Первый среди королей – Варяг II

Глава 5

ВИКТОР

Виктор стоял на самой высокой точке киевского холма, глядя на раскинувшийся внизу город. Ранние звёзды уже появились на восточном небосклоне, хотя запад ещё горел багрянцем заката. Воздух был свеж и чист, наполнен ароматами осени — увядающей листвы, дымка от очагов, спелых яблок из садов, спускавшихся к реке.

Место, которое он выбрал, находилось в стороне от обычных путей. Заброшенное капище древнего бога, чьё имя забылось столетия назад. Каменное изваяние, некогда внушавшее трепет верующим, теперь было лишь выветренным обломком, наполовину ушедшим в землю. Но сила оставалась — та сила, что течёт по жилам земли, собираясь в узлы, в точки пересечения, в которых истончается грань между мирами.

В такой точке Виктор и устроил тайник. Осторожно оглянувшись, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, он опустился на колени перед древним идолом и начал разгребать землю у его основания. Копал он не долго — тайник был неглубок, но защищён иными способами, недоступными обычным людям.

Когда его пальцы нащупали холодный металл, Виктор позволил себе лёгкую улыбку. Вытащил свёрток, завёрнутый в промасленную кожу, и развернул его. Внутри лежали две половинки древнего диска — одна сияющая мягким золотистым светом, другая пульсирующая тревожным красным.

«Вот и вы,» — подумал Виктор, осторожно касаясь обеих половин. Артефакт, источник силы, причина вечного противостояния между ним и Велеславом. Объект, за которым охотился его противник, стремясь восстановить равновесие — или, скорее, нарушить его в свою пользу.

Виктор аккуратно завернул артефакт обратно в кожу. Нужно было найти новое место для тайника. Велеслав наверняка искал свою половину, и рано или поздно мог добраться до этого места. А он не должен заполучить её — не сейчас, когда на кону стояло будущее славянских земель.

Виктор чувствовал, что здесь, на берегах Днепра, рождается нечто значительное. Не просто новое государство, но культура, которая повлияет на судьбы многих народов на протяжении столетий. И он хотел, чтобы эта культура строилась на принципах порядка, единства, гармонии. Велеслав же, несомненно, предпочёл бы видеть эти земли раздробленными, погружёнными в хаос междоусобиц, лёгкой добычей для соседей.

Спрятав свёрток за пазуху, Виктор направился вниз по холму. В Киеве уже зажигались вечерние огни, создавая иллюзию звёздного неба, отражённого на земле. В княжеском тереме, венчавшем самый высокий холм, светились окна большой палаты — там, вероятно, Олег и Игорь принимали гостей или советовались с приближёнными. Виктор намеренно держался в стороне от сегодняшних обсуждений. Его отсутствие должно было заставить Велеслава поверить, что он занят чем-то важным вдали от города, возможно, ищет новое место для хранения артефакта.

Но была и другая причина — Ольга. Виктор знал, что девушка из поселения полян встречалась сегодня с Велеславом. Его информаторы в городе — старики, дети, те, на кого редко обращают внимание, — видели их вместе на берегу реки ранним утром. О чём они говорили, он мог только догадываться, но не сомневался, что Велеслав пытался привлечь её на свою сторону.

Ольга была ключевой фигурой в этой партии. Виктор видел много судеб, много жизней, и научился распознавать тех, кто способен изменить течение истории. Эта молодая женщина была из их числа. Её ум, её воля, её интуиция могли сыграть решающую роль в определении пути, по которому пойдут славянские земли. И хотя она была ещё молода, ещё только нащупывала границы своего влияния, Виктор предвидел: наступит день, когда её слово будет значить больше, чем приказы князей и решения воевод.

Он не знал, убедил ли её Велеслав. Не знал, поверила ли она его версии их древнего противостояния. Не сомневался лишь в одном — скоро ей предстоит сделать выбор. И этот выбор повлияет не только на её судьбу, но и на будущее всех, кто живёт на этих землях.

Подходя к городским воротам, Виктор заметил знакомую фигуру, ожидавшую у стены. Велемир, старый волхв, чьи знания и дар предвидения делали его ценным союзником.

— Я искал тебя весь день, — сказал Велемир без предисловий, когда Виктор приблизился. — Происходит что-то странное. Знаки появляются на старых камнях. Вороны кружат над капищами. Река поднялась, хотя дождей не было.

— Он готовится к чему-то, — кивнул Виктор, понимая без объяснений, о ком идёт речь. — После нашей встречи в каменном круге Велеслав затаился, но не бездействует. Собирает силы, плетёт интриги, ищет союзников.

— Союзников среди людей? — уточнил волхв.

— И среди них тоже, — ответил Виктор. — Но есть силы и помимо людей. Древние сущности, живущие в лесах, в реках, под землёй. Большинство из них дремлет, забытые, когда новые боги пришли на смену старым. Но некоторые ещё могут быть пробуждены тем, кто знает древние ритуалы.

Велемир нахмурился. Как хранитель традиций, он знал о существах, населявших эти земли задолго до прихода славян. Духи, демоны, создания, не имеющие имён в человеческих языках. В старых преданиях говорилось, что первые волхвы заключили с ними договор — люди получали право жить на этой земле, а духи уходили в спячку, в глубокие леса, в подземные пещеры. Но договор требовал соблюдения определённых ритуалов, проведения жертвоприношений в особые дни года. С распространением новых верований, с приходом северных традиций многие обряды были забыты или изменены. И если Велеслав нашёл способ пробудить древних духов…

— Нужно предупредить Олега, — сказал Велемир. — Подготовиться.

— К чему? — усмехнулся Виктор. — К нападению существ, в которых он не верит? Олег человек практичный, воин и стратег. Он понимает опасность войны, мятежа, заговора. Но угрозу из мира духов он сочтёт сказками, которыми пугают детей.

— Тогда что нам делать? — спросил волхв.

— То, что всегда делали хранители традиций, — ответил Виктор. — Защищать границы между мирами. Проводить ритуалы, поддерживающие равновесие. Ты знаешь обряды, я могу дать силу, которой не хватает современным волхвам.

Велемир кивнул. Он уже чувствовал, что магия слабеет в этом мире. Новые поколения жрецов знали меньше, чем предыдущие, их связь с источниками силы становилась всё тоньше. Виктор, с его древними знаниями и силой, почерпнутой из артефакта, мог компенсировать эту утрату.

— Нам понадобятся другие волхвы, — сказал Велемир. — Я знаю нескольких, живущих в лесах за Днепром. Они хранят старые традиции, не осквернённые новыми обычаями.

— Хорошо, — согласился Виктор. — Отправляйся к ним, объясни ситуацию, собери тех, кто согласится помочь. Через семь дней встретимся в каменном круге на холме. Полнолуние усилит наши ритуалы.

Они расстались у городских ворот — Велемир направился в свою хижину готовиться к путешествию, Виктор вошёл в город. Он шёл неторопливо, внимательно наблюдая за жизнью Киева. Город менялся на глазах — новое правление, новые порядки, новые люди, стекавшиеся сюда из разных земель. Олег активно перестраивал укрепления, расширял торговые ряды, украшал княжеский терем. Превращал Киев в настоящую столицу, достойную зарождающегося государства.

Виктор одобрял эти перемены. За свою долгую жизнь он видел множество городов — от маленьких поселений до огромных мегаполисов, чьи названия давно стёрлись из человеческой памяти. И знал: облик города определяет характер его жителей, влияет на их мышление, на их отношение к миру. Крепкие стены, широкие улицы, величественные здания внушают уверенность, создают ощущение порядка и стабильности. А это именно то, что было нужно для формирования новой державы.

Проходя мимо рыночной площади, Виктор заметил знакомую фигуру. Ольга стояла у прилавка торговца тканями, рассматривая разложенные отрезы. Рядом с ней находились две служанки — необходимый эскорт для княгини, выходящей в город. Девушка выглядела задумчивой, рассеянной, словно мысли её были далеко от выбора материала для нового платья.

Виктор решил подойти. Не столько для того, чтобы выведать, о чём она говорила с Велеславом — это могло бы вызвать подозрения, — сколько чтобы напомнить о себе, о своём присутствии в общей игре.

— Княгиня, — поклонился он, приблизившись. — Редкая удача встретить тебя в городе.

Ольга обернулась, в её глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся задумчивым выражением.

— Альрик, — ответила она, используя имя, под которым он был известен в Киеве. — Или лучше называть тебя Виктором?

— В общественных местах лучше первое, — улыбнулся он. — Во избежание лишних вопросов.

Ольга кивнула и, сделав знак служанкам отойти на несколько шагов, повернулась к Виктору:

— Я говорила сегодня с твоим… противником, — сказала она без предисловий. — Он рассказал свою версию вашей истории.

— Не сомневаюсь, — спокойно ответил Виктор. — За все годы борьбы у каждого из нас сформировалась своя правда. Вопрос в том, какая из них ближе к тому, что произошло на самом деле.

— Он говорит, что ты стремишься к абсолютной власти, — продолжила Ольга, внимательно наблюдая за его реакцией. — Что твой идеал — мир, где всё подчинено единой воле, единому порядку, без места для свободы и разнообразия.

— Упрощение, — покачал головой Виктор. — Я действительно ценю порядок, структуру, предсказуемость. Считаю, что цивилизация, закон, единые правила для всех — основа человеческого благополучия. Но это не означает тиранию или унификацию. Внутри порядка есть место для разнообразия, для индивидуальности, для творчества. Как в музыке — гармония не исключает вариации, а создаёт для них основу.

Он перевёл взгляд на реку, блестевшую в лучах заходящего солнца.

— А что предлагает он? — продолжил Виктор. — Свободу без границ? Разнообразие без общих правил? Это путь к анархии, к войне всех против всех, где сильный пожирает слабого, а в конечном итоге проигрывают все. Я видел это множество раз — империи, распадающиеся на враждующие княжества, республики, сползающие в тиранию через хаос гражданских войн. Свобода без порядка — это иллюзия, мираж, который исчезает, как только к нему приближаешься.

Ольга слушала внимательно, и Виктор заметил в её глазах проблеск понимания. Эта молодая женщина была достаточно умна, чтобы видеть за красивыми словами реальные последствия, чтобы сравнивать абстрактные идеалы с тем, как они воплощаются в жизни.

— Он просил меня помочь найти его половину диска, — сказала она неожиданно. — Сказал, что ты забрал её силой и спрятал где-то в Киеве или окрестностях.

Виктор напрягся. Значит, Велеслав действительно ищет артефакт. И решил использовать для этого Ольгу — умный ход, учитывая её положение при дворе и растущее влияние.

— Это правда, — признал он. — У меня обе половины. И да, я забрал его часть не самым честным путём. Но не из жадности или желания причинить вред. Этот артефакт слишком опасен, чтобы позволить ему оказаться в неподходящих руках.

— А твои руки подходящие? — прямо спросила Ольга.

— Более подходящие, чем его, — твёрдо ответил Виктор. — Я стремлюсь к созиданию, к гармонии, к развитию. Он — к разрушению, к хаосу, к возвращению в первобытное состояние. И дело не только в наших намерениях, но и в самой природе половин диска. Моя часть содержит силу созидания, его — силу разрушения. Если они окажутся в одних руках — особенно в руках того, кто предпочитает хаос порядку, — последствия могут быть катастрофическими.

Ольга задумалась, и Виктор почувствовал, что она колеблется, не зная, кому верить. Это было естественно — оба бессмертных существа представляли убедительные аргументы, оба казались искренними, оба обладали харизмой, накопленной за долгие годы существования.

— Я не прошу тебя слепо верить мне, — сказал он мягко. — Наблюдай, размышляй, сравнивай. Смотри не на слова, а на дела. Что приносит каждый из нас — созидание или разрушение, мир или войну, процветание или упадок? И когда придёт время выбора — а оно придёт, скорее, чем ты думаешь, — следуй своему сердцу и своему разуму.

Ольга кивнула, принимая его слова. В её глазах Виктор увидел благодарность за то, что он не давил, не требовал немедленного решения, не пытался манипулировать. Это внушало надежду — возможно, именно такой подход поможет завоевать доверие этой необычной женщины.

— Мне пора возвращаться в терем, — сказала она. — Игорь будет беспокоиться.

— Конечно, — согласился Виктор. — Но если у тебя появятся вопросы, если захочешь узнать больше о том, что происходит, — я всегда готов к разговору.

Они расстались — Ольга направилась в сторону княжеского терема в сопровождении служанок, Виктор продолжил свой путь по улицам города. Разговор оставил у него смешанные чувства. С одной стороны, Ольга не отвергла его точку зрения, несмотря на убедительность Велеслава. С другой — она явно колебалась, не зная, кому доверять.

Виктор не мог винить её. Он научился видеть ситуацию с разных сторон, понимать аргументы противников, признавать сложность мира, который не делится на чёрное и белое. Как бы ни была сильна его уверенность в правильности собственного пути, он осознавал, что в чём-то Велеслав мог быть прав. Может быть, порядок действительно иногда становился слишком жёстким, может быть, империи действительно иногда подавляли индивидуальность народов, входивших в их состав. Но альтернатива — хаос, раздробленность, война всех против всех — казалась ему ещё хуже.

Особенно здесь, на землях славян, окружённых могущественными и агрессивными соседями. Без единого государства, без сильной центральной власти эти племена были обречены стать добычей хазар, печенегов, угров или других народов, чьи имена ещё не прогремели в истории, но чьи войска уже собирались за горизонтом.

Дойдя до княжеского терема, Виктор был остановлен стражей у ворот. Обычно его пропускали без вопросов — все знали, что «купец Альрик» пользуется особым расположением князя и регента. Но сегодня молодой дружинник преградил ему путь копьём:

— Прости, Альрик, но князь приказал никого не пускать. Важное совещание.

— Даже меня? — удивился Виктор.

— Даже тебя, — твёрдо ответил стражник. — Таков приказ.

Это было неожиданно. Олег всегда ценил советы Виктора, особенно в сложных ситуациях. Что могло быть настолько важным или секретным, что регент решил исключить его из обсуждения?

— Что-то случилось? — спросил Виктор как можно более непринуждённо. — Плохие вести с границ?

Стражник колебался — явно хотел ответить, но помнил о приказе хранить молчание.

— Лазутчики вернулись от хазар, — сказал он наконец, понизив голос. — Говорят, каган собирает войско. Возможно, готовится поход на север.

Виктор нахмурился. Хазары были серьёзной силой — тюркское государство, контролировавшее степи к востоку и югу от славянских земель. Их каганат существовал уже несколько столетий, имел сильное войско, развитую торговлю, дипломатические связи с Византией. Если они действительно решили двинуться на север, это могло стать первым серьёзным испытанием для молодой державы Рюриковичей.

— Спасибо за информацию, — кивнул Виктор. — Если князь спросит обо мне, скажи, что я буду у купца Добрыни. У нас есть незавершённые дела.

Стражник кивнул, и Виктор отправился к дому Добрыни — богатого торговца, в чьём доме недавно выступал Велеслав. Это был удобный предлог, но настоящей целью было другое. Виктор подозревал, что внезапное исключение его из совета не случайно. Кто-то влиял на Олега, заставляя усомниться в надёжности ближайших советников. И этим кем-то вполне мог быть Велеслав, действующий через посредников.

Если это так, то игра принимала опасный оборот. Отстранение от княжеского окружения означало потерю влияния, возможности направлять события в нужное русло. А с угрозой хазарского нашествия вопрос единства славянских земель становился ещё более острым. Либо они встретят врага объединёнными силами под единым командованием, либо будут разбиты поодиночке, как это случалось множество раз в истории.

Виктор ускорил шаг. Ему нужно было найти способ восстановить доверие Олега, нейтрализовать влияние Велеслава и подготовиться к отражению внешней угрозы. И всё это — не имея прямого доступа к центру принятия решений.

«Давно я не оказывался в такой сложной ситуации,» — подумал он с невольной улыбкой. «Что ж, мои противники всегда недооценивали мою способность адаптироваться к изменчивым обстоятельствам.»

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и на Киев опустилась ночь. Звёзды сияли холодным светом, равнодушные к суетным делам смертных и бессмертных существ, решавших судьбы земель у извилистой реки, которой предстояло стать колыбелью великого государства.

ОЛЕГ

Олег склонился над картой, разложенной на длинном дубовом столе. Грубая шкура, покрытая линиями рек, точками поселений и условными обозначениями лесов и степей, представляла земли от Ладоги на севере до Чёрного моря на юге, от западных лесов, где обитали ляхи, до восточных степей, где кочевали хазарские племена.

— Здесь, — ткнул он пальцем в точку на юго-востоке, где река Дон впадала в море. — Лазутчики доносят, что каган собирает свои основные силы у Саркела.

Воеводы и старшие дружинники, собравшиеся в княжеской палате, внимательно рассматривали карту. Времена, когда воины отправлялись в поход, не имея представления о том, куда идут, остались в прошлом. Олег, как и его предшественник Рюрик, верил в силу знания, в необходимость понимать географию, ресурсы, возможности противника.

— Саркел — мощная крепость, — сказал Свенельд, рыжебородый воевода, прибывший с Олегом ещё из Новгорода. — Если они планируют поход на север, почему собираются так далеко на востоке?

— Чтобы усыпить нашу бдительность, — ответил Олег. — Мы ждём удара с юга, прямо по Днепру, а они зайдут с востока, через земли северян и вятичей. Племена, ещё не полностью признавшие нашу власть, могут поддаться на посулы кагана или просто не оказать достаточного сопротивления.

Игорь, сидевший справа от Олега, нахмурился. Молодой князь с каждым днём всё увереннее чувствовал себя в роли правителя, всё активнее участвовал в обсуждениях и принятии решений.

— У нас есть надёжные союзники на востоке? — спросил он. — Кто-то, кто может задержать хазар, дать нам время собрать силы?

— Северяне связаны с нами договором, — сказал один из бояр. — Но их верность… сомнительна. Особенно если хазары предложат более выгодные условия.

— Нельзя полагаться на чужую верность, когда речь идёт о выживании государства, — отрезал Олег. — Нужно действовать самим, опережая врага.

— Ты предлагаешь первыми нанести удар? — удивился Свенельд. — Но наши силы всё ещё рассредоточены. Часть дружины в Новгороде, часть разбросана по окрестным племенам для сбора дани.

— Не удар, — покачал головой Олег. — Пока не удар. Но демонстрацию силы. Собрать достаточно воинов, чтобы каган понял: нападение на нас обойдётся ему слишком дорого. Одновременно отправить послов — не с мольбой о мире, а с предложением торговли, взаимовыгодного сотрудничества. Хазары, как и все степняки, уважают силу и презирают слабость.

Воеводы переглянулись, обдумывая предложение регента. Идея была смелой, рискованной, но не безрассудной. Олег всегда предпочитал действовать на опережение, не дожидаясь, пока инициатива перейдёт к противнику.

— А что с византийцами? — спросил Игорь. — Они традиционные союзники хазар, но и с нами поддерживают отношения. Могли бы они посредничать в переговорах?

— Византийцы всегда преследуют собственные интересы, — скептически заметил Асмунд, старейший из воевод. — Они будут стравливать нас с хазарами, ослабляя обоих и укрепляя свои позиции.

— Верно, — кивнул Олег. — Но это не значит, что мы не можем использовать их в своих целях. Отправим посольство в Константинополь, намекнём на возможность заключения более тесного союза. Это заставит хазар задуматься, не готовит ли им Византия удар в спину.

Обсуждение продолжалось, переходя к деталям — как быстро можно собрать дружину, сколько воинов потребовать от союзных племён, кого отправить послами. Олег слушал предложения советников, но решения принимал сам, быстро и твёрдо. За двадцать лет правления в Новгороде, а теперь и в Киеве, он научился ценить компетентные мнения, но полагаться в итоге только на собственную интуицию и опыт.

Когда совет подходил к концу, в палату вошёл старший дружинник, охранявший вход в терем.

— Князь, — обратился он к Олегу, — купец Альрик просит аудиенции. Говорит, это срочно и касается хазар.

Олег нахмурился. Он намеренно не пригласил Альрика на сегодняшний совет, желая проверить свои подозрения. В последние дни регент всё чаще задумывался о странной роли, которую играл этот купец в его окружении. Альрик появился словно из ниоткуда, когда подготовка к походу на Киев была в самом разгаре. Его знания, его советы оказались невероятно полезными. Но кто он на самом деле? И кому служит?

Слова сказителя Велеслава, недавно выступавшего перед киевской знатью, заставили Олега задуматься. Он не верил полностью ни одному из странных чужаков — ни синеглазому купцу, ни черноволосому сказителю. Но и пренебрегать их влиянием не мог. Оба словно знали больше, чем говорили, оба, казалось, вели какую-то свою, невидимую для остальных игру.

— Пусть войдёт, — решил Олег после короткой паузы. — Послушаем, что он скажет.

Альрик вошёл в палату с достоинством человека, уверенного в своём праве здесь находиться. Поклонился князю и собравшимся воеводам, но в его поклоне не было подобострастия, лишь вежливое признание статуса собеседников.

— Прости за вторжение, князь, — сказал он, обращаясь к Олегу. — Но новости, которые я принёс, не терпят отлагательства.

— Говори, — кивнул Олег, внимательно наблюдая за реакцией советников. Некоторые из них явно были рады видеть купца, другие хмурились, недовольные его появлением.

— Мои торговые партнёры в землях северян сообщают, что хазарские лазутчики уже проникли в их поселения, — сказал Альрик. — Предлагают золото и оружие в обмен на поддержку или хотя бы нейтралитет в случае вторжения. И многие соглашаются.

По палате пробежал встревоженный шёпот. Если северяне перейдут на сторону хазар, восточная граница молодого государства окажется открытой для врага.

— Откуда такие сведения? — спросил Олег, не скрывая подозрения. — Твои торговые партнёры имеют доступ к тайным переговорам между хазарскими послами и старейшинами северян?

— У купцов свои способы узнавать то, что скрыто от других, — уклончиво ответил Альрик. — Золото развязывает языки, вино ослабляет бдительность, а женщины выведывают секреты у мужчин, хвастающихся своей важностью.

Объяснение было разумным, но Олега не оставляло чувство, что купец знает больше, чем говорит, и что источники его информации не ограничиваются традиционными методами сбора сведений.

— Что ещё? — спросил регент. — Есть подробности о планах кагана, о численности его войска, о сроках возможного нападения?

— Хазары собирают силы не только в Саркеле, — ответил Альрик. — Отряды кочевников стягиваются к северным границам каганата, в степи у реки Донец. Это уже не просто демонстрация силы, а подготовка к серьёзному вторжению.

Олег переглянулся со Свенельдом. Информация купца подтверждала их худшие опасения.

— Когда? — коротко спросил регент.

— Как только растает снег, — ответил Альрик. — Весной, когда степь покроется свежей травой для коней, а реки станут полноводными для ладей. Каган готовит удар и с суши, и с воды.

Олег задумался, постукивая пальцами по столу. Времени оставалось мало — зима в этих краях короче, чем на севере, весна наступает рано. Нужно было действовать быстро, решительно.

— Спасибо за сведения, купец, — сказал он наконец. — Они ценны и своевременны. Но позволь спросить: почему ты помогаешь нам? Какая выгода торговцу из далёких земель от того, кто будет править на берегах Днепра — Олег или каган хазар?

Альрик улыбнулся — странной, словно невесомой улыбкой.

— Я много путешествовал, князь, — сказал он. — Видел разные земли, разные народы, разные правления. И заметил закономерность: там, где правит закон и порядок, где есть сильная, но справедливая власть, там процветает торговля, растут города, развиваются ремёсла и искусства. Там, где царит хаос, где каждое племя, каждый род сам за себя, там торговые пути пустеют, караваны подвергаются нападениям, а люди живут в страхе и нищете.

Он сделал паузу, окидывая взглядом собравшихся.

— То, что ты строишь здесь, Олег, — продолжил он, — это не просто новое княжество, не просто расширение владений Рюрика. Это основа будущей великой державы, которая сможет защитить эти земли от набегов с востока и юга, обеспечить безопасность торговых путей, дать людям возможность жить и работать в мире. Такое государство выгодно всем — и местным жителям, и купцам, приходящим со всех концов земли.

Слова Альрика звучали убедительно, искренне. Олег хотел верить им — они соответствовали его собственному видению будущего. Но что-то в глубине души удерживало его от полного доверия. Слишком гладко говорил купец, слишком точно попадал в то, что хотел услышать регент.

— Что ты предлагаешь? — спросил Олег, решив отложить сомнения. — У тебя наверняка есть мысли о том, как нам действовать.

— Есть, — кивнул Альрик. — И они могут показаться неожиданными. Я предлагаю не ждать нападения хазар и не ограничиваться демонстрацией силы. Я предлагаю опередить их — отправить флот к Саркелу.

В палате воцарилась тишина. План был настолько дерзким, настолько рискованным, что даже самые отважные воеводы затаили дыхание.

— Поход на главную крепость хазар? — недоверчиво переспросил Свенельд. — Это безумие. У нас нет ни сил, ни ресурсов для такого предприятия.

— Я не говорю о полномасштабном нападении, — пояснил Альрик. — Речь о молниеносном рейде небольшого, но сильного отряда. Цель — не захват крепости, а уничтожение судов, готовящихся к походу на север, и демонстрация решимости Киева отвечать ударом на угрозу.

Олег задумался. План был рискованным, но в нём была логика. Хазары не ожидают нападения, особенно с воды, особенно ранней весной, когда северные народы традиционно ещё не начинают военных действий.

— С какими силами ты предлагаешь идти? — спросил регент.

— Тридцать ладей, отборные воины, минимум груза для максимальной скорости, — ответил Альрик. — Удар и отход, никаких попыток закрепиться или вступить в длительное сражение.

— Кто поведёт этот отряд? — спросил Игорь, внезапно вступая в разговор. — Мне кажется, такая миссия требует особых качеств от предводителя — не только храбрости, но и хитрости, умения принимать быстрые решения в меняющейся обстановке.

— Именно, — согласился Альрик. — Поэтому я предлагаю доверить командование тебе, княжич.

В палате снова воцарилась тишина, на этот раз ещё более глубокая. Все взгляды обратились к Олегу, ожидая его реакции на столь смелое предложение. Отправить единственного наследника Рюрика в опаснейший рейд на вражескую территорию?

— Нет, — резко сказал Олег. — Игорь нужен здесь, в Киеве. Если хазары нападут с суши, в то время как наш флот будет у Саркела, кто возглавит оборону? Кто удержит власть в городе, если вести о поражении посеют панику?

— Именно поэтому ты и должен остаться, — возразил Альрик, глядя регенту в глаза. — Твой опыт, твой авторитет необходимы здесь. А Игорь… ему нужна возможность проявить себя как полководцу, заслужить уважение дружины не как сыну Рюрика, а как воину, способному вести людей в бой и приводить их к победе.

Олег заметил, как загорелись глаза Игоря. Молодой князь явно загорелся идеей самостоятельного командования, возможностью доказать свою состоятельность как правителя.

— Я справлюсь, — сказал Игорь, выпрямляясь. — Дай мне лучших воинов, и я покажу хазарам, что значит гнев Киева.

Олег смотрел на названного сына с смесью гордости и тревоги. Игорь вырос, повзрослел, стал настоящим воином. Но был ли он готов к такой ответственности? К командованию операцией, от которой могла зависеть судьба всего государства?

— Обсудим это позже, наедине, — сказал Олег, не желая принимать столь важное решение на публике. — А сейчас вернёмся к общему плану действий против хазар.

Совет продолжился, но Олег чувствовал, что появление Альрика и его неожиданное предложение изменили настроение собравшихся. Воеводы разделились на тех, кто поддерживал идею упреждающего удара, и тех, кто считал её слишком рискованной. Игорь больше не скрывал своего желания возглавить экспедицию, активно участвуя в обсуждении деталей возможного похода.

Когда совет завершился и большинство участников разошлись, Олег задержал Игоря и Альрика.

— Хитрый ход, купец, — сказал регент, когда они остались втроём. — Заронить идею в открытом совете, зная, что Игорь загорится ею, а я окажусь в сложном положении.

Альрик не выказал ни тени смущения.

— Я лишь предложил то, что считаю наилучшим решением, — ответил он спокойно. — Решать тебе, князь.

— Я хочу этого похода, — твёрдо сказал Игорь. — Хочу доказать, что достоин имени своего отца.

— Рюрик не бросался в авантюры без подготовки, — возразил Олег. — Он был смел, но не безрассуден.

— И я не предлагаю безрассудства, — вмешался Альрик. — Только тщательно спланированный, молниеносный рейд в момент, когда враг меньше всего этого ожидает. Возможность изменить весь ход противостояния с хазарами, превратив нас из обороняющейся стороны в нападающую.

Олег смотрел на Игоря — высокого, статного юношу, так похожего на своего отца, и в то же время такого другого. Рюрик был воином от рождения, сражался с детства, прошёл через десятки битв, прежде чем стать правителем. Игорь вырос в тепле и безопасности, под защитой Олега и Сигурда, в окружении заботы Хельги. Был ли он готов к настоящей войне, к настоящему риску?

— Я дам тебе двадцать ладей и двести лучших воинов, — сказал Олег, приняв решение. — Свенельд пойдёт с тобой как советник, но командовать будешь ты. Альрик тоже пойдёт — его знание земель и языков может пригодиться.

Лицо Игоря просветлело от радости и гордости.

— Я не подведу тебя, — сказал он. — Не подведу память отца.

— Надеюсь, — кивнул Олег. — Потому что на кону стоит не только твоя слава, но и безопасность всего нашего государства. Одна ошибка, одно поражение — и хазары захватят инициативу, нападут всеми силами, когда значительная часть нашей дружины будет далеко на юге.

— Понимаю, — серьёзно ответил Игорь. — И клянусь: или я вернусь с победой, или не вернусь вовсе.

Олег вздрогнул от этих слов — слишком похожих на последнюю клятву Рюрика перед походом, из которого тот вернулся смертельно раненым. Но не стал ничего говорить. Каждый мужчина должен пройти свой путь, каждый воин — принять свой бой. Для Игоря час испытания настал.

— Иди, готовься, — сказал Олег. — Выступаете через три дня, как только лёд на реке окончательно сойдёт. А нам с Альриком нужно поговорить наедине.

Игорь кивнул и вышел из палаты, оставив регента и купца одних. Олег долго смотрел на Альрика, словно пытаясь проникнуть за маску, которую тот носил.

— Если с ним что-то случится, если это очередной твой ход в какой-то непонятной мне игре, — сказал он тихо, — я найду тебя, где бы ты ни скрылся, и заставлю пожалеть о том дне, когда ты решил вмешаться в дела Руси.

— Я желаю Игорю только добра, — спокойно ответил Альрик. — Как и тебе, как и всему вашему роду. Поверь, Олег, у нас общая цель — создание сильного, единого государства на этих землях.

— Хочу верить, — кивнул регент. — Но одно дело слова, другое — дела. Я буду судить по результатам.

— Мудрый подход, — согласился Альрик. — Большего я и не прошу.

Они ещё некоторое время обсуждали детали предстоящего похода — маршрут, возможные опасности, варианты действий в различных ситуациях. Несмотря на подозрения, Олег не мог не признать ценности советов купца, его глубокого знания хазарских земель и обычаев. Если кто и мог помочь Игорю провести эту рискованную операцию успешно, то это был Альрик.

Когда купец ушёл, Олег остался один в пустой палате. Он подошёл к окну, глядя на Днепр, сбрасывающий последние оковы зимнего льда. Где-то там, далеко на юге, была земля хазар, новый враг, новое испытание для молодого государства. А где-то там, далеко на юге, его названному сыну предстояло доказать, что он достоин быть правителем.

«Сохрани его, Перун, — мысленно обратился Олег к богу-громовержцу. — Сохрани его, как не смог сохранить его отца».

С этой молитвой на устах он отвернулся от окна и направился к своим покоям. Впереди были три дня лихорадочных приготовлений, а потом — тревожное ожидание вестей с юга. Вестей, которые могли изменить судьбу всего предприятия, начатого двадцать лет назад с присяги умирающему Рюрику.

ИГОРЬ

Днепр разворачивался перед ними бескрайней серебряной лентой. Весеннее солнце играло на мелкой ряби, ослепляя тех, кто смотрел прямо на воду. Игорь стоял на носу передовой ладьи, вглядываясь в горизонт, где река, казалось, сливалась с небом.

Двадцать боевых кораблей скользили по течению — быстрые, маневренные, несущие отборных воинов киевской дружины. Это был первый самостоятельный поход Игоря как полководца, первое настоящее испытание его способностей как правителя. И он чувствовал всю тяжесть этой ответственности.

— Хорошее утро для похода, — раздался голос Свенельда за спиной.

Рыжебородый воевода, ветеран многих битв, должен был выполнять роль советника при молодом князе. Но Игорь знал, что если он проявит слабость или нерешительность, Свенельд возьмёт командование на себя — такое было негласное указание Олега.

— Хорошее, — согласился Игорь. — Ветер попутный, волны умеренные. Если так пойдёт и дальше, будем у хазарских границ даже раньше, чем планировали.

— Главное, чтобы в Саркеле нас никто не ждал, — заметил Свенельд. — Внезапность — наше главное преимущество.

Игорь кивнул. В этом и заключался смысл их дерзкого плана: появиться у главной хазарской крепости неожиданно, уничтожить их флот, готовящийся к походу на север, и так же быстро уйти. Удар змеи, без объявления войны, без развёрнутых знамён — просто жестокое напоминание о том, что земли славян не беззащитны перед степными кочевниками.

— Иди отдохни, князь, — сказал Свенельд. — Ночью будет твоя вахта.

Игорь кивнул и спустился в центральную часть ладьи, где размещалось подобие каюты — несколько досок, образующих навес от дождя и ветра, шкуры для сидения и лежания, сундук с личными вещами. Не королевские палаты, но вполне сносные условия для походной жизни.

Там его ждал Альрик, задумчиво изучавший карту хазарских земель — кусок выделанной кожи с нанесёнными линиями рек, точками городов и крепостей, значками, обозначающими переправы, пороги, опасные места.

— Мы здесь, — сказал купец, указывая на точку на Днепре, примерно в трети пути от Киева к морю. — Завтра пройдём пороги, а через пять дней будем у входа в Сиваш.

— Самая опасная часть пути, — заметил Игорь. — Мелководье, узкие проливы, легко устроить засаду.

— Но и самая неожиданная, — возразил Альрик. — Хазары ждут нападения, если вообще ждут, со стороны Чёрного моря. Там их основные укрепления, там дежурят сторожевые суда. А через Сиваш и Азовское море мы выйдем к Дону почти у самого Саркела, в тылу их обороны.

— Если не сядем на мель и не заблудимся в лабиринте проток, — усмехнулся Игорь. — Ты уверен, что знаешь путь?

Альрик улыбнулся — странной, словно невесомой улыбкой.

— Я проходил его не раз, — сказал он. — Правда, давно, но такие вещи не забываются.

Игорь внимательно посмотрел на своего советника. Альрик всегда был загадкой. Купец, появившийся словно из ниоткуда, обладающий знаниями, которые, казалось, выходили за пределы человеческих возможностей. Язык, манеры, осведомлённость о далёких землях — всё в нём было необычным. И всё же Игорь ощущал странное доверие к этому человеку. Словно они были знакомы уже очень давно, словно между ними существовала какая-то неразрывная связь.

— Ты не похож на обычного купца, — сказал Игорь, решив быть прямым. — Кто ты на самом деле, Альрик? Или… Виктор, как называла тебя Ольга?

Синие глаза Альрика сверкнули удивлением, быстро сменившимся задумчивостью.

— Проницательна твоя жена, — сказал он. — И не боится задавать прямые вопросы.

— Как и я, — настаивал Игорь. — Так кто ты?

Альрик вздохнул, отложив карту.

— Скажем так: я путешественник, видевший больше земель и народов, чем большинство людей. И я заинтересован в том, чтобы на берегах Днепра возникло сильное, единое государство. Государство, которое принесёт мир и порядок этим землям, защитит их от набегов кочевников, обеспечит безопасность торговых путей.

— Почему тебя это волнует? — не отступал Игорь. — Какой тебе интерес в делах славян и варягов?

— Может быть, я просто устал от хаоса, — ответил Альрик. — От вечной борьбы племён, от бессмысленных войн, от разрушений, которые несут они миру. Может быть, я видел слишком много циклов возвышения и падения цивилизаций, и хочу, чтобы этот цикл не повторил ошибок предыдущих.

Игорь почувствовал, что за этими философскими словами скрывается какая-то личная, очень глубокая история. Но Альрик явно не собирался раскрывать все свои тайны.

— И ты выбрал нас, — сказал Игорь. — Почему? Почему не византийцев с их древними традициями, не хазар с их богатством, не франков с их могучими армиями?

— Потому что вы — начало, — ответил Альрик. — Чистый лист, на котором ещё не написана история. Византия стара и коррумпирована, хазары погрязли в междоусобицах, франки разрывают на части наследие Карла Великого… А здесь, на этих реках, в этих лесах, зарождается нечто новое. Нечто, что может впитать лучшее от разных традиций, избежать ошибок прошлого, создать иную модель государства и общества.

Он посмотрел Игорю прямо в глаза.

— И ты, сын Рюрика, находишься в центре этого процесса. От твоих решений, от твоей мудрости или глупости, от твоей силы или слабости будет зависеть, каким путём пойдут эти земли. Объединятся ли племена под твоей рукой или погрязнут в бесконечных войнах. Создадут ли новую цивилизацию или станут лёгкой добычей для соседей.

Игорь молчал, ошеломлённый масштабом видения, которое рисовал Альрик. Он всегда знал, что ему предстоит править после Олега, всегда стремился стать достойным этой роли. Но никогда ещё не осознавал так ясно историческое значение того, что происходит сейчас на берегах Днепра.

— И ты хочешь помочь мне, — сказал он наконец. — Направить на правильный путь. Стать… кем? Советником? Наставником? Серым кардиналом при троне?

— Проводником, — ответил Альрик. — Тем, кто показывает возможные пути, но не принуждает идти по ним. Выбор всегда за тобой, Игорь. Я могу лишь освещать дорогу, не более того.

— Но у тебя есть своё видение, — настаивал Игорь. — Своё представление о том, какими должны быть эти земли, это государство. И ты будешь подталкивать меня к решениям, которые соответствуют этому видению.

— Разумеется, — не стал отрицать Альрик. — Как и любой советник. Но я не стану лгать тебе, не стану скрывать последствия тех или иных выборов. И всегда буду помнить, что окончательное решение — за тобой.

Игорь задумался. Он чувствовал, что Альрик не говорит всей правды — за его словами скрывались какие-то иные мотивы, иные цели. Но ощущал также, что сейчас, в этот момент, их интересы совпадают. Оба хотели успеха хазарского похода, оба стремились к укреплению молодого государства.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Будь моим проводником, Альрик. Или Виктор — как тебе больше нравится. Показывай пути, освещай дороги. Но помни: я не слепец, идущий за поводырём. Я буду смотреть своими глазами, решать своим умом. И если замечу, что ты ведёшь меня не туда…

— Я понимаю, — кивнул Альрик. — И не жду ничего иного от сына Рюрика.

Их разговор прервал крик дозорного с носа ладьи:

— Впереди пороги! Всем приготовиться!

Игорь и Альрик быстро поднялись на палубу. Впереди река, до сих пор спокойная и величественная, внезапно менялась. Появлялись камни, выступающие из воды, течение ускорялось, образуя буруны и водовороты. Это были знаменитые днепровские пороги — серия препятствий, делавших судоходство по реке сложным и опасным.

— К вёслам! — скомандовал Игорь. — Рулевой, держи середину фарватера!

Дружинники, до этого отдыхавшие или занимавшиеся своими делами, немедленно бросились к скамьям гребцов. Каждый знал своё место, каждый понимал опасность предстоящего маневра. Пройти пороги на боевой ладье было непросто даже в хорошую погоду, даже с опытной командой.

Следующие часы слились для Игоря в один бесконечный момент напряжённого внимания. Он стоял на возвышении в центре ладьи, крича команды, указывая направление, предупреждая об опасностях. Гребцы работали до изнеможения, с трудом удерживая судно на курсе в бурном потоке. Дважды они чуть не налетели на подводные камни, один раз попали в водоворот, из которого едва выбрались.

Но к закату все двадцать ладей прошли опасный участок без потерь и повреждений. Измученные гребцы попадали на скамьи, не в силах даже поднять руки. Игорь приказал пристать к берегу для отдыха и небольшого пира в честь успешного прохождения порогов.

Разбили лагерь на небольшом островке посреди реки — достаточно большом, чтобы разместить всех, но достаточно изолированном, чтобы не бояться внезапного нападения. Зажгли костры, начали готовить пищу, выставили дозорных по периметру.

— Хорошо провёл ладью, — сказал Свенельд, подходя к Игорю, который наблюдал за закатом, сидя на берегу. — Как опытный кормчий.

— Я много тренировался на Волхове, — ответил Игорь. — Рюрик считал, что князь должен уметь всё, что умеют его подданные. Выковать меч, починить ладью, подстрелить оленя на охоте.

— Мудрый был человек, — кивнул Свенельд. — Жаль, мало кто из нынешних правителей следует этому принципу.

— Я следую, — просто сказал Игорь. — И мои сыновья будут следовать, когда придёт их время.

Свенельд одобрительно хмыкнул и отошёл проверить охрану лагеря. А к Игорю присоединился Альрик, молча протянувший ему кубок с подогретым вином.

— За успешное начало похода, — сказал купец, поднимая свой кубок.

— И за удачное его завершение, — добавил Игорь, принимая тост.

Они выпили, глядя на последние лучи солнца, окрашивающие реку в кроваво-красный цвет. Игорь чувствовал странное спокойствие — то особое состояние, которое наступает перед важным сражением, когда все решения приняты, все приготовления сделаны, и остаётся только ждать, что принесёт судьба.

— Завтра степь, — сказал Альрик. — Последние леса останутся позади. Будь осторожен — хазарские разъезды могут встречаться уже здесь, на границе их земель.

— Мы уже в земли древлян зашли, — заметил Игорь. — Формально они признают власть Киева, но не все роды довольны новым порядком. Могут быть проблемы и с ними.

— Верно, — кивнул Альрик. — Поэтому лучше держаться реки, останавливаться на островах или безлюдных берегах, избегать больших поселений.

Они ещё некоторое время обсуждали детали маршрута, возможные опасности, варианты действий в различных ситуациях. Потом Игорь отправился к своему шатру — простому навесу из кожи, натянутому между двумя деревьями. Ему нужно было отдохнуть перед ночной вахтой, набраться сил перед новым днём пути.

Ночь прошла спокойно, без происшествий. Лишь один раз дозорные подняли тревогу, услышав плеск в реке, но это оказался всего лишь бобр, строивший плотину у берега. К рассвету лагерь был свёрнут, и ладьи снова двинулись вниз по течению.

Следующие дни слились для Игоря в однообразную череду — река, берега, сменяющие друг друга пейзажи. Леса постепенно редели, уступая место степным просторам. Поселения встречались всё реже, люди всё настороженнее относились к проплывающим мимо боевым ладьям.

На пятый день после прохождения порогов Игорь почувствовал перемену в воздухе. Она была неуловимой, но явственной — запах стал иным, солёным, словно морским. И действительно, вскоре река начала расширяться, превращаясь в огромное озеро, а затем — в морской лиман.

— Сиваш, — сказал Альрик, указывая на расстилающееся перед ними водное пространство. — Гнилое море, как называют его местные. Мелководное, изобилующее протоками и островами.

— И где наш путь? — спросил Игорь, вглядываясь в лабиринт мелких проток, разделяющих бесчисленные острова.

— Там, — указал Альрик на едва заметный проход между двумя низкими песчаными отмелями. — Он выведет нас в Азовское море, а оттуда — в устье Дона.

Игорь дал команду, и ладьи осторожно двинулись в указанном направлении. Проход был узким, мелководным, с предательскими подводными течениями. Несколько раз они едва не сели на мель, один раз пришлось спускаться в воду и толкать ладью через песчаную отмель.

Но к вечеру флотилия вышла в открытые воды Азовского моря. Здесь их встретил свежий ветер, поднявший небольшие волны. Игорь приказал поднять паруса, чтобы дать отдых измученным гребцам.

— Два дня до устья Дона, — сказал Альрик, глядя на горизонт. — Ещё три — до Саркела. Если не будет штормов и встречных ветров.

— И если нас не заметят раньше, — добавил Игорь.

— И если нас не заметят, — согласился Альрик. — Но мы выбрали самый неожиданный путь. Хазары ждут нападения с юга, со стороны Чёрного моря. Или с запада, по суше. Но не с северо-запада, через Сиваш.

Игорь кивнул, надеясь, что расчёт окажется верным. От элемента неожиданности зависел успех всего предприятия. Если их обнаружат слишком рано, если хазары успеют подготовиться, небольшой отряд окажется в безнадёжном положении против превосходящих сил противника.

Ночью поднялся ветер, усилилось волнение. Ладьи, рассчитанные больше на речное, чем на морское плавание, с трудом держались вместе. Дважды Игорь приказывал дать сигнальные огни, чтобы собрать разбросанную флотилию. К утру все изрядно устали, но обошлось без потерь — все двадцать судов были на месте, без серьёзных повреждений.

Ещё два дня они шли вдоль пустынного берега, борясь с противными ветрами и течениями. На третий день вдали показались очертания дельты большой реки — Дона, как подтвердил Альрик.

— Мы у цели, — сказал он. — Вверх по Дону, три дня пути — и мы увидим стены Саркела.

Игорь собрал военный совет на своей ладье. Воеводы и старшие дружинники столпились вокруг него, ожидая плана действий.

— Дальше идём только ночью, — сказал князь. — Днём прячемся в камышах, в заводях, там, где нас не заметят с берега. Огня не разводим, говорим шёпотом. Любой хазарский пастух, заметивший двадцать боевых ладей на реке, может поднять тревогу.

— А когда нападаем? — спросил один из воевод.

— Перед рассветом, — ответил Игорь. — В самый глубокий час сна. Подойдём к пристани бесшумно, без весел, на вёсельной тяге. Первая группа захватывает берег, уничтожает стражу. Вторая поджигает их корабли. Третья прикрывает отход.

— Что, если их флот не весь в гавани? — спросил Свенельд. — Что, если часть кораблей в море или в другом месте?

— Тогда сожжём то, что найдём, — пожал плечами Игорь. — И уйдём прежде, чем подоспеет подмога. Главное — нанести удар, показать, что мы можем достать их даже в сердце их земель. Это заставит кагана дважды подумать, прежде чем нападать на Киев.

Воеводы одобрительно закивали. План был прост, но именно в этой простоте заключалась его сила. Минимум сложных манёвров, максимум быстроты и решительности.

— Есть ещё кое-что, — вмешался Альрик. — В Саркеле может находиться их военная казна. Золото и серебро, предназначенное для оплаты наёмников и подкупа северных племён.

— Мы пришли жечь корабли, а не грабить сокровищницы, — нахмурился Игорь.

— Конечно, — согласился Альрик. — Но если представится возможность нанести врагу ещё и финансовый удар, это лишь усилит эффект нашего рейда. Без золота каган не сможет ни нанять дополнительных воинов, ни подкупить ваших соседей.

Игорь задумался. В словах купца был резон. Лишить хазар военной казны означало серьёзно подорвать их способность вести длительную кампанию против славянских земель.

— Хорошо, — решил он. — Но это вторичная цель. Сначала корабли, потом, если будет возможность, — казна.

На этом совет завершился, и каждый вернулся к своим обязанностям. Игорь остался на палубе, глядя на приближающееся устье Дона. Где-то там, вверх по реке, была главная крепость его врагов. И через несколько дней он либо нанесёт им сокрушительный удар, либо погибнет в чужой земле, вдали от дома.

«Что ж, — подумал он. — Такова судьба воина. И такова судьба князя — вести своих людей в бой, рискуя вместе с ними».

С этой мыслью он отправился проверять вооружение и снаряжение, готовясь к самой сложной и опасной части похода.