Первый среди королей – Варяг II

Глава 2

ВИЗАНТИЙСКИЙ ШПИОН

Стефан наблюдал за происходящим из тени колонны, сохраняя на лице выражение скромного писца. Хотя официально он был всего лишь помощником Феофана, его истинная роль в посольстве была куда значительнее. Империя не доверяла словам, только глазам и ушам своих лучших агентов.

Киевский двор представлял собой любопытное зрелище — смесь северной суровости варягов и местных славянских обычаев, приправленная слабым налётом византийской утончённости. Аскольд явно стремился придать своему окружению вид, достойный правителя, но Стефан видел несоответствия — слишком новые ткани на стенах, слишком усердное подражание имперскому этикету.

Пока Феофан вёл официальные переговоры, Стефан незаметно изучал каждого присутствующего в зале. Радим — старый воин, верный до гроба, но не слишком проницательный. Мирослав — молодой, амбициозный, вероятно, мечтающий о собственной власти. Ярослава — умная, настороженная, возможно, обладающая влиянием на отца.

— Представитель императора желает осмотреть храмы вашего города, — громко объявил Феофан, давая Стефану условный сигнал.

— Конечно, — кивнул Аскольд. — Мирослав, распорядись, чтобы уважаемому гостю показали все достопримечательности Киева.

Стефан склонил голову в благодарственном поклоне, радуясь возможности беспрепятственно исследовать город. Его задача была проста — оценить военный потенциал Киева, выявить слабые места в обороне, определить настроения населения. Информация, которая могла пригодиться и в случае союза, и в случае конфликта.

Следующим утром Стефан в сопровождении молчаливого Мирослава обходил Киев. Город раскинулся на высоких холмах над Днепром, что обеспечивало хороший естественный обзор и защиту. Деревянные стены были крепкими, но не сравнимыми с каменными укреплениями Константинополя. В случае осады главной проблемой стал бы огонь — несколько удачно пущенных горящих стрел могли превратить весь город в погребальный костёр.

— Много торговцев прибывает в последнее время? — как бы между прочим спросил Стефан, когда они проходили через рыночную площадь.

— Достаточно, — уклончиво ответил Мирослав. — Киев — важный узел на торговом пути.

— Вижу северян среди них, — заметил Стефан, указывая на высокого светловолосого купца, чьи товары привлекали много внимания.

— С севера приходит лучшее железо и меха, — пожал плечами Мирослав. — А мы отправляем им мёд, воск, зерно.

Стефан кивнул, делая мысленную заметку. Мирослав не выказывал особого беспокойства при упоминании северян, значит, либо не знал о возможной угрозе, либо умело скрывал тревогу.

Обойдя рынок, они направились к небольшому храму, где по словам Мирослава, хранились ценные реликвии. Пока воевода разговаривал со жрецом, Стефан незаметно отошёл в сторону, делая вид, что разглядывает резные изображения языческих богов. На самом деле его внимание привлекла беседа двух стражников, стоявших у входа.

— … говорят, уже у северян, — услышал он обрывок фразы. — Полсотни ладей, а может и больше.

— Не может быть столько, — возразил второй. — Откуда у Олега такое войско?

— Собрал со всех племён, — ответил первый. — К нему даже чудь присоединилась, и кривичи…

Разговор прервался, когда стражники заметили приближающегося Мирослава. Стефан сделал вид, что полностью поглощён изучением резьбы.

— Здесь нет ничего интересного для образованного византийца, — сказал Мирослав. — Пойдёмте дальше, покажу вам настоящие сокровища Киева.

Стефан послушно последовал за ним, но мысли его были заняты услышанным. Слухи о войске Олега уже достигли Киева, проникли даже в ряды стражи. Почему тогда Аскольд делает вид, что ничего не знает? Готовит ловушку? Или действительно не осознаёт масштаба угрозы?

Остаток дня прошёл в посещении различных частей города. К вечеру Стефан имел достаточно чёткое представление о силах Киева и его уязвимых местах. Главной слабостью была не военная — Аскольд мог собрать внушительную дружину, и стены города были крепки. Нет, настоящая проблема крылась в политической структуре. Аскольд объединил под своей властью разные племена, но они ещё не стали единым народом. В случае серьёзной угрозы многие могли предпочесть новых правителей, особенно если те заявят о своих законных правах на престол.

К ночи, когда Мирослав наконец оставил его в гостевой палате, отведённой посольству, Стефан был истощён, но полон решимости завершить свою миссию. Дождавшись, пока дом затихнет, он осторожно выскользнул через окно и, как тень, двинулся по тёмным улицам.

Его целью было место, которое как он узнал, служило пристанищем для купцов с севера — большой дом в нижней части города, недалеко от пристани. Если слухи верны, и Олег действительно собирает войско, то перед основными силами наверняка должны прибыть лазутчики. А где лучше всего спрятаться шпиону, как не среди купцов из его родных земель?

Дом был освещён тусклым светом очага, видимым сквозь щели в ставнях. Стефан бесшумно приблизился к окну, из которого доносились голоса. Разговор шёл на диалекте северных племён, который Стефан, благодаря годам обучения в имперской школе дипломатии, понимал достаточно хорошо.

— … Олег не станет ждать, — говорил низкий мужской голос. — Как только первые ладьи пройдут пороги, начнётся.

— Аскольд сомневается, — отвечал другой голос. — Думает, что слухи преувеличены.

— И правильно думает, — вступил третий, с лёгким акцентом, который Стефан не смог сразу идентифицировать. — Мудрый правитель не доверяет слухам, а проверяет их.

— Мудрый правитель был бы готов к любому повороту, — возразил первый. — А Аскольд слишком уверен в своём положении. Думает, что полгорода поддержит его в случае осады.

— А разве нет? — спросил третий.

Последовала пауза, потом короткий смешок.

— Аскольд — чужак, пришлый варяг, — ответил второй голос. — Он правит, потому что достаточно силён. Но многие в Киеве помнят, что до него городом владели местные князья, из рода полян. Если придёт другой варяг, с большим войском и законным наследником Рюрика…

— И всё же предательство — тяжкий грех, — заметил третий, с акцентом. — Богами проклят тот, кто нарушает клятву верности.

— Какими богами? — насмешливо спросил первый. — Старыми, которым поклоняются поляне? Северными, которым служат варяги? Или единому Богу, о котором говорят византийцы? У каждого свои боги, и каждый сам выбирает, кому служить.

Стефан напрягся, когда разговор зашёл о его родной империи. Он прислушался внимательнее.

— Кстати о византийцах, — продолжил первый голос. — Их посольство прибыло вчера. Говорят, привезли предупреждение Аскольду.

— Империя играет в свои игры, — ответил голос с акцентом. — Им всё равно, кто правит здесь, главное — чтобы торговые пути оставались открытыми, а варвары не подходили слишком близко к их границам.

— И всё же странно, что они решили предупредить Аскольда, — заметил второй. — Обычно византийцы предпочитают выжидать, пока варвары перебьют друг друга, а потом заключать договор с победителем.

— Возможно, они боятся, — предположил первый. — Боятся, что Олег не остановится на Киеве. Что его следующей целью станет сам Константинополь.

Стефан едва сдержал возглас удивления. Неужели в Киеве действительно считают, что новгородский князь может угрожать самой империи? Это было либо проявлением невероятной наивности, либо признаком того, что масштаб приготовлений Олега гораздо больше, чем предполагали в Константинополе.

Внезапно разговор в доме прервался. Наступила тишина, а затем раздался спокойный голос с акцентом:

— У нас, кажется, гость. Под окном.

Стефан замер. Как они узнали? Он был уверен, что двигался абсолютно бесшумно. Не дожидаясь, пока его обнаружат, Стефан отступил в тень и быстро двинулся прочь, сливаясь с темнотой.

Возвращаясь в гостевую палату, он размышлял над услышанным. Ситуация была сложнее, чем казалось изначально. Слухи о приготовлениях Олега оказались правдой. Но ещё тревожнее было то, что часть населения Киева, возможно, уже готова принять нового правителя. Чужак с акцентом заслуживал особого внимания — он говорил не как простой купец, скорее как человек образованный, возможно, приближённый к власти. Шпион, как и сам Стефан?

Утром, когда солнце только начало подниматься над Киевом, Стефан уже был на ногах, готовясь к завершающей части своей миссии. Надев простую одежду местного жителя и изменив причёску, он незаметно покинул гостевую палату и направился к пристани.

Там его ждала маленькая лодка и верный человек — местный рыбак, давно сотрудничавший с империей за хорошую плату. Рыбак без лишних вопросов отвёз Стефана вниз по течению, туда, где в укромной бухте стояла невзрачная византийская барка. Это было запасное судно, о котором не знал даже Феофан, предназначенное именно для таких ситуаций, когда важные сведения требовалось доставить в Константинополь быстро и незаметно.

— Передай императору, — сказал Стефан капитану, вручая ему запечатанный свиток, — что слухи подтвердились. Олег собирает войско для похода на Киев. Но это не просто военная экспедиция. Судя по всему, он ведёт с собой наследника Рюрика и намерен утвердить его как законного правителя этих земель.

— Поддержит ли его местное население? — спросил капитан, пряча свиток за пазуху.

— Часть поддержит, — ответил Стефан. — Особенно если он предложит выгодные условия и продемонстрирует силу. Аскольд уважаем, но не любим всеми. Слишком много крови пролил, утверждая свою власть.

— А военная сила города?

— Достаточная для обороны, но не для противостояния крупному, хорошо организованному войску, — оценил Стефан. — Особенно если часть защитников переметнётся на сторону атакующих.

Капитан кивнул, принимая информацию.

— Что собираешься делать дальше? Возвращаешься с нами?

Стефан покачал головой.

— Нет. Моя миссия не завершена. Необходимо узнать больше об Олеге и его планах. О том, что будет после Киева.

— Рискуешь, — заметил капитан. — Если город падёт…

— Если город падёт, я найду способ втереться в доверие к новым правителям, — уверенно ответил Стефан. — Империи нужны глаза и уши при любой власти в этих землях.

С этими словами он покинул барку и вернулся к рыбаку, который терпеливо ждал его в лодке. Возвращаясь к Киеву, Стефан смотрел на величественные холмы, над которыми возвышались деревянные стены и башни города. Он вдруг с удивительной ясностью осознал, что видит последние дни древнего порядка. Независимо от исхода грядущего противостояния, эти земли уже никогда не будут прежними.

Пришвартовавшись у пристани, Стефан заметил необычное оживление. Люди собирались группами, что-то взволнованно обсуждая. Он подошёл к ближайшей кучке горожан, делая вид, что просто проходит мимо.

— … говорят, уже видели передовые ладьи у порогов, — говорил пожилой ремесленник. — Со щитами на бортах.

— Может, просто купцы? — неуверенно предположила женщина рядом с ним.

— Какие купцы! — воскликнул третий. — Полсотни ладей, все с воинами!

Стефан незаметно удалился, направляясь к верхнему городу. Волнение нарастало. Если передовые ладьи Олега уже заметили у днепровских порогов, то основные силы не более чем в нескольких днях пути. Времени оставалось мало.

Вернувшись в гостевую палату, он застал Феофана в обществе старшего дружинника Аскольда.

— А, вот и наш любознательный писец, — сказал Феофан с вежливой улыбкой. — Как вам понравился Киев?

— Очень впечатляет, — ответил Стефан, кланяясь. — Особенно храмы. Но я заметил странное волнение на улицах сегодня.

Дружинник нахмурился.

— Пустые слухи, — сказал он резко. — Народ всегда падок на страшные истории.

— Конечно, — согласился Стефан. — Издержки большого города. В Константинополе тоже часто рождаются самые невероятные сплетни.

Когда дружинник ушёл, Феофан вопросительно посмотрел на Стефана.

— Ну? — тихо спросил он.

— Всё подтвердилось, — так же тихо ответил Стефан. — Послание уже в пути к императору.

— Хорошо, — кивнул Феофан. — Нам пора уходить. Аскольд дал согласие на наши торговые предложения, этого достаточно для официальной части миссии. Готовь вещи к отплытию.

— Мне нужно остаться, — возразил Стефан. — Ситуация развивается слишком быстро. Империи понадобится информация о новой власти.

Феофан внимательно посмотрел на младшего коллегу.

— Это опасно, — сказал он. — Если Олег захватит город, все связанные с Аскольдом будут под подозрением. Включая византийских гостей.

— Я найду способ остаться незамеченным, — уверенно ответил Стефан. — И потом, кто заподозрит простого писца в чём-то серьёзном?

Феофан вздохнул, но спорить не стал. Он достаточно хорошо знал Стефана, чтобы понимать — молодой дипломат не отступит от принятого решения.

— Да хранит тебя Бог, — сказал он. — И помни: даже самые великие империи когда-то были лишь небольшими поселениями. То, что рождается сейчас на этих холмах, однажды может стать силой, с которой придётся считаться даже Константинополю.

Стефан кивнул, принимая предупреждение. Но внутри него горело непреодолимое любопытство исследователя, желание увидеть историю, творящуюся прямо на его глазах. И если для этого требовалось рискнуть жизнью — что ж, такова цена настоящего знания.

ОЛЕГ

Туман поднимался над рекой, окутывая ладьи призрачной пеленой. Олег стоял на носу передового корабля, вглядываясь в едва различимые очертания берега. За прошедшие недели его войско успешно преодолело большую часть пути — от холодных вод Волхова через волоки и малые реки к широкому Днепру. Теперь до Киева оставалось не больше трёх дней хода, если погода будет благоприятствовать.

— Князь, — тихо подошёл к нему Свенельд. — Совет собрался. Ждут только тебя.

Олег кивнул и, бросив последний взгляд на туманную реку, направился к центру ладьи, где под натянутым пологом уже собрались воеводы и старейшины племён, присоединившихся к походу. Здесь были и варяги, пришедшие с севера вместе с ним, и кривичи, и чудь, и словене — все, кто признал власть наследника Рюрика и его регента. На самом почётном месте сидел Игорь — молодой князь был бледен и напряжён, но держался с достоинством, как и подобало сыну великого воина.

Олег опустился на резное кресло, служившее ему походным троном. Разговоры стихли, все взгляды обратились к нему.

— Три дня пути до Киева, — начал Олег без предисловий. — Три дня, которые решат судьбу нашего похода. Аскольд уже знает о нашем приближении.

— Откуда такая уверенность, князь? — спросил старейшина кривичей, седобородый Велимир.

— Лазутчики донесли, что в Киев прибыло византийское посольство, — ответил Олег. — Греки всегда знают больше, чем говорят. Они предупредили Аскольда.

По кругу пробежал тревожный шёпот. Византийское вмешательство могло существенно осложнить планы.

— Что это меняет? — спросил Свенельд. — Если Киев готовится к осаде, нам придётся драться за каждую пядь земли. Город хорошо укреплён, у Аскольда сильная дружина.

— Мы не будем штурмовать стены, — покачал головой Олег. — По крайней мере, не сразу. У меня другой план.

Он наклонился вперёд, и воеводы подались к нему, ловя каждое слово.

— Аскольд ждёт войско, — продолжил Олег. — Но не увидит его. Большая часть ладей останется здесь, скрытая в прибрежных зарослях. К Киеву пойдут только пять кораблей с отборными воинами. Мы выдадим себя за купцов, идущих с севера.

— И ты думаешь, Аскольд поверит? — скептически спросил Асмунд.

— Не Аскольд, — улыбнулся Олег. — Его люди. Стража, открывающая ворота. Купцов с севера всегда ждут в Киеве, особенно в это время года. Мы приблизимся под видом торговцев, попросим встречи с князем. И когда Аскольд выйдет к нам…

Он сделал выразительную паузу, проводя ребром ладони по горлу.

— Без Аскольда город будет в смятении, — подхватил Свенельд, начиная понимать план. — Мы занимаем ключевые точки, открываем ворота для основных сил…

— И Киев падает к нашим ногам без долгой осады, — закончил Олег. — Главное — быстрота и решительность. Промедление или колебание будут стоить нам победы.

— Коварный план, — протянул Велимир. — Недостойный воина.

Глаза Олега сузились.

— Война — это не только честные поединки, старик, — сказал он холодно. — Это ещё и ум, и хитрость. Аскольд сам в своё время пришёл в Киев обманом, представившись купцом. Справедливо, что таким же путём уйдёт из мира живых.

Велимир хотел возразить, но Свенельд жестом остановил его.

— План хорош, — сказал рыжебородый воевода. — Но кто войдёт в город? Кто возглавит передовой отряд?

— Я сам, — ответил Олег. — Со мной пойдут ты, Асмунд, отборные дружинники. И, конечно, князь Игорь.

Все взгляды обратились к молодому наследнику Рюрика. Игорь сидел прямо, расправив плечи. На его лице отражалась смесь волнения и решимости.

— Игорь — ключ к нашему плану, — продолжил Олег. — Когда мы встретимся с Аскольдом, я представлю его как истинного князя, наследника Рюрика. Киевляне увидят, что власть возвращается в руки законного правителя. Многие из них поддержат нас.

Олег обвёл взглядом присутствующих, оценивая их реакцию. Большинство кивали, соглашаясь с логикой плана. Только Велимир и ещё несколько старейшин выглядели неубеждёнными.

— Кто поведёт основное войско? — спросил Асмунд. — Кто даст сигнал к атаке, если передовой отряд потерпит неудачу?

— Ученик Трувора, — ответил Олег, указывая на сурового варяга, сидевшего в тени. — Он опытный воин и хорошо знает мои намерения. Если к полудню ворота не откроются, или если он услышит сигнал тревоги, войско выдвигается к городу и начинает штурм.

Он молча кивнул, принимая ответственность.

— А что с этим странным купцом, Альриком? — неожиданно спросил Свенельд. — Он пойдёт с нами?

Олег нахмурился. Синеглазый чужак тревожил его с самого начала похода. Слишком много знал, слишком легко предсказывал трудности на пути. И то, как Игорь доверял ему… Это вызывало подозрения.

— Пойдёт, — решил Олег после паузы. — Лучше держать его на виду. Но глаз с него не спускайте. Если заметите что-то подозрительное — убивайте без предупреждения.

Воеводы одобрительно загудели. Все понимали, что перед решающим броском нельзя рисковать предательством или утечкой информации.

— Ещё кое-что, — сказал Олег, когда шум стих. — Наш поход — не просто смена власти в одном городе. Это начало создания нового государства, объединения северных и южных земель под единой рукой. Когда Киев падёт, он станет столицей этой державы. «Матерью городов русских», как я назову его.

Слова Олега прозвучали пророчески, словно он уже видел будущее, которое создавал своими руками.

— Игорь, — обратился он к молодому князю. — У тебя есть что сказать воеводам перед решающим броском?

Игорь поднялся. На мгновение на его лице мелькнула неуверенность, но он быстро справился с ней. Когда он заговорил, его голос звучал твёрдо и властно:

— Мой отец, великий Рюрик, пришёл на эти земли по призыву племён, уставших от раздоров. Он принёс порядок и защиту, но не успел завершить начатое. Теперь мы завершим его дело. Объединим разрозненные племена в единый народ, создадим державу, с которой будут считаться и Византия, и Хазария, и западные королевства. Клянусь памятью отца, что буду достойным правителем этой земли!

Воеводы одобрительно зашумели, некоторые даже ударили мечами о щиты. Олег внимательно смотрел на Игоря. Что-то изменилось в юноше за время похода. Исчезла прежняя горячность, безрассудное стремление доказать свою доблесть. Вместо этого появилась основательность, понимание ответственности, которая ждала его.

«Возможно, из него выйдет достойный правитель», — подумал Олег. Эта мысль вызвала смешанные чувства. Он двадцать лет правил как регент, фактически единоличный властитель. Привык к тому, что его слово — закон. Сможет ли он когда-нибудь по-настоящему передать власть Игорю, даже если тот докажет своё право на неё?

Совет закончился с первыми лучами солнца, прорезавшими туман. Воеводы разошлись по своим ладьям, чтобы готовиться к решающему дню. Олег остался на носу корабля, глядя на реку, которая несла их к судьбе.

— Беспокоишься? — тихий голос Альрика застал его врасплох. Синеглазый купец появился словно из ниоткуда, бесшумно ступая по мокрой от росы палубе.

— Воин не знает беспокойства перед битвой, — отрезал Олег. — Только готовность.

— Мудрые слова, — кивнул Альрик. — Но даже самые мудрые планы иногда идут не так, как задумано.

Олег обернулся, встречаясь взглядом с пронзительными голубыми глазами чужака.

— К чему ты клонишь? — спросил он напрямик.

— Лишь к тому, что Киев полон неожиданностей, — ответил Альрик. — Город стоит на древних холмах, помнящих времена, когда ни славян, ни варягов здесь ещё не было. Некоторые тайны Киева могут быть опаснее мечей Аскольда.

— Ты говоришь загадками, купец, — нахмурился Олег. — Если знаешь что-то важное, говори прямо.

Альрик улыбнулся — странной, словно далёкой улыбкой.

— Знаю, что судьба любит иронию, — сказал он. — И что самая большая опасность часто приходит не оттуда, откуда её ждёшь.

С этими словами он повернулся и ушёл, оставив Олега в смятении. Что это было — предостережение? Угроза? Или просто попытка посеять сомнения перед решающим днём?

Олег тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли. У него не было времени на загадки странного купца. Впереди ждал Киев, и исход многолетних приготовлений зависел от того, насколько точно они выполнят задуманный план.

Весь день прошёл в лихорадочных приготовлениях. Отобранные для передового отряда воины прятали доспехи под простой одеждой, зашивали оружие в тюки с мехами, учились выглядеть и двигаться как обычные торговцы. Игорь тренировался с Свенельдом — не в боевых приёмах, а в том, как держать осанку князя, как смотреть в глаза противнику, не выдавая страха или сомнения.

Олег наблюдал за этими приготовлениями, лично проверяя каждую деталь. Ничто не должно было выдать их истинных намерений до решающего момента. Когда солнце начало клониться к закату, он собрал своих ближайших воевод для последних наставлений.

— Завтра на рассвете выдвигаемся, — сказал он. — Пять ладей, без знамён, со спрятанными щитами. Пройдём последний поворот реки к полудню, чтобы солнце светило нам в спину, а не в глаза.

— А если стража у ворот будет слишком подозрительной? — спросил Асмунд.

— Тогда действуем силой, — ответил Олег. — Но этого лучше избежать. Шум привлечёт внимание, и элемент неожиданности будет потерян.

Остаток ночи прошёл в тишине. Воины отдыхали перед важным днём, только дозорные бодрствовали, охраняя лагерь. Олег долго не мог заснуть, перебирая в голове все возможные варианты развития событий, все случайности, которые могли помешать плану.

Когда он наконец погрузился в беспокойный сон, ему приснился странный сон. Он видел себя стоящим на высоком киевском холме, в руках — меч, перед ним — Аскольд, смотрящий с вызовом и презрением. Но когда Олег замахнулся для удара, Аскольд вдруг превратился в огромного змея, чьи кольца охватили весь холм. Змей зашипел, раскрывая пасть, и Олег с ужасом увидел в его глазах отражение собственной смерти.

Он проснулся в холодном поту, когда первые лучи солнца уже касались реки. Сон растворился в утреннем свете, оставив лишь смутное чувство тревоги. Олег отогнал эти чувства, сосредоточившись на предстоящем дне. Для суеверий не было места в его планах.

Пять отобранных ладей вышли на середину реки, когда солнце поднялось над горизонтом. Остальное войско скрылось в прибрежных зарослях, готовое выдвинуться по первому сигналу. Олег стоял на носу передовой ладьи, рядом с ним — Игорь, одетый в лучшие одежды, какие только можно было найти в походе. Молодой князь выглядел торжественно и чуть напряжённо, но держался достойно.

— Помни, — тихо сказал ему Олег, — ты — сын Рюрика, законный наследник этих земель. Когда увидишь Аскольда, смотри на него не как проситель, а как господин, временно уступивший своё место узурпатору.

Игорь кивнул, не отрывая взгляда от горизонта, где скоро должны были показаться холмы Киева.

— А если он не выйдет к нам? — спросил юноша. — Если заподозрит ловушку?

— Выйдет, — уверенно ответил Олег. — Аскольд слишком горд, чтобы прятаться за спинами дружинников. И слишком любопытен, чтобы не взглянуть на купцов, прибывших из его родных земель.

Река нежно качала их ладьи, неся к судьбе, которая ждала за поворотом. Воздух был свеж, небо ясно — словно сами боги благословляли этот поход. Олег вдохнул полной грудью, чувствуя, как кровь быстрее течёт по венам в предвкушении близкой битвы.

«Сегодня начинается новая эра, — подумал он. — Сегодня рождается держава, которая объединит все эти земли под единой рукой».

С этой мыслью он дал знак гребцам ускорить ход. Ладьи устремились вперёд, рассекая гладь Днепра, навстречу городу, который должен был стать жемчужиной в короне нового государства.

Матерью городов русских.

ИГОРЬ

Киев вырастал на горизонте, словно видение из легенд — деревянные стены на вершинах крутых холмов, дым от очагов, поднимающийся к ясному небу, блеск реки у подножия города. Игорь стоял на носу ладьи, сжимая в ладони амулет — маленький серебряный топор, подарок Хельги перед отъездом. «На удачу, — сказала она, — и чтобы боги хранили тебя».

Теперь, глядя на приближающийся город, Игорь понимал, что никакие амулеты не защитят его от страха, который холодной змеёй сворачивался внутри. Не страх смерти — к нему он был готов с детства. Нет, это был страх не оправдать ожиданий, оказаться недостойным своего имени и крови. Если их план провалится, если Аскольд раскроет обман раньше времени, вина ляжет не только на Олега, но и на него, Игоря, сына Рюрика, именем которого затевалось всё это предприятие.

— Нервничаешь, княжич? — тихий голос Альрика заставил его обернуться.

Купец стоял позади, спокойный и собранный. В простой одежде торговца он мало напоминал воина, но Игорь уже знал, что внешность обманчива. За время похода он не раз замечал, как Альрик двигается — с грацией хищника, готового в любой момент броситься в атаку.

— Не нервничаю, — солгал Игорь. — Просто… готовлюсь.

— Правильно, — кивнул Альрик. — Князь должен быть готов к любому повороту событий.

Он подошёл ближе, встав рядом с Игорем на носу ладьи.

— Видишь эти холмы? — продолжил он, указывая на киевские высоты. — Люди селились на них с незапамятных времён. Задолго до славян, задолго до варягов. Это древняя земля, пропитанная кровью и верой многих народов.

— Ты говоришь так, словно был здесь раньше, — заметил Игорь.

Альрик улыбнулся — странной, далёкой улыбкой.

— Может быть, и был, — ответил он уклончиво. — Купцы много путешествуют.

— Что ты на самом деле ищешь, Альрик? — спросил Игорь напрямик. — Или лучше сказать — Виктор? Хельга рассказала мне твоё настоящее имя.

Синие глаза чужака вспыхнули удивлением, но он быстро справился с собой.

— Хельга мудрая женщина, — сказал он, не подтверждая и не отрицая. — И правильно сделала, что открыла тебе имя. Но что я ищу… Скажем так, мои интересы сейчас совпадают с твоими. Я хочу, чтобы наследник Рюрика взошёл на киевский престол. Этого будет достаточно.

— Для чего достаточно? — настаивал Игорь.

— Для начала новой главы в истории этих земель, — ответил Альрик. — Но сейчас не время для таких разговоров. Смотри, нас заметили.

Игорь обернулся и увидел, что на стенах Киева появились фигуры дозорных. Ладьи приближались к пристани, которая располагалась у подножия высокого холма. От неё наверх вела крутая дорога, ведущая к городским воротам.

Олег подошёл к ним, одетый как зажиточный купец, но под плащом Игорь видел контуры спрятанного меча.

— Начинается, — сказал регент. — Помни: ты сын Рюрика, законный наследник. Держись прямо, говори мало, смотри уверенно.

Игорь кивнул, чувствуя, как сердце бьётся о рёбра. Его рука машинально потянулась к поясу, где обычно висел меч, но там была лишь пустота. Оружие лежало спрятанное в тюках, которые они должны были нести как купеческие товары.

— А если Аскольд узнает тебя? — спросил он Олега. — Вы ведь были знакомы, когда оба служили моему отцу.

— Прошло больше двадцати лет, — ответил Олег. — Я изменился. Да и видел он меня нечасто, я был лишь одним из многих дружинников Рюрика. Не бойся, всё продумано.

Ладьи приблизились к пристани, и гребцы ловко подвели их к деревянным причалам. Киевская стража уже спускалась по дороге — десяток вооружённых мужчин во главе с седобородым воином. За ними следовали любопытные горожане, привлечённые появлением северных гостей.

Игорь выпрямился, расправил плечи. На мгновение ему показалось, что он видит тень отца рядом с собой — высокую фигуру с огненно-рыжей бородой, внимательными серыми глазами. Видение исчезло так же быстро, как появилось, но странным образом придало уверенности. Он был Рюрикович, сын великого конунга. И сегодня он вернёт то, что принадлежало ему по праву рождения.

Олег первым сошёл на причал, за ним — Игорь, Альрик и остальные «купцы», на самом деле — отборные воины, прятавшие оружие под мирной одеждой. Седобородый страж приблизился к ним, положив руку на рукоять меча — не угрожающе, а скорее по привычке.

— Приветствую, — сказал он на северном диалекте, видимо, определив происхождение гостей по внешности. — Я Ратибор, начальник городской стражи. Откуда прибыли и с чем?

— Из Новгорода, — ответил Олег, кланяясь с показной почтительностью. — Везём меха, железо, янтарь. Хотели бы торговать в вашем славном городе.

Ратибор внимательно осмотрел прибывших, задержав взгляд на Игоре. Молодой князь почувствовал, как по спине пробежал холодок — узнал? Подозревает?

— Почему так мало ладей? — спросил страж. — Обычно северные купцы приходят большим караваном.

— Остальные задержались у порогов, — ловко ответил Олег. — Решили отправить передовой отряд, проверить, как нас примут.

Ратибор кивнул, хотя его взгляд оставался настороженным.

— Что ж, добро пожаловать в Киев, — сказал он наконец. — Рынок для вас открыт. Но сначала придётся заплатить пошлину князю Аскольду.

— Конечно, — улыбнулся Олег. — Мы, собственно, и хотели бы встретиться с князем лично. У нас дары для него — редкости с севера, которые могут заинтересовать правителя такого великого города.

Ратибор задумался, оценивая просьбу.

— Князь сейчас занят государственными делами, — сказал он. — Но я передам ему вашу просьбу. Если он сочтёт возможным принять вас — пришлю гонца.

— Благодарим, — поклонился Олег. — Мы будем ждать на рынке.

Небольшая процессия двинулась вверх по крутой дороге к городским воротам. Игорь шёл рядом с Олегом, стараясь держаться уверенно, но не вызывающе. Он чувствовал, как взгляды киевлян скользят по нему — любопытные, оценивающие. Рассматривают как диковинку или как… наследника?

Городские ворота были распахнуты настежь — явный знак, что Аскольд не ожидал непосредственной военной угрозы, несмотря на слухи о приближающемся войске. Либо хитрил, притворяясь беспечным, либо действительно не верил в серьёзность опасности.

Киев поразил Игоря своими размерами. Новгород был крупным городом, но Киев казался обширнее, величественнее. Дома взбирались по склонам холмов, на вершине самого высокого возвышался княжеский терем — массивное деревянное строение, украшенное резьбой. Ниже раскинулся просторный торговый майдан, где уже кипела жизнь — продавцы расхваливали товары, покупатели торговались, ремесленники демонстрировали своё мастерство.

— Хороший город, — тихо сказал Альрик, оказавшийся рядом с Игорем. — Богатый. Стратегически расположенный. Тот, кто владеет Киевом, контролирует пути с севера на юг, с запада на восток.

— И этим владельцем буду я, — так же тихо ответил Игорь.

— Если всё пойдёт по плану, — улыбнулся Альрик. — Но помни: даже у лучших планов есть свойство меняться при столкновении с реальностью.

Он кивнул в сторону группы людей, приближающихся к ним через рыночную площадь. Впереди шёл мужчина средних лет в дорогих, но не кричащих одеждах. По его осанке и тому, как расступалась перед ним толпа, было ясно — важный человек при дворе.

— Приветствую северных гостей, — сказал он, останавливаясь перед ними. — Я Мирослав, советник князя Аскольда. Говорят, вы хотели встретиться с правителем?

— Да, — ответил Олег, снова кланяясь. — Мы привезли дары, достойные великого князя.

Мирослав окинул их внимательным взглядом.

— Князь очень занят, — сказал он с лёгким высокомерием. — Но, возможно, сможет уделить вам немного времени. Следуйте за мной.

Они двинулись через рыночную площадь к тропе, ведущей наверх, к княжескому терему. Игорь заметил, как Свенельд и другие переодетые воины незаметно рассредоточились, готовые в любой момент достать спрятанное оружие. Всё шло по плану, даже лучше, чем они ожидали — Аскольд сам приглашал их в сердце своей власти.

Подъём был крутым, но недолгим. Скоро они оказались перед массивными воротами, ведущими во внутренний двор княжеского терема. Стража, охранявшая вход, пропустила их без вопросов — видимо, Мирослав был достаточно авторитетен.

Внутренний двор был просторным, по периметру стояли конюшни, амбары, кухни и другие хозяйственные постройки. В центре возвышался сам терем — двухэтажное строение с высокой кровлей и резными наличниками. Всюду сновали слуги, дружинники, придворные.

— Подождите здесь, — сказал Мирослав, указывая на лавки у стены. — Я узнаю, сможет ли князь принять вас.

Олег кивнул, и советник скрылся за дверями терема. Как только он ушёл, регент незаметно подал знак своим людям. Воины рассредоточились по двору, стараясь выглядеть праздными наблюдателями, но Игорь видел, как их руки медленно приближались к спрятанному оружию.

— Готов? — тихо спросил Олег, встав рядом с Игорем.

— Готов, — ответил юноша, хотя сердце его колотилось как безумное.

— Как только Аскольд выйдет, я представлю тебя, — продолжил Олег. — Твоя задача — смотреть ему прямо в глаза, без страха или сомнения. Пусть знает, что перед ним истинный наследник Рюрика.

Игорь кивнул, не доверяя своему голосу. Он вдруг остро осознал, что стоит на пороге события, которое изменит не только его жизнь, но и судьбу всех окружающих земель. Через несколько минут он либо станет князем великого города, либо падёт от меча защитников Аскольда.

Дверь терема открылась, и во двор вышел Мирослав.

— Князь согласился принять вас, — объявил он. — Но только троих — старшего купца и двух его помощников. Остальные подождут здесь.

Олег изобразил благодарный поклон.

— Конечно, мы понимаем занятость великого князя, — сказал он. — Я возьму с собой юношу и нашего толмача, на случай, если возникнут сложности с языком.

Игорь понял замысел Олега — он сам, Игорь и Альрик войдут внутрь, а остальные воины останутся снаружи, готовые действовать по сигналу. Но Мирослав покачал головой.

— Князь желает встретить вас во дворе, — сказал он. — Вынести княжеский трон к солнцу в такой прекрасный день — его право.

Олег мгновение помедлил, перестраивая план в голове, затем кивнул.

— Как пожелает князь, — сказал он с видимой покорностью.

Вскоре двор начал наполняться людьми. Вышли дружинники Аскольда, выстроились вдоль стен. Появились придворные, одетые богаче, чем простые горожане. Наконец, из терема вынесли массивное резное кресло — княжеский трон. Установили его на возвышении, так, чтобы сидящий мог обозревать весь двор.

И тогда появился Аскольд.

Правитель Киева был старше, чем представлял Игорь — мужчина лет пятидесяти, с проседью в густой тёмной бороде, с глубокими морщинами, пересекавшими лоб и щёки. Но осанка оставалась прямой, движения — уверенными. Игорь сразу понял, что перед ним опытный воин, который, несмотря на возраст, легко может постоять за себя в бою.

Рядом с Аскольдом шла молодая женщина — судя по схожести черт лица, дочь. Она держалась с достоинством, но в её глазах читалась настороженность, когда она оглядывала пришельцев.

Аскольд поднялся на возвышение и сел в резное кресло. Двор притих, все взгляды обратились к северным гостям.

— Приветствую вас в Киеве, — сказал Аскольд, и его глубокий голос разнёсся по двору. — Говорят, вы привезли дары из северных земель?

Олег выступил вперёд и поклонился.

— Да, великий князь, — сказал он с показным почтением. — Мы прибыли из Новгорода с товарами, достойными твоего внимания.

Он сделал знак, и двое «купцов» вынесли тюки, начав раскладывать на приготовленном столе меха, изделия из железа, янтарные украшения. Это была часть плана — отвлечь внимание Аскольда и его людей, дать воинам Олега возможность незаметно приготовиться к атаке.

Аскольд с интересом рассматривал товары, иногда спрашивая о цене или месте производства. Олег отвечал почтительно, но многословно, затягивая представление. Игорь стоял чуть в стороне, как и было договорено, пока не настанет его время.

Вдруг Аскольд поднял глаза и внимательно посмотрел на Олега.

— Странно, — сказал он, — но я как будто знаю тебя, купец. Твоё лицо кажется мне знакомым.

Игорь почувствовал, как внутри всё замерло. Это был самый опасный момент — если Аскольд узнает Олега, план рухнет. Но регент не дрогнул.

— Вряд ли, о великий князь, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Я много лет торгую на севере, но в славный Киев прибыл впервые.

Аскольд продолжал всматриваться в лицо Олега, но затем покачал головой.

— Должно быть, обознался, — согласился он. — С возрастом глаза уже не те.

И в этот момент Олег сделал решительный шаг вперёд.

— Но кое-кого ты действительно можешь узнать, князь, — сказал он, и его голос изменился, став жёстче и властнее. — Вернее, не его самого, а его отца.

Он повернулся и сделал знак Игорю. Молодой князь выступил вперёд, выпрямившись во весь рост, расправив плечи, как учил его Олег. Он почувствовал, как взгляды всех присутствующих обратились к нему.

— Смотри внимательно, Аскольд, — продолжил Олег, и теперь его голос звенел от еле сдерживаемого торжества. — Перед тобой Игорь, сын Рюрика, законный наследник и князь этих земель!

Лицо Аскольда изменилось. Сначала на нём отразилось удивление, затем — понимание, и наконец — страх. Он узнал черты Рюрика в лице Игоря, понял, кто стоит перед ним, и осознал, что его обманули.

— Стража! — крикнул он, поднимаясь с трона. — Измена!

Но было поздно. По сигналу Олега его воины выхватили спрятанное оружие. Завязалась яростная схватка. Игорь рванулся к тюкам, где был спрятан его меч, но дорогу ему преградил один из дружинников Аскольда. Юноша упал на землю, перекатился, уходя от удара, и вдруг увидел рядом с собой Альрика, который протягивал ему обнажённый клинок.

— Возьми, князь, — спокойно сказал синеглазый чужак. — Тебе понадобится.

Игорь схватил меч и вскочил на ноги. Вокруг кипел бой. Воины Олега, хоть и уступали числом, но имели преимущество внезапности. Многие из киевских дружинников пали в первые секунды схватки, не успев даже понять, что происходит.

В центре двора Игорь увидел Олега, скрестившего меч с Аскольдом. Два старых воина бились с яростью, достойной молодых бойцов. Вокруг них образовалось пустое пространство — никто не смел вмешиваться в поединок предводителей.

Игорь хотел броситься на помощь Олегу, но дорогу ему преградил высокий дружинник. Молодой князь вскинул меч, готовясь защищаться. Годы тренировок не прошли даром — он отразил первый удар, затем второй, выжидая момент для контратаки.

Время словно растянулось. Игорь слышал звон оружия, крики раненых, тяжёлое дыхание противника. Он видел, как Свенельд прокладывает путь к воротам, чтобы дать сигнал основному войску. Видел, как Альрик, двигаясь со сверхъестественной грацией, отражает атаки двух дружинников сразу.

И видел, как Олег наконец пробил защиту Аскольда. Регент сделал обманный выпад, и когда киевский князь попытался парировать, молниеносно изменил направление удара. Клинок вошёл между рёбер Аскольда. Старый правитель вздрогнул, его меч выпал из ослабевших пальцев. Он опустился на колени, прижимая руку к ране, из которой толчками выплёскивалась кровь.

— Не… законно… — выдохнул он, глядя на Олега с ненавистью. — Предатель…

— Я выполняю клятву, данную Рюрику, — холодно ответил Олег. — Возвращаю престол его сыну.

Он занёс меч для последнего удара. Аскольд не отвернулся, встречая смерть с открытыми глазами, как и подобает воину. Клинок опустился, перерубая шею, и тело киевского князя рухнуло на землю.

— Аскольд мёртв! — крикнул Олег, поднимая окровавленный меч. — Да здравствует князь Игорь, сын Рюрика, законный правитель Киева!

Двор замер. Дружинники Аскольда, увидев гибель своего предводителя, опустили оружие. Многие бросились бежать, но путь к воротам уже был перекрыт воинами Олега.

И тогда Игорь сделал шаг вперёд, поднимая меч. Кровь стучала в висках, но голос оставался твёрдым, когда он заговорил:

— Воины Киева! Я не пришёл как враг! Я пришёл как законный наследник, сын Рюрика, чтобы объединить северные и южные земли под единой рукой! Те, кто сложит оружие и признает меня своим князем, сохранят жизнь и честь!

Он говорил так, как учил его Олег, но слова рождались в его собственном сердце. Он видел, как его речь действует на киевских дружинников. Многие опускались на колено, признавая власть нового князя. Другие стояли в нерешительности, не зная, что делать.

Во двор вбежал запыхавшийся воин.

— Городские ворота открыты! — крикнул он. — Войско входит в Киев!

Олег удовлетворённо кивнул. План сработал. Основные силы, дождавшись сигнала Свенельда, двинулись к городу. Теперь Киев был их — с небольшими потерями, без долгой и кровопролитной осады.

— Игорь, — сказал Олег, подходя к молодому князю. — Поднимись на трон. Пусть все видят нового правителя Киева.

Игорь колебался лишь мгновение. Затем, отерев меч, он вложил его в ножны и медленно поднялся на возвышение, где стоял резной трон Аскольда. Трон, на котором теперь предстояло сидеть ему.

Он опустился на деревянное сиденье, всё ещё хранившее тепло прежнего хозяина. Голова кружилась — от усталости, от возбуждения, от осознания произошедшего. Он, Игорь, сын Рюрика, стал князем Киева. Сбылось то, к чему двадцать лет готовился Олег.

Глядя на двор, где постепенно стихал бой, на тело Аскольда, распростёртое у подножия трона, на входящих в ворота воинов своего войска, Игорь понимал, что это только начало. Впереди — строительство новой державы, объединение племён, отражение угроз с юга и востока. Сможет ли он справиться с этой задачей? Будет ли достойным наследником своего великого отца?

Взгляд его упал на Альрика, стоявшего в стороне от ликующих воинов. Синеглазый купец смотрел на происходящее со странным выражением — не радости, не печали, а скорее задумчивости, словно наблюдал картину, которую видел уже много раз.

Заметив взгляд Игоря, Альрик слегка наклонил голову в знак уважения. И улыбнулся — тонкой, загадочной улыбкой, которая, казалось, говорила: «Это только начало, юный князь. Только начало».

ВИКТОР

Кровь ещё не засохла на каменных плитах княжеского двора, когда начался дележ власти. Воины Олега захватывали ключевые точки города, размещали своих людей на стенах, устанавливали новый порядок. Киевляне выходили из домов, настороженно наблюдая за сменой правителей, ещё не понимая, что это значит для их будущего. Одни спешили присягнуть новому князю, другие прятались, опасаясь расправы.

Виктор наблюдал за этим танцем власти со сдержанным интересом человека, видевшего подобное сотни раз. Он стоял в тени колонны, когда Олег собрал на том же дворе старейшин города, купцов, влиятельных ремесленников, чтобы объявить им о новом порядке.

— Отныне Киев будет главным городом новой державы, — провозгласил Олег, стоя рядом с Игорем, восседавшим на троне. — Матерью городов русских! Здесь будет править наследник великого Рюрика, князь Игорь, а с ним — все, кто признает его власть и поклянется в верности.

Старейшины переглядывались, оценивая перемены. Кто-то видел в них угрозу, кто-то — новые возможности.

— А что будет с теми, кто поддерживал Аскольда? — спросил седобородый купец, выступивший вперёд.

— Кто сложил оружие и признал новую власть, того не тронем, — ответил Олег. — Но предатели и смутьяны будут наказаны.

Это был мудрый ответ — достаточно твёрдый, чтобы вселить страх, но и достаточно милосердный, чтобы дать надежду. Виктор одобрительно кивнул. За века своего существования он повидал многих правителей и научился отличать тех, кто способен удержать власть, от тех, кто обречён потерять её. Олег определённо относился к первым.

Когда собрание закончилось, и киевляне начали расходиться, Виктор заметил Ученика Трувора, приближающегося к нему через опустевший двор.

— Регент хочет видеть тебя, — коротко сказал суровый варяг. — В княжеской палате.

Виктор кивнул и последовал за воином. Внутри терема царила та же деловитая суета — слуги сновали по коридорам, дружинники патрулировали помещения, писцы составляли списки пленных и трофеев. Власть меняла рук, но механизм управления продолжал работать.

Он провёл его в просторную палату с высоким потолком и окнами, выходящими на Днепр. Здесь Олег и Игорь принимали доклады о ситуации в городе. Рядом с ними стояли Свенельд и Асмунд, лица обоих были обагрены кровью недавней битвы, но глаза горели триумфом.

— А, купец Альрик, — сказал Олег, заметив Виктора. — Или как там тебя на самом деле? Хельга, оказывается, называет тебя Виктором.

Виктор улыбнулся, не выказывая удивления. Неудивительно, что Игорь поделился этим знанием с регентом.

— Имя — лишь звук, обозначающий человека, — ответил он философски. — Можешь называть меня как угодно, князь.

— Не увиливай, — нахмурился Олег. — Кто ты на самом деле? Я терпел тебя во время похода, потому что ты действительно знал пути лучше других, и потому что Игорь почему-то доверяет тебе. Но теперь я хочу знать правду.

Виктор перевёл взгляд на Игоря, который внимательно наблюдал за разговором. Молодой князь выглядел измотанным событиями дня, но в его глазах читалось любопытство и что-то ещё — возможно, надежда на поддержку.

— Правда сложнее, чем ты думаешь, Олег, — сказал Виктор. — И, возможно, опаснее. Действительно, я не простой купец. Я был другом Рюрика и Сигурда, советником, иногда — воином. Я путешествую по миру, собирая знания и следя за определёнными… событиями.

— Какими событиями? — спросил Олег.

— Рождением и падением королевств, — ответил Виктор. — Судьбами великих родов. Перемещением силы из одной части мира в другую.

Олег и Свенельд переглянулись. Они явно сомневались, стоит ли верить словам чужака. Асмунд демонстративно положил руку на рукоять меча.

— То, что ты делаешь сейчас, Олег, — продолжил Виктор, не обращая внимания на враждебность, — это не просто смена правителя в одном городе. Ты создаёшь новое государство, которое может простоять века. Объединение северных и южных земель под властью Рюриковичей — это начало чего-то большего, чем ты, возможно, представляешь.

— И какой твой интерес в этом? — спросил Свенельд.

— Я служу равновесию, — ответил Виктор. — Слежу, чтобы чаша весов не склонялась слишком сильно в одну сторону. Есть силы, которые хотели бы видеть эти земли раздробленными, погружёнными в хаос. Я противостою им.

— Говоришь загадками, чужак, — нахмурился Асмунд. — Мы люди простые, привыкли к прямым словам и честным делам.

Виктор усмехнулся.

— Честным? Как захват Киева обманом? — Он посмотрел на Олега. — Не пойми меня неправильно, князь. Я не осуждаю. Иногда хитрость — единственный путь к благой цели. Я лишь указываю на то, что твои воеводы не всегда так прямолинейны, как хотят казаться.

— Довольно! — рявкнул Свенельд. — Князь, это человек лжёт и путает нас. Позволь мне вывести его за стены города и там решить его судьбу.

— Нет, — неожиданно твёрдо сказал Игорь, поднимаясь с места. — Виктор помог нам в походе. Его знания пригодятся и в управлении Киевом.

Олег внимательно посмотрел на молодого князя, затем перевёл взгляд на Виктора.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Пусть остаётся. Но под присмотром. И если замечу что-то подозрительное…

Он не закончил фразу, но угроза была ясна. Виктор склонил голову в лёгком поклоне, принимая условия.

— Благодарю за доверие, — сказал он. — И если позволите совет: займитесь дочерью Аскольда, Ярославой. Она унаследовала ум отца и уважаема в городе. Если обойтись с ней милосердно, можно завоевать расположение многих киевлян.

Олег кивнул. Это был разумный совет, и он это понимал.

— Найдите девушку, — приказал он ученику Трувора. — Обращайтесь с почтением, но глаз не спускайте.

Когда воевода удалился выполнять приказ, Олег снова обратился к Виктору:

— Ты упомянул о силах, желающих видеть эти земли в хаосе. Что ты имел в виду?

Виктор задумался, выбирая слова. Рассказывать всю правду было рано — они не поверили бы. Но часть её могла помочь им подготовиться к грядущим опасностям.

— В мире есть люди, обладающие знаниями и возможностями, недоступными большинству, — начал он осторожно. — Некоторые используют их для созидания, другие — для разрушения. Я знаю о человеке, который следует за мной тенью уже много лет. Он не желает процветания этим землям. И теперь, когда вы начали объединение славянских племён под властью Рюриковичей, он может попытаться помешать.

— Как выглядит этот человек? — спросил Свенельд.

— Высокий, с волосами чёрными как вороново крыло, — ответил Виктор. — Глаза… горящие странным огнём. Он может появиться под разными именами, в разных обличьях. Но главное — он умеет влиять на умы людей, особенно тех, в ком живёт зависть или жажда власти.

Олег и его воеводы выглядели скептически, но Игорь внимательно слушал.

— И что нам делать, если этот человек появится? — спросил молодой князь.

— Не доверять слишком легко, — ответил Виктор. — Проверять новых людей, особенно тех, кто приходит с необычными дарами или предложениями. И сразу сообщать мне — я знаю, как с ним бороться.

На этом разговор закончился. Олег отпустил Виктора, приставив к нему для наблюдения молодого дружинника. Это было разумной предосторожностью, и Виктор не возражал. Доверие нужно заслужить, особенно в дни, когда власть меняет руки.

Сумерки опускались на Киев, когда Виктор, наконец избавившись от своего «сопровождающего», поднялся на один из холмов, окружавших город. Отсюда открывался вид на Днепр, серебрящийся в лучах заходящего солнца, на деревянные стены города, на дымы от множества очагов, поднимающиеся к вечернему небу.

Это место всегда притягивало его. За свою долгую жизнь он не раз возвращался сюда, наблюдая, как маленькое поселение превращается в крупный торговый центр, как сменяются племена и народы, как растёт город на холмах. Киев был одним из тех мест силы, где пересекались потоки энергии земли, где легче всего было почувствовать пульс истории.

— Красивый вид, не правда ли?

Голос заставил его обернуться. На тропинке, ведущей к вершине холма, стояла молодая женщина — Ярослава, дочь Аскольда. Она была бледна, но держалась с достоинством, несмотря на траур и недавние потрясения.

— Удивительно видеть тебя здесь, госпожа, — сказал Виктор. — Разве Олег не приставил к тебе стражу?

— Приставил, — кивнула Ярослава. — Но они не очень внимательны. К тому же, куда мне бежать? Это мой дом, моя земля.

Она подошла ближе, разглядывая Виктора с нескрываемым любопытством.

— Ты не похож на остальных северян, — сказала она. — В твоих глазах… что-то другое. Более древнее, чем годы, которые ты прожил.

Виктор улыбнулся. Проницательность Ярославы не удивляла его — она унаследовала не только ум отца, но и дар предвидения матери, происходившей из рода местных волхвов.

— У каждого свои тайны, — сказал он уклончиво. — Даже у юных дев.

— Мне снился ты, — неожиданно призналась Ярослава. — Ещё до вашего прихода. Человек с глазами цвета зимнего неба, говорящий с воронами на языке, которого никто не помнит.

Виктор напрягся. Дар Ярославы был сильнее, чем он предполагал.

— И что ещё тебе снилось? — спросил он осторожно.

— Тьма, идущая следом за тобой, — тихо ответила она. — Человек с горящими глазами, несущий смерть и раздор. И выбор, который придётся сделать нашему народу — между светом и тьмой, между единством и раздробленностью.

Виктор медленно кивнул. Ярослава действительно видела истину, или хотя бы её часть. Это делало девушку ценной союзницей… или опасным противником, в зависимости от того, какой путь она выберет.

— Что произойдёт с тобой теперь? — спросил он. — Олег милосерден к тем, кто признаёт власть Игоря.

— Милосерден? — Ярослава горько усмехнулась. — Он убил моего отца. Хитростью, обманом, не дав ему даже умереть в честном бою.

— Война редко бывает честной, — мягко возразил Виктор. — И твой отец тоже не всегда побеждал в открытых поединках. Такова природа власти — она требует не только силы, но и хитрости.

Ярослава долго молчала, глядя на город, который теперь принадлежал убийцам её отца.

— Говорят, Олег ищет мне мужа среди своих воевод, — сказала она наконец. — Хочет скрепить власть над Киевом брачным союзом. Традиция почти такая же древняя, как эти холмы.

— И ты согласишься? — спросил Виктор.

— У меня есть выбор? — Ярослава пожала плечами. — Отказ означает смерть или изгнание. Согласие даёт возможность остаться в городе, который я люблю, среди людей, которым могу помочь. Мой отец научил меня мыслить практично.

Виктор внимательно посмотрел на неё. Девушка была необычайно зрела для своих лет, способна видеть дальше сиюминутного горя или гнева. Такие люди редко встречались даже среди умудрённых опытом правителей.

— Твой дар видения, — сказал он тихо. — Он может быть опасен в эти смутные времена. Будь осторожна с тем, кому доверяешь свои сны.

— Я никому не рассказываю о них, — ответила Ярослава. — Только тебе, потому что чувствую — ты поймёшь. Ты сам часть этих видений.

Небо над Киевом темнело, первые звёзды прокалывали бархатную синеву. Где-то в городе зажигались огни, отмечая начало первой ночи нового правления.

— Мне пора возвращаться, — сказала Ярослава. — Прежде чем стража хватится. Но мы ещё увидимся, человек с синими глазами. Наши пути переплетены теснее, чем ты думаешь.

Она повернулась, чтобы уйти, но Виктор остановил её:

— Ярослава, — сказал он. — Если увидишь во сне человека с горящими глазами снова — сразу скажи мне. Это важно.

Девушка кивнула и скрылась на тропинке, ведущей вниз. Виктор ещё долго стоял на холме, глядя на город и размышляя о странностях судьбы. Дочь Аскольда, наделённая даром предвидения, могла стать ключевой фигурой в грядущих событиях. Если, конечно, его враг не доберётся до неё раньше.

Следующие дни прошли в хлопотах по установлению нового порядка. Олег требовал от киевских бояр и купцов присяги на верность Игорю, распределял земли и должности между своими воеводами, отправлял гонцов в окрестные племена с вестью о смене власти. Большинство племён приняли новость спокойно — им было всё равно, кто сидит на киевском престоле, пока торговля идёт, а набеги не тревожат их земли.

Виктор наблюдал за этой трансформацией с интересом опытного историка. Он видел, как власть меняет людей — как вчерашние дружинники становятся воеводами и советниками, как недавние противники находят общий язык, движимые общими интересами. Видел он и тёмные стороны перемен — как некоторые спешили выслужиться перед новыми правителями, предавая старых друзей, как другие таили злобу, ожидая момента для мести.

Игорь, к удивлению многих, показал себя достойным наследником Рюрика. Он быстро учился искусству управления, внимательно слушал советы Олега, но не боялся высказывать собственное мнение, когда считал это необходимым. Киевляне, поначалу настороженные, постепенно начинали признавать в нём настоящего князя.

На десятый день после захвата Киева Олег устроил большой пир в княжеском тереме. Были приглашены все знатные люди города, старейшины окрестных племён, купцы из разных земель. Длинные столы ломились от яств, мёд и вино лились рекой. Это был умный политический шаг — демонстрация щедрости нового правителя, готового делиться богатством с теми, кто признаёт его власть.

Виктор сидел в дальнем конце стола, наблюдая за празднеством. Рядом с ним оказался старый волхв — седобородый мужчина с глубоко посаженными глазами, в которых светились отблески древней мудрости.

— Давно не видел тебя в этих краях, странник, — неожиданно сказал волхв на языке, который не использовался уже несколько поколений. — Что привело тебя обратно? Снова тревога о равновесии?

Виктор внимательно посмотрел на старика. Не многие могли узнать его истинную сущность, ещё меньше осмеливались заговорить об этом.

— Кто ты? — спросил он, отвечая на том же древнем наречии.

— Велемир, — ответил волхв. — Последний из тех, кто помнит старые пути и старые имена. Мой дед рассказывал о тебе — о человеке с глазами цвета льда, который приходит перед великими переменами.

— И что ещё рассказывал твой дед?

— Что за тобой всегда следует тень, — тихо сказал Велемир. — Тёмная половина твоей души, отделившаяся много веков назад. Та, что горит огнём ненависти и разрушения.

Виктор помрачнел. Старый волхв знал слишком много — возможно, даже больше, чем он сам рассказал Олегу.

— Он здесь? — спросил Велемир, понижая голос. — Тот, другой?

— Близко, — ответил Виктор. — Я чувствую его присутствие, хотя ещё не видел. Он всегда появляется там, где я пытаюсь строить. Всегда стремится разрушить то, что я создаю.

Велемир кивнул, словно ожидал такого ответа.

— Знаки появляются на древних камнях, — сказал он. — Символы, которых не видели со времён первых поселений. Духи шепчут о тревоге в мире между мирами.

— Будь осторожен, волхв, — предупредил Виктор. — Он ищет таких, как ты — обладающих знанием и силой. Использует их, а затем уничтожает.

— Я стар, — пожал плечами Велемир. — Смерть не пугает меня. Но я сделаю всё, чтобы равновесие сохранялось. Это долг тех, кто ходит между мирами.

Их разговор прервал громкий возглас Олега. Регент поднялся с места, поднимая кубок с вином.

— За князя Игоря, сына великого Рюрика! — провозгласил он. — За объединение северных и южных земель! За новую державу, которая родилась сегодня!

Пирующие подняли кубки, отвечая на тост. Игорь сидел рядом с Олегом, серьёзный и торжественный. По правую руку от него расположилась Ярослава — бледная, в тёмном платье, но с высоко поднятой головой. Дочь Аскольда приняла своё положение с достоинством, которое вызывало уважение даже у вчерашних врагов.

— Новая держава, — задумчиво повторил Велемир. — Начало долгого пути. Много крови прольётся, прежде чем эти земли по-настоящему объединятся.

— Так всегда бывает, — согласился Виктор. — Новые государства рождаются в муках. Но если основа будет крепкой, если первые правители заложат правильный фундамент, оно может простоять века.

— Ты видел много таких рождений и смертей, — сказал Велемир. — Империи, королевства, племенные союзы… Все они казались вечными своим создателям. Все пали со временем.

— Но кое-что остаётся, — возразил Виктор. — Знания. Культура. Память. Даже когда государства рушатся, дух народа живёт, принимая новые формы.

Велемир внимательно посмотрел на собеседника.

— Ты изменился, странник, — сказал он. — Когда легенды впервые заговорили о тебе, ты был холоден и отстранён, наблюдал за людьми как за муравьями. Теперь в твоих словах слышна забота. Почему?

Виктор задумался. Это был глубокий вопрос, на который он сам не всегда знал ответ.

— Может быть, за века существования я стал больше человеком, чем был изначально, — сказал он наконец. — Или, может быть, я всегда был человеком, просто забыл об этом на какое-то время.

Пир продолжался до поздней ночи. Когда большинство гостей уже опьянели от мёда и вина, Виктор заметил, как Олег отозвал в сторону Свенельда и ещё нескольких воевод. Они о чём-то тихо совещались, поглядывая на дальний конец стола, где сидели византийские купцы.

Виктор незаметно приблизился, чтобы услышать разговор.

— … посольство уже в пути, — говорил Олег. — Лазутчики донесли, что греки обеспокоены сменой власти в Киеве. Хотят знать наши намерения.

— Пусть беспокоятся, — усмехнулся Свенельд. — Скоро они увидят наши намерения в полной мере.

— Ещё рано, — покачал головой Олег. — Сначала укрепим власть здесь, соберём силы. Через год-два можно будет думать о большом походе.

Виктор понял, о чём шла речь. Олег уже планировал то, что позже назовут его великим походом на Константинополь. Амбиции регента простирались далеко за пределы славянских земель, к богатствам Византийской империи.

Это было тревожным знаком. Не потому, что Виктор заботился о судьбе Византии — империя умела защищаться и вести сложные дипломатические игры. Но преждевременная война с могущественным соседом могла подорвать силы молодого государства, сделать его уязвимым перед другими угрозами. Особенно теми, что приносил с собой его древний враг.

Виктор отошёл, не желая привлекать внимание. Нужно было обдумать следующие шаги, найти способ направить энергию Олега и Игоря в созидательное русло, отвлечь их от соблазна быстрой добычи.

Выйдя из душной палаты на свежий ночной воздух, он заметил одинокую фигуру на стене терема. Ярослава стояла, глядя на звёзды, тёмный силуэт на фоне ещё более тёмного неба.

— Не спится в первую ночь мира? — спросил Виктор, поднимаясь к ней.

— В такие ночи сны бывают слишком яркими, — ответила девушка, не оборачиваясь. — Я видела его, твоего противника. Он приближается, переходя от одного костра к другому, от одного племени к другому. Везде, где он проходит, остаётся пепел и ненависть.

— Когда? — напряжённо спросил Виктор. — Когда он будет здесь?

— Скоро, — ответила Ярослава. — Возможно, он уже в городе. Тьма скрывает его, но я чувствую… что-то меняется в воздухе. Словно гроза приближается, но без туч и молний.

Виктор посмотрел на город, раскинувшийся под ними. Огни пиров и домашних очагов мерцали в темноте, как отражения звёзд. Мирная картина, но он знал, как быстро мир может превратиться в хаос, если определённые силы возьмут верх.

— Будь осторожна, Ярослава, — сказал он. — И если увидишь что-то необычное, услышишь странные разговоры, сразу сообщи мне.

Девушка повернулась к нему, в её глазах отражались звёзды.

— А ты? Что будешь делать ты, странник из далёких земель?

— То, что делал всегда, — ответил Виктор. — Искать равновесие. Направлять потоки истории так, чтобы они не разрушили то, что создаётся с таким трудом.

Ярослава улыбнулась — впервые с того дня, как погиб её отец.

— Тогда мы на одной стороне, — сказала она. — Несмотря на прошлое, несмотря на кровь.