Первородный. Цена магии

Глава 30

Выпав из «ускорения», я с радостью увидел, как все трое бандитов рухнули на пол. Всё-таки доска — это мощное оружие! Она выбила-таки из них сознание. А окромя них в апартаментах, кажется, никого и не осталось. Многоголосый девичий крик звучал уже где-то на лестнице и стремительно отдалялся.

Тем не менее я всё равно прислушался, пытаясь определить — не бежит ли ко мне кто? Но услышал лишь бешеный стук своего сердца, готового вместе с частым дыханием выпрыгнуть из груди, а может и скользнуть по трясущейся от слабости ноге и спрятаться в пятке.

— Кажется, действительно никого, — пробормотал я, чувствуя, как меня отпускает горячка боя.

Следом я мрачно посмотрел на валяющихся без сознания бандитов и ощутил сильное раздражение.

Гадство, всё должно было быть не так! «Идеальное преступление» превратилось в кровавое побоище. А ведь я планировал вытрясти из Жирного кое-какую информацию и стереть часть его воспоминаний. В давеча купленной мной книге говорилось, что с помощью «ментального воздействия» можно устроить подобные «постирушки». Но всё пошло не так. И теперь на моём лице капли вполне реальной крови…

Я судорожно стёр их ладонью и нервно подумал, что лежащие в спальне бандиты не видели моего лица. Максимум заметили смазанный силуэт. А вот маг в ванной комнате не только знает о том, что я работал с профессором, но и явно разглядел мою физиономию. Его воспоминания надо стереть. В противном случае меня ждут большие… большие проблемы.

Присев возле мага на корточки, я заглянул в его мутные глаза, зачерпнул ману из солнечного сплетения и вызвал «ментальное воздействие». Книга утверждала, что из воспоминаний человека можно удалить максимум последнюю неделю жизни, но на это нужно потратить много магической энергии. У меня её было с гулькин нос. Надеюсь, хватит хоть на четыре дня, как раз зацеплю тот день, когда Жирный поведал «грязному» обо мне.

Установив с «грязным» прочный зрительный контакт, я начал посылать ему такие воспоминания, которые должны заставить его поверить в то, что он мертвецким сном продрых последние четыре дня. И посылал я их не абы как, а точно следуя написанному в книге.

Дело шло быстро и ловко, словно я уже не раз так делал. И когда спустя пару десятков секунд я закончил, у меня было полное ощущение, что работа удалась на славу.

— Отлично, — устало пробормотал я, вставая с корточек.

Конечно, надёжнее было бы просто убить «грязного», но мне не хотелось брать на душу лишний грех, хотя я и понимал, что он явно заслуживает смерти. Его руки точно по локоть в крови, а на совести десятки поломанных человеческих судеб. Нельзя остаться невинной овечкой, служа такому персонажу, как Жирный.

Впрочем, этот гад не останется безнаказанным. Полиция точно отправит его в тюрьму хотя бы за то, что он — «грязный маг». Двух бандитов из спальни наверняка тоже ждут камеры.

— Вот и хорошо, — проговорил я и без всякой задней мысли сунул руку в карман, а там обнаружился ключ, сорванный с шеи Жирного.

— Сейф, — вспомнил я и вернулся в гостиную. — Его надо бы проверить, но только быстро. Соседи уже явно телефонировали в полицию.

Итак, где там сейф? Под ковром вроде бы. Я пару раз приподнял разные края оного и нашёл возле окна сделанную под дубовый паркет дверцу. Она лишь чуть-чуть отличалась от остального пола.

Ключ идеально вошёл в небольшую замочную скважину, после чего я торопливо провернул его и услышал щелчок. Дверца открылась без проблем, перестав скрывать прячущуюся за ней полость, в которой лежали четыре пачки денег, приметные золотые украшения, паспорта разных стран и небольшая записная книжка. Цапнув последнюю, я услышал приближающийся со стороны лестницы грохот тяжёлых сапог.

— Вашу мать, как же они быстро прибыли. К Императрице бы дольше добирались, — ошарашенно прошептал я и судорожно сунул в карман записную книжку.

Деньги я тоже отправил в карман, а вот украшения брать не стал. Слишком приметные. Такие просто так не продашь. Паспорта же мне совсем не нужны. А вот нож для колки льда я в обязательном порядке взял с собой. Улики оставлять нельзя.

А затем я поспешно открыл двери балкона и выскочил из спальни.

Показавшийся из-за туч любопытный глаз луны окатил меня таинственным серебристым светом, отразившимся от луж, покрывающих безлюдную улицу, находящуюся несколькими этажами ниже меня.

Высоко, чёрт побери! Но по-другому апартаменты не покинуть. Грохот сапог уже раздавался в коридоре. А маны у меня практически не осталось. Её объёма не хватит, чтобы вызвать «ускорение» и промчаться мимо тех, кто прибыл разбираться в том, что тут стряслось. Придётся рисковать…

Я закрыл двери балкона и перелез через покрытую капельками дождя балюстраду. Ухватился за балясины и повис на руках, пытаясь нащупать ногами ограждение находящегося внизу балкона. Но то оказалось сантиметрах в пятидесяти от моих ботинок.

— Была не была, — выдохнул я и разжал руки.

Подошвы ударились о мокрую балюстраду и предательски скользнули в сторону, провоцируя моё падение. Я сорвался с ограждения, похолодев от ужаса. Перед глазами мигом промчалось видение моего лежащего на брусчатке тела с разбитой головой.

Благо видение осталось лишь видением.

Мне каким-то чудом удалось уцепиться за одну из фигурных балясин и повиснуть над балконом третьего этажа. Всё же от пережитого страха волосы шевелились не только на моём затылке, но и по всему телу.

— Осмотреть тут всё! — донеся до меня грубый, командный голос, вылетевший из апартаментов почившего Жирного.

— Мать честная, крови-то сколько! — раздался другой голос, взволнованный и удивлённый.

— Ищите убийцу! Или убийц! Они не могли далеко уйти. Трупы совсем свежие!

— Твоя правда, — проворчал я и, несмотря на страх, разжал руки, понимая, что сейчас нет времени на колебания. Того и гляди какой-нибудь ухарь выйдет на балкон да глянет вниз. А там я собственной персоной.

Повезло хоть, что нынешний прыжок прошёл лучше предыдущего, а следующий так и вовсе вышел на пять баллов из пяти, словно я уже хорошенечко приноровился так скакать.

В общем, брусчатки я коснулся подошвами ботинок, а не чем-то другим, ежели бы всё-таки сорвался.

Выдохнув, я нырнул в тёмный закоулок и на подрагивающих от слабости ногах припустил прочь, ожидая скорого наплыва душевных терзаний. Я же убил человека. Но совесть в унисон с логикой сообщили мне, что одобряют мой поступок. Мол, то был не человек, а опасное насекомое, жаждавшее убить тебя. Тут либо он, либо ты. И конечно же, лучше я.

Ещё бы вот разобраться с Бугром — последним человеком, кто знает о моей связи с профессором Казанцевым…

— Лишь бы он действительно оказался в подвале, — понадеялся я, тяжело шлёпая по лужам, устилающим узкую улочку.

Ноги двигались без всякой охотки, то и дело норовя подломиться. Голова до сих пор трещала после ударов желтокожего, а в груди ныло. Приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. В такие моменты я не только отдыхал, но и усиленно вслушивался в звуки ночного города. Нет ли поблизости цокота ночного конного патруля?

Служивые явно заинтересуются моей персоной, ежели наткнутся на меня. Дескать, чего ты среди ночи бродишь по городу? Жить надоело? И чего это у тебя за пятна на плаще? Уж не кровь ли?

Да, кровь. Желтолицый успел полить меня своей красной жижей. И служивые, скорее всего, заметят эти пятна. А я, блин, даже убежать от них не смогу. Не в таком состоянии. Мне бы сейчас совсем не помешало подкормиться маной, но улицы были пустынными, только коты кое-где сидели да жирные крысы пробегали.

— Гадство, — прошептал я и продолжил свой путь, двигаясь в сторону подвала Бугра.

До него было неблизко. Пешком я точно не дойду. Попробовать угнать машину? Кажется, прежний Ян умел управляться с ней. По крайней мере, стоило мне представить, как я сажусь за руль, как тотчас в голове возникли знания, что надо делать. Видать, либо папенька учил меня, либо Александр. Хвала им за это.

Ладно, предположим, автомобиль я угоню, а где взять ману? Мне с каждым шагом становилось всё хуже и хуже, будто я был Дьяволом, ковыляющим к освящённой земле. Вот-вот корчи начнутся, и пена изо рта пойдёт.

— Хм, может, сломать систему и найти какой-нибудь полицейский патруль? Помнится, когда-то мне говорили, что среди служивых хватает магов-простолюдинов.

Придя к этой мысли, я решил разыскать будку квартального надзирателя. Если следовать логике, всё лучшее всегда в центре города, где я, собственно, и нахожусь. Значит, сюда вполне могут поставить надзирателем как раз мага-простолюдина.

— Авось полицейское начальство рассуждает так же, как я, — понадеялся я и поковылял по тротуару, скользя одной рукой по стене дома, чтобы позорно не упасть.

Будка надзирателя всё не показывалась, а вот цоканье копыт появилось. Оно вылетело из-за ближайшего поворота.

Я лихорадочно заметался, не зная куда нырнуть. Рядом не было ни подворотен, ни арочных входов во дворы. Пришлось из последних сил ринуться к пузатой, розовощёкой марионетке, изображающей усатого толстяка с пенной кружкой в руке. Вот за марионеткой-то я и схоронился, едва уместившись в щель между стеной пивной лавки и спиной металлического усача. Отсюда был виден поворот, потому я узрел показавшихся из-за него двух всадников в синих полицейских мундирах.

— … Вот такие дела, Ефим, — мрачно сказал один другому, покосившись на моргающий уличный фонарь. — Моя совесть чиста.

— У тебя просто плохая память, Кондрат, — произнёс второй и громко заржал, словно подражал своему коню.

Первый косо посмотрел на него, после чего оба всадника повернули животин в мою сторону и неспешно поцокали по улице.

А я решил проверить свою удачу. Поднатужился и сумел на краткий миг вызвать «взгляд мага». Он показал мне, что хохотун Ефим обладает кое-каким магическим даром.

Отлично! Кажется, тёмные, кровожадные боги вознаградили меня за то, что я устроил в апартаментах Жирного. Но уже в следующий миг я понял, что Судьба продолжает подбрасывать мне неприятные сюрпризы…

Внезапно марионетка по какой-то причине ожила: то ли я случайно что-то тронул, то ли она по иной причине включилась.

В любом случае она полыхнула глазами-лампочками и заорала, вскинув руку с пенной кружкой:

— Пиво пенное покупаем непременно! Подходи народ, покупай всё наперёд! Чтобы пиво всегда в запасе было!

Я вздрогнул так, что услышал стук собственных костей. А проезжающие мимо полицейские едва с коней не сверзились. Причем Ефим чуть в прямом смысле не упал со своего скакуна, так как тот испуганно заржал и встал на дыбы.

— Едрена мать! — заорал полицейский, вцепившись в поводья. — Я хозяину этой уродины завтра такой штраф выпишу, что мало не покажется!

Он бросил злобный взгляд на зазывающую народ марионетку. А я в панике принялся скользить рукой по её гладкой спине, пытаясь обнаружить какую-нибудь кнопку и рычажок. Такой действительно нашёлся, и мой трясущийся палец щёлкнул им. Марионетка тотчас замолчала, а её глаза потухли.

Я же замер в тревожном ожидании, продолжая сгибаться в три погибели, чтобы всадники не заметили меня.

— А давай её сломаем? — зло предложил товарищу Ефим, наконец-то справившийся со своим трусоватым скакуном.

— Ты чего? Тогда уже на нас бумагу напишут, что в нашем квартале по ночам безобразия творятся.

— Ладно, пусть живёт, — нехотя сказал служивый и тронул коня.

Тот пошёл вниз по улице, а второй последовал за ним.

Тут-то я и выскочил из-за марионетки, кое-как сумев наскрести ману на «ускорение». Пронёсся несколько шагов по брусчатке через почти замерший мир и коснулся пальцами обнаженной руки мага-полицейского. Быстро высосал почти всю его магическую энергию и помчался к повороту. Но «ускорение» я вырубил гораздо раньше, чем достиг его, рассчитывая на то, что полицейские не станут оборачиваться и не заметят меня.

Стоило мне выпасть из «ускорения», как мир снова ожил. Где-то хрипло каркнула ворона, а позади меня раздался звук упавшего на брусчатку тела.

— Ефим, ты чего⁈ — изумлённо вскричал служивый.

Но тот ничего не ответил.

Я на всякий случай обернулся, чтобы проверить — не сломал ли он себе шею. Вроде нет. Лежит, раскинув руки. Кажется, просто потерял сознание после моих манипуляций. Фух-х-х, пронесло, а то аж сердце от волнения защемило. Одно дело отправить в Ад бандита, другое — ненароком убить служителя закона.

Я с облегчением забежал за угол и дальше пошёл энергичным шагом, чувствуя в груди слабый огонёк маны.

Попутно мой взор скользил по стоящим возле тротуаров редким машинам, покрытым капельками небесной воды. Без индивидуального ключа мне не угнать ни одну из них. Остаётся лишь путь насильственного отъёма автомобиля у какого-нибудь зазевавшегося шофера, остановившегося на перекрёстке.

И такой персонаж мне попался буквально через один квартал. По виду, какой-то припозднившийся купчишка. Он как раз выбирался из автомобиля, сонно зевая.

Мне не составило труда вырубить его с помощью кулака и «ускорения». Он даже не заметил меня. Рухнул на брусчатку, как подкошенный. Я взял из его руки ключ от машины, деликатно оттащил тело к бордюру и постучал костяшками пальцев в окно, изрыгающее на улицу свет.

Занавески отодвинулись и показалось взволнованное женское лицо. Но моей физиономии незнакомка не увидела, поскольку я уже сидел в машине, а вот купчишку женщина наверняка узрела. На это я и рассчитывал. Теперь она его не бросит на произвол судьбы, даже если он ей никто. Тут же и монстры бродят, и всякие лихие люди. Скорее всего, она как минимум затащит его в подъезд.

Подбадривая себя этой мыслью, я заставил машину рвануть по ночного городу, освещённому уличными фонарями.

Рёв мотора врывался в уши, ноздри щекотал запах топлива, а в голове появились невесёлые мысли. Как-то я очень быстро иду по наклонной, словно разом вышел за все рамки морали. Столько преступлений за одну ночь. Осталось только бабку сбить и котёнка бездомного пнуть — и всё, можно подавать документы на должность Тёмного властелина.

— Мда-а, — невесело выдохнул я и подметил, что уже показались знакомые улицы.

Вскоре я проехал мимо уже опостылевшей ресторации и остановил автомобиль в паре десятков метров от входа в тот самый грязный проулок, который стал для меня уже чуть ли не родным.

Выбравшись из машины, я прошёл по безлюдному тротуару и завернул в проулок. Там всё было по-старому. Мусор, грязь, лужи и рыжий кот, сидящий около ржавой двери, ведущей в подвал. Я подошёл к ней и с максимальной осторожностью приоткрыл. Но она всё равно заскрежетала, заставив меня поморщиться.

Кот мигом проскользнул внутрь и попрыгал по грязным ступеням, ведущим вниз к дверному проёму, выплёскивающему жёлтый трепещущий свет, принадлежащий то ли свечам, то ли керосинке.

Я осторожно прикрыл за собой дверь и крадучись двинулся по ступеням. Под ногами тихонько чавкала грязь, а уши от напряжения вытянулись, как у самого породистого эльфа. Они ловили звуки, вылетающие из дверного проёма: храп, плямканье, тихое попискивание…

Спустившись вниз, я осторожно заглянул в небольшое грязное помещение. Потрескавшиеся стены, плачущие ржавые трубы под потолком, лужицы на земляном полу и тёплый воздух, пропитанный ароматами забористой сивухи, перегара и крепкого мужского пота.

Помещение освещали толстые свечные огарки, горящие на массивном столе из грубо обработанных досок. Кот сразу же запрыгнул на него, напугав парочку крыс, шныряющих между пустых бутылок и объедков. Серые вредители метнулись в угол помещения и скрылись под обшарпанной лежанкой, на которой пускал слюни заросший щетиной бандит, порой чмокающий во сне губами.

Второй бандит храпел на ящиках, выстроившихся вдоль стены. И спал он беспокойно. Что-то неразборчиво бормотал и вяло шевелил рукой. Больше тут никого не оказалось. Зато имелись два дверных проёма, ведущих вглубь подвала. Но чтобы добраться до них следовало пройти мимо лиходеев.