сохраняли много лет. Я мечтала поближе познакомиться с Пили. Я не просто доверяла ей. Она мне нравилась. Найти новую родственницу, мудрую и удивительную — это стало для меня одним из лучших побочных эффектов нескольких последних недель. Официант, обслуживавший пляж перед бассейном, заметил оценивающий взгляд Доны и ответил ей в том же духе. Его лукавая, уверенная улыбка заставила меня сделать большие глаза и покачать головой. «Случится чудо, — подумала я, — если Доне в эти выходные не повезет». Эмма тоже поглядывала по сторонам, а мне меньше всего сейчас был нужен в моей жизни еще один мужчина. Если на то пошло, и я не знала, как быть с теми, которые у меня уже имелись.

После того как официант подал нам новые коктейли, я попросила официанта принести мне молочный напиток и улеглась на шезлонге, наслаждаясь прикосновениями теплого воздуха.

— Так что вы думаете насчет таинственного наследника? Вы со мной согласны?

Вики пока не высказалась определенно насчет моей догадки — что она выбрала Мика Мерфи в качестве наследника из-за того, что его дочери были копиями меня и Айви, а еще из-за того, что если бы у нашей матери были деньги, чтобы откупиться от похитителей, Айви могла остаться жива.

— Я думаю, что это возможно, — через несколько секунд проговорила Дона. — Но, как правило, в видениях перед ней представало нечто другое — верно, Вик? Если она что-то видела, то это было настоящее похищение. С какой стати в видении ей явилась счастливая семейка без каких бы то ни было травм?

На зеркале, стоявшем на пюпитре рядом с шезлонгом Вики так, чтобы ей не нужно было вставать, появились слова «Без понятия».Мне было забавно то, что сразу после смерти Вики постоянно писала только очень короткие фразы — одно-два слова. Теперь довольно часто она писала по пять-шесть слов. Мог ли призрак обрести силу? Или она просто лучше овладела этим навыком?

— Между прочим, в этом есть смысл, — заметила Эмма. — Если Вики помнила, почему сделала это, она не стала бы просить тебя провести расследование.

— Верно. Но я почти уверена, что нам нужно установить, зачем столько денег. А их просто чертова куча.Почему Вики не оставила семейке Мерфи сто тысяч? Ну, пусть миллион? Но — четверть всего капитала?

«Да. Про деньги», — появилось на запотевшем стекле зеркала. Наконец-то! Первое подтверждение того, что я — на верном пути. «Ему нужно купить…»

— Нужно купить… что? — взволнованно спросила я.

Но Вики исчезла. Вокруг нас вдруг стало теплее, а от обогревательной лампы пахнуло настоящим жаром. Я села и стала смотреть по сторонам в поисках мерцающего облачка. Но Вики пропала.

— В чем дело? Куда она девалась?

Дона пожала плечами, села и опустила ноги на пол.

— Может быть, у нее возникла какая-то идея. Она вернется. А нам, между прочим, пора в салон. Через пятнадцать минут у нас стрижка и стайлинг. А потом — маска и макияж. Дамы, сегодня вечером мы взорвем эту презентацию!

Все шло к тому. Кто мог знать, что на этом курорте окажется такой потрясающий бутик? Мне подходило по размеру и шло почти все из того, что там продавалось. А это о чем-то говорило.

— Ну, какие же потрясающие платья мы купили! Надеюсь, там будут фотографировать, потому что я хочу наши фотки для своего альбома.

Эмма кивнула.

— Честно говоря, до того как тебя укусили, я бы ни за что для тебя не выбрала ничего серебряного и голубого — эти цвета были слишком бледными. Но в примерочной ты смотрелась просто восхитительно. Жду не дождусь, чтобы увидеть тебя… и себя, и Дону тоже. Это как раз то самое, что мне было нужно.

Я попыталась улыбнуться. Мне очень хотелось этой улыбки, потому что Эмма выглядела такой счастливой. Когда-то она бывала такой все время. Не то чтобы она все время визжала и прыгала от радости, но была довольна самой собой. Мы обе были такими. Раньше. А теперь вид у Эммы был… затравленный. И в том была моя вина. Хуже того: я не знала, как это исправить.

— Мне очень хочется, чтобы ты получила то, что тебе нужно, Эм. Это была не твоя битва. — Вот так я без всяких мостиков перескочила с вечерних платьев на нападение демона. Я понимала, что стоит говорить об этом мягче, но я не смогла сдержать серьезности и боли. Эти чувства вырвались из меня вместе со слезами, хлынувшими из глаз. — Это я виновата в том, что тебе приходится так страдать, и как же я себя за это ненавижу! Если бы я могла, я бы все исправила. Эйрена пыталась навредить мне. Ты просто угодила меж двух огней. Это несправедливо.

Я почувствовала, что у меня дрожит нижняя губа.

Эмма нахмурила брови, торопливо встала и при этом задела маленький столик, на котором стоял стакан с коктейлем. Стакан упал на пол и разбился, но никто из нас не испугался.

— О, Селия! Нет! Ты ни в чем не виновата! — Эмма пробежала несколько футов до моего шезлонга и обняла меня. Меня удивило то, как крепки ее объятия. — Ведь я согласилась работать у Эйрены. Я могла отказаться. Отец мне говорил, чтобы я отказалась, чтобы не уходила из университета. — Она отстранилась и положила руки мне на плечи. — Это не твоя вина. И все будет хорошо. Вот увидишь. Мне просто замечательно помогают в Берчвудз.

К счастью, с этим заявлением Эммы была согласна доктор Гвен. Мне, правда, пришлось истратить некоторое время для того, чтобы уговорить ее отпустить Эмму из клиники на выходные, но в итоге Гвен решила, что Эмме неплохо предоставить возможность позаниматься какими-то «нормальными делами». Обычно на протяжении первого месяца терапии пациентов из Берчвудз никуда не отпускают. Все должны носить серые спортивные костюмы, чтобы «сравняться» с остальными пациентами по социальному классу и статусу. В конце концов, алкоголик — он же глава семьи среднего класса, которому реабилитация предписана судом, не ровня в глазах заваленной деньгами модели с «алкогольной зависимостью». Но в Берчвудз к ним относятся одинаково… и они должны друг к другу одинаково относиться.

Берчвудз — элитарная и дорогая клиника. Результаты там достигаются за счет строгих стандартов и благодаря высочайшей квалификации персонала. Берчвудз — не только реабилитационный центр, и на самом деле Эмма находилась там не потому, что страдала какой-то пагубной зависимостью. Ей нужно было оправиться от психической травмы, а кроме того, ее часто посещали священники, которые проводили необходимые ритуалы для очищения Эммы от демонической энергии и для того, чтобы прервать ее связь с демоном, пытавшимся завладеть ее душой.

Дона обняла нас обеих, и мы долго плакали, а потом рассмеялись. Дона стерла со щеки длинную струйку растаявшей туши.

— Ну теперь стилисты заработают кучу денег, пытаясь привести нас в божеский вид.

Я хрипловато рассмеялась и всхлипнула.

— Я-то точно отвалю немало. Пойдемте. Пусть нас сделают похожими на кинозвезд.

— Нет, до конца презентации фотографировать со вспышкой не разрешено. Простите.

Охранник-здоровяк у ворот, за которыми начиналась долгая извилистая тропинка, и вправду, похоже, сожалел об этом запрете. Бордово-красная ковровая дорожка и фонарики, развешанные вдоль изгибов тропинки, выглядели так красиво, что мне не терпелось попасть в зал.

— Хозяйки хотят, чтобы все было посвящено вину, а не гостям.

Наверное, в этом был смысл, но это было грустно. Мы выглядели чудесно. Бронзовый загар Доны и ее зеленое платье с искристыми блестками явно запали в душу охранника, а юная красота блондинки Эммы смотрелась еще более ярко за счет черного с золотом платья, облегавшего все изгибы ее фигуры. А я и вправду выглядела прекрасно в своем голубом с серебром платье. Оно имело вшитый бюстгальтер, за счет которого декольте выглядело просто потрясающе. Стилист удлинил пряди моих волос, нарастив их серебристо-белыми кончиками. Я думала, что это будет выглядеть дешево, а получилось потрясающе.

Дона уставилась на охранника большими карими глазами и захлопала ресницами, а охранник не мог отвести глаз от ее длинных ног. Дона поставила одну ногу так, чтобы обнажить еще больше кожи, и протянула охраннику свой билет.

— А вы не могли бы сфотографировать нас… здесь? Ведь так мы не нарушим никаких правил, верно? Нам просто хотелось бы иметь фотографию на память о том, как хорошо мы выглядели.

Я не додумалась захватить фотоаппарат, а Дона об этом не забыла. Ее пальцы, обтянутые перчаткой, вытащили крошечную цифровую камеру из сумочки, которая была ненамного больше фотоаппарата.

— Пожалуйста!

Рядом с нами никого не было, поэтому никто ничего не мог узнать. Представители прессы остались на четверть мили позади, где дожидались окончания презентации. Не знаю, какую магию использовали сестры-виноделы для того, чтобы сдержать натиск репортеров, но те не могли подойти ближе в буквальном смысле слова.Мы даже заметили одного репортера, который пытался перескочить через магический барьер с помощью шеста для прыжков в высоту. Думаю, все, кто это видел, думали об одном и том же: «Ох, и больно же он навернулся».

Мы немного опоздали из-за того, что Эмми непременно нужно было сделать мелирование. Охранник, нахмурив брови, уставился на Дону и ее фотоаппарат. Дона склонила голову набок едва заметно, только для того, чтобы продемонстрировать свою дивную шею. Мы все победно улыбнулись, а охранник наконец обреченно вздохнул и протянул Доне мощную ручищу. Она радостно взвизгнула, подпрыгнула на месте, и мы быстро выстроились втроем под вывеской на воротах винодельческого поместья «Двойняшки».Охранник сделал два снимка и показал их нам на экране фотокамеры, после чего убрал ее в карман куртки.

— Сможете забрать на обратном пути.Я тут буду, пока все не уйдут. Но если я пропущу кого-то внутрь с фотиком, я потеряю работу, а я знаю, что вы этого не хотите.

Не только Дона умела читать настроение по выражению лица. Охранник стал так похож на грустного щенка, что у нас не осталось иного выбора, как только замурлыкать по-матерински и потрепать его по щеке. А потом он достал рацию и сказал:

— Тут еще трое у меня. Заберите их, и запрем ворота, Дейв. Все приглашенные прибыли.

Ух ты, а мы и вправду опоздали. Вот это да. Но всего через минуту мы услышали урчание электромотора. Гольфмобиль, превращенный в подобие конной повозки (без лошади), подкатил к воротам. Охранник открыл их массивные серебряные створки и с поклоном пропустил нас. Я пошла к гольфмобилю и на миг ощутила сопротивление магического барьера. Это чувство было до странности знакомым, но почему — я не смогла понять. Через пару мгновений меня пропустили, но все время, пока я шла по дорожке, волоски у меня на руках стояли торчком.

— Ты замерзла? — спросила у меня Эмма, наклонившись ко мне, когда гольфмобиль повез нас по дорожке. — Ты все время руки потираешь.

— Просто у меня какое-то странное ощущение. У вас кожу не покалывало, когда вы миновали барьер?

Мои подруги переглянулись, пожали плечами и покачали головой.

— Нет. — Дона посмотрела на свою руку. — Вроде бы нет. Ощущение барьера было, но никакого покалывания. Может быть, у тебя просто вампирская реакция. Наверняка сегодня тут повышены меры безопасности.

Скорее всего, так оно и было. К счастью, я захватила с собой пару бутылочек с молочными коктейлями. Я нисколько не сомневалась, что шоколадный коктейль в сочетании с вином будет ужасен на вкус, поэтому взяла ванильные. Не самый мой любимый вкус, но с «шабли» ваниль должна была сочетаться лучше шоколада. Я поспешно выпила коктейль и бросила пустую баночку в маленькое, почти незаметное ведерко для мусора рядом с подножкой гольфмобиля.

Мы опоздали к началу сбора гостей, и, может быть, хорошо, что опоздали. Я даже не представляла себе, как много тут окажется моих клиентов. От кинозвезд до певцов и кое-кого из политиков — ну просто домашний круг. У очень многих глаза удивленно вспыхнули, когда я вошла. На презентацию вина телохранители не допускались, а это означало, что я — ах-ах! — гостья!

Дона тоже кое-кого узнала среди приглашенных — в основном это были ее прежние кавалеры. Она так успешно посещает великосветские тусовки, что, наверное, половина красавцев в Лос-Анджелесе считает ее богатой наследницей, и никому в голову не приходит, что она всего-навсего секретарша, еще не доучившаяся в университете. Правда, теперь она действительно стала богатой наследницей, так что все сходилось. Эмма, судя по ее разочарованному взгляду, не увидела ни одного знакомого лица.

Я взяла ее за руку и повела вперед. Когда она попыталась высвободиться, Дона догадалась, в чем дело, и сжала другую руку Эммы.

— Пойдем, Эм. Я знаю, с кем тебя нужно познакомить.

Я задумалась, кто на уме у Доны, и принялась обшаривать взглядом толпу. Заметив знакомое лицо, я улыбнулась, потому что Дона была права. Он был просто идеален. Эмма на миг заартачилась, но почти сразу увидела, как один из гостей сдвинул брови. Я склонила голову к подруге и прошептала:

— Не волнуйся. Мы не хотим тебя смущать, Эм. Просто дай нам шанс.

В университете Эмма посещала множество вечеринок. Она была хорошенькой и популярной. Рядом с ней я себя ощущала гадким утенком. Теперь все так разительно переменилось, что я испытывала странное чувство. Но мои слова достигли цели. Эмма выпрямилась, расправила плечи и одарила нахмурившегося мужчину улыбкой, достойной вернувшейся домой королевы. Мужчина коротко рассмеялся и вернулся взглядом к своей компании.

Нашей целью был красавец, стоявший в углу зала. Высокий, с экзотичной внешностью — в противоположность Эмме, американке до мозга костей. Я его охраняла по пути на церемонию вручения научных наград, а Дона пыталась назначить ему свидание, потому что он ей очень приглянулся. Но она сдалась после единственного ужина, во время которого он говорил исключительно о расщеплении генов.

Ну, а я что сказала? Идеальный вариант!

— Ремир? Как поживаешь?

Как только Эмма поймала на себе взгляд прекрасных сапфировых глаз, она изумленно раскрыла рот. Я ее не винила. Впечатление было такое, будто кто-то вставил драгоценные камни в оправу из старинной медовой сосны. Роскошно.

Ремир сжал мою руку двумя руками.

— Селия Грейвз. Какой чудесный сюрприз. У меня здесь так немного знакомых. — Он сделал большие глаза. — Видимо, я провожу слишком много времени в лаборатории.

— Ремир, я хотела бы познакомить тебя с Эммой Лэндингэм. Думаю, у вас много общего.

Ремир повернул голову, посмотрел на Эмму и взглядом словно бы спросил: «Правда?»

Как я и ожидала, глаза Эммы сверкнули.

— Вы действительно Ремир Сандроу? Мне очень понравилась ваша статья в «Scientific American»в мае прошлого года. Неудивительно, что вас выдвинули на Нобелевскую премию.

Я никак не ожидала, что Эмма узнает Ремира в лицо, а ведь я могла бы догадаться. В каждой области есть свои рок-звезды, а Ремир определенно был такой звездой. Они с Эммой незамедлительно завели дискуссию о прокариотических клетках и ДНК, и через несколько секунд мы с Доной были забыты. Они даже не заметили, как мы ретировались.

Наше внимание привлек негромкий, но при этом звонкий звук хрустального колокольчика, и я повернулась, чтобы не встретиться взглядом еще с кем-то из знакомых. Мое сердце забилось чаще, и я мысленно воскликнула: «Ура!» Нет ничего лучше общения с людьми в неформальной обстановке для того, чтобы укрепить будущие рабочие отношения. Но мне хотелось добраться до вина. Дворецкий в ливрее, позвонивший в колокольчик, выглядел так, словно явился сюда прямиком из Букингемского дворца.

— Прошу вашего внимания, дамы и господа. Будьте так любезны, прошу вас пройти в соседний зал. Мы готовы начать презентацию.

Я улыбнулась Доне, и мы вместе с гомонящей толпой двинулись к соседнему помещению. Оглянувшись, я увидела, что Эмма и Ремир о чем-то увлеченно дискутируют, не замечая, что толпа в зале рассосалась. Позвать ее? А вдруг она на меня жутко разозлится за это? Похоже, Ремир полностью сосредоточился на Эмме. Я его охраняла почти целую неделю и ни разу не видела, чтобы он на кого-то так смотрел. А может быть, Эмма возненавидит себя, если пропустит дегустацию? Я спросила у Доны, стоит ли это делать.

Дона обернулась и охватила взглядом происходящее — руку Ремира, прикоснувшуюся к стене рядом с плечом Эммы, ее горящие глаза.

— Не надо. Она нас проклянет. Пусть им настроение испортит кто-нибудь другой.

Я спорить не стала и вошла в дегустационный зал, находившийся за украшенным драгоценными камнями занавесом. О! У стены возвышался небольшой подиум, на котором стоял стол, покрытый мерцающей золотистой тканью. Все моменты томительного ожидания были продуманы до мелочей, и я наслаждалась каждой секундой.

Погас верхний свет, и на сцену, освещенную софитом, вышли две женщины. Они выглядели зеркальными отражениями друг друга, но цвет волос у них был разный. Женщины улыбнулись гостям и взяли со стоек микрофоны. Светловолосая сестра произнесла:

— Дорогие гости, добро пожаловать в наш дом. — Она изящным мановением руки обвела зал. — Меня зовут Пэм.

Рыжеволосая женщина поднесла микрофон к губам.

— А меня — Сэм. И мы…

— Близняшки Дарби, — произнесли сестры в унисон, и все зааплодировали. Пэм опустила микрофон, а Сэм продолжала говорить:

— Вы были приглашены сегодня сюда, чтобы разделить с нами радость презентации вина, которое является первым в своем роде в мире. Вы станете первыми дегустаторами «Ведьминого зелья».

Что за?.. «Первым в своем роде»? Они вывели новый сорт винограда? В Калифорнии растет не так много сортов. Я услышала, как другие гости еле слышно задают друг дружке тот же вопрос. У меня слегка кружилась голова от ароматов дорогих духов и одеколонов, наполнивших тесное помещение, но я не могла отвести взгляд от сестер.

Пэм продолжила представление:

— У нас с Сэм в роду многие владели магией. Наша мать — колдунья. Наш отец — маг. Энергия земли наполнила нашу жизнь, и нам хотелось поделиться с вами этим волшебством. Мы пытались найти способ поделиться тем, что мы умеем, с другими, и после долгих опытов и тестов мы обнаружили, что способны вносить магию в саму почву, на которой растет наш виноград… и что ягоды могут впитывать эту магию.

Шепот мгновенно прекратился.

— Прошу прощения? — Стройный мужчина с белоснежно-седыми волосами, стоявший в первом ряду, поднял руку. — Вы сказали, что в этом вине есть магия? — Он огляделся по сторонам. — Разве это легально?

Сэм весело, без напряжения рассмеялась.

— О, это вполне легально, и мы можем заверить вас в том, что за последние два года было проведено бессчетное число всевозможных тестов и проверок на чистоту и безопасность. На каждой бутылке имеется печать Управления по охране окружающей среды и сертифицированная эмблема органического продукта, а также символы Управления по контролю за продуктами и лекарствами и Комиссии по надзору за магией. Вот почему мы так долго шли к презентации этого вина. Нам не хотелось рисковать ни аллергическими реакциями, ни какими бы то ни было другими проблемами.

Вот это да. Ничего себе. Волшебное вино. Я обменялась взглядом с Доной. Ей, как и мне, теперь явно еще сильнее захотелось отведать этого вина.

Микрофон снова взяла Пэм.

— А теперь нам хотелось бы представить вам того человека, который стоял за магией. Мы долго и упорно разыскивали того, кто воплощал бы тот дух, который мы хотели придать вину. Гордый, уверенный в себе, но при этом утонченно-мягкий. Он известен всему миру своим мастерством и силой, и мы просто вне себя от счастья из-за того, что он проделал с нами этот путь. Дамы и господа, встречайте… Джона Крида!

Будь у меня место для этого, я бы упала в обморок. Овация сотрясла стены зала. У меня загрохотало в ушах. Я резко обернулась, чтобы посмотреть на Дону, и ее хитрая ухмылка подсказала мне, откуда взялись наши билеты. Крид вышел на подиум, улыбнулся, помахал рукой и обнял близняшек поочередно. На нем был классический фрак и брюки с золотым поясом, что соответствовало убранству зала.

Не говоря уже о пламени, которое горело в его глазах. Ох…

Пэм протянула Криду микрофон, и он шагнул к столу. По его знаку Пэм и Сэм подняли золотистую ткань и подбросили ее вверх. Мановением руки, достойным любого уважающего себя иллюзиониста, Крид заставил покрывало исчезнуть.

Толпа гостей снова разразилась аплодисментами. Я тоже захлопала в ладоши.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Когда Крид повернулся лицом к гостям, он встретился со мной взглядом. В первый момент он смутился и раскрыл рот от удивления, но через пару секунд пришел в себя, снова улыбнулся и начал свою речь:

— Благодарю всех вас за то, что вы приехали к нам. Было на самом деле очень интересно сотрудничать с сестрами Дарби в этом предприятии. Как известно многим из вас, магам необходимо использовать свою энергию. Ее нужно на что-то тратить. Чем могущественнее маг, тем больше выброс энергии.

Об этом я знала, поскольку несколько лет жила рядом с Бруно. Мои ножи были из разряда этих самых «выбросов».

— Как многие другие практики, в прошлом я в основном занимался созданием необходимого для моего бизнеса оружия и продажей заколдованных дисков. — Крид развел руками, и его взгляд отразил нечто вроде искреннего блаженства. — Но здесь, на виноградниках, я обрел возможность возвращать энергию самой природе, которая дарит мне магию. Эта магия наполняет почву, лозу и грозди винограда. Малая часть магии, благодаря которой существует мир, находится повсюду, куда бы вы ни пошли. Прошу вас, подходите и угощайтесь. — Крид снова взмахнул рукой — и все увидели длинные столы по обеим сторонам зала. А я все гадала — почему все жмутся посередине, когда зал не так уж мал. — Мы надеемся, что вы получите от этого вина такое же наслаждение, как те, кто отведал его до вас. — Крид подмигнул гостям и прошептал в микрофон: — Я имею в виду тех, кто дал нам золотые медали в Европе.

Меня окружил взволнованный ропот, и я поняла, что Криду удалось еще больше наэлектризовать атмосферу. Он ни разу ни словом не обмолвился об этом при мне за все время, что мы были знакомы. Мне стало очень интересно, что он причастен к такому тонкому делу, как изготовление вина. Мне нравится, когда у моих знакомых открываются неожиданные таланты.

Я попыталась подойти поближе к подиуму, но толпа гостей ринулась к столам, и меня увлекли в сторону одного из них. Я могла бы применить свою сверхъестественную силу и протолкаться к подиуму, но оно того не стоило. Я не сомневалась в том, что через десять минут Крид еще будет здесь. Поэтому я позволила, чтобы меня подтолкнули к бокалу «шабли». Дона оказалась у противоположного стола, где подали «бургундское».

Два года ожидания, два года чтения отрывочных новостей, поиска хоть каких-то новых сведений в Интернете — и вот наконец мечта сбылась. Я подняла бокал и глубоко вдохнула носом и ртом. Сначала вкус коснулся моего языка — ваниль, шоколад и едва заметный клубничный тон. Но носом я уловила розы и апельсины. Как удивительно.

Бокал словно бы самой собой накренился, и нежная прохладная влага наполнила мой рот. Вкус разлился по языку, и он был наполнен всеми ароматами, которые я успела почувствовать, но к ним добавился привкус дыни канталупы и свежего белого винограда.

И тут я услышала, как женщина рядом со мной, держащая бокал этого самого вина, говорит:

— Вишни с древесным полутоном. Вино крепче, чем я ожидала. Оно более вяжущее, но это идеально. Обычно мне белые вина не нравятся.

Я уставилась на свой бокал, сдвинув брови. Мы пили одно и то же вино? Я прикоснулась к плечу женщины, и она обернулась. Она не уставилась на мои клыки — значит, я их удачно спрятала.

— Простите, я случайно подслушала, но в моем вине я уловила вкус шоколада и клубники. — Я подняла бокал. — Может быть, поменяемся? Просто интересно — может быть, у нас разные варианты вина?

Изящно подкрашенные брови женщины чуточку приподнялись.

— Интересно. Я люблю клубнику. Хорошо.

Мы обменялись бокалами, и я повернула бокал к себе тем краешком, на котором не было отпечатка помады. Женщина вздернула брови. Я тоже.

— Все равно — вкус вишен и дерева.

— Нет, клубники и шоколада.

Остальные гости тоже принялись обмениваться бокалами. Довольно скоро все были обескуражены.

А потом на фоне всеобщего гомона мы расслышали голос Крида, и все повернулись к его горящим золотистым глазам.

— И вот теперь вы узнали, что особенного в «Ведьмином зелье». Оно не похоже ни на какое другое вино, потому что оно уникально для каждого, кто его пьет. Каждый почувствует свой любимый вкус. Больше никогда вам не удастся подать к столу плохое вино. Пино «нуар» будет хорошо к креветкам и стейку. А «шабли»? Великолепно — к палтусу и гамбургерам. Всегда к месту… точно так же, как магия.

С этими словами Крид щелкнул пальцами, и они с сестрами исчезли. Гостям хотелось аплодировать, но это трудно, когда держишь бокал. Ограничились тем, что постучали по стеклу бокала кончиками ногтей.

Через пару мгновений сестры торжественно вошли в дегустационный зал через дальние двери, проем которых заполнился дождем блесток и огоньков. Они улыбнулись и разошлись в разные стороны по залу, чтобы приветствовать гостей. Как мне ни хотелось поговорить с ними об искусстве виноделия, я мечтала обсудить это с Кридом. Как ему удалось присовокупить магию к виноделию? Сама я колдовать не умела, но поговорить об этом любила. Бруно зачаровал меня разговорами о технике применения заклинаний.

А еще… ну да, мне хотелось поблагодарить Крида за билеты.

Но я его не видела. Я обводила взглядом море оживленно беседующих людей, но на глаза мне никак не попадались знакомые золотистые кудряшки. Наконец мне удалось подняться на подиум, и я снова окинула взглядом толпу. Но народ успел рассосаться по разным комнатам. Скорее всего, я просто упустила Крида. Я нашла взглядом Эмму и Ремира. Они чокнулись бокалами с красным вином. Дона проталкивалась через толпу к звезде латиноамериканских мыльных сериалов Фернандо Гомесу.

— Мисс? Могу я вам чем-то помочь?

Я обернулась и увидела молодого человека с наушником и клипбордом. Я поняла, что выгляжу довольно глупо, стоя на сцене.

— Простите. Я ищу Джона Крида. Он мой… — А кстати, кто он мне? Сотрудник? Друг? Коллега? Всего понемногу — но при этом не то, не другое и не третье. Но, черт побери, какая разница? — Друг, — выпалила я. — Вы его видели?

Молодой человек, глядя на меня с интересом, покачал темноволосой головой.

— Голубушка, сегодня все тут — друзья мистера Крида. Его на кусочки рвут. Но всех его друзей я знаю, а вас — пока нет.

«Ага. Меня решили поставить на место».

— Меня зовут Селия Грейвз.

Распорядитель вытаращил глаза и раззявил рот. Он смерил меня взглядом с головы до ног и откровенно поискал взглядом клыки.

— О боже! Вы— Селия? Вот это да. Он вас описывал не так… Гм-м-м… Скажем так: в моем представлении вы должны выглядеть более обычно, а не как модель.

Я решила, что когда вечером приду в спа-салон, непременно отвалю стилисту и визажистке по сто баксов за их работу. То, как глазел на меня этот малый, того стоило.

Впервые за несколько недель я почувствовала нечто вроде радости.

— Ну, так вы его видели?

Распорядитель опустил брови и задумался.

— Знаете, я его не видел с того момента, как в зал вошли сестры Дарби. Он должен быть где-то здесь.

Я направилась к ступеням. Молодой человек поспешил подать мне руку. Я воспользовалась его помощью, поскольку около лестницы перил не было, а шагать по ступеням на трехдюймовых шпильках было не очень-то удобно. Как только я ступила на пушистый восточный ковер, молодой человек постучал по дужке наушника и произнес:

— Джон? Ты меня слышишь?

Я постояла рядом, но, видимо, распорядитель не дождался ответа. Он пожал плечами.

— Извините. Он не отвечает. — Он протянул мне руку. — Между прочим, меня зовут Эндрю. Я личный помощник Джона. Я работаю в «Миллер и Крид» еще со студенческих времен. Джон — потрясающий практик. Я многому у него учусь.

Я пожала руку Эндрю. Рукопожатие у него было хорошее — не слишком крепкое, но при этом я ощутила характерное покалывание. Передо мной стоял маг, но ему, правда, было далеко до Крида и Бруно. Возможно, он имел четвертый уровень.

— Приятно познакомиться. Я, пожалуй, похожу тут и, надеюсь, где-нибудь его разыщу.

Эндрю вздохнул.

— Я знаю, он бы хотел вас увидеть. — Неожиданно он щелкнул пальцами и хлопнул себя по лбу. — Кажется, я знаю, где он. Наверняка повел кого-нибудь, чтобы показать грот.

— Грот? Что за грот?

Эндрю открыл чистую страничку на клипборде, взял из-за уха ручку и начал рисовать.

— О, вы должны его увидеть! Именно там происходит вся магия. Там потрясающе красиво. Вот, держите. Следуйте по этой карте, не заблудитесь.

На листке бумаги, который протянул мне Эндрю, я увидела помеченный крестиком кружок, который, судя по всему, обозначал то место, где мы находились сейчас. Карта была так себе. От кружка тянулась извилистая синяя линия к еще одному крестику.

— Далеко? — спросила я, опустив голову и глянув на свои туфли на шпильках, с тоненькими ремешками. — Эти ботинки не для прогулок, [19]Эндрю.

Эндрю положил руку мне на плечо. Я вздернула брови и опустила подбородок. Я не люблю, когда ко мне прикасаются. Эндрю мгновенно отстранился.

— Простите. Я забылся, да? Джон мне говорит, что в нашем деле важнее всего дистанция.Я должен научиться работать, не прикасаясь к людям. Отвечаю на ваш вопрос: нет, это недалеко. Примерно ярдов сто отсюда. Просто идите по дорожке направо, вниз. Дорожка ровная, мощеная. Там вы тоже можете попробовать новые вина. Кругом бумажные фонарики, красота невероятная.

Что ж, погода была прекрасная, а моя подружки были при деле. Какого черта?

— Хорошо, спасибо.

Я взяла у Эндрю листок с картой, прошла через зал и похлопала Дону по плечу.

— Скоро вернусь.

Она кивнула и вернулась к беседе со своим новым фаворитом.

Эндрю был прав. Дорога оказалась недолгой, и к гроту вела единственная тропинка. Японские фонарики, развешанные по сторонам дорожки, освещали виноградные лозы, подвязанные к невысоким шпалерам, и это выглядело очень изысканно. Но как только фонарики закончились, закончилась и мощеная дорожка — так, словно здесь полагалось остановиться. Но впереди был виден мерцающий свет, и казалось, словно он озаряет вход в пещеру.

О. Вот оно что. Грот. Пещера.

Света, лившегося от входа в грот, было достаточно. Земля под ногами была сухой и хорошо утоптанной, так что идти было нетрудно. Приближаясь к гроту, я начала слышать доносящиеся изнутри негромкие голоса, поэтому я постаралась ступать тише — не хотелось помешать. Я думала, что в пещере окажется прохладнее, чем снаружи, а оказалось теплее. Я спустилась по крутому склону, ощущая легкое прикосновение магии. Вот почему звуки были приглушенными — работала магия. Как только я оказалась внутри, я услышала единственный голос, и он зазвучал громче, но слов я разобрать не могла.

Стены и потолок покрывали цветущие лианы, и там, где ожидала увидеть темный камень, передо мной предстали вспышки цвета. Я ощутила удивительный аромат — нежный и сладкий, но не приторный. Несмотря на то что я не выделяла запаха конкретных цветов, вместе они источали аромат, какой бывает в саду в самый теплый весенний день.

— Эй, — негромко проговорила я.

Никто мне не ответил.

Но почти сразу я заметила впереди более яркий свет и услышала ревущий звук. Казалось, где-то в далекой комнате наполняют ванну. Воздух стал более влажным, прохладным и сильнее насытился магией. Сочетание, ощущений и ароматов было просто поразительным. Я вошла в главный зал грота. Потолок здесь был таким высоким, что я не смогла его разглядеть, а водопад, звук которого донесся до меня, низвергался с высоты трехэтажного дома. Меня так зачаровало это зрелище, что я не заметила, что в самом центре пещеры, в середине круга, очерченного белой краской, на коленях стоит человек в балахоне с капюшоном.

О черт. Он произносил заклинание. Как не вовремя я пришла.

А ведь я могла сразу все понять по свечам, расставленным по сторонам света, и непонятным словам. Сколько раз за годы жизни с Бруно я слышала, как он бормотал заклятия на неведомых языках. Я замерла на месте, вспомнив строгий наказ Бруно: «Никогда не прерывай заклинателя. Ничего не говори, не входи в круг и не пугайся ничего из того, что увидишь».Насчет последнего Бруно не шутил. Мне случалось видеть, как из колдовского круга поднимаются вверх самые настоящие могучие смерчи. Я видела демонов, закованных в цепи и выхватываемых изнутри людей, которыми они завладели. Демоны изрыгали уйму всякой гадости и адской лавы, но маг в итоге их изгонял.

Я посмотрела по сторонам и увидела скамью, вырезанную в каменной стене рядом с массивным корнем белого дуба, крону которого я заметила еще с дороги, когда мы приехали к поместью. Я могла посидеть тихо, и к тому же мне было очень любопытно понаблюдать за мастерством Крида. Я видела его могущество во время боевой схватки. Я знала, что он умеет действовать не просто умело, но и тонко. Но увидеть заклинателя в работе — это означало заглянуть в душу мага.

Это было не просто серьезно. Мое волнение не поддавалось описанию.

Я уподобилась церковной мыши, неподалеку от которой находилась голодная кошка. Я бесшумно села на скамью и замерла. Руки Крида начали двигаться. Он словно бы сжал перед грудью невидимый волейбольный мяч. Я разглядела его щеку и нос под капюшоном. Чары стали мощнее, голос Крида зазвучал громче. Над его ладонями возник наполненный энергией ком. Ком не имел ни формы, ни цвета. Он представлял собой нечто наподобие средоточия перемещения воздуха, марева, поднимающегося от раскаленного асфальта.

Крид поднял руки, и крошечные свечки подняли свое пламя так высоко, что его языки достигли высоты плеч Крида.

— Removie il parse… et parse… et natur!

Сгусток энергии ожил. Из кожи Крида начала выделяться магическая энергия, она переливалась через его голову, и наконец, энергетический шар стал больше школьного глобуса, а очень скоро — больше автомобиля.

А когда Крид резко распрямил руки и протянул их вперед, у меня напряглись все мышцы до одной.

— Dispersei!

По приказу Крида энергия рванулась вперед и заполнила круг целиком. Было такое впечатление, что круг вот-вот взорвется. Свечи накренились, языки пламени принялись лизать края энергетического сгустка, и в итоге он превратился в огненный шар. Я немного испугалась — вдруг он все-таки взорвется, и встала, чтобы в случае чего успеть спастись бегством.

И шар таки взорвался.

Силой энергетической волны с головы Крида сорвало капюшон, а его глаза стали похожими на звезды-близнецы, слишком большие для его лица. От круга начали распространяться концентрические кольца магической энергии. Эти волны понеслись ко мне со скоростью и мощью цунами.

Я поняла, что убежать не успею.