Первый и последний чародей

ГЛАВА 11

Стоило Гассану покинуть убежище, как прекратились все разговоры о предстоящей охоте, и Винн сосредоточилась на том, чтобы создать для своих освобожденных друзей более комфортные условия. Для начала она отыскала ведро и несколько больших пустых емкостей, хранившихся в убежище. Она также взяла урны, купленные ею на рынке. Затем, спустившись вниз и выйдя на улицу, она вместе с Ошей двинулась на запад и прошла один квартал. Воспользовавшись городским колодцем, они наполнили свои сосуды.

Не смотря на тяжесть их ноши, они быстро вернулись обратно и поднялись на верхний этаж.

Вместо того, чтобы воспользоваться галькой, Винн решила сделать кое-что другое и посмотреть сможет ли это сработать. Остановившись у ложного окна, она опустила ведро и тихонько постучала освободившейся рукой.

— Это я, — прошептала она.

Дверь открылась с другой стороны, и оттуда выглянул Лисил.

Отлично. Это означало, что при необходимости, пока хотя бы один из них остается внутри, остальные могут приходить и уходить.

Проскользнув вместе с Ошей внутрь, она услышала, как Лисил закрыл дверь, и взяла дело в свои руки.

— Оша, пожалуйста, отнеси это ведро и два кувшина в спальню. А потом попытайся занавесить дверной проем.

Он кивнул и принялся за дело.

Вскоре была собрана куча покрывал, простыней и всяких других легких тряпок, а также купленная ею одежда, оба куска мыла, маленькие горшочки с лечебной мазью и перевязочные материалы. Она также достала деревянный гребень из своего мешка. Затем Винн разделила все эти предметы и подняла охапку, оставив часть вещей на столе.

— Магьер, Странница… пойдёмте со мной. — сказала она, направляясь в спальню.

К этому времени, Оша уже занавесил простыней вход в спальню, и теперь там можно было уединиться. Винн отодвинула простыню и вошла внутрь. Сейчас между кроватями стояли ведро и два огромных кувшина с водой. Когда Магьер и Странница вошли вслед за ней, Винн положила взятые в охапку покрывала, простыни и кусок мыла и пошла проверить, надежно ли задернута занавеска. Лисил мог остаться с остальными мужчинами и вымыться в соседней комнате, где она оставила ему две урны с водой, мыло, покрывала и одежду.

Затем из-за края простыни показала нос Тень.

Винн следовало бы подумать о еще одной "женщине" в их группе, и Тень просунулась внутрь, чтобы присоединиться. И в этот момент, Винн пожалела, что Тень не осталась в гостиной, с Мальцом. Дочери не помешало бы немного смягчиться по отношению к отцу, но сейчас не было времени беспокоиться о таких вещах.

Винн почувствовала облегчение, от легкой податливости Странницы, ведь прошлой ночью и этим утром девушка была холодной и едва ли не равнодушной. Большая часть этого была направлена на Ошу, хотя странно это или нет, кое-что выплеснулась и на Винн. А что касается истории возникновения нового имени девушки-полукровки, это тоже могло подождать. Магьер, Лисил, и даже Малец теперь называли ее Странницей, и этого было достаточно.

Когда Магьер и Странница стали раздеваться, внимание Винн вернулось к более насущным делам.

Странница выглядела исхудавшей до костей, а ее запястья покрывали страшные кровоподтеки, в то время как на Магьер почти не оставалось следов.

Винн прекрасно знала с какой быстротой исцелялась Магьер. Если не принимать во внимание то, что она была бледнее обычного и выглядела исхудавшей, на ней не было ни единой раны. Даже ее изодранные запястья почти не выдавали того, что ее держали в цепях. По крайней мере они не вызывали беспокойства.

Обнаженная по пояс, Странница застыла, уставившись на свои запачканные штаны. Винн сочла ее застенчивой, но девушка выглядела так, словно испытывала физические неудобства. Винн пригляделась и поняла, что дело не в скромности. После месяца без купания, в некоторых местах ткань штанов, вместе с потом, грязью и телесными нечистотами прилипла к ногам Странницы.

— Снимать их будет больно… немного, — сказала Винн.

Странница кивнула, и когда Винн помогала стягивать штаны, девушка несколько раз вздрогнула, но не издала ни звука. Когда дело было сделано, Странница села на пол и прислонилась к кровати. Винн уже собиралась швырнуть испорченные штаны в угол и взять мазь, но услышала медленно нарастающее шипение, схожее с сердитым кошачьим.

Магьер уставилась на изуродованные и покрасневшие ноги девушки. На мгновенье Винн показалось, что зрачки Магьер стали расширяться; в ярости они бы поглотили радужку, заполнив ее чернотой.

— Не надо! Не теряйся! — предостерегла Странница, почти сама не своя, и посмотрела на свои ноги. — И, пожалуйста, не говори остальным.

Винн искоса взглянула на Магьер, и с напряжением ждала что, что-то пойдет не так, и придется звать Лисила и Мальца.

Вздрогнув, Магьер присела на корточки перед девушкой. Она потянулась к простыне, лежащей поверх стопки тряпок, и, выдернув ее, стала кромсать, словно это был газ. Она окунула один лоскут в кувшин с водой, выжала и собиралась приложить его к ноге девушки.

Магьер медлила, ее голос был севшим, словно ей трудно было говорить.

— Просто… дай… промочить… немного.

Девушка кивнула, и Магьер осторожно приложила мокрую ткань к ноге Странницы.

Странница поморщилась, поэтому Магьер помедлила перед тем, как приложить еще один лоскут уже к другой ноге девушки. К этому моменту ту уже трясло от боли. Магьер протянула руки, нежно обхватив ладонями лицо Странницы, приподнялась на коленях и наклонилась, чтобы коснуться лба.

— Ты сильная, — прошептала Магьер. — Очень-очень сильная, девочка моя. И никому нас больше не разлучить.

Глаза Винн стали наполняться слезами, и она постаралась нащупать кусок мыла.

Вскоре после, Странница сняла влажные полоски простыни и омыла тело. Винн помогла ей вымыть волосы над ведром. Немного воды попало на пол, но с таким импровизированным способом купания, ничего уж не поделать.

Вслед за этим, она нанесла мазь на ноги девушки и помогла ей одеться, пока Магьер, взяв мыло и опустившись на колени рядом с кувшином, отмывала себя. Когда она вымылась, Винн и ей помогла вымыть волосы. Магьер также одела кое-что из купленной одежды. Странница надела красную тунику, а Магьер темно-синюю.

Когда все было сделано, три девушки — и Тень — покинули спальню и вернулись в главную комнату.

Лисил в целом закончил, хотя и не надел новую тунику. С его волос еще капала вода, но они снова были белокурыми. На нем уже были муслиновые шальвары, которые пришлись ему в пору. Хотя он был тоньше, чем Винн помнила, его грудь и руки все еще были мускулистыми. Он позволил ей нанести мазь, прежде чем натянул через голову ярко-оранжевую тунику.

Наблюдая за ним с расстояния нескольких шагов, Магьер произнесла:

— Этот цвет тебе идет.

Как бы то ни было, трое друзей Винн были теперь чисты и, к счастью, чувствовали себя немного комфортнее. Когда Магьер подошла поближе к Лисилу, а Странница опустилась на стул рядом с ним, Винн не могла их не оценить.

К этому моменту, волосы Странницы уже высохли от теплого Суманского воздуха. Красный цвет выгодно подчеркивал смуглую кожу и зеленые глаза девушки, а ее каштановые волосы были длинными и густыми. Винн не помнила ее такой красивой.

Как бы Винн ни надеялась, что здешняя одежда поможет ее друзьям получше смешаться с толпой, это явно было не так.

Одежда хорошо сидела на стройной фигуре Магьер, но легкие шальвары и темно-синяя туника лишь делали ее еще более экзотичной. Ее бледная кожа и черные волосы, переливающиеся кроваво-красным в лучах солнечного света, в этой части света были весьма и весьма необычными. Ей придется носить плащ с самым глубоким капюшоном.

Пожалуй, плащей у них было навалом.

Не высказывая замечаний и не предлагая помощи, у окна все это время скрестив ноги сидел Бротан.

Магьер опустилась на пол перед сидящей на стуле Странницей, и девушка тут же потянулась за лежащим на столе гребнем. Она стала расчесывать влажные волосы Магьер, и от такого вида Винн с тоской вспомнила прошлое.

Когда-то она часто расчесывала и заплетала волосы Магьер. Казалось, это было так давно. Сейчас она позаботилась о себе и своих спутниках и заглянула в дальний угол комнаты.

Чейн спал, покрытый одеялом, и до сих пор никто о нем не вспоминал. И это было хорошо, но это только пока.

А еще здесь был Оша.

Он стоял у входной двери. Взгляд его глаз скользнул к Страннице, задержался там на мгновенье, а затем переместился на Винн. Она, как и Оша, быстро отвела глаза, и обнаружила, что Малец пристально за ней наблюдает. Должно быть все беспокойство было написано у нее на лице.

Они с Мальцом всегда видели друг друга насквозь, и в их сложившейся обстановке его неизбежно многое удручало:

Дочь, которая отказывалась признавать его существование.

Присутствие вампира и необходимость принятич его помощи.

Двуличный домин, намеревающийся использовать Магьер в качестве приманки.

Винн хотелось бы побыть с Мальцом наедине. Прежде чем снова повернуться к ней, Малец окинул взглядом Магьер, Лисила и Странницу, и лишь потом взглянул на Винн.

«Я рад, что ты здесь… что пришла за нами. Я не знаю, что бы случилось, если бы не ты.»

Это было на него не похоже. Он страшился и выражал благодарность, и это ее немного обеспокоило. До сих пор, казалось, что из всех четверых случившееся меньше всех затронуло Мальца. Пожалуй, прошлый месяц затронул его больше всех остальных, и она должна была это заметить.

Конечно, он снова выглядел грязным.

Винн подняла кувшин, все еще наполовину наполненный водой, переложила его в другую руку и взяла кусок мыла.

— Твоя очередь, Малец, — объявила она, выпрямившись.

Теперь пол станет по-настоящему мокрым.

Малец почти не сопротивлялся, когда на него накинулась Винн. Когда Странница встала со стула, чтобы прийти на помощь, она ясно поняла всю чудовищность происходящего.

Некоторые проявления эльфийского уважения к маджай-хи похоже навсегда останутся неизменными. Но в сложившейся на миг нормальной обстановке, или ее иллюзии, Малец знал, что Винн заподозрит неладное, если он слишком облегчит ей старания.

Странница притащила еще один кувшин с водой, чтобы его сполоснуть. Как только она наклонила его, Малец вырвался из хватки Винн и отступил назад до того, как она попыталась его схватить. Глаза Странницы широко распахнулись, как раз перед тем, как содержимое сосуда выплеснулось на колени Винн.

Странница затаила дыхание.

— Ох… ох… нет… Боже мой!

— Ему никогда не нравилось мокнуть, — с рассеянным видом проговорил Лисил.

Винн схватила Мальца, стараясь держать покрепче.

— Ты… ты паршивая дворняга!

— Ты сделал это нарочно? — спросила Странница, наивно уставившись на него. — Ты… ты… испорченный маджай-хи!

Винн фыркнула.

— Попробуй как-нибудь с щеткой угнаться за ним по качающейся палубе. И если тебе не удастся его поймать, он будет слоняться как… грязная свинья!

У Странницы отвисла челюсть от подобной непочтительности, похоже она забыла, что только что ругала его сама.

В ответ им двоим Малец просто облизал нос — что часто беспечно использовал, в качестве ответного жеста.

По правде говоря, он был рад помощи Винн. Но удовольствия от этого не получал. Он скорее чувствовал себя подавленным, не говоря уже о затаенной злобе на самого себя. Когда все потрясение от спасения сошло на нет, и он подробнее узнал о том, что случилось с Магьер, чувство собственного поражения стало тяготить его сильней, чем когда-либо. Даже когда рано утром она вышла из спальни, и он молил ее о прощении, оно не ослабло. Защитить Магьер и Лисила было его первостепенной задачей, а он их подвел.

Раньше они сражались бок о бок, даже не превосходя противника численностью или силой. Малец не раз боялся потерять одного или даже обоих. То, что он чувствовал сейчас, было гораздо хуже. Малец не предвидел поимки и не мог ее предотвратить, равно как и что-либо предпринять после того, как их заключили под стражу. Он провел целый месяц, наблюдая за страданиями Лисила и юной Странницы, а Магьер даже не видел. Но во тьме слушал ее крики…

Все, на что Малец мог надеяться — что ее страдания прекратятся, — а прекратиться они могут лишь одним способом — и прекратятся не только ради ее же блага, но и ради тех секретов, которые он хранил.

Она не должна была этого прощать, даже когда он умолял ее.

Что случилось бы, если Винн не пришла? Оборвавшимся сердцем он думал, что Лисил и Странница в конце концов тоже умрут. Он видел, что исход предрешен и лишь надеялся, что вскоре отправится вслед за ними. И спрятанные им шары никогда не найдут.

Но появилась Винн и нашла способ спасти их. И вот Малец осознал, что его одолевает иной страх по отношению к Магьер.

Некромант по имени Убад, прислужник Древнего Врага, принес в жертву по одному представителю каждой из пяти рас, что позволило Магьер появиться на свет. C кровью пяти рас, бегущей по ее венам, она могла отправиться в любые земли этого мира, не подвергаясь воздействию принятых мер абсолютной защиты. Она была зачата в том кровавом ритуале, чтобы стать приспешницей Врага… орудием в его руках.

Малец, отделившись от сородичей, стихийных духов, существовавших вне времени, но отныне и навсегда остающихся связанными с миром живых, избрал рождение во плоти. Поначалу его единственной целью было помешать Магьер исполнить свое предназначение, однако тогда всего он не знал. Он даже использовал родную бабушку Лисила, чтобы найти полукровку, а через него и Магьер.

Она будет непобедима, если вдруг станет служить Врагу. Этому не бывать, как и тому, что он позволит шарам вернуться к своему создателю. Что бы для этого не потребовалось, Древний Враг с множеством имен не воскреснет вновь. И вот неупокоенный дух древнего чародея, который когда-то служил этому Врагу — и вероятно служит до сих пор — раз за разом навещал Магьер.

Страх Мальца от того, что может произойти, смешался с ненавистью, испытываемой к самому себе. Он замкнулся, пряча оба чувства от остальных настолько, насколько мог, но разговоры о колдовстве пробудили одно из его худших воспоминаний, которое теперь он не мог никак прогнать.

В далеком прошлом, по пути на родину Магьер, мертвец-чародей погрузил его в ужасающую иллюзию. Он видел, как бежал по умирающему лесу, где чахло все живое. Деревья и кусты увядали и гнили, а темные силуэты двигались стеной через лес. И все это — его вина, его провал.

Блуждающие тени вырывали духов из земли и деревьев и тут же алчно их поглощали. Во тьме число их росло, и когда они подступили ближе, не осталось ничего живого. И вел их одинокий силуэт, в руке которого сверкал огромный клинок.

Глаза Магьер были совершенно черными, не кристально-прозрачными, как у жаждущего крови вампира, который когда-то преследовал ее. Ее спутанные волосы спадали грязными прядями на мертвенно-бледное лицо, искаженное в диком оскале. Доспехи на ней были из огромной черной чешуи, словно снятой с огромной змеи.

Она зарычала, словно не узнав его, и среди ее пожелтевших зубов обнажились длинные клыки. Малец смотрел, насколько позволяли деревья, как за спиной у нее черные силуэты собирались в орду. И все они, сверкающим взглядом смотрели на Магьер и ждали.

Он пожертвовал вечностью среди своих собратьев стихийных духов, чтобы используя Лисила, удержать Магьер на пути света, уберечь от Врага и предназначения, уготованного ей при рождении. И теперь он смотрел, как она стоит перед этой ордой, словно генерал.

— Маджай-хи! — прошипела она.

Горькое, безмерное отчаяние выплеснулось наружу безысходным воем. Она узнала его, и была его врагом. И когда она бросилась вперед, вскинув саблю над головой, орда ринулась за ней, сметая все живое на своем пути. И в той иллюзии, когда клинок описал дугу и вонзился между его плечом и шеей, он даже не шелохнулся, ему было все равно…

— Малец, что случилось? Мыло попало в глаза?

Малец, спохватившись, открыл глаза, не помня, что их закрывал.

Винн изучала его, пока Странница пыталась вытереть его покрывалом, а он даже не почувствовал этого. Он начал дрожать.

Винн нахмурилась:

— Малец?

— Ты закончила?

— Нет, ты все еще немного мокрый.

— Я в порядке.

Малец стряхнул с себя одеяло и маленькие ручки Странницы. Он сделал пару шагов и остановился, увидев, как Магьер старательно расчесывала волосы Лисила.

Целый месяц он ждал, что она перестанет кричать и все это закончится. Зная, что Лисил и Странница никогда не увидят свободы, и давая им то немногое утешение, которое мог предложить, он ждал бы их смерти. И, наконец, заставил бы стражу покончить и с ним.

Никто никогда не нашел бы шары, которые он спрятал.

Существование этого мира значило больше, чем несколько сосчитанных на лапах жизней в этом тайном убежище, но эти жизни что-то значили для него. За то, что он сделал, и собирался сделать, он не должен был просить прощения. И от того, что Магьер все поняла и так быстро простила, ему не стало легче. Это было его очередным пережитым позором, среди множества других.

И теперь этот Домин Иль'Шанк хотел, чтобы они охотились на мертвеца, который допытывал Магьер.

Малец был согласен.

В противостоянии жизни и смерти, это могло быть единственным возможным решением, которое стоит принять. Магьер будет в безопасности лишь тогда, когда тот призрак, Халида, будет уничтожен. Но сможет ли Малец когда-нибудь снова сделать выбор между миром и теми, кого он полюбил?

Странница помогла собрать покрывала и влажные простыни. Взяв наименее влажное покрывало, она попыталась вытереть пол. Нехитрое занятие приносило ей хоть какое-то утешение.

Но на сердце ей не становилось легче, за этот короткий период времени она успела лишь выкупаться, одеться, поговорить о бесполезных вещах и вымыть Мальца. Такая передышка заставила ее поверить, что со временем ей станет лучше. Она сможет позабыть все ужасы мрачной темницы.

Прошлой ночью, появление Винн породило в ней гнев, какой раньше ей никогда не приходилось испытывать.

Винн была причиной, по которой Оша ее покинул.

Но после ночного побега, спрятавшись в этом укромном месте, Винн не уделяла особого внимания Оше, и это оставляло Странницу в недоумении.

Винн никогда не была с ним груба, но все же едва ли с ним говорила. В основном она продолжала уделять внимание заботе о других. Этим утром она вернулась с теплой едой и чистой одеждой и снова полностью отдалась заботам.

Странница захлебнулась чувством вины. Она напрасно судила давнюю подругу, ведь Винн не в чем было винить.

Оша сделал свой выбор. И выбрал не ее.

Сейчас он стоял у двери, словно не зная, как поступить. Метнув взгляд в его направлении, она обнаружила, что тот не сводил с нее глаз, которые теперь наполнились внезапным удивлением.

— Леаналь… — начал он и осекся, но расстройство уже причинил.

Он продолжал называть ее тем ненавистным именем, "Дитя злосчастья", лишь чуть менее ужасным того, что дали ей предки: Шеликалхед, "По забытому пути". Все остальные приняли последнее имя, данное ей Магьер, Лиишилом и Мальцом, но только не Оша.

Странница отвернулась. Зачем он вообще таращился на нее? Она знала, как мало значила для него, по сравнению с…

Она подняла глаза и посмотрела на внезапно зарычавшего Мальца.

Остальные стали переговариваться между собой, и по какой-то причине Малец, скаля зубы, жег взглядом Бротандуиве. Что бы ни сказал греймасга, чтобы снова разозлить маджай-хи, она все пропустила. А затем она заметила, как Лиишил повернул голову в дальний угол комнаты и одарил его суровым взглядом.

Там стояла Тень и, казалось, охраняла Чейна.

В воздухе повисло напряжение.

Хотя Магьер поправлялась быстрее всех, Странница не представляла, как все они, пока Магьер не станет достаточно сильной, чтобы сражаться, смогут жить в этом тесном укромном месте. Перспектива была просто невыносима. Возможно, по привычке она оглянулась через плечо и снова поймала на себе взгляд Оши.

Он тут же отвел взгляд, и стены стали беспощадно давить.

— Лиишил, — тихо заговорила она. — Я… Мне… нужно немного воздуха. Пожалуйста, хотя бы в переулок, на пару мгновений. Прошу.

Он озадаченно нахмурился; она знала, что ее просьба прозвучала глупо, и требовала излишнего риска. Магьер, возвышавшаяся на стуле у него за спиной, похлопала его по плечу, и он поднялся.

Может они и не совсем понимают того, что она чувствует, но зато понимают простую потребность: после столь долгого заточения, пусть даже на мгновение покинуть это тесное, битком набитое место.

— Конечно, — ответил Лиишил. — Я возьму плащи и выведу тебя на задний…

— Нет, я… я пойду. — перебил его Оша, заговорив на белашкийском. — Нас никто не увидит, обещаю.

Странница поежилась и повесила голову.

— Отлично, мне все равно лучше остаться с Магьер. — напомнил Лиишил. — Не высовывайтесь и, когда вернетесь, постучите по раме ложного окна.

Странница не поднимала глаз. То, что Лиишил остается со своей женой, совершенно справедливо. Поэтому либо она примет Ошу, в качестве своего сопровождения, либо останется здесь. И думать об этом было невыносимо.

Странница даже не взглянула на Лиишила, когда тот протянул ей плащ, а второй бросил Оше, все еще стоявшему где-то у нее за спиной. Развернувшись, она смотрела только на дверь. Ничего страшного, если Оша станет оправдываться или притворится, что не сделал ничего плохого.

Ей нечего ему сказать.

Глядя вслед Страннице и Оше, Лисил почти сожалел о том, что не смог пойти с ними. Глоток свежего воздуха был бы как нельзя кстати. Тем не менее, этим двоим есть что уладить, и чем раньше, тем лучше. А еще, ему хотелось остаться с Магьер.

Вымывшись и переодевшись, и когда Магьер расчесала ему волосы, он ненадолго почувствовал, что его жизнь стала вновь обретать смысл. И через мгновенье, это чувство исчезло, спустив его с небес на землю..

Здесь был Бротан, и Чейн. Все они застряли в этом месте, и как только они его покинут, им придется охотиться на нежить, с какой никогда раньше не сталкивались. Лисил даже не представлял, как можно убить то, что не имеет плоти. И все потому, что у какого-то падшего суманского хранителя было больше секретов, чем тот хотел поделиться.

Лисил снова взглянул в дальний темный угол комнаты, на накрытую одеялом фигуру, покоившуюся за Тенью.

Что произойдет, когда этот насосавшийся крови вампир вновь поднимется под покровом ночи? Магьер не в состоянии справиться с Чейном, по крайней мере, в одиночку. Бротан сможет помочь, если что-то завяжется. И если Магьер захочет довести дело до конца, Лисил…

— Нет.

Повернув голову, он взглянул на Мальца.

— Оставь Чейна в покое. Пока…..

Лисил не мог препираться, не известив остальных о том, что сказал Малец. Отвернувшись, он присел перед Магьер, все еще сидевшей у стола. Она была немного худа, но все еще прекрасна, и он был рад снова видеть ее рядом. Их, как и всегда, непременно ждали новые сражения.

— Ну что, похоже нам нужно выследить еще одного мертвеца, — произнес он. — Надеюсь домин серьезно подошел к плану.

Винн подошла ближе и положила стопку покрывал на свободный стул.

— Что ж, каким бы ни был его план, — заговорила она. — придется осуществлять его ночью, потому что нам понадобится Чейн.

Лисил вскочил, не в силах сдержаться.

— Нет, не нужен!

— Ой… Лисил! — огрызнулась она. — Кто отбивался от стражи у главных ворот, и на улице, когда нас чуть не поймали? Если бы не он, в спальне бы сейчас не лежал шар… и Тень была бы мертва, если бы он не спас ее. Даже Оша умудряется работать с ним.

И отвернувшись, она добавила через плечо:

— Так что избавь меня от своего лицемерного протеста. Плевать на прошлое, когда придет время, тебе — нам — понадобится его помощь.

Схватив одеяла, она в бешенстве умчалась в спальню, проскользнув через простыню, все еще висевшую в проходе.

Лисил взглянул на Мальца, а затем и на Магьер. Она смотрела в пустоту, руками сжимая сиденье стула. Как и все остальные, Магьер так же ненавидела Чейна, возможно больше из-за своей дампирской натуры. Когда-то она даже отрубила ему голову, но он каким-то образом воскрес.

Лисил ожидал, что она разозлится так же, как и он, но она была спокойна, как и Малец.

Неужели никто из них не видит, что здесь происходит? Они не могут принять помощь от вампира, убившего бесчисленное множество людей.

Лисил пошел за Винн.

— Оставь ее в покое, — прорычала Магьер.

— Не в этот раз.

Услышав шаги за спиной, он оглянулся. За ним следовал только Малец. Лисил не стал останавливаться. Пройдя через простыню-занавеску, они вошли в спальню. Усевшись на полу, Винн гладила Тень. Это было неожиданностью.

Лисил даже не заметил, как дочь Мальца покинула дальний угол комнаты, бросив свой пост. Лисилу все еще никак не верилось, что маджай-хи могла защищать мертвеца, но увидев, как Винн ласкает собаку, Лисил немного сбавил пар.

— Если то, что говорил Гассан о призраке — правда, — тихо произнесла Винн. — Нам нужен каждый.

Лисил не знал, что на это ответить. Как она может оправдывать помощь одного убийцы-мертвеца в охоте на другого.

— Мне не нравится, что нас используют в качестве приманки, — произнес низкий спокойный голос.

Малец зарычал, и Лисил, повернувшись, увидел огромную фигуру Бротана, стоявшего в проходе.

Старый захватчик теней слишком часто выказывал несвойственное ему беспокойство за безопасность Магьер. И где же оно было, когда он бросил всех в доках? В любом случае, это не может быть настоящей заботой, точно не с его стороны. Даже Малец не разгадал истинных мотивов Бротана, даже сейчас, когда приспешники Вельмидревнего больше не были помехой.

— Мне это тоже не нравится, — отозвался Лисил. — Но домин говорит, что у нас нет выбора.

Бротан медленно закрыл глаза.

— Магьер не единственная возможная приманка. Наверное, даже не самая подходящая.

Винн поднялась на ноги:

— Что ты имеешь в виду?

— Этот Халида хочет взять Магьер живой, — продолжал Бротан, — иначе он уже убил бы ее. Пока она жива, эта цель остается недостижимой. Если секта домина давным-давно заточила призрака, и в ней мертвы все, кроме него самого, не захочет ли призрак закончить то, что начал, разделавшись с домином, как с главным препятствием?

В наступившем молчании, Лисил ощутил пробежавший по спине холодок. Бротан умел придерживаться трезвых суждений, звучащих… вполне логично.

— Я как раз размышляла о твоих мыслях на этот счет, — сказала Винн, хмуро изучая мастера-анмаглахка, — в основном ты был подозрительно молчалив.

— Я слушал.

— Прислушайся к нему. — … — В плане домина… чего-то… не хватает.

Как обычно, Малец был раздражающе прав, но Лисилу не нравилось находиться на стороне Бротана.

Винн утомленно вздохнула.

— Гассан не из робкого десятка. Я могу за это поручиться. Так… зачем же использовать Магьер в качестве приманки, когда сам стал бы приманкой получше?

Нет ничего, на что Лисил бы не пошел, когда дело касается Магьер. Он посмотрел на Бротана:

— Возможно, нам следует найти нестандартный способ его расспросить?

Оша проследовал за Леанальхам — Странницей — через заднюю дверь и вышел на узкою улочку за обителью. Она прислонилась к стене, сложила руки и отвернулась, тогда как он выжидательно наблюдал.

Они были одни, скрылись подальше от глаз, низко надвинув свои капюшоны. Маловероятно, что их здесь заметят, но сейчас это не было главной заботой Оши.

С тех пор, как они вышли из укрытия, она молчала и даже не смотрела в его сторону. И выбор, сделанный в Колм-Ситте висел на сердце тяжким грузом. Более того, он не задумывался всерьез о том, как это могло повлиять на нее… повлияло уже, и сознавать это было мучительно.

Наверху, когда она, перебросив свои все еще влажные длинные волосы на одно плечо, в красной тунике вышла из спальни, он был поражен, словно видел незнакомку. Что же он должен сказать, чтобы стереть причинённый ей вред?

Вместе с покойным дедушкой и дядей — добрым целителем Глеаннеохкантвой и великим и благородным анмаглахком Сгэйльшеллеахе — она когда-то относилась к нему как к члену семьи.

— Леан… — начал Оша, запнувшись на этом имени, — Странница… прости меня.

Она все еще не смотрела на него, и тогда он шагнул в переулок, чтобы взглянуть ей в лицо.

— Умоляю… Я так виноват… я очень сожалею, что не предупредил тебя, когда решил остаться.

Она тут же впилась в него взглядом своих больших зеленых глаз, словно извинения было последним, что она ожидала услышать. Неужели она была настолько низкого мнения о нем?

С обиженным выражением лица, она опустила подбородок, и, хотя приоткрыла рот, так ничего и не сказала.

— Что мне сделать? — спросил он.

Одна слеза скатилась по ее щеке, утопив его в чувстве вины.

— Сделать? — прошептала она. — Я потеряла всю свою семью. Я была изгнана духами наших предков и из-за Бротандуиве мне пришлось бросить все, что у меня было. Я бы зачахла и умерла… если бы ты не заботился обо мне. — она с трудом сглотнула. — И ты покинул меня, оставив с греймасгой… ни сказав ни слова.

Оша едва мог дышать, словно вновь стоял в огненной пещере хейнасов, где его собственное оружие, сжигая плоть, сдирали с его запястий. Та боль, что едва не убила его, здесь и сейчас казалась ничем.

— Я не думал… — начал он. — Не знал, что тебя так…

— Как ты мог не знать? — она едва сдерживала слезы.

Ей стоило говорить потише, но он не посмел ей об этом напомнить.

— Ты остался из-за Винн, — сказала она без всякого выражения.

Оша замялся:

— Да.

Казалось, ей не очень-то хотелось продолжать, и когда она сползла по стене и присела, он не чувствовал облегчения.

Не желая себя прощать, он медленно присел перед ней и спросил:

— Было ужасно находиться под присмотром Бротандуиве?

— Ужасно? — повторила она. — Нет… одиноко. Магьер и Лиишил очень добры, но они связаны обетом и прежде всего должны заботиться друг о друге. Греймасга никогда не обижал меня, хотя заботился только о моем благополучии, вот и все.

Она посмотрела на него, прежде чем продолжить.

— Наш народ счел бы это возмутительным, возможно порочным, но маджай-хи значил для меня больше, чем кто-либо еще, хотя слышать его в моей голове все же жутко. Однажды в Чатсбурге, когда мне было так одиноко, он остался со мной, и мы не спали всю ночь, листая книгу о ремесленниках, среди других подобных нам… тех, кого называют Лоинна.

Раньше Оша так бы и сделал. Хотя сейчас он по-прежнему видел в маджай-хи священных защитников его народа, он научился воспринимать Тень скорее в качестве спутницы и наперсницы Винн. В последнее время Винн не раз называла Тень сестрой.

— Когда мы прибыли в этот город, — продолжала Странница, снова опустив глаза, — только тогда все стало ужасно, и я позволила бы себе умереть, если бы… если бы не Малец.

Чувство вины едва не сломило Ошу.

— Я должен был быть здесь… должен был остановить это.

Она слегка приподняла подбородок, возможно, чтобы посмотреть на него… его ноги, руки, грудь. Но не глаза.

— Я свободна, — тихо сказала она, — и Винн сказала, что не смогла бы вернуть шар духа без тебя. А это многое значит для Магьер.

— Я больше тебя не оставлю, — пообещал он. — Клянусь. — он развернулся и сел рядом, прислонившись к стене. — Можешь… Расскажешь мне… как ты получила свое новое имя?

После недолгого молчания, она согласилась.

Стоило Гассану выйти на улицу, как сбылись все его предсказания. Городская стража, вперемешку с императорской, несла дозор в удаленных от центра районах города. Все выходы, включая порт, были перекрыты. Все выходящие сразу допрашивались и подвергались досмотру.

В ком бы Халида сейчас не обитал, тот либо обладал властными полномочиями в имперской гвардии, либо имел возможность влиять на их высокопоставленных офицеров. Каким бы полезным это не казалось, остается еще множество вариантов, в чем и была вся загвоздка.

Даже за пределами императорского двора есть те, кто имеет влияние на его политику и действия, а также на императорскую гвардию, как например Верховный Премин Авели-Джама. Гассан хотел бы поговорить с принцем и узнать, кем было предложено введение текущего военного положения. Но Гассан не отважился войти в контакт, так как не имел никакого представления о том, что происходило во дворце, да и сам Оуньял'ам до сих пор этого не делал.

Полностью погруженный в свои мысли он добрался до обители.

Он так давно привык к этому месту, что на улицах почти перестал замечать живших в нищете людей. Чтобы вписаться в местный колорит, он стал одеваться так же убого, как и они. Сдвинув защелку на покосившейся входной двери, он вошел внутрь. Лестничная площадка была пуста. Закрыв дверь, он замер в тишине, чтобы успокоить свои мысли.

Там наверху, в тайном убежище, стало слишком тесно, ведь оно никогда не предназначалось для одновременного размещения такого количества народа. В эти краткие мгновенья одиночества, он размышлял о том, как скоро он сможет рассказать подробности продуманного им плана. Остальным нельзя знать слишком мало, иначе у них возникнут вопросы, а если рассказать слишком много, это может привести к возможным изменениям, новым предложениям или различным требованиям. И сколько времени потребуется Магьер, чтобы прийти в себя?

Глубоко вздохнув, он двинулся вперед, и почти приблизился к повороту наверх, когда кто-то выступил из-за угла лестничного пролета. Когда он остановился в полумгле коридора, у него не осталось и шанса разглядеть лица, спрятанного под капюшоном плаща. Он совершенно не слышал, как кто-то спрыгнул у него за спиной, зато слегка почувствовал тяжесть, опустившуюся на пол.

В руке того, кто был перед ним, сверкнул стилет из белого металла. Он узнал слишком высокого старого Ан'Кроан.

— Не оборачивайся, — сказал Лисил у него за спиной.

Слегка потрясенный, но только потому, что его застали врасплох, Гассан вздернул бровь и попытался изобразить удивление:

— Как драматично. Полагаю, вы хотите поговорить со мной наедине… хотя могли бы просто попросить.

— Нам любопытно, почему ты решил использовать Магьер в качестве приманки, — сказал Бротан. — По нашим расчетам, для призрака ты представляешь куда более непосредственный интерес.

Гассан понизил свой повеселевший голос:

— Я никогда не говорил обратного.

— Что? — прорычал Лисил.

Гассан не стал на это оборачиваться.

— Мы не обсуждали все детали. Для этого мне нужно было больше сведений, которые никто из вас не мог добыть.

Бротан наблюдал за ним, все еще держа в руке клинок, и Гассан молча ждал, пока долговязый головорез не отступил в сторону.

— Пожалуй нам следует вернуться наверх, — сказал Бротан. — Остальные тоже захотят услышать что-нибудь новое.

Гассан терпеть не мог, когда его подгоняли как козла, но под следящим взглядом больших янтарных глаз он все же свернул за угол.

Как только они переступили порог убежища, оказалось, что пара "случайных встречных" была не единственной нетерпеливой. Все, кроме Чейна, ждали его.